Текст книги "Москва. Великие стройки социализма"

На главном фасаде доминировал двухъярусный портик, несколько грубоватый по своим деталям, однако придававший школе достаточно парадный облик.

Оба проекта – и С-1, и Ю-1 – выделяются небольшими трехгранными ризалитами, в которых размещаются лестницы, только в Ю-1 эти ризалиты расположены по бокам, а в С-1 – в задней части здания.

Проекты Ю-1 и С-1 утвердили к строительству в Москве в 1954 году, а в 1955-м по ним выстроили два десятка зданий. Пожалуй, среди всех этих построек наиболее эффектно выглядит музыкальная школа (проект С-1), выстроенная по Чапаевскому переулку, 5. Ее фасад торжествен и наряден, создает приподнятое настроение. Но в количественном отношении Ю-1 и С-1, вместе взятые, по-прежнему уступали школам Л.А. Степановой, на которые можно наткнуться в любом уголке Москвы между Садовым кольцом и Окружной железной дорогой.

Не сумел составить настоящей конкуренции степановским школам и, казалось бы, отличный проект, выполненный архитектором Г.В. Севаном. Во исполнение решения Архитектурного совета в 1952 году проект Г.В. Севана был реализован в одной экспериментальной постройке на Юго-Западе, затем рядом поставили еще одну такую же школу (Ломоносовский проспект, 12 и 16), но дальше этого дело не пошло.

Нужно упомянуть еще две, пусть и не типовые, школы того времени, выстроенные архитектором В.С. Поповым в Измайлове: Первомайская улица, 78 и Измайловский проспект, 115. По общей композиции они напоминали четырехэтажную школу Степановой, однако выглядели более строгими и торжественными. Фасад первой из них зодчий декорировал архитектурными деталями классицизма. Самым же интересным было то, что школа стала центральным элементом целого квартала. Два поставленных симметрично трехэтажных корпуса как бы обрамляют вход на школьный двор, расположенный в самой середине жилого массива. Внимание зрителя сосредоточивается на фасаде школьного здания. Вторая школа Попова имеет ту же планировку, но ее фасад лишен завершающего треугольного фронтона, отчего здание выглядит заметно скромнее. Если первая школа имеет явную вертикальную устремленность, то вторая выглядит приземленной, распластанной. Вот что может сделать небольшая деталь!

Еще одну школу по индивидуальному проекту выстроили в 1954 году в самом центре города – дом номер 7 по Дмитровскому переулку, который соединяет Петровку и Пушкинскую улицу. В окружающей тесной застройке невозможно было найти сколько-нибудь просторный участок, но ведь и жители центра нуждались в школах. Маленькую (всего на 400 школьников) школу пришлось буквально втискивать между двумя старыми домами, что с успехом сделали архитекторы А.К. Чалдымов, В.Д. Чернопыжский, В.И. Степанов.

А всего в том году в Москве появилось тридцать два школьных здания на 2740 мест, а кроме того, переделали и увеличили еще одну школу на 4-й Сокольнической улице (ныне улица Барболина, 1), выстроенную еще до войны по проекту К.И. Джуса. В 1954 году к ее заднему фасаду пристроили два четырехэтажных крыла с классами еще на 200 человек и учебными кабинетами. Передний фасад переделали – вместо двух традиционных для джусовских школ боковых входов устроили один центральный, украшенный портиком, взятым от четырехэтажной школы Л.А. Степановой. Получилось уникальное для Москвы здание, сочетающее в себе черты двух наиболее распространенных проектов 1930-х и 1940-х годов.

От кирпича – к блокам

Для условий своего времени проекты Степановой, Вавировского, Севана оказались весьма удачными. Но как бы хороши они ни были, жить им оставалась недолго. Наступали новые времена, начиналась эпоха индустриализации строительства. И наряду с жилыми домами это в первую очередь относилось к школьным зданиям. Кирпичные школы уступали место постройкам из сборного железобетона. Если в 1930-х годах промышленность стройматериалов могла еле-еле обеспечить сборку из блоков нескольких опытных домов, то теперь бетонные заводы готовы были к массовым поставкам деталей многих различных типоразмеров. Но, понятно, чем меньше типов деталей, тем лучше. Поэтому одним из важнейших критериев оценки проектов блочных школ сразу же стало количество требуемых для них типов блоков.

Стоило приступить к делу, как выяснилась странная вещь – московские проектировщики умудрились растерять весь опыт строительства из крупных блоков, накопленный до войны. В те годы наряду с не слишком удачными школами А.Н. Душкина из блоков собирались специально для этого спроектированные школы В.В. Калинина и В.Б. Вольфензона, Б.Г. Леонова и К. Арутюнова. Но вот в 1953 году все началось сначала: вместо разработки специального проекта зодчие пошли самым простым и бесперспективным путем – попытались перевести в блочные конструкции слегка переработанную пятиэтажную школу Степановой. Этим благородным мартышкиным трудом занимались совместно 3-я мастерская Специального архитектурно-конструкторского бюро (СКАБ) Мосгорисполкома и Академия архитектуры (архитекторы Л.А. Степанова, В.Д. Чернопыжский, инженер Н.Г. Лаврова). Результат был достигнут вполне предсказуемый: количество типоразмеров блоков превысило все мыслимые пределы, а стоимость блочной школы оказалась на 25 процентов выше кирпичной![64]64
  Терновский Ф. Школьные здания из крупных блоков // Московский строитель. 1953. № 19.


[Закрыть]

Первым представителем послевоенного семейства типовых блочных школ в Москве стала экспериментальная школа, выстроенная в 1954 году в Богородском. Адрес ее указывается различно – на Игральной улице или в Синичкином проезде. Но на самом деле это, скорее всего, школа по 5-му проезду Подбельского, 2.

Ее проект выполнило Специальное архитектурно-конструк торское бюро (САКБ), созданное при Архитектурно-планировочном управлении Мосгорисполкома специально для разработки типовых проектов для индустриального домостроения. Мастерская № 3 САКБ, возглавляемая уже знакомой нам А.Т. Капустиной, предназначалась для проектирования учебных зданий. Помимо руководителя мастерской, в авторский коллектив, создавший проект, вошли А.В. Курносов, В.Д. Чернопыжский, А.М. Бобрусов, Н.К. Корнилова, Н.Г. Лаврова, Б.А. Смирнов. Новая школа предназначалась для замены Ю-1 и, соответственно, была рассчитана на южную ориентацию главного фасада.

Выглядело здание неплохо – в меру нарядно, в меру скромно. Пять этажей, светлая (белая или серо-белая) окраска, развитый и хорошо прорисованный венчающий карниз. Слегка заглубленный в землю спортивный зал был вписан между выступающими крыльями заднего фасада школы и завершен нарядной балюстрадой. Небольшой конфуз, правда, произошел с оформлением двух парадных входов: архитекторам по старой традиции захотелось увенчать порталы треугольными фронтонами, но эти последние, вопреки всякой художественной и конструктивной логике, пришлось разорвать в середине, так как иначе они бы влезли в вышележащие окна второго этажа. Наглядный пример того, как застывшие художественные вкусы зодчих вступают в противоречие с планировкой и конструкцией проектируемого ими здания.

К тому же эта самая нарядность далась не даром – количество типов бетонных деталей для сборки школы превышало всякое вероятие – целых 147! Поэтому почти сразу же архитекторы и инженеры взялись за совершенствование проекта и сумели сократить ассортимент деталей до 129 штук. Этот вариант проекта получил название Т2 (видимо, шифр Т1 остался за единственной школой в Богородском). В авторский коллектив Т2 вошли А.Т. Капустина, Н.А. Кузнецова, инженер А.М. Бобрусов, соавторами стали архитекторы Л.П. Шатилова и Н.К. Корнилова.

Школы Т2 начали строительством сразу в нескольких местах – на Варшавском шоссе, Поклонной горе, Дубровской и Владимирской улицах.

Две стройки были выделены в разряд показательных – в районе Песчаных улиц (ныне проезд Аэропорта, 10) и Хорошевскому шоссе, 3. Особенно нарядной выглядит школа Т2 по Новоалексеевской улице, 8 – тщательно выполнены все ее декоративные элементы, стены аккуратно и со вкусом покрашены. На 1955 год было запланировано уже 14 школ типа Т2, а еще на 17 площадках начинались работы в задел 1956 года. Одним словом, проект Т2 за пару лет вышел в число лидеров среди московских школ по количеству построек.

Но в третьей мастерской САКБ продолжалась интенсивная работа, и уже через несколько месяцев архитекторы представили новый проект, получивший шифр Т3. Авторами его были А.Т. Капустина, Н.А. Кузнецова, Л.П. Шатилова, Н.К. Корнилова. Внешне новая школа выглядела гораздо представительнее, чем скромная Т2. Основное внимание зрителя сосредоточивалось на средней части главного фасада, более высокой, чем боковые крылья, и слегка выступающей вперед. Ее простенки трактовались как мощные пилоны, в середине располагались три парадных входа, заменившие два слабо выделенных боковых входа Т2. Гимнастический зал перебрался на пятый этаж, под ним устроили специальное шумопоглощающее перекрытие, но главным было то, что по сравнению с проектом Т2 сократилась номенклатура бетонных деталей. Их стало всего 104. Удалось и так наладить технологию производства, что блоки получались с гладкими, офактуренными поверхностями, которые уже не требовали трудоемкой штукатурки, а лишь небольших затирок и шпаклевок.

А вот с реализациями проекту Т3 не повезло. Сначала по нему собрались строить школу на Скаковой улице, но это по каким-то причинам не удалось (на Скаковой появилась обычная Т2), затем в Люблине. Дальше, похоже, дело не пошло. В САКБ уже готовили новый проект – на базе Т2, но уже с северной ориентацией главного фасада – для замены С-1. Казалось, САКБ прочно удерживало позиции в московском школьном строительстве. Но это продолжалось очень недолго.

В начале 1955 года на обсуждение был вынесен проект крупноблочной школы, разработанный архитекторами А.М. Степановым и И.А. Чекалиным, инженерами Л.С. Меженовым, С.Б. Бараховичем, Г.Р. Тер-Минасяном, работавшими в мастерской № 16 Моспроекта. Мастерская под руководством Д.Н. Чечулина занималась проектированием административного здания в Зарядье (проектное задание на него было утверждено в 1955 году, но здание так и не выстроили – лишь в 1970 году на этом месте была наконец открыта гостиница «Россия»). Но, по-видимому, уже тогда средств на основную тему отпускалось недостаточно, а потому сотрудники мастерской брались и за другие работы. И выполняли их, нужно признать, неплохо, о чем свидетельствует и судьба проекта крупноблочной школы.

Основная идея, заложенная в проект, – отсутствие коридоров. Все классные помещения группировались вокруг просторных залов-рекреаций, расположенных на каждом этаже. Рекреация первого этажа служила актовым залом, а на пятом этаже – спортивным. Внешне школа напоминала проект Т2, только входы (три парадные двери) были сосредоточены в середине главного фасада, а между ними на высоту двух этажей поднимались пилоны, увенчанные рельефными портретами классиков русской литературы – А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.М. Горького, В.В. Маяковского. Очевидно, идея была позаимствована от школы Л.А. Степановой, где использовались аналогичные украшения, только вместо Ломоносова чести занять место среди классиков удостоился Толстой.

Проект был выполнен сразу в двух вариантах – с южной и северной ориентациями главного фасада. При этом фасад школы с северной ориентацией отличался тем, что его крайние оси представляли собой окна лестничных клеток и отличались от остальных окон. На главный фасад выходили и двери запасных выходов, которые в варианте с южной ориентацией располагались на заднем фасаде.

Новые разработки по всем статьям превосходили Т2 и Т3, поэтому вполне логичным стало решение Исполкома Моссовета от 15 декабря 1955 года, которым проекты двух школ, получивших в соответствии с ориентацией шифры МЮ и МС (буква «М» означала Моспроект), утверждались в качестве типовых. Более того, с 1 апреля 1956 года проектирующим организациям запрещалось привязывать (то есть размещать на местности) какие-либо крупноблочные типовые школы других серий.

Проект школы МЮ. Арх. А.М. Степанов, И.А. Чекалин, инж. Л.С. Меженов, С.Б. Барахович, Г.Р. Тер-Минасян. 1955 г. План 1-го этажа и фасад

Таким образом, новые проекты сразу же пошли в ход, причем школы МЮ получили гораздо большее распространение, нежели МС. Это и понятно – МЮ являлся основным вариантом, а МС – его переделкой. Фасад МС с вертикалями остекления лестничных клеток, плохо увязанных с общим решением, явно проигрывал фасаду МЮ. Потому-то школ типа МЮ в Москве десятки, например Измайловский бульвар, 7, улица Космонавтов, 5, Ткацкая улица, 47, а МС – единицы (например, улица Годовикова, 4).

Новые проекты были хороши, но отнюдь не идеальны. Дорабатывать их начали почти сразу. В ноябре 1957 года ввели в действия усовершенствованный МЮ-1, разработанный той же мастерской № 16 Моспроекта.

Однако в проекте оставалось слабое место – спортивный зал. Его первоначальное размещение на пятом этаже было не слишком удачным – топот занимавшихся физкультурников разносился по всему зданию. Конечно, проектировщики об этом подумали, но понадеялись, что предложенные ими особые конструкции перекрытий снизят уровень шума. На практике эти расчеты не оправдались. «Высокопоставленный» зал оказался слабым местом проекта, а потому в 1958 году МЮ снова переработали, устроив на пятом этаже рекреацию, такую же как и на других этажах, а зал перенесли в боковую пристройку, вытянутую под прямым углом к главному зданию.

Затем проект опять переработали в духе борьбы с излишествами и украшательством в архитектуре. На этот раз изменения коснулись внешней отделки. С переднего фасада исчезли четыре пилона с портретами классиков, бывшие главной приметой МЮ. Четырехскатную крышу заменили плоской, отчего школа стала выглядеть простой блочной коробочкой. Примером такой школы (условно называемой МЮ-упрощенной) является здание по Кронштадтскому бульвару, 33.

Из-за этих переделок и усовершенствований МЮ строилась в нескольких вариантах. Основной – с пилонами на фасаде, скатной крышей и физкультурным залом на пятом этаже, а затем появлялись различные варианты – МЮ-1 с пилонами, но плоской крышей; без пилонов, с пристроенным физкультурным залом. Лучше всего уловить разницу вариантов этого проекта можно там, где два школьных здания построены бок о бок, например в середине большого квартала по Бойцовой улице. В доме под номером 8а размещается школа № 386, выстроенная по первоначальному проекту МЮ, а рядом, под номером 8б (учебно-воспитательный комплекс), стоит та же МЮ, но уже с плоской крышей (пилоны, правда, есть в обоих зданиях).

Решение исполкома Моссовета от 29 августа 1958 года, которым вводился в действие переработанный проект, следует считать историческим – в школьном строительстве им ознаменовался поворот от компактных однокорпусных зданий к развитым многокорпусным комплексам. И дальнейшее развитие пошло именно по этому направлению – выделению в школах функциональных зон и разнесению их в отдельные корпуса или строения.

Таким образом, всего за десять лет (с 1949 по 1958 год) в Москве последовательно сменилось пять господствовавших типов школ – два Степановой (в четыре и пять этажей), Т2, МЮ и МС, МЮ с пристроенным залом, причем достоинства проектов постоянно возрастали. Это еще раз показывает, какое большое внимание уделялось в те времена городским комитетом КПСС и Моссоветом школьному строительству.

Каждый из вышеназванных проектов был реализован в нескольких десятках построек, и практически любой москвич если не бывал в одной из таких школ, то наверняка видел их неподалеку от своего дома или места работы. В пределах Окружной железной дороги не найти района, в котором бы не было школ Степановой, Капустиной или Степанова. Всего за десять лет – с 1953 по 1962 год – в Москве прибавилось 371 школьное здание.

В самом конце 1950-х годов появилась экспериментальная школа, выстроенная на улице Гримау по проекту архитекторов А.Д. Суриса, А.В. Курносова, В.Д. Чернопыжского и инженера А.М. Бобрусова. Она входила в состав зданий знаменитого 9-го квартала Новых Черемушек, служившего в то время экспериментальным полигоном для отработки типовых проектов, рассчитанных на индустриальные методы строительства. Жилые дома из 9-го квартала затем широко тиражировались во многих городах, а вот школе не повезло – она в серию не пошла.

В это же время решилась и судьба городских училищных домов. Эти некогда самые современные училищные постройки в большинстве своем оказались «не у дел». Главная причина этого одновременно нелепа и закономерна. Вспомните, на какое количество классных помещений рассчитывались училищные дома из-за своей ориентации только на начальную школу – на шестнадцать и двадцать четыре. Таком образом, часть из них оказались просто слишком маленькими для размещения обычной двухкомплектной средней школы (двадцать классов). А двадцатичетырехклассные, наоборот, были слишком большими для двухкомплектной, но недостаточными для трехкомплектной. Самое же неприятное заключалось в том, что эти здания стояли на затесненных участках, «плечом к плечу» с соседними домами, и их просто некуда было расширять. Да что там расширять! Вблизи многих из них нельзя было найти места даже для крошечного пришкольного садика, не говоря уже о спортплощадке. Поэтому началось постепенное переселение средних школ из бывших городских училищных домов в новые здания. В результате сегодня по своему прямому назначению используются лишь несколько бывших городских училищных домов – в Сокольниках, на Вятской улице (для музыкальной школы), на Большой Калитниковской (для ПТУ, сейчас колледж).

А вот самый старый из всех домов, занимаемых московскими школами, находится, наверное, на Старой Басманной улице, 35. Основу четырехэтажного дома составляет двухэтажный особняк 1760—1770-х годов, неоднократно перестроенный. В конце XIX века в нем (уже трехэтажном) работала торговая школа И.Г. Морозова, а в 1920-х выросшее до четырех этажей здание заняла находящаяся там до наших дней средняя школа.

И снова – в поиске…

Тем временем уже намечался переход от блочных к крупнопанельным зданиям. Разработанные в 1960–1961 годах проекты каркасно-панельных школ были осуществлены в квартале 10с Новых Черемушек (улица Шверника, 17) и в Тушине. Эти школы состояли из трех корпусов – классного, лабораторного и зального, состыкованных в виде буквы «Н». В общем они сильно напоминали появившийся в недалеком будущем и ставший знаменитым «самолет». Тяжесть здания нес на себе собранный из бетонных столбов и балок каркас, на который навешивались стеновые панели.

Но для трех-четырехэтажных построек каркас – лишняя роскошь. Очень быстро стало ясно, что в таких домах стены способны держать себя сами. Поэтому 4-я мастерская МИТЭП (И. Кастель, А. Аврус, А. Александров, Г. Вязьмин, Ю. Карельштейн, Ю. Крушельницкий, Н. Кузнецов) переделали проект, превратив школу в панельную. Было предусмотрено два варианта – с трехэтажным классным корпусом, рассчитанным на 960—1072 учащихся, и с четырехэтажным – на 1280–1392 школьника[65]65
  Кастель И. Новые типовые проекты школ и школ-интернатов из индустриальных конструкций // Строительство и архитектура Москвы. 1960. № 9.


[Закрыть].

А первым настоящим «самолетом» следует считать выстроенную в 1963 году школу на 964 ученика по Кутузовскому проспекту, 28. Индивидуальный проект этой школы разработали в мастерской № 4 Моспроекта под руководством А. Авруса. Школа состояла из двух корпусов – трехэтажного классного и двухэтажного, где разместились физкультурный и актовый залы, столовая, мастерские. Стоящие параллельно друг другу корпуса соединялись переходом.

Школа на Кутузовском проспекте. Арх. А. Аврус и другие. 1963 г.

Школа в Новых Кузьминках. Фрагмент фасада

Школа на Кутузовском проспекте оказалась наиболее удачной среди своих ровесников, а потому через год ее проект был переработан в типовой (это выполнил Московский институт типового и экспериментального проектирования вместе с А. Аврусом). Внешне типовые школы отличаются от своего прототипа упрощенным козырьком над входом. В плане они отдаленно напоминают очертания старинного аэроплана, чем и обусловлено вошедшее в обиход название проекта – «самолет». А в среде профессионалов она была известна под шифром 65—426/1, появившимся в 1964 году.

С этого времени началось триумфальное шествие «самолета» по районам московских новостроек. В трехэтажном варианте (а он в основном и строился) школа включала 29 учебных помещений: 16 классов, 13 кабинетов и лабораторий. С учетом физкультурного зала можно считать, что школа вполне может принять три комплекта – три потока по десять классов в каждом.

Но и это уже не всегда годилось. Массовое строительство жилья шло вовсю, московские градостроители перешли от проектирования кварталов к микрорайонам, население которых перевалило за 10 тысяч человек. Для их обслуживания требовалось уже две-три школы обычных размеров. А может, стоит вместо них построить одну, но большую? Это обойдется дешевле, сбережет пространство, а заодно позволит оснастить школу помещениями, которые в небольшом здании еще рассматривались как роскошь, – например, бассейном.

В 1962 году сотрудники Московского научно-исследовательского института типового и экспериментального проектирования (МНИИТЭП) архитекторы И. Кастель, Ю. Крушельницкий разработали проект такой школы-гиганта на 2032 места. В плане он напоминал букву «Ш», к которой по бокам приделывались два квадратных блока для зала и бассейна[66]66
  Земул С. На 2032 места. Экспериментальное строительство самой крупной в стране средней школы, ее достоинства и недостатки // Строительство и архитектура Москвы. 1965. № 8.


[Закрыть]. Местом экспериментальной реализации проекта выбрали Новые Кузьминки (улица Юных Ленинцев, 68). Школа открылась в 1965 году. За ней (в 1967 году) последовала каркасно-панельная школа на 1496 учащихся, также с бассейном, спроектированная архитекторами И. Кастелем и А. Аврусом, инженерами А. Калмыковой и Б. Уманским[67]67
  Афанасьева Н. Тысяча московских школ // Строительство и архитектура Москвы. 1979. № 8.


[Закрыть]¹. Ее нынешний адрес – Бескудниковский бульвар, 50а.

Эти школы так и остались экспериментальными – в серию они не пошли, но зато позволили преподавателям и архитекторам накопить и проанализировать опыт, необходимый для создания школ нового поколения.

А тем временем строители, возводившие самые обычные типовые дома, в погоне за количеством введенных в строй школ, магазинов, жилья иногда упускали из виду качество сооружений, особенно если под качеством понимать не только ровные полы, гладкие и спокойно закрывающиеся и открывающиеся двери и окна, но и соответствие замысла и исполнения здания требованиям сегодняшнего дня. Чего греха таить – многие проекты 1960-х годов успевали отстать от этих требований на пару-тройку лет.

Московскому городскому комитету КПСС и Моссовету приходилось периодически подстегивать проектировщиков и строителей, побуждая их не почивать на лаврах. Одним из таких «подстегиваний» стало принятое в феврале 1972 года постановление «О мерах по улучшению качества строительства в г. Москве». Среди прочего речь там шла и об улучшении школьных зданий Москвы. Постановление сработало почти сразу – уже известный нам МИТЭП создал прекрасный проект школы на 1176 учащихся, который был осуществлен в экспериментальном порядке в жилом районе Вешняки-Владычино (Косинская улица, 10). Спроектировали школу архитекторы А. Самсонов, В. Атанов, Г. Лапир, Ю. Крушельницкий, инженеры И. Краюшкин, А. Калмыкова, В. Ковалев, В. Рубанович.

Школа состоит из трех корпусов – четырехэтажного учебного и двух одинаковых по конфигурации двухэтажных, поставленных по бокам учебного и связанных с ним короткими переходами. Один из двухэтажных корпусов отдан младшим классам – там девять классных помещений, две комнаты продленного дня, игровой зал с верхним светом, отдельные учительская и гардероб. Другой корпус занят актовым и физкультурным залами, столовой и тиром. Ну а в главном корпусе учатся старшеклассники – там учебные кабинеты, лаборатории, вспомогательные помещения.

Школа очень привлекательна снаружи благодаря удачной объемно-пространственной композиции и использованию для монтажа стен рельефных панелей белого цвета с дерево-алюминиевыми оконными блоками в сочетании с глухими торцовыми панелями темно-синего цвета. Проектировщики и строители школы получили в 1975 году премию Совета министров СССР «За наиболее выдающиеся проекты и строительство по этим проектам»[68]68
  Афанасьева Н. Тысяча московских школ // Строительство и архитектура Москвы. 1979. № 8.


[Закрыть].

Влияние этой экспериментальной постройки испытал следующий типовой проект, который стал господствующим в Москве в 1980-х годах. Его разработали в мастерской № 7 МНИИТЭП архитекторы А. Самсонов, С. Каптерев, А. Скобелева, инженеры И. Краюшкин, Н. Вильшанский, Ю. Василевский, Р. Тер-Минасян. Здание, рассчитанное на тридцать классов (1000 учащихся), состоит из четырех состыкованных корпусов, со всех сторон окружающих квадратный внутренний дворик. Под одним из корпусов – въезд во дворик, в противоположном корпусе – главный вход, обращенный во двор, и вестибюль. Тут же – физкультурный и актовый залы, столовая. В одном из боковых корпусов – зона младших классов, в другом и в лицевом занимаются старшеклассники. В боковых корпусах классы расположены по обе стороны от широких коридоров, но зато в середине этих коридоров предусмотрены просторные и светлые рекреационные площадки.

Название эти школы получили сразу – их план напоминал старый воинский строй «каре», в который становилась пехота, чтобы отражать атаки налетавшей со всех сторон конницы. Под этим названием школы и пошли в ход. Одно из первых «каре» под маркой У-76 было выстроено в 1979 году в Тропареве, позади гостиницы «Салют», а затем несколько десятков таких школ появилось в самых новых кварталах, чаще всего вблизи от МКАД или даже за ее пределами – в районах, вошедших в состав Москвы в 1985 году[69]69
  Там же.


[Закрыть].

А работа по проектированию школьных зданий продолжалась. Московский научно-исследовательский институт типового и экспериментального проектирования (МНИИТЭП) к началу последнего десятилетия XX века подготовил систему панельных конструкций «широкого шага» для строительства зданий с высотой этажа в 3,3 метра, в том числе школ различных типов и детских садов. На основе этих конструкций выполнили несколько проектов школ – на тридцать три и на двадцать два класса. Новизна их заключается прежде всего в вариантности проектирования – невидимые глазу конструкции остаются одними и теми же, а внешность может меняться. На первой стадии эксперимента вариантность коснулась цветовой гаммы отделочных материалов – в Москве стали появляться школы с синими, желтыми, розовыми стенами. Следующим шагом стала возможность замены отдельных панелей наружных стен, а также других элементов фасадов (входов, крылец, галерей). Первую экспериментальную школу на основе этой системы выстроили в районе Фили-Кунцево. Она состояла из двух прямоугольных в плане объемов, один из которых, четырехэтажный, является учебным корпусом, состоящим из блоков старших и младших классов. Во втором, трехэтажном, корпусе сосредоточены общешкольные помещения – вестибюль с двумя гардеробами, столовая, мастерские, библиотека, административные комнаты, актовый зал. Корпуса, соединенные переходом, образуют внутренний дворик, который в теплое время года удобно использовать как рекреацию или для проведения общешкольных мероприятий.

Другая, похожая школа выросла на улице Крылатские Холмы, 13. Ее также составляют два корпуса, соединенные переходом. В первом, квадратном, куда ведет выделенный стилизованной аркадой главный вход, размещены помещения общешкольного назначения – просторный вестибюль, раздевалки (кстати, их здесь несколько – своя комната для двух-трех классов), физкультурный и актовый залы, столовая.

Второй корпус – вытянутый, в четыре этажа. Вдоль длинных коридоров по обе стороны располагаются классы и лаборатории. Правда, в отличие от старых школ Л.А. Степановой коридоры намного шире, в их средней части устроены просторные и светлые холлы, благодаря которым коридоры не кажутся темными и тесными.

По конструкциям и отделке здание является дальнейшим развитием проекта «каре», а по планировке – некоторым возвратом к «самолету», который также состоял из двух соединенных переходом корпусов.

В общем, школа просторна и удобна. К сожалению, есть у нее и слабое место – интерьеры. Полы выстланы скучнейшим линолеумом, стены покрыты штукатуркой неопределенных цветов.

Двери в классы почти такие же, как и в самых обычных квартирах. Облик всех помещений бледен и казенен, не создает никакого впечатления – ни торжественности, ни уюта, ни приподнятости. Как тут не вспомнить добрым словом школы полувековой давности с торжественными колоннами в вестибюлях, полами из дубового паркета, большими двустворчатыми дверями, просторными лестницами со ступеньками, отделанными «под мрамор».