Текст книги "Эталон зла"

6. Граф Теладор

Через полтора октана после триумфального возвращения Теладор устроил не менее триумфальный пир. Были приглашены все кордонные дворяне провинции. Даже те, кто относился к графу с неприязнью. Конечно, приехали не все, но больше половины точно. Здесь же, на пиру, трое баронов принесли вассальную присягу Теладору, а еще трое дали согласие на совместные действия против варваров и нелюди.

В разгар пира прибыл граф Урагер. Его владения лежали на полночь, на дальней границе провинции и империи. Владения графа немногим уступали размерами владениям Теладора, а его дружина вместе с отрядами вассалов насчитывала около трех сотен воинов. Урагер давно вел тяжелую войну с соседями – троллями и племенем бессамитов.

Урагер приезжал к префекту просить о помощи в снаряжении экспедиции к бессамитам. Так достали его постоянные набеги. Но префект инициативу графа не поддержал. Зато рассказал, как справляется с подобной проблемой Теладор. Вот Урагер и приехал переговорить с последним, а заодно поздравить со славной победой.

Визит Урагера был как нельзя кстати. Иметь в союзниках столь влиятельного человека – большая удача. К тому же граф несколько обижен на префекта из-за отказа в помощи. Тоже козырь, пусть и небольшой. Теладор тепло принял гостя и сделал все, чтобы граф был доволен.

На пиру Теладор объявил о своем намерении жениться на дочери префекта. Это вызвало бурю восторгов: родство с такой семьей – большой почет, особенно для кордонного дворянина. Ведь до сих пор коренная имперская знать воротила от них носы.

Пир длился три дня. В кладовых здорово поредели запасы, и к замку потянулись подводы из поселений с домашней птицей, дичью, рыбой, медом, хлебом, фруктами. Кухонные залы работали круглосуточно, а повара не смыкали глаз.

* * *

Пока все веселились, Теладор решительно закреплял достигнутые рубежи. На совещании с вассалами он объявил о реорганизации военных порядков. Теперь дружина графа превращалась в профессиональное войско. И каждый из вассалов был обязан отправить туда по пятнадцать воинов, а также взять на себя их содержание и снабжение. То есть платить графу небольшой налог.

Самим баронам вменялось лишь защищать свой замок и поддерживать порядок во владениях. Оборону графства Теладор брал на себя. Численность его войска должна была достичь тысячи человек. Пятьсот всадников, двести лучников, триста пеших.

Это нововведение вызвало бы протесты, а то и бунты в любое другое время. Но только не сейчас, когда свежи воспоминания о победе.

Теладор, не откладывая дело в долгий ящик, попросил баронов и других дворян сделать необходимые распоряжения немедленно. Дабы можно было начать создавать войско сейчас же.

Также граф просил прислать ему кузнецов, кожевенников, шорников, ткачей, плотников. А еще запасы фуража и продовольствия.

И опять бароны согласились. Их владения фактически не потерпели ущерба во время набега, так что дать требуемое не составляло труда.

– Не перегнули? – выбрав момент, спросил графа Бак. – Сейчас приняли на ура, а завтра? Пройдет эйфория, они одумаются.

– А мы не дадим опомниться, – усмехнулся Теладор. – Как только войско будет собрано, объявим о походе на закат. Мол, надо отомстить варварам. Или эльфам. Нет… с эльфами пока не сладим. Лезть в Ренемкасс такими силами глупо. Хотя отхватить кусок можно. Но сперва варвары. Надо достоверно выяснить, что они готовят, когда. И какими силами нападут.

– Если нападут.

Граф пожал плечами.

– Все к этому идет. А их налеты тоже доставляют хлопот.

– Ладно, прикинем расклад. Бароны пришлют людей, это полторы сотни человек. Комбер, может, завербует еще полсотни ветеранов. И дружина – сотня, плюс сорок – молодняк. Но он пока не готов. Итого триста, плюс сорок резерв. И егерская команда, которую еще надо сформировать. Еще три-четыре десятка. До тысячи далеко.

– Есть один ход, – понизил голос граф. – Если договориться с командирами когорт… мы проведем вербовку прямо там. Посулим золото, почести, намекнем о перспективе. В когортах хватает любителей золота и приключений, а сидение на месте осточертело.

– Но как на это посмотрит префект? И командиры когорт?

– Бретор и Ламмар промолчат. У них свой интерес. Жагетер, конечно, не позволит вербовку в своей когорте. А префект… против зятя он не пойдет.

Бак внимательно выслушал Теладора, немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом озадаченно проговорил:

– Тебе еще надо занозу выдернуть.

– Ты о чем?

– О ком. Рандор. Он сует нос всюду, где ты ступал. Все вынюхивает.

Теладор зло выругался, потом на его лице возникла недобрая улыбка.

– Я его пальцем не трону. Но нос прищемлю. А если… то сам будет виноват.

– Если?

Граф подмигнул Баку:

– Если сам нарвется.

Бак слишком хорошо знал шефа, чтобы сомневаться в том, что молодой дурной парень нарвется «чисто случайно». Видимо, этот случай граф уже подготовил. Или готовит.

7. Обряды и традиции

Обряд сговора в Скратисе был так же стар и торжествен, как и многие другие. Сказители возводят его чуть ли не к началу правления Императорского Дома, когда первый император Скратиса брал в жены дочь какого-то знатного человека. Кто он был и кто была его дочь, неизвестно. В те времена еще не вошло в правило вести записи, а устные сказания так долго не живут.

Сговор начинали с приезда родичей и друзей бравого (жениха) к родичам молодицы (невесты). Иногда такие посиделки заканчивались рубкой, ибо разгоряченные родичи, хвастая друг перед другом силой и ловкостью, забывали обо всем. Но теперь все проходило мирно. А оружие вообще оставляли за пределами помещения.

Если встреча заканчивалась успехом, потенциальный жених дарил молодице маленькую булку, усыпанную маком. В булке прятали либо перстень, либо кольцо, либо сережки. Если молодице бравый парень был по душе, она разламывала булку, вытаскивала дар, а половину сдобы возвращала ему. Если нет – швыряла булку на пол.

Кинуть хлеб на пол – святотатство, и молодица тем самым показывала, что готова скорее предстать пред суровые очи Огалтэ, чем быть женой.

После того как молодица принимала дар, ее отец или иной родич мужского пола приглашал гостей в дом и обговаривали день свадьбы. Между сговором и свадьбой должно пройти пять месяцев и один октан.

По традиции о сговоре объявляли на каком-нибудь торжестве, когда собиралось много гостей. И день сговора праздновали не меньше, чем саму свадьбу.

Но если на свадьбе молодица была все время рядом с бравым, вернее, уже с мужем, то на сговоре они виделись лишь в самом начале. По пальцам можно пересчитать случаи, когда после сговора свадьба не состоялась. А вот случаи, когда молодица бросала булку под ноги бравому, бывали. И не так уж редко…

Теладор встретился с Эбевой за два дня до официального визита в ее дом. Покрытый золотым песком пляж неширокой речки, протекавшей неподалеку от виллы префекта, для такой беседы подходил как нельзя лучше. Раскидистые кроны деревьев давали защиту от лучей набиравшего силу светила, от воды шла приятная прохлада.

Эбеву сопровождали служанка и двое рослых воинов из охраны виллы. Граф к пляжу приехал один, оставив полтора десятка всадников возле рощи.

– Что вы хотели мне сказать, граф? – негромко спросила Эбева после короткого приветствия.

– Я хотел, чтобы между нами не было недомолвок, мэонда, – ответил Теладор, любуясь девушкой.

В короткой тунике и легкой накидке, с высокой прической, открывавшей тонкую шею, Эбева выглядела просто замечательно. Юность и свежесть все же имели огромное преимущество даже перед элегантностью и красотой более зрелых женщин.

Алан имел дело с разными женщинами, знал и юных прелестниц, и опытных охотниц, и дам из общества – так называемой элиты. Он легко находил с ними язык и не испытывал проблем при общении. Но то была Земля. Иное время, иные нравы. А здесь свои привычки, свои обычаи. Правда, женщины остаются женщинами везде. И их образ мышления стандартен и знаком.

– Я хотел, чтобы вы не видели во мне… досадную помеху, мэонда, – добавил граф. – Ваш отец и я уже пришли к соглашению относительно вашего будущего. Но префект предупредил, что последнее слово за вами.

– Это так! – вскинула голову девушка.

– Эбева, – впервые назвал ее по имени Теладор, – пусть это слово будет словом «да».

– Вы самонадеянны, граф! Я еще не решила… не приняла решения. Честно говоря, вы не идеал мужа. Да и старше меня намного.

Граф скрыл улыбку. Девочка показывает характер, о чем честно предупреждал префект. Привыкшая к самостоятельности, она оставляла последнее слово за собой, даже в споре с отцом. Тот сам ее так приучил.

– Возраст не помеха, – спокойно возразил Теладор. – Мужчина должен быть опытнее и мудрее. Он глава семьи и решает все важные вопросы.

– А женщина сидит дома и складывает комматы в честь его побед?

Коммат – стих, обычно складываемый любящей женой во славу мужа, чтобы он дошел до ушей бога и тот вернул любимого домой. Нечто среднее между молитвой, плачем и одой. Где-то лет через четыреста комматы превратятся в обычные стихи, сохранив традиции и дополнив себя новыми правилами. Пока же комматы охотно распевали мужчины, похваляясь строкой и размером перед другими. Ведь хороший коммат – показатель того, насколько любит его жена.

Но если женщина не любит мужа, она может сочинить такое!.. Как и у каждой медали, у коммата были две стороны.

– На моей родине говорят: муж голова семьи. А жена – шея… которая крутит этой самой головой.

Эбева с некоторым удивлением посмотрела на графа.

– Интересно. Я никогда не слышала такого. У вас на родине?

– Да. Там много подобных фраз. Пословиц, как их называют. Смысл пословицы, думаю, ясен. Жена не бесправное существо, а хозяйка. Согласитесь, это не похоже на положение домашней поэтессы… э-э, сказительницы.

Теладор бросил взгляд на служанку и воинов, стоявших поодаль, сделал шаг к девушке и взял ее руку в свою. Эбева дернулась было, но руки не отняла.

– Эбева. Ты молода, красива. Ты умна. А я – не тиран. Я не посажу тебя в башню, не велю сидеть безвылазно в замке. И… не буду бегать к дворовым девкам. Хотя бы потому, что времени у меня на это нет, а рядом очаровательная супруга. Способная оживить даже мертвого!

Девушка покраснела, отвела взгляд и выдернула руку. Краска залила ее лицо и шею. Но смущение длилось недолго. Она вскинула глаза и с вызовом произнесла:

– Вы откровенны. О вас говорят, что вы злой, жестокий и бессердечный человек. Что вы льете кровь невинных.

– И поедаю их сердца! А может, и печень, – закончил за нее граф. – Мэонда, я не знаю, кто вам такое наговорил, хотя и догадываюсь. Удивлен, что вы при вашем остром уме не сумели разглядеть обмана.

– Обмана?

Разговор принял неожиданный оборот, но Теладор не удивился. Чем больше сейчас они обговорят, тем легче будет потом, когда девушка возьмет в руки булку.

– Подумайте, мэонда, разве к жестокому кровавому тирану пойдут служить дворяне? Тираны – безжалостные тупые убийцы, они не защищают свои земли и земли вассалов, не укрепляют владения. Они только убивают, ибо это главное для них. Разве я похож на таких?

Девушка отвела взгляд. Слова графа показались ей разумными. Но перед глазами упрямо стояло лицо молодого Рандора, с жаром ругавшего графа и рассказывавшего обо всех его зверствах. Неужели он обманывал?

– А что главное для вас, граф?

– Сильное графство… или маркизат, если император соизволит дать мне этот титул. Сильная власть. Безопасность земель. Безопасность империи. Богатство и процветание. Семья, где царят мир, любовь и уважение. Где жена рада возвращению мужа, а муж спешит домой, чтобы увидеть ее. Где супруги не строят друг против друга козней. Где нет склок, ссор, драк и ненависти.

Эбева смотрела на него с явным изумлением. Она никогда не слышала ни от кого ничего подобного. Даже щедрый на обещания Рандор говорил только о своих чувствах, о красоте Эбевы, да хвастал древностью рода.

Граф тоже сказал о любви и о чувствах. Но так, что девушка ему поверила. Почти.

Уважение и любовь! Уважение! Она хорошо знала, что редко когда в семье есть такое. И вовсе не слышала, чтобы кордонные дворяне думали о чем-то, кроме войны.

– Вы говорите странно, граф, – с запинкой произнесла девушка. – Но мне приятно это слышать.

Теладор склонил голову. Он старался. Хотя не сказал ничего особенного. Все-таки в этом мире отношения между мужчиной и женщиной ближе к махровому патриархату. Хотя в империи у женщин прав немного больше, чем в соседних землях.

– И еще, Эбева. Там, откуда я родом, принято иметь одну жену. Поэтому к выбору подходят так строго. Ибо этот выбор навсегда! И от него не отказываются.

Кажется, он сумел ее поразить. Девушка смотрела на него, широко раскрыв глаза. Явно довольная и удивленная.

– Я подумаю… и дам ответ послезавтра.

Эбева хотела что-то добавить, но оборвала себя и опять покраснела.

– Во всяком случае, я рада, что мы увиделись. Мне приятно было говорить с вами.

– Поверьте, Эбева, нам еще много о чем есть поговорить! Очень о многом. И обещаю, вам не будет скучно.

Девушка кивнула, прощаясь, и пошла к служанке. Граф проводил ее взглядом, вскочил в седло и пришпорил коня. Он не ждал много от встречи, но добился главного – девушка перестала смотреть на него как на чужого. А это уже немало. Ведь зачастую здесь жены видят будущих мужей только на сговоре. А иногда и на свадьбе. Традиции-с… черт бы их побрал!

Ритуал сговора проходил строго по традиции. Отец молодицы с ближними друзьями стоял на верхней ступеньке виллы, сама молодица находилась сзади с двумя подругами. Длинный плащ с капюшоном скрывал фигуру и лицо девушки. Подружки держали сплетенные из цветов венки, которые потом наденут на сговоренных… если сговор состоится.

Гости заполонили сад, а возле ворот в два ряда стояли шестеро юношей с обнаженными мечами. Тут же были горнисты, готовые возвестить о прибытии бравого – жениха.

Среди гостей наблюдалось волнение. Впервые столь знатный род имперской знати принимал в свою семью выходца из кордонного дворянства. Да кого! Самого графа Теладора, о котором идет страшная и суровая слава. А теперь еще и слава победителя! Неудивительно, что сад был заполнен приехавшими почти до отказа.

Разодетые по последней моде гости чинно прохаживались среди деревьев и аккуратно подстриженных кустов, беседуя вполголоса. Тема была одна – предстоящий сговор. Кое-кто был рад за префекта и графа, но многие кривили губы. И едко шептали: мол, прибудет дикарь, закованный в броню, с мечом и как бы не в шлеме! Если император поощряет подобные наряды даже во дворце, то здесь такое поднимут на смех.

Особенно язвили неудачливые женихи, находя самые сочные эпитеты для графа. Впрочем, говорили они больше шепотом, дабы не навлечь на себя гнев. А ну как узнает граф? Еще потребует объяснения и ответа! А объясняться он станет только одним известным ему способом – на мечах.

Многим хотелось увидеть молодицу, ведь о ее красоте тоже ходила молва. Но пока бравый не подойдет к ней с булкой, она не скинет плащ. Гости заключали пари, что сделает молодица с даром: примет или бросит? Голоса разделились почти пополам.

Когда глашатай возвестил о прибытии графа Теладора и взревели горны, толпа хлынула к воротам. За кованой решеткой был виден конный строй воинов. В полном доспехе, с копьями в правой руке и щитами в левой. Два десятка всадников в однообразной форме сидели в седлах как влитые, не шелохнувшись.

На лицах скептиков и недоброжелателей играли усмешки. Приехал в боевом наряде! Граф – дикарь, не понимающий тонкости момента! С кем роднится префект?!

Но улыбки быстро увяли. Когда к самим воротам подкатило некое чудо. Четверка наряженных лошадей привезла странное, но очень красивое сооружение, только отдаленно напоминавшее повозку. Прямоугольный короб, чьи борта украшены причудливым орнаментом, резные пластины, обитая бархатом дверь с занавеской. Впереди на возвышении сидел возница, сзади на подставке стояли двое воинов. Колеса у чудо-повозки со спицами, что было в диковинку. Только-только колеса перестали делать из двух или трех сплошных досок, а уж восемь спиц – невиданно!

Вся повозка выглядела как нечто невесомое и невероятно красивое, на такой приехать бы императору, а не кордонному графу.

В саду наступила тишина. И в этой тишине открылась дверца, вниз выпали две ступеньки, и по ним на дорожку сошел граф Теладор.

Новый вздох изумления пронесся среди гостей. Граф прибыл не в рыцарском обмундировании. На нем были длинные брюки синего цвета, на ногах легкие башмаки, отдаленно напоминающие сандалии. А на теле шелковая, темно-красная, расшитая золотом рубашка с воротником. И пуговицы из перламутра.

Волосы зачесаны назад, небольшая бородка аккуратно подстрижена, усы сбриты. На лице легкая улыбка.

Следом за графом шел Бак. Тоже в брюках, длинной навыпуск белой рубахе и в бледно-зеленой жилетке из выделанной кожи. Наряд походил на одежды жителей заморского Халуманга, где светило дарит тепло почти круглый год. В правой руке Бак нес завернутый в вышитое полотенце дар для молодицы.

По команде распорядителя торжества юноши вскинули мечи, скрестив их вверху, и граф, чуть помедлив, ступил за ворота, проходя под клинками. Краем глаз он ловил изумленные взгляды гостей и едва сдерживал усмешку. Ждали железного чурбана, так получите и утритесь!

В полной тишине граф подошел к ступенькам, остановился. Наверху стояли префект и распорядитель торжества, родственник Шелегера Шес Элл. Элл долгое время служил при дворе императора и отлично знал все ритуалы.

Теладор различил за их спинами закутанную в плащ фигурку Эбевы. Вопреки обычаю она немного откинула капюшон и смотрела на графа, как и все, с изумлением.

– Ярс Шелегер, мэор префект! Мое почтение! – церемонно склонил голову граф.

– Дарк Теладор, мэор граф! – ответил префект. – Рад видеть вас здесь в… столь нарядном виде! Благодарю, что почтили нас и пришли в дом без оружия, с миром!

– С радостью вижу вас и вашу дочь живыми и здоровыми! Я прибыл с миром и с самыми добрыми намерениями! С желанием породниться с великим родом Шелегеров, насчитывающим более сорока колен! Стать мужем вашей дочери, ее заступником и опорой во всем!

Префект все еще разглядывал наряды графа и его спутника и не сразу вернулся к делу. Элл едва заметно шевельнул губами, и префект спохватился:

– Намерение понятно и весьма похвально. Я вижу перед собой отважного и умного правителя своих земель, силой оружия показавшего свою мощь и умение побеждать. Но моя дочь… ей решать, насколько вы хороши будете как муж и готова ли она последовать за вами.

Префект оглянулся на дочь и, несколько изменив тон, произнес:

– Эбева, дочь моя. Перед тобой граф Теладор. Умный и отважный дворянин, храбрый на поле боя и учтивый в беседе. Он пришел забрать тебя из родного дома, чтобы сделать хозяйкой своего. Видишь ли ты его?

– Вижу, отец! – немного дрожащим голосом ответила девушка.

– Встань рядом со мной.

Префект протянул руку, Эбева взялась за нее и сделала три шага вперед. Ее подружки встали позади, держа венки перед собой.

– Рандор здесь, – шепнул на ухо графу Бак.

Тот едва заметно кивнул, взгляд на мгновение ушел в толпу, вычленил рослого худощавого юношу с горящими глазами и красным от волнения лицом. Он стоял неподалеку от дорожки и с напряжением смотрел на Эбеву и на него. Кулаки крепко сжаты, губы бледные.

– Пустой вроде. Если ножа не прячет.

Легким движением плеч Теладор дал понять, что его это не интересует. Но это интересовало Бака. Он отвечал за безопасность шефа и в случае чего должен был действовать безошибочно и незамедлительно. И хотя ни у кого из сотни гостей не было видно оружия, но нож или стилет легко спрятать под тогами и накидками.

Конечно, во дворе хватает людей префекта, но успеют ли они в случае чего? И успеет ли охрана – два десятка лучших рубак во главе с десятником Бурлахом, которого граф после сражения опять повысил, – прийти на помощь?

А Рандор – головная боль, за ним глаз да глаз. Но пока все внимание графу и Эбеве. Сейчас самое главное. Девушка вроде поняла Теладора и не должна возражать. Но кто этих баб поймет? Встанет не с той ноги, и все насмарку!

«Прими сей дар, молодица, и дай ответ, готова ли ты стать моей навсегда, до срока, отмеренного Огалтэ?» – так звучит ритуальная фраза, которую произносит бравый, подавая булку девушке.

Но граф сказал иначе:

– В этом мире Асален восходит каждый день, и каждый раз его лучи озаряют лицо самой прекрасной девушки на свете, радуя всех! В этом мире Асален заходит каждый день, и каждый день покров темноты прячет твое лицо, заставляя всех печалиться! В этом мире идут дожди, когда ты грустишь, и идет снег, когда на сердце у тебя холод! В этом мире дуют ветра, когда твое дыхание сбивается с ритма, и парит зной, когда ты в недомогании! Ты живешь в этом мире, и этот мир живет для тебя! Я вижу перед собой самую прекрасную девушку на свете и знаю, что смогу охранить тебя от грусти, печали, холода и болезни. Знаю, что моя жизнь отныне принадлежит тебе, и я с радостью отдам ее ради тебя! И какой бы Огалтэ ни отмерил нам срок, я прошу тебя стать моей и быть вместе в радости и печали, богатстве и бедности, в здравии и болезни! Отныне и навсегда!

Бак развернул полотенце и подал булку Теладору. Она была испечена в виде сердца – в этом мире знали такую символику, – сверху булку украшали мелкие орешки, в центре пламенел алый кусочек мармелада.

Обычно булки делали круглыми, из простого ржаного теста. Но граф привез сюда настоящее кулинарное произведение. И сейчас это произведение перешло в руки Эбевы. Префект и гости смотрели на булку, а девушка, зачарованная словами Теладора, не сводила глаз с него самого. Она никак не ожидала от графа таких слов и такой страсти. Похоже, он умеет говорить не хуже Рандора. Хотя куда там Рандору!

Пауза затянулась. Эбева все смотрела на графа. Префект кашлянул и легонько тронул дочь за локоть. Та опомнилась, посмотрела на булку. От края до края по центру шел шов, по нему легко сломать сдобу пополам. Эбева вновь посмотрела на графа. В его глазах было спокойствие, уверенность и… какое-то тепло. От которого становилось хорошо на душе.

Медленным движением Эбева разломила булку. В середине был сверток. Эбева развернула тонкую ткань и невольно ахнула. В свертке лежали изумительной работы браслет и кольцо.

Рядом громко выдохнул префект. Как и дочь, он никогда не видел ничего подобного. Хотя в его ларце хватало ювелирных украшений. Да и дочь имела свой ларец, заполненный доверху.

Тонкая золотая сетка браслета была усеяна разноцветными камнями. Бриллианты, топазы, аметисты, гранаты, хризолиты. Лучи светила играли на их гранях, отбрасывая цветные блики. А золото сияло как маленькое светило.

Кольцо тоже было золотым, с тремя бриллиантами в тонкой, изумительного вида оправе. Как и браслет, кольцо отбрасывало множество бликов и тоже выглядело чем-то невероятным по красоте и дороговизне.

Эбева приподняла руку с дарами, перевела взгляд на Теладора, надела браслет на левое запястье, а кольцо на средний палец правой руки. Потом подхватила мармеладку и откусила кусочек.

Прислушалась к ощущениям, раздвинула губы в улыбке и вдруг сошла по ступенькам вниз, к Теладору.

– Вы сами-то пробовали, граф? Это что-то невероятное!

Она протянула руку с мармеладом к его рту, и тот осторожно взял кусочек, пряча улыбку. О мармеладе в этом мире пока не слышали.

Граф взял девушку за руку, склонился и поцеловал приятно пахнущую ладонь. Распрямился, краем глаза отмечая новые вздохи. Такой ритуал тоже не был здесь знаком.

– Вам хватит, граф, этой чудесной вещи или нужна половина булки? – с насмешкой спросила Эбева, чувствуя внутри приятную истому от поцелуя.

– Мне хватит ваших сияющих глаз, мэонда! А вы в последний раз говорите мне «вы»!

Элл, раньше других понявший, к чему все идет, вскинул руку и громко объявил:

– С этого момента мэонда Эбева и мэор Дарк сговорены! Сговорены! Сговорены!

И крик сотни глоток подхватил ритуальное объявление о помолвке! А подружки молодицы подошли к ней и графу и возложили на их головы венки.