Текст книги "Клятва Маат"

23

Целый день мы наблюдали и выслеживали персидского наемника и его прислужников. Следов Сабы я так и не обнаружил. Она была в большой опасности, и моим долгом было защитить ее жизнь. Еще раз ошибиться и унести жизни невинных людей не входило в мои планы, поэтому прежде чем расправиться с персом, я решил разыскать одну из дочерей Рамаса.

– Друг мой, я не могу подвергать опасности жизнь той девушки. Ее смерть будет на моих руках, поэтому я вынужден покинуть тебя и спасти ее.

Алексион не стал противиться моему решению и сказал, что сможет меня найти возле лагеря, который разбил отряд солдатов возле старого некрополя. Там селятся и кочевые племена, нерешающиеся появляться в городе в первое время, пока не обживутся. У Алексиона есть несколько информаторов, специально живущих обобщенно, дабы реже попадаться на ненужные глаза.

Искать Сабу я стал на главной площади возле торговых рядов. В этот раз на площади было необычно тихо, а среди них шныряли солдаты, готовые пустить в дело свое оружие. С каждым днем напряжение нарастает, а на лавках торговцев появляется все меньше продуктов и предметов быта – все сливается во дворец на утеху никчемного царя не смогшего супротивиться воле гетеры. Если дела не поменяют русло, то вскоре сатрапы из Персии и консулы из Рима не упустят возможности засунуть свои в руки в государственные дела, тем самым впрягут Та-Кемет в свои узды.

Я не решился надевать капюшон и скрывать лицо под шарфом, чтобы не вызвать подозрения среди солдат, притворяясь обычным жителем великого города Фивы, разгуливающего по улочкам и наслаждающегося прогулкой. Я не прогадал, и солдаты даже не обращали на меня внимания, изредка поглядывая на меня, так же как поглядывают и на других.

Обойдя главную площадь вдоль и поперек и не найдя девушку, я стал волноваться. «Неужто ее уже нашли», – думалось мне. Но, не теряя надежду, я направился в место, куда каждый человек, неважно приезжий он или здешний, стремится попасть – в главный храм города, посвященный главной триаде богов – Амону, Хонсу и Мут. Хвала богам, я не прогадал. Силуэт девушки виднелся возле колоссальных колонн, которые располагались по обе стороны аллеи сфинксов, соединяющей два грандиозных храма – символы былого могущества царской столицы и правивших в нем не менее великих фараонов. Величественный храмовый комплекс украшали резиденции некогда правивших здесь царей, соседствующих с домами богатейших жителей города, знати и искусных ремесленников. Дома с выложенными нефритово-голубыми и кремовыми фаянсовыми плитками стенами, садами и растущими в них редкими видами деревьев и искуственные озера, служившие островками прохлады в знойные дни, были одними из главных мест для посещения этого великого города.

Молодая девушка мягкими и изящными движениями проводила рукой, повторяя мягкие линии узора колонн. Она буквально сияла, наблюдая за столь прекрасными произведениями архитектуры, которые, несмотря на пережитые невзгоды сохранили свою первозданную свежесть. Саба медленно шла по аллее сфинксов, направляясь к одному из храмов, при этом успевая смотреть по сторонам. Буть она более внимательна, то точно уловила бы мой взгляд. Но мысли девушки были заполнены городской атмосферой, которую забыть не в силах. Пробираясь через толпу, задевая плечами многочисленных прохожих, направляющихся в храмы, и следуя за девушкой, я то и дело смотрел по сторонам, высматривая неприятелей. Саба шла медленно, ведя рукой по балюстраде аллеи, такой же изящно сделанной как и колонны в начале пути до комплекса. Иногда она облокачивалась на ограждения и выглядывала за аллею, наблюдая за искуственными озерами, чья водная гладь колебалась от опустившихся туда рук людей, наслаждающихся теплой водой. Среди такого количества людей разглядеть, а тем более следить за нужным тебе человеком, не представляется возможным. Но обладая необходимыми навыками выслеживания, я смог не упускать Сабу из виду в течение долгого времени, пока она не исчезла из моего поле зрения.

24

Руку молодой девушки схватил незнакомец, чье лицо было спрятано за платком. Саба не успела ничего предпринять, и незнакомец потащил ее за собой, пробираясь сквозь толпы людей. Девушка пыталась выбраться из крепко сжатой руки незнакомца. Несмотря на недюжинную физическую силу похитителя, рука девушки не была сжата настолько, чтобы жаловаться, наоборот, захват был мягким, не вызывающий боль. Саба не оставляла попыток бороться с незнакомцем, как он резко обернулся и снял с себя платок. Напуганная резким движением девушка всмотрелась в лицо похитителя.

– Не вырывайся. За тобой следят, и я пытаюсь помочь тебе, – сказал незнакомец.

– Но зачем? Я ведь никому ничего плохого не сделала, – наивно полагала Саба.

– Здесь необязательно делать кому-то плохо, чтоб на тебя начали охоту, – парировал слова девушки похититель.

Установленные перед храмом вертикальные навесы в резком порыве ветра глушили слова и на пару с галдящей толпой делали речь несвязной. Девушка пыталась разобраться, кто и куда тащит ее прочь от храма.

– Отпустите меня! – кричала Саба.

– Я пытаюсь вам помочь, – твердил незнакомец.

– Нет, я вам не верю! Отпустите меня или я позову охрану, – не выдержала Саба.

Похититель остановился и приблизился к девушке вплотную и прошептал:

– Если не веришь мне, то ты наверняка поверишь человеку, который спас твою деревню от чужаков.

На лице девушки помимо недоумения появилась и растерянность.

– Но… откуда вы знаете?

– Некогда, – отрезал похититель и накинул на голову девушке шарф.

Шарф, небрежно надетый, закрывал глаза и мешал передвигаться среди толпы людей. Саба то и дело натыкалась на идущих в ее сторону горожан, поспевая за похитителем. Держа одной рукой незнакомца, а другой поправив шарф, девушка вместе со своим спасителем мчались с алееи в безопасное место.

Когда людей становилось все меньше и меньше незнакомец стал больше разговаривать с девушкой, постепено объясняя причину спешки.

– Мое имя Семифай, представился мужчина девушке, – я друг Маджета из Фаюма, мы вместе с ним служили в наемных войсках. И наше прошлое никак не хочет отпускать нас.

Саба не произносила не слова.

– Там, по ту сторону Нила, за пределами города есть лагерь, где основался мой друг, я приведу тебя к нему, в безопасное место. Там и обсудим наши дальнейшие действия.

– Я не могу, меня ждет муж сестры.

Семифай качнул головой и с горечью произнес:

– Муж твоей сестры один из тех, кто устроил засаду, в которую ты чудом не попала благодаря мне.

– Панахази не может…

– Еще как может, – тараторил Семифай. – Его пристрастие к алгокольным напиткам не довело его до добра. Думаешь, куда он несется сломя голову, как только приезжает в город? Именно, в трактир. В таких местах обычно и попадают в плохую компанию. Ему нельзя верить, понимаешь? Он и твою сестру споит вместе с остальной семьей.

Саба не знала что ответить, поэтому единственное, что она могла сказать в данной ситуации, так это слова благодарности:

– Спасибо вам.

Саба и Семифай, обтекаемые горожанами, напрявлялись в сторону древнего фиванского некрополя, расположенного на той стороне Великой реки.

25

«Не может быть! Как она смогла пропасть с моих глаз», – крутилось у меня в голове, пока я лихорадочно пытался найти возвышенность, чтобы осмотреть аллею как следует. Забравшись на балюстраду, а затем схватившись за одну из колонн, стоявшую в начале аллеи, я вызвал недовольство со стороны постояльцев, пришедших полюбоваться на храмовый комплекс. Вздыхая и охая, горожане смотрели на меня, тыкали в меня пальцем и просили позвать охрану на мое усмирение. Негодование прихожан могло вызвать лишнее внимание ко мне, и поэтому я был вынужден слезть с колонны и затаиться в толпе. На удивление беспокойство людей быстро сменилось их дальнейшим спокойным пребыванием на аллее.

Прошло уже немало времени, с тех пор как Саба исчезла с моих глаз, я пытался ее найти по всему храмовому комплексу, ловя на себе недовольные взгляды горожан, возмущавшихся моим поведением в столь святом месте. Отчаявшись найти ее в одном из строений комплекса, я побрел к аллее, к месту, где последний раз видел девушку, в надежде раздобыть одну из улик. К моему огорчению я так ничего и не нашел, даже платка, случайно уроненного Сабой.

Слева от меня послышался шум и возгласы толпы, через мгновение передо мной предстал Алексион, весь в песке и тяжело дыша.

– Я нашел ее, ту девушку, которую ты искал. Она возле фиванского некрополя, ее взяли в заложники.

– Кто? – не мог сдержать любопытства я.

– Наш друг из прошлого, – Алексион выдержал паузу, – Семифай.

Я не мог поверить ушам. Он привел персидских наемников в мой дом, подверг опасности мою семью и теперь пытается убить беззащитную девушку. Видимо, персы хорошо ему заплатили за такие поступки, но несмотря на то, что когда-то мы сражались бок о бок, сегодня Семифай примет смерть от моей руки за свои действия, никак не вклинивающиеся в его прошлое.

– Как ты меня нашел? – поинтересовался я, начиная сомневаться во всем и в каждом, кто меня окружает.

– Друг мой, все кто приезжают сюда, стремятся посетить это прекрасное место, поэтому и решил искать тебя здесь, думая, что девушка пойдет именно сюда.

Я кивнул в знак одобрения и направился вслед за сиванцем.

– Идем быстрее, я раздобыл коней.

– Отлично, счет может идти на минуты, – предупредил я Алексиона.

Добравшись до противоположного берега, я увидел двух коней, привязанных к спинке лавочек, расположенных на берегу.

– Вот они, – указывая на коней, проговорил Алексион.

Вскочив на ходу на лошадей и дернув поводья, мы помчались по главной улице, которая вела к некрополю. Горожане прыгали в страхе по сторонам, замечая вдали мчащихся всадников на лошадях, боясь оказаться под копытами.

Достигнув руин фиванского некрополя за меньшее время, чем ожидалось, мы увидели нескольких нубийцев, вышедших из палаток, услышав шум. Увидев их, мы спешились и спросили о подозрительных звуках, исходивших от лагеря солдат. Они сказали нам, что несколько человек с телегой остановились за ближайшим барханом, возле берега, и явно готовятся к засаде. Пара нубийцев, видевших тех людей, указала нам, где они расположились. Поблагодарив их, мы оставили лошадей недалеко от палаток нубийцев, а сами ползком направились к указанному месту. Преодолев ближайший бархан, мы заметили перса, которого я видел в таверне, сидящего верхом на лошади. Вместе с двумя пьяницами он ждал, всматриваясь в поблескивающую воду. Вскоре внимание его переключилось на человека, волочащего за собой мешок. Этим человеком был Семифай, легко волочащий за собой тяжелый на вид мешок. Мое сердце забилось чаще, думая о той, кто может оказаться завернутой в кусок ткани. Приблизившись близко к берегу, Семифай остановился. За его спиной виднелись следы волочения, простирающиеся практически от самого города.

– Жива? – поинтересовался перс.

– Да, только слегка не в сознании.

– Как очнется, освободить, связать ноги с руками и оставить лежать на песке, головой в грязи, если не успеют, то она умрет, а если успеют, то она и они умрут от нашей руки головой в воде, – приказал персидский наемник.

Идти в лобовую было бы весьма опрометчиво, тем более у нас в союзниках была Великая река. В наших головах созрел план, который осталось удачно воплотить на практике.

26

Алексион медленно подбирался к тому месту у берега, где расположились персидский наемник, Семифай и двое пьяниц, до сих пор не протрезвевших. На песке оставались следы от движущегося сиванца, и песок мог выдать его присутствие. Плески воды, создаваемые рыбачущими кочевниками, издалека разносились повсюду, отвлекая от и без того напряженной обстановки. Сиванец осторожно выглянул за ребро бархана и увидел цели. Девушка, завернутая в куски ткани, начала шевелиться, и Семифай исполнил приказ перса – связал по рукам и ногам и бросил на берег головой в прибрежную грязь. На лице девушки были заметны несколько ссадин и синяков, вероятно, оставшихся от борьбы, когда она слишком поздно поняла, что похитивший ее человек не считает нужным беречь ее жизнь.

Затаившийся Алексион издал звук птицы, такому мастерству он научился во время службы в наемных войсках. Персидский наемник, явно понимающий о неестественном происхождении этого крика, насторожился и приказал пьяницам прочесать местность. Сиванец знал, что двое непротрезвевших пьяниц с ржавым оружием, редко державшие клинки в руках, не представляют из себя угрозы, поэтому вывести их из игры будет довольно просто. Пьяницы разделились и направились навстречу Алексиону, за их спинами была видна связанная девушка, наполовину лежащая головой в реке. Мелкие волны, накатывающиеся на берег, топили голову девушки – вода заливалась в рот и нос, грозя навсегда оставить ее тело под волнами Великой реки. Саба находилась в безвыходном положении, в обоих случаях ее убьют, но сейчас она была важна в качестве приманки. Персидский наемник стоял рядом с девушкой, смотря на ее мучения каждый раз, как накатывала волна. При каждом попадании воды в рот и нос девушка испытывала сильнейший приступ кашля, пытаясь освободить свои легкие от накапливающейся жидкости, и каждый раз мог стать последним.

Алексион часто менял свою позицию, разглядывая берег со всех сторон. Пьянчуги, бродящие рядом, не в состоянии заметить лежащего за барханом вооруженного человека. От большого количества дюн, видневшихся практически до самого горизонта, от неумолимо палящего солнца и ветра, несшего песок за собой, начинали болеть глаза, постепенно ослепляя смотрящего. Персидский наемник и Семифай не понаслышке знают, чем чреваты долгие засады в пустыне, поэтому приготовились основательно, завернув свои головы в шарфы и взяв с собой наполненные водой бурдюки. Они стояли непоколебимо, смотря по сторонам и оборачиваясь от каждого шороха. Рыбаки вдали продолжали рыбачить, и детские выкрики со словами «поймал!» раздражали и отвлекали внимание. Семифай явно был сыт по горло галдящими рыбаками и, не выдержав, приказал:

– Эй, ты, толстый! Пойди утихомирь надоедливых рыбаков, мешают сосредоточиться.

Пьяница развернулся, кивнул и направился к рыбакам, в сторону бархана, где затаился Алексион.

– Зачем ты его отправил? Это может быть засада с их стороны, – злобно указал в сторону рыбаков персидский наемник.

– Вот и проверим твое предположение, – улыбчиво ответил Семифай и обратился к другому пьянчуге: – Иди сюда, будешь нашим прикрытием.

– Хм, беспокоишься о нашем численном перевесе? Боишься лишиться преимущества? – с иронием поинтересовался перс.

– Нет, у нас есть преимущество перед ними, – Семифай указал на Сабу, борящуюся с очередной накатившей волной, – и если мы будем продолжать ждать, то преимущество наше на ней закончится. Ты знаешь о мастерстве фаюмца, а на пару с Алексионом он представляет существенную угрозу. Я служил с ними и знаю…

Слова Семифая оборвал перс, явно насмехавшийся над преувеличеными способностями своих главных противников:

– В этом деле меня одного много будет, но из-за твоей некомпетентности я вынужден сидеть здесь и ждать, пока они сами не явятся мне под нос. Это было твоей задачей, ты сам согласился помогать нам, так выполни свою часть долга.

– Я недооценил способности моего старого друга и не смог привести его тебе под нос, учитывая тот факт, что из тех, кто нападал на его дом, в живых остались только ты и твой предводитель!

– Как ты смеешь тыкать меня в мои же промахи? – разгневался перс, – благодари судьбу за то, что Аларид оставил тебя в живых, когда ты был на волосок от смерти. Думаешь предательство своих же даже с нашей стороны поощряется? Знай свое место и следуй приказам, египтянин, иначе окажешься рядом с девушкой.

На лице Семифая вспыхнуло недовольство, которое он пытался тщательно скрыть. Понимая всю серьезность ситуации, Семифай должен разрываться на два фронта, по обе стороны которого сухим из воды ему не суждено выйти – персидский наемник, который в любой момент может нарушить условия договора с одной стороны, а с другой его бывший друг, которого предал и с которым много лет провел, сражаясь бок о бок. Семифай не мог допустить такого отношения к себе и понимал, что противостоять в лоб персу не хватит сил. Египтянин решил воспользоваться данной ситуацией и попытаться развернуть удачу на свою сторону.

– Где же этот пьянчуга? – бубнил себе под нос Семифай.

– Успокойся, не усугубляй свою ситуацию, – резко отозвался перс.

Алексион все это время подслушивал за разговором и все слышал, сохраняя внимательность. Пока сиванец следил за разговором, к нему приближался толстый пьяница, ставя ноги друг перед другом, воображая себя настоящим воином, не задумываясь о том, что в любой момент может стать жертвой своей же невнимательности. Его голова уже виднелась за барханом, а высовываться было опрометчиво, зная о наблюдающих впереди глазах.

Семифай, догадываясь о засаде на них, двинулся по пути толстого пьянчуги, повторяя его шаги, всматриваясь в дюны, с верхушек которых ветер нес песок. Вдруг перед Семифаем появился Алексион с мечом в руках, откидывая пьянчугу в воды реки. Плюхнувшись, толстяк не стал вставать, боясь появившегося Алексиона. От неожиданности Семифай достал стрелу и пустил ее в Алексиона, которую сиванец без труда отразил. Она со звоном врезалась в щит и накрепко застряла в нем. Заметив, что у перса из оружия только тяжелый меч и щит, Алексион решил сначала расправиться с Семифаем, которого тоже считал своим другом. Познакомившись в начале службы в наемных войсках, все трое тогда молодый людей были не разлей вода, спасая друг друга в критических ситуациях. Но судьба решила пустить все по своему пути, столкнув трех некогда лучших друзей друг с другом.

Еще одна стрела застряла в щите сиванца, на этот раз со стороны перса, который тщательно скрыл колчан с луком у себя на ноге. Усмехнувшись, наемник приготовился пустить еще одну стрелу, но ловким и быстрым движением Алексион схватил Семифая за шею и развернул к себе спиной, взяв тем самым в заложники, сделав из бывшего друга живой щит.

– Думаешь, я им дорожу? – начал перс, – можешь покончить с ним за его предательство, я не сильно растроюсь, от него все равно нет толку.

Алексион словно не замечая Семифая, двинулся вперед, уткнув в его спину острие меча.

– Ты совершаешь ошибку, подходя ко мне. Остановись, если тебе дорога эта девушка.

Персидский наемник слез с коня и подошел к еле дышащей Сабе и погрузил ее глубже в воду. Алексион остановился и стал ждать.

– Хочешь подождать пока очередная волна накатит на нее? Ты все равно ничего мне не сделаешь, пока я рядом с ней. Ранишь своего заложника, рана окажется и на ее теле в том же месте. Жду не дождусь, когда ты начнешь! – заорал наемник.

Алексион сохранял хлоднокровие и молчал, выжидая нужного момента, затем прошептал на ухо Семифаю:

– Если в тебе еще осталась капля чести и уважения к себе, ты поможешь мне, иначе поплатишься сполна за свои злодеяния.

Сиванец крепче сжал шею заложнику.

– О чем шепчетесь? Нам интересно услышать вас, говорите громче, – не унимался перс.

– Слишком много болтаешь, – раздалось перед Алексионом.

– Вот как, у тебя прорезался голос. Раньше надо думать было, пока не были связаны руки. Не забывайте, любое ваше действие отразится на этой красавице, – проводя по животу Сабы кинжалом, улыбнулся перс.

На лице девушки появился новый поток слез, тут же смытый новой волной. Закашлявшись, она подняла голову, чтобы взглянуть на человека, взявшего в заложники похитителя. Девушка хотела увидеть Маджета, готового спасти ее от смерти, но ее опухшее от слез лицо показало горечь, которое она испытавала. Персидский наемник сильным движением опустил голову девушки глубже в песок, и вода затопила глаза, подбираясь к носу.

– У тебя нет чести! – что было мочи заорал Алексион и пнул стоящего перед собой Семифая и со всех сил побежал на помощь Сабе.

Через мгновение, когда наемник уже занес над головой девушки кинжал, из воды с громким плеском появился тот самый, кого ждала схваченная в плен девушка, и бросился на перса, подставив руку под кинжал.

27

Оружие перса вонзилось в мою руку в миге от лица Сабы. Подбежавший Алексион ногой выбил из рук перса кинжал, выдрал из щита стрелу и воткнул в плечо наемнику. Я, не теряя времени, раненой рукой облокотился на теплый песок, перекатился и ударил перса ногой. Саба, оказавшаяся под моими ногами, следила за всем, не издавая ни звука. Поспешивший Семифай получил локтем в нос от Алексиона и упал на землю. Растерянный перс встал на ноги, но тут же принял удар на правое бедро, на котором был приделан спрятанный колчан. Несколько стрел раскрошились от удара меча сиванца, задев плоть немника. Испуганная Саба все еще лежала головой в воде. Я посмотрел на Алексиона, занявшего боевую стойку и приготовившегося к сражению.

– Я выиграю время, – не смотря на меня, проговорил сиванец.

Аккуратно подняв девушку и спрятав ее в заросли высокой травы на берегу, я разрезал путы и пытался успокоить ее. Руки девушка дрожали, а синие от тугой завязи веревки запястья и лодыжки приобрели красный румянец, заполнившись кровью. Саба обняла меня так крепко, что я от неожиданности чуть не свалился на нее. Удержавшись на коленях, я указал ей:

– Все потом, Саба. Сиди тихо и не высовывайся, пока я не приду за тобой, хорошо?

Глаза девушки наполнились благодаростью и надеждой на спасение, руки перестали трястить, а с лица начали пропадать припухлости. Девушка кивнула мне и глубже села в траву. Вставая, я достал меч и двинулся на помощь Алексиону. Очнувшийся от удара Семифай поднялся и с окровавленным носом двинулся к Алексиону, который пытался сдерживать превосходящего силой персидского наемника. Кинувшись к Алексиону, я пнул ногой протянутую руку Семифая с зажатым мечом и встал спиной к сиванцу.

– Сражаетесь бок о бок, – тяжело дыша говорил перс и свиснул.

Из бархана показались двое пьяниц, которые мчались к высокой траве, служившей Сабе укрытием.

– Нет! – заорал я и сдерживая напор Семифая одной рукой, метнул нож в бок толстого пьяницы.

Взвыв от боли и выдернув нож, толстяк рухнул на землю. От увиденной крови, льющейся из раны пьяницы, его товарищ, заорав, обнажил гнилые зубы, но в тот же момент получил щитом промеж глаз. Персидский наемник, качнувшись, протирал лицо, видимо, Алексион пустил песок в его змеиные глаза. Вновь вступив в бой, перс кинулся на беззащитного сиванца со спины, замахиваясь мечом. Мне пришлось оставить бой с Семифаем и кинуться на помощь Алексиону, который еще разбирался с пьяницами. Я понял, что не успею к нему вовремя, поэтому, кинувшись в ноги персу, повалил его на песок, успевший обагриться кровью. Сиванец развернулся и успел отразить удар Семифая, стоявшего рядом. Резко встав, я ударил его эфесом в живот.

– Теряешь хватку, – безэмоционально произнес я.

Семифай плюнул и продолжил сражаться.

Впереди меня и за спиной звенел металл, когда два меча сталкивались друг с другом в безумном танце. Алексион сражался с персидским наемником, а я с человеком, когда-то считавшего своим братом.

– Я сожалею о случившемся, думал, что наемники не будут трогать твою семью, – оправдывался Семифай.

– Поздно оправдываться, тем более ты сам был наемником, должен был понимать, что моя семья станет для меня ловушкой, – парировал я его слова.

– Ты прав, поэтому прошу, дай искупить свою вину.

– Нет, – отрезал я, – не может быть веры трусу, защищавшему свою шкуру, позабыв о воинской чести!

Бой длился долго, и вскоре удары становились слабее, а реакция хуже. Во время битвы должен наступить момент, когда кто-то ошибется и противник приобретет перевес. Именно благодаря такому моменту мы с Алексионом получили перевес. Сделав обманку и поменявшись местами, Алексион сдержал удар Семифая, а я, сделав выпад, вонзил меч в ногу перса. Он качнулся и упал, тем самым сделав ошибку. Ловким движением раненый перс пнул по моей ноге – я рухнул рядом с ним, но успел схватиться за меч, провернул его и достал из ноги перса.

– Знаешь, никогда мне еще не было так приятно чувствовать вкус победы, – произнес перс.

– Об этом еще рано думать, – парировал я.

– Посмотрим, посмотрим, – продолжал перс, – твой стиль боя отличается ото всех, что мне пришлось видеть. Ты сочетаешь в себе египетский и персидский стили так умело, что не поймешь, какой стиль является родным. Поведай мне о своей тактике ведения боя.

Персидский наемник явно пытался отвлечь меня. Я не поддавался на его провокации и продолжил схватку.

– Молчишь… Значит, умрешь молча!

Тут я не выдержал и возразил:

– Не может быть разговора между жертвой и охотником. Догадайся о своей роли.

Наемник хмыкнул и промолчал, последовав моему примеру.

Алексион и Семифай продолжали вести бой, в то время пока я пытался подняться на ноги. Мое внимание постоянно перемещалось на заросли возле берега, печась о Сабе. В один из таких моментов, когда мое внимание было отвлечено, Семифай, пройдя в стороне от удара сиванца, коленом выбил из меня дух, попав в левую часть спины. Тяжело вздохнув, я пытался встать на ноги, мне на помощь поспешил Алексион, указывая на убегающих противников. Получив многочисленные ранения во время битвы, мы поспешили за ними, стараясь догнать их. К нашему счастью, лошадь оказалась всего одна, став причиной ссоры между Семифаем и персидским наемником.

– Ты такой же трус, как и твой хозяин, – огрызнулся Семифай.

– Смелости прибавилось? Разберусь с египтянами и покончу с тобой.

– Не бывать этому!

Семифай кинулся на перса и ранил его в плечо, в то место, куда Алексион раньше воткнул стрелу.

– Чтоб тебя!

Рассвирепев, перс кинулся в атаку и без труда обезоружил Семифая. Несколько раз попав мечом в живот, наемник оттолкнул в сторону раненого и приготовился сдержать мою атаку. С разбега прыгнув на перса и задев мечом лицо, я продолжил с ним битву. Даже ослабший, он представлял существенную угрозу. Его удары были сильны, но не очень точны. Мой меч отскакивал, едва сумев отразить удар, давая возможность персу ранить меня. Я сказал Алексиону, чтобы он не вступал в бой, а следил на Семифаем, лежащим, держась за живот.

Я ошибся, и эта ошибка стоила мне тяжелого ранения. Перс вонзил меч мне между ребер, хвала богам, не задев легкие. В это время Алексион, стоя вполоборота, не успел отреагировать и получил удар в плечо. Держась за ногу, перс поспешил к берегу. К тому месту, где укрылась Саба! Я не мог допустить, чтобы он добрался туда раньше меня. Через боль поднявшись на ноги, я вскочил на лошадь и помчался за персом. Не прошло и мгновения, как я упал с лошади на плоскую часть лезвия меча перса, специально вытянувшего его, чтобы вонзить в Сабу. Я был безоружен, и единственным возможным мне представлялось забрать меч у наемника. Кровь из раны текла по его лицу, пачкая бороду и капая на песок. Оперевшись на здоровую ногу и вытянув меч в мою сторону, перс произнес:

– Доставил ты немало хлопот. Нам не хватало вот столько (он сузил пальцы) и мы бы вернулись домой, но ты спутал планы.

– Тебя ждет свидание с Анубисом, не стоит задерживаться.

– Не пугай меня своими богами, египтянин, я поклоняюсь одному-единственному богу, который направляет меня.

(Религиозные неловкости часто возникают в достаточно крупных городах, среди приезжих и местных горожан. Царь с номархами старались стереть эти различия для комфортного проживания людей, поклонявшихся разным богам. И я испытал всю неловкость таких различий).

Саба напуганно выглядывала из высокой травы, наблюдая за нами.

Побежав навстречу персу, я увернулся от его замаха, проскользив под лезвием меча, вывернул руку и вонзил его в сердце со стороны ребер. Ткань возле места удара быстро побагровела, кровь хлынула из раны, но перса это не остановило. Он взобрался на лошадь и ударил поводьями, лошадь быстро понеслась в сторону города, но тут же остановилась. Перс наклонился вперед и хрипло дышал. Не торопясь я направился к нему.

– Ты оказался сильнее, чем мы думали. Ты убил почти всех, кто отправился убить тебя. Проявил силу, защищая свою семью, но… – перс закашлялся, – думай не о нас, а о тех, кто нанял нас расправиться с тобой и тебе подобными. Наши смерти ничего не изменят…

– Мне подобными?

– Да…всех, кто негласно защищал свой дом, обладая достаточными навыками.

– Остался лишь один из вас. Аларид не так ли? – я знал его имя еще раньше, но пытался показать персу, что ничего не знаю об их предводителе.

Персидский наемник качнул головой.

– Но не спеши расправиться с ним. Мы действовали по приказу со стороны. Только Аларид знает, кто нанял нас.

Перс все сильнее и сильнее наклонялся вперед, пока его голова не упала на гриву лошади. Руки опустились, и его тело упало на теплый песок. Подойдя к нему я произнес:

– Анубис ждет, – и закрыл его лицо шарфом.

Битва осталась позади, но ее отголоски будут отдаваться болью в местах ранений.