Текст книги "Это было жаркое, жаркое лето"

Число подходящих для их целей ресторанов и кафе, несмотря на масштаб города, было все же не безграничным, а в совсем уже приличные места Светлану могли и не пустить, приняв ее за девушку вполне определенной профессии – там и своих хватало, все места были давно поделены, или, как это практиковалось в некоторых заведениях, незнакомым дамам без спутников вход туда был заказан. И если Света благодаря своей внешности котировалась достаточно высоко, то ни один из ее дружков со своими весьма специфическими физиономиями и повадками ей в спутники явно не годился. К тому же девушка все более и более неохотно занималась доверенным ей делом, а в один прекрасный день решительно заявила, что с нее хватит, в конце концов ее везение не беспредельно. А то, что ее до сих пор не вычислили вместе со всей гоп-компанией, действительно было именно везением. Некоторые из пострадавших и на самом деле оказались весьма крутыми, и уже прошел неприятный для них слушок, что кое-кто усиленно разыскивает не в меру расшалившихся юнцов. При современном изобилии всевозможных «крыш» и телохранителей такие розыски могли оказаться не таким уж безнадежным занятием. А Светлана после начала всех этих игр была уже далеко не той запуганной девчонкой, способной безропотно терпеть все издевательства, учиняемые ее дружками, и подчиняться их указаниям, если те покажутся ей заведомо дурацкими…

После первого же проведенного совместно дела, когда компания ограбила пьяного кавказца, девушка решительно заявила, что теперь, выходит, она полноправный член их банды, или как они там себя называют, а раз так, то имеет равное со всеми право голоса. Сделав такое заявление и не встретив возражений от опешившей от такой «наглости» компании, ибо возразить, собственно, было и нечего – она была полностью права, – девушка объявила следующее: отныне, если кто-нибудь из этих давно осточертевших ей подонков хоть раз прикоснется к ней, преследуя определенные цели, это будет иметь самые неприятные для них последствия. Пытавшемуся было запугать ее Голове она четко сказала, что прибьет его при первой же возможности или просто сдаст милиции, а в ответ на его доводы, что в таком случае и сама сядет вместе с ними, четко дала понять, что лучше сядет в тюрьму, чем ляжет еще раз под таких ублюдков, каковыми являются они все.

Компания, как ни странно, сразу смирилась с этим новым положением безотказной до сей поры девчонки, смиренно проглотив ее оплеуху, хоть и скрипя при этом зубами от бессильной злобы. Тому, что молодой банде пришлось смириться, посодействовал в какой-то мере и Умник, теперь уже официально признанный парень Светланы. Его тоже затронули произошедшие за последнее время перемены – он заматерел, после участия в ограблениях стал гораздо жестче – ведь такие действия требовали некоторого мужества и умения проявить характер в любой ситуации: взять хотя бы тот случай после «Золотого Якоря».

Неслучайно уже несколько раз именно ему вместо Дрына Голова поручал нанести первый, самый ответственный удар, служащий сигналом к общей атаке. А когда Сокол, однажды придя раньше всех на очередное сборище в подвале и оказавшись со Светланой наедине, не вняв предупреждению девушки, попытался завалить ее на топчан, то появившийся неожиданно Умник так избил незадачливого любовника, что вдобавок к царапинам, нанесенным отчаянно защищающейся девушкой, тому пришлось зашивать в больнице разбитую голову и лицо. В тот день его спас только пришедший следующим после Колесникова Голованов, заставший упавшего на пол и пытающегося прикрыть лицо руками Сокола, и с трудом оттащивший с остервенением топтавшего его Умника.

После этого случая на последнего смотрели уже совсем не так, как парой месяцев раньше, считая его маменькиным сынком – теперь он здорово поднял свой авторитет, став полноценным замом Головы, и даже слегка потеснив Дрына, страдающего некоторым тугодумием. Теперь этот спаянный, проверенный в делах коллектив с гордостью именовал себя бандой…

– Так что предложишь, Умник? – еще раз повторил Голова, как всегда надеясь на сообразительность последнего. – Если кабаки отпадают, – он указал на кивком подтвердившую его слова Свету, – то что нам, черт побери, еще остается?

– Я тут немного подумал… – не спеша, с достоинством человека, готового бороться за свое мнение, ответил тот, – почему бы нам просто не влиться в какую-нибудь настоящую, уже авторитетную группировку? Их в городе несколько. Прийти к ним своей командой – звеном, что ли – и все дела.

– И что? – недовольно буркнул Голова, панически боявшийся утратить роль безоговорочного лидера. – Потерять свою самостоятельность?

– Зато и дела будут покруче, чем пьяных мордовать, а значит и денежнее, – пояснил свою мысль Умник.

– И пушки дадут, – поддакнул Мелкий, с восторгом глядя на Умника. Он первым принял стремительно подскочивший рейтинг последнего.

– И в зоне, если что, будут подогревать, – высказался Сокол. – У меня братан сидит, так он писал, что те, которые из разных там группировок, очень даже неплохо живут.

– Типун тебе на язык, идиот… – проворчал Голова, которому совсем не понравилась поддержка Умника остальными. – Про тюрягу заговорил, мудак… Сплюнь! – Он постучал по деревянному столу. – И вообще, как мы выйдем на этих самых бандитов? Что, будем подходить к каждой зверской на вид роже и спрашивать: «Дяденька, вы случайно не рэкетир? Возьмите нас в бригаду.» Так, что ли? – ехидно добавил он.

– Зачем же к каждому? – возразил Сокол. – Один на нашей улице живет, мне о нем еще братан говорил, до того как посадили. Зовут Толяном, фамилию не знаю. А кликуха – Молчун.

– А братан твой откуда его знает? – в общем-то просто так спросил Голова. Он видел, что коллективное мнение склоняется в пользу идеи Умника и понял, что лучше подыграть общему настроению, чем оказаться в меньшинстве при голосовании, до которого могло дойти дело. Если уж в их стае начался такой разброд…

– Они сидели вместе, – пояснил Сокол. – Только братан мой на вторую ходку потом пошел, а этот Молчун в банде сейчас. Постойте… – Он напрягся, вспоминая. – Там главным какой-то Мышкин, что ли? Или Мышанов? Нет, не вспомню. Но вроде авторитетный пахан.

– Да, я тоже что-то про него слышал… – задумчиво проговорил Голова. – Так что же, так и решаем? – Ответом было дружное одобрительное молчание. – Ладно, – продолжил он, все же не забывая о своем лидерстве, обязывающем его принимать решения и командовать остальными, – Сокол, выведаешь, в какое время твоего бандюгана возле дома можно поймать, и подвалим с тобой к нему. Напомнишь ему про брательника и все такое… Ты теперь у нас морда заметная, – намекнул он на внушительного вида рубец, оставленный тому Умником, – глядишь, и понравишься своему Молчуну. – Голова первым заржал своей шутке…

Голова с Соколом сидели на скамейке возле дома, где жил Анатолий по кличке Молчун, возивший дочь Мышастого и выполнявший функции ее телохранителя. За прошедшие с момента их последнего собрания три дня Сокол выяснил, что тот выходит из дома в семь утра и идет на автостоянку, где садится в свой старый «Москвич». Все это Соколу сообщили словоохотливые пенсионерки, живущие в доме Анатолия. Вначале, посмотрев на не внушающую доверия физиономию, щеку которой пересекал шрам, причудливо расположившийся зигзагом, они не хотели с ним разговаривать, но когда Сокол, проявив находчивость, рассказал им, что ищет своего двоюродного брата, а шрам он получил совсем недавно, защищая свою девушку по имени Света от напавших на нее насильников, старушки, убедившись, что он не бандит и не вор-домушник, выдали посмеивающемуся про себя парню всю интересовавшую того информацию, сообщив при этом даже много лишнего, вроде того, что Толик почти бросил пить.

Уж это-то ему знать было точно совсем ни к чему – пусть этот самый Толик хоть зальется, лишь бы он посодействовал принятию их в бригаду…

– Ну, скоро он там? – проворчал, позевывая, Голова, недовольный тем, что ему пришлось подняться в такую рань.

– Еще без пяти только, – ответил Сокол, взглянув на часы. – Старушки сказали – он ровно в семь всегда выходит, вот я и подумал, что лучше с утра. А вечером можно хрен дождаться.

Голова, ничего не ответив, закурил. Когда из нужного им подъезда спортивной пружинистой походкой вышел, застегиваясь на ходу, молодой черноволосый мужчина крепкого телосложения, Голова, издалека разглядев испещренные наколками кисти рук и внимательный, цепкий взгляд жестких глаз, которым тот окинул стоявших ребят, толкнув Сокола, прошептал:

– Наверняка он. Пошли!

Сокол, кивнув, отправился вслед за двинувшимся вперед Головановым. Мужчина, убедившись, что незнакомцы поджидали именно его, остановился, внутренне собравшись, и как бы невзначай сунул руку под тонкую куртку, поближе к выпуклости по левую сторону груди. Сокол, не доходя нескольких шагов, упреждая его вопрос, сказал:

– Толик, я Коля Рогов, брат Сереги.

Мужчина расслабился и убрав руку из-под куртки, уже дружелюбно произнес:

– Ну привет, Николай! Как твой братан, пишет?

– Пишет, – остановившись напротив Молчуна, ответил Сокол и представил набычившегося, постаравшегося придать себе как можно более значительный вид Голованова:

– А это Голова.

– Ого! Целый Голова! Голова – два уха, да? – рассмеялся мужчина, рассматривая насупленного парня и добавил, бросив короткий взгляд на часы:

– Я спешу. Если хотите поговорить, идите со мной. По дороге расскажете, с чем пожаловали. – И быстро зашагал по направлению к автомобильной стоянке.

Стараясь не отставать от спешившего Анатолия, двое зашагали рядом.

– Мы хотим это… В общем, влиться в банду, – брякнул Сокол напрямик, боясь что Молчун уедет, так и не успев дослушать их до конца.

– Банду? Какую банду? – притворно удивился тот, бросая недоумевающий взгляд на смутившегося парня. – И при чем здесь я? Ты меня за бандита считаешь, так что ли, выходит?

– Ну я… Ну мне… брательник говорил… – заоправдывался тот, пытаясь выкрутиться из создавшегося положения.

– Вот подожди, откинется твой брательник, я ему язык-то подрежу, – беззлобно пообещал Анатолий, сворачивая на соседнюю улицу. – А то раскудахтался. – И подводя итог, сказал:

– Ладно, все уяснил, дальше можете не вякать. – Оценивающе оглядев две фигуры, он продолжил:

– Больше ко мне не ходите, сам найду, если понадобитесь. Где брательник твой живет, я знаю. Ты ведь тоже там живешь? – И когда Сокол подтверждающе кивнул головой, спросил:

– В деле уже бывали? – Ткнул пальцем в сторону шрама:

– Где заработал?

Но ответить Сокол не успел – рядом завизжали тормоза и из остановившихся невдалеке синих «Жигулей» выскочил приземистый широкоплечий человек.

– Толян! Сколько лет, сколько зим! А я как увидел, глазам не поверил, ты ли это? – Он широко распахнул руки и подступив, облапил Молчуна, проделавшего в ответ то же самое. – Ну, встреча, блин!

– Щербатый, ты все никак не вырастешь! – засмеялся Анатолий и махнув ребятам, крикнул, садясь в машину к человеку, названному им Щербатым:

– Короче, с вами договорились! Привет!..

Голова с Соколом побрели в обратную сторону, а Щербатый искоса, но очень внимательно посмотрев им вслед, тронул с места, чтобы подвезти Анатолия остававшееся до стоянки расстояние. Тот уже показывал, куда нужно рулить.

– Ну и встреча, блин! А я думал, ты еще срок тянешь!

– Хватит, намотался! – весело ответил Анатолий, радуясь неожиданной встрече…

В компании, теперь собравшейся для разнообразия на свежем воздухе, в беседке, Голова подводил резюме:

– Хрена чего от этого Молчуна дождешься! Тот уже и думать про нас давно забыл. Нужны мы ему как… – Он запнулся и не подыскав нужного слова, продолжил:

– Короче так… Я наконец окончательно понял, чего конкретно нам надо, и без чего мы как ноль без палочки… – Выдержав многозначительную паузу, сделавшую бы честь любому профессиональному актеру, намеренно накаляющему нетерпение зрительного зала, он наконец выдал:

– Нам нужны пушки!

Мелкий даже вздрогнул от неожиданности, а Сокол восторженно заверещал:

– Точно, Голова! Вот это дело! С пушками мы всем покажем!

– Кому всем? И что покажем-то? – скептически бросил Умник, но больше, чтобы заставить умолкнуть распалившегося Сокола – на самом деле идея с пушками понравилась и ему.

– Неважно, – смутился тот, – но все равно, с пушками совсем другой расклад! Ты помнишь, Голова, – он повернулся к главарю, – как тот Толян за дурой полез, когда нас увидел?

Ну, мы вам еще рассказывали… – Он обвел собравшихся взглядом.

– Крутой мужик, – уважительно подтвердил Голова. – Но и мы не хуже, нам вот только хоть несколько стволов для начала достать.

Вообще, предложение понравилось всем. Кроме Светланы, которая безразлично пожала плечами, все были «за».

– Да, но как их достать? – перешел к конкретике Умник.

– Тут надо крепко помозговать.

– А что, если нам участкового на уши поставить? Он носит с собой иногда, я знаю, – предложил Мелкий.

– Ты что, вконец офонарел? Дядя Паша тебя сам на уши поставит! Да впридачу еще с пяток таких, вроде тебя… – с долей уважения к этому попортившему им немало крови «мусору», признал Голова и неожиданно хлопнув себя по лбу, сказал:

– Есть! Кажется знаю!

– А ну, а ну! – подбодрил его Сокол, от нетерпения едва усиживая на месте.

– Помните, брат Бритого из армии вернулся? Прошлой весной? Ну, того, Бритого, с соседнего двора, – нетерпеливо уточнил Голованов, заметив чей-то непонимающий взгляд, – он тогда еще водку с нами жрал, да все байки про службу травил?

– Помним, помним, – дружно закивали участники сборища.

– Ну вот, он рассказывал, как они в караул ходили, – продолжал вспоминать Голова запомнившийся ему момент. – Всем все по херу, а если выпить есть, то они прямо там и квасят.

– И что? – подал реплику Сокол, все еще не понимая, к чему тот клонит.

– А то, что эта бывшая его часть всего километрах в двухстах отсюда, в лесу. Он даже деревню называл, где она расположена – Плотвично, кажется.

– Плотично, – поправил его Умник.

– Ну пусть Плотично, неважно. А важно то, что нам дотуда добраться – что два пальца обоссать. Туда автобус ходит прямо с нашего автовокзала – Бритый не раз со жратвой там всякой к брательнику ездил. Так вот, – принялся объяснять свой замысел Голова, – наберем водки и махнем туда. Там как-нибудь с этими самыми караульщиками состыкнемся и напросимся к ним в гости. Начнем с ними квасить, травить байки, а как только они отрубятся, заберем оружие, и ходу! А там ищи ветра в поле – кто приезжал, откуда?

– Но у них же не пистолеты, у них карабины СКС, – возразил Умник, в какой-то книге про войну читавший об этом оружии и поэтому имевший некоторое представление о карабинах, – они довольно громоздкие. Уж за пазуху, как пистолет, точно не спрячешь.

– Хер с ним, – воодушевленно ответил Голова, – для начала сгодятся. А вот с ними, кстати, легче будет и обычные пушки раздобыть. Ну как?

– Вообще-то ничего, – признал Умник, которому идея, предложенная главарем, понравилась, а возражал он больше от склонности тщательно все анализировать, обдумывать, не бросаясь сломя голову в неизвестность. – Надо нам все получше прикинуть. Ну, когда автобус, на билеты наскрести. И вообще, придумать, под каким предлогом туда заявиться.

– На все – про все, я думаю, денька три нам хватит, – прикинул Голованов. – Мелкий, узнаешь расписание автобусов, – дал он первое указание, – сколько билеты стоят – тоже. А поедут… – Он на мгновение задумался. – Короче, я и Умник.

– А я? – вскинулся Сокол. – Я тоже хочу!

– Да сиди ты, – отшил его пахан, – видишь, Дрын молчит и не лезет, куда не просят. И вообще, – усмехнулся он, – у тебя рожа слишком приметная, Умника благодари. – Он намекал на безобразную отметину, оставленную Соколу Колесниковым.

Сокол со злостью на того покосился, но промолчал, памятуя об уроке, который когда-то от него получил, а Умник выдержал его взгляд спокойно, слегка усмехнувшись, показывая что ничуть не боится. С некоторых пор он стал действительно крут… В последний момент Голову осенила еще одна идея:

– Надо нам и Светку с собой прихватить! – придумал он.

– Она там как задницей своей покрутит, солдатики с голодухи из кожи вон повылезают, но все для нее сделают.

– Точно! – подтвердил Дрын.

Умник промолчал, не имея против задумки пахана никаких возражений. Лишний раз провести со своей девушкой время, да еще в интересной поездке – кто же от такого откажется? Светлана, очевидно, придерживалась того же мнения, потому что загоревшимися глазами посмотрела на Сергея и лишь высказала пожелание, чтобы поездку подгадали на выходные, когда не работает почта – в последнее время она и так брала слишком много отгулов…

На другой день Мелкий притащил бумажку с переписанным расписанием рейсов нужного автобуса и ценами на билеты. Узнав, сколько им нужно набрать денег на три билета, Голова, помрачнев, недовольно выругался. Компания здорово поиздержалась за время вынужденного безделья, поэтому пришлось уговорить Свету продать в полцены золотые цепочку и серьги, доставшиеся ей в качестве премии после одного из удачно проведенных ограблений.

– Вернем, не боись, – заверил Голова, видя нежелание девушки расставаться с нравившимися ей украшениями.

– Куда ты денешься, – отрезала та, отдавая цепочку и снимая серьги. Света тоже стала неимоверно крутой…

Собралась троица в шесть часов утра на автовокзале.

Хмурый, не успевший побриться Голованов спросил, кивая на спортивную сумку, которую Колесников держал в руках:

– Что там у тебя?

– Куски брезента, веревка, – коротко ответил также не выспавшийся и позевывавший Умник.

– А на хрена?

– А ты подумал, как мы утащим карабины? По карманам, что ли, рассуем? – недовольно проворчал Сергей. Он не был расположен к бесполезным разговорам.

– Ну а ты, красавица? – попробовал тогда Голова придраться к Светлане. – Чего брюки-то нацепила? Я же ясно сказал – твоя задача показывать свою жопу.

Девушка кивнула на пакет, захваченный из дома:

– Тут у меня шорты, майка, кроссовки… И вообще, если не нравится, свою покажешь. Солдатики, как ты сам говоришь, изголодались, глядишь и оценят! – расхохоталась она. Света до сих пор не могла простить Голове все нанесенные ей обиды, поэтому, приобретя в лице Колесникова защиту, в последнее время частенько позволяла себе дерзить.

Голова в ярости замолчал и отвернулся, не желая конфликтовать с этой окончательно взбесившейся, как он считал, сучкой. Больше разговаривать было не о чем и они молча ожидали отправления автобуса, разглядывая разношерстную толпу вездесущих бабулек с кошелками и прочих, собравшихся в ранний час на автовокзале…

Когда автобус тронулся, они почти одновременно уснули на чуть жестковатых сиденьях старенького дорожного ветерана.

Так троица и проспала почти все четыре часа пути, просыпаясь лишь от сильных толчков прыгающего по ухабам автобуса, да прислушиваясь сквозь дремоту к голосу водителя, монотонным голосом объявляющего остановки. Наконец тот произнес: «Плотично!», и они вышли через с шипением открывшиеся передние двери. Разминая затекшие суставы и глядя вслед удаляющемуся автобусу, компания соображала, что же им делать дальше. Ни указателей, ни чего-либо другого, подсказавшего бы им, в каком направлении двигаться, вокруг не наблюдалось.

– Мудаки! – сплюнув, объяснил Голова, кем они являются на самом деле. – Может тут вообще ничего кругом нет, одни только волки. Приперлись хрен знает куда… – Он огляделся по сторонам. – В общем так, переодевайся! – скомандовал он Свете. – Будешь на свои ляжки тачку ловить, может, кто и подвезет, Хотя… – Он опять огляделся по сторонам. – Тут, пожалуй, дождешься…

Девушка, у которой не было ни сил ни настроения вступать в бесплодные споры, удалилась за ближайшие кусты и переодевшись, вышла в кроссовках, коротеньких шортиках, открывавших загорелые ноги и короткой маечке, заканчивающейся почти сразу под грудью, обнажавшую ее живот с выставленным на всеобщее обозрение пупком.

– Ничего, девка, прямо на выданье! – причмокнул Голованов, оглядев ее с ног до головы. – И сиськи без лифчика хорошо торчат, и жопа из под шорт классно заголяется – аж все складки повылазили. А может, нам и карабинов этих самых не надо? – Он ткнул Умника в бок. – Будем сдавать нашу красотку солдатикам в аренду, больше наварим, чем… – Видя со стороны подельника полнейшее отсутствие интереса к своим шуточкам, он умолк.

– Пошли по колее, – вздохнув, предложил Сергей, – вон той, что в сторону сворачивает. А больше, вроде, и некуда.

– Пошли, – вяло согласился Голова и подхватив свои вещи, они не спеша побрели в выбранном направлении.

Пройдя примерно с километр, ребята увидели приближающийся зеленый «Москвич», пыливший по грунтовой дороге им навстречу. Жестом руки остановив пожилого водителя в брезентовой куртке, Умник, ближе всех оказавшийся к мужчине, спросил:

– Папаша, как бы нам до воинской части добраться? Брат у меня где-то здесь служит, – привел он первое пришедшее в голову объяснение.

– Деревня, откуда я еду, примерно в километре отсюда будет, – охотно ответил старик, – а часть ваша еще с километр за ней, дальше. Как там брат-то твой? Не тяжело ему? – крикнул он уже вслед тут же двинувшимся дальше путникам.

– Ничего, нормально ему там… – буркнул себе под нос Колесников, у которого и в помине не было никакого брата.

– Хорошо еще, что всего пару километров осталось. Могло с таким же успехом и с десяток оказаться, – проворчал Голова, словно три километра было для него сверхдальним расстоянием…

Дойдя до небольшой деревеньки, состоявшей всего из десятка-двух перекосившихся деревянных домишек, разбросанных там и сям довольно далеко друг от друга, они первым делом разыскали продуктовый магазин, где накупили различной незатейливой еды и десять бутылок водки, которые уложили в разом потяжелевшую сумку Умника. Немного посовещавшись и решив, что тянуть нечего, троица двинулась в направлении воинской части, ориентируясь по выросшим вдали армейским антеннам и локаторам какой-то причудливой формы. КПП они увидели еще метров с трехсот. Сразу почувствовав волнение и какую-то неуверенность, компания замедлила шаг и к пропускному пункту подошла с некоторой опаской, словно ожидая, что их немедленно арестуют, сразу догадавшись, зачем сюда пожаловали такие гости. Вышедший на крыльцо молоденький белобрысый паренек с туго затянутым на талии ремнем, молча смотрел на их приближение.

– Салага, – уверенно определил Голова, сообщая об этом сквозь зубы.

– С чего ты взял? – удивилась Светлана. – Ты что, прорицатель?

– Видали, как ремень на брюхе затянут? Точно, первый год только служит, – охотно пояснил Голованов, радуясь, что хоть в какой-то области знает больше, чем его спутники. – Я, когда в армию призывали, все про эти дела разнюхал. И про дедовщину, и все такое прочее.

– Что ж не призвали-то? – поинтересовалась девушка. – Сейчас может здесь и служил бы.

– Да так… – уклонился от ответа Голованов. Не рассказывать же им, что его забраковал невропатолог. – Такие люди в тылу нужны, – вовремя вспомнил он старую прибаутку.

Тем временем они уже почти вплотную приблизились к небольшому домику контрольно-пропускного пункта и Умник, решивший придерживаться хорошо себя зарекомендовавшей версии о брате, бодро произнес:

– Привет, служивый! Я к Сидорову приехал, как бы нам его вызвать? Брательник это мой, – пояснил он солдату, сразу же уставившемуся на Светлану и не сводившему с нее глаз.

– Сидорову? – переспросил белобрысый, с трудом оторвавшись от созерцания женских ног. – Так тот же уволился полгода назад, – удивился он. – Поздновато ты приехал, неужто не знал?

Чертыхнувшись про себя, что выбрал такую распространенную фамилию и представив, какая путаница произошла бы, если б этот Сидоров еще продолжал служить, Умник, изображая растерянность, продолжил:

– Да нет, мой только что призвался. В мае… А того как звали-то? Сергеем? Нет, моего брательника Сашкой кличут.

– А может вы часть перепутали? – предположил белобрысый, помаргивая белесыми ресницами.

– Да нет, ну как же перепутали? – заволновался Умник, хлопая себя по карманам и делая вид, как будто старательно что-то ищет. – У меня и письмо его с адресом… Вот незадача! Куда-то запропастилось… Нет, ну я же помню, деревня Плотично. Ну точно же, ну…

– Вот уж не знаю, – протянул белобрысый и оглянувшись крикнул:

– Халилов! Можно тебя на минутку?

Из двери КПП показалась заспанная физиономия еще одного служивого. У этого ремень, в отличие от товарища, болтался где-то в районе промежности.

– Чего тебе, салабон? – с раздражением спросил он, но увидев Светлану, замолчал и вперился узкими заспанными глазками в ее пупок, а затем так посмотрел на ноги, что взгляд белобрысого по сравнению с его казался взглядом невинного младенца. Девушка, покраснев и окончательно смутившись, даже поспешила спрятаться за спиной Колесникова, который уже проклинал себя за то, что выбрал роль брата несуществующего Сидорова – пусть бы Голованов как главарь и отдувался. Узнав, что ребята ищут Сидорова, боец уверенно произнес:

– Нет, он уже уволился. Да он и не Сашей вовсе был, Серегой его звали… И услышав звук звякнувших в сумке бутылок, моментально сориентировавшись, предложил:

– Пойдемте в лесок, ребята, я вам одно классное местечко покажу, где можно посидеть, поговорить… Там все и обсудим. А здесь лучше не торчать – офицер появится, погонит вас прочь. Жутко у нас часть секретная, – важно добавил он и, расправив грудь, со значением посмотрел на Светлану.

Встречаться с офицером в планы троих путешественников не входило, поэтому они поспешно двинулись в сторону, указанную Халиловым, причем последний, пропустив их вперед, постарался пристроиться прямиком за девушкой, на ходу продолжая любоваться понравившимися ему ногами. Углубившись в лесок, окружавший территорию части практически со всех сторон, компания встала в удобном месте на полянке, которую удачно обрамляли кусты, не пропускающие ветра, и которую щедро прогревало солнце. На краю полянки даже имелся какой-то шалаш и было сооружено нечто вроде лавочек из подручных средств рядом с ним.

– Вот оно, это самое место, – объявил Халилов. – Про него начальство пока еще не разнюхало. Тут мы порой отдыхаем, когда на территории части надоест – хоть какая-то свобода, все не за забором. – Он кивнул на старый перекосившийся забор, опоясывающий место его службы и скривился. – И те, кто приезжает к своим, тоже, не рисуясь перед командирами, могут здесь с нашими повидаться. – Он искоса поглядывал на сумку Умника, в которой минуту назад уловил манящий звон.

– Но раз мой брательник не здесь служит, то я даже не знаю… – развел тот руками, изображая растерянность. – Что ж нам тогда тут делать-то?

– А чего вам, отдохнете с дороги, – сладкоголосой сиреной принялся заливаться служивый. – Природа, свежий воздух, то-се… Тут и позагорать можно, – торопливо добавил он, втайне надеясь, что девушка разденется и он сможет получше рассмотреть ее фигуру.

– Точно, Умник… То есть, я хотел сказать, точно, Серега! – подхватил Голова, подыгрывая Халилову. – Куда нам спешить? Доставай! – Он ткнул пальцем в сумку, висящую у подельника на плече.

Тот достал бутылку, стакан, пару плавленных сырков. Наполняя стакан, он стал пускать его по кругу. Выпив свою долю, Халилов с сожалением посмотрел на остававшиеся в сумке бутылки, которые успел ухватить своим цепким взглядом.

– Эх, жаль, – горестно вздохнул он, – больше нельзя.

– Чего так? – поинтересовался Умник. – Отцы командиры усекут?

– Ну да, – подтвердил Халилов, закусывая кусочком плавленного сырка. – Вечером на развод, не хочу нажираться.

– Что еще за развод? – игриво поинтересовалась Светлана, которой Голова успел незаметно шепнуть что-то на ухо.

Увидев воздействие ее чар на этого воина, он велел охмурять его дальше – тот как нельзя лучше годился для роли осведомителя, источника информации. – Ты что, с женой разводишься?

– Да ты что! – засмеялся Халилов, обрадованный вниманием понравившейся ему девушки, и важно пояснил:

– В караул я заступаю.

– Что за караул такой? А в гости к вам можно прийти? – продолжала выпытывать та, вспомнив, что именно о каком-то карауле все время упоминали Голова с Умником. – Я никогда не видела этих… Как их? Часовых, да?

– Ну, почти, – ответил Халилов, обрадованный тем, что девушка напрашивается как раз на то, что он сам хотел предложить новым знакомым – прийти к нему в гости в караульное помещение. Там он и растолкует ей всю разницу между часовым и караульным. И все это под водочку, которая так соблазнительно булькает в сумке. А может даже удастся завлечь девушку в комнату отдыхающей смены, где четыре топчана стоят в полной боевой готовности. Кстати, надо будет выяснить, кем она приходится этим двоим…

– В общем так… – начал он деловой разговор. – Хотите в гости? Увидеть, как проходят трудовые будни доблестных защитников Отечества? – В ответ вся троица одинаково энергично закивала головами. – Тогда часиков в одиннадцать подходите к дырке в заборе. Вон она. – Он показал рукой чуть поодаль. – Я вас там буду ждать. Раньше никак нельзя, – пояснил он, увидев вытянувшиеся лица своих новых знакомых, – надо выждать, пока все успокоится. А к одиннадцати дежурный офицер домой втихаря уматывает домой, в казарме уже все отбились – в общем, самое время. Может даже и пострелять получится. Будет очень весело, не пожалеете!

Собственно, ни о какой стрельбе и речи идти не могло, но ему во что бы то ни стало надо было уговорить этих ребят с водкой и красивой девушкой прийти в гости. А как их еще можно заставить прождать до вечера?

– Ладно, – буркнул Голова. – Посмотрим. – Хотя приглашение как нельзя лучше соответствовало их планам проникнуть в караульное помещение, на всякий случай приходилось делать вид, что они идут на сделанное им предложение не очень-то охотно. – Посмотрим, – повторил он. – Если только не надоест тут торчать.

– Кстати, а ты же на КПП вроде дежуришь? – поинтересовался наблюдательный Умник, имевший кое-какое представление о разных там нарядах, дежурствах и прочих тонкостях воинской службы. – Как же ты еще и в караул заступаешь?

– Да нет, – отмахнулся Халилов, – на КПП я от прапорщика нашего прятался. Есть у нас один такой отвратный бульбаш, Лагодич этой суки фамилия. Совсем озверел, кусок, чтоб ему… А там он вовек не додумается меня искать. Ладно, пора бы мне уже и в казарме объявиться. До встречи! – Он кинул на девушку многозначительный взгляд и направился к указанной им дыре в заборе.

– А Светка-то наша здорово ему покатила, а, Умник? – развеселился Голованов, любивший поподкалывать Колесникова по этому поводу и злясь, что теперь не имеет никаких прав на эту оборзевшую, как он считал, потаскушку. – Не ревнуешь?