Текст книги "Без причины"

22. Рассказывал Осипович Андрей

Следом за Раецкой приехала на такси Ирина со своими сыновьями – Артёмом и Мишей. Артём был ровесником моей дочери, а вот Мишке ещё не исполнилось и девяти. По характеру мальчишки были совершенно разные. Артём всегда производил впечатление спокойного, ответственного, порядочного, заботливого парня, а Мишка поражал неуёмной энергией, неусидчивостью, он за одну минуту успевал нашкодить сразу в нескольких местах, при этом был ябедой, маменькиным сыночком и жутким хитрюгой.

Ира у нас была женщиной со странностями, но я обожал её за то, что она не такая, как все. Творческая личность, предпочитающая одиночество шумной компании. Она довольно неплохо рисовала, и мне её картины нравились. Правда, это было искусство не для всех. То, что она рисовала, у многих вызывало ужас и отвращение. Я как-то услышал от одной её знакомой такую фразу: «Я даже не могу представить, что у неё творится в голове». Но мы всегда с ней находили, о чём поговорить, нам было интересно друг с другом, и я часто замечал ревнивые взгляды жены.

Невысокая, худенькая, вьющиеся волосы до плеч, над верхней губой родинка слева. И хоть одевалась она скромно, что-то в ней было такое, что сразу притягивало внимание. Самое забавное, что она искренне считала себя ведьмочкой и даже проштудировала в своё время море книг по белой и чёрной магии.

Мне было больно смотреть на то, как она прошла мимо меня, не произнеся ни одного слова, только кивнула. Дети её вообще со мной не поздоровались. Я почувствовал её обиду и горе. Хотел тут же ринуться за ней и объяснить, что я не оставлял Степана одного умирать, а уехал уже тогда, когда он умер. Но она зашла с детьми в дом, а я так и остался стоять во дворе, ощущая весь этот жуткий, пронизывающий до самой глубины души холод, который она оставила специально для меня.

– Вот они и приехали, – раздался за моей спиной голос Вадима Бочарова. – Дружище, ты даже сам не представляешь, что ты натворил.

Я вздрогнул и повернулся лицом к другу.

– Не понял, о чём это ты?

– Что тут непонятного?! Позвав их сюда, ты взвалил на себя дополнительную ответственность за их жизни. Если с ними что-то случится, ты себе этого никогда не простишь.

– Странный ты какой-то, Вадим. Я тебя совсем не узнаю.

– Нет, я не странный. Я просто честно пытаюсь смотреть правде в глаза.

23. Андрей Осипович этого не рассказывал

Максим находился на втором этаже, в спальне для гостей. Он лежал на кровати. Его губы что-то шептали, но что именно разобрать было невозможно. Лариса Константиновна слышала только его тяжёлое дыхание. Где можно найти Зацепина, ей подсказала Ольга. И вот сейчас она смотрела на Максима, лежащего на кровати. Руки его были скрещены на груди. Рубашка выбилась из-под свитера, а воротник с правой стороны был вывернут наизнанку.

Даже ботинки не снял, заметила Раецкая. «Интересно, когда он последний раз брился? – задала она себе вопрос, рассматривая его бледное, осунувшееся лицо с клочками неровной щетины. – Да, борода ему не пойдёт. Это будет слабая пародия на церковного служку, который во всём стремится копировать батюшку».

– Здравствуйте, Максим, – произнесла вслух Лариса Константиновна.

Он даже не повернул голову в её сторону. Он находился в забытьи, в бреду, и только губы жили отдельно на его безжизненном лице. Она прислонилась к косяку двери и задумалась о том, зачем она здесь, ведь что-то её сюда привело.

Нравился ли он ей? Скорее нет, чем да. Она всегда недолюбливала мужчин, которые не следят за собой. Но был ли он ей противен? Тоже нет. Что-то влекло её к Зацепину, ей хотелось очередной раз его увидеть. Вот только что? «Чувство сострадания, – успокаивала она себя, – мне просто жаль его».

Раецкая шагнула в сторону кровати:

– Максим, вы меня слышите?

Он медленно повернул голову и взглянул на неё красными, воспаленными глазами.

– А, это вы, Лариса Константиновна. Здравствуйте.

Зацепин сел на кровати, повернулся и опустил ноги на пол. – Как вы себя чувствуете? – спросила Раецкая.

– Просто прекрасно! – ответил Зацепин.

– Максим, я понимаю, как вам сейчас трудно.

– Да что вы понимаете?! Что вы все можете понять?! – выкрикнул он, встал с кровати и подошёл к окну. Затем повернулся к Раецкой и спросил:

– Что вам от меня нужно? Душу приехали тянуть? Вам же галочку нужно поставить. А мне? Что делать мне? Как жить дальше?

Он посмотрел ей в глаза. «Сколько в этом взгляде боли и недосказанности, – подумала Раецкая, – да ему же просто не с кем поговорить, некому излить всю горечь утраты, выплеснуть весь этот негатив последних суток».

Зацепин отвернулся от неё и сел на кровать.

– Я присяду? – спросила Раецкая.

– Садитесь, кто вам мешает? И спрашивайте, что вы там хотели спросить.

Раецкая присела на краешек кровати и сказала:

– Я просто пришла поговорить.

– Да? И о чём же мы будем говорить? – горестно усмехнулся Зацепин.

Раецкая внимательно посмотрела на него.

– Хотя бы о вашей супруге. Расскажите, какая она у вас была?

– Была, – прошептал Максим.

И тут Зацепина прорвало. Он стал рассказывать про Марину, про себя, про общие планы на будущее, про то, как всё это разом рухнуло. На него находили то плач, то смех. Он выплёскивал из себя всё, что болело и не давало полноценно дышать.

Внезапно он остановился, слёзы крупными каплями покатились по его небритым щекам. Раецкая накрыла его руку своей рукой и сжала его ладонь.

– Не молчи, говори ещё. Тебе станет легче.

Зацепин повернул к ней своё заплаканное лицо и сказал:

– А знаете, Лариса Константиновна, и впрямь чуток полегчало. Со мной же за это время так никто и не поговорил. Никто не поинтересовался о том, как я держусь. Нет, я понимаю, есть проблема поважнее, все заняты спасением себя и близких. Но всё же.

Максим зажал её кисть между своими ладонями, посмотрел ей в глаза и произнёс:

– Спасибо вам, Лариса Константиновна.

Раецкая ощутила, что краснеет, как какая-то смазливая девчонка.

– Максим, я предлагаю спуститься вниз и выпить по чашечке чаю.

– Я согласен, – ответил Зацепин, – только можно я сначала умоюсь и приведу себя в порядок?

– Хорошо, – сказала Раецкая и поправила воротник рубашки Максима. – Я буду ждать вас внизу, в гостиной.

24. Андрей Осипович этого не рассказывал

Раецкая вошла в гостиную и увидела, что гостей в доме прибавилось. На диване с телефоном в руках сидел юноша, а вокруг него юлой вился мальчик.

– Здравствуйте, молодые люди, – сказала Раецкая.

– Здравствуйте, – ответил юноша, оторвавшись от телефона.

– Привет! – крикнул мальчуган и спросил: – А ты кто?

– Я следователь, зовут меня Лариса Константиновна. А ты кто? – задала ответный вопрос Раецкая.

– Ты, милицейская, я понял, – засмеялся мальчик, – я Мишка, а это мой брат Артём.

Парень, сидящий на диване, кивнул и сделал замечание младшему брату:

– Мишаня, успокойся! – и тут же начал за него оправдываться: – Вы уж простите его, он у нас всегда такой неуёмный.

– Всё нормально. Дети такими и должны быть, – усмехнулась Раецкая и спросила: – А где взрослые?

– Мама с тётей Олей на кухне, – ответил Артём и повернулся к братишке. – Мишанька, смотри, чего покажу, – он протянул брату телефон, но мальчик на это никак не отреагировал, запрыгнул на диван и повис у Артёма на спине.

– Спасибо, – поблагодарила Раецкая и вышла из гостиной.

Войдя на кухню, она увидела сидящую за столом женщину. Ольга стояла рядом и капала из флакона в стакан какие-то капли. Судя по специфическому запаху, это была валериана. Женщина была очень бледна и имела подавленный вид. Плечи её были опущены, а в руках она теребила чёрный шифоновый платок.

– Здравствуйте, – поздоровалась Раецкая.

– Здравствуйте, – сказала женщина и вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Это Раецкая Лариса Константиновна, следователь, – пояснила Ольга. Затем разбавила капли водой из кувшина и подала сидящей на стуле женщине.

– Меня Ириной зовут, – сказала женщина, – я жена Степана Моряева, которого убили, – произнеся эти слова, она ещё больше опустила плечи и поникла головой.

– Ира, выпей! – Ольга поднесла стакан к губам подруги.

Та взяла стакан и медленно выпила лекарство.

– Фу, какая гадость.

– Ничего, – сказала Ольга, забирая стакан, – сейчас полегче будет.

– Ольга, а можно сделать чай и парочку бутербродов? – спросила Раецкая.

– Можно-то, оно, конечно, можно. Но вы понимаете, что еда в доме может быть отравлена, – заявила Ольга.

– Да с моим распорядком и отрава за манну небесную сойдёт, – отшутилась Раецкая.

– Вы меня не совсем правильно поняли, – стала объяснять Ольга и показала на шарик с белым порошком, лежащий на столе. – Понимаете, в доме кто-то хозяйничал в наше отсутствие и, чтобы это показать, оставил подарки, – она подошла к гарнитуру и взяла лежащего там плюшевого медведя.

Ольга рассказала Раецкой про странную находку, и про свои подозрения на счёт отравленных продуктов. Раецкая, выслушав рассказ Ольги, сказала:

– Ну, это мы отправим на экспертизу и посмотрим, что за беда. А насчёт продуктов – пока не попробуем, не узнаем.

– И что, будут добровольцы? – усмехнулась Ольга.

– Ну, положим, чай отравить не должны. Дайте два пакетика и кипяток. С сахаром пока повременим, – Раецкая подошла к столу.

– Вы для Максима? – спросила Ольга.

– Да, – ответила Раецкая, – что бы ни случилось, всё равно ему надо поесть. Хоть что-то.

Лариса Константиновна посмотрела на Ирину. Женщина сидела, сжавшись в комочек, даже ноги подогнула под стул.

– Хорошо, – сказала Ольга и открыла холодильник. – Вот вам сыр, колбаса и сейчас подам хлеб. Перекусите пока. А потом помогите мне, обе, – выделила она последнее слово и посмотрела на Ирину, – надо организовать ужин, народу много. Одна я не справлюсь.

– Я помогу, – кивнула Раецкая.

– Я тоже помогу тебе, – тихо произнесла Ирина.

– Вот и славненько, – сказала Ольга и включила чаиник.

25. Рассказывал Осипович Андрей

Ольга позвала всех в гостиную. Она вместе с Ларисой Константиновной приготовила лёгкий ужин: гречневую кашу и куриное филе в кляре. За овальным столом собралось десять человек: я, Ольга, Жанка и Сашка, Лариса Константиновна, Вадим, Максим, Ирина, Артём и Мишка. Молодёжи налили сока в стаканы, а всем взрослым я налил коньяка в рюмки.

– То, что произошло сегодня, – произнёс я, – совершенно не укладывается в моей голове. За один день мы потеряли четверых дорогих нам людей. Это просто катастрофа вселенского масштаба. Я клянусь перед всеми вами, что найду того, кто это всё затеял и расквитаюсь с ним.

– Главное, чтоб тебя не убили раньше, чем ты это сделаешь, – буркнула Ольга. – Смешно всё это слышать.

– Помолчи, пожалуйста.

– Нет, я не буду молчать. Беда прокралась прямо к нам в дом, и ты должен в первую очередь думать, как нас защитить, а не как найти убийцу.

– Лучшая защита это нападение, – неожиданно вступилась за меня Жанка. – Надо найти этого урода и наказать.

– Тихо! Что вы тут устраиваете балаган?! – не выдержал Зацепин. – Давайте просто выпьем за тех, кого с нами уже нет, но кто ещё буквально день назад мог бы собраться с нами за этим столом.

– Я поддерживаю Максима, – сказал громко Бочаров и встал из-за стола. – Давайте просто минуту помолчим и после выпьем за тех, кого сегодня убили неизвестные нам отморозки. Давайте просто помолчим в знак выражения боли, которая поселилась в наших сердцах.

Мы все замолчали, но минуте молчания не суждено было состояться: неожиданно включился и зашипел телевизор. Я поднялся из-за стола и двинулся к пульту, который лежал рядом с телевизором. Но не успел дойти до него – на экране появилось кресло, которое стояло к нам высокой спинкой (того, кто в нём сидел, не было видно), и раздался усталый, с хрипотцой голос, принадлежащий человеку в возрасте, а может быть, даже и очень старому человеку:

– Извините, что я нарушил минуту молчания. Я хотел бы вас предупредить, чтоб вы не спешили выходить из этой комнаты. Всё, что я сейчас скажу, для вас жизненно важно.

– Что это всё значит?! – взвизгнула Ольга. – Что это за ерунда такая?

– Замолчи! – рявкнул на неё я. – Тишина, прошу вас всех. Надо понять, что он говорит.

– К сожалению, время играет против вас, – вещал в телевизоре голос с хрипотцой. – Дом, в котором вы все находитесь, представляет собой пороховую бочку. Мне достаточно нажать одну кнопку, и он взлетит на воздух. Вы можете смело перемещаться по нему и делать, что хотите, но если кто-нибудь из вас попытается его покинуть, то дом на самом деле взлетит на воздух. Я не шучу! Это всё очень реально! В то время, Андрей, пока ты со своей семьёй две недели назад отдыхал на лыжном курорте Куршавель, я немножко поколдовал в твоём доме. И самое приятное то, что ни ты и ни кто-то еще из твоих домочадцев этого не заметил. Но давайте сразу перейдём к делу. Вот что мне от вас надо. Мне надо, чтоб вы назвали моё настоящее имя и фамилию, и причину всех этих жестоких убийств. Если вы в течение часа не дадите правильные ответы, обязательно погибнет кто-то из вас. Если вы дадите неправильные ответы, кого-то из вас ждёт та же участь. Если кто-то из вас совершит звонок с мобильного телефона или ответит на чей-то звонок, или залезет в компьютер, планшет, то его ждёт та же участь. Если кто-то попытается позвать помощь через окно, он тоже погибнет. Со мной шутить не стоит, я очень хорошо ко всему подготовился. А вот домашним телефоном можно пользоваться сколько угодно. Засекайте время, встретимся здесь ровно через час.

Сигнал исчез, телевизор зашипел и сам отключился.

– Он что, совсем сдурел? – пробормотала Ирина. – Как же мы можем назвать его имя и фамилию, если понятия не имеем, кто он такой?

– А мне это напоминает квест, – хохотнул Сашка. – Отгадаешь загадки и выйдешь из дома. Что тут непонятного? Прикольно, я с удовольствием сыграю с вами в эту игру. Здесь, скорее всего, нет ничего сложного, тут надо просто подумать.

– Заткните его кто-нибудь, – попросила Ирина тихим голосом. – Пока я этого игрока сама не убила.

– Эй, а чего это вы меня затыкаете? У меня тоже есть право на своё мнение.

– Так! Все успокоились! – резко сказала Лариса Константиновна. – Желающие самовыразиться укротили свое эго. Надо думать, что нам теперь делать и как ко всему этому относиться.

Глава третья
Первый раунд

1. Рассказывая Осипович Андрей

Зловещая тишина повисла в воздухе. Никто больше не решался высказать свои мысли по поводу того, что произошло. Всё это походило на какой-то розыгрыш – злую шутку – и вроде можно посмеяться и не воспринимать всерьёз, но кровь настолько застыла в жилах, что даже пошевелиться было страшно.

Мы все сидели за столом и смотрели друг на друга. К еде никто так и не притронулся. Первым не выдержал я:

– Я больше, чем уверен, что это не шутка. Этот мерзавец уже не раз нам доказал, что он настроен очень серьёзно.

– Это можно проверить, – сказала Раецкая. – Надо попытаться найти взрывное устройство.

– А если мы его не найдём, что тогда? – задала интересный вопрос Ирина.

– Вызовем сапёров, – тут же высказал своё мнение Максим. – Пускай проверяют дом на наличие взрывного устройства.

Ольга вскочила со стула.

– Ага! – выкрикнула она. – Ты подумал, что сейчас сказал?! По-моему, свои правила этот урод сформулировал чётко.

– Плевал я на его правила. Если нет бомбы в доме, то и нет проблемы.

– Это как сказать.

– Чего вы спорите? Заняться нечем?! – прикрикнул я на них обоих. – Может, мы сейчас это взрывное устройство найдём, и ваш спор автоматом отпадёт. У меня есть предположение, где оно может быть. Оно в подвале.

– С чего ты взял? – поинтересовался Вадим. – Есть какие-то соображения по этому поводу?

– Простая логика вещей, – ответил за меня Зацепин. – Если б я устанавливал взрывное устройство, то тоже в подвале.

– Ты, может быть, и да, а я вот особой разницы не вижу, где его устанавливать для того, чтоб снести этот хлипкий домишко. Мы вляпались в говно по самые уши, вот тебе и вся простая логика.

– Тут вот в чём дело, – произнёс я и двинул к выходу из гостиной. – Около часа назад я в подвале услышал щелчки, которые раньше там никогда не слышал.

– А я в трубке телефонной тоже слышала какие-то щелчки, – сообщила Жанка, но на неё никто не обратил внимания.

– Взрывное устройство не должно издавать никаких щелчков, – заметил Бочаров Вадим.

– Чего мы сидим?! – воскликнула Ольга. – Пойдёмте все и посмотрим.

– Оно и не раздаёт, – сказал я, остановившись в дверном проёме и повернувшись к Вадиму лицом. – Эти щелчки появились неспроста. Это что-то вроде звуковой подсказки, где искать. Он хочет, чтоб мы убедились, что он не шутит.

– А зачем нам во всём этом убеждаться? – спросил Сашка и предложил: – Давайте вылезем через окно.

– Твоя безумная идея может привести к общей гибели, – ответил на это Артём, старший сын Ирины. – Слышал, что он сказал? Если кто-то попытается выбраться из дома, он его взорвёт. Неужели ты с такой лёгкостью рискнёшь жизнями всех находящихся здесь людей?

– Вот ты сам подумай, сколько же это надо установить здесь, в этом доме, следящих камер, чтоб наблюдать за каждым выходом из дома.

– Столько, сколько есть возможных выходов из этого дома. А их не так и много.

– Оставайтесь все в гостиной, – сказал я. – Мы с Вадимом спустимся в подвал и попробуем отыскать взрывное устройство. Ольга, а ты проследи, чтоб молодёжь сдуру не полезла в окна.

– А никто и не собирался лезть в окна! – сгоряча выпалил Сашка. – Я дурак, что ли?! Я просто выдвинул своё предложение, но без вашего согласия я бы этого не сделал.

– Хорошо, Саня, пойдёшь с нами. А все остальные сидите и думайте, вдруг вам придёт что-то стоящее в голову.

2. Андрей Осипович этого не рассказывал

Когда Андрей, Вадим и Сашка вышли из гостиной, остальные принялись искать ответы на поставленные неизвестным пожилым мужчиной вопросы.

– Вот, что странно, – начала этот разговор Раецкая. – Непонятно, кто и что от вас хочет. То на вас охотятся двадцатилетние отморозки, то строит козни какой-то бородатый мужчина. А теперь вот и вовсе какой-то пожилой мужчина или даже старик тянет одеяло на себя, давая явно понять, что за всем происходящим стоит именно он. Сколько ж людей сразу хотят вашей смерти? Прямо какое-то сплошное безумие, направленное чисто в ваш адрес.

– Это всё ни о чём, – произнесла сквозь зубы Ирина. – Лучше скажите кто-нибудь, как угадать фамилию и имя этого человека. Мне это кажется совершенно невозможным.

– А я могу назвать фамилии и имена двух предполагаемых мстителей, – заявила Раецкая. – Это два оставшихся в живых члена банды грабителей электричек, которые вышли на свободу и могли весь этот беспредел организовать. Голиков Артём и Дмитрий Невдин. Я надеюсь, вы все понимаете, о ком я говорю.

– Стойте! – выкрикнул Артём. – А почему вы исключаете, что в кресле сидит молодой человек?

На лице Максима появилось такое выражение, будто он услышал стопроцентную глупость.

– По голосу понятно! Артём, не мешай, пожалуйста, нам. Не до тебя сейчас.

– А мне, например, ничего не понятно, – не сдавался Артём. – Человека, который говорил, мы не видели, а голос он мог изменить, сейчас куча для этого полезных программ и устройств. Там, в том кресле, мог сидеть, кто угодно, даже женщина.

– Вот насчёт женщины я не согласна, – возразила Раецкая. – Там сидел мужчина. Это точно. У меня хорошая память. Он сказал: «Извините, что я нарушил минуту молчания». Поэтому две фамилии у нас есть. Причина убийств – это месть за то, что когда-то пятеро отчаянных друзей задержали банду грабителей электричек.

– Очень весело, аж плакать хочется, – произнесла Ольга свою излюбленную фразу. – Две фамилии, это уже игра в русскую рулетку. Пятьдесят на пятьдесят. Повезёт, не повезёт. Нельзя играть в его игры, надо искать безопасный выход из дома.

Жанка встала из-за стола и принялась рассматривать стены.

– А я б поискала камеры, попортила ему бы глазки. А то он нас явно видит, а мы его нет.

Она пробежалась взглядом по книгам, стоящим на полке, по дивану, по столу и свободным стульям.

– Портить их точно не надо, – предупредила Раецкая. – А то ему это тоже, может, не понравится, и он выкинет какой-нибудь очередной фортель.

Жанка уставилась на телевизор и хмыкнула.

– Ха-ха, смешно это, конечно, всё! – выкрикнула Ольга. – Мне кажется, что нас очередной раз запугали. И довольно-таки грамотно. Вот понимаешь, что всё это лажа, а проверить на себе боишься.

3. Рассказывал Осипович Андрей

Я остановился возле двери в подвал и повернулся к Сашке.

– Вот говорил я тебе: иди домой. Сейчас бы пирожки мамины кушал.

Он вздернул нос и ответил:

– Ага, здесь такой экшн начинается, а я буду дома сидеть.

– Дурак ты, Саня, и не лечишься, – сказал я и повернул ручку двери. – Пойми же ты, остолоп, мы все можем погибнуть. Или кто-то из нас. А так как ты в моём доме, мне ещё и за тебя надо нести ответственность.

– Вы ещё скажите, что молодой совсем, не пожил ещё, – засмеялся Сашка. – Да мне и так никто не поверит.

– Точно дурак, а я ещё сомневался, – хохотнул Вадим. – Это ты сейчас о ком? Кто тебе не поверит?

– Пацаны, когда я им всё расскажу. Они же обсмеют, скажут, что я всё выдумал.

– Ты сначала выберись отсюда, рассказчик, – невольно улыбнулся я и потянул дверь на себя. – Ну, с богом.

Лестница была узкая, и поэтому мы шли друг за другом: впереди я, за мной Сашка, а за ним Вадим. Если заходить в подвал с улицы, то сначала попадаешь в кладовую, потом в прачечную, а затем в котельную. Прачечная получается сквозной комнатой, соединяющей кладовую и котельную. Если же спускаться в подвал изнутри дома, то сначала попадаешь в котельную.

Спустившись по лестнице вниз, мы попали на небольшую площадку перед дверью в котельную. Я огляделся. С момента моего последнего посещения здесь ничего не изменилось. У стены справа стояла старая стиральная машина, у стены слева – веник, ведро с тряпкой и швабра.

– Вот мы и пришли, – сказал я, лишь бы хоть что-то сказать, чтобы нарушить тишину.

– Собаку надо, которая оружие и наркотики разыскивает, – не упустил момента поумничать Сашка. – Она тут всё обнюхает и найдёт то, что нам надо.

– Помолчи, кинолог! – рявкнул на него Вадим и приблизился к стиральной машине. – Рабочая? – спросил он у меня.

– Нет, – ответил я. – Выкинуть руки не доходили.

Вадим осторожно открыл дверцу и заглянул внутрь.

– Пусто.

– Предлагаю не разделяться и осмотреть все помещения по порядку, – сказал я и повернулся к Сашке, – чтобы некоторые сыщики не подорвали нас раньше времени.

– А что сразу я, – возмутился парень. – Я, между прочим, ещё ничего не сделал.

– И слава богу! Стоишь рядом и смотришь. Понял меня?!

Сашка приложил руку к своей пустой головушке.

– Так точно, товарищ генерал!

Вадим тяжело вздохнул, видимо поняв, что случай неизлечимый, и похлопал парня по плечу.

– Вольно, боец. Отойди в сторонку и не мешай.

Я открыл дверь в котельную. Она представляла собой комнату в три раза больше прачечной. В ней не было ничего примечательного. Справа находился котёл, от него, как и положено, шли трубы: сначала горизонтально, а затем круто уходили вверх. На одной из них располагался разгонный мотор. Вадим его осмотрел в первую очередь. На противоположной стороне висел шкаф. Остатки старого кухонного гарнитура. В нём на своих местах находились разводные ключи, лента ФУМ, герметики. Я осмотрел всё и повернулся к Вадиму.

– Нашёл что-нибудь подозрительное?

Вадим в это время возился с котлом. Он постучал по нему, заглянул в топку и сказал:

– Нет, здесь всё чисто.

Сашка в это время пощупал трубу и отдёрнул руку.

– Горячая, блин! – завопил он.

– А ты ещё лизни её, – посоветовал Бочаров и заглянул в вентиляционную трубу. – Здесь тоже порядок.

Вадим двинул в прачечную, а я задержался, чтобы ещё разок посмотреть на того недалёкого человека, на которого запала моя дочь. Он все ещё баюкал свою руку. Интересно, что она в нём нашла?

Мы вслед за Вадимом зашли в прачечную. Вадим заглянул в барабан машины и достал из него две половины того, что совсем недавно называлось плюшевым мишкой.

– Ого, ещё один медвежонок, что ли? Или это тот же, что с шариком внутри был?

Я вытянул из кармана брюк металлическую пластину.

– Нет, в этом прятался кусок металла.

Вадим удивлённо взглянул на меня и взял в руки металлическую пластину.

– И ты ничего никому про неё не сказал?

– Виноват, дружище! Забегался, закрутился и совсем про неё забыл. Что скажешь?

– А что я могу сказать? Пластина как пластина. Овальной формы. Только вот не скажу сразу, что это за металл. Скорее сплав какой-то.

– И это всё, что ты по этому поводу думаешь?

– Он точно псих, – озвучил свои мысли Вадим и вернул мне пластину. – Мы явно нарвались на какого-то безумца. И пытаемся найти смысл в вещах, которые никакого смысла вообще не несут.

Мы продолжили поиски. Корзина для белья была пуста. На полке с порошками и другой химией также не было ничего интересного.

Сашка подошел к корзине для белья и задрал голову.

– А там что за люк? – спросил он и потыкал пальцем в потолок.

– Это жёлоб для сброса грязного белья, – объяснил я.

– Это что, по нему можно прямо из дома в подвал сигануть, как пожарники в фильмах? – поинтересовался Сашка.

– Не знаю, не пробовал, но человек там точно пролезет, – сказал я и повернулся к Вадиму. – Что, идём дальше?

В этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Бочаров уставился на меня перепуганными глазами и медленно вытянул из кармана белый смартфон.

– Я сейчас вернусь! – выкрикнул он и хотел уже выскочить из прачечной в котельную.

– Ты что, сдурел?! Не смей отвечать!

Вадим остановился в дверном проёме.

– Точно. Чего это я? Жена просто звонит.

Я хотел взглянуть, что это у него за такой прикольный телефончик – раньше я у него такого не видел – но он его тут же опустил в карман.

– Ладно, пошли, – сказал Бочаров и первым вышел из прачечной в кладовую.

Сашка ринулся вслед за ним.

– Вот это склад. Да здесь зимовать можно. Тепло, огурчики с помидорчиками, – он подошел к банкам с маринованными овощами и постучал по одной из них пальцем.

Кладовая представляла собой квадрат три на три. В ней, действительно, было не так уж и холодно, как должно быть в кладовой. Боковые стены занимали полки, на которых стояли банки с заготовками. В центре было углубление, где стояли ящики с картошкой, свеклой и другими овощами. Мы тщательно осмотрели все углы в кладовой, переставили ящики, передвинули банки на полках.

– И здесь ничего нет, – разочарованно протянул Сашка.

Мы поднялись по лестнице из подвала и остановились в коридоре.

– Странно всё, – пробормотал я. – Неужели щелчки мне просто послышались, ведь мы не нашли ничего подозрительного, что могло их издавать.

Бочаров внимательно посмотрел на меня.

– Что за щелчки? Ты можешь их описать?

– Как же тебе объяснить, – сказал я и пощелкал пальцами. – Что-то вроде этого.

– Да уж, объяснил, – усмехнулся Бочаров. – А у меня из головы всё не выходит сломанная стиралка.

– Почему? – спросил я. – Что тебе не понравилось?

– Не знаю, – Бочаров почесал подбородок, – но что-то с ней не так. Я её подвигал, пока вы выползали из котельной. По-моему, она тяжелее, чем должна быть.