Текст книги "Дитя гнева: Путь Стража"

Самюэль нахмурился и медленно поднялся на ноги. Изабель крепко схватилась за его руку.

– Пожалуйста, не надо! Только хуже будет!

– Не бойся. Я разберусь с ними, – сжав кулаки, сказал Самюэль.

Он освободил руку и сделал пару уверенных шагов к Жаку, пристально глядя ему в лицо. Они подошли друг к другу почти вплотную. Изабель тем временем спрятала кукол в корзину. Компания Жака, благо, не заметила их. Почуяв, что взгляд Самюэля начинает давить на него, Жак ухмыльнулся, стараясь показать свою уверенность.

– В чём дело, отребье? Мы чем-то вам помешали? Должно быть, нарушили какой-нибудь ваш ритуал, да? Вы ведь обычно этим занимаетесь? Иначе, почему ещё у нас малыши пропадают?

– Над таким не шутят, Жак! – перебила Изабель.

– Что-то я не припомню, чтобы спрашивал тебя об чём-то, порождение Дьявола! – Жак сплюнул.

– Чего тебе от нас надо? – угрожающе спросил Самюэль. Слова Жака в сторону Изабель взбесили его не на шутку, чему задира был безумно рад.

– Мне-то? Да так, ничего. Просто меня жутко раздражает то, что вы уродуете собой столь живописное место. Ты ведь знаешь, что означает слово «живописный»?

Со стороны компании послышался тихий смешок. Он приободрил Жака.

– Говорят, от ведьм и проклятых гниют любые цветы и деревья, – продолжил он, – Посмотри вокруг: воистину, прекрасное местечко! Чувствуешь, будто находишься в Раю. И тут вы – ведьма да проклятый! Сидите тут, оскверняете наши земли, и при этом веселитесь, сюсюкаетесь друг с другом, перешёптываетесь о всяком!

Самюэль усмехнулся. От неожиданности Жак немного забеспокоился, но не подал виду.

– Что смешного я сейчас сказал, отродье? Тебе весело? От чего же? Не от того ли, что тебе доставляет удовольствие портить жизнь нашему городу?

– Нет-нет, что ты! Мне забавно смотреть на то, как ты боишься.

– Я? Боюсь?! Ха! Интересно, чего же?

– Даже не знаю. Может быть, потерять своих последних, так называемых, друзей?

От этих слов лицо Жака приобрело испуганный и в то же время обозлённый вид. Друзья Жака притихли. Самюэль заметил, что, похоже, задел своего противника за живое, и продолжил своё наступление.

– Значит, я угадал. Да, может раньше ты и наводил страх на ребят, однако теперь ты сам стал заложником страха. И знаешь отчего? Оттого, что не можешь показать свою силу. Ты создавал иллюзию силы, издеваясь надо мной. Но сейчас, когда даже такому отребью, как я плевать на то, какой ты «грозный» и «сильный», остальным на тебя плевать и подавно. Все уже давно поняли, что ты слабак, а потому отвернулись от тебя, даже несмотря на то, что ты богат. И остались у тебя только те четверо. Лишишься их – лишишься всего. Впрочем, они с тобой и так только из-за того, что из всех твоих «друзей» они – самые трусливые.

Жак резко обернулся на остальных ребят. Взглядом он словно грозно спрашивал у них: «Так ли это?». Все четверо боязливо отступили на шаг назад, но всё же сделали вид, что слова Самюэля полнейший бред.

– Ты посмотри. Они даже не скрывают этого, – насмешливо обличил Самюэль свиту Жака, после чего решил добить их главаря. – А знаешь, почему я сильнее тебя? Мне не нужно никого запугивать, чтобы у меня были настоящие друзья.

Повисло молчание. Самюэль и Жак продолжали всматриваться друг в друга. Самюэль – с насмешкой, Жак – со злобой. Изабель же неподвижно сидела рядом и наблюдала за ними, боясь издать малейший звук. Она прекрасно понимала, что Самюэль усугубил ситуацию настолько, что ничем хорошим это закончиться не могло. Самюэль и сам это понимал, однако войдя в кураж, он был уже не в силах ему сопротивляться, а потому оставалось только ждать последствий. И вот, Жак сорвался. Он ударил Самюэля в челюсть с такой силой, что тот повалился на землю. Изабель вскрикнула от испуга и подползла к Самюэлю. Взглянув на него, она увидела, что Жак рассёк ему до крови губу.

– Следи за языком! Услышал, скотина?! – прошипел Жак сквозь зубы.

В ответ на эту угрозу, Изабель лишь с отвращением глянула на Жака и помогла Самюэлю подняться. Она сняла свой чепец и вытерла ему кровь, после чего приложила к его рассечённой губе. Самюэль же, не обращая внимания на боль, повернулся на взбешённого Жака.

– Удар в лицо? И это всё, чем ты можешь мне ответить? – спросил Самюэль, ещё сильнее закапывая самомнение Жака в землю.

Задира весь вскипел от злости. То «отребье», над которым он измывался столько лет, сейчас уничтожало его. А главное, что Жак ничего не мог с этим сделать. Слова унижения, похоже, вообще пропускались Самюэлем мимо ушей и больше не являлись признаком превосходства Жака. А если же он захочет пустить в ход грубую силу, то это опять же не принесёт никого результата, поскольку это означало бы, что он никак не мог опровергнуть слова Самюэля. Жак оказался в безвыходном для себя положении. Он должен был показать, что Самюэль – никто, и что он сильнее его, однако все методы Жака больше не работали. На мгновение он даже подумал, что уже проиграл эту войну. Но вдруг он обратил внимание на Изабель. И тут Жака осенило: вот он – ключ к поражению Самюэля. Может, ему и плевать на унижения в свою сторону, но если они полетят в сторону Изабель, то стерпеть такого у него явно не хватит сил. Причём это должно было быть нечто вопиющее. Что окончательно унизит Изабель и от чего Самюэль придёт в самую настоящую ярость. Жак постарался принять спокойный и уверенный вид и мерзко улыбнулся.

– Нет, я могу ответить кое-чем другим. Но я не думаю, что мой ответ тебя устроит. Впрочем, равнодушным он тебя тоже не оставит. Ланс, держи беловолосого! – приказал он тучному пареньку, стоявшему около него. – И смотри, чтобы не вырвался!

– Ага, – отозвался тот.

Ланс подскочил к Самюэлю и заломил ему руки. Жак же подошёл к Изабель, схватил её за руку и резким движением подтянул девочку к себе. Оставшиеся три приятеля Жака продолжали с интересом наблюдать за происходящим.

– Эй! А ну отпусти её! Слышишь?! Отпусти немедленно! – попытался вырваться Самюэль из рук Ланса, но безуспешно.

Жак пристально всматривался в перепуганное лицо Изабель, заставляя её буквально дрожать от страха. Одному Богу было известно, что было у него на уме.

– Знаешь, один монах как-то сказал мне, что ведьму можно излечить от метки дьявола, – заигрывал Жак. – Для этого, по его словам, её должен поцеловать её будущий супруг, который направит её на путь праведный. Давай-ка мы это проверим. Кто знает? Вдруг именно я смогу вернуть тебе душу? Что скажешь?

Изабель вся побледнела. Она пыталась вырываться из рук Жака. Тот же, крепко держа её за руки, притянул Изабель к себе, стараясь поцеловать в губы. На глазах её проступили слёзы. Поддавшись панике, Изабель начала истошно звать на помощь и умолять Жака остановиться, но тот был непреклонен. Самюэль продолжал вырываться, стремясь помочь подруге, но Ланс удерживал его мёртвой хваткой.

– Ну, хватит визжать. Я же помочь хочу. Давай, заканчивай уже, – приблизился Жак лицу Изабель и уже был готов поцеловать её.

– Жак, берегись! – вдруг заорал один из парней.

Внезапно на Жака налетела появившаяся из ниоткуда Элин, да с такой силой, что он отпустил Изабель и повалился на землю. Запрыгнув на него, она принялась что есть силы бить кулаками обидчика сестры. Дружки Жака отступили назад.

– Уберите от меня эту дрянь! – орал Жак, пытаясь оттолкнуть от себя Элин.

Ланс, видя это, ослабил хватку, что дало Самюэлю шанс вырваться. Как только Ланс потерял бдительность, Самюэль резко ударил его затылком в лицо. Тот, взревев от боли, схватился за свой нос и, выпустив Самюэля, с воплями бросился к остальным. Вырвавшись, Самюэль подхватил Изабель и отбежал с ней в сторону.

– Всё хорошо? – спросил Самюэль.

Изабель, плача и дрожа, как осиновый лист, закивала головой. Самюэль рукавом рубахи вытер ей слёзы, пытаясь успокоить. Изабель прильнула к его груди, ища защиты. Он услышал, как же тяжело она дышит.

Тем временем Жаку удалось оттолкнуть Элин в сторону. Она сразу же вскочила на ноги и сделала грозную гримасу, стараясь напугать обидчиков. Разгневанный Жак повернулся к своей компании.

– Какого чёрта вы просто стояли, уроды?! – закричал он. – Отвечайте, скоты!

– Жак! Он мне..! Он..! – хлюпая носом и рыдая, замямлил Ланс.

– Кончай ныть, нюня! По любому поводу сопли распускаешь! Достал уже!

– Жак, успокойся. Не бесись так, – принялся успокаивать его один из товарищей.

– Заткнитесь! Никакого толку от вас! Только и можете, что болтать!

В ярости Жак развернулся и зашагал к Самюэлю и Изабель. Дорогу ему перегородила Элин. Она раскинула свои руки в стороны, загородив собой сестру и их друга. На лице её не было ни капли страха. Стояла Элин как вкопанная и даже не думала отступать.

– Пошла прочь, малявка! – пригрозил ей Жак.

– И не подумаю! Ты их больше не тронешь! Я не позволю!

– Ах ты..! – Жак замахнулся и приготовился дать Элин пощёчину, но она даже не дрогнула.

– Так, Жак, это уже перебор, – остановил его Филипп – самый высокий мальчишка из его свиты. – Пусть она и ведьма, но она гораздо младше нас. Просто бить девчонок это мерзко, а ещё и малышку – это слишком даже для тебя.

– Тебе-то что до этой дряни?! Ты ей брат, или что?! А, Филипп?! – злобно ответил Жак.

– Я лишь хотел сказать, что не стоит так перегибать палку.

– Тебе что-то не нравится?! Ну и вали к чёрту тогда! Буду я ещё твои нотации слушать!

– Успокойся уже! Чего ты так озверел-то?!

– Я знаю почему. Я понял, в чём тут дело, – вставил своё слово Самюэль.

Самюэль медленно стал подходить к своим обидчикам, внимательно и с удивлением смотрящим на него. Обойдя Элин и встав перед ней, он сказал:

– Столько времени я пытался понять тебя. Разгадать твою душу. Хотел узнать, за что ты так меня презираешь и пытаешься унизить. И наконец понял: мне нечего разгадывать. Ты лишь жалкий трус и слабак. Ни на что не способный и ничего не стоящий. Ты дорожишь лишь своим статусом среди прочих. Иное тебя не заботит совсем.

– Что ты такое мелешь, отродье?

– И даже сейчас ты так дорожишь им. Пытаешься казаться сильным и непреклонным. Но как же нелепо это сейчас выглядит. Твои дружки уже всё прекрасно поняли. Для них ты теперь никто. Слабак, который только и может, что в гневе доказывать обратное. Таким ты стал для них, и таким всегда был для меня. Но сейчас… Сейчас ты упал в моих глазах ещё сильнее. Как оказалась, ты настолько омерзительная тварь, что готов избить даже девчонок. Только бы доказать всем, какой ты сильный и великий. Однако теперь ты не сможешь скрыть правду.

– Замолчи! – прошипел Жак сквозь зубы. С каждой секундой он становился всё злее.

– Что такое? Правда глаза колет? Стыдно за свою ничтожность? Как интересно! Когда ты смеялся над нищими, измывался надо мной и девочками за наши волосы, закидывал меня камнями, портил еду, лишь бы меня унизить, наплевав на труды людей, стыдно тебе почему-то не было. А когда ты сам оказался по уши в дерьме, тебе что-то не до смеха. Насколько же ты отвратителен, если тебе важна лишь твоя собственная жизнь! Позволь развеять все твои иллюзии. Каким бы королём мира ты себя не возомнил, на деле ты никто! Трус и слабак, который только и может, что издеваться над слабыми! Ты омерзителен! Противен! Жалок! Ничтожен! Ты есть зло в этом мире! И ты до конца своих дней будешь помнить, что тебя обличило отребье, которое ты так ненавидел и которое мучил долгие годы!

– Закрой пасть! – брызжа слюной, крикнул Жак.

Трясущийся от ярости, он вновь ударил Самюэля в челюсть, да с такой силой, что выбил ему зуб и повалил наземь. Элин попыталась вновь перегородить ему дорогу, но Жак, что есть силы, толкнул её, и та упала на землю. Плачущая Изабель подбежала к стонавшей от боли сестре, помогла ей подняться, и, обняв, начала её успокаивать.

Жак подошёл к уже приподнявшемуся Самюэлю и пнул его в лицо, из-за чего Самюэль упал на спину. Из его носа пошла кровь.

– Это я-то слабак?! Я-то омерзителен?! – спрашивал Жак, ещё раз пнув Самюэля. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда я забью тебя до смерти!

Обезумев от ярости, Жак что есть силы начал избивать Самюэля ногами. Его компания попятилась назад. Вид настолько озверевшего Жака не на шутку напугал их. Для них он умер и как друг, и как предводитель, став диким зверем, желавшим лишь рвать и метать. Жак и сам это понимал, из-за чего с каждым разом бил всё сильнее.

Изабель прижала Элин к себе, чтобы она не видела, как избивают их друга. Сквозь слёзы она умоляла Жака остановиться, но тот не слышал никого и нечего. Это уже не было простой неприязнью, а самой настоящей ненавистью. Ненавистью, что полностью ослепила Жака и будто бы кричала в его голове: «Убей его! Убей эту падаль!», и он подчинялся этим крикам. Изабель осознала это и, желая спасти друга от смерти, рванула к Жаку. Схватив его за руку, она оттащила Жака от истекавшего кровью Самюэля, что дало ему возможность приподняться. Жак безуспешно пробовал выдернуть руку, но Изабель вцепилась в него намертво.

– Отцепись, шваль!

Свободной рукой Жак изо всей силы дал пощёчину Изабель. Крикнув от боли, она отпустила его и схватилась за щёку. Еле устояв на ногах, Изабель отступила к сестре. Отходящих ребят возмутило подобное. Они уже хотели было подойти к Жаку и угомонить его силой. Но не успели.

Пощёчину увидел и Самюэль. Это стало последней каплей в чашу его терпения, которую Жак заполнял около четырёх лет. В этот момент Самюэль престал ощущать реальность вокруг себя. Глаза его застелил гнев. В голове его как будто что-то щёлкнуло. Самюэль уже не видел ничего, кроме двух людей: свою лучшую подругу, спасшую ему жизнь, заботившуюся о нём и готовую ради него на всё, и своего злейшего врага, что сейчас ударил её. Такое он простить не мог. За такое Жак должен был заплатить кровью. Сам не осознавая этого, Самюэль схватил лежавший около него крупный камень. Он вскочил на ноги, игнорируя боль от избиения, и, замахнувшись, ударил им Жака по голове. Изабель прижала голову Элин к себе, закрыв ей обзор с криком: «Не смотри!», и крепко зажмурилась, чтобы и самой не видеть этот ужас. Самюэль запрыгнул на корчившегося от боли врага и начал один за другим наносить удары камнем по его голове. Мальчишки, увидев это, с воплями убежали прочь. Ярость, заключённая в Самюэле долгие годы вырвалась на свободу, затмив рассудок и желая Жаку лишь смерти. Она полностью овладела Самюэлем, заставляя его продолжать бить Жака до тех пор, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво.

Самюэль встал на ноги. Лицо его и рубаха перепачкались кровью Жака, лежавшего перед ним. Мёртвым. Тяжело дыша, Самюэль всматривался в изувеченное им лицо, пока тихий, дрожащий голос Изабель не привёл его в чувства. Придя в себя и вновь взглянув убитого Жака, у Самюэля подкосились ноги. Он выронил камень из рук. С испугом осмотрев свои окровавленные руки, после чего переведя взгляд на перепуганных сестёр, Самюэль осознал, что натворил. «Он мёртв! Я… я убил человека… Но отчего мне так хорошо?! – судорожно думал Самюэль, – Откуда столько удовольствия?! Я не понимаю! И куда делись его дружки?». Но тут до него дошло, что будет дальше, если он и сёстры останутся здесь.

– Бежим! – еле слышно сказал он. Затем повторил это, только гораздо громче. – Бежим! Скорее!

Самюэль подбежал к Изабель, до сих пор не отпустившей Элин.

– Если нас поймают, то непременно казнят! Они посчитают, что это из-за вас я убил Жака! Скорее бежим в лес!

Сёстры моментально вскочили. Схватив корзину, они все втроём устремились в лес, где их будет труднее найти.

Тело Жака оставалось лежать на траве среди испачканных его кровью ромашек. Таков был его конец. В войне двух людей, ненавидящих друг на друга, он проиграл. Быть может, до него бы и дошло, почему именно, однако смерть лишила его такой возможности, так же, как лишила Самюэля и сестёр спокойной и мирной жизни. Подумать только, один лишь приступ ярости, длившийся буквально пару минут, может кардинально изменить всю жизнь.

Солнце уже приблизилось к линии горизонта настолько близко, что стало алым и окрашивало небо в такой же цвет. Вокруг стояла тишина. Лишь ветер порой нарушал её, шелестя листвой деревьев и унося запах крови в сторону леса, прямо к монстру, что скрывался там.

Глава 5

Троица неслась сломя голову в самую глубь леса. Самюэль бежал впереди, собирая своим лицом все ветки, попадавшиеся ему на пути и царапавшие его, и тем самым расчищая путь девочкам. Впрочем, Самюэль даже не замечал этого. Он просто бежал прочь от города, ведя за собой подруг. Сёстры бежали позади него, то и дело, путаясь в подолах своих платьев. Вскоре они начали выдыхаться из сил. Первой не выдержала Элин. Устав от безостановочного бега, она, задыхаясь от нехватки воздуха, упала на землю. Самюэль и Изабель остановились и подбежали к обессиленной Элин. Они тоже еле стояли на ногах и дрожали от усталости. Изабель опустилась на колени и положила на них голову сестры. Еле дыша и поглаживая Элин, чтобы успокоить её, она предложила всем немного отдохнуть.

Элин прильнула к сестре и старалась спрятаться от Самюэля. Он не на шутку напугал её, из-за чего Элин боялась смотреть на него. Изабель опёрлась на одно из деревьев и время от времени поглядывала за другом. В отличие от Элин она прекрасно понимала, в каком плачевном состоянии они оказались. Наблюдая за Самюэлем и видя, как сильно он поник, Изабель ощущала все его чувства. Одно неверное слово могло вновь разозлить его или вогнать в ещё большее отчаяние. Груз убийства очень тяжёлый, а потому говорить Изабель решила осторожно.

Из них троих Самюэль чувствовал себя хуже всех. Охваченный страхом и непониманием причины своего поступка, он был абсолютно потерянным. Всё внутри Самюэля сжималось от осознания сделанного. Самюэль не знал, что думать. В один момент он возненавидел себя за то, что сорвался на Жака и не сумел сдержать себя. Его опасения насчёт внутреннего монстра подтвердились. Однако Самюэль не понимал, отчего он нисколько не раскаивался за совершённое убийство. Более того, он чувствовал наслаждение от этого, но не мог понять почему. Быть может потому, что Самюэль видел немало смертей и убийств, и эти явления воспринимались им как норма. А может потому, что он лишь защищал сестёр от Жака. Или из-за того, что сам Дьявол вселился в него и руками Самюэля прикончил несносного мальчугана. Ответ на этот вопрос он не мог найти.

Но в один момент Самюэль вспомнил, что выкрикнул Жаку в момент его обличения: «Ты есть зло в этом мире!». Зло. И тут же в голове его промелькнула фраза Гастона: «Любое зло должно быть уничтожено». Внезапно Самюэль понял, почему он убил Жака. Он уничтожил зло, а та пощёчина лишь показала, что творит это зло, если оставлять его безнаказанным. Это было то зло, которое погубило бы не только Самюэля, но и всех его близких. Это и стало толчком для убийства. Самюэль понял, что теперь он легко сможет убить любого, кто является воплощением зла. «Ты это заслужил! – в мыслях произнёс Самюэль, – И такая судьба постигнет любого, кто будет сражаться во имя зла!». И тут же его передёрнуло от этой мысли.

Неужто он в один момент так спокойно стал относиться убийствам? Неужто он так быстро простил себе этот грех и нашёл ему оправдание? Ещё пару минут назад Самюэль путался в мыслях и не знал, как ему жить дальше, а теперь без зазрения совести готов убить любого, кто, по его мнению, является злом. В какой-то момент Самюэль и вправду начал считать себя монстром.

– Что нам теперь делать, Самюэль? – еле слышно спросила Изабель.

«Девочки!» – вздрогнул Самюэль. До него дошло, в каком положении оказались сёстры из-за него. Теперь им придётся жить в бегах. Весть о двух меленьких «ведьмах» и их беловолосом «слуге» быстро разлетится по всем уголкам Франции. Им больше нельзя будет показываться в обществе. Их жизнь разрушена навеки. И всё из-за того, что Самюэль не смог сдержать себя. От понимания этого, он почувствовал злом себя. Ему казалось, что он стал для сестёр обузой, что теперь они ненавидят и боятся его. Самюэль невольно пожелал себе смерти. Стыд перед Изабель и Элин за содеянное пронзил его насквозь. Самюэль боялся произнести даже слово. Он не знал, как теперь заговорить со своими подругами. И всё же, он сумел найти в себе силы ответить.

– Не знаю. Что же я наделал?! Изабель, Элин, – Самюэль сделал небольшой шаг к сёстрам, но увидев, что Элин спряталась от него за Изабель, остановился. – Я… Я понимаю. Теперь вы меня ненавидите. Я заслужил подобное. Я недостоин даже стоять рядом с вами. Но обещаю, я что-нибудь придумаю, чтобы помочь вам выжить. Что будет со мной не важно. Мне в этом мире места нет. А пока я позабочусь о вас. Пусть вы будете отвергать меня, но я ни за что не брошу вас и сделаю всё, чтобы чувствовали себя в безопасности. Простите меня.

Самюэль повернулся спиной к своим подругам и опустил голову. Он не мог смотреть им в глаза.

– Самюэль, не говори так о себе, – послышался мягкий голос Изабель. – Мы вовсе не ненавидим тебя.

– Не пытайся меня успокоить.

– Это правда, мы не виним тебя, – Изабель поднялась на ноги и подошла к Самюэлю. – Ты ведь всего лишь защищал себя и нас. Любой хороший человек поступил бы так же на твоём месте.

– Но он бы не стал убивать специально, как я. Я подался злобе, стал монстром, коим меня все считали. Я обрёк вас на гибель.

– Не говори так! Никакой ты не монстр!

– Правда?! – повысил тон Самюэль, повернувшись к Изабель. – Ты сама себе-то веришь?! Посмотри, где мы теперь! Теперь мы изгои! Нам больше нет места в этом мире! Куда не пойдём, на нас везде будут охотиться!

– Пожалуйста, хватит! – еле слышно сказала Изабель.

Самюэль начинал переходить на крик. Каждое слово давило на Изабель всё сильнее и сильнее, погружая её в пучину отчаянья.

– Гастона и вовсе казнят, за то, что укрывал ведьм! Он умрёт! Умрёт, понимаешь?! А всё из-за меня!

– Хватит!

– Из-за того, что я не сдержался! Он верил, что умею себя сдерживать, что не опущусь до такого! А я подвёл его! Подвёл вас! Подвёл всех! Вот как я отплатил за вашу доброту!

– Прекрати!

– Теперь вы будете страдать до конца своих дней! Не будете знать нормального сна, тепла домашнего очага, вкуса хлеба! Будете проклинать меня в сердцах! Я превратил вашу жизнь в ад! В ад! Теперь из-за меня ты и Элин будете жить в аду!

Изабель упала на колени. Всё, что говорил Самюэль, она прекрасно осознавала. Но его слова и то, каким тоном он всё это говорил, усилили чувство безысходности и отчаяния Изабель. Она закрыла лицо руками и тихо заплакала. Это заставило Самюэля умерить свой пыл. От вида плачущей Изабель он ощутил себя настоящим ублюдком. Самюэлю было жаль свою лучшую подругу. Ту самую, что была готова на всё ради него, поддерживала его и превозносила перед другими мальчишками. На момент Самюэль бросил взгляд на Элин, которая успела спрятаться за буком и с опаской выглядывала из-за него. Как только Самюэль посмотрел на неё, она тут же исчезла за деревом. «Я и вправду монстр!» – пронеслось в голове у Самюэля. Вновь взглянув на Изабель, он был готов расплакаться, но не смог. Лицо его застыло в отчаянии. Самюэль бросился к Изабель. Он крепко обнял её, прижимая её голову к своему плечу.

– Прости меня! – виноватым голосом молил Самюэль. – Я не хотел так срываться на тебе. Не хотел доводить до слёз. Прости!

– Ты прав, – упёршись лицом в рубаху Самюэля, проговорила Изабель. – Мы попали в ад. Нам некуда податься и не от кого ждать помощи. Что теперь с нами будет?

– Всё из-за меня. Прости за то, что втянул вас в это.

Элин стояла за буком и слушала плач своей сестры и слова Самюэля о прощении. От этого ей на душе становилось тяжко. Хотелось как-нибудь приободрить их, однако страх перед Самюэлем не давал ей этого. Элин ещё раз выглянула из-за дерева. При виде Самюэля, молящего о прощении и кающегося в своих грехах, страх её начинал отступать. Элин видела в Самюэле обычного человека, который оступился в своей жизни и страдает из-за этого. Всё, что ему было надо в данный момент – это поддержка и вера в хорошее. Страх её пропал полностью.

– Почему вы так быстро отчаялись? – спросила Элин, выходя из-за бука. Изабель и Самюэль повернули головы в её сторону. – Да, сейчас у нас полно проблем, но это же не повод прощаться со своей жизнью.

– Элин, ты, похоже, не понимаешь, в каком мы…

– Я всё понимаю! – перебила Элин Самюэля. – Я уже не маленькая! Но мне не понятно, почему вы сдались, даже не начав бороться? Самюэль, ты прожил столько лет в одиночестве, надеясь только на себя, и всё равно боролся за право жить. Ты пережил один ад, так почему не переживёшь и второй? И, Изабель, разве та богиня, которой ты молишься, не оберегает тебя? Не помогает тебе пережить любые невзгоды? Ты говорила, что именно она свела нас с Гастоном и Самюэлем. Так может, она пошлёт нам ещё кого-то, кто позаботится о нас. Со стороны богини некрасиво оставлять свою проповедницу и её близких умирать. Я верю, мы сможем это пережить. Надо всего лишь попробовать, и тогда у нас всё получится.

Элин подошла к Изабель и Самюэлю и тоже обняла их. Её слова заметно успокоили их и подарили надежду на будущее.

– Прости, что пряталась от тебя, – обратилась Элин к Самюэлю. – Тебе, наверно, было очень неприятно. Мне просто было страшно.

– Ничего. Это ты меня прости, – ответил он.

Самюэль посмотрел наверх. Сквозь кроны деревьев виднелось потемневшее небо, немного розоватое от садившегося солнца.

– Темнеет. Изабель, Элин, – Самюэль встал на ноги и осмотрелся, – идти куда-то сейчас нет смысла. Назад мы вернуться не можем. Да и плутать ночью по лесу не лучшая мысль. Переночуем здесь. Отправимся в путь уже завтра.

– Переночевать в лесу? Это же опасно! – тихо произнесла Изабель, вытирая оставшиеся слёзы. – А если на нас нападут дикие звери?

– Мы разведём костёр. Огонь пугает животных, и они будут бояться подходить к нам. Чтобы костёр не потух посреди ночи, мы будем следить за ним по очереди. Кроме того, в лесу полно больших, крупных палок. Можем ими защищаться, если придётся.

– Откуда ты столько знаешь? – спросила Элин.

– Когда ты часами сидишь на улицах и прислушиваешься к каждому, кто проходит мимо тебя, то узнаёшь очень многое. Ну, что же…

Самюэль поднял увесистый камень, валявшийся у его ног. Обе сестры вздрогнули. Такой вид Самюэля вызывал у них не самые лучшие ассоциации. Внимательно рассмотрев камень, он несколько раз ударил по ближайшему дереву и отколол от него приличный кусок коры.

– Я пометил это дерево. Сейчас нам нужен хворост, чтобы разжечь костёр. Вы идёте направо, а я – налево, собираем столько хвороста, сколько сможем, после чего возвращаемся к помеченному мной дереву. Пока ищем, мы никуда не сворачиваем и идём только прямо, чтобы не заплутать во мраке. Если же это всё-таки произойдёт, то начинаем идти на голос. Кричите, что есть силы. Всё ясно?

Изабель и Элин кивнули друг другу в такт и поднялись на ноги.

– Прекрасно. Тогда, вперёд! – скомандовал Самюэль. – Давайте попробуем бросить вызов судьбе!

Троица разошлась.

Сбор хвороста шёл пока на небе не появились звёзды и, стоит сказать, что прошёл он довольно гладко. Хоть Самюэль и опасался, что кто-то из них может потеряться, все прошло благополучно. Каждый старался работать на полную. Самюэль делал упор на крупные ветки, а также отдирал кору от подсохших деревьев, царапая об неё свои ладони. Поскольку он чувствовал вину перед девочками, Самюэль старался облегчить им работу. Сёстры же, наоборот, собирали в основном маленькие, тонкие ветки. Причём в их дуэте роли были чётко распределены. Элин, резвая и проворная, занималась сбором и отдавала всё, что нашла, Изабель, которая несла у себя на руках всё, что нашли. Как только руки Изабель заполнялись хворостом и травой, сёстры возвращались к месту назначения. Там они складывали всё в одну кучу и снова отправлялись за хворостом. Порой, сталкиваясь у помеченного дерева, и Самюэль, и сёстры пытались уговорить друг друга отдохнуть, пока сами наберут ещё хвороста. Однако заканчивались эти уговоры ничем, он все снова шли в лес за ветками. Таким образом, троица смогла набрать достаточно большую кучу веток и древесной коры, которых хватило бы как минимум на полночи.

– Мне кажется, мы собрали достаточно, – сказала Изабель, осмотрев собранную кучу. – Но, как нам теперь разжечь огонь? Огнива-то у нас нет.

– Есть.

Самюэль достал из своего кармана подаренному ему Гастоном огниво и невольно вспомнил портного.

– Помнишь, не так давно Гастон подарил мне его? Сказал, что оно всегда выручит меня и что без него никуда. С того времени я не вынимаю его из кармана. Похоже, он не ошибся. Оно нас и вправду выручило.

Самюэль взглянул на огниво. Он вспомнил, как Гастон защищал его от нападок горожан, кричавших о том, какой Самюэль монстр. Как старик не раз убеждал Самюэля в том, что он хороший малый и что он куда лучше, чем весь этот сброд, который только и умел, что кричать о том, какие все вокруг злые и плохие. Но сейчас, когда Самюэль опустился, как он считал, до их уровня, он ощутил себя по-настоящему гадко. Теперь Гастона казнят из-за него. Так отплатил Самюэль портному за его доброту. Мало того, что он обрёк его на смерть, Самюэль выставил Гастона глупцом в глазах людей. Он знал, что старику глубоко плевать на мнение других, но сам факт того, что в обществе портного будут считать безумцем и глупцом, выводил Самюэля из себя. В мыслях мальчик поблагодарил Гастона и попросил прощения за всё.

– Самюэль, всё хорошо? – привела его в чувства Изабель.

– А? Да-да, ничего страшного. Подождите немного, пока разведу костёр.

Сложив горсть сухой травы и накрыв её шалашиком из веток, Самюэль парой ударов огнива разжёг костёр. От маленького огонька, потихоньку пожирающего кучку травы, пошёл лёгкий дымок, устремляясь в тёмное небо, на котором уже зажглись первые звёзды. Вскоре огонь перекинулся и на ветки. От разгоревшегося костра исходил приятный жар.

Дети расселись вокруг костра. Глядя на него, Самюэль невольно задумался о том, насколько нелёгкая судьба у этого небольшого, но яркого пламени. В ночной тьме, где опасность ждёт тебя на каждом шагу, только костёр даёт тебе спасение. Когда ты дрожишь от страха и холода, он дарует тебе свет и тепло, защищающих тебя и успокаивающих душу. Костёр оберегает тебя, не даёт замёрзнуть, голодать, умереть. И всё это ценой своей жизни. Отдав тебе всё, он угасает навеки. И ты, согретый, сытый и живой забываешь о нём. Ты не благодаришь его за жертву, не осознаёшь, что существовал он лишь ради тебя и что он заботился о тебе, будто ты был для него родным. Ты просто уйдёшь, присыпав его холодной землёй. И костёр простит тебя. Ему неважно, будешь ли ты благодарен ему. Он сделал своё дело. Он помог тебе пережить трудности. Ты жив, а большего костру и не надо. И лишь когда ты вновь оказываешься во тьме, а дров и веток рядом нет, то понимаешь, что хочешь лишь одного – чтобы сейчас рядом с тобой был тёплый и яркий костёр.