Текст книги "Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945"

Впечатления о деталях зачистки Срема в октябре 1943 г. и о поведении «черкесов», прибывших с «Востока Европы», остались в памяти местного сербского населения³⁴⁹. Стоит заметить, что волна насилий и грабежей, захлестнувшая Срем в ходе антипартизанской операции казачьей дивизии, потрясла даже командование самой дивизии, столкнувшееся с массовыми жалобами. По словам Хорстенау, в жалобах на казаков указывалось, что они недалеки от туркестанцев, но в отличие от них больше ценят коней, свиней и... швейные машинки³⁵⁰. В результате фон Паннвицу пришлось 25 октября 1943 г. обратиться к казакам с призывом прекратить вести себя, как грабители и мародеры, остановить изнасилования и грабеж. Лицам, которые будут уличены в подобных преступлениях, Паннвиц пригрозил расстрелом³⁵¹. В разговоре с Хорстенау Паннвиц назвал это «кризисом» первых 14 дней в Хорватии, который был преодолен после того, как он приказал расстрелять 50 человек, участвовавших в грабежах. Чтобы разрешить возникшие недоразумения, Паннвиц прибыл в Загреб и договорился о присутствии в казачьих частях хорватских офицеров связи и хорватских полицейских³⁵².

Стоит отметить, что Хорстенау относился к казакам с явным предубеждением. Хорватские власти описали ему вышеприведенный случай в районе Дьякова таким образом: «...казаки, в соответствии со своими обычаями, ночью ворвались в римско-католическое село у Дьякова, закрыли сто двадцать женщин и там их изнасиловали... На следующее утро женщин отпустили по домам». Однако и немецкое командование, и хорватский чиновник Бегич, проводивший впоследствии инспекцию, опровергли этот случай³⁵³. Тем объективнее выглядит характеристика отношения Паннвица к казакам, которую дал Хорстенау. В отличие от Нидермайера, который скептически оценивал подопечных ему туркестанцев, Паннвиц был воодушевлен казаками, считал их «прекрасным расовым типом, многие выглядят, как скандинавы». Паннвиц даже весьма грубо уточнил, что «хорватам вовсе не помешает, если изнасилованные хорватки родят от них детей». В отличие от Нидермайера, относившегося к своим солдатам как к дикарям, Паннвиц видел серьезную мотивацию действий казаков. По его мнению, «У казаков есть своя идеология, которая называется освобождением России от большевистской власти!» Паннвиц отмечал, что неграмотных больше во Франции, чем среди его казаков. И сам он видел свое будущее связанным с казаками, мечтая поселиться вместе с ними в предгорьях Кавказа, «...где так красиво!»³⁵⁴.

Немцы сочли взрыв преступности в рядах казаков осенью 1944 г. следствием того, что около 30% солдат прибыли прямиком из лагерей военнопленных, где они были размещены в тяжелых условиях и не имели возможности удовлетворить свои потребности³⁵⁵. Поведение казаков не укладывалось в стереотипы воинских предписаний рейха. Например, после удачного для казаков боя с РККА в конце 1944 г. в районе Питомачи (Хорватия) им удалось захватить группу советских военнопленных. Казаков приехал проинспектировать их командир, полковник И.Н. Кононов. В помещении, где находились вместе военнопленные и казаки конного взвода 2-го дивизиона, назначенные для их охраны, Кононов застал неприятно удивившую его картину: «Вся охрана разделась до нижнего белья, оружие положила на соломе в углу, возле военнопленных, в комнате ужасно накурено, грязно, валяются хлеб, мясо, все охраняющие казаки сидят вместе с военнопленными, играют в карты. У дверей часового нет»³⁵⁶.

Свою деятельность на Балканах 1-я казачья дивизия начала в октябре 1943 г., когда провела свою первую антипартизанскую операцию в районе Фрушка Гора (территория Сербии, которая вошла в состав НГХ). Эта операция (14 – 17 октября 1943 г.) носила кодовое название «Arnim» и была запланирована еще до прибытия казачьей дивизии на территорию Югославии³⁵⁷. Основной целью операции было уничтожение партизанских отрядов и баз северо-западнее Белграда. В операции участвовала почти вся дивизия, но успеха она не достигла, т.к. большая часть партизанских отрядов успешно избежала столкновения с основными силами дивизии. Тем не менее дивизии удалось обнаружить и уничтожить несколько баз партизан и поэтому получить положительную оценку своих действий от вышестоящего германского командования оперативной области³⁵⁸.

К середине октября части дивизии были переброшены на запад от линии Вуковар – Винковци – Врполье для защиты коммуникаций. Штаб дивизии был размещен в Винковцах, а позднее в Дьякове. Небольшими отрядами казаков выполнялась охрана важнейших дорог и железнодорожного полотна в Славонии (Хорватия)³⁵⁹. Спустя месяц после прибытия казаков в этот район было зафиксировано снижение активности партизанских диверсий.

В конце ноября 2-я казачья бригада была временно подчинена штабу 15-го немецкого горного корпуса и переброшена в район Сараева для снижения партизанской активности и обороны путей сообщения на линии Дервента – Добой – Грачаница³⁶⁰. В районе Брод – Добой – Зворник 2-я бригада провела антипартизанскую операцию «Wildsau» (26 – 29 октября 1943 г.)³⁶¹. В то же время штаб дивизии, 1-я бригада и вспомогательные части дивизии были размещены северо-западнее города Сисак на двух позициях: в районе Сисак – Петриня – Глина и в районе Сисак – Суня – Костайница, где подчинялись частям 11-й панцер-гренадерской дивизии СС. Декабрь и начало января 2-я казачья бригада провела в подготовке и осуществлении операций «Napfkuchen» (3 – 6 января 1944)³⁶² и «Brandfackel» (11 – 16 января 1944)³⁶³ против партизан в Центральной Боснии, занимавшихся диверсиями на магистрали Гора – Глина³⁶⁴. В середине января 2-я казачья бригада возвратилась из Боснии на место постоянной дислокации. После окончания операций по защите дороги Глина – Гора дивизия в полном составе была переброшена в район Загреб – Карловац³⁶⁵.

Весной 1944 г. штаб дивизии был перемещен в Новую Градишку, а 1-я казачья бригада – к юго-востоку от линии Загреб – Сисак – Суня – Костайница. После нескольких успешных операций «волчьих групп» в мае 1944 г. 2-й сибирский полк провел небольшую антипартизанскую операцию окружения-уничтожения «Ingeborg» (7 – 8 мая 1944 г.) между Карловцем и Сисаком³⁶⁶. Следующей операцией, в которой участвовала дивизия, стала операция «Schach» (19 – 30 мая 1944 г.)³⁶⁷ , проводившаяся параллельно с известной операцией «Rosselsprung» (парашютный десант на Дрвар для захвата или ликвидации Тито и миссий союзников)³⁶⁸. В этой операции 1-я казачья бригада действовала к юго-западу от района Глина – Топуско³⁶⁹. Операция «Schach» не имела успеха, т.к. партизанам удалось оторваться от преследователей и обойти их. После этого бригада начала возвращение в место своей дислокации. Однако во время этого маневра 2-й сибирский полк оказался в тяжелом положении юго-западнее города Глина и был блокирован партизанами. Лишь после тяжелых боев полку удалось пробиться и присоединиться к основным силам бригады.

В конце июня 1-я казачья дивизия провела операцию «Bienenhaus» (24 – 28 июня 1944 г.) силами 1-го и 4-го полка 1-й бригады на территории Чазма – Иванич Град³⁷⁰ и «Blitz» (27 – 30 июня 1944 г.) в районе Дьякова силами 3-го и 5-го полки 2-й бригады³⁷¹. В июле большая часть дивизии была распределена по небольшим населенным пунктам в районе дислокации для того, чтобы помешать партизанам сорвать жатву³⁷². В конце июля 3-й и 5-й полки 2-й бригады участвовали в антипартизанской операции «Feuerwehr»³⁷³ в районе Прнявора. В середине августа 1944 г. та же 2-я бригада уничтожила несколько партизанских отрядов в месте своей дислокации в районе Дарувар – Пакрац. Во второй половине августа 1-я казачья дивизия провела операцию «Wildfang» против партизан, сконцентрированных на горе Мославина³⁷⁴. В конце сентября казачья дивизия участвовала в боях с крупными силами партизан на территории между Босанской Градишкой и Баня – Лукой.

Кроме вышеупомянутых операций, части казачьей дивизии (корпуса) участвовали еще в нескольких операциях: «Panther» (7 – 20.12.1943.) у Глины, «Weihnachtsmann» (25 – 30.12.1943.) между реками Купа и Сава, «Cannae» (17 – 19.03.1944.) вдоль венгерской границы в Славонии, «Dunkirchen-I» (27.06. – 2.07.1944.) и «Dunkirchen II» (8 – 17.07.1944.) у Жумберка, «Arras» (2 – 3.07.1944.) у Липика, «Werwolf» (4 – 21.02.1945.) на Папуке, «Waldteufel» (6 – 8.03.1945.) у Донег Михольца, «Bergwind» (8 – 17.03.1945.) у Мославачкой горы.

В начале декабря 1944 г. 2-я бригада выдвинулась навстречу частям 3-го Украинского фронта генерала Толбухина, которые стремились войти своим левым флангом в соприкосновение с партизанскими районами на севере Хорватии. Чтобы противостоять этому намерению Красной армии, 3, 5 и 6-й полки вместе с усиленным артиллерийским дивизионом и инженерным батальоном двинулись через Кутину, Поповачу и Клоштар-Иванич в направлении Копривницы. В ходе этого движения партизаны провели несколько безуспешных попыток остановить части дивизии минированием дорог. Казаки прибыли в Копривницу 10 декабря 1944 г. В то же время части 233-й советской стрелковой дивизии под командованием полковника Тимофея Ильича Сидоренко заняли позиции на правой стороне реки Драва и ожидали подхода югославских партизан. В дальнейшем части 233-й дивизии выступали в боевом сотрудничестве с частями 32-й дивизии 10-го корпуса НОАЮ, а казаки – с 5-м усташским «здругом», полком, которым командовал «прославленный герой» НГХ – Рафаэль Бобан, воспетый в самой популярной усташской песне «Эво зоре, эво дана, эво Юре и Бобана». Последовавший бой получил достаточно спорное название «последней битвы Гражданской войны», т.к. большинство бойцов с обеих сторон были русскими³⁷⁵. Куда более уместным стоит признать название «трагедия на Драве», данное К. Александровым, который провел детальную реконструкцию боя при Питомаче³⁷⁶.

Наступление казаков шло в направлении Питомачи, которую защищали красноармейцы (703-й стрелковый полк 233-й дивизии, 23-й огнеметный батальон, части 684-го артиллерийского полка, взвод зенитно-пулеметной роты дивизии). Части 1-й казачьей дивизии выдвигались с трех сторон: 3-й кубанский полк наступал севернее Питомачи, 5-й донской наступал на Питомачу фронтально, а 6-й терский обходил Питомачу с юга. К девяти утра казаки 5-го полка смогли захватить село Клодаре вблизи Питомачи, 703-му стрелковому полку удалось остановить наступление казаков северо-западнее и южнее от Питомачи и из последних сил удерживать занятый рубеж в самой Питомачи. По решению полковника Т.И. Сидоренко к железнодорожному полотну южнее Питомачи был переброшен полковой резерв 703-го стрелкового полка – рота автоматчиков, а на юго-восток от Питомачи – две батареи 684-го артиллерийского полка, чтобы помешать окружению Питомачи с юга. В то же время со стороны Вировитицы двинулись на помощь 233-й дивизии части НОАЮ. Тем не менее 6-й терской полк продолжил наступление и к двенадцати часам занял позиции советской батареи, захватил Старый Градац, юго-восточнее Питомачи, блокировал дорогу на Вировитицу и начал наступать на Питомачу с востока. В то же время продолжалось наступление 3-го кубанского и 5-го донского полков. В акцию вступил и казачий артиллерийский дивизион, подавивший оставшиеся позиции советской артиллерии. В пятнадцать часов казаки смогли пробить оборону 703-го полка в юго-западной части Питомачи. Казаки пошли в атаку на красноармейские позиции с громкими криками «Ура!» и с массированным применением популярных среди казаков гранатометов «Панцершрек»³⁷⁷ , а потом перешли врукопашную³⁷⁸. В семнадцать часов начались уличные бои, которые продолжались до темноты. Лишь в двадцать один час оставшиеся красноармейцы попытались прорвать вражеское окружение и пробиться на юго-восток. Тем временем советские части вновь вернули себе позиции в с. Старый Градац, но так и не решились продолжить наступление и перешли в оборону. Утром 27 декабря казаки стали единовластными хозяевами Питомачи. Им удалось захватить вооружение и обоз стрелкового полка, двух артиллерийских дивизионов и огнеметного батальона. В результате боя погибли 204 красноармейца, а 136 были взяты в плен. Казаки также потеряли около двухсот человек³⁷⁹. В Питомаче казаки обнаружили и тела шестидесяти казаков, взятых в плен красноармейцами утром 26 декабря, и расстрелянных после того, как Питомача была окружена казаками, и начался ее штурм. Стоит при этом напомнить, что казаки не расстреляли в отместку пленных красноармейцев? Взятие Питомачи после двенадцатичасового напряженного боя было важным тактическим успехом, который был упомянут и в сводке немецкого Верховного командования³⁸⁰.

После достигнутого успеха 2-я бригада закрепилась в районе Питомача – Старый Градац – Шписич – Буковица, где ее позиции постоянно обстреливались советской артиллерией. С южной стороны их позиции подвергались нападениям частей НОАЮ, которые пытались прорвать линию обороны 5-го донского полка при поддержке артиллерии. Первая попытка казаков подойти к Вировитице силами 2-й бригады оказалась безуспешной ввиду сильного артиллерийского огня³⁸¹ , вследствие чего наступление было сорвано, а 6-й терский полк (который имел тяжелые потери) был перенаправлен в гористую местность южнее Питомачи, где концентрировались партизанские силы³⁸². В начале 1945 г. (7 – 8 января) 1-я бригада была переброшена к Саве³⁸³ и в районе Банова Яруга – Липик – Пакрац сдерживала попытки наступления частей НОАЮ, прикрывая, таким образом, фланг 2-й бригады, которая продолжала попытки взять Вировитицу.

В то же время немецкое командование решило повысить статус дивизии. Уже с начала осени 1944 г. в соединение фон Паннвица начало прибывать подкрепление – части казаков с различных концов Третьего рейха. Среди них были два казачьих батальона из Кракова, 69-й полицейский батальон и батальон заводской охраны из Варшавы, батальон заводской охраны из Ганновера, части 360-го казачьего полка из Франции и ряд более мелких казачьих частей и отдельных добровольцев из лагерей военнопленных и «остарбайтеров». Согласно общей тенденции объединять иностранные военные формирования в рамках СС, 4 ноября 1944 г. дивизия была переведена под патронаж СС, хотя это не означало появления эсэсовских эмблем или знаков отличия³⁸⁴. Вследствие этих изменений 25 февраля 1945 г. 1-я казачья кавалерийская дивизия была преобразована в 15-й кавалерийский корпус СС³⁸⁵ , а 1-я и 2-я бригады были переименованы в l-ю и 2-ю казачьи дивизии без значительных изменений внутренней организации. Численность корпуса генерала фон Паннвица 25 февраля 1945 г. составила около 25 тысяч человек. Кроме казаков, в состав корпуса вошло и несколько крупных самостоятельных частей, сформированных из бывших советских военнопленных: калмыцкий полк (около пяти тысяч человек), кавказский конный дивизион, украинский батальон и танковая группа из состава РОА³⁸⁶.

В начале весны 1945 г. корпус фон Паннвица участвовал в последней крупной наступательной операции Третьего рейха на Панонской равнине, у озера Балатон, но вскоре вернулся на территорию НГХ³⁸⁷. После тяжелых боев в ходе Балатонской операции на южном фланге наступления немцам удалось захватить территорию на левой стороне р. Драва северо-западнее города Осиек. Против немецких сил на этом участке фронта сражались войска нового союзника СССР – 1-я болгарская армия. В ночь с 24 на 25 марта 4-й кубанский полк неожиданно напал на позиции болгарской артиллерии и захватил много пленных³⁸⁸.

Почти до самого конца Второй мировой войны 15-й казачий корпус находился на первой линии обороны, сражаясь против НОАЮ и болгарских частей. Только в начале мая 1-я казачья дивизия начала отступление из района Соколовац – Копривница-Драва в направлении Лудбрег – Вараждин. Несколько дней спустя (6 мая) и 2-я дивизия получила приказ об отступлении. Несмотря на преграждавшие путь крутые горные перевалы и партизанские засады, казачий корпус смог пробиться в Австрию, где 11 – 12 мая он сдался англичанам, так как в рядах казаков жила надежда на то, что союзники не выдадут их в СССР. Вместе с ними эту надежду разделяли их близкие, последовашие за ними на чужбину. По подсчетам современных российских историков, с немцами отступили около 135 850 казачьих беженцев с Дона, 93 957 казачьих беженцев с Кубани, 23 520 казачьих беженцев с Терека,11 865 казачьих беженцев со Ставрополья³⁸⁹.

Надежда оказалась напрасной. Казаков и шедших в обозе корпуса членов их семей, так же как и большинство остальных советских граждан, оказавшихся вне границ СССР к маю 1945 г., насильственно выдали сталинским органам правосудия, причем в отдельных случаях процедура выдачи была крайне жестокой³⁹⁰. Первый и самый любимый писателем иллюстратор М.А. Шолохова Сергей Григорьевич Корольков, талантливый художник и скульптор из донских казаков, был одним из тех гражданских лиц, которые в 1943 г. покинули родные казачьи просторы, не желая дожидаться возврата большевиков. Именно С.Г. Корольков запечатлел картину этой насильственной выдачи на своей картине «Выдача казаков в Лиенце»³⁹¹. Часть выданных была расстреляна, а большинство было сослано в Сибирь «искупать грехи». Лишь немногим удалось избежать общей участи и скрыться в Новом Свете или в Западной Германии³⁹².

Кроме военных акций казаков на территории Сербии и Хорватии в общем контексте событий стоит упомянуть их общественно-политическую жизнь на территории юго-востока Европы. После того как в феврале 1945 г. казакам удалось вновь захватить Вировитицу³⁹³ , полковник Кононов выступил с неожиданной политической инициативой. По его предложению в Вировитице 24 мая 1945 г. был проведен Всеказачий съезд под формальным председательством старого и уважаемого терского казака Николая Лазаревича Кулакова, инвалида Гражданской войны³⁹⁴. Кононов предложил участникам съезда следующую политическую программу: переход казачьих частей в состав армии генерала Власова; роспуск ГУКВ и отставка генерала П.Н. Краснова³⁹⁵ ; вывод из казачьих частей тех немецких офицеров, которые препятствовали пробуждению казачьего духа; установление официальных связей с командующим ЮВвО генералом Д. Михайловичем; концентрация всех казачьих войск в районе Клагенфурта и Зальцбурга для формирования ударной армии; публикация декларации о военных целях казаков³⁹⁶. Съезд одобрил предложенную программу и избрал генерала фон Паннвица Походным атаманом всех казачьих войск. По приказу генерала Власова, 20 апреля 1945 г. были одобрены и приняты решения об избрании фон Паннвица и о включении казаков в состав Вооруженных сил КОНР. Гиммлер, возглавлявший СС, куда входил корпус, также 28 апреля 1945 г. одобрил решения Всеказачьего съезда о признании связей казаков с генералом Власовым и РОА³⁹⁷.

Стоит отметить и еще один аспект пребывания казаков на территории оккупированной Югославии. Казачья дивизия (корпус), хотя и была в основном сформирована из бывших советских военнопленных, поддерживала активные контакты с русскими эмигрантами, нашедшими убежище в Королевстве Югославия. Из Белграда в дивизию регулярно наезжали атаманы донских, кубанских, терских и астраханских казаков – генералы Татаркин, Науменко, Вдовенко, Ляхов, и генерал Шкуро, знаменитый белый партизан и организатор «волчьих сотен» времен Гражданской войны в России³⁹⁸. Эти визиты превращались в совместное неформальное общение офицеров дивизии (в основном, русской части) и постаревших героев Гражданской войны, которые хотели поделиться опытом вооруженной борьбы с проявлениями коммунизма. Наибольший успех имел генерал Шкуро, который в межвоенное время занимался строительными подрядами в Югославии. Казаки из дивизии и сами приезжали в Белград, где посещали Русский дом и познакомились со многими эмигрантами, с которыми подружились или вступали в полемику³⁹⁹. Некоторые эмигранты, имевшие подходящую военную и общегражданскую подготовку, прибывали в дивизию на офицерские места⁴⁰⁰. Главным дивизионным священником был протоиерей Валентин Руденко, рукоположенный летом 1943 г. митрополитом Анастасием. Отец Валентин был кубанским казаком станицы Усть-Лабинской, а во время Гражданской войны был главным священником штаба генерала Врангеля. Пропагандистским взводом и ротой сопровождения также командовали русские эмигранты, которые получили военное образование в Кадетском корпусе в Белой Церкви. Своих родственников в дивизии регулярно посещали и воспитанники Кадетского корпуса в Белой Церкви⁴⁰¹. Существовали формальные и неформальные связи между солдатами эмигрантского Русского корпуса и казаками Первой дивизии. Формальная часть этих связей в первую очередь отражалась в том, что раненые Русского корпуса и казаки лечились в 1943 – 1944 гг. в госпитале Русского корпуса в Белграде⁴⁰². Доказательством этих связей может быть и появление в дивизионной газете казаков заметок из жизни 1-го казачьего полка Русского корпуса⁴⁰³.

Контакты с представителями русской эмиграции в Югославии усиливали у казаков и без того присущее им чувство того, что их служба в Вооруженных силах Третьего рейха и борьба с сербскими партизанами была исполнена смысла⁴⁰⁴. Казаки, по словам П.Н. Краснова, стремились уничтожать коммунистов везде, где им представится такая возможность, не жалея собственной жизни⁴⁰⁵. Дивизионные пропагандисты пытались уверить их, что «война по своему характеру приближается к войне гражданской – только в гораздо более сложной обстановке и в масштабах всего мира»⁴⁰⁶. Стоит отметить, что важным мотивом для казаков была и общая безвыходность ситуации в которую они попали. После прибытия из Милау казаки, несмотря на все их стремления и идеологические антипатии, превратились в наемников немецких оккупантов, традиционно стремившихся к экспансии на Балканах. При этом против партизан (большая часть которых в Хорватии были сербами) казаки объективно действовали в союзе с усташами – отчаянными противниками православия и людьми, которых порой гнушались даже их немецкие хозяева⁴⁰⁷. Не только туркестанцы и кавказцы, но и украинцы, и казаки были, объективно говоря, лишь частью оккупационного аппарата, и их действия в Югославии вряд ли можно рассматривать как участие в гражданской войне, которая бушевала на территории Югославии в 1941 – 1945 гг.