Текст книги "Последний путь (сборник)"

5

В таком темпе прошёл месяц, а может, и немного больше, я окончательно сбился со счёту. И наступил день, когда я нашёл, что хотел.

В бытность мою студентом у меня был друг, тоже студент, только авиационного университета. И вот однажды на праздновании его дня рождения мы заключили пари. Он утверждал, что я ни в жизнь не смогу самостоятельно посадить вертолёт, я же, разгорячённый одним из напитков, утверждал обратное. И вот, в прекрасный летний день, он мне толково разъяснил все особенности физиологии и психологии вертолёта, и я совершил свой первый (и пока последний) в своей жизни полет. Понятно, что мой друг сидел рядом со мной для страховки, но молчал, словно рыба. Тем не менее, описав пару кругов над полигоном, я благополучно приземлился и без его подсказок. Выигранный мною ящик пива был торжественно распит, но только сейчас я понял, что тогда приобрёл нечто большее. В этом мёртвом городе я нашёл вертолёт.

Сначала я долго не верил своим глазам. Но это было действительно так, передо мной стоял настоящий вертолёт. Ангар был заброшен, судя по всему, лет десять назад, а вертолёт не был в эксплуатации в течение где-то такого же периода. Но это неважно. Приборы работали исправно, и, самое главное, баки с горючим были заполнены до краёв!

Сначала я заподозрил ловушку, и с минуты на минуту ожидал появления делегации от людей в белом, но в этом районе, казалось, таковых просто не существовало. Я счёл это добрым знаком, и принял окончательное решение – надо улетать! И сегодня, сейчас, я пью чай с Пётром, а мои мысли полностью принадлежат завтрашнему дню. Завтра я улечу, и ни одна живая душа

(неживая тоже!)

ни в белом, ни в каком-либо другом не остановит меня! Как бы там ни было, я нахожусь на планете Земля, а значит, где-то есть мой родной город, где кое-кто обрадуется моему появлению.

Итак – завтра! Впервые за много дней я заснул с улыбкой на устах.

6

Ещё вчера я был преисполнен радостных надежд и прямо-таки излучал оптимизм, даже Петр это заметил. Ещё вчера я мысленно распрощался с ужасным городом и его обитателями. Ещё вчера все было в моих руках. Сегодня все в корне изменилось. Сегодняшний день поставил крест на всех моих надеждах и стремлениях. Сегодня рухнул мир, и я окончательно исчез под его обломками.

Почтальон все-таки успел меня застать, прежде чем я вышел из дома. Я решил ещё немного подождать и занялся чтением очередного экземпляра газеты.

И вновь статья на седьмой странице изменила всю мою жизнь.

ЭХО ТРАГЕДИИ

Сегодня ночью, не приходя в сознание, скончалась последняя жертва лесного маньяка – Виленская Ирина. Напомним, что седьмого сентября текущего года в пригородном лесу разыгралась страшная трагедия, в результате которой был убит парень и тяжело ранена молодая девушка. Свыше месяца провела она в реанимации, однако раны оказались несовместимыми с жизнью…

…Итак, я никуда не лечу. Тот человек, к которому я стремился, которого хотел поддержать, побыть рядом, в моей поддержке больше не нуждается. Во всяком случае, на этом свете.

На этом свете!

Стоп, как там в той пословице говорится? Если гора не идёт к Магомету, то что делает Магомет?

Он сам идёт к горе.

Мне бы только успеть её дождаться. Сегодня утром, кроме очередного экземпляра газеты, я получил письмо с вежливым приглашением посетить мэра города.

(21 января – 27 января 2004)

Тень
Рассказ

1

Новую модель «Форда» Роберт отметил сразу – в чём-чём, а в этой сфере он знал толк. Ну и в оружии, конечно. Это его хлеб, его жизнь. Именно поэтому он часто сталкивался с различными «Мерседесами», «БМВ», «Фордами», и, разумеется, обладателями этих шикарных авто. Всем им нужно было только одно, и Роберт регулярно снабжал их этим. А сегодня особо крупная партия, и счёт идет уже не на жалкие сотни. Что до своей безопасности, то тут Роберт был абсолютно спокоен: он слишком долго работал на свой авторитет, чтобы теперь позволить авторитету работать на себя.

Он вышел из трейлера и вдохнул свежий осенний воздух. Здесь на пустыре, ветер с особенной силой пронизывал тело, и Роберт мысленно похвалил себя, что не снял с головы кепку. В отличие от водителя «Форда» – его бритому затылку, казалось, был нипочём любой ветер.

– Ты, значит, и есть Роберт? – спросил этот человек. Только сейчас Роберт заметил, что его массивное лицо имеет особую отметину – длинный тонкий шрам начинал свой путь от виска и терялся в районе нижней челюсти.

– Он самый. Всё готово, – прозвучал ответ.

– Готово? – усмехнулся водитель «Форда», – тогда начинай погрузку, – и кинул ему ключи от багажника.

«Не говори мне, что делать, и я не скажу, куда тебе идти», – мелькнула мысль в голове Роберта. Но вслух он её, разумеется, не высказал. Интересы кармана подавили его спесь, и он пошёл открывать багажник. Скоро он погрузит сюда смерть, а взамен получит круглую сумму. Вот и весь бизнес.

…Дым сигареты уходил вдаль и смешивался с клубами пыли из-под колёс только что уехавшего «Форда». Роберт очень надеялся, что он больше никогда не увидит ни машину, ни её водителя.

2

Бесконечный поток машин безлик и однообразен в своём ассортименте, а про маршрутное такси в такое время и думать не стоит. Молодая женщина в тонкой куртке и летних туфлях начинала замерзать, и тем активнее она махала рукой каждому проезжему транспорту. Вереница автомобилей не желала реагировать и продолжала свой путь, не обращая на запоздавшую леди ни малейшего внимания. Кто хотел приятно провести время, тот уже заполнил переднее сидение рядом с собой подружкой – кто на вечер, а кто и на всю жизнь. Те же, кто только планировал провести вечер в женской компании, мчался на Окружную, благо она была недалеко. А если за рулём находилась женщина… что ж, они редко сочувствуют себе подобной. И не только за рулём.

Оставалась одна надежда – пресыщенный жизнью старичок с доброй душой и весёлым настроением. Разумеется, именно он и попался одинокой вечерней леди. Мысленно поблагодарив Бога, или кто там заправляет этим миром, она открыла дверцу старенького «Опеля» и вскоре мчалась по проспекту внутрь ночного города.

– Как это Вас угораздило, пани… – весёлый старичок на секунду запнулся.

– Людмила. Меня зовут Людмила, – устало улыбнулась она.

– Да, так как Вас угораздило, пани Людмила, в такое время очутиться одной без сопровождения? – старичок подмигнул, – а вдруг какой-нибудь маньяк счёл бы Вас подходящей жертвой?

– Ну, маньяков я не боюсь, – рассмеялась Людмила, – я сама маньяк.

– Есть вещи и похуже, – водитель нахмурился, его лицо приобрело серьёзный оттенок, – намного хуже.

– Например? – в удивлении приподняла брови Людмила.

– Грабители.

– А что с меня можно взять? – спросила Людмила. – Я ведь далеко не глупа, и денег и драгоценностей с собой в такое время не беру.

«Сказать такую фразу будет разумней всего», – подумала Людмила. Нехорошие мысли тревожили в глубине подсознания. С чего это вдруг ни с того ни с сего он поднял тему о маньяках?

«Он не назвал мне своё имя, – ещё одна зловеще хихикающая мыслишка, – я ему назвала своё имя, а он мне своё – нет». Даже в эту эпоху воинствующего беспредела культуру и этику никто ещё не отменял. «Имя, сестра, имя» – это ещё к чему? Однако главное было начать, и рой мерзких и противных мыслей, как обычно, очень вовремя, начал наслаиваться одна на другую, и грозил превратиться в бесформенный ворох по имени Паника.

– Существуют особые грабители, – продолжал старик, – им не нужны ни деньги, ни драгоценности, ни прочие безделушки.

– Вы говорите о насильниках? – с тревогой спросила Людмила. Этот разговор ей нравился всё меньше и меньше.

– Да Вы не бойтесь, – рассмеялся старичок, – посмотрите на меня. Ну какой с меня насильник?

Прошло ещё некоторое время. Магистраль гудела от звука низко летящих машин, а Людмила, смотря на город из окна старенького «Опеля», мысленно представляла себе, как она приходит домой, включает душ и нежится под мягким фонтаном тёплой воды…

Внезапно машина остановилась.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила Людмила.

– Да нет, ничего, – спокойно ответил старичок в шляпе. И повернулся к ней.

– Есть более дорогостоящие вещи, чем деньги, тело и все побрякушки на нём, – и схватил её за горло.

Людмила закричала и стала вырываться из стальных объятий водителя. Правая рука инстинктивно вцепилась в дверь, в то время как левая отчаянно отбивалась от милого старичка, оказавшегося психом! Каким-то чудом ей удалось нащупать ручку двери и вырваться из ужасной машины. Не осознавая своих действий, она в панике побежала прочь, не ведая, в каком направлении бежит. Сердце бешено колотилось в груди, и, открой Людмила шире рот, несомненно, выпрыгнуло бы из тела прямо на мостовую. Но это было неважно, совсем неважно. Главное – уйти, убежать, улететь подальше отсюда!

Насмешливый голос окликнул её сзади.

– Вы кое-что забыли, пани Людмила.

Она резко остановилась и медленно повернулась с расширенными от ужаса глазами. Нет, это невозможно… так просто не бывает. Старичок стоял около «Опеля» и не шевелился, лишь рука его вытянулась в направлении Людмилы и… росла. Его рука росла, и тянулась всё ближе и ближе к Людмиле.

Девушка повернулась и резко, со старта, кинулась бежать дальше. Что-то попало под ноги, и Людмила с отчаянным воплем рухнула на мостовую.

3

Вот теперь можно было вздохнуть с облегчением! В зале на всю громкость играло радио, позади остался легкий и освежающий душ, который теперь приятно напоминал о себе свежим дыханием смуглой южной кожи. Сегодняшний день оказался весьма плодотворен, завтрашний обещал быть не хуже. И послезавтрашний… в тайнике за зеркалом притаилась сумма, о которой раньше можно было только мечтать. Роберт прилёг на диван и уставился в потолок.

Беспокоило лишь одно обстоятельство. Люда до сих пор не возвращалась с вечеринки, хотя сегодня обещала прийти пораньше. В принципе, Роберт уже давно привык к таким похождениям своей возлюбленной, однако полпервого ночи – это уже явно перебор! Ничего, наконец-то он купит ей автомобиль, и пусть себе спокойно ездит, куда ей там надо.

Роберт уже потихоньку начинал впадать в полудрёму, когда услышал поворот ключа в замке и еле слышные шаги в направлении кухни. Он приподнялся с дивана и пошёл следом, щуря глаза от резкого перехода из тьмы к освещению.

На кухне за столом сидела Люда, в одной руке она держала тюбик с какой-то мазью, а другой растирала огромных размеров гематому на обнажённой коленке. Людмила подняла глаза и вскрикнула от неожиданности.

– Господи, с каких пор ты стала меня пугаться? – устало произнёс Роберт. – И где это ты так смачно навернулась?

– Да ничего особенно, – ответила Люда. Её глаза явно боялись встречи с Робертом. – Псих один подвёз, приставать начал. Еле убежала, – и тут Люда разрыдалась. Только сейчас она осознала, что, собственно произошло полтора часа назад.

– Ничего особенного?! – взревел Роберт. Он подбежал к Люде, опустился на корточки перед ней и срывающимся голосом начал:

– Так, Люсь, а теперь по порядку. Марка машины, описание, где всё это произошло?

Люда рассказала ему всё, как было, опустив, впрочем, момент с удлиняющейся рукой. Честно говоря, она сама думала, что это ей показалось на фоне стресса.

– Но почему ты не вызвала такси? – Роберт энергично потирал небритый подбородок. Планы мести, жестокой южной мести уже созревали в его голове.

– Не так уж и поздно было, – сквозь слёзы произнесла Люда. – Тем более, на мобильном кончились деньги, как всегда, вовремя.

– Ладно, ладно, ласточка, успокойся, – Роберт нежно поглаживал Людину голову, – ложись спать, а я всё организую. Даром ему это не пройдёт.

– Робби, – окликнула тихонько Люда.

– Да, Люсь, – Роберт приподнял голову.

– Найди его, Робби. Пожалуйста.

Роберт обнял её и прислонил её голову к своей груди, в которой кипела ярость. Он готов был прямо здесь и прямо сейчас разорвать этого подлеца. Одного только не мог он понять – почему он всё-таки исчез, не довершив своё чёрное дело, чтобы он там ни задумывал? Впрочем, сейчас это больше радовало, чем озадачивало.

Никто из них не спал спокойно в эту ночь.

4

– Люся! Просыпаться бы надо.

Ответа не последовало. Тогда Роберт взял поднос, поставил на него чашку кофе с шоколадным батончиком и понёс всё это в спальню.

Люда приподнялась с постели и тихо вздохнула. Роберт ужаснулся её виду. Большие тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, посеревшая кожа – такая картина предстала перед ним.

– Подкрепись немного, милая, – сказал он, – и никуда ты сегодня не пойдёшь. Всё, решено – остаёшься дома, а я за тобой немного поухаживаю.

– Дорогой… – её карие глаза с бесконечной признательностью смотрели на Роберта.

… На следующий день её всё-таки пришлось подняться с постели – Роберт был непреклонен и, во что бы то ни стало, намеревался отвести Люду к врачу, несмотря на все её протесты. Вчера он ужаснулся её виду. Сегодня, увидев её утром, ему хотелось дико закричать.

Они вышли из подъезда и прошли мимо соседей, постоянных завсегдатаев местной скамейки. Роберт, как обычно, прошёл мимо них, даже не подумав поздороваться. За их спинами тут же раздалось неодобрительное шушуканье.

– Постой секунду, я открою двери, – Роберт направился на другую сторону своего автомобиля.

Дверь открылась легко, почему бы ей сложно открываться, но прежде чем сесть вовнутрь, Роберт кинул взгляд на Людмилу. И застыл в ужасе.

– Что случилось, дорогой? – глаза Людмилы щурились от непривычно яркого в это время года солнца.

– Да нет… ничего. Садись.

Не мог же он, в самом деле, сказать ей правду. В этот день солнце и вправду было непривычно ярким, и напоминало прекрасные летние дни, безвозвратно в этом году ушедшие. И, естественно, все предметы и существа, всё живое и неживое отбрасывали каждый свою тень на поверхность земли. Привычная, в целом, картина.

Тень отбрасывали все. Все, кроме Людмилы.

… – У Вашей жены просто нервный срыв, – втолковывал седой доктор в безупречно чистом халате, – ей нужен покой, и ещё уход с Вашей стороны. Недалеко возле нашей поликлиники есть чудесная аптека, там есть всё, что ей нужно принимать. Вот список.

– Ничего себе нервный срыв, – помедлив, ответил Роберт. Он так и не удосужился взглянуть на список лекарств. – На ней же лица нет.

– Будет, – лицо доктора засияло успокоительной улыбкой, – немного подлечитесь, и у Вас снова будет Ваше лицо.

– Лицо не моё, вообще-то, – мрачно заметил Роберт.

– Ну… да, конечно. Я имел в виду… в общем…

– Я понял. Могу я забрать свою жену?

– Да, конечно.

Однако ничего из этого списка лекарств так и не помогло. На следующий день после посещения врача ситуация ухудшалось с каждым часом. Сегодня лицо Людмилы было белее воска, а глаза напоминали бездонную пропасть, куда готовы были сорваться все мечты и надежды Роберта.

Никаких известий об «Опеле» и его зловещем водителе не поступало. Роберт по своим каналам оповестил, кого следует, но результата – ноль.

Он опустился на кресло и достал телефон.

– Алло. Скорая? Моей жене плохо. Очень плохо. Выезжайте.

… В ожидании приезда бригады медиков он тупо смотрел в экран телевизора, бессмысленно нажимая на пульте клавиши переключения каналов. Одно лицо, мелькнувшее на телеэкране, заставило его забыть обо всём.

Уж слишком свеж был в памяти Роберта тот шрам, начинающийся от виска и теряющийся в районе нижней челюсти водителя «Форда». Роберт сделал звук громче.

– В наше время сложно удивить кого-либо бандитскими разборками, но этот случай превысил все возможные пределы, – взволнованно вещала молодая журналистка, – сегодня утром кафе «Сирень» было обстреляно снаружи группой неизвестных лиц, и жертвами стали невинные посетители, в том числе пятилетний мальчик, который ел мороженое вместе с родителями. В ходе следствия милиции удалось выйти на Владимира Короткова…

В груди что-то отчаянно заныло, и Роберт знал, что это было – та самая совесть, которую он всю жизнь пинал ногами, затыкал ей рот и топил на самое дно своей души. И вот теперь она, загнанная в угол, приоткрыла глаза, и с немым укором смотрела на него изнутри.

Роберт встал и подошёл к зеркалу. Да, вот он сам, собственной персоной. Тот самый восточный профиль, которым так восхищается Людмила, те самые длинные чёрные волосы, собранные в «хвост» на затылке. Всё это в комплекте создавало то. Что родители назвали Робертом, Люда называла «Робби», а покупатели оружия – «Чёрной стрелой». Имело ли это какой-либо смысл? Он понял, что этот вопрос теперь будет мучить его всю жизнь.

Ещё он понял, что человек со шрамом, он же водитель «Форда», он же Владимир Коротков, его не пощадит и сдаст милиции, не задумываясь ни на секунду.

Роберт вошёл в спальню, опустился на колени перед кроватью и тихо прошептал:

– Люся, ласточка, нам пора.

Нет ответа. Роберт заглянул в любимые глаза и понял, что они никогда его больше не увидят. И её уста уже не смогут сказать то, что чувствует сердце, ибо само сердце навеки потеряло возможность чувствовать и любить.

Роберт закрыл лицо руками и тихо зарыдал.

Его слёзы блестели и в собственном зеркальном отражении, когда он навсегда покидал квартиру. Дверь на ключ он закрывать не стал.

На лестнице в подъезде его встретила бригада врачей. Он молча посмотрел на них и отрицательно помотал головой. Врачи последовали дальше.

Выходя из подъезда, Роберт лицом к лицу столкнулся с человеком в милицейской форме. Роберт хотел пройти мимо, но милиционер остановил его:

– Вы – Роберт Оганесян? – спросил он.

Вместо ответа Роберт ринулся в сторону, но тут же был сбит с ног, и беспощадные удары дубинок и сапог посыпались на него со всех сторон. Боль была поистине адской, но и она была ничем по сравнению с болью той маленькой сущности, которую он чуть было не убил внутри себя, и которая теперь рыдала вместе с ним на дне его потерянной души…

5

– Ты тупой болван, – повторил следователь, – тупой, потому что у тебя нет ни единого шанса, а ты этого не понимаешь. А болван потому, что ты можешь реально облегчить своё положение, но не пользуешься этим. Явку с повинной ты не дождёшься, это понятно. Но если ты расскажешь, где, когда и кому ты продавал оружие, срок тебе скостят, эти заботы оставь мне. Я ведь не потому говорю, что мне свой голос приятно послушать, нам действительно важно это знать. Настолько важно, что я готов помочь даже такой твари, как ты.

Роберт молчал. Казалось, он даже не слышал, что ему говорили.

– А теперь думай сам, – продолжал следователь, – на тебе висит контрабанда оружия, участие в организованной преступности плюс убийство жены. Ну как списочек?

Роберт заскрипел зубами.

– Я её не убивал, – произнёс он.

– А пятилетнего малыша ты тоже не убивал? – заорал следователь в лицо Роберту. – Ты продал его жизнь за баксы. И ты мне что-то рассказать хочешь?

– Хочу, – отрешённо произнёс Роберт, – если бы ты думал мозгами, а не тем, на чём сидишь, ты бы не мелкую рыбу, как я, ловил бы. На мне легче всего отыграться, да?

Жестокий удар по рёбрам заставил его согнуться чуть ли не вдвое.

– Отведи его в камеру, – приказал следователь охраннику. – Сегодня тебе там будет очень весело, обещаю, – сказал он уже Роберту.

И вот Роберт идёт по пустынному коридору, со сложенными сзади руками, а охранник тенью следовал за ним. Внезапно Роберт остановился и осел на пол.

– Это что за цирк? – склонился над ним охранник, – вставай, сво…

Резкий и мощный удар в челюсть отбросил его к стене. Взгляд охранника медленно потух, а тело сползло на пол.

– Побудь в моей шкуре, – повторял Роберт, облачаясь в форму охранника, – побудь в моей шкуре.

… Днём поймать машину значительно легче, тем более, в милицейской экипировке. Побег из СИЗО прошёл на удивление гладко. Роберт выскочил в вестибюль и громко заорал: «Побег!» Дежурному он приказал бить тревогу, а сам побежал «ехать в главное управление». Оставалось одно – скрыться за поворотом, что и было с успехом проделано. Всё зависело от считанных секунд, и их вполне хватило. Роберт сам себе удивился – ведь он впервые в жизни совершил побег.

Лада «Самара» притормозила у обочины, и Роберт вихрем заскочил в салон.

– На Бровары!!! С максимальной скоростью.

Водитель, мужчина средних лет с огромными усами, с удивлением взглянул на «милиционера».

– Слышал, там вновь ракету взорвали? Сейчас там такое начнётся! Быстрее!

Водитель присвистнул и нажал на педаль газа.

Хмурое небо нависало над Броварским проспектом, но если бы ненависть Роберта внезапно материализовалась, она бы поглотило небо вместе с проспектом. Белый «Опель»… старичок в шляпе… В Броварах живёт человек, которому тоже нечего терять в этой жизни. Вдвоём они найдут и уничтожат этого выродка!

Но что же всё-таки он сделал Люде?

Машина медленно остановилась посреди шоссе. Черта города осталась позади, вокруг хранил молчание густой лес, не было ни одного авто, и ни одной живой души.

– Ну, что ещё? – зло рявкнул Роберт.

– Бензин закончился, – виновато развёл руками водитель, – поймайте другую машину.

Роберт открыл дверцу, и, мысленно ругаясь, собрался покинуть салон «Лады».

– Подождите, – окликнул его водитель.

Роберт обернулся.

– Скажите, а обязательно «Опель»?

Роберт застыл в ужасе.

– И почему именно старичок в шляпе? – лицо усатого водителя скривилось в зловещей усмешке.

Роберт в мгновение ока вынырнул из машины, и стремглав понёсся в направлении леса. Страх, ничем не прикрытый страх и ледяной ужас гнал его прочь от автомобиля.

На какой-то миг он оглянулся, и то, что он увидел, заставило его бежать как минимум в два раза быстрее.

Возле машины стоял старичок в шляпе, и его рука тянулась в направлении Роберта.

Лишь глубоко в лесу Роберт оглянулся ещё раз. Ни единой живой души. И лишь тогда он опёрся о ближайшее дерево и долгое, долгое время переводил дух.

Старик включил радио на всю громкость и прибавил газу. Да, и сегодня он удачно повеселился. Бедняга ещё долго будут блуждать по лесу, а когда всё-таки найдёт выход, от доблестной милиции ему не укрыться. И всё равно, он будет очень, очень рад, что остался жив. Пока что жив.

Ещё бы! Ведь его жизнь старик не забирал.

Достаточно было забрать его тень.