Текст книги "Добравшись до горы"

Возница спустился с лестницы и подошел к ошеломленному дровосеку.

– Хозяина зовут Уриэль, – пробурчал он. – Берите вашу спутницу и несите ее за мной. О поклаже не беспокойтесь. Ее разберут и принесут в выделенные вам покои ^{ли́муры}.

– Лимуры? – удивился Клаус. – Кажется, вы называли себя единственным слугой вашего хозяина…

– Это не совсем слуги, сударь, – откликнулся тот. – Впрочем, сами увидите. В замке много странного и необыкновенного, так что постарайтесь не удивляться и не пугаться.

– Постараюсь, – вздохнул юный дровосек.

Он забрался в карету, взял сладко посапывающую Клауди на руки и понес ее следом за Барри. Клаус думал, что они станут подниматься по высокой лестнице, но слуга волшебника повел его куда-то вглубь внутреннего двора замка, оказалось, что к другому входу. Барри распахнул двустворчатые двери. Юноша переступил порог и очутился в просторном холле, поражающем красотой и богатством своего убранства. Чего только здесь не было: позолоченная лепнина под потолком, мраморные колонны и статуи, драгоценные ковры на каменных плитах пола. В шандалах ярко пылал огонь, от исполинского каминного зева, в котором горели даже не дрова, а целые бревна, расходились волны тепла. Ни одной двери видно не было, словно холл вел в никуда.

– Несите вашу спутницу направо, – распорядился слуга волшебника, указывая на задрапированную портьерами стену.

Барри опередил Клауса на несколько шагов, раздвинул тяжелую бархатную занавесь и распахнул дверь, что скрывалась за нею. Это был вход в просторную спальню, роскошью не уступающую холлу. Дровосеку никогда не доводилось бывать во внутренних покоях королевского дворца, но он не сомневался, что те в подметки не годятся этой комнате. Чего только стоила громадная кровать под балдахином, теряющимся в полумраке под потолком! Чтобы подняться к этому ложу, юноше пришлось одолеть несколько ступеней. Наконец он положил свою ношу на мягкую, как пух, постель, в которой девушка почти утонула, и с облегчением перевел дух. На цыпочках спустился с возвышения и покинул эту опочивальню, в которой мог бы целиком поместиться их с матушкой дом.

– Ваши покои налево, сударь, – сообщил слуга волшебника.

– Послушайте, дружище! – взмолился Клаус. – У меня нет ни малейшего желания валяться на кровати, на которую нужно карабкаться, как на чердак. Нет ли здесь каморки поскромнее?

– Вы гость моего хозяина, сударь, – проговорил слуга волшебника. – Ваши желания для меня закон. У двери есть комнатка, в которой когда-то жил привратник. Взгляните, может быть, она вам подойдет?

– Уверен, что подойдет!

– Тогда прошу сюда.

Им пришлось вернуться ко входу, где обнаружилась небольшая дверца. Барри вынул факел из зажима и толкнул ее. Пригнувшись, дровосек вошел в комнатку. Факел осветил узкую, по сравнению с сооружением в спальне, отведенной Клауди, кровать в углу, стол и стулья посередине, буфет. Конечно, здесь не было золота, мрамора и ковров, но назвать сии апартаменты привратницкой язык не поворачивался. Не всякий зажиточный горожанин в родном городе Клауса Берга мог позволить себе столь добротную мебель, серебряные подсвечники и фарфор в буфете. И все-таки такая роскошь юному дровосеку была больше по душе. Слуга волшебника зажег от факела свечи и поклонился. Клаусу хотелось поскорее остаться одному, он устал и мечтал только о том, чтобы раздеться, скинуть сапоги и завалиться в постель.

– Желаете вина, мяса? – осведомился Барри.

– Нет, только умыться и спать…

– Если повернете вот этот завиток, – слуга волшебника указал на стебель причудливо вырезанного на дверце буфета цветка, – то откроется ниша, в которой найдется все необходимое для омовения. А если вам понадобится что-нибудь еще, позвоните.

И он поставил на краешек стола медный колокольчик.

– Благодарю вас, Барри! – пробормотал Клаус. – Доброй ночи!

– Пусть вечно сияет над вами Звездный Круг, сударь!

Стукнула дверь. Юный дровосек наконец остался один. Он кинулся к буфету и повернул завиток. Шкаф сдвинулся в сторону, открыв нишу, откуда пахнуло сыростью. Клаус заглянул туда. Такого он в своей жизни точно не видел. Во дворе его родного дома был сколоченный из досок нужник. А умываться приходилось, наполнив кадушку теплой водой. Вот и все удобства. Здесь же оказался небольшой мраморный бассейн, в котором пузырилась вода, источающая пар. Рядом каменная чаша фонтанчика для умывания, а за раздвижной ширмой – сооружение, о назначении которого путешественник догадался не сразу. А уж всякого рода притираний, мыльной пены, щеток, полотенец было столько, что, казалось, здесь мог бы вымыться целый рейтарский полк вместе с лошадями.

Клаус постарался сделать все, что ему нужно, и поскорее вернуться в комнату. Умывание освежило, но он все равно уснул как убитый, едва его голова коснулась подушки. Сновидения обступили ложе юного путника со всех сторон, толкаясь и отпихивая друг друга. Может быть, поэтому дровосеку снилась какая-то чепуха. Волколаки, запряженные в карету. Лошади, купающиеся в бассейне. Волшебники, порхающие вокруг фонаря, как ночные мотыльки. Дома под балдахинами. Хуже всего было то, что Клаусу приходилось карабкаться по веревке, которая ни к чему не была привязана, а роскошный ковер тянулся к нему всеми своими нитками и пытался ухватить за ноги. Наконец ему это удалось. Ковер дернул юношу за лодыжки, веревка оборвалась и…

Дровосек завопил и проснулся. Несколько мгновений он лежал в полной темноте, пытаясь вспомнить, где находится. Потихоньку сквозь путаницу обрывков кошмара и реальности проступили воспоминания о том, что произошло ночью. Впрочем, она, может быть, еще и не кончилась… Ведь вокруг темно. Клаус разобрал смутный силуэт подсвечника, в котором белели огарки свечей. Что-то все-таки светилось в этой привратницкой, не имеющей окон. Причем источник света медленно приближался к кровати. Юноша всмотрелся и едва не завопил снова, теперь уже не во сне.

Глава девятая. Изображая принцессу

Верховный старейшина повидал на своем веку всякое волшебство. Темные духи, вызванные мрачными заклинаниями, просачивались сквозь трещины земли. Хладный прах давно истлевших колдунов вновь обретал плоть среди руин нечестивых святилищ. Растения превращались в камень, друзы кристаллов – в живые цветы. Звери говорили человеческими голосами, а птицы прислуживали чародеям, проявляя чудеса сообразительности. Реки текли вспять по мановению руки. Ураганы становились игривыми и ласковыми, словно щенки. Горы отверзали свои недра, являя несметные сокровища. Пустыни в считаные мгновения становились цветущими долинами, а райские уголки – адскими теснинами. И все эти чудеса не шли ни в какое сравнение с теми метаморфозами, которые случились с актрисой бродячей труппы Тианин, когда та вошла в образ чистой принцессы.

Куда-то пропала бедная маленькая эльфийка-полукровка, приемная дочь гнома Бруха. Вместо нее перед потрясенным Рудгером предстала девушка с царственной грацией, в каждом движении которой чувствовалась кровь многих поколений королевского рода. Конечно, Тианин не была похожа на будущую властительницу как две капли воды, хотя рост и фигура могли обмануть не слишком пристальный взгляд, но это дело можно поправить с помощью искусно выполненного грима и парика. Главное заключалось в актерском искусстве полукровки, ее способности схватывать на лету мельчайшие подробности характера, манер и интонаций, присущих самой чистой принцессе. Тианин никогда не видела будущую королеву, но старый волшебник показал ей несколько эпизодов из жизни двора, запечатленных магическим образом.

Теперь можно было не сомневаться: девушка справится со своей ролью. Тем более что играть ее Тианин придется не в замке, где свора придворных внимательно следит за каждым жестом и словом своей владычицы, а на маневрах, среди грубых солдат, которым приказано ничем не выделять чистую принцессу среди других новобранцев. К тому же большинство вояк в глаза не видели наследницу королевского престола, а следовательно, не могли заподозрить подмены. Верховного старейшину волновало лишь то время, которое актрисе придется провести во дворце. Конечно, старшая служанка Греза была тщательно подготовлена, однако не посвящена в тайну подмены, и по бабьей своей дури она могла поднять крик, если ей что-то покажется странным, но на это у Рудгера было свое средство.

Глава магистрата тайком подсыпал Грезе в питье одно из своих снадобий, из-за которого старуха несколько дней провела как в тумане. Она исправно прислуживала своей госпоже, собирала ее в дорогу, хотя, по легенде, чистая принцесса должна была обходиться во время военных учений лишь самым необходимым. Никаких торжественных проводов верховный старейшина не допустил. Войско отправилось к месту проведения маневров рано утром, с топотом и грохотом промаршировав через весь город, а сам главнокомандующий Брендан выехал еще до рассвета, и сопровождал его только молодой солдат, плотно укутанный военным плащом. Проводив их, Рудгер вздохнул с облегчением и вернулся к своим повседневным обязанностям.

Угрюмый вояка Брендан, который скакал бок о бок с девушкой, что изображала чистую принцессу, чувствовал себя не в своей тарелке. Как старый солдат, он не любил обходных маневров, предпочитая лобовой удар разным ухищрениям, но, как опытный царедворец, понимал, что иного выхода, чем тот, который был предложен чародеем Рудгером, не существует. Будущая королева не может просто так исчезнуть из дворца, а тем более из королевства. Хочешь не хочешь, а придется поддерживать эту игру. Девушку, которая должна была заменить на маневрах будущую королеву, Брендан увидел только накануне отъезда, и она странным образом взволновала его, хотя даже самому себе главнокомандующий не признался бы в этом.

Много лет прошло с тех пор, как старый вояка стал вдовцом. Два года оплакивал он свою супругу и настолько привык к одиночеству, что сама мысль о повторной женитьбе казалась ему дикой. Конечно, Брендан не был аскетом, а в городе всегда найдется веселая солдатская вдовушка, готовая провести ночку-другую со столь именитым воином, к тому же весьма щедрым. Все эти встречи не задевали сердца Брендана. А вот когда он увидел девушку, которая выглядела как чистая принцесса, говорила как она, вела себя как она, главнокомандующий почувствовал давно забытое волнение. Актриса из бродячей труппы изображала будущую королеву мастерски, этого нельзя было не признать, но Брендан почувствовал в ней силу подлинной женственности, которой пока не обладала его повелительница.

И теперь, когда они остались одни и в полном молчании мчались по ночной дороге, это ощущение лишь усилилось. Главнокомандующий гнал от себя любые мысли о Тианин, стараясь сосредоточиться на предстоящих маневрах. В конце концов, его главная задача заключалась в отработке взаимодействия пехоты и кавалерии. И Брендан поклялся себе, что будет гонять солдат до седьмого пота, покуда не сделает из них настоящих бойцов. Что бы там ни говорил Рудгер, все-таки плох тот военный, если он не готов к отражению самого настоящего, а не призрачного нашествия. Солдат не может противостоять колдовству, но снести чародею башку он должен уметь с одного удара. Тогда и колдовать станет некому. Режь, руби, коли, целься и бей без промаха из лука и арбалета, сохраняй строй во время конной атаки противника, учись проникать во вражеский стан незаметно, если потребуется.

Сосредоточившись на предстоящих учениях, старый вояка на время забыл о прелестях своей спутницы. Кони молотили копытами по мостовой. Занимался рассвет. Верхушки окружающих дорогу сосен порозовели. Вскоре путникам пришлось свернуть с торной дороги на маленький проселок, который вел к месту будущих маневров. Брендан заранее отправил сюда обоз с саперами и маркитантками. Поэтому когда они с Тианин прибыли к обширной луговине, то обнаружили укрепленный лагерь, воздвигнутый по всем правилам военно-инженерной науки. Утренний ветерок играл королевскими штандартами. Повсюду высились шатры и палатки, над полевыми кухнями вился ароматный дымок солдатского кулеша. Часовые узнали своего главнокомандующего и растащили рогатки, перекрывающие въезд в лагерь.

По первоначальному замыслу, «чистую принцессу» следовало разместить в одной из солдатских палаток как рядового Штольца, но теперь Брендан и представить себе не мог, что его нежная Тианин вынуждена будет тесниться среди немытых мужланов, от которых разит потом, чесноком и пивом. Нет, он этого не допустит. Рядовой Штольц назначается личным ординарцем главнокомандующего, а следовательно, будет жить с ним. Благо шатер Брендана был просторным, разделенным на несколько комнат, в нем имелась ванна и прочие удобства. Едва старый вояка, откинув полог, пропустил свою спутницу внутрь, он почувствовал себя настолько счастливым, каким давно уже не был. Наверное, еще с того времени, когда он, молодой капрал, вернулся живым с битвы Пяти Королей.

Брендану даже пришлось напомнить себе, что прибыл он сюда для проведения военных учений, а не для любовных утех, но это мало помогло. «Чистая принцесса», она же «рядовой Штольц», за всю дорогу не проронила ни слова. Вот и теперь она скользнула в отведенную ей часть шатра и плотно задернула занавесь. Обострившимся слухом главнокомандующий слышал каждый шорох за этой матерчатой преградой, и воображению его рисовались весьма соблазнительные картинки. Через несколько минут занавеска вновь была отдернута, и перед изумленным Бренданом предстала не очаровательная дива и даже не чопорная «чистая принцесса», а молоденький солдат, на котором весьма изящно сидел рейтарский мундир. Правда, лосины слишком вызывающе обтягивали стройные бедра «рядового Штольца», но с этим главнокомандующему придется как-то примириться.

– Рядовой Штольц ждет ваших приказаний, командир! – звонко отрапортовала Тианин.

– А, э-э, гм… – замешкался Брендан, стараясь забыть, что перед ним девушка, в которую он по уши влюбился, как сопливый новобранец – в женушку своего капрала. – Рядовой Штольц, назначаетесь моим ординарцем, – наконец сумел выговорить он.

– Будете исполнять обязанности денщика и вестового. Знаете, что это такое?

– Так точно, командир!

– Превосходно. Тогда займитесь завтраком, рядовой.

Эльфийка-полукровка не солгала. Она разбиралась в обязанностях денщика. Главнокомандующий едва успел умыться с дороги и переодеться из походного в полевой мундир, как стол в его личных апартаментах уже был сервирован. На серебряных блюдах были поданы фрукты, горячий пирог с мясом, фаршированная грибами рыба, красная и черная икра и кувшин бризандийского вина. Откуда «рядовому Штольцу» стало известно о вкусах главнокомандующего, тот не стал спрашивать, по привычке полагая, что хорошему ординарцу должно быть известно о своем командире все до мелочей. Брендан с удовольствием пригласил бы девушку позавтракать с ним, но это стало бы вопиющим нарушением воинских традиций, а старый вояка еще не настолько низко пал, чтобы делить хлеб с рядовым. Ординарцу надлежало питаться объедками с командирского стола.

Ни влюбленный, как мальчишка, главнокомандующий Брендан, ни мудрый верховный старейшина Рудгер, ни даже искусный фокусник Брух не знали правды о полукровке по имени Тианин. Она и в самом деле была дочерью эльфийской принцессы Ириэль и Гелена – могучего витязя из расы людей, но ее похитили у родителей сразу после рождения. Из-за этого красавица эльфийка сошла с ума от горя, а витязь погиб, пытаясь отыскать свою дочурку. Тианин вырастили и воспитали другие. Ей было семнадцать, когда ее подобрала бродячая актерская труппа, возглавляемая гномом. Однажды актеры попали в горную метель, сбились с пути и едва не погибли. Выручил их Рудгер, который, находясь за сотни миль, искусными чарами разорвал снеговые тучи и прекратил бурю. Когда лучи солнца озарили заснеженную долину, изумленные актеры увидели прекрасную девушку, бредущую им навстречу, и сочли это добрым знаком.

Тианин рассказала трогательную историю, в которой правдой было только то, что она потеряла своих родителей. Актеры не стали докапываться до истины. Большинство из них были сиротами, которые рано познали нужду и унижения, им и без лишних слов была понятна судьба найденыша. Когда же у девушки обнаружились изрядные актерские способности, ее по молчаливому уговору приняли в труппу. Полукровка стала странствовать вместе с бродячими актерами, делила с ними кров, лишения и артистический успех, радуя и удивляя своих товарищей кротким нравом и скромностью поведения. Через год никто из актеров уже и не помнил времени, когда Тианин не было с ними. А старый сентиментальный Брух в душе считал ее своей дочерью.

О том, что прекрасные юные девушки ни с того ни с сего не оказываются на горном перевале, заметаемом снежной бурей, никто из артистов не задумался. И не просто на перевале, а на пути у бродячей труппы, что пробиралась в маленькое королевство, надеясь подзаработать на зимнем празднике. Нельзя винить простодушных артистов в том, что они не сумели увязать все звенья цепи обстоятельств, которые привели в их тесный дружеский круг эту девчушку. Тем более что большая часть звеньев была им недоступна. Ведь даже мудрейший Рудгер, который разглядел в хрустальном магическом шаре несколько пестрых повозок, застигнутых бурей в горах, и поспешил вмешаться, не узрел в снежной круговерти еще и девушку.

Если уж неведомые силы умудрились обмануть бдительное око верховного старейшины, что уж пенять на бедных доверчивых артистов? А силам этим очень нужно было, чтобы Тианин не только попала в столицу королевства Иоахима Десятого, да достигнет он Блаженного Брега, но и чтобы до поры до времени она оставалась в нем. Даже старина Брух не смог бы объяснить, почему он со своей труппой задержался в этом городке, который был не хуже и не лучше других. Как-то само собой сложилось. Вроде уже соберутся в дорогу, как вдруг или лошадь захромает, или захворает кто-нибудь из артистов. А потом начинается очередной праздник, и появляется возможность подзаработать. Вот и в этот раз фокусник Брух решил было, что пора отправляться в дорогу, когда подоспел верховный старейшина Рудгер со своим заманчивым предложением. Как было отказаться от возможности накопить сироте деньжат на приданое?

Похищение Тианин во младенчестве не было случайностью. Нашлись те, кому очень нужна была красивая девочка-полукровка. И не просто красивая, а талантливая, способная в решающий момент сыграть ключевую роль в судьбе некогда обширного королевства, которое теперь сжалось до таких размеров, что орел мог с высоты своего полета окинуть его одним взглядом. Прόклятым Силам не давало покоя это государство, и хотя они год за годом обескровливали царство Иоахима Десятого, отнимая у него лучших юношей и девушек, этого им оказалось недостаточно. Прόклятые Силы решили нанести удар изнутри, и для этого им понадобилась девушка, обладающая гениальной способностью к перевоплощению. Жребий пал на Тианин.

Для самой эльфийки-полукровки все началось шестнадцать лет назад, когда она только-только стала осознавать себя. Росла Тианин в Ледяном замке на краю света. Ей прислуживали странные создания – фурии, полузвери-полулюди. Они учили ее петь, танцевать, умению вести себя, а главное, перевоплощаться в других людей, почти оборотничеству. Она научилась быть кем угодно: бродяжкой-нищенкой, странствующей актрисой, зажиточной горожанкой, знатной дамой, даже королевой. Скользя по зеркальному полу холодных залов, кутаясь в меха, всматриваясь в свое отражение в бесчисленных плоскостях ледяных зеркал, юная Тианин гордилась своей красотой и грацией, а когда подросла – еще и умением кружить голову мужчинам.

Едва ей стукнуло семнадцать лет, полукровка узнала о своем предназначении. До сих пор она полагала, что, кроме нее, слуг и могучих великанов, что стерегли ворота и дальние подступы к ее угрюмому обиталищу, никого в округе нет. Однако выяснилось, что это не так. В Отмороженной башне, что, подобно исполинскому сталагмиту, высилась на дальней оконечности заснеженного плато, и куда юной полуэльфийке не было доступа, обитало создание, перед которым трепетали даже великаны-стражники. Оно и было истинным хозяином Ледяного замка и бескрайних заснеженных пустошей, что простирались окрест. Тианин часто смотрела из окон своих покоев на хрустальный клык башни, что торчал из занесенного снегом скалистого выступа, и не ведала, что именно там кроется ее судьба.

И вот однажды в ее спальню явилась служанка, похожая на лису. Улыбаясь и обмахиваясь пушистым рыжим хвостом, она припала к ногам девушки с видом полнейшей покорности. При этом в ее раскосых глазах таилась хитринка. Тианин почувствовала, что Патри – так звали лисоподобную служанку – принесла ей особую весть. Девушка выбралась из-под пухового одеяла, быстро накинула на себя подбитый мехом халат, сунула ноги в теплые туфли. Мельком взглянула на себя в зеркало, быстро расчесала костяным гребнем роскошные темные волосы. Пока она все это проделывала, Патри вертелась вокруг нее, преданно заглядывая в глаза. Наконец девушка села в кресло с высокой спинкой, похожее на маленький трон, и служанка подала ей горячий ягодный напиток.

– Ты что-то хотела сообщить мне, Патри? – спросила Тианин, прихлебывая напиток, приятной теплотой разливающийся по всему телу.

– Да, моя госпожа! – ответствовала та.

– Слушаю тебя.

– Вас желает видеть Мизарди.

– Мизарди? – переспросила девушка, стараясь не выдать своего волнения. – А кто это?

– Это… наш хозяин, – замешкалась Патри. – Хозяйка.

– Так хозяин или хозяйка?!

– Трудно сказать определенно, моя госпожа, – вздохнула фурия. – Вы сами все увидите.

– Тогда одень меня так, чтобы я могла понравиться хозяину и не оскорбить взора хозяйки.

– Я поняла вас, госпожа, – откликнулась Патри. – Вы предстанете перед нашим властелином очаровательной, но скромной.

– Думаю, это то, что нужно, – согласилась девушка.

И Патри принялась ее одевать. Они выбрали платье из лилового бархата с высоким, плотно застегнутым на горле воротником. Бархат оттеняла нитка жемчуга, похожего на отшлифованные кристаллы льда. Поверх платья Тианин надела накидку из меха снежного барса. Волосы собрали в высокую прическу, заколов их серебряным гребнем с бриллиантовой звездой.

Платье подолом достигало пола, поэтому девушка не стала надевать туфли, предпочтя им меховые сапожки на высоком каблуке. Дабы попасть в Отмороженную башню, нужно было пройти по каменному мосту, продуваемому злыми северными ветрами. Поэтому, выйдя из замка, Тианин тут же накрыла голову капюшоном и плотнее закуталась в накидку. Патри вызвалась сопровождать свою госпожу.

Они покинули замок и вступили на узкий каменный мост, переброшенный через бездну, откуда ветер вздымал тучи снежной пыли. Идти было трудно. Настил моста обледенел, а перил у него не было. Тианин пожалела, что надела сапоги на высоких каблуках, потому что едва не соскользнула в пропасть. Хорошо, что верная служанка была начеку. Она вовремя ухватила свою госпожу за подол. Так они и добрались до плато с Отмороженной башней, цепляясь друг за дружку. Вход в башню тоже охранял великан, весь седой от изморози. Он поклонился Тианин и толчком распахнул огромные двустворчатые двери. Госпожа и служанка поднялись по сложенной из глыб льда лестнице и вошли в единственную залу, что была внутри башни.

Здесь не было ни зеркал, ни ковров, ни гобеленов, ни изящной мебели – здесь не было ничего, кроме льда. Сосульки свисали со сводов, снежные наросты и ледовые наплывы создавали на стенах гротескный узор, который таил в себе зловещий смысл. Первым порывом Тианин было покинуть это холодное, неприветливое место, но она не могла шелохнуться, словно примерзла к напластованиям льда на полу. В зале никого не было, но вдруг послышался стеклистый шорох, который издает шуга – смесь воды и снега, качающаяся на волне. Только это была не шуга. Нечто, похожее на заиндевевшего паука, спустилось из-под далекого купола на невероятно тонкой и хрупкой с виду, полупрозрачной нити. Достигнув пола, существо повернулось и выпрямилось. Увидев, кто перед ней, Тианин вскрикнула и отшатнулась.

– Я выполнила твое приказание, Мизарди! – торжественно возвестила Патри, простираясь перед чудовищем ниц.