Текст книги "Ошибка сказочника"

– Твоя воля, – произнес царевич и взмахнул саблей.

– Калинов мост! – тонко закричала Ядвига, дёргаясь в руках державших её бойцов. – На Калинов мост он идёт, в Золотой город.

– Давно? – спросил Иван, вбрасывая саблю в ножны.

– Полчаса как, – простонала отпущенная Ядвига, падая на колени.

Иван посмотрел на солнце, на лес, перебрал поводья.

– Успеем, – решил он, трогая лошадь.

– Царевич! – Тимофей преградил ему путь своим конём. – На кой ляд нам за ним по лесу переться? Давай вернёмся на тракт и нагоним его у моста. Он там раньше чем до завтрашней ночи не появится – зуб даю. А мы коней сменим в Кремне и всяко раньше него будем. Да и соснём хоть пару часиков.

Иван задумался. Он посмотрел на остальных и понял, что тем тоже не хочется пробираться ночью по лесу. Да и нет в этом особого смысла, раз гончие след потеряли.

– Ладно, – кивнул он. – Возвращаемся на тракт у Ополья. А тебе, ведьма, – бросил он Ядвиге, заворачивая коня, – считай, повезло сегодня. Некогда нам с тобой разбираться.

Царевич пришпорил коня, и через минуту отряд скрылся за лесными холмами с петлявшей между ними Медянкой. Смолкли топот коней и лай собак. В лесной тишине на песчаном берегу озера сидела на коленях старуха и одиноко плакала, перебирая распашонку на грубой деревянной кукле.

Глава 9

Кое-что о Пушкине

Уговорить Горского было легко. Прикрыть дело о пропаже мальчика было в его интересах, и он даже не стал спрашивать, зачем это понадобилось и московскому генералу. Если его, Горского, интересы совпадали с интересами Шмидта и Бессмертного, двух таких влиятельных и уважаемых людей, он будет только рад помочь и не привлекать к этому делу внимание ни Питера, ни Москвы. Вот только как родители-то? За родителей он не отвечает.

Как быть с родителями, Шмидт тоже не знал. Потерявшие сына Благовы были на взводе, не верили уже ни Горскому, ни Шмидту, собирались поднять на поиски волонтеров и выбирали частных детективов. Ещё один безрезультатный день и они поднимут кампанию, которая может дойти до Москвы. И привлечь внимание к городу тех, кого здесь сейчас видеть было бы совершенно нежелательно.

С этим надо было что-то делать и чем скорее, тем лучше. Утром Горский по просьбе Бессмертного и с согласия Шмидта официально объявил об освобождении подозреваемого и снятии с него всех обвинений.

Ждать разъярённых родителей Бессмертный предпочёл в офисе; Шмидт вызвался поприсутствовать. В подробности Бессмертный не вдавался, и Шмидт до сих пор не понимал, как он собирается улаживать ситуацию.

В последний момент Горский струсил и собирать официальный брифинг не стал. Просто сообщил жене, та позвонила подруге, и через полчаса Юлия Благова ворвалась в офис Бессмертного. Увидев их обоих вместе, она от возмущения даже не сразу начала кричать, и Бессмертный воспользовался её замешательством.

Он стремительно подошёл к Юлии, взял за руку и щёлкнул пальцами перед глазами. Она отпрянула от неожиданности, но Бессмертный держал её крепко и непостижимым образом заставлял фокусировать взгляд на поднятом к самым глазам пальце.

– Юля, внимание, внимание, сейчас всё станет понятно, – Бессмертный был собран и напряжён, но говорил на удивление монотонным и убаюкивающим голосом. – Следи за пальцем, сейчас ты всё узнаешь… всё узнаешь… узнаешь… вот так!

Бессмертный покачивал пальцем перед самыми глазами Юлии, заставляя её безотрывно следить за ним. Потом снова щёлкнул, и взгляд Юлии расфокусировался, утратив осмысленность. Она смотрела перед собой ничего не видя, как сомнамбула.

– Дышим глубоко… медленно… успокаиваемся… успокаиваемся… – Бессмертный говорил так убаюкивающе, что Шмидту захотелось и самому прилечь. – Тревога уходит, напряжение спадает. Всё хорошо… С Костей всё хорошо… Он в гостях у бабушки с дедушкой… Он в деревне… Он отдыхает от школы… Он отдыхает от вашего развода… Вы отправили сына отдохнуть… Вы отправили его успокоиться… Вы ему не звоните и не пишете… Вы даёте ему отдохнуть от вас… Вы даёте ему прийти в себя…Он пробудет там месяц или два… Он сам скажет… когда захочет вернуться… когда будет готов. Юля, где Костя?

– В деревне, – пробормотала она, глядя перед собой в пустоту.

– Что он там делает?

– Отдыхает… приходит в себя… от нашего развода…

– Когда он вернётся?

– Через месяц… или два… когда будет готов…

– Когда будет готов. Запомните и отвечайте так всем, кто спросит. Вы слышите, Юля? Вы поняли меня?

– Да, – покорно кивнула она.

– Очень хорошо, Юля, очень хорошо. Сейчас я досчитаю до трёх, и вы проснётесь. Раз… два… три! – Бессмертный щёлкнул пальцами над ухом Юлии.

Она вздрогнула. Растерянно заморгала, не сразу вспомнив, где она и что здесь делает. Бессмертный благожелательно улыбался ей.

– О… Алексей Иванович… я… я насчёт Кости…

– Да, Юлия. Что случилось?

– Видите ли, мы отправили его в деревню, к бабушке с дедушкой. Отдохнуть от всех этих событий, знаете… Я просто зашла предупредить вас, что мы больше не придём на занятия.

– Рад это слышать! – Бессмертный улыбался так, будто и впрямь был рад.

– Ну ладно, – Юлия выглядела потерянно, явно ещё не совсем придя в себя. – Я тогда… пойду…

– Да, конечно, – любезно поклонился Бессмертный. – До свидания, Юлия Владимировна. Всего хорошего!

– До свидания! – Юлия вышла из комнаты, оглядываясь, словно проверяя, не забыла ли что.

– Ну вот, – Бессмертный повернулся к Шмидту. – Осталось так же принять озабоченного отца, и мы закроем проблему с родителями на какое-то время.

– Так ты ещё и гипнотизёр! – Шмидт ожесточённо потёр лысину. – Это ты здесь уже научился или колдовские штучки свои вспомнил?

– Если бы я вспомнил «колдовские штучки», мы бы здесь не сидели. В этом мире тоже много чему можно научиться. Особенно за четыреста лет.

– Четыреста лет?! – Шмидт потрясённо уставился на Бессмертного.

– Виновен! – Бессмертный улыбнулся. – Гришка Отрепьев – это был я.

* * *

Бессмертный не обманул. В этот же день он встретился ещё и с отцом мальчика и, видимо, провернул с ним тот же трюк, что и с матерью. Шмидт не присутствовал. После сеанса гипноза в офисе Бессмертного он оставил его, вернулся в управление и заперся в кабинете. Ему надо было подумать.

Шмидт не мог признаться себе, что попросту испугался. Наблюдая за тем, как ловко и бесцеремонно Бессмертный взламывает чужое сознание, притом активно-враждебное, он в какой-то момент осознал, что ведь и с ним самим можно провернуть тот же трюк. А может уже? Может, он только думает, что ведёт свою игру против Бессмертного, а на самом деле тот давно его уже загипнотизировал и использует в своих целях.

Шмидт потряс головой, постучал ладонью по лбу. Так, это уже никуда не годится. Совсем загнался, старый дурень, обругал он себя. А ну прекратить истерику!

Шмидт попытался отбросить мысли о гипнозе, но получилось у него это не сразу. Он всё-таки убедил себя, что мыслит здраво и ничего с ним Бессмертный не сделал, но всё равно раз за разом возвращался к его трюку с Юлией. Как это у него получилось? И где он так научился? Это же мастерство высшего уровня!

Шмидт закурил. Он смотрел из окна на серый пыльный двор провинциального УВД и думал: не в этом ли лежит разгадка некоторых тайн и фокусов Бессмертного?

Периодические исчезновения, получение новых документов, толпы поручителей – всё это становится понятно, если он использовал гипноз. С таким умением ему и деньги на взятки особо-то не нужны. Придёт в банк, и любой кассир выдаст ему любую сумму. Ну, выдал бы… Сейчас-то с этим сложнее.

И ведь ладно бы только гипноз, думал Шмидт, хорошо я узнал сейчас об этом. А чего я не знаю? Опыт старого оперативника подсказывал ему, что оценивать Бессмертного по тому, что он знает о нём сейчас, – непозволительная роскошь. Потому что знает он о нём очень мало, несмотря на тридцать лет розысков. Одно дело – разыскивать просто таинственного типа со странной живучестью. Совсем другое – иметь дело с персонажем из другого мира.

В эту бездну Шмидт пока даже не брался заглядывать. Тут не было надёжного материала для размышлений, тут не о чем было думать. Разбираться с устройством волшебного мира, разбираться с тайной Бессмертного предстояло ещё очень долго, трудно и кропотливо, и то опираясь лишь на слова самого Бессмертного и несколько страниц его таинственной книги. По крайней мере, пока не вернутся – если вернутся! – его посланцы.

Так или иначе, о магической сущности Бессмертного пока лучше не думать. Есть о чём думать и без этого. Например, о месте Бессмертного в этом городишке. О его роли здесь. Здесь… Почему именно здесь?

Шмидт закурил вторую сигарету. Ладно, это праздный вопрос. Он здесь, потому что здесь портал. Непонятно, правда, почему здесь портал… и мальчишка… но об этом он узнает потом. Рано или поздно, всё равно узнает.

А вот о чём можно – и нужно! – узнать сейчас, так это об истинной роли Бессмертного в Волхове. Как тот ни пытался принизить и скрыть своё значение, у Шмидта сложилось стойкое ощущение, что реальный вес Бессмертного в городе явно выше его скромного статуса детского терапевта.

Горский очень не хотел вести дело против Бессмертного, и весьма сомнительно, что он даже открыл бы его, если бы не генерал с Лубянки. Шмидт отдавал себе отчет, что Горский попросту боится его, но и к Бессмертному он питает странный пиетет.

Ему очень не нравилось всё это дело с самого начала, и он обрадовался, наверное, больше всех, когда Шмидт с Бессмертным договорились уладить проблему на месте. Не то чтобы Горского совсем не интересовала судьба мальчика; он просто не хотел связываться с Бессмертным. И Шмидт только сейчас задумался: а почему, собственно?

Думать ему долго не пришлось. Горский, в отличие от Бессмертного, был для него как открытая книга, и в мотивах его разобраться было несложно. Либо Бессмертный купил его, либо чем-то запугал, а, скорее всего, и то, и другое. И ведь не только о Горском такое можно сказать, думал Шмидт. Не раз он уже сталкивался в городе с людьми, которые при упоминании Бессмертного либо нездорово оживлялись, либо пугались и хмуро отмалчивались.

Бессмертного в городе любили мамаши, это правда. Шмидт подозревал, что эти мамаши не только детишек своих водили на приемы, но и сами их посещали. И много чего интересного выбалтывали обаятельному психотерапевту про своих влиятельных мужей. Правда, его ребята ничего такого не записали, но они и вели его чуть больше двух недель, а Бессмертный здесь практикует уже одиннадцать лет. Много чего интересного уже мог узнать.

Он знает, например, что у Кости Благова есть бабушка с дедушкой в какой-то деревне. Откуда? По идее, он впервые встретился с мальчиком, когда Юлия привела сына на прием. На сеансах ни про каких бабушек они не говорили, насколько можно судить. И тем не менее Бессмертный внушает родителям правдоподобную легенду – очевидно, правдоподобную, иначе никакой гипноз не заставил бы их поверить в неё. А значит, он знает про пацана довольно много и знает не первый день.

Мальчишка заинтересовал его давно, может быть – Шмидт подумал о странном совпадении – с самого рождения. Появление Бессмертного в Волхове через пару недель после рождения Кости может быть не случайным. И Лиза…

Шмидт все время возвращался к Лизе. Какова её роль во всех этих странных делах? Благовы наняли её через месяц после рождения сына, и проработала она у них очень долго, почти семь лет. А потом её сразу нанял Бессмертный. Случайно ли?

Ну это вряд ли. Так или иначе, с Лизой надо ещё раз обстоятельно поговорить. И не только с Лизой. Надо потрясти всё окружение Бессмертного. Расспросить его секретаршу, его адвоката Ракитина… Что-то этот адвокат не слишком удивился чудесному воскрешению своего клиента, как-то подозрительно легко удалился, не поднимая шума.

Шмидт понимал, что ему не удастся вести официальное расследование. Он и не хотел этого делать, по крайней мере пока не вернутся стажёры с мальчиком. Он не может сейчас использовать против Бессмертного дело мальчика, не подставив самого себя. А значит, нужен новый компромат, который вернёт ему контроль над ситуацией и над Бессмертным.

Шмидт решил начать с Лизы. Врать она не умеет, стойкостью и хитростью Бессмертного не обладает и, если надавить как следует, может сломаться и рассказать всё, что нужно. И про мальчика, и про портал, и про своего хозяина и его истинные цели. И если ехать к ней, то сейчас. Пока она не в курсе, что с Бессмертного сняли все обвинения, и есть шанс припугнуть её официальным расследованием.

Он набрал Бессмертного.

– Ты когда освободишься?

– Зачем тебе?

– Дела наши обсудить, зачем же ещё?!

– Что ж, приезжай ко мне в восемь. Или можем в городе встретиться где-нибудь.

– Нет, не надо. Не стоит привлекать внимания. Я заеду в восемь.

Шмидт накинул куртку, бросил взгляд на сейф с материалами по делу и вышел, заперев кабинет. С Лизой надо говорить, пока Бессмертного нет рядом. Когда пропал мальчик, он ещё не знал толком, о чём её спрашивать, и не смог продраться сквозь потоки слёзного вранья. Сегодня знает. И наверняка расколет её.

* * *

Он остановил машину у ворот и позвонил в калитку. Когда Лиза открыла, вид у неё был удивлённый, но – Шмидт отметил это – никак не напуганный.

– Леонтий Васильевич! А мы вас не ждали так рано. Вы же сказали, что к восьми будете.

– Вообще-то, я хотел сначала с вами поговорить Плотникова. Мы не закончили наш прошлый разговор, – Шмидт постарался сразу дать понять, что он тут не в качестве гостя, а то уж как-то слишком приветливо выглядела Лиза.

– Что ж, проходите, – Лиза пропустила Шмидта в калитку и тот беззвучно выругался. Серебристая Ауди Бессмертного стояла во дворе.

Он уже вернулся. Вот почему Лиза держится так уверенно и безбоязненно. И как только он попался в такую примитивную ловушку, решив невесть с чего, что Бессмертный отвечает ему из офиса?!

Отступать, однако, было уже поздно, и Шмидт шагал рядом с Лизой, судорожно соображая, как теперь вести разговор и чем объяснять своё появление. Допрос Лизы явно накрылся, но оставалась возможность сделать вид, что он и не планировался. Или нет?

– Проходите в гостиную, – Лиза приветливо пропустила его в дверь. – Вам что-нибудь принести, Леонтий Васильевич? Чай? Кофе? Коньяк?

– Ничего, – Шмидт отрицательно качнул головой. – А где хозяин?

– В кабинете. Хотите пройти к нему?

Смысла играть в прятки уже не было. Шмидт кивнул.

Они прошли по коридору. Лиза постучала, открыла дверь, пригласила войти.

– Шмидт! – Бессмертный, кажется, даже не удивился. – Чего ты так рано? Случилось чего?

– Леонтий Васильевич заехал задать мне вопросы, – простодушно объявила Лиза. – Он сказал, что не всё выяснил в прошлый раз.

– В самом деле? – Бессмертный приподнял бровь. Он сидел за столом в бархатной домашней тужурке и рассматривал наброски каких-то карт. – Что ж, Лиза, удели генералу несколько минут. Это ведь не займёт много времени?

– Ничуть, – Шмидт натянуто улыбнулся. – Я, собственно, хотел только спросить – вы как устроились няней к Благовым? От агентства или сами по себе? У вас была рекомендация?

– Была, – Лиза переглянулась с Бессмертным.

– Чья?

– Моя.

Шмидт повернулся к Бессмертному.

– Твоя?! Ты рекомендовал её Благовым?!

Бессмертный кивнул. Шмидт не знал, что сказать. Он рассчитывал вытягивать признание из Лизы, а тут Бессмертный сам ему во всём походя признается. Ну не во всём, конечно, но…

– Не лично, конечно, – Бессмертный пожал плечами, словно извиняясь за какой-то незначительный проступок. – Я просто дал ей нужные бумаги, чтобы девочка сумела устроиться. Ты бы всё равно узнал, так что чего скрывать…

– А с чего такая благотворительность? – Шмидт подозрительно смотрел то на Лизу, то на Бессмертного. – Давно вы вообще знакомы?

– Боже мой, Шмидт, да что ж ты такой подозрительный-то?! – Бессмертный поднялся, подошёл к столику с напитками, плеснул себе виски. – Будешь? – отнёсся он к Шмидту; тот покачал головой. – Ну, как знаешь.

– Лизу я знаю одиннадцать лет, – спокойно сообщил Бессмертный, сделав глоток. – А до этого был знаком с её отцом. Тот по роду деятельности знал, что у меня есть доступ к любым чистым документам, и попросил помочь дочке, провалившей вступительные. Я кое-чем был обязан ему, так что отплатил ответной услугой. Вот и всё, и нет тут никаких особых тайн и секретов.

Он ещё хлебнул виски. Шмидт смотрел на Лизу и думал, что, если это всё правда, то Бессмертного она вряд ли выдаст. Она ему обязана, она от него зависит. Не в её положении давать показания против благодетеля. Если только к мальчику она не привязана больше. Но это не сейчас выяснять. Уж точно не при Бессмертном.

– Так что, ты только ради этого приезжал? – спросил Бессмертный. Спросил предельно невинно, но Шмидту почудилась усмешка в глубине его тёмно-карих, почти чёрных глаз.

Продолжать эту комедию смысла не было. Он постарался сохранить лицо хотя бы перед Лизой, и, кажется, ему удалось. Но Бессмертного дурить было незачем, он всё прекрасно понял с самого начала.

– Нет, пока это всё. Если только Лиза сама не захочет что-нибудь рассказать.

Шмидт вопросительно посмотрел на Лизу. Она растерялась.

– Что? – Лиза бегала глазами со Шмидта на Бессмертного. – Что рассказать? Я не знаю…

– Ничего, Лиза, можешь идти, – спокойно произнёс Бессмертный.

Лиза посмотрела на Шмидта. Тот кивнул. Может быть, ему и удастся разговорить служанку, но только не сейчас. Сейчас Бессмертный уже ничего не даст ему сделать.

– Она знает? – Шмидт повернулся к Бессмертному, как только Лиза вышла. – Знает, кто ты на самом деле?

– Ты за этим приехал? – скучающим тоном протянул Бессмертный. – Выяснить, что Лиза знает обо мне? Уверяю тебя, совсем немного. От неё ты на меня много не нароешь.

Шмидт опустился в то же кресло, в котором сидел, когда они составляли план кампании и готовили Савостьянова к отправке в сказочный мир. Может, ему тоже махнуть туда, устало подумал он. Какие бы проблемы ни поджидали его там, они вряд ли сравнятся с тем, что здесь.

– Она хотя бы знает, где мальчик? – спросил Шмидт устало. – Она семь лет его нянчила, неужели у неё ничего не ёкнуло?

Бессмертный оценивающе взглянул на Шмидта, поболтал виски в стакане.

– Лиза знает, где мальчик, – сказал он наконец. – Но давай договоримся так. Лизу ты не трогаешь. Я не могу запретить тебе копать под меня дальше, не могу запретить шерстить моих людей и знакомых – на здоровье. Но Лизу не трогай. Она хорошая девушка, ей изрядно досталось в своё время, и не надо её сейчас пугать и давить. К решению наших проблем – настоящих проблем – тебя это не приблизит. А вот создать новые – может.

Шмидт потянулся в карман за сигаретами, вытащил пачку вместе с мобильником, машинально положил телефон на столик и закурил. Угроза Бессмертного была вполне прозрачна, но не вполне объяснима. Почему именно Лизу он оберегает? Что она для него? Что-то личное? Или знает что-то особенное, чего больше никто не знает.

Разрешение прошерстить его ближний круг было, конечно, любезным, но совершенно бесполезным. Бессмертный наверняка предупредит всех, кого следует, как им держаться и что отвечать. Но вот Лизу… Лизу он почему-то специально выделил и укрыл от его расспросов. Почему?

У Шмидта на мгновение мелькнула странная мысль.

«Да ну, нет! – тут же одёрнул он себя. – Да не может быть! Только не эта сопливая пошлятина!»

– Как думаешь, Савостьянов справился? – спросил Шмидт без связи с предыдущим, просто для того, чтобы отвлечься от навязчивой идеи, будто Лиза – дочь Бессмертного.

Бессмертный пожал плечами.

– Если ему повезло…

– А если нет?

– А если нет, висит где-нибудь на ближайшем суку. В лучшем случае.

– В лучшем?! – Шмидт поперхнулся дымом сигареты.

– Поверь, есть много способов испортить человеку жизнь. Виселица не самый худший. Если Марья велит просто убить посланца, считай, ему повезло. А вот если захочет взять его живым, я Савостьянову не завидую.

– Почему? – Шмидт и вправду испугался. – Что она с ним сделает? На кол посадит? Шкуру живьем сдирать будет?

– Тоже вариант, – кивнул Бессмертный. – Но сначала допросит в своей излюбленной манере. А потом бросит в Зеркала.

– Зеркала?

– Это тюрьма её. В которой сходят с ума даже демоны, не говоря про людей.

– Утешил, – пробормотал Шмидт. – Что же это за тюрьма такая? Волшебная, что ли? Или просто страшная?

– И то, и другое, – Бессмертный усмехнулся, помолчал пару секунд. – В моей сестре изощрённое коварство сочетается с чисто женским изяществом. Оказавшись в Зеркалах, ты даже не сразу осознаешь, куда попал. Зато когда понимаешь, тут-то тебе и край. Так что Савостьянову стоит придерживаться плана и надеяться на удачу.

– А мы? – Шмидт слушал Бессмертного с напряжённым интересом. – Мы что, так и будем просто сидеть и ждать?

– Хочешь отправиться за своими ребятами? – Бессмертный опять усмехнулся. – Не возражаю. Вперёд. Может, чем и поможешь.

Шмидт обиженно запыхтел. Что ответить Бессмертному он не придумал и обрадовался, когда заиграл телефон. Бессмертный как раз наклонился, чтобы поставить пустой бокал на столик, и успел заметить имя на экране.

– Да, Лис, слушаю, – Шмидт оценил, что Бессмертный вернулся за стол и углубился в свои рисунки, демонстрируя, что не интересуется его разговором.

Из путаных объяснений Алисы следовало, что ей надо с ним увидеться и поговорить. Нет, по телефону нельзя, и по скайпу тоже, и писать она не хочет. Хочет встретиться лично и кое-что обсудить. Нет, у неё ничего не случилось, просто, ну а чего, год уже не виделись, можно же и посидеть вдвоем. Он сейчас не в Москве? А где? А когда вернётся? А ничего, если она сама заедет на пару дней? У неё выходные и вообще развеяться.

– Ну ладно, ладно, приезжай, – раздражённо согласился Шмидт. Отправил адрес гостиницы, в которой остановился, и, убирая смартфон, встретился взглядом с Бессмертным. Ему не понравился этот взгляд.

– Дочь приезжает? – Бессмертный не столько спрашивал, сколько утверждал.

Шмидт тяжело поднялся.

– Откуда ты знаешь про неё? – тихо спросил он, подходя к столу Бессмертного.

– Помилуй, Шмидт! Ты говоришь с человеком, знавшим Дубельта и Менжинского вот как тебя. Неужели ты рассчитывал, что я не изучу тебя так же, как ты меня?!

Шмидту захотелось схватить бронзового Пушкина со стола и запустить им в Бессмертного. Он приходил в отчаяние от того, что этот человек (человек ли?) не просто обходил его на каждом повороте, но и не давал никакой возможности приблизиться. Приходилось признавать, что он просто умнее, сильнее и предусмотрительней. И в одиночку ему с ним не справиться.

– Дубельт? – переспросил Шмидт, погладив Пушкина. – Забавно. Он ведь тоже был Леонтий Васильевич, нет?

– Верно, – подтвердил Бессмертный. – Но я, увы, не Александр Сергеевич.

Шмидт повернул Пушкина лицом к себе, всмотрелся в статуэтку, потом в Бессмертного.

– Погоди-ка, – медленно проговорил он. – А с Александром Сергеевичем ты, часом, не был знаком?

– Доводилось пару раз пересечься, – улыбнулся Бессмертный. – К несчастью, мы оба раза так надрались, что бедняга почти ничего не запомнил и всё перепутал.

– Погоди-ка, – Шмидт помотал головой. – Так эти его сказки… это… это…

– Ну да, никакая это не Арина Родионовна, это я ему по пьяни рассказывал. К сожалению, диктофонов тогда не было, и что бедняга запомнил, то и написал потом. Творчески переработав.

Шмидт шумно выдохнул. Теперь ему захотелось выпить. Иначе, чувствовал он, не переварит всё это.

– Ладно, – Шмидт опять повернул Пушкина лицом к Бессмертному. – Понятно всё с Пушкиным, и чего ты так носишься с ним. А с розой что? – Шмидт тронул пальцем бутон. – Что с розами у тебя такого, что ты и дня без них прожить не можешь?

– Я века без них жил, Шмидт, – ответил Бессмертный. – Иногда роза – просто роза. Просто красивый цветок. Не ищи тут никакого тайного смысла, его нет.

Шмидт смотрел на Бессмертного и впервые был абсолютно уверен, что тот лжёт.

Глава 10

Ночная вылазка

– Двадцать третий! – сообщил Олег, спрыгивая с подоконника.

– Уже двадцать третий? – Яна тревожно подняла голову, оторвавшись от шахмат. – Значит, что-то и впрямь серьёзное.

Ребята сидели в комнате Кости и обсуждали последние события. По идее Олег предложил поиграть в шахматы, но шахматы их сейчас занимали меньше всего и фигуры были расставлены чисто для проформы. Чтобы княгиня, зайдя, не подумала, что они заняты какой-то ерундой и не разогнала бы их по разным углам. Для этого же был взят в комнату и Игорёк, который возился сейчас на полу с Шариком, пытаясь научить его давать лапу, пока старшие делились мнением о происходящем.

Когда они вернулись со вчерашней прогулки и сообщили о сигналах стражников лагуны, княгиня изменилась в лице и, быстро их всех обняв и перецеловав, загнала наверх в детские комнаты. Олег мрачно предрёк, что прогулок им теперь не видать, пока на море не успокоится, и оказался прав.

Весь сегодняшний день они провели в комнате Костика, из которой открывался отличный вид на правую часть лагуны, где швартовались торговые и гражданские суда. Ещё вчера там стояло пять-шесть кораблей, а уже сегодня их количество увеличилось вдвое… втрое… вчетверо… Ребята пояснили Косте, что торговые суда, получив сигнал тревоги, спешат укрыться под защитой Скального Грая. Кто-то, кому ближе, уходит в Ладонику, кто-то в Салтанат, кого-то приютят порты Подветренных островов. Но надёжнее всего, конечно, Скальный Грай, порт которого с моря не брали ещё ни разу.

Меньше всего повезло тем, кто не успел укрыться ни в одном из портов, а особенно, кого сигнал тревоги застал в проливе между Туманной Косой и островом Буяном. Если снова поднялись пираты – всё! Пролив перекрыт, и все, кто рискнул пойти им, обречены в первую очередь.

Князь с княгиней почти ничего не говорили ребятам, не видели они и Финиста, куда-то отбывшего ещё с утра. Приходилось самим строить догадки и версии и пытаться понять, что происходит. Самой популярной была версия, что снова поднялся со своими пиратами Соловей и снова решил попытать счастья и захватить Скальный Грай.

– Снова? – переспрашивал Костя. – Он что, уже пробовал?

– Ну да, – Олег передвинул ладью, выводя её из-под удара ферзя Кости. – В прошлую войну, помнишь, Янь? Соловей тогда запер лагуну и устроил блокаду. Ни один корабль полгода не мог войти в порт. Запасы заканчивались и сухопутные пути тоже все были перекрыты. Если бы мама с крёстной не победили тогда Кощея, неизвестно, что бы тут сейчас было.

– А с чего, по-вашему, Соловей опять вдруг решил напасть? – поинтересовался Костя. – Он же знает, что не сможет пройти стражников лагуны. А на севере у него никаких союзников нет в этот раз.

Олег смущённо переглянулся с Яной.

– Ну, ты знаешь, – пожал он плечами. – если это Соловей, конечно, он всегда может рассчитывать на Елену… наверное… Ну и на других посланцев Кощея… Я точно не знаю, просто слышал, как мама с батей говорили утром…

– Чего? – Костя даже не понял сначала. – Каких других посланцев? Вы чего… хотите сказать, ещё кто-то прошёл Исток?

– Ну… да, – смущённо признал Олег. – Батя отправил Финиста на поиски, я слышал утром…

– И вы молчали?! – Костя вскочил с кровати, рассыпав шахматы. – Кто-то пришёл оттуда… наверное, за мной… а вы молчите!

– Костян, мы только сегодня узнали, честно, – оправдывался Олег. – Мы хотели сказать, только не знали как. Скажи, Янь.

– Правда-правда, – заверила Яна. – Мы подумали, что если за одним из них послали погоню, то вряд ли он пришёл за тобой. Если бы за тобой, то, наверное, явился бы к царице и всё такое, правда ведь?

– Не знаю, – буркнул Костя, напряжённо соображая. – А кто второй?

– Чего? – не понял Олег.

– Ну, вы сказали, что за одним направили погоню. А значит был и второй. Кто он?

– Вот вообще без понятия! – клятвенно заверил Олег и, кажется, искренне. – Честно, Костян, не знаю! Слышал только, что второй ушёл на север и надо его найти. Про первого не говорили и я не слышал.

– Понятно, – пробормотал Костя, снова опускаясь на кровать и расставляя на доске раскиданные шахматы. Он напряжённо думал. Алексей Иванович ничего ему не говорил ни про запасной план, ни про ещё каких-нибудь посланцев. Но они от него, скорее всего. Костя просто не представлял, кто ещё мог рассказать им про портал и направить сюда. Но с какой целью? И кто они вообще? И точно ли за ним пришли?

Косте захотелось отыскать княгиню и расспросить её. Она относилась к нему лучше всех в этом мире, не считая ребят; она бы не стала препятствовать его возвращению, если бы была такая возможность. Но раз ему ничего не рассказали про посланцев, значит, с его возвращением они не связаны и тут что-то другое. Возможно, даже совсем не касающееся его лично. Значит, расспрашивать княгиню бессмысленно. Тем более сейчас, когда она с мужем занята подготовкой к отражению пока ещё неизвестной угрозы.

Яна предложила Косте сыграть ещё партию. Он согласился. Олег, обрадовавшись, что приятель не стал сильно злиться, уступил место сестре и встал у окна считать прибывавшие корабли. На двадцать третьем ему надоело.

– Двадцать третий, – повторил он, подходя к кровати, на которой сидели, прислонившись к подушкам, Яна с Костей и делали вид, что играют, уступая друг другу. – С жёлтыми парусами, из каганата.

– Может, это Велизарий? – предположила Яна.

– Зачем Велизарию плыть? – пожал плечами Олег. – Он бы прилетел.

– Он уже старенький совсем стал, – Яна перехватила раскиданные по плечам волосы, стянула их в хвост мягким кожаным шнурком. – Ему сейчас тяжело летать.

– Велизарий? – оживился Костя. – А вы что, ждёте Велизария?

Олег скривил физиономию, пренебрежительно махнул рукой – мол, кого ты слушаешь?!

– Во время прошлой осады Велизарий прибывал, – с достоинством ответила Яна, предпочтя не реагировать на хамство брата. – И тоже, если помнишь, на корабле.

– Помню, – кивнул Олег. – А ты помнишь, что тогда шла война и Велизарий прибывал обсуждать план кампании против Кощея? А на корабле он был потому, что выступал посредником между мамой и Соловьём и думал уговорить его снять осаду.

– И что?

– И ничего!

– Ребята! – Костя напомнил о себе. – Так что там с Велизарием? Почему вы думаете, что он будет?

– Ну, потому что Велизарий помогал нам в прошлый раз и сейчас, наверное… – начала Яна.

– Да не слушай ты её! – прервал сестру Олег. – Янька, дура, не смыслит ничего. Прошлый раз была настоящая война, а сейчас обычные разбойники воду баламутят. Ничего не будет, вот увидишь. Мы и сами отобьемся. А если ещё и дед помощь подошлёт, вообще разобьем их в пух и прах. Незачем Велизарию прибывать.

Костя ощутил смутную досаду. Велизарий был сильнейшим волшебником здешнего мира до Кощея, он учил его, он должен был знать, как тот стал бессмертным. Или как вернуться обратно.