Текст книги "Какая Россия нам нужна"

Первый этап послевоенного периода был продолжением «мобилизационного социализма» 1930-х годов, но на радостной ноте, с настроением победителей. Дискуссий о том, проводить ли восстановление форсированным темпом (а значит, сохраняя черты тоталитарного общества, как его сейчас называют в отношении советского социализма) или щадящим образом (с либерализацией), не было. По сути, не было и выбора, энергия войны была столь велика и имела такую инерцию, что её можно было лишь «переключить» на мирное строительство. По напряженности оно было сходно с войной: в 1948 году страна достигла и превзошла довоенный уровень промышленного производства, что по нормальным меркам было немыслимо. А в 1952 году объём промышленного производства в 2,5 раза превысил уровень 1940 года.

Восполнить потери села было труднее: оно понесло главные потери в людях, было сожжено более 70 тыс. сел и деревень, угнано 17 млн голов крупного рогатого скота (для сравнения: на 1 января 2001 года в Российской Федерации имелось всего 27,5 млн голов). При этом страшная засуха на значительной территории европейской части СССР в 1946 году привела к голоду и как бы «продолжила войну». Такой засухи не было в нашей стране более 50 лет, но благодаря колхозной системе и грамотному распределению продуктов, последствия этого голода не были сравнимы с последствиями голода 1931–1932 гг. Реально в общественном сознании переход «на мирные рельсы» произошёл в конце 1947 года, с отменой карточек и денежной реформой. При этой реформе малые и средние вклады в сберкассах не пострадали. Они были автоматически увеличены в 10 раз, а крупные вклады – в 3 раза.

Именно сознание народом, что его труд является трудом на общее благо, а не на слой работодателей-господ страны, позволило, несмотря на огромные материальные и людские потери от войны, восстановить экономику страны за пять послевоенных лет без какой-либо внешней помощи, при этом помогая странам народной демократии, образовавшим социалистический лагерь. Параллельно с этим был создан мощный ракетно-ядерный щит страны, потребовавший огромных расходов и усилий, но предотвративший намечавшийся американскими империалистами ядерный удар по СССР. Плодами этих усилий Россия пользуется и сегодня. Люди в возрасте и сейчас помнят, что после отмены карточек в 1947 году в последние 5 лет до смерти И. Сталина ежегодно весной цены на продукты массового спроса снижались. В целом розничные цены в период с 1947 по 1954 год снизились в 2,3 раза[11]11
  Народное хозяйство СССР в 1956 году. – М.: Статистика, 1957. – С. 211.


[Закрыть]. В дальнейшем в течение нескольких десятилетий цены на товары и услуги держались устойчиво стабильными, и советские люди знали об инфляции в других странах только из сообщений средств массовой информации. Главным принципом государственной политики было сделано постоянное, хотя бы и скромное, улучшение благосостояния населения. Это выразилось не только в крупных и регулярных снижениях цен (с 1946 по 1950 год хлеб подешевел втрое, а мясо в 2,5 раза). Произошли изменения и в трудовых отношениях. Сразу после войны были ликвидированы чрезвычайные нормы трудового права военного времени. Уже с 1 июля 1945 года были восстановлены очередные и дополнительные отпуска рабочим и служащим, отмененные на период военного времени. Вновь установлен 8-часовой рабочий день, прекращены трудовые мобилизации граждан. С февраля 1947 года восстановлена система коллективных договоров на предприятиях между администрацией предприятия и профсоюзами. С 1 июня 1956 года для рабочих и служащих в возрасте от 16 до 18 лет был установлен 6-часовой рабочий день и отпуск в один календарный месяц. В декабре 1956 года был запрещён приём на работу лиц моложе 16 лет. В том же году был принят закон «О государственных пенсиях», который значительно улучшал пенсионное обеспечение трудящихся. В 1960 году был завершён перевод всех рабочих и служащих на 7– и 6-часовой рабочий день. В 1966–1967 гг. была введена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными. В 1970 году были приняты «Основы законодательства о труде».

Следует сказать, что при Сталине и в первые годы после его смерти в стране люди, привыкшие за годы войны довольствоваться малым, не страдали от дефицита товаров и продуктов первой необходимости. Полки государственных магазинов не бывали пустыми, а при необходимости люди могли в дополнение воспользоваться продуктами и товарами, продававшимися на колхозных рынках и в магазинах потребкооперации. В сельской местности и в малых городах люди также пользовались продукцией, производимой ими на своих подсобных участках. Важную роль в создании таких условий играла политика поддержки разумного баланса между денежной массой на руках у населения и товарным обеспечением этой денежной массы. И в значительной степени этому помогало наличие кооперативов, артелей и небольших индивидуальных мастерских и других объектов обслуживания. Для кого-то станет открытием, что при «кровавом тиране» Сталине в СССР насчитывались десятки тысяч кооперативов и артелей. Разрешённые впервые в период НЭПа, после нескольких запретов и вновь – разрешений, артели к 1953 году производили в СССР 6 % валовой продукции советской промышленности, включая 40 % мебели, 98 % детской игрушки, 33 % трикотажных изделий, 70 % металлической посуды. Промысловые артели добывали ценные меха, рыбу и ягоды. Существовали кооперативы и в сфере торговли, и в сфере строительства. В общей сложности, в 1953 году, в год смерти Сталина, в СССР насчитывалось 114 тысяч артелей и кооперативов, в которых трудилось почти 2 миллиона человек! При этом, уже в 1956 году большинство артелей и кооперативов были закрыты Хрущёвым. Почему это при диктаторе Сталине кооперативное движение существовало и процветало, а либерал Хрущёв его закрыл?

Дело в том, что артели и кооперативы при Сталине оставались формой социалистического хозяйства. Иметь прибыль от деятельности артели или кооператива могли только те, кто в (ней) нём работал. Пай, то есть – инвестиция в основные фонды, мог быть внесён только тем, кто трудился внутри этого предприятия, и прибыль он мог получать исключительно с конечного результата, с остаточной прибыльности предприятия. Это ни в коей мере не противоречило принципам коммунизма. При такой форме хозяйствования человек не эксплуатировал человека, а излишки денежных средств как инвестиция в пай работали только на владельца этих средств и только как приятный бонус к его собственному труду. Уничтожение Хрущёвым артелей и кооперативов, которые насыщали внутренний рынок так необходимыми продукцией и услугами для населения, а также резкое ограничение подсобного хозяйства граждан стало первым гвоздём в крышку гроба СССР, который забил не Чубайс, а Хрущёв, считавший, что этим он способствует расширению участия граждан в общественном коммунистическом производстве.

Именно в 1950-е годы возникли закреплённые в государственной идеологии (и в то время укреплявшие государство) специфические стереотипы советского массового сознания: уверенность в завтрашнем дне и убеждение, что жизнь в нашей стране может только улучшаться. Условием для этого было усиление финансовой системы государства в тесной связи с планированием. Для сохранения этой системы СССР пошёл на важный шаг: отказался вступить в Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития, а 1 марта 1950 года вообще вышел из долларовой зоны, переведя определение курса рубля на золотую основу. В СССР были созданы крупные золотые запасы, рубль был неконвертируемым, что позволяло поддерживать очень низкие внутренние цены и не допускать инфляции. Сравните это с действиями горбачёвско-ельцинско-путинского руководства по включению России в цивилизованный Запад и его финансовые организации с результатами этого для российской экономики и финансов.

Вместе с тем следует учитывать, что Советскому Союзу приходилось восстанавливаться после Великой Отечественной войны и развиваться в условиях развернувшейся «холодной войны» империализма против него. Сейчас, когда в США опубликованы документы первого периода «холодной войны», очевидно, что это была именно война, ставящая целью уничтожение СССР и советского государства. Доктрина войны предписывала ведение двух параллельных программ: гонку вооружений с целью истощения советской экономики и идеологическую обработку верхушки партийно-государственной номенклатуры.

У. Фостер, министр в администрации при Трумене и при Кеннеди, обосновывал удвоение военных расходов США тем, что это «лишит русский народ трети и так очень скудных товаров народного потребления, которыми он располагает». Автор доктрины «холодной войны» Дж. Кеннан отмечал в 1965 году, что цели НАТО не могли быть достигнуты «без абсолютного военного поражения Советского Союза или без фантастического, необъяснимого и невероятного переворота в политических установках его руководителей». Первую программу СССР нейтрализовал, вторая оказалась удачной для Запада и привела в дальнейшем его к победе. В советской государственности были найдены уязвимые точки.

Совершенствование социализма, построенного в основном

Смерть И. В. Сталина в 1953 году означала не просто смену лидера страны, сумевшего за 30 лет успешно провести государство сквозь труднейшие испытания сверхнапряжением сил в созидательном труде и войне на уничтожение, которая велась объединёнными силами фашистской Европы против молодого ещё неокрепшего коммунизма. Она означала приход к власти лидеров, которые не обладали сталинскими способностями стратегического мышления и трезвой оценки сил и возможностей, но были достаточно амбициозными, чтобы в политической борьбе выйти на ведущее место. Вместе с тем они в большей или меньшей степени пытались найти новые источники, методы и ориентиры дальнейшего хозяйственного развития в рамках сложившейся экономической системы. На эти попытки исправить традиционные индустриальные модели прогресса свой отпечаток накладывала внутриполитическая борьба в руководстве страны.

Подводя итоги экономического развития СССР в послевоенные годы правления Сталина, можно отметить, что к началу 1950-х годов в стране были созданы значительные сырьевые ресурсы для успешного развития народного хозяйства в будущем. Это была мощная конкурентоспособная держава. Понимая это, Сталин примерно за год до своей смерти говорил о том, что настало время, когда можно снять напряжение в экономике, снять пресс государственного давления. Он объяснял, что после того, как мы победили в войне, реконструировали народное хозяйство, создали атомную бомбу, можно рассчитывать на передышку. Что в ближайшие десятилетия войны не будет и в связи с этим можно спокойно развиваться дальше, в том числе, надо укреплять закон стоимости при социализме. Это, безусловно, рыночный закон, то, от чего мы были вынуждены уйти, когда пришлось строить социализм в отдельно взятой стране, при отсутствии кредитов и при угрозе войны. Теперь же Сталин, по сути, говорил о возврате к ленинскому государственному капитализму[12]12
  См.: Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР / URL-ссылка: http://www.souz.info/library/stalin/ec_probl.htm


[Закрыть]. Если бы Хрущёв в своё время начал с этого, мы тогда жили бы по-другому. Первые шаги в деятельности нового руководства после смерти Сталина как раз были в этом направлении. Это была обнародованная программа Маленкова, его речь на пятой сессии Верховного Совета (ВС) СССР. Она предусматривала плавное исправление перекосов в развитии промышленности в пользу товаров народного потребления за счёт сокращения расходов на тяжёлую промышленность, прежде всего на оборонную промышленность, ни в коей мере не ослабляя при этом военной мощи государства. В сентябре 1953 года на пленуме ЦК КПСС с обстоятельным докладом о развитии сельского хозяйства выступил Хрущёв в русле сталинских идей. Важно было устранить сложившуюся диспропорцию в отраслевой структуре народного хозяйства, переориентировав финансирование в лёгкую и пищевую промышленность, а также начать возрождение села. Первоочередные меры, принятые в 1954 году, это снижение сельхозналога в 2,5 раза со списанием недоимок по налогу за предшествующие годы; увеличение размеров приусадебных участков, повышение заготовительных цен на сельхозпродукцию (в пределах 1,5–5,5 раза). Наряду с этим увеличились объёмы инвестиций в производство сельхозтехники и оборудования, вводилась система пенсионного обеспечения колхозников.

Но впоследствии Н. С. Хрущёв отошёл от этой линии, причинив развитию страны своими непродуманными и зачастую спонтанными решениями большой вред. В феврале 1955 года, отстранив Г. Маленкова с поста председателя правительства, Н. Хрущёв через месяц, в марте, стал председателем Правительства СССР и в последующие три года постепенно сосредоточил в своих руках всю власть. Несмотря на смену руководства, в выбранном после И. Сталина хозяйственном курсе в этот период не произошло существенных изменений.

Руководство уделяло особое внимание сельскому хозяйству. Являясь инициатором освоения целинных и залежных земель (1954 г.), Н. Хрущёв способствовал освоению за период с 1954 по 1959 год целинных земель Западной Сибири и Казахстана. Так там возникли сотни совхозов, МТС, элеваторов, была создана транспортная и социальная структура. Хотя это означало вызывавший возражения среди нескольких членов руководства страны экстенсивный метод развития сельхозсектора, всё же внимание было уделено и укреплению материально-технической базы существовавших хозяйств. В результате за пять лет (1954–1959 гг.) в аграрном секторе прирост сельхозпроизводства составил 34 %.

Однако с 1959 года стала наблюдаться тенденция к резкому замедлению роста производства. По итогам семилетки среднегодовой прирост валовой продукции аграрного сектора составил всего 12 %, а не 70 % по плану. Решить зерновую проблему страны отжившими экстенсивными методами не удалось, что привело к росту затратности сельхозпроизводства в целом и необходимости закупок зерна в дальнейшем за рубежом[13]13
  Родригес А. М. История XX века: Россия, Запад, Восток. – М.: Дрофа, 2008. – С. 156.


[Закрыть].

Вместе с тем 1950-е годы показали ограниченность мобилизационной модели экономики, утвердившейся при Сталине, в плане сохранения и поддержания высоких темпов развития всех секторов экономики и улучшения на этой основе благосостояния советских людей. Это и стало причиной поиска руководством страны различных способов улучшения хозяйственной и политической системы советского социализма. В то же самое время обеспечение достаточной обороноспособности страны перед лицом угрозы ядерного нападения со стороны американского империализма создало у нового руководства ошибочную уверенность в возможности перехода такими же быстрыми темпами к построению следующей фазы нового общества – коммунизма, как это было сделано при построении основ социализма. Это и привело к проведению в период 1954–1965 гг. ряда плохо продуманных и необоснованных реформ и принятию ошибочного стратегического решения на ускоренное построение коммунизма.

Если в политическом плане хрущёвский период с лёгкой руки И. Эренбурга стали называть «оттепелью», связанной с критикой Сталина и реабилитацией жертв сталинских репрессий, то в экономическом плане этот период демонстрирует ряд ошибок и неудач. Причина неудач аграрной политики периода «оттепели» кроется в сворачивании курса на расширение хозяйственной самостоятельности колхозов, сосредоточение основных ресурсов государства на освоение целинных земель. Параллельно с этим проводились кампании по расширению посевов кукурузы, «мясные» и «молочные» кампании, которые по замыслу руководства в кратчайшие сроки должны были решить проблему насыщения внутреннего рынка продовольственных товаров. Откатом от маленковских реформ стала кампания по сокращению приусадебных участков жителей села и уменьшению численности скота в личной собственности колхозников, исходившая из идеи, что подсобное хозяйство – это устаревшее наследие прошлого. Было инициировано широкое движение за ликвидацию «неперспективных деревень» и на этой основе укрупнения коллективных хозяйств. Эта мера не дала положительного результата.

Другим ошибочным направлением хозяйственной политики стала реформа системы управления промышленностью и строительства. Для этого были созданы советы народного хозяйства (совнархозы), заменившие ряд отраслевых союзных и республиканских министерств. В их основную функцию входили: контроль за деятельностью предприятий на местах; совершенствование материально-технической базы предприятий; укрепление дисциплины поставок готовой продукции. Создание совнархозов должно было приблизить систему управления к нуждам регионов при сохранении системы государственного директивного планирования. Госплан СССР продолжал выполнять функцию общего планирования, координации и обеспечения условий комплексного развития экономики регионов. На первых порах созданная система дала положительный хозяйственный эффект. В 1958 году прирост национального дохода составил 12,4 % по сравнению с 7 % в 1957 году. Однако в последующие годы стали ощутимо проявляться застарелые болезни, связанные с замедленным внедрением новой техники и технологий, слабым развитием производственной специализации и межотраслевого кооперирования, что сказалось на общих темпах роста.

Попытки реформирования хозяйственных отношений, направленные на децентрализацию сложившейся системы управления, рост относительной самостоятельности хозяйственных субъектов требовали и пересмотра утвердившихся взглядов на роль денег и ценообразования. В 1956 году ЦК КПСС принял решение о подготовке реформы этой системы народного хозяйства. Разработка реформы растянулась на несколько лет. По замыслу она должна была способствовать установлению системы эффективного контроля над денежной массой и ограничению эмиссии. Не претерпевшая изменений система бюджетного финансирования и дотаций не позволила решить эту задачу. В ходе денежной реформы 1961 года была проведена деноминация рубля в соотношении 10:1, но она не решила поставленной задачи укрепления рубля. Укреплению финансовой системы не способствовала и налоговая политика государства в отношении ведущих субъектов хозяйства – промышленных предприятий. Негативные последствия денежной реформы 1961 года проявились и в сфере внешнеэкономических расчётов СССР.

За три года после смерти Сталина Хрущёв успел окончательно «убить» роль Советов всех уровней, сделав власть партийных органов безграничной по всем вопросам. Эта власть не избиралась народом, в отличие от Советов, и в прямом смысле была безответственной перед народом, отчитываясь только перед коммунистами. В самой партии его доклад и решение XX съезда КПСС о борьбе с культом личности Сталина вызвал молчаливый внутренний раскол, который в дальнейшем отозвался на последующей идейной атмосфере в партии и обществе. После этого Запад резко активизировал пропагандистскую кампанию против СССР, усилил помощь антисоветским элементам внутри страны. Был создан комитет радио «Свобода», который полностью финансировался конгрессом США. В программе комитета говорилось о том, что его целью, наряду с прочим, является необходимость добиваться конструктивных изменений в СССР. Вещание радио «Свобода» велось на 22 языках народов СССР и ряда социалистических стран. С одной стороны здесь велась радиопропаганда, в которой умело использовались все промахи и просчёты лидеров партии и государства. Шло «промывание мозгов», и делались прямые призывы к открытой борьбе с существующим коммунистическим режимом. С другой стороны, по существу, шла агентурная работа, поиск сообщников, объединение их в группы, оказание им материальной помощи с тем, чтобы они создавали внутри страны так называемые «очаги сопротивления», которые способны были бы в нужный момент выступить с поддержкой тех, кто возьмёт на себя смелость начать открытую борьбу.

Именно на период хрущёвского правления приходится самая интенсивная фаза «холодной войны», массированная атака со всех возможных точек прицела. 17 июля 1959 года сенатом и палатой представителей США в конгрессе был принят закон об освобождении порабощённых наций (Public Law 86–90), подписанный президентом Эйзенхауэром. Этот закон был уже не зондирующим нажимом на советское руководство, а показывал высокую степень активной, открытой войны. В самих США этот закон звучит как «Закон о расчленении России». Он жив и действует и сейчас, позволяя США вмешиваться в дела не только России, но и других республик СНГ (Содружества Независимых Государств).

Активность «холодной войны» при Хрущёве стимулировалась тремя причинами: во-первых, неожиданность удара по сталинскому времени привела к растерянности внутри самого СССР, к началу расслоения советского общества; во-вторых, непродуманность концепции развития самой страны привела к шараханью в целом ряде вопросов; в-третьих, оказались несостоятельными все попытки Хрущёва наладить экономику своими непоследовательными, иногда взаимоисключающими решениями. Поэтому иностранные разведки легко находили в СССР недовольных, обиженных людей, способных сознательно, а зачастую по недомыслию сотрудничать с центрами психологической войны.

Позже, уже при Брежневе, западные спецслужбы вбросили в страну название для таких людей – «диссиденты». И это было не случайно – надо было найти красивую форму, маску, под которой можно было бы скрыть мотивы, а чаще цели тех, кто выступал в СССР против существовавшего конституционного строя, кто встал на путь сотрудничества с западными центрами «холодной войны».

Базу будущих диссидентов составили те, кто скрывал своё недовольство советской властью и вдруг подумал: «Пришло время!» Под их влияние попало некоторое число молодых людей, с подростковой протестностью и романтическим нигилизмом. Но постепенно так складывалась уже не оппозиция режиму, а группы, готовые к борьбе с существующим строем. Первое антисоветское выступление (массовое распространение в Москве листовок против коммунизма) относится к лету 1957 года. Группа, установившая связь с редколлегией польской ревизионистской газеты «Попросту» и возглавляемая аспирантом МГУ Л. Краснопевцевым, была достаточно большой, активно готовила выступление против власти. У них была примитивная содержательная основа, но в 1957 году это всё-таки было впервые. И были первые серьёзные репрессивные меры после XX съезда, которые вошли в резкий диссонанс с заявлениями Хрущёва о том, что в стране больше нет политических репрессий и заключенных. Но всего за 10 лет правления Хрущева в стране было осуждено и посажено в тюрьму по политическим мотивам по статье 58–10 УК РСФСР 10 000 человек, а за 20 лет после него по этой статье было посажено всего 800 человек[14]14
  Бобков Ф. Д. Как готовили предателей: начальник политической контрразведки свидетельствует… – М.: ЭКСМО: Алгоритм, 2011. – С. 183.


[Закрыть].

Появление при Хрущёве ряда произведений, посвящённых теме репрессий и культа личности Сталина, с одной стороны, и призывы властей в процессе развязывания критики культа личности Сталина убрать практически всё, что было связано с именем вчерашнего вождя, создавало ситуацию, при которой начал структурироваться слой интеллигенции и молодёжи, которые стремились утвердить себя на новой идеологической основе. Кто-то шёл по этому пути искренне, кто-то делал карьеру, завоёвывал популярность.

Здесь и черпали для себя ресурсы западные спецслужбы: первым диссидентам давали трибуну радио «Свобода», печатные издания НТС и другие антисоветские центры. Хрущёв же своими эскападами в адрес некоторых художников, писателей и поэтов создавал условия для роста недовольства в среде творческой интеллигенции, направленного против существующей государственной системы.

Хрущёвский более чем десятилетний период был отмечен его волюнтаристскими непродуманными инициативами, которые нанесли большой вред нормальному развитию социализма. Его неожиданное «разоблачение культа личности Сталина» с большими преувеличениями и измышлениями, делающими Сталина главным злодеем в истории репрессий в довоенный период и поражений в начальный период Великой Отечественной войны, нанесли сильнейший удар по психологии советских людей и по авторитету коммунизма в мире, вызвав вместе с тем раскол в социалистическом лагере. Китайские коммунисты после смерти Мао Цзедуна, ошибки и действия которого нанесли не меньший ущерб китайскому социализму, чем сталинские ошибки советскому социализму, не стали топтаться по его имени по-хрущёвски, а провели спокойно реформы, выведшие КНР на ведущее место в мире по всем основным показателям развития. Стратегической ошибкой Хрущёва было и принятие программы КПСС, в которой он обещал за 20 лет построить материально-техническую базу коммунизма в СССР, обогнав в экономическом отношении США. Провал в реализации этой программы сильно сказался на идеологической убеждённости советских коммунистов и доверии народа к КПСС, что впоследствии стало одним из факторов победы капиталистической контрреволюции в стране. В краткосрочных делах Хрущёв наломал дров в реорганизации системы экономического и политического управления в стране, навязывая волевые экономические решения, которые не принесли пользу стране, а вызвали серьёзное недовольство у людей. К его ошибкам относятся также и недостаточно продуманные решения о передаче Крыма Украине, резком сокращении Вооружённых Сил и уничтожении значительной части боевых самолётов из-за переоценки роли ракет.

Вместе с тем Хрущёв запомнился и рядом добрых дел: освобождением и реабилитацией многих тысяч незаконно репрессированных людей, содержавшихся в лагерях ГУЛага, восстановлением социалистической законности и возвращением контроля КПСС над органами внутренних дел и КГБ, массовым строительством большого количества многоквартирных жилых зданий («хрущёвок»), которые позволили расселить коммуналки и дать возможность множеству семей переехать из подвальных помещений. Ослабление цензуры в литературе и искусстве стали называть «хрущёвской оттепелью», хотя сам Хрущёв и отметился своими отрицательными высказываниями в отношении некоторых работ современного изобразительного искусства. При нём были напечатаны первые произведения А. Солженицына, зародилось диссидентство. Свою отставку со всех постов и отправку на пенсию политическим путем на пленуме ЦК КПСС Н. Хрущёв комментировал как результат достигнутой при нём демократизации общественной и политической жизни в СССР, что он поставил себе в заслугу.

Сменивший Н. С. Хрущёва Л. И. Брежнев привёл с собой работавших с ним в Днепропетровске и Молдавии К. У. Черненко, Н. А. Щёлокова, Н. А. Тихонова, А. П. Кириленко, Г. Э. Цуканова, К. С. Грушевого, А. А. Епишева, С. К. Цвигуна и других, занявших важные посты в партийном и государственном аппарате. Они конфликтовали с более молодыми выходцами из комсомола, боялись их роста и систематически доводили до Брежнева информацию о якобы вынашиваемых ими намерениях отстранить его от власти. Немало кивков делалось и в сторону А. Н. Косыгина. Ложь обладает силой, а злонамеренная тем более. В результате этого с высоких постов были удалены сначала А. Н. Шелепин, затем его сподвижники по комсомолу Н. Н. Месяцев, С. П. Павлов, В. Е. Семичастный, В. С. Тикунов, К. Т. Мазуров. Этот новый кадровый переворот привёл к постарению кадров и стал, безусловно, одной из основных причин кадрового застоя. На поверхности осталось несколько фигур, не определявших политику государства. Такими были завотделом административных органов ЦК КПСС Н. Р. Миронов, погибший вскоре в Белграде вместе с советской военной делегацией. Яркой личностью был первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии П. М. Машеров, добившийся расцвета Белоруссии во всех отношениях. Именно такие люди могли бы подготовить себе смену, передать ей свой государственный и партийный опыт, предотвратить приход во власть людей слабых или совсем не подготовленных для управления партией и государством. К сожалению, этого не получилось. Целое поколение молодых руководителей, набравшихся политического и практического опыта на различных должностях, был выброшено брежневским окружением, оставив страну без кадрового резерва высшего уровня.

Брежнев в свои первые годы был очень активен. Ему было трудно, многие вещи надо было выправлять, а как только он начинал это делать – раздавался крик, что это – возврат к сталинизму. Он притормаживал, прислушивался к этим крикам. И всё-таки при Брежневе начался снова рост благосостояния народа, налаживалась экономика. А когда он фактически вышел из строя, то его окружение, боясь его ухода и цепляясь за власть, повело страну к развалу, отойдя от многих принципов социализма. Стала развиваться появившаяся при Хрущёве система подношений, взяток, преимуществ в обеспечении номенклатуры. Потом появилась небрежность в отношении к трудящимся, к их заявлениям – всё это приводило к разрыву между обществом и властью. В последние годы секретари обкомов, ответственные работники в основном отдыхали за границей, правда, по приглашению компартий. Стал формироваться новый образ жизни, усиливалось расслоение общества.

Запад тем временем находил всё новые и новые формы «холодной войны». В 1970-е и особенно в 1980-е годы была сделана ставка на так называемое «правозащитное движение». Это особенно проявилось после Совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе, которое состоялось в Хельсинки в 1975 году. Запад использовал так называемую «третью корзину» хельсинкского соглашения – раздел соглашений по правам человека (свобода слова, печати, передвижений и т. д.). Под эгидой политического отдела посольства США в Москве создавались «хельсинкские группы» борцов за права человека в СССР, которые легализовали тех, кто вёл незаконную деятельность против советской власти. Спецслужбы США получили практически легальную возможность поддерживать и руководить движением, направленным на перемену строя внутри СССР, иметь отряды диссидентов под вывеской борьбы за права человека. При финансовой поддержке специальных центров Запада возникла «Хроника текущих событий», вокруг которой стали сплачиваться «борцы за права человека в СССР». Позже, при тех же финансировании и организации стала распространяться программа «Демократическое движение в СССР», а затем «Тактические основы демократического движения в СССР».

На пленуме ЦК КПСС 27 апреля 1973 года Ю. В. Андропов привёл слова сотрудника американской разведки, одного из руководителей «Комитета «Радио свобода»: «Мы не в состоянии захватить Кремль, но мы можем воспитать людей, которые могут это сделать, и подготовить условия, при которых это станет возможным».

24 января 1977 года Ю. В. Андропов направил в ЦК КПСС документ «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан», в котором были показаны замыслы американских спецслужб по развалу социалистической системы[15]15
  См.: Бобков Ф. Д. Как готовили предателей: начальник политической контрразведки свидетельствует… – М.: ЭКСМО: Алгоритм, 2011. – С. 157–159.


[Закрыть].