Текст книги "Дело Хальворсена"

Раздел 12
Торгвальд

В отсутствие Якобсена руководство штабом розыска взял на себя его начальник. Уже несколько дней команда работала по десять – одиннадцать часов в сутки. По объявлению в СМИ откликнулось несколько человек, но полезной информации не было. Первым позвонил господин Фритьоф Торман и сообщил, что в обозначенный период времени около ограды парка Ураниенборг он видел женщину с собакой породы лабрадор. Собака сделала свои дела, а женщина не убрала за ней, а скрылась с места преступления в сторону отеля “Сага”.

Второй, а вернее, вторая звонившая, Нина Хансен сообщила номер автомобиля, промчавшегося по Ураниенборг, и не пропустившего на переходной отметке пешехода, то есть её, Нину. Время этого события не вписывалось в обозначенный период никоим образом, а марку транспортного средства назвать она не смогла. Подобных звонков-пустышек было еще пять.

Торгвальд завел в своем персональном компьютере папку с именем “Дело Хальворсена” и заносил туда с помощью текстового редактора события и факты в хронологическом порядке. Это был для него новый метод ведения дела.

В файл попадали важные события и несущественные, Торгвальд сортировал и отфильтровывал информацию. Номера телефонов, адреса фигурантов – все попадало в нужные ячейки и с помощью поиска могло быть выведено и распечатано на бумаге.

Показания Моны Кравес, адвоката Бауэра, проверка алиби последнего и многое другое инспектор старательно занес в ячейки соответствующих таблиц. Он пока еще только учился пользоваться персональным компьютером и многого не знал, но чувствовал, что за этими технологиями будущее.

Списки пассажиров рейса Лондон-Осло не дали никаких совпадений, отчего инспектор почувствовал сильное разочарование. Его версия о “хвосте” из Шотландии рухнула.

Криминалистическая лаборатория сегодня передала группе розыска более точную информацию, полученную при вскрытии. Более точно описывались причина и время смерти. Если принять во внимание, что преступники покинули дом Оскара Хальворсена хотя бы за час до визита молочника, то получается, что умер старик у них на глазах, не выдержав пыток. Анализы крови, взятые у Магды, показали, что женщине вкололи большую дозу снотворного, что-то наподобие аминазина уже рано утром. Поэтому, когда ее нашли на пороге дома, она начала отключаться и проспала в больнице несколько часов. Таким образом, её допрос был отложен, а преступники выиграли время.

В середине дня поступил звонок от Сельмы Лундквист, проживающей в квартире номер четыре того самого дома, где находится мастерская по ремонту крупной бытовой техники.

– Вечером того дня, около 10 часов я вышла на прогулку со своим эрдель-терьером по кличке Томми. Мы двигались вдоль, Хольте гата, а затем сделали поворот на Ураниенборгвейен. Дошли почти до самого детского сада, Томми сильно меня тащил за собой. А затем мне надоел сильный ветер, который дул в лицо и мы повернули в сторону дома. Тут я увидела серый сааб, который проехал в сторону нашей улицы. Тонированные окна были закрыты, но через лобовое стекло я видела, что за рулем сидела женщина лет сорока. На машину я обратила внимание еще потому, что играла очень громкая музыка, я не сильно разбираюсь в группах, но песня была – “Манхеттен скайлайн”, (женщина напела мотив). Мы вернулись на Хольте гата и я обратила внимание, что автомобиль остановился на углу дома Хальворсена у ограды. Я не видела, чтобы кто-нибудь выходил из него. “Скайлайн” доиграл до конца, а затем они выключили музыку и погасили фары.

Но я успела запомнить номер 662, а вот буквы мне не удалось разглядеть. А когда я дошла до своего парадного, музыка снова включилась и очень громко, это уже было что-то из диско. Потом калитка у Хальворсенов открылась и вышла служанка с пакетами мусора. Она прошла в сторону контейнеров, поглядывая за угол, где стояла машина, а я в это время вошла в дом. Больше я ничего не видела и не слышала, потому как окна у меня выходят на другую сторону. Утром я рано уехала на работу. Мне в больницу к семи утра, я работаю в лаборатории.

После того, как этот рассказ был принят дежурной сменой и записан, а спустя несколько минут проанализирован группой розыска, Торгвальд дал указание по обнаружению автомобиля с номером 662, сааб. Как выяснилось, данная машина числится в угоне с третьего апреля сего года, а хозяин ее – некий Свере Андерсен не сразу обратился с заявлением, поскольку был в гостях в Драммене у тетки на праздновании её юбилея.

Инспектор, окрыленный появлением новых фактов по делу, распорядился доставить в управление свидетельницу Лундквист для дачи более подробных показаний и составления фоторобота предполагаемой женщины из сааба. Все полученные сведения полностью соответствовали показаниям данным Магдой, экономкой Хальворсена, но к разгадке нисколько не приближали. Тем не менее, они были занесены в ячейку таблицы Торгвальда для более полного осмысления картины преступления. Из команды премьера и из Министерства внутренних дел ему постоянно звонили и требовали отчета о проделанной работе. Но теперь Торгвальду было что сказать им. Они работают, они вычислили автомобиль, составили фоторобот одного из преступников.

На другой день в Экеберге отыскался брошенный сааб с государственным номером 662. Хозяин подтвердил. что это его машина. Это подтверждали также его многочисленные отпечатки пальцев, обнаруженные внутри салона. На гладкой части коврика со стороны водителя частичные следы обуви. Были найдены еще два светлых волоска, но без корневых мешочков и, как выяснил Нюквист, волосы эти из парика.

Около четырех часов пополудни Торгвальду позвонил Якобсен, только что прибывший в Берген.

Он сообщил, что есть новые факты, но их надо систематизировать, и пока заносить их в дело без детальной проверки нельзя. Он настаивал на строжайшей секретности и просил шефа до его приезда не докладывать наверх о статусе расследования.

Раздел 13
Якобсен

Они прибыли в Берген почти уложившись в шесть с половиной часов, сделав после Саннвики всего лишь одну небольшую стоянку, чтобы размять конечности. Последние полчаса машину вел Мартин. Он припарковался около своего дома на Конгс Оскар, достал из рюкзака ключи от квартиры, и вышел из автомобиля. Дверь подъезда стояла открытой и подпертой кирпичом. На лестнице грузчики от ИКЕИ, переругиваясь между собой, поднимали диван к соседке на третий этаж. Они с Якобсеном терпеливо переждали доставку и поднялись на четвертый этаж, где находилась квартира Мартина. Дверь в квартиру была грубо взломана. Работали фомкой, не скрываясь, отжали дверь и проникли в квартиру.

– Этого я и боялся, – вырвалось у Адриана. Он устремился в квартиру. Мартин, интеллигентный мальчик из культурной семьи, непристойно выругался, и двинулся следом. Он увидел отодвинутые от стены книжный шкаф и диван. Весь пол был усеян книгами, многие из них валялись открытые, корешками вверх. Картины сняты со стен, письменный стол выпотрошен. Не только гостиная, но и спальня выглядела как после землетрясения.

– Да что же это такое?! Кажется, китайские предсказания сбываются. Мартин осмотрелся, – надо спуститься в гараж, а затем ехать на Марину. Не хватало еще того, чтобы они до нашей лодки добрались!

Прикрыв кое-как дверь, они вышли из дома, заперев подъезд на кодовый замок. В гараже все оказалось на месте и в полном порядке. Голубой форд-сьерра сиял чистотой стекол и никелированных частей. Он подошел к железному шкафу у стены и открыл его своим ключом. В шкафу стояли удочки, спиннинги, привычно пахнуло дегтем и немного рыбой. Мартин протянул руку вглубь шкафа и извлек с верхней полки связку ключей, точь-в-точь такую же, как та, что он получил утром в конверте. Якобсен издал вздох облегчения. Они аккуратно, не торопясь все заперли, и вернулись к хонде Якобсена.

– Вези, ты дорогу знаешь, – сказал детектив, садясь на пассажирское место. Мартин вырулил с парковки, выехал на Олаф Киррес. Свернув на Нюгордс гате, они уже через десять минут добрались до места стоянки яхты.

Яхта тихо покачивалась на волнах, Мартин привычно спрыгнул на борт. Никаких признаков взлома или вандализма они здесь не обнаружили. Красивый солнечный день играл в искристых кусках льда за бортом. Якобсен стоял на причале и как зачарованный смотрел на “Ребекку”. Строгие черные борта, блестящий лак и изумительной красоты деревянная отделка рубки. Да, все это впечатляло. Несмотря на устаревший дизайн, яхта выглядело потрясающе. Увы, полицейскому следователю Адриану Якобсену понадобилось бы несколько лет работать, чтобы купить такое чудо. Он задвинул грустные мысли на задний план и окликнул Мартина.

– Что у тебя там?! Ты скоро?

Послышались шаги, и голова молодого Хальворсена показалась в рубке. Он поднялся по лестнице и вышел на бак.

– Все на месте, кажется, тут никто не побывал. Я засмотрелся, в кают-компании на стене фото, на котором дед с каким-то мужиком, еще оба молодые, засняты на фоне заснеженных гор.

– Снимай фото со стены.

– Не могу, оно прикручено с помощью четырех шестигранных болтов толстым стеклом. Такого ключа здесь точно нет, это хитрый филипсовский ключ-звездочка.

– Ты узнал этого дядьку?

– Может быть, это Беренджер, но я сомневаюсь.

– Попробуем плоскогубцами отвернуть. Якобсен принес из багажника инструменты и спустился на борт “Ребекки”. Они проковырялись минут пятнадцать, прежде чем удалось сдвинуть первый болт. Ни один из ключей не подходил, плоскогубцы проскальзывали по никелированной поверхности болта. Наконец он поддался, хватка стекла ослабла и фотография выпала на стол кают-компании. Якобсен отправил ее в кожаный портфель, они тщательно проверили все уголки яхты, убедившись, что злоумышленники на ней не побывали.

Неохотно покинув борт “Ребекки”, они заняли места в хонде.

– Теперь в ближайший участок полиции, мне надо сделать звонок шефу, а ты пока напишешь заявление о незаконном проникновении в твою квартиру.

Как выяснилось часом позже, похищенными оказались не только некоторые фотографии из альбомов, но и практически все негативы, хранившиеся в энциклопедических словарях Сальмонсена. Грабитель или грабители торопились и не церемонились с ценными изданиями, выворачивая их и бросая на пол, они повредили корешки и некоторые страницы. Кроме того пропали новые дорогие часы Мартина, подарок отца на двадцатилетие, и последние наличные – пятьсот крон из тумбочки под телевизором.

Полиция Бергена прибыла с экспертами, которые на месте преступления тщательно прочесали каждый квадратный дюйм. Из улик найдены были несколько волосков, частицы инструмента. использованного при вскрытии входной двери, а также фрагменты нитяных перчаток, в которых действовал вор.

Поквартирным обходом занимались двое уполномоченных – Ян Гринберг и Стефан Юханссон. Из показаний старушки Агнес Лунд, живущей на первом этаже:

– Я пила кофе на кухне, когда эта девушка появилась. Против солнца её лица не было видно, я разглядела только черные очки и шикарный блондинистый парик. Рост высокий, фигура худощавая. Голубая куртка, джинсы, кроссовки. Дверь в парадный была открыта, так как на третий этаж сегодня такелажники от ИКЕА доставляли мебель. Разгрузка затянулась, что-то не проходило в проем, и они под моей дверью долго ругались, разворачивая шкаф. Когда девушка вышла на улицу, я не видела. После приехала машина с двумя мужчинами, она и сейчас стоит рядом с домом.

Каких то звуков не было слышно, да я вообще слышу неважно, а зрение у меня в порядке.

Следователь Стефан Юханссон опросил грузчиков ИКЕА, они видели женщину со спины, когда поднимали шкаф, затем она скрылась за поворотом на площадку четвертого этажа. Успели разглядеть только джинсы неизвестной марки и белые кроссовки “adidas” с синими полосками.

Возраст этой особы или какие-либо особые приметы установить не могли. Звуков наверху не слышали, так как сами сильно шумели, да еще у их заказчика в квартире работал пылесос. В квартире Мартина полиция не нашла характерных следов от адидасовских кроссовок.

Якобсен был всем этим изрядно раздосадован, а Мартин окончательно вышел из себя. После того, как местные уполномоченные откланялись и ушли, они вспомнили, что неплохо было бы перекусить. В холодильнике у Мартина оставались только два засохших куска пиццы, которым исполнилось пять дней и вскрытая банка заплесневевших равиолей. Все это отправилось в мусорную корзину.

– Я должен вернуться домой, но боюсь, что не выдержу еще шесть часов пути, – заявил Якобсен, ехать ночью одному не стоит. Тут, вроде, где-то гостиница неподалёку?

– Скорее всего в этом отеле свободных номеров нет. Можешь переночевать у меня. В гостиной отличный диван, располагайся, завтра с утра в путь.

– Спасибо, но я тебя не стесню своим присутствием? А будильник есть? Хочу пораньше выехать.

Хорошо бы до полудня в Осло успеть. А где здесь поблизости можно перекусить?

– Часы с будильником, как раз, украли. А поесть было бы неплохо, тут в двух шагах ресторан.

Якобсен уходя прикрыл дверь, подложив кусочек картона, чтобы она самопроизвольно не открывалась, и для пущей важности опечатал квартиру. Он внимательно осмотрел лестничную клетку, но следов и здесь не обнаружил.

Настроение у молодого человека оставляло желать лучшего, впору было впасть в отчаяние.

Мартин вспомнил, что он снова не позвонил Анне, а время, судя по всему, было уже позднее.

Скромно поужинав в “Арти Индиск” курицей в соусе с рисом, и выпив по пинте хефе, они рассчитались с индусом-официантом и вышли на улицу.

По дороге Адриану пришла в голову одна мысль. Очевидно, местные следователи не догадались поискать следы незваной гостьи вне дома. Якобсен осмотрел с фонариком ближайшие к дому мусорные контейнеры, и урны. В них он ничего не обнаружил.

– А далее по твоей улице есть другие баки для мусора? – спросил он Мартина.

– Есть, кажется, вон там, в переулке. Их очищают от мусора только по утрам.

– Надеюсь на это.

Адриан зашел за угол и некоторое время гремел крышками мусорных баков, а затем вернулся с торжествующим лицом, держа в руках синие полиэтиленовые бахилы, какие обычно выдают посетителям больниц и поликлиник.

– Бьюсь об заклад, внутри них мы увидим следы кроссовок адидас! По крайней мере, рядом на снегу есть похожий отпечаток. Я его сфотографировал. Только что это нам дает? Здесь наша дама скорее всего села в автомобиль и была такова. Он аккуратно уложил находку в пакет для сбора вещественных доказательств.

– Дома посмотрим.

В квартире пришлось потрудиться, чтобы убрать на место книги и альбомы. Затем Мартин сходил в кладовую и принес комплект постельного белья для следователя. Обоих клонило в сон, но любопытство взяло верх, и они подвергли находку поверхностному осмотру. Расстелив на столе газету, Адриан достал из портфеля вещдок и расправил. Под лупой он увидел след кроссовки “Адидас” с характерным кружочком в передней части стопы. Судя по длине отпечатка, это был седьмой размер. Следователь с довольным видом убрал находку в портфель и начал готовится ко сну.

Мартин отправился в свою комнату, твердо решив в ближайшее время как следует выспаться, а затем заняться дипломом и ни на что кроме Анны более не отвлекаться.

Раздел 14
Мартин

Она всегда шла впереди него, появляясь на перекрестье Нойманнс гате и Вестре. Если погода позволяла, Мартин пешком ходил в Хордаланн на факультет права южным маршрутом через Вестре Торгс гате. Дорога занимала всего пятнадцать-семнадцать минут быстрым шагом. Он замечал девушку издалека, и ускорял ход, чтобы полюбоваться ее замечательной фигурой. Надо сказать, и ноги у нее были потрясающие. Чаще всего она шла в обтягивающих джинсах с лайкрой и коротких красных сапожках на каблуках, если шел дождь, обязательно под прозрачным зонтиком.

В некоторые дни девушка не показывалась, и Мартин переживал из-за этого. Однажды он ухитрился разглядеть её лицо, будто ненароком обогнав, и решил, что мордашка у нее весьма симпатичная. Ежедневное преследование стало наваждением для Мартина, несмотря на то, что он встречался с Ниллой со второго курса. Но кургузой Гунилле Кларксон было далеко до этой совершенной девушки с фигурой фотомодели. Она проигрывала ей по всем показателям, к тому же имела привычку ныть по любому поводу, что ужасно раздражало юношу.

Заметив за собой хвост, незнакомка начала прибегать к необычным уловкам. Сначала она сменила маршрут, затем время выхода из дома. Несколько дней подряд, не застав ее на обычном месте, он начал околачиваться перед занятиями у входа в факультет, но все было бесполезно. И только через некоторое время он понял, как изысканно и подло был обманут. Незнакомка сменила плащ на красную куртку, повязала платок, надела широкие брюки и сменила ботильоны на высоком каблуке на банальные кроссовки. Большой мужской зонт трость совсем сбил с толку Мартина. А привычный узнаваемый портфель из кожи она заменила на дурацкую хозяйственную сумку с надписью “Рема 1000”.

Он выследил девушку на факультете и выяснил, что ее зовут Анна Даль, и учится она на последнем курсе. Ее переодевания продолжились какое-то время, но однажды она, почувствовав слежку, обернулась и потребовала от Мартина объяснений.

– Ты что, преследуешь меня, следишь, да? Пялишься на меня? Не ходи за мной каждый день, у меня есть парень, и он будет очень недоволен! Ты, случаем, не маньяк?

– Меня зовут Мартин. Вовсе я тебя не преследую, просто ты очень милая, и я иногда заглядываюсь на тебя, – выдал парень заранее заготовленный для знакомства текст. И зачем ты играешь со мной в прятки?

Такого откровенного натиска от молодого человека Анна не ожидала.

– Ах вот что? Ладно, коли так, давай вместе ходить на занятия. Анна Даль, – представилась она, сделав строгую мину, пятый курс.

– А тебе джинсы и высокие каблуки очень идут, ты в них такая сексапилка, зачем ты на кроссовки перешла?

Этот комплимент окончательно смутил Анну.

– Ноги в такой обуви устают, а тебе какое дело? Я с тобой встречаться не собираюсь. Если хочешь, будем в универ вместе ходить, но и только.

Так он познакомился год назад с Анной, через месяц они все-таки начали встречаться, поскольку никакого парня у нее не было, а Мартин очень быстро дал отставку Гунилле Кларксон, разругавшись с ней в пух и прах. С тех пор жизнь его сильно изменилась, он почувствовал влюбленность, они с Анной проводили вместе почти все время. Анна оказалась на редкость воспитанной и приятной девушкой. В ней не было ни грамма притворства, жеманства или кривляния, скорее она отличалась цельностью и прямотой характера.

Однажды в каникулы он позвал ее с собой в гости к деду в Осло. Девушка получила разрешение родителей, и они посетили старика Хальворсена в его великолепном доме. Анна сразу очень понравилась Оскару, втроем они посетили Дворцовый сад и парк скульптур Вигеланда. Любая прогулка с дедом по старому городу превращалась в интереснейшую экскурсию. Он мог рассказать о каждом доме, о любом фонтане, о каждой статуе и истории их создания. Они ходили вместе в Морской музей и на Спасское кладбище. Оскар рассказывал про Эдварда Мунка, про историю его картин, таких странных, щемящих. Иногда дед умолкал, вероятно вспоминая Ребекку, их прогулки, липы и вязы аллей Слоттспаркен, их встречи и долгие расставания во время войны.

Пришла зима, и Анна начала работать над дипломом. Они стали реже встречаться и очень скучали друг без друга. В выходные ему удавалось вытащить девушку в кино или в ресторан, а уж если летом выдавался погожий день с солнышком, они брали форд, ехали на Бергенскую марину и выходили на яхте недалеко в море. Анна любила лежать в шезлонге, подставив лицо и шею северному капризному солнцу, а он возился на кухне, разделывая пойманную мелкую тресочку.

Такие дни в их жизни были редкостью, и они искренне радовались им.

После того, как Анна защитилась, начались долгие поиски работы. Это было трудное время для них обоих. В какой-то момент девушку одолевали сомнения, и она готова была сдаться, а затем снова продолжала поиски, перерывая стопы газет и журналов с вакансиями. Амбиций у нее было немало, но даже отличный диплом мало что давал без опыта работы.

Вспоминая последние два года беззаботной и счастливой жизни, Мартин отлично понимал, что после 11 апреля неожиданно попал в полосу трудностей и тревог. То единственное, что зависело от него, так это спокойное и планомерное продолжение работы над дипломным проектом. Хотя уж, о каком спокойствии можно было говорить после гибели деда и двух ограблений. И Анну отрывать от работы сейчас никак нельзя.

Поднявшись ровно в восемь утра, он обнаружил в зале на диване аккуратно сложенное постельное белье и визитную карточку Якобсена. Он даже не услышал, как Адриан собрался и уехал в Осло. На обратной стороне визитки следователь оставил короткую записку:

“Спасибо за ночлег! Если что-то у тебя возникнет по делу – звони. А.Я.”

Мартин машинально сунул визитку в карман рубашки, и обнаружил, что там уже лежит нечто подобное. Он вытащил пожелтевший от времени кусочек картона и рассмотрел. На ней крупными буквами значилось:

Олаф Бергсон

Ключи, замки всех видов.

Ниже мелкими буквами – адрес в городе Тромсё, телефон и номер государственной лицензии., выданной мастеру для столь ответственной деятельности. Тут Мартин вспомнил, что мастер по замкам ему бы очень пригодился, дверь в квартиру сломана, замок испорчен. Надо срочно решать и этот вопрос. И тут в дверь постучали.

На пороге стояла, опираясь на трость, фру Лунд с первого этажа.

– Доброе утро, фру Лунд.

– Доброе утро, Марти, я позавчера узнала, что твой дед погиб. Такой был бодрый, красивый мужчина, всегда обходительный. Всегда заглядывал ко мне, просил присмотреть за тобой. Прими мои соболезнования. Боже мой, как они твою дверь изуродовали! Надо звонить мастеру. Раньше в таких случаях полиция помогала. Попробуй позвонить им, правда, вот эти, вчерашние… Вот, помяни мое слово, они ничего не найдут, только напрасно наши деньги переводят. Марти, я тебе круассаны принесла с корицей, у тебя, ведь, шаром покати. Она протянула ему полиэтиленовый пакет со свежей выпечкой.

– Спасибо, фру Лунд, и, верно, ничего не осталось. И часы, и все деньги утащили. Хорошо, хоть на карточке что-то осталось.

– Ты если что, ко мне приходи, накормлю.

– Спасибо, право, мне неудобно. И занят я сильно, диплом на носу.

Агнес взяла его руку в свою мягкую, морщинистую ладонь.

– Пойду, у меня там картошка варится, всего тебе доброго.

Он прикрыл за ней дверь, и подпёр ее стулом, чтобы не открывалась. И какое-то чувство нехорошее из-за этого появилось, словно ты голый, а в любой момент кто-то может запросто зайти.

Мартин снял трубку телефона и набрал офис Анны. Включился автоответчик, так как рабочий день в фирме еще не начался. Он позвонил ей домой, и застал в последний момент перед уходом.

– Марти, это все так ужасно, – отреагировала Анна на его краткий пересказ событий. Я приду сегодня вечером.

Он сел за машинку и заставил себя успокоится. Все неплохо, Анна придёт, сейчас он напечатает еще пару страниц, и достигнет 75 %. Осталось заключение, выводы, литература.