Текст книги "История Древней Греции"

V.2. Афины и Спарта в эпоху архаики

Юг Пелопоннеса, где находилось Спартанское государство, занимали две плодородные равнины, разделенные горным хребтом Тайгет. Лаконская равнина, через которую протекала река Эврот, была главной территорией Спарты. С севера ее также защищали горы, на юге были малярийные болота.

Равнина была очень плодородна и пригодна для земледелия и скотоводства. Несмотря на длинную береговую линию, выхода к морю фактически не было, поскольку последнее было отделено от равнины полосой непроходимых болот.

В микенский период в Спарте был дворец, где по преданию жил брат Агамемнона Менелай, муж прекрасной Елены. После 1200 г. на территории Средней и Южной Греции появились вторгшиеся балканские варвары. Многие из них ушли на север, а Лаконика стала едва ли не главным объектом дорийского вторжения. Похоже, что завоеватели встретили здесь значительную часть прежнего ахейского населения.

История «темных веков» была таковой и для Лаконики, а спартанский образ жизни связывается с полулегендарным героем и реформатором Ликургом. Так называемая «ретра Ликурга» легла в основу спартанского законодательства, ставшего итогом долгого развития, завершившегося к V веку до Р. Х. Спарта была аграрной страной. Если не считать Тарента, она не участвовала в колонизации: впрочем, колонизация проходила иным путем, через захват Мессении. Во 2-й половине VIII в. до Р.Х. произошла Первая Мессенская война, завершившаяся завоеванием Мессении. В VII в. до Р.Х. произошло грандиозное восстание мессенцев, обращенных спартанцами в государственных рабов (илотов), и только после подавления восстания происходит окончательное подчинение Мессении. Примерно во время Второй Мессенской войны или чуть позже, в 1-й половине VI в. до Р.Х., археология отмечает разительную перемену, совпадающую с тем, что сообщают литературные источники. Происходит резкий культурный упадок – снижение качества ремесленных изделий, исчезновение вазописи, одной из лучших в Греции и фактически полное прекращение импорта. Этот упадок цивилизации и культуры и был вызван учреждением того «ликургова строя», который подробно описывают древние авторы, прежде всего, Ксенофонт и Плутарх.

В основе всех перемен лежала так называемая «илотская проблема», когда небольшая дорийская община (всего около 30 000 человек) должна была удерживать в подчинении огромное количество порабощенных илотов (около 300 000) и примерно 120 000 периэков подчиненных Спарте, но свободных жителей окрестных областей. Илоты были государственными рабами, прикрепленными к клерам спартиатов и обязанными работать на своих хозяев и платить им оброк (апофора). Илоты принадлежали не конкретным спартиатам, а общине в целом, и только она могла продать илота, освободить его или изменить его положение.

Эта внешняя свобода не означала, что их положение было лучше, чем положение рабов в других греческих полисах. Напротив, греки считали, что рабам в Спарте жилось хуже. Любой спартиат мог убить или избить илота, совершить насилие над женщиной, подвергнуть илотов жестокому и унизительному наказанию. Спартанцы заставляли илотов носить одежду из шкур, напаивали их вином, подвергали другим издевательствам. Спартанцы видели в илотах не только рабов, но и врага. Вступая в должность, спартанские эфоры объявляли войну илотам, а отряды спартанской молодежи устраивали нападения на их поселки и показательные расправы, именуемые криптиями. Парадоксально, но илоты часто участвовали в военных действиях в качестве обслуживающего персонала или легковооруженных воинов, их могли даже освободить, чтобы создать из них боевой отряд. Тем не менее, можно представить степень взаимной ненависти, которую питали друг к другу победители и побежденные. Опасность углублялась тем, что илоты были единым народом, а горные области и болота, куда их загнали хозяева, можно было использовать и против последних. В несколько лучшем положении были периэки, жители подчиненных Спарте окрестных общин и города Лаконики, Мессении и других областей. Они должны были снабжать Спарту ремесленными изделиями и другими необходимыми предметами и были обязаны поставлять спартанцам военные контингенты.

Спартанская община превратилась в огромный военный лагерь. По преданию, Ликург разделил всю спартанскую территорию на 10 000 клеров по числу воинов, однако уже к V в. их число уменьшилось до 5000-6000. «Община равных» стала огромной коллективной олигархией, военной общиной с коллективной собственностью и коллективной рабочей силой. В спартанской системе сочетались законсервированные элементы родового строя и уже не связанные с этим последним тотальная милитаризация и регламентация.

Спартанцы издревле делились на три родовые филы, реформа также разделила их на пять об (деревень). Во главе стояли два царя (басилеи или архегеты), принадлежащие к двум знатным родам: Агиадам и Эврипонтидам. Спартанские цари не были монархами: их главной функцией было военное командование, к которому добавлялись некоторые жреческие и судебные функции. Цари руководили работой совета (герусии) из 30 человек, остальные 28 человек (геронты) избирались народным собранием (апеллой), также решавшим основные вопросы жизни общины, особенно – вопросы войны и мира. Впрочем, спартанская апелла была скорее формальным сувереном, а спартанцев больше учили подчиняться, чем проявлять инициативу.

«Ликургова конституция» несколько изменила систему управления. На первое место выходит восходящий ко временам реформатора эфорат. Первоначально они считались «наблюдателями за звездами», а поскольку падение звезды должно было означать смену царя, то вскоре эфоры превратились в контрольный механизм, ограничивший высшую власть. Теперь они контролировали набор ополчения, обладали судебной властью и даже могли привлечь царей к суду. Постепенно именно эфоры стали лицами, контролировавшими соблюдение «конституции Ликурга».

Спартанское «равенство» было не равенством демократии, а уравниловкой тоталитарной системы. Вместе с тем, в Спарте действовала система мер, направленных на избежание имущественного неравенства. Спарта стала закрытым обществом с «железным занавесом», въезд иностранцев на территорию Лаконики (без разрешения герусии и эфоров) был запрещен, а спартиат мог выезжать только для выполнения поручений властей. Запрещались и экономические контакты: согласно традиции, Ликург запретил ввоз в Спарту «предметов роскоши», в том числе и произведения искусства. Спартанцам было запрещено заниматься ремеслом, а ремесленные изделия (в основном, для армии) поставляли периэки. Для полной экономической изоляции общества Ликург изъял из употребления золотую и серебряную монету, заменив ее ничего не стоящими железными деньгами.

Впрочем, даже полноправный спартанский гражданин (спартиат) не мог принадлежать себе. Отец приносил новорожденного ребенка на суд геронтов, которые проводили освидетельствование, дающее ему «право на жизнь». Больных и ущербных сбрасывали со скалы. На протяжении всей жизни спартиат должен был быть воином. Спартиаты были освобождены от производительного труда и руководства производством, все время, свободное от войн и походов, занимала военно-спортивная подготовка. Мальчики пребывали в особых отрядах – агеллах, – в специальные отряды объединялись и юноши. До старости спартанец был обязан участвовать в общественных трапезах – сисситиях. Культурное воспитание и образование было сведено к минимуму: спартанец должен был уметь только читать, писать и коротко говорить. После Тиртея Спарта не дала Греции ни одного поэта, философа или ученого.

Спарта была единственным полисом, в котором военная подготовка распространялась и на женщин. Эти занятия были обязательны только до вступления в брак, после чего спартанка должна была посвятить себя семье и детям. Впрочем, государство вмешивалось и здесь: бездетные браки расторгались, муж мог передать жену другому спартиату для рождения детей, а несколько братьев и друзей могли иметь общую жену. Сторонники Спарты идеализировали прочность спартанских браков, а женщина в Спарте имела относительно широкие права в области частного права, включая владение клером. Противники Спарты, напротив, считали спартанок «своевольными и распущенными».

Многие греческие мыслители, равно как и последующие ученые, часто идеализировали спартанское воспитание, учившее, по их мнению, мужеству и стойкости. Спарту считали стабильным обществом, где личность подчинена коллективным ценностям. Другие восхищались высокими качествами спартанской армии и кажущейся стабильностью спартанского общества. Между тем, «спартанский миф», несомненно, был плодом пропаганды и «закрытости» этого государства. Спарта была проникнута тотальной регламентацией и тотальной слежкой, а знаменитое «спартанское воспитание» вырабатывало навыки самого различного негативного плана, включая обман и воровство. Двойная мораль, тайная политика, обман противника и союзника стали принципами спартанской политики. Мифом была и незыблемость Спарты. Спартанская армия побеждала не только благодаря мужеству и выучке, но и благодаря жестокости и вопиющему нарушению военной этики. Долгое время Спарта казалась островком стабильности в хаосе IV в. до Р.Х., но разложение «общины равных» происходило в скрытой форме, когда болезнь загонялась вглубь, и в III в. до Р.Х., позже, чем другие, Спарта оказалась жертвой еще более острых кризисных процессов. Наконец, будучи военным гигантом, это общество было экономическим карликом и культурным нулем, а великая культура Греции была создана не спартанцами и их союзниками, а демократическими Афинами.

Спартанская армия была лучшей в Греции. Мощная, прекрасно вооруженная фаланга спартиатов, разделенная на моры (ранее – лохи) по 500 человек и усиленная отрядами периэков и союзников, не знала себе равных в бою. После Мессенских войн спартанцы пытались подчинить горную Аркадию, но последняя добилась статуса союзника. К VI в. Спарта создала мощный Пелопоннесский союз, включавший практически весь полуостров, в том числе – Коринф и Мегару. Свободными от спартанской гегемонии остались лишь Ахайя и Аргос. Потомки микенцев так и не подчинились.

Многие ученые считают Спарту «исторической аномалией» (В. Эренберг, Ю. Керст, У. Карштедт и др.), и многое в ней было действительно искусственной конструкцией, чем-то близкой тоталитарным обществам XX в. Вместе с тем, это общество имело черты, сходные с дорийскими полисами, образовавшимися в результате завоевания (Крит, колонии Малой Азии и Сицилии). В более смягченном виде система илотии существовала в Фессалии. Все эти общины, равно как и консервативные области типа Беотии, ориентировались на Спарту и всегда были ее реальными или потенциальными союзниками.

Другим путем был афинский. Он оказался более перспективным для передовых, торгово-промышленных и обычно приморских городов Греции. По нему пошли развитые города Средней Греции (Афины, Эгина, Мегара), Эгеиды (Хиос, Лесбос, Самос) и Малой Азии (Милет, Эфес, Колофон и др.). Это был путь экономического и культурного развития, путь демократии и особый «греческий путь» развития.

Аттика представляла собой полуостров, выступавший в Эгейское море. С запада он омывался Сароническим заливом, с северо-востока – проливом Эврип, отделившим Аттику от острова Эвбея. Река Кефис разрезает долину на две части и соединяет равнину с морем. В центре области находятся равнинные области, именуемые Месогейон (середина) и Педион (равнина). В Аттике есть удобные гавани (Фалер, Пирей и др.), и уже с самого начала Аттика развивалась как сельскохозяйственная, так и торговая область.

В отличие от Лаконики, Фессалии и Беотии, гористая и не очень плодородная Аттика не могла дать урожаи, достаточные для процветания страны. Из ее общей территории (ок. 2500 кв. км.) только 25-30 % были пригодны для обработки. Большая часть этих земель была отведена для хлебных культур, а примерно 25 % отводились под плодовые деревья, виноградники, оливковые деревья и огороды. Хлеба, тем не менее, не хватало, и Афины встали на другой путь, развивая ремесленное производство и торговлю и импортируя хлеб.

В микенское время в Афинах тоже был дворец. В отличие от других, он не был разрушен дорийцами, которые вообще прошли мимо неплодородной Аттики. Как и область Аргоса, Афины стали территорией, куда спасались от вторжения носители микенской цивилизации. Традиции последней сохранялись в Аттике наиболее полно, однако даже здесь происходит упадок. Около 1100 г. до Р.Х. дворец захирел и был оставлен своими обитателями. Впрочем, даже в Субмикенский период (1150-1050 гг. до Р.Х.) уровень развития этой области был выше среднего, афинская продукция появляется даже на Крите и Кипре, а в Аттике были постоянные города. Новое объединение происходит около XI в. и именуется Тезеевым синойкизмом, названным по имени знаменитого афинского героя. Согласно Фукидиду, Тесей убедил других правителей объединиться и создать один город (Фукидид. 11,15,2), который стал главным городом Аттики. В город переносятся родовые культы и переселяются сельские жители. Из крепости, бывшей местопребыванием царя, Афины стали полисом, управляющим значительной областью.

Если в X в. до Р.Х. власть знати (эвпатридов) только зарождалась, то к VIII в. она достигла опасной черты. После гибели последнего царя Кодра исчезла царская власть. Во главе государства стояли архонты. Сначала должность была пожизненной, затем архонты избирались на 10 лет, позже – на 1 год. Вначале архонт был один, потом их стало трое (архонт-эпоним, архонт-басилей и архонт-полемарх). Первый из которых был главным и «давал имя году», второй осуществлял жреческие функции и был как бы «заместителем» царя, а третий командовал ополчением. Позже к ним добавили шесть архонтов-фесмофетов, выполнявших судебные функции, и общее число дошло до девяти. По окончании срока, архонты становились членами Совета Ареопага. Заседавший на скале, посвященной богу войны Аресу, Ареопаг был как бы высшим судом общины, однако реально он превращается во всемогущий государственный совет. Архонтами и ареопагитами могли быть только эвпатриды.

Как и во всей Греции, VIII–VII вв. были временем острых социальных конфликтов. Эвпатриды обогащались, а большая часть рядовых общинников (фетов) нищала, оказывалась в долговой кабале у знати и попадала в долговое рабство. Начались социальные конфликты, первым из которых стала так называемая Килонова смута. Аристократ Килон, победивший на Олимпийских играх, устроил попытку государственного переворота и занял Акрополь. Аристократическое правительство во главе с родом Алкмеонидов осадили крепость. В обмен на жизнь, им удалось убедить Килона и его сторонников сдаться, однако во время спуска последние были перебиты. После этого вероломства, Алкмеониды стали «проклятым родом». Они играли немалую роль в последующих событиях, однако над ними же довлело проклятие Килоновой смуты.

В 621 г. в Афинах впервые появились законы. Это были законы Драконта, имевшие большое значение для развития частного права и Афинского государства, однако они не решали социальные и политические проблемы общества. Решить эти противоречия должны были реформы Солона. Солон происходил из рода Медонтидов, восходящего к царю Кодру. Он много путешествовал, занимался торговлей и был выдающимся поэтом. Греки относили его к числу «семи мудрецов». В 594 г. Солон стал первым архонтом, получил право проведения любых конституционных реформ и сохранения и отмены любых законов. Выбор был одобрен Дельфийским оракулом. Политика Солона стала политикой компромисса, целью которой было установление гражданского согласия.

Главной реформой стала сисахфия («стряхивание бремени»), т. е. снятие долговых камней, одноактное снятие долгов и запрет продавать граждан в рабство. Ликвидировалась и долговая кабала, порабощение гражданина гражданином. Сисахфия была не только запретом долговой кабалы, но и ее ликвидацией. Проданные в рабство за границу вернулись на родину, равно как и бежавшие от кредиторов эмигранты. Получали свободу люди, работавшие на полях афинских богачей. Гражданин не мог быть рабом, и Афины стали переходить к чужеземному рабству. Вместе с тем, реформатор отказался от передела земли, чего требовали радикально настроенные силы.

Поляризация общества была остановлена, в Афинах начал формироваться «средний класс», а основу сельского хозяйства составляли участки в 4-6 га. Начинается развитие виноградарства, разведение маслин, фруктов и овощей, выращивание садово-огородных культур. Некоторые законы регламентировали посадку деревьев, устройство системы ирригации, пользование колодцами. Солон запретил экспорт зерна и, напротив, поощрил вывоз оливкового масла. Происходит унификация мер и весов, что стимулировало торговлю, основным торговым партнером стали города Малой Азии. Многие метеки, занимавшиеся ремеслом, получили афинское гражданство. Происходит приток деятельного сельского населения в город.

В отличие от преобразований Ликурга, реформы Солона превращали Афины в динамически развивающееся передовое общество нового типа, ориентированное на ремесло и торговлю. Этому сопутствовали политические реформы, призванные обеспечить это развитие. Важнейшей реформой было введение тимократического принципа, ставшего значительным шагом вперед на пути развития афинской демократии. Аристократы стали лишаться своих привилегий.

Все граждане были разделены на четыре класса: пентакосиомедимны (имеющие 500 медимнов урожая), всадники (300-500 медимнов), зевгиты (200-300 медимнов) и феты (менее 200 медимнов). Это определяло и службу в армии: первые два класса служили в коннице, зевгиты составляли основу войска – гоплитскую фалангу, феты служили в легкой пехоте и обозной прислуге. Солон превратил народное собрание (экклесию) в высший орган власти. Пока что феты были ограничены в плане права избирать, а пассивное избирательное право касалось только граждан 1-го класса. Это была та самая «республика гоплитов», которую многие считали идеальным строем. Он же ввел народный суд, гелиэю. В более позднее время в нее входили 6000 человек (5000 судей и 1000 запасных). Появился Совет 400 (буле), по 100 представителей от каждой филы, который должен был предварительно рассматривать дела, поступающие в народное собрание. К этим двум органам отошли некоторые полномочия Ареопага.

Преобразования Солона определили эволюцию Афин в сторону экономически развитого торгово-промышленного полиса. Однако, его мудрую «центристскую» политику оценили позднее, пока же борьба продолжалась, аристократы и консерваторы были недовольны сделанными уступками, тогда как радикалы требовали продолжения. Завершив преобразования, реформатор покинул Афины, взяв клятву с сограждан, что они не будут менять его законы в течение 10 лет. Впрочем, борьба вокруг реформ началась уже при жизни Солона.

Время от 594 до 560 г. известно плохо. Вероятно, уже тогда социальная борьба сочеталась с региональным соперничеством. Жители равнины во главе с Ликургом боролись против диакриев, наиболее бедных и радикально настроенных жителей горной части Аттики. Жители приморской полосы (паралии), где преобладал «средний класс» поддерживали реформы Солона и заняли центристскую позицию. Их лидером был Мегакл из рода Алкмеонидов.

В 560 г. к власти пришел лидер диакриев Писистрат, ставший тираном Афин и правивший до 527 г. Впрочем, из 33 лет своего правления он находился у власти всего 17 лет, а хронология тирании Писистрата крайне запутана. Вероятно, около 550 г. Ликург и Мегакл объединились и изгнали нового правителя, однако Писистрат заключил союз с Мегаклом и вскоре вернулся к власти. После недолгого правления, он поссорился с Мегаклом и вскоре был изгнан. Теперь Писистрат удалился на Эвбею и пробыл в изгнании 11 лет. Наконец, собрав войска из фиванцев, аргосцев и наксосцев, он высадился у Марафона. При Паллене афинское ополчение было разбито. После этого возращения (535-533 гг.), Писистрат правил вплоть до своей смерти в 527 г.

Не очень известна и политика Писистрата. Он явно сохранил реформы Солона и почти не проводил преобразований. Часть земель эвпатридов была конфискована, однако массовых репрессий тиран не проводил. Из реформ известны введение государственного кредита земледельцам и введение более дешевых разъездных судов. Как и многие тираны, Писистрат лавировал между знатью и демосом. Экономика развивалась, росло городское население, увеличились объемы продукции.

Примечательны успехи во внешней политике. Афиняне проникают на причерноморские рынки, откуда шел импорт хлеба, а у входа в Геллеспонт появился Сигей, ставший важным опорным пунктом афинян. Союзниками Писистрата были тиран Наксоса Лигдамид и Поликрат Самосский. Афины начинают подготовку к превращению в культурную столицу. Появились храмы Афины на Акрополе и Деметры в Элевсине. Всенародное значение приобретает праздник Панафиней в честь Афины, ставший фактически главным праздником города. Наконец, именно при Писистрате состоялась окончательная запись поэм Гомера.

Даже успешная тирания становилась тормозом на пути развития афинского полиса. После смерти Писистрата, власть перешла к его сыновьям, Гиппию и Гиппарху. В 514 г. Гиппарх стал жертвой заговора аристократов во главе с Гармодием и Аристогитоном. Гиппий развернул кампанию террора. Наконец, в 510 г. противники тирании во главе с Алкмеонидом Клисфеном при поддержке народа и при помощи Спарты свергли тирана. Через некоторое время сторонники К лисфена изгнали консерваторов во главе с Исагором, которые поддерживали бежавшего Гиппия.

Эпоху архаики завершили реформы Клисфена (509-507 гг. до Р.Х.). Основным было новое деление Аттики. Четыре родовые филы упразднялись, а основой деления были три исторически сложившихся региона – город Афины, береговая полоса и внутренние районы. Каждый регион делился на 10 триттий (третей), которых всего было 30. Взяв по одной триттии от каждого региона, Клисфен образовал 10 территориальных фил, лишенных даже компактной территории. Филы делились на демы (около 100) и именно дем стал важной хозяйственной, административной и политической единицей.

После административной реформы, Клисфен заменил Совет 400 Советом 500 (по 50 от каждой филы), а армией стали командовать десять стратегов. Вводится особая процедура – остракизм, суд черепков – когда народ решал вопрос об изгнании любого человека, представлявшего опасность для демократии. Созданный как механизм борьбы с потенциальными тиранами, остракизм постепенно превращается в орудие политической борьбы. Осужденный «судом черепков» должен был уйти в изгнание на 10 лет, однако он не считался уголовным преступником и по возвращении мог пользоваться всеми правами гражданина.

Афины еще не могли бросить вызов Спарте, однако постепенно соотношение менялось, и V в. пройдет под знаком этого полиса, воплощавшего все самое передовое из того, что было в тогдашней Греции.