Текст книги "Мир без Солнца"

Марк лег на живот, вытянул руки вперед и скользнул в нору человека-ящера. Спустя мгновение исчезли в норе его ноги, обутые в старые, изрядно поношенные кожаные башмаки.

– Только мы его и видели, – тяжело вздохнул сомневающийся легионер.

– Не каркай, – недобро посмотрел на него Целис.

Не успел он это сказать, как человек-ящер быстро опустился на четвереньки и юркнул в нору с таким проворством, какого при его габаритах трудно было ожидать.

Сервий Плавт и оба легионера одновременно кинулись к норе.

– Марк! – встав на четвереньки, крикнул куда-то вниз, под землю, Целис.

Никто ему не ответил.

Целис посмотрел на центуриона, ожидая приказа.

Плавт не знал, что делать. С одной стороны, нужно было попытаться вызволить из плена Марка, с другой – он не мог поверить в злой умысел людей-ящеров.

– Марк! – снова крикнул, засунув голову в нору, Целис.

И вновь ему никто не ответил.

Зато спустя какое-то весьма непродолжительное время из норы показалась голова Марка с улыбающейся физиономией.

– Я – человек-ящер, – изрек он квакающим голосом.

Чтобы придать себе окончательное сходство с аборигенами, он еще поджал губы и растянул рот почти до ушей.

– Хочешь, я отрежу тебе уши? – мило улыбнувшись, предложил Целис. – А если тебе еще и голову побрить, тогда ты точно будешь вылитый человек-ящер.

– Нет, – решительно отказался от такого предложения Марк.

Оперевшись руками о края норы, он легко выпрыгнул на поверхность.

– Ну, что там? – с нетерпением спросил Сервий Плавт.

– Там у них целый подземный город, – ответил легионер.

– Вода есть?

– Не совсем вода, – уклончиво ответил Марк. – Но напиться можно. Спустись и посмотри сам, – указал на нору легионер. – Уверяю тебя, никакой опасности нет. Оружие, в особенности копья и щиты, лучше оставить наверху, – внизу они только будут мешать.

Центурион молча отдал легионеру кожаную сумку со своим шлемом и, опустившись на четвереньки, сунул голову в нору человека-ящера. В норе было темно, но Плавту показалось, что где-то вдали он видит приглушенный свет.

– Лаз крутой только в самом начале, – услышал он у себя за спиной голос Марка. – А дальше становится пологим.

Сервий Плавт оттолкнулся обеими руками от краев норы и, словно в воду с берега, нырнул головой вперед в жилище человека-ящера.

Лаз имел округлое сечение. Внутренняя поверхность его была покрыта каким-то плотным составом, который не просто не позволял песку осыпаться, но еще и делал его скользким, словно лед. Сервию Плавту казалось, что скорость его падения все время возрастает, меж тем как призрачное свечение, которое он видел впереди, разгоралось все ярче. Боясь получить травму, центурион попытался замедлить скорость падения, упираясь локтями в стены лаза. Но ощутимых результатов это не принесло.

Впрочем, как и обещал Марк, наклон лаза вскоре сделался более пологим. Скорость падения заметно снизилась. Пролетев еще несколько метров, Сервий Плавт выскочил из лаза и хлопнулся на подстилку из плотного мягкого мха, превосходно самортизировавшую удар.

Первым, что увидел Плавт, поднявшись на ноги, был человек-ящер, стоявший в двух шагах от него. На взгляд римлянина, все люди-ящеры, которых он видел, были на одно лицо. Если, конечно, можно назвать лицом то, что поразительно напоминало лягушачью морду. Однако Плавт, опять-таки по совершенно непонятной для самого себя причине, решил, что перед ним тот самый человек-ящер, который предложил спуститься в нору.

Самым удивительным, пожалуй, было то, что, находясь под землей, вдали от сумеречного дня, центурион превосходно видел хозяина подземелья. Свет давали не факелы и не масляные лампы. Странный, чуть синеватый свет излучал сам потолок.

Потолок был низким, как раз под рост человека-ящера. Римлянину же приходилось пригибать голову. Под ногами вместо песка расстилался плотный слой какой-то мелкой растительности с вьющимися и стелющимися по полу стеблями. Точно такие же растения, только растущие вверх, покрывали стены.

Плавт поднял руку и провел пальцем по светящемуся потолку. На потолке образовалась короткая темная полоска. Зато палец Плавта начал светиться.

Посмотрев внимательно на свой светящийся палец, Плавт заметил на нем мелкий зернистый налет, похожий на споры лишайника.

Вытерев палец о край одежды, центурион огляделся по сторонам. Он находился в небольшой пещере, от которой в три разных стороны отходили широкие проходы. Заглянув в один из них, Плавт увидел длинную, кажущуюся бесконечной вереницу небольших комнаток. То же самое увидел он и заглянув в другой проход.

Человек-ящер дал Сервию Пласту время осмотреться, после чего сделал приглашающий жест рукой, предлагая римлянину пройти в соседнюю комнату.

На стене комнаты, куда следом за человеком-ящером вошел римлянин, имелись странные наросты синеватого цвета, размером с кулак, похожие на плоды какого-то неведомого дерева. Наросты имели округлую конусообразную форму с выступающим на конце сосочком. Если бы у Сервия Плавта спросили, на что больше всего похожи эти необычные наросты, занимающие почти всю стену, центурион ответил бы, что они напомнили ему женские груди.

И как оказалось, он был недалеко от истины – наросты функционировали точно так же, как грудь кормящей матери. Пока Плавт рассматривал удивительную стену, человек-ящер достал откуда-то сосуд, похожий по форме на один из наростов, только полый внутри. Человек-ящер надавил на ближайший нарост пальцами свободной руки, и в чашу брызнули сразу несколько тоненьких струек молочно-белой жидкости.

Для того чтобы набрать полную чашу, человеку-ящеру потребовалось всего раз пять надавить на фиолетовый нарост.

Человек-ящер сначала поднес полную до краев чашу к своему безгубому рту и сделал из нее глоток, показывая центуриону, что содержащуюся в ней жидкость можно пить. Затем он протянул чашу Плавту.

Сервий Плавт осторожно принял чашу обеими руками и для начала понюхал ее содержимое. Запах был приятный – чуть сладковатый и едва заметно отдающий не то корицей, не то имбирем. Плавт осторожно пригубил содержимое чаши. Жидкость по вкусу напоминала какой-то фруктовый сок. В ней присутствовали одновременно и сладость, и терпкость, и легкая, приятная кислинка. И что самое главное, она превосходно утоляла жажду. Не тратя более времени попусту, центурион разом осушил всю чашу.

Протянув пустой сосуд человеку-ящеру, центурион с благодарностью улыбнулся. Хозяин пещеры принял чашу из его рук и с удовлетворением, как показалось Плавту, наклонил голову.

Поставив чашу на небольшой приступочек, заросший густым, плотным, чуть синеватым мхом, человек-ящер указал рукой на ту комнату, в которой находился лаз, ведущий наверх. Подняв обе руки, он развел их в стороны, после чего соединил вместе кончики пальцев, словно охватывая какой-то большой объем. Повторив это движение дважды, человек-ящер выставил палец и указал им сначала на лаз, а затем на пол и на стену, увешанную наростами, дающими удивительный сок.

Сервий Плавт понял, что хотел сказать гостеприимный хозяин: он предлагал всем римлянам спуститься вниз, чтобы утолить жажду, поесть и отдохнуть.

Центурион подошел к лазу и провел ладонью по его внутренней поверхности. Это был все тот же песок, только плотно спрессованный и склеенный каким-то очень прочным полупрозрачным составом. Постучав пальцами по внутренней поверхности лаза, римлянин убедился, что проломить тонкий и на вид кажущийся весьма ненадежным слой склеенного песка на деле не так-то просто. Но и выбраться наверх по крутому лазу со скользкими стенами без посторонней помощи нечего было и пытаться. Однако Марку это как-то удалось.

Сервий Плавт обернулся на стоявшего у него за спиной человека-ящера.

– Я не могу выбраться наверх, – сказал он.

Понял человек-ящер его слова или нет, только он снова уверенно указал рукой в лаз, предлагая римлянину все-таки попытаться.

Центурион недовольно хмыкнул – он понять не мог, как это у него получится, – но все же, уступая настойчивым просьбам хозяина, забрался в лаз по плечи. Это было все, на что он оказался способен в данной ситуации. Руками ухватиться было не за что, а ноги не имели иной точки опоры, кроме пола.

Но не успел Сервий Плавт вновь посетовать на то, что самому ему никогда не выбраться этим путем на поверхность, как между ног у него скользнуло что-то, что в первый момент показалось центуриону похожим на огромную змею. «Змея» скользнула по ноге римлянина, коснулась груди и едва не дотянулась до подбородка.

Сервий Плавт в ужасе отпрянул назад.

Узкая ладонь человека-ящера уперлась в спину римлянина и снова подтолкнула его к лазу.

То, что поначалу Плавт принял за змею, оказалось гибким стеблем какого-то растения толщиною в руку. Немудрено, что центурион спутал стебель со змеей, – лишенный листвы и сучьев, он извивался, словно живой, заползая в ведущий наверх лаз. Противоположный конец стебля, стелясь по полу, уходил в соседнюю комнату.

Человек-ящер вновь подтолкнул римлянина к лазу, и на этот раз в движении его Плавт почувствовал нетерпение.

Глядя на хозяина подземелья, центурион сделал вид, что цепляется руками за стебель. Человек-ящер одобрительно похлопал его по плечу.

Плавт ухватился обеими руками за змеевидный стебель, и ползущее наверх растение потащило его за собой. Римлянину и делать ничего не нужно было – только держаться покрепче за стебель.

Минуты не прошло, как Сервий Плавт вновь увидел своих легионеров, с нетерпением ожидавших возвращения командира.

– Ну как? – с чуть лукавой улыбкой поинтересовался Марк.

– В жизни не видел ничего более удивительного, – признался Плавт.

Ухватившись за протянутую руку, центурион выбрался из норы.

– Вне всяких сомнений, это разумные существа, – сказал он, посмотрев на людей-ящеров, стоявших чуть в стороне и наблюдавших за людьми с не меньшим интересом, чем те смотрели на них. – У них под землей целый город.

– И они хотят нам помочь, – добавил Марк.

– Да, – согласился с легионером Сервий Плавт. – Они не желают нам зла.

– А что, если это ловушка? – все еще с сомнением спросил недоверчивый легионер. – Что, если ящеры хотят всех нас заманить под землю и уже там съесть?

– По-моему, они вообще не едят мяса, – улыбнулся Плавт.

Человек-ящер, выбравшийся из норы следом за центурионом, тронул его за плечо. Когда Плавт посмотрел на него, человек-ящер сначала указал рукой на строй уставших, измученных жаждой легионеров, а затем показал на нору в песке.

– Он предлагает всем спуститься вниз, – сказал Марк.

Для того чтобы принять окончательное решение, центуриону не потребовалось много времени.

– Не вижу причин для отказа, – сказал Сервий Плавт.

Глава 18
Ошибки истории

– В это трудно поверить, – озадаченно покачал головой доктор Егоршин. – Люди-ящеры, подземный город…

Игорь Викторович недоумевающе развел руками, давая понять, что он не собирается оспаривать рассказанное Плавтом, но тем не менее… Тем не менее.

– Я говорю все, как было, – с вызовом вскинул подбородок Сервий Плавт.

– Никто не ставит под сомнение вашу искренность, господин Плавт, – тут же поспешила заверить центуриона Стайн. – Просто ваша история в высшей степени удивительна. Мы знакомы с несколькими негуманоидными цивилизациями, но среди них нет людей-ящеров.

Кийск счел за лучшее смолчать. Ему-то как раз приходилось сталкиваться с разумными существами, произошедшими от рептилий. Но время, выписав причудливую петлю, то ли переместило все события, сопутствующие этой встрече, далеко в будущее, то ли вообще отбросило их в область вероятностного. После нескольких переходов по Лабиринту Кийск и сам уже не мог восстановить точную последовательность всех событий своей жизни, многие из которых могли показаться непосвященным в тайны Лабиринта не просто невероятными, а невозможными, поскольку по сути своей противоречили логике и здравому смыслу. Если бы сейчас Кийск начал делиться воспоминаниями с присутствующими, то большинство из них сочли бы его в лучшем случае не совсем здоровым и посоветовали бы отдохнуть. А доктор Егоршин ненавязчиво, как бы между прочим, предложил бы еще и проконсультироваться с психокорректором. К тому же Кийск был уверен в том, что люди-ящеры, о которых рассказывал Сервий Плавт, не имели ничего общего с теми разумными рептилиями, с которыми доводилось встречаться ему. Безухие – так их звали на родной планете – отнюдь не отличались гостеприимством и мирным нравом.

– Я полагаю, что человеко-ящеры, о которых рассказал нам Сервий Плавт, вообще не существуют, – глядя в окно, задумчиво произнес Нестор Леру.

– Я сам их видел! – бросил на философа гневный взгляд центурион. – Я жил в их подземных домах! Я…

– Не горячись, Сервий, – улыбнувшись, помахал римлянину рукой Леру. – Я хотел сказать только то, что людей-ящеров, с которыми ты имел дело, не встретишь больше нигде, кроме как в багровом мире.

– Вы полагаете, что люди-ящеры являются аборигенами здешних мест? – спросил доктор Егоршин.

– Поселение людей-ящеров, которое посетил Сервий Плавт, единственное, – ответил Леру. – Они попали сюда точно так же, как мы, как древнеримский легион и как летающий ящер, напавший на нас в пустыне. Все мы жертвы катастрофы, которую именуем разломом. Удивительнее всего… – философ сделал паузу и, проведя по подбородку согнутым указательным пальцем, посмотрел куда-то в сторону, как будто обдумывая что-то уже не в первый раз. – Удивительнее всего то, что разлом не имеет определенных пространственных и временных границ, но при этом затрагивает обитателей только одной планеты.

– РХ-183? – высказал предположение Газаров.

– Земли, – уверенно произнес Кийск, которому стало ясно, что имел в виду Леру. – Речь идет о Земле на разных этапах ее истории.

– Совершенно верно, господин Кийск. – Леру улыбнулся Кийску, как любимому ученику, который не разочаровал своего наставника. – Именно это я имел в виду.

– Простите, но я ничего не понимаю, – покачала головой Стайн. – Мы и римляне из центурии Сервия Плавта действительно земляне, принадлежащие к различным эпохам. Допустим, можно предположить, что летающий ящер, которого вы встретили в пустыне, также является обитателем первобытной Земли. Хотя ни один из биологов не опознал его по тем снимкам, которые сделал господин Леру.

– К сожалению, наиболее удачные кадры были утрачены, – с досадой цокнул языком философ.

– Но! – Лиза Стайн подняла руку с открытой ладонью, предлагая всех обратить внимание на то, что она сейчас скажет. – На Земле никогда не обитали люди-ящеры!

– Полностью в этом с вами согласен, – Леру даже глазом не моргнул.

Стайн удивленно посмотрела на философа.

– Я не понимаю вас, господин Леру.

Философ развернулся вместе с креслом и, оттолкнувшись ногами от пола, подкатил к столику-экрану. Исполнив пальцами быстрый, легкий танец над клавиатурой, он вывел на экран таблицу с датами, большинство из которых относились к периоду «до нашей эры».

– Сервий, – обратился он к центуриону, – ты участвовал в битве при Каннах, в которой были наголову разбиты войска Карфагена и пленен Ганнибал?

– Да, – римлянин стиснул зубы так, что на скулах у него выступили желваки. Ему не нравилось то, что его слова вновь подвергаются сомнению.

Леру улыбнулся чему-то своему и коснулся пальцем светоячейки, переводя изображение с экрана в вертикальную плоскость.

– Перед вами информация из справочной системы станционного компьютера, – сообщил он при этом. – Достоверность которой, надеюсь, ни у кого не вызывает сомнений. В соответствии с имеющимися у нас данными, – лучом светового пера Леру отметил строчку, на которую следовало обратить внимание, – вторая Пуническая война закончилась поражением Рима. Римляне были разбиты Ганнибалом в 218 году до нашей эры при реках Тицине и Требии и в 217 году до нашей эры у Тразименского озера. И, наконец, год спустя, в 216 году до нашей эры, Ганнибал нанес сокрушительное поражение римским войскам в битве при Каннах. В которой, по словам уважаемого центуриона Плавта, он принимал участие. Как вы слышали, он утверждает, что в этой битве Ганнибал был наголову разбит и взят в плен. В соответствии же с информацией станционного компьютера, Ганнибал был разбит только в 202 году до нашей эры в Северной Африке, в битве при реке Заме римским полководцем Сципионом Африканским Старшим.

Леру вновь отметил соответствующее место таблицы световым пером, после чего посмотрел на Сервия Плавта.

Центурион правильно понял немой вопрос философа.

– Я не знаю такого полководца, – покачал головой римлянин. – Никогда даже не слышал этого имени.

Леру удовлетворенно кивнул и продолжил свой исторический экскурс:

– После поражения Ганнибал бежал в Сирию, а затем в Вифинию, где в 183 году до нашей эры кончил жизнь самоубийством. – Леру посмотрел на всех присутствующих и с многозначительным видом развел руками. – Как мы видим, расхождения в исторических фактах весьма значительные. На случайные ошибки такое не спишешь. Тогда в чем же дело?

Леру сделал паузу, предоставлял каждому возможность подумать над поставленным вопросом.

Первым высказался Газаров:

– Если бы в свое время не была экспериментально доказана принципиальная невозможность существования параллельных миров, я бы рискнул предположить, что центурия Сервия Плавта была выброшена разломом из параллельного мира, в котором история развивалась несколько иначе.

– Но, как вы сами уже сказали, такая возможность исключается, – лукаво улыбнулся Леру. – Быть может, у кого-то имеется иное решение этой задачки?

– Я так понимаю, господин Леру, – недовольно глянула на философа Стайн, – что вы сами ответ уже знаете.

– У меня есть всего лишь гипотеза, – скромно потупился Леру. – Доказать которую я не могу. Точно так же, как не могу и опровергнуть.

– Мы слушаем вас, господин Леру, – Стайн сложила руки перед собой на столе. – Мы вас внимательно слушаем.

– Я бы рискнул предположить, что разлом явился чем-то вроде детонатора, который включил процесс хаотичного изменения истории Земли, – сразу же выложил главный свой тезис Леру. – С той же степенью вероятности можно предположить и обратное, но в данный момент это не имеет принципиального значения. Кто-то или что-то пытается восстановить нарушенный порядок вещей. С этой целью он удаляет дефектные фрагменты истории. Ну а мир, в котором все мы сейчас находимся, представляет собой нечто вроде мусорной ямы, в которую сбрасывается весь невостребованный материал. По-моему, такой вывод напрашивается сам собой, – добавил Леру, заметив недоверие на лицах большинства своих слушателей.

– Я бы так не сказал, – озадаченно хмыкнул доктор Егоршин. – Делать подобные умозаключения, опираясь на один-единственный факт…

Как всегда, не закончив фразу, Игорь Викторович развел руками, демонстрируя весьма скептическое отношение к сделанным Леру выводам.

– Кто вам сказал, что нет других фактов? – удивленно вскинул брови философ. – А как же летающий ящер?

– А что за ящер? – непонимающе посмотрел на него Газаров.

– Это один из видов летающих динозавров, который вполне мог обитать на Земле в юрском периоде. Внешне он похож на птеродактиля, хотя значительно крупнее. Причиной тому служат особенности строения его крыльев, создающих большую подъемную силу.

– Ну а люди-ящеры? – Стайн задала главный вопрос, которого с нетерпением ждал Леру. – Как вписываются они в нарисованную вами картину деградации исторического процесса?

– Люди-ящеры – это самый интересный момент, – Леру улыбнулся, словно кот, обнаруживший на столе забытую хозяйкой банку сметаны. – Люди-ящеры… – Философ мечтательно закатил глаза к потолку. – Хотел бы я с ними встретиться…

– Господин Леру, – строго глянула на него Стайн, – мы ждем ваших объяснений.

– Да! – Леру решительно хлопнул себя ладонями по коленям. – Итак, что касается людей-ящеров. Они только на первый взгляд кажутся дикарями. Как нам уже известно из рассказа центуриона Плавта, люди-ящеры превосходно приспособили различные виды растений для своих нужд. С помощью растений они создают свои подземные дома. Растения используются ими как источники освещения. А растение-лифт – это просто великолепно. Не говоря уж о том, что вся пища, которую они употребляют, имеет растительное происхождение, а вместо воды они пьют сок различных видов растений. Кроме того, Сервий рассказывал мне, что, когда в помещении становится прохладно, люди-ящеры вносят в них белые шары, похожие на большие грибы-дождевики, которые излучают тепло. А готовые продукты они хранят в отдельных помещениях, заполненных другими грибами, которые, наоборот, активно поглощают тепло. У них даже имеется универсальный утилизатор растительного происхождения, который они используют как биотуалет. Это небольшой травяной коврик, который за считаные минуты уничтожает любые нечистоты, попавшие на него. Я думаю, что существует и множество других, не менее удивительных растений, используемых людьми-ящерами в повседневной жизни, которые легионеры просто не успели увидеть за время своего недолгого пребывания в поселке. Не знаю, как вам, господа, но лично я сильно сомневаюсь в том, что все эти растения были просто найдены в природе и одомашнены. Я думаю, что они представляют собой результат биоинженерных работ.

– Нонсенс! – протестующе фыркнул доктор Егоршин. – Занятие биотехнологией однозначно подразумевает высокий уровень развития науки и требует сложного высокотехнологичного оборудования, которое невозможно создать голыми руками в подземных пещерах. И вообще…

Игорь Викторович, как никогда, широко раскинул руки в стороны.

– Простите, Игорь Викторович, – обратился к медику Леру. – Но то, что монах-августинец Мендель использовал в своих работах только садовый нож, не помешало ему открыть основополагающие законы генетики. Я считаю, что цивилизация людей-ящеров в своем развитии пошла по принципиально иному пути, нежели наша. Вместо того чтобы развивать технику, они совершенствовали свои знания о природе. И в результате научились приспосабливать объекты растительного и животного происхождения для тех же целей, для которых мы используем сложные машины и автоматы.

– Сомневаюсь, что на растительной основе можно создать хотя бы простейшую электронно-вычислительную машину, – усмехнулся Газаров.

Прежде чем ответить, Леру задумчиво огладил пальцами подбородок.

– С одной стороны, людям-ящерам, может быть, и вовсе не нужны электронно-вычислительные машины. С другой стороны, я бы не стал исключать возможности того, что они могли использовать для этой цели растения, обладающие способностью аккумулировать природное электричество. В конце концов, они могли создать аналоги наших ЭВМ, пойдя совершенно иным, кажущимся нам абсолютно невероятным, путем.

– Например? – поинтересовался Газаров.

– Например, они могли бы выращивать их на грядках, как арбузы.

Все заулыбались.

– Конечно, это шутка, – махнул рукой Леру. – Но тем не менее центурион Плавт и его легионеры имели возможность убедиться в том, что люди-ящеры намного лучше нас сумели приспособиться к здешним условиям. И у них, в отличие от нас, есть реальная возможность не просто выжить, но и освоить этот мир. К примеру, мы до сих пор не смогли решить проблему, как обеспечить себя водой, когда наши запасы истощатся. А у людей-ящеров вообще нет такой проблемы, поскольку у них имеются растения, улавливающие влагу из воздуха или извлекающие ее из песка, который кажется абсолютно сухим. Наша станция со временем развалится, а растения людей-ящеров, если только они смогут успешно адаптироваться к местным климатическим условиям, будут постоянно воспроизводить себя. Итак, господа, подводя итог, я могу сказать, что люди-ящеры являются представителями высокоразвитой цивилизации.

– Но такой цивилизации никогда не существовало на Земле, – вернулась к первоначальной теме Стайн.

– Верно, не существовало, – согласился с ней Леру. – Но она вполне могла возникнуть, если бы не произошла глупейшая история с вымиранием динозавров, истинные причины которой, кстати, до сих пор неясны. Люди-ящеры являются далекими потомками динозавров. Конечно, не тех гигантских чудовищ, которые когда-то господствовали на Земле, а их гораздо более мелких, но зато и не в пример более проворных и сообразительных сородичей. Я думаю, что, если обратиться к нашим биологам, они без труда смогут подыскать среди известных им первобытных животных достойного кандидата на роль прародителя людей-ящеров, которые вытеснили с исторической арены самых первых приматов, в результате чего человек разумный никогда не появился на свет.

После того как Леру закончил изложение своей теории, в кабинете руководителя экспедиции какое-то время царило молчание. Не напряженное, а, скорее, сосредоточенное. То, что сообщил Нестор Леру, выходило за рамки привычных представлений, и требовалось время для того, чтобы как-то все это осмыслить и прийти к собственному умозаключению по данному вопросу.

– Это невозможно! – первым высказал свое мнение доктор Егоршин.

– Потому что невозможно никогда, – усмехнувшись, добавил Газаров.

– А мне кажется, что теория господина Леру верна, – сказал Кийск. – Иначе просто невозможно найти разумное объяснение тому, что происходит вокруг.

– Но в таком случае получается, что мы тоже исторический мусор? – как будто даже с обидой спросила Стайн.

– А почему бы и нет? – определение, предложенное Стайн, ничуть не смутило Леру. – Наши притязания на историческое господство основывались лишь на том, что у нас есть станция с запасами воды и питания и самое совершенное оружие, существующее в багровом мире. Однако, как выясняется, люди-ящеры обладают практически неограниченными запасами питания, а оружие легионеров вне стен станции оказывается куда эффективнее нашего.

– Это невозможно! – еще более убежденно повторил доктор Егоршин.

– Я не настаиваю на том, что моя теория является единственно верной, – как будто извиняясь за что-то, Леру приложил руку к груди. – Я готов пересмотреть ее, как только мне будут предоставлены новые факты. Те же, которыми я располагаю на данный момент, убеждают меня в том, что ситуация в багровом мире, если и не соответствует полностью той, что я обрисовал, то очень на нее похожа.

– Я бы сделал только одно уточнение, – заметил Кийск. – По-видимому, мы являемся тем самым фактором, который спровоцировал процесс разлома.

– Ты имеешь в виду работы в Лабиринте, которые мы проводили? – спросила Стайн.

– Именно, – утвердительно наклонил голову Кийск. – И единственная наша возможность покончить с тем, что сейчас происходит, – это отыскать вход в Лабиринт. Поэтому я предлагаю не откладывать на долгий срок новый рейд в пустыню.

– В первую очередь нужно наладить контакт с людьми-ящерами, – поддержал Кийска Леру. – Возможно, они располагают какой-то информацией, которая облегчит нам поиски.

Философ говорил вполне искренне, хотя у него, конечно же, имелась своя причина настаивать на продолжении поисков – ему не терпелось познакомиться с людьми-ящерами. Новая цивилизация, тем более столь непохожая на человеческую, – это в первую очередь новое мировоззрение, а следовательно, и совершенно иная философия.

– Вы забыли о крепости, – напомнил о себе Сервий Плавт.

– Как? – удивленно воззрилась на центуриона Стайн. – Была еще и крепость?