Текст книги "Руны везде"

Славное получилось сражение, сожгли восемь сотен «панцирей», а потеряли девяносто семь «рысей». И наши танкисты в большинстве остались живы, а врага… э… ну, куда нам пленные! Что значит преимущество в разведке и профессионализм экипажей! И немножко мои скромные магические таланты.

После такого разгрома противник взял паузу на обдумывание, даже в воздухе перестали появляться его истребители, и стало вдруг стремительно теплеть. А весенняя распутица это вам не осенняя. Там просто падают дожди, а тут тает всё, что выпало за долгую зиму. Командование приказало эвакуацию, этот посёлок более не нужен.

Первыми ушли автомашины, пехота взорвала склады и станцию и отправилась пешком. К тому моменту даже танки могли двигаться лишь по дорогам. Появилось множество ручьёв в самых неожиданных местах, а речки вышли из берегов.

Ехали мы и грустили, парни реально считали, что защищают эту деревню, а не просто убивают европейца. Мы все вместе сожгли тут около десяти тысяч «панцирей». Всё оказалось, как всегда.

А я грустил ещё и оттого, что заканчиваются две недели моей фронтовой практики. Самому смешно – на меня не угодишь. На войну еду, печалюсь, в тыл отводят, тоже грущу. Наверное, это потому, что всё равно война не заканчивается. И ещё Катя ко мне никогда не вернётся…

Глава 7

Пытливый читатель раздражённо воскликнет:

– Сколько-сколько европейских танков сожгли за неделю?! Десять тысяч?! Да Европа столько никогда не строгала! У неё тупо не из чего их делать! Фантазия автора явно пошла вразнос, его бредни уже не читаемы!

И я скажу пытливому читателю, что он мало верит в Европу. В нашей истории Германия во время Второй Мировой войны тратила на строительство подлодок, примерно, в пять раз больше металла, чем на танки.

То есть всегда было из чего настрогать. И то, что не могла – мнение субъективное. Из того, что ещё не пыталась, вовсе не следует, что не смогла бы. Германия ведь построила уйму невероятно сложных и прогрессивных для своего времени подводных кораблей!

Тем более в магическом мире европейские заправилы сумели направить экономику Европы на военный лад. Эти умные маги вам совсем не бесноватый фюрер, они просто так не говорят.

Раз сказали, что все силы пойдут на производство оружия, так и случилось. Например, чехам объяснили просто – или они в кредит покупают авторские права на немецкие танки, или тоже в кредит продают свои заводы. Третий вариант – компактное размещение и ускоренное перевоспитание. И делали чехи четвёртые «панцири», как миленькие.

Так же, примерно, разговаривали и с венграми, а австрийцев даже уговаривать не пришлось, они и так были те же немцы, только сбоку. Чуть сбавили обороты с итальянцами, у них всё-таки своя культура, и они сами кого угодно перевоспитают. Но ведь многие предприятия Италии могут делать комплектующие для танков. У них неплохо получается собирать даже двигатели!

С французами говорили ещё вежливее. Франция ведь как союзник участвует в войне и вообще она почти в равной с Германией весовой категории. Хочется ей делать свои устаревшие танки – да никто не возражает. Но ведь её предприятия можно нагрузить и деталями для немцев!

И давайте спросим французских военных, в каких танках они хотят оказаться на войне с русскими. Германия с удовольствием продаст или как-то иначе передаст французам свои машины, им только нужно готовить экипажи.

Это к слову, где для такого количества танков набрали танкистов. По всей Европе не прекращалась мобилизация. Парням раздали повестки, три месяца учёбы, и они горят в танках или их убивают из пулемётов танкисты Большова.

Что весьма характерно, из весеннего разгрома не сделали кадровых выводов. Назначили только офицеров, взамен погибших под бомбовыми ударами по штабам. А так все остались на своих местах – они же реагировали совершенно правильно.

Присутствие Артёмки ведь установили достоверно, с ним лично разговаривал сильный маг. Русские прорвали фронт, захватили станцию, разве только это не причина, чтобы нанести удар?

Немцы послали машины, что были под рукой, а потом им по первому требованию выделялись танки из резерва группы армий, так они хотели порешить этого поганца! Если бы не весенняя распутица, немцы послали бы против Большова ещё больше танков!

Им на счастье их остановила природа и дала время поразмыслить. После воздушных ударов по штабам, придётся уделять больше внимания их оборудованию. Нужно строить бетонные бункеры.

Так же требуется вносить изменения в радиоэлектронную борьбу и в связь подвижных соединений с авиаразведкой. Русские же просто ударили в слабое место. Ещё хорошо, что сделали они это весной, походу тоже испытывали новое оружие.

И уже сказывается русское превосходство в штурмовой авиации. Французские бомбардировщики – это очень хорошо, но их мало для непосредственной поддержки войск. И вообще они предназначены для ударов по площадям.

Немцы резко нарастили выпуск пикировщиков «штука» или «лапотников». Они очень хорошо воевали с неподготовленным противником, но ведь вся компания на востоке показала, что русские животные подготовились очень хорошо.

Дело вовсе не в том, что «штука» плохая, а в том, что пока нет господства в небе. Но ведь Германия нарастила выпуск истребителей, и это обязательно скажется!

И пусть против русских «лапотники» пока не так эффективны, но не оставлять же свои танки без поддержки с воздуха! Ну, будут пикировщики в этот раз не так результативны, они всё равно сделают свою работу. Война с Гардарикой это жертвы, и европейцы заранее с ними смирились. Тысячи пилотов изначально были смертниками.

Тут нужно особо отметить, что с самого начала война против Гардарики стала для спесивой Европы чередой унижений. Прям начиная с неудачного авиационного удара! А зима стала одним сплошным глумлением.

И как она закончилась? Европе нанесли чудовищное поражение! Спесивую Европу, мнящую себя рыцарской, по родным полям размазал боярин Большов на танке. В танковом, Карл, сражении!

Это оскорбление довело всю Европу до белого каления, так она озлобилась. И пользуясь этими настроениями, при поддержке танковых офицеров, к главарям концернов всё-таки пролезли инженеры с рисунками.

Оказывается, Большову не помогла бы магия, если бы у немцев были «пантеры» и «тигры». Европейским танкистам просто надоело то, что русские на своих уродских «рысях» пробивают лобовую броню.

Заправилы почесали маковку, подсчитали, сколько смогут поднять лаве, и обратились к европейским главарям. Представили новые танки как дальнейшее развитие четвёртого «панциря». Просто танк уже упёрся в определённый потолок, и требуется обширная переделка. Главари спросили, когда будут готовы первые танки. Главы концернов обещали показать всё осенью.

– Ну, тогда нам ещё будут нужны хорошие танки, – дало «добро» начальство. – Работайте.

Что же такое оно имело в виду? И почему вдруг у группы армий, чей участок удостоил Артём, вдруг оказалось столько танков в резерве? Они ведь неспроста копились практически всю зиму. Не потому ли, что европейцы слишком большое значение придают Москве? Или это потому, что Артём московский боярин…

Только не надо думать, что полёт европейской фантазии остановило весеннее таянье снегов. Они его ждали и готовились! В европейские головы проникла идея повторить осеннюю затею русских.

На морозе аэродромы не забетонируешь, так европейцы всю зиму тащили по железным дорогам металлические конструкции: листы и фермы из уголка. Кое-что умудрились протащить и устанавливали на сваи, дабы таким аэродромам не страшна была весенняя грязь.

Перед распутицей на получившиеся постоянные аэродромы перегнали истребители и потирали потные ладошки. Вот только новые самолёты русских стартовали с прошлогодних ещё бетонных аэродромов и после штабов ударили по новым аэродромам европейцев.

Хорошо ещё что самолётов и бомб у дикарей много не было, такое безобразие они устроили лишь на одном участке. На других сохранялся паритет, а на этом штурмовики снова устроили безнаказанный террор с воздуха.

Европейцы перехитрили сами себя – бесполезные конструкции занимали место в вагонах, отняли множество времени и сил, и вот к чему оно привело! Думаете, европейцы винили себя или на край начальство? Они ещё больше обозлились на Гардарику, во всём виновато русское коварство! Эти мерзкие животные просто вот так подло дерутся за свои никчёмные шкуры!

Кстати, новые бомбардировщики и планирующие бомбы делают в Московском княжестве…

* * *

А тем временем Артур, Ганс и Густав приехали в маленький немецкий городок. Для начала их отвели в тюремную камеру досиживать свои сутки, где они объедались рыбой с горохом и полностью приходили в себя.

Вот хорошо осознали ребята, что же такое с ними произошло, и их отвели в канцелярское здание. Спортивного вида лейтенант с моноклем сказал, что рад видеть такое пополнение. Добровольцы молодые, спортивные, а у Артура даже магические данные.

Вот их как добровольцев будут готовить в танкисты и по ходу подготовки сделают солдатами. Парни с офицером прошли на вещевой склад, переоделись в военную форму, и лейтенант сдал их сержанту.

Тот, по всему судя, не улыбался даже своей маме, просто на такой харе невозможно представить улыбку. На плацу парней поставили в общий строй и они с теплотой вспоминали тюремную камеру и рыбу с горохом. А вся предыдущая жизнь провалилась в сказочную пору под названием «до армии».

Через неделю им показали танки. Артура как мага назначили командиром учебного отделения, и сказали, что все получат навыки вождения, а у кого будет получаться лучше всех, того будут учить в водители дальше.

Остальные же будут знакомиться с пушкой. Тоже получат навыки и пройдут отбор. Кто не пройдёт, станет заряжающим и его будут натаскивать по солдатской программе.

А самые тупые станут командирами. Вот сержанту почему-то уже сейчас кажется, что из Артура получится хороший командир. Арчи на это лишь тихонько вздохнул – сержант уже достал его придирками. Быстрей бы уже закончилась война, чтобы набить сержантскую морду!

Паренёк ещё не знал, какое счастье эта учебка! Через три месяца учёбы он будет готов расцеловать сержанта. Война ведь не кончится, и он поедет на фронт…

* * *

Боярин Андрей Пермяков не напрасно считал себя разведчиком, он впитывал любую информацию и использовал интересные схемы. Его ребята наладили наблюдение за госпиталями, установили врачей в стеснённых обстоятельствах или просто падких на деньги и завербовали.

Предавать родину им не предлагали, и ничего подписывать не требовали. Если врачам нужны деньги, нужно только дать знать, когда в их руки попадёт одинокий фронтовик с обезображенным лицом.

Далее подыскивался человек при деньгах, сильно желающий потеряться. С мобилизацией таких желающих хватало. Потом фронтовика отправляли в утилизацию, а человек за свои деньги получал операцию по пересадке кожи на хитрую морду и при необходимости избавлялся от одной из конечностей.

Воюющая Европа поддерживала увечных солдат, и человек при деньгах с новой биографией легко поступал на должность клерка в какой-нибудь концерн…

Он не боялся разоблачения, маги калек практически не проверяли. Только Андрюша мог дать команду сдать хитрого херра с потрохами, и тот быстро понимал, что это всё начало его шпионской карьеры.

Разведчик Андрей знал и сообщал в Москву об увеличении выпуска пикировщиков, о начале работ над новыми танками и о много интересном ещё.

Андрей умудрился и такой способ получения информации сделать бизнесом. В принципе очень хорошо, что он со своими талантами и наклонностями обосновался в Европе. В Гардарике бы его удавил уже младший братишка.

Но даже бандит по меркам Родины в Германии стал разведчиком с натурой дельца и чутко следил за обстановкой. Об эпичном весеннем разгроме он узнал одним из первых, однако новости эти практически не повлияли на рынки.

Европа готовится к грандиозному наступлению, и никто из европейцев не сомневается в его успехе. О близости наступления и об общественных настроениях Андрей тоже докладывал в Москву.

Стали дорожать магические кристаллы, и в Гардарике согласны их покупать по любым ценам. Похоже, что он не единственный их источник. Но там же кристаллы под запретом! Значит, их используют бояре?

И где они их используют в воюющей стране? Открыли доступ фронтовым офицерам? Это сулит рост и без того высокого профессионализма русских лётчиков и танкистов, что делает туманными надежды европейцев.

Они ещё ничего не понимают, их пока корёжит только от роста цен на магические камушки. Если какой-то месяц назад Андрею кристаллы доставались по десять тысяч рублей, теперь он их получает по двадцать пять.

И это он получает по таким ценам, обычный маг может купить кристалл за девятьсот тысяч марок! Тут даже продажа единственного жилья не поможет, а в экспедицию уже не уйти. Гм. Хороший способ вербовки зависимых магов. Андрею стало интересно, как поживают исторические сообщества…

* * *

Катя и Серёжа сумели купить такой камушек и записали на него, как Сергей Катю… э… по-разному. Они продолжали заниматься тем же самым под кино и фотокамерами, а камушек стал приносить доход. За просмотр хорошо платили, и камень быстро окупился. Они купили ещё один кристалл и собирали деньги на третий.

А бедный Тёма ехал в печали с войны в Москву. Он ничего этого не знал, только кое о чём догадывался и грустил ещё больше.

* * *

Загрустишь после такой победы! Бешеная Европа против меня персонально бросила десять тысяч танков, и я их, так или иначе, обнулил. А сколько из-за меня сбито европейских самолётов! И оно нам далось не бесплатно, опять же благодаря мне, сколько русских солдат убито, покалечено или ранено!

Хотя я тут преувеличиваю. Это просто война, парни в любом случае делали бы свою работу, просто так совпало. И всё равно радости оно не прибавляет, я пусть формально, но виноват.

Я всю зиму занимаюсь вражескими танками и всё время думаю, когда они уже кончатся! И в конце зимы, пожалуйста, – Европа бросила против меня ещё десять тысяч!

И мне отчего-то кажется, что это совсем не последние европейские резервы. Враг всю зиму терпел унизительные оплеухи, выделял машины, только когда совсем уже край… то есть сколько-то танков неприятель терял. И всё это время копил резервы.

Всё время бешеная Европа печёт их, как блины, кстати, пока я еду в штабном вагоне и печально смотрю в окно, она этим занимается. И понять европейцев можно. Промышленность же давно работает в режиме военного времени, и ей без разницы, какое сейчас время года.

Однако здесь не Африка, на линии фронта европейцу в холодном танке тупо не выжить. Зимой воюют только местные из-за своей дикости или потому, что у нас в танках обогрев, и вообще мы готовились к зимней войне.

Значит, отбивался неприятель, как мог, и накапливал в тылу резервы. Там экипажи ночевали в тёплых зданиях, а днями тренировались… допустим, на партизанах.

Бедные мужики, сколько же они вытерпели, если противник вот так запросто вывалил на меня одного десять тысяч! Похоже, на оккупированных территориях плюнуть некуда – в немецкий танк попадёшь.

И «лапотники». Я их ещё не видел просто потому, что большинство сбили в первый месяц войны в результате неудачного авиа-удара. У европейца нет на фронте весомого превосходства в воздухе, и пикировщики лёгкая цель для наших самолётов.

Но над своим тылом врагу летать никто не мешает! Над лесами висят разведчики, и по любому подозрению вылетают звенья пикирующих бомбардировщиков. А по периметру ездят группы танков.

Борются с партизанами, охраняют коммуникации и накапливаются. Ждут суки европейские тепла. Тогда истребители Европы на отдельном участке добьются ощутимого превосходства, и вся эта масса рванёт вперёд. На Сталинград…

Или как его тут? Точно не Царицын, не было у Гардарики цариц. В общем, в том направлении, чтоб захватить Крым и отрезать Гардарику от нефти. Ну, так же было на втором году войны в известной мне истории, а тут всё в целом повторяется.

Ладно, есть особенности. Харьковского разгрома не случится, Гардарика сама наступать не станет, просто отдаст инициативу врагу, и тот тупо прорвёт фронт. Сможет европеец такими силами прорваться? Запросто.

Тогда-то и начнётся моя главная работа. У меня же основной профиль – борьба с подвижными соединениями противника. До Волги путь неблизкий, и от меня зависит, сколько европейца до неё дойдёт.

И что я прямо сейчас могу с этим сделать? Во-первых, измотать себе нервы и этим я уже занимаюсь. Во-вторых, наметить в Гардарике союзников. Кто тут сильнее всех заинтересован? Ну, конечно же, ханы! Ведь через их степи пойдёт волна европейцев и поставит под вопрос существование их ненаглядной Золотой орды!

Надо обо всём поговорить с Виталиком…

Глава 8

Прибыл с батальоном в Москву, и мы сразу поехали в Центр. Доложил майору Антонову о прибытии, и тот приказал приступать к обмену опытом. Я сказал:

– Слушаю, – вышел из кабинета и сразу насел на сержанта Аркашу Коробкова.

Очень меня интересовало, что творилось в Центре, пока обе половинки батальона воевали на фронте. Он рассказал, что за время наших подвигов Центр работал в обычном порядке. Читались лекции, ездили и бегали по полигонам, батальоны разбирали лучших выпускников.

Из моих новшеств следует отметить только кристаллотеку, такой она стала пользоваться популярностью. Для желающих просмотреть записи даже отвели целое здание, а теория сейчас вся читается на свежем воздухе и казармы перевели в палатки.

К просмотру допускаются только военные, с них в обязательном порядке берётся расписка, что те предупреждены о возможной зависимости. Своим бесплатно, а с посторонних военных взимается по три рубля за час. Центр на эти деньги уже строит второе здание, с моего согласия, кстати, надо подписать договорчик…

Я просмотрел и подписал документ, а Аркаша заявил, что с какого-то перепугу майор Геннадий Гудков мало того, что стал своим, так ещё и тащит приятелей и говорит, что они тоже все свои.

Я сказал, что всё нормально, он представляет службу, которая всё здесь охраняет, и у нас соглашение. Сержант Аркаша грустно вздохнул, видимо уже предвкушал, как я майора Гудкова выгоню пинком под наглый зад. И сказал, что ладно, свой своему поневоле брат.

Тем более что от майора в кристаллотеку поступают чистые камни, но ими по его заявлению могу распоряжаться только я, вот Аркаша и подумал, что у нас какие-то личные договорённости. Чистые кристаллы так же поступают из фонда «Детский праздник», но с тем же условием – ими распоряжаюсь лично я.

Каждый раз давать кому-то персональный допуск к чистым камням мне показалось хлопотным, и я как боярин смог взглянуть на дело в целом. Это же конкурентное преимущество Центра!

Потому я велел Аркаше составить проект приказа и подсунуть его на подпись Петру Алексеевичу, чтобы все танкисты и особые пехотинцы, кого приглашает Центр, после письменного предупреждения могли бы писать на свои камни бои и…

И тут я вспомнил Олю. У каждого опытного танкиста гибли на войне друзья. Вот пусть парни проникают в их последние мгновения и пишут на камни. Отрицательный опыт тоже очень важен. Такие записи должны быть обязательными.

А в других случаях, как и прежде, люди допускаются к чистым кристаллам исключительно с моего согласия. Аркадий умненько покивал, да я пошёл проведать обновлённую кристаллотеку.

Шёл и по привычке грустил. Ага, зависимость кристаллы только могут вызвать! Может быть, только я как раз тот случай, и не надо себе врать. Даже на войне представлял, как всё потом буду вспоминать, специально проговаривал вслух свои умозаключения, ведь мысли не читаются.

Кстати, надо поговорить об этом с парнями. Пусть тоже учитывают, что бои они обязательно будут вспоминать для камней, и проговаривают мысли. Пусть тоже с этим живут.

Ёлки-палки! Назад не отыграешь и прошлое не дополнишь комментариями. Не просто так маги Гены Гудкова просматривают схватки в подземельях города N. Самому придётся всё снова посмотреть и написать пояснения – из событий кое-что понять трудно.

После недавних размышлений я почти не сомневаюсь, что европейцы войдут в Сталинград, или как его тут. Надо уже посмотреть карту своей страны! И там всяко есть подземные коммуникации, уличные бои случатся точно, туда направят всех специалистов. Так надо сделать, чтобы их стало побольше.

Гена пока работает «на всякий случай», служба у него такая, так я должен всячески его поддерживать. А после весеннего паводка я сделаю всё, чтобы европейца меньше дошло до Волги. В великой степи многое будут значить танки… и новая мобильная пехота! Вот совсем не удивился, встретив в кристаллотеке Диму Матвеева, командира особого батальона.

Пока я разговаривал с Аркашей, он занимался первыми вопросами размещения солдат в Центре, а назначенные мной маги и бояре, командиры отделений, все уже в ячейках вспоминают недавние бои.

Не, я всегда думал, что зависимость не такая уж плохая штука, если уметь ею пользоваться. Взял у девушки распорядителя свой камушек и ключи от ячейки и до обеда отправился работать. Я пересмотрел отношение к воспоминаниям. Всё должно быть упорядочено и всем интуитивно понятно. Не буду больше схватки сваливать в одну кучу.

* * *

После обеда зашёл в читалку, взял большую книгу по истории Гардарики с картами. Так город на месте Сталинграда нашёлся и назывался он… Сталинград.

Это очень старый торговый город, в незапамятные времена основанный ещё хазарами и булгарами. Вот в 10-м веке захватили его печенеги, и Юбулай-хан сделал там на долгое время свою ставку.

Юбулая русские прозвали сначала Булат-ханом, а на Кавказе его называли Стальным. Такой у человека был характер, что из-за этих прозвищ назвали городок.

И стоит особенно отметить, что маги Гардарики очень не любят кого-то упоминать лично, значит, характер Юбулай-хана не лез ни в какие ворота, а дела вызывали незабываемые впечатления. Такая официальная версия названия города.

Сейчас это крупный промышленный и культурный центр, входит в Печенежское ханство, древняя столица. Населён в равной степени русскими и степняками, хотя они и сами там уже точно не знают, кто есть кто.

Знаковое совпадение! Такое на ровном месте не случается. Для меня же важно, что был уже в Гардарике Сталин, пусть и не товарищ, а хан, зато тоже нерусский.

Из читалки отправился на полигон. Хотелось снова к кристаллам, но совесть же какая-то у меня быть должна, и так занимал ячейку два часа. Потом солдатский ужин и магический обряд.

Выиграл росомаха Коля из батальона Матвеева, они тоже с удовольствием приняли участие. Как до бесплатного дорвались! И кристаллы им, и всякая другая магия!

Хотя ворчу просто по-рысьи, у самого характер невозможный – не люблю делать другим хорошо, даже если и сам в этом заинтересован. Отлично понимаю, что должен повышать свои и Центра преимущества, от этого многое зависит.

После обряда вызвал по телефону машину и Валеру с автоматом, наудачу поехал на съёмную квартиру. Двери открыла улыбчивая Света! Её, конечно, предупредили, и она меня ждала.

С удовольствием снова вызвал машину и Валеру с автоматом и повёз девочку в Савёловский. Я ведь живой приехал с войны, и меня ждали, это нужно отметить.

* * *

Утром после завтрака уселись с лидером рысей Тимофеем на лавочки, и он на свежем воздухе сообщил, что хан Удмуртии пожертвовал фонду «Детский праздник» десять миллионов рублей, и хан Карепонов хочет на меч руны.

Если честно, я б для своих венгров сделал бы руны и без денег, просто чтоб европейских их родичей корёжило. В исторических книгах узнал давно, что у наших не княжество и не ханство, а просто Удмуртия. Страна такая, хотя во главе у них всё-таки хан.

Ждали мы под открытым небом начала политинформации, так пришёл Аркаша и позвал в кабинет Антонова. Ещё сильнее любить Родину из-за одной политинформации я всё равно не сумею, потому спокойно прошёл за сержантом.

В кабинете откозырял майору Петру Алексеевичу и Виталию Логинову. Хозяин предложил мне присаживаться, и Виталик заговорил печальным голосом:

– Умер Григорий Васильевич Савельев, ректор Корпуса…

– Как? – воскликнул я.

– Ну, отчего ещё умирают на сто шестьдесят восьмом году жизни, – сказал Логинов. – От старости. Он просто уснул вечером и умер во сне.

– Всё равно не могу поверить, – глухо я проговорил. – Дед казался бессмертным.

– Да, многие так думали, но, увы, – развёл Виталик ладошками. – Генерал-лейтенант Савельев был пожизненным представителем Московского княжества в Совете обороны, это высший круг бояр.

– Так он был ещё и боярин! – поразился я.

– Я б скорее удивился, если ректор Московского Корпуса не был бы, – сухо ответил Логинов.

И я сразу вспомнил тот меч мастера Одинца за миллионы!

– Так вот, место представителя Москвы стало свободным, – продолжил майор. – Назначает представителя дума, но она распущена до конца войны, потому назначит лично князь. После войны его решение вынесут на одобрение думы, но все решения представителя в любом случае останутся в силе. Я хочу, чтобы князь Иван назначил тебя, Артём, – я на него уставился с открытым ртом, и он меня добил. – И этого хочу не только я.

– Да, – сказал Антонов. – Представитель Москвы сможет предложить другого человека на пост председателя Совета обороны. Все офицеры давно считают, что на этом месте нужен более жёсткий человек, кто всех заставит подчиняться приказам.

– Учитывая, что ты, Артём, лично поможешь его избранию, – сказал майор Виталик. – Даже командармы ничего не скажут «против», так они тебя любят.

– И когда успели полюбить? – спросил я скептически.

– Ну, любят, может, далеко не все, – согласился Виталий. – Но вот Литвинов за недавнюю операцию представил тебя к званию «майор» и к полководческой ленте второй степени. И знаешь что? Тебе всё это дали! Так что из этого кабинета ты поедешь на вокзал и отправишься в штаб его армии…

– Не могу сегодня, – проворчал я. – Вечером приедет хан удмуртов.

– Тогда поедешь вечером, как раз ночь пути, – сказал Антонов. – Мне в Центре нужны майоры с наградными ленточками.

– Слушаю! – сказал я, вставая.

– Вот Литвинов, командарм Реутов и начальник их фронта Терентьев тебя прям очень любят, – насмешливо продолжил майор Логинов. – А другие командармы к тебе просто хорошо относятся, пока верят, что когда-нибудь и им ты так же поможешь. Многим ты уже хорошо помог.

Я уселся обратно и возразил:

– Ладно, с офицерами мне понятно. Но ты Виталик! Ты же всегда был против чьей-то личной власти в Гардарике!

Антонов удивлённо посмотрел на Виталия.

– Я разве так говорил?! – поразился он. – Я против превращения Гардарики в обычное государство, в диктатуру!

– Ну, а я о чём толкую! – воскликнул я.

– И это говорит мне командир! Офицер! – поразился Виталий. – Ау, Тёма! Ты разве не диктатор для своих солдат? Гардарика в войне, нам прямо сейчас нужен командир!

– И он просто отдаст власть после победы? – сказал я, криво улыбаясь.

– Ты не сказал, кого ты предлагаешь председателем, – сказал Пётр Алексеевич Виталию.

– Ах да! – воскликнул Виталий. – Я предлагаю хана печенегов Керима. Понимаешь, Тёма? Степнякам, как никому другому, нужна именно такая Гардарика, за неё они сами кого угодно порвут конями!

– Танки нужны, – проворчал я. – Второй вопрос, с чего вдруг князь Иван назначит меня?

– А ты взамен нанесёшь ему руны на грудь, – ответил Логинов. – Если ты согласен, я сегодня вылетаю к князю в Крым, думаю завтра с ним вернуться…

– Пока ты летаешь, я свяжусь с ханом, – проговорил Антонов. – Мне это сделать проще всего.

– Не люблю я эту спешку, – проворчал я.

– В таких ситуациях очень важна скорость, – наставительно проговорил Логинов.

– В общем, я согласен, – сказал я. – Но мне нужно будет сначала поговорить с ханом!

– Разумеется, Тёма, – кивнул Антонов и обратился к Логинову. – Ну, что, майор, поехали?

Я тоже встал и вышел с ними из кабинета.

* * *

Дальше обычный день, только Свете позвонил предупредить, что уезжаю на два дня. Вечером нанёс руны на клинок хана удмуртов…

В поезде ещё хихикал и нервно вздрагивал. Эти ханы просто чума! Могут степняки выбирать не таких сильных магов?! Или у них ханство наследуется, как у русских? Но князи ведь намного проще, Ваня вот совсем не маг, просто тотемный воин… хотя бер тоже совсем не просто.

Заранее выписал мне Виталик от комитета Совета обороны командировку, и по командировочному направлению посадили меня в поезд полка, который ехал на фронт. Нашлось место в его штабном вагоне.

По приезде в штабе я сначала прошёл в строевой отдел, где получил новое звание, и отправился представляться непосредственному начальнику. Генерал Григорий Григорьевич Литвинов принял меня прямо во время совещания, представил офицерам и сразу перешёл к делу – донёс приказ о награждении полководческой орденской лентой второй степени, за инициативу.

Все похлопали, меня поздравляли и хлопали по плечам. Большинство мужиков я видел впервые, но и не сомневался в их искренности. Оно и неудивительно – на всех участников недавних боёв пролился дождь наград и повышений, их положение значительно упрочилось. Фронту более не страшны внутренние дрязги, успех объединяет лучше всего.

В финансовом отделе я получил своё офицерское жалование и наградных сто тысяч, да сразу отправился на вокзал. Оказалось, что приехать на войну проще, чем с неё уехать.

Исключение делалось только для раненых, так чтоб не ждать поезда три часа я всю обратную дорогу работал санитаром в госпитальном поезде. Для воина-рыси и недавнего кадета ничего особенно сложного менять повязки, делать уколы, кормить с ложечки и выносить нечистоты. То же наши солдаты, вскоре я легко могу оказаться на их месте.

В Москве сначала заехал на свою квартиру, чмокнул в щёку Миланью, полюбовался на Светку и Ваню, ребята значительно подросли. Ну и в сейфе сложил заработанные на войне деньги, на расходы оставил всего десять тысяч.

Из дома вызвал машину и Валеру, взял чистую тетрадь и отправился в Центр. Майор Антонов ещё не приехал, так я просто поболтал с Аркашей и отправился в кристаллотеку. Там я ответственно просматривал схватки в подземельях и писал в тетради пояснения. Чуть обед не пропустил, так увлёкся.

А во время обеда в столовку пришёл сержант Коробков и позвал в кабинет Антонова. В принципе фиг бы с этим майором, но Аркаша сказал, что с ним какой-то косоглазый генерал-полковник, а его охрана в коридоре и в его, сержанта, кабинете. Всего десяток азиатских очень серьёзных лиц.

Пришлось в темпе допивать компот и идти, а то я ещё недостаточно обнаглел, чтобы заставлять ждать ханов. Хотя он и сам виноват, припёрся в обеденное время.

Пошёл я за Аркашей. В коридоре он сказал хмурым азиатам: