Текст книги "Подросток в семье и Церкви. Преодоление зон недоверия"

Протоиерей Алексей Уминский
Подросток в семье и Церкви. Преодоление зон недоверия

Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р17-704-0123

Предисловие

Переходный возраст ребенка – испытание для родителей. Иногда достаточно суровое. Это проверка на прочность внутрисемейных отношений, традиций, правил. В определенном смысле – это испытание веры. Своей драматичностью подростковый кризис может сравниться лишь с кризисом среднего возраста: ведь разочарование в прежних ценностях и мучительное желание обрести новые – основа обоих состояний. Возраст родителей, рождающих первых детей, чаще всего колеблется около 25 лет, вот и выходит, что самые тяжелые личностные кризисы родители и дети часто переживают одновременно. И несносное поведение подростка кажется еще одним свидетельством ошибочности всего, что нами говорилось, делалось и создавалось. И родители, конечно, принимают вызов, пытаются найти решение. Печально, что часто в попытке помочь своему подростку мы думаем вовсе не о нем, а о себе. В его переживаниях чувствуем свои, а не его проблемы, смотрим на него сквозь собственные разочарования и надежды. А тем временем поведение и состояние ребенка ухудшаются. В этот период многие подростки отдаляются от Церкви.

«Ну почему он так со мной поступает?!» – восклицает измотанный взрослый. Чтобы дать себе шанс это понять, нужно прежде попытаться понять самого подростка. Сделать то, что призывал через притчу о милосердном самарянине сделать Христос – сместить наконец фокус с себя на ближнего. Не так важно, кто есть мой ближний, важно – кому ближним могу быть я? Не важно, почему мой подросток ведет себя не так, как желает мое родительское тщеславие, важно, что происходит в душе моего ребенка и как облегчить его боль. Ведь за грубостью, безответственностью или еще чем-то внешним и характерным для подросткового возраста всегда прячется боль ранимой души и страх перед взрослением и взрослыми.

«Взрослым нельзя всего говорить – им ведь никогда по-настоящему не объяснишь, почему ты сделала что-нибудь такое, что они считают плохим. Я рада, что в мою душу заглядывает только Бог и что люди не могут этого сделать…» – это слова прекрасной героини романа Ирмгард Койн «Девочка, с которой детям не разрешали водиться». Хорошо, когда подросток, чувствуя свое одиночество в мире, где все взрослые заодно, не теряет доверия к любящему и прощающему Богу.

Но случается, не только церковную жизнь, но и саму веру в Бога подросток отрывает от себя как нечто чуждое, навязанное ему родителями. Бывают и более тяжелые ситуации, когда ставится под сомнение ценность самой навязанной Богом и родителями жизни…

Чем поддержать подростка на этом сложном рубеже, как согреть его душу, чтобы она не закрылась для Бога? Можно ли помочь ему в правильном выборе между созиданием и саморазрушением? И главное, что чувствует, проходя этот рубеж, так непросто взрослеющий ребенок? Новая книга протоиерея Алексея Уминского поможет родителям ответить на эти вопросы. В основе этой книги лежит цикл тематических радиопередач отца Алексея, его доверительные беседы с родителями непростых подростков, а также разговоры о смысле жизни, вере и Церкви со старшеклассниками Свято-Владимирской школы, духовником которой отец Алексей является уже много лет. И эти разговоры со школьниками в составе книги замечательно дополняют слова автора, обращенные к родителям. Конечно, все в руках Божьих, но и от того, как и что мы говорим подросткам о нашей вере, зависит их возможность сделать ее своим личным достоянием.

Надеюсь, что эта книга вдохновит родителей подростков найти силы и новые решения для преодоления кризиса. Не стоит забывать, что кризис – это всегда шанс что-то исправить, изменить к лучшему. Еще один шанс, который дает нам Бог.

Владимир Лучанинов,

главный редактор

издательства «Никея»

Трудные вопросы взросления

Почему подростки уходят из Церкви?

Когда религия – просто формальность

Подростковый возраст – это индикатор семейных отношений, возраст болезненный, тонкий, чувствительный. Поэтому все, что с подростком происходит, – его негативные реакции, протестные состояния, грубость и колкость, нежелание подчиняться – все это вылезшие наружу наши родительские недоделки, наша родительская нечуткость, непонимание. А в христианских семьях это еще и какая-то часть нашей собственной религиозности, нами не до конца понимаемая и неотрефлексированная и тем самым направленная на наших детей не всегда лучшим образом. Вот этот фактор непонятой, непережитой нашей религиозности, воспринятой часто поверхностно, воспринятой формально и схематично – это одно из самых колоссальных недоумений в жизни подростка. Потому что он перестает себя в этом смысле понимать. Он с ужасом обнаруживает, что мир, который для него открывается в реальности, не совпадает с тем миром детства, с тем миром понятий о Боге, понятий об отношениях между людьми, которые внушались родителями, воскресной школой и даже священником в течение долгих-долгих лет.

У взрослеющего человека отношение к Церкви меняется, оно уже не будет таким, как в детстве, – такое внутрисемейное, внутриприходское, где все хорошо, все правильно и вообще думать ни о чем не надо. Жизнь в представлениях маленького ребенка очень проста. Он знает от папы и мамы, что стоит ему только помолиться – и Бог тут же поможет. Но вот подросток в какой-то тяжелейшей ситуации вопиет к Богу, молит о помощи – и ничего не происходит. А действовать самостоятельно он не научен, потому что родители внушили, что Бог обязательно услышит и обязательно исполнит то, о чем будешь просить. Почему? С какой стати мы решаем за Бога? Нам так проще. Мы как бы отвязываемся от решения очень многих проблем детства. То есть мы, родители, сваливаем на Бога то, что должны были решать сами.

Вот эта ситуация, когда «Бог не слышит», – одна из самых серьезных причин отхода подростка от Церкви. Ведь папа с мамой обещали, что стоит только помолиться – и все будет хорошо! Никто не говорил с ребенком о том, что в этом мире много страданий, о том, что огромное количество людей молятся Богу в самых тяжелых ситуациях, и их молитва может остаться без ответа. Подросток не понимает, что в каких-то случаях Бог приходит на помощь, когда человек начинает действовать.

Далее, подросток начинает видеть Церковь иначе, нежели в детстве, многое из того негативного, что он раньше слышал о Церкви, оказывается похожим на правду. В его подростковом сознании это приобретает гиперболические, очень напряженные формы, потому что в этом возрасте недостатки не прощаются, они сразу вызывают отторжение.

Одиночество в церкви

Еще одна причина отхода подростков от Церкви – непонимание происходящего на богослужении. Все эти действия и слова для них привычны, но бессмысленны. Никто не удосужился объяснить им в детстве смысл молитвы «Отче наш», например. Возможно, каждый день с полуторамесячного возраста ребенок с родителями читал вместе «Отче наш» утром, вечером и в течение дня. Но для него в этом нет никакого эмоционального и смыслового усердия души. Не многие из подростков понимают очевидные вещи, когда речь идет о таинствах Церкви. И даже если мальчик прислуживает в алтаре, а девочка поет на клиросе, это ни от чего не спасает. Часто священник приглашает подростков в алтарь не ради того, чтобы воспитать в них благоговение перед богослужением, а лишь для того, чтобы прихожане умилялись, чтобы архиерей, приехавший в храм служить литургию, похлопал настоятеля по плечу и похвалил его.

Подростку в Церкви бывает чрезвычайно одиноко, здесь нет дружелюбного пространства для него, и самое главное – здесь нет никаких смыслов, которые могли бы его тронуть.

К счастью, так не везде. Есть много прекрасных приходов, где к детям и подросткам относятся с огромным интересом, где воскресная школа – это пространство интересное и свободное, где организуются походы, лагеря, подростковые клубы, подростковые театры.

Как еще можно помочь подростку? Как сделать, чтобы и молитва, и таинства у него по мере взросления начинали для него звучать по-новому? Нужна специальная духовная литература для подростков, где бы говорилось о тех вещах, с которыми им предстоит встретиться. Давно пора, например, составить определенные молитвенные правила, в том числе Правило к Причастию: не перевести на русский язык, а просто сочинить молитвы, которые бы кратко обозначали внутренний мир подростка. Наши взрослеющие дети нуждаются в культурной среде – в нормальной литературе, в фильмах, в спектаклях, говорящих на их языке. Наступило время, когда о проблемах подростка можно говорить в церкви, в том числе на языке молитвы, на языке создания подростковых сообществ, военно-патриотических и скаутских клубов.

Честный разговор о добре и зле

Ребенок сталкивается с серьезными проблемами – непонимание, неузнавание Бога, неузнавание себя. Подростки, не привыкшие к ответственности, проблему просто исключают, отказываются ее решать. Но есть и те, кто начинает размышлять. Здесь важна роль священника. Он может помочь правильно сформулировать вопрос, правильным образом выстроить разговор, чтобы дать понять подростку, что сейчас у него такой возраст, когда рождается собственная внутренняя, мыслительная, эмоциональная, духовная жизнь, и это тот путь, по которому он может идти дальше, как взрослый человек. С подростками такие разговоры не бессмысленны, но для этого надо уметь с ними говорить, как со взрослыми, то есть разговаривать на экзистенциальном уровне – о проблематике добра и зла, страдания, понимания Бога, непонимания Бога. Надо дать понять подростку, что все люди сталкиваются с этими вопросами, что он не одинок в своих переживаниях, что его собственное состояние не уникально. Часто подростку негде это услышать. Родители говорят ему: «Ты же раньше был верующий, ходил в церковь, молился. Что же ты так опустился?» И вместо того чтобы общаться со своим ребенком, взрослые начинают читать акафисты, молиться иконе Божией Матери «Прибавление ума». Детям в верующих семьях навязывается чувство вины и это называется покаянием, смирением.

Тему смирения очень просто использовать для манипуляции. Вообще, когда воспитание подменяется манипуляцией, в конечном итоге неизбежно наступит кризис. Манипуляция работает, пока ребенок маленький и слабый. А подросток тоже начинает манипулировать – покупать, подкупать, пугать и так далее, то есть использовать те механизмы, которыми пользовались родители. Манипулировать маленьким ребенком проще, чем его воспитывать. «Если ты не будешь есть кашу, я тебя любить не буду, не будешь слушаться – придет бес, тебя заберет» – вот это способы манипуляции. Их миллионы в родительском арсенале. Почему-то считается, что это воспитание.

Как научить подростка слышать Бога?

Мой рецепт очень прост: детям не надо врать. Не надо с самого начала твердить заученные фразы, в которые сами родители не верят. Надо разобраться с собственной религиозностью. Люди не очень понимают, что такое правило, а что такое молитва. И когда попадают в очень тяжелые ситуации, скажем, тяжелая болезнь ребенка, они сразу начинают не на молитву рассчитывать, а на чудо. И с ними происходит то же самое, что и с подростком, – глубокое разочарование. Это отсутствие собственного опыта молитвы. Например, сейчас популярны «молитвы по соглашению». Иисус же сказал: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18: 20). Люди думают, что Он сказал как раз об этом: если мы сейчас соберемся, пять человек, и в определенное время будем читать какой-то акафист, то вот все будет так, как Он нам обещал. Но Он обещал не это! Он говорил о Церкви: где двое или трое собраны во имя Христа – это Церковь, которую слышит Бог. Но это не собрание трех, или четырех, или пяти, или двадцати людей, которые будут, так сказать, принуждать Бога, ставить Бога в положение обязанности – мы Тебя заставим, мы Тебя к стенке-то припрем. И тут та же история: они молятся – а нет результата!

Это отсутствие личностного отношения человека к Богу. Люди не знают, не умеют слышать ответ на свои молитвы. Они представляют себе ответ на молитву как сиюминутное исполнение желания. Или вообще не понимают, как Бог может отвечать. Спросите у человека: «А ты у Бога просил? А Он тебе что ответил?» На вас посмотрят с недоумением: «А что, Он разве должен отвечать?» Если все идет вот таким порядком, то никогда никакого слышания Бога у человека не будет.

Разговор о любви

Диалог с подростком о половых отношениях. Возможен ли он?

Сейчас такой диалог вряд ли возможен. Надо начинать с разговора с родителями. Для этого необходим, наверное, православный психолог, который начнет разработку системы внутрисемейных отношений, объяснит родителям особенности подросткового возраста, поможет нащупать ключевые слова, научит быть внимательными, чтобы не разрушить отношения с детьми. А потом уже нужно постепенно вводить в православных школах систему таких занятий психолога со старшими детьми. Я, например, как священник уже готов разговаривать на эти темы с подростками в нашей православной гимназии. У них такая степень доверия ко мне, что они не боятся мне задавать эти вопросы, поэтому диалог возможен. Но родители никогда на это не согласятся, они ждут от православной гимназии совсем другого. Однажды родители первого класса пришли ко мне возмущенные: «Батюшка, какой ужас! Наши дети такое приносят из вашей православной гимназии! Один мальчик девочку стал учить сексу в раздевалке, представляете?!» Я принялся выяснять, что же это у нас такое в первом классе происходит. Оказалось, мальчик очень популярно объяснил девочке, что секс – это когда дяденька целует тетеньку. Вот, казалось бы, отличная возможность родителям с детьми уже начать разговаривать на эту тему! Дяденька целует тетеньку, папа целует маму, мы любим друг друга – можно пока на этом уровне уже начать какой-то разговор. Но нет! Это же ужас! Волосы дыбом! Караул! Из православной гимназии приносят слово «секс»!

Пока родители будут так реагировать, невозможно ни о чем говорить. Например, опыт первой подростковой влюбленности – как с ним быть? Окружающий мир настроен на очень свободные и уже вполне взрослые отношения в подростковом возрасте, порог сексуальности понизился и законодательно, и в общественном сознании, а представления о половом воспитании у нас просто нет. Стоит только заговорить о сексуальном воспитании, это сразу вызывает такие волны негодования у родителей, что к этой сфере невозможно даже приблизиться. У меня был случай, когда я читал лекцию в одной из стран Прибалтики, на православном приходе. Прибалтийские страны входят в ЕС, при этом там по-прежнему очень много русских и русскоязычных, так что Православие там – одна из крупнейших конфессий. И вот когда я общался на приходе с родителями по поводу подросткового периода, они все жаловались мне на то, что в зарубежных школах сексуальное воспитание – обязательный предмет: «Какой ужас! Что они там услышат? Чему их там научат?» Действительно, в том виде, в каком оно существует на Западе, его нельзя назвать полезным. Но и полное его отсутствие не является нормой.

– А в вашей жизни не было сексуального воспитания? – спрашиваю я.

– Да нет, конечно! Мы же все учились в советских школах, там все было хорошо, все было правильно.

– Хорошо, – говорю, – а где вы впервые узнали что-то на эту тему? Хотите, я вам расскажу? В школьном туалете, в подъезде, от старшего, уже опытного товарища, который принес в школу и распространил очень неприличные фотографии, рассказал сквернейшие истории, обсмеял все, что мог обсмеять. Это был ваш первый опыт. Или, может быть, кого-то сексологи просветили? Поднимите руку, если такие есть.

Никто не поднял. И при этом родители уверены, что никакого сексуального воспитания в их время не было. А оно было и продолжается именно в этом ключе, таким же доисторическим образом. При этом у детей возникает ужасный внутренний разлом, разрыв, непонимание себя, непонимание своих эмоций, своего тела, своих желаний. С одной стороны – блокада со стороны родителей, полное неприятие этой темы; с другой стороны – иллюзия, что никакого сексуального воспитания вообще нет. Эта проблема вообще не поднимается ни в одной православной педагогической системе. Если в гимназии я предложу нашим родителям хотя бы пригласить психолога, православного психотерапевта, который мог бы с детьми провести урок полового воспитания, я представляю, какой это вызовет взрыв негодования, какие обвинения и желание забрать детей «из этой страшной развращающей детей школы». Потому что у нас целомудрие!

При этом существует реальность за стенами православной гимназии, воскресной школы, за стенами нашего дома. Наши дети с ней встречаются, и у них нет никакого представления, как себя вести, каким образом на что реагировать, какие опасности их подстерегают. Особенно это касается девочек. Они уже в 14–16 лет могут выглядеть вполне взрослыми, ими могут интересоваться вполне созревшие мужчины. Этих девочек очень легко обмануть, соблазнить, их очень просто запутать. И это происходит. Иллюзия, что у нас в православной среде, как и в Советском Союзе, «нет секса», к сожалению, оборачивается для детей самыми трагическими психологическими последствиями.

Соблазны Всемирной паутины

В наше время, когда дети так или иначе могут зайти на сайт самого непристойного содержания, перед нами стоит очень непростая задача – научить их противостоять соблазну.

Если ребенок заходит на порнографические сайты, это, как правило, не остается не незамеченным родителями. Так или иначе тайное становится явным. Либо родитель, включая компьютер, понимает, где побывал его отпрыск, либо видит в телефоне. Мне кажется, это не повод для наказания ребенка или для родительского сердечного приступа: «Как же это могло случиться с нашим Петенькой!» Этого не случиться не могло! Поскольку сексуальным воспитанием занимается у нас интернет, улица, старшие приятели, этого не может не случиться. Либо ребенок случайно нарывается на такие вещи, либо его уже более опытные товарищи к этому приводят. И все, он залип и сам оторваться не может. При этом у него кошки на душе скребут, ему не по себе, он чувствует, что это отрава. Для детей бывает большим облегчением, когда родители узнают правду. Для них это спасение, возможность, наконец, оторваться, потому что самостоятельно им это сделать очень трудно. Со взрослыми происходит то же самое. Дело даже не в том, что это способ снятия стресса. Дело в том, что от этой отравы человеку очень тяжело самому освободиться.

Когда вдруг родители становятся свидетелями подобных вещей, не надо кричать, не надо топать ногами, не надо запугивать, не надо устраивать истерики, обвинять во всех грехах, плакать, хвататься за ремень. Раз это вылезло наружу, у вас есть прекрасный повод разговаривать уже напрямую. Так воспользуйтесь случаем! Ваш ребенок будет вам страшно благодарен за этот спокойный взрослый разговор. Вы снимете с его души огромный камень и поможете избавиться от этой зависимости. То есть вы его спасете.

Тема полового воспитания – одна из самых болезненных тем между родителями и детьми. Здесь возникает отторжение, непонимание. Подростку просто не к кому обратиться с его не очень удачным опытом первой влюбленности, первых отношений, ему не с кем поговорить, чтобы как-то все это осознать, обсудить. Он даже на исповеди этот грех, если он случится, не будет рассказывать. Вот она, степень доверия между подростками и взрослыми! В этой области доверия практически нет. Влюбленность, отношения мальчика и девочки, отношения близости – одна из зон недоверия и непонимания между поколениями. Одна из…

Позиция родителя: жестко контролировать или махнуть рукой?

Какую тактику выбрать, когда подростка «понесло», может решить только сам родитель. Общего совета тут быть не может, потому что все дети очень разные. Можно попробовать идти жестким путем, но только в том случае, если тебе глубоко интересен сам ребенок, если ты хорошо понимаешь, что происходит с ним. Если ты это делаешь не для того, чтобы со стороны твоя семья выглядела благопристойно и благообразно, а только исходя из интересов ребенка. Просто ты знаешь, что может случиться беда, если ты его сейчас не остановишь. А если ты уверен, что твой ребенок сможет сам вовремя остановиться, можно дать ему свободу, дать почувствовать ответственность за свои поступки. Ответ на вопрос «как лучше?» всегда лежит в области понимания и любви, когда любишь ребенка не за что-то, а просто потому, что он есть. Вот если это чувство есть, то возможна и жесткость, и мягкость. Недопустима позиция «у меня своих дел по горло, делай что хочешь» или, наоборот, «ах ты, скотина, я тебя сломаю через колено». И в том и в другом случае сам ребенок родителю неинтересен.

И еще, прежде чем что-то требовать, стоит напомнить себе: подростки еще не имеют серьезного чувства ответственности. Более того, в этом возрасте ребенок старается максимально избегать ответственности, ему нравится быть безответственным, как ребенок. Но, с другой стороны, у него амбиции взрослого человека. Вот этот зазор между амбициями взрослого и детской безответственностью ставит подростка в шаткое положение. В этом нет ничего удивительного, это надо просто понимать и не требовать от ребенка больше, чем он может.

Опыт греха не бывает безболезненным

Внутри любого человека, мне кажется, стоит определенный духовный «ограничитель скорости». Это связано не только с совестью, но и с самой богоподражательной природой человека, с образом и подобием Божиим в человеке, в том числе в подростке. Есть какие-то ограничители, которые человек изначально должен перешагнуть. Даже когда подросток берет в руки сигарету, он это делает обычно, переступая через себя. Для того чтобы впервые закурить, подростку надо что-то в себе сломать, это всегда какой-то отчаянный шаг. Первая сигарета никогда не доставляет удовольствия, обычно бывает плохо, тошнит и так далее. Но это доставляет ощущение какого-то внутреннего прорыва, подвига, хотя одновременно с этим ощущением он получает опыт внутренней пустоты. Он решился на что-то, но что-то внутри себя потерял.

И вот такие события случаются в жизни подростка последовательно – так происходит с сигаретой, с пивом, с нецензурной лексикой. Это некие этапы преодоления себя в иллюзии взросления, в иллюзии становления себя как свободной взрослой личности. И каждое событие происходит через какой-то внутренний слом. Ранний подростковый сексуальный опыт, мне кажется, всегда травматичен. Если этот опыт связан с романтической любовью, с какими-то настоящими, скажем так, отношениями, все может закончиться благополучно – это бывает в редких случаях. Я знаю несколько супружеских пар, которые вместе чуть ли не с 16 лет, у них уже внуки. Была очень сильная подростковая любовь, и они просто не заметили, как оказались в жарких объятиях друг друга. Я не говорю, что этот опыт хороший или правильный, просто в этом случае яркое чувство может затмить момент внутреннего слома. Хуже, когда подросток ищет удовлетворения похоти или просто хочет подражать старшим. Если первый сексуальный опыт приобретается таким образом, мне кажется, это всегда сильное внутреннее поражение ребенка. Он перешагивает через себя, вернуться в себя прежнего уже невозможно. А потом уже начинается самооправдание и рассуждения типа «а что тут такого».

Это чаще всего происходит с подростками во время летних каникул, в каких-то больших компаниях, где нельзя быть малолеткой, где нельзя повести себя по-иному. И вот они возвращаются в школу уже совсем другими.

Если ребенок переступил черту

Мне приходилось разговаривать с подростками из верующих семей, пережившими ранний сексуальный опыт и живущими с занозой в сердце. Если у ребенка была более-менее выстроена внутренняя христианская жизнь, его не покидает чувство греха, и он все-таки приходит на исповедь. Он не понимает себя, не понимает, как жить дальше. Он задается вопросом, как вообще можно этого избегать, если все вокруг так живут и ничего страшного в этом не видят. Для каждого ребенка, для каждого подростка надо находить те слова, которые нужны именно ему. Тут нет таких формулировок, которые сразу раз – и все разрешат. Прежде всего ребенка надо понять, почувствовать, выслушать и потом постепенно завести с ним разговор о настоящей любви. Подросток уже может понять такую закономерность: когда ты берешь чужое, берешь и ничего не отдаешь, ты теряешь самого себя. А любовь настоящая – это чувство, когда человек умеет правильным образом себя отдать другому, посвятить себя другому. Если ты растеряешь себя, что же ты будешь отдавать? Целомудрие – это цельность человеческой личности, которая возрастает, которая созревает для любви.

У детей есть понятие влюбленности, а понятия любви еще нет. Есть любовь по отношению к родителям, к бабушкам, но она совершенно непродуманная, совершенно естественная, как будто так и должно быть – это в тех семьях, где любовь есть. Эта любовь никуда не девается, никуда не уходит и в общем за нее ты не отвечаешь. А вот когда у человека возникают серьезные отношения с девушкой, он пытается их правильным образом построить и вдруг понимает, что есть какое-то препятствие. И оказывается, дело в том, что он до знакомства с этой девушкой успел совершить нечто, называемое грехом. Он однажды вдруг почувствовал себя необыкновенно взрослым, необыкновенно свободным, ему просто голову снесло. А потом он остался сам по себе со всем случившимся, и ничего кроме чувства горечи, досады, опустошения и ужасной обиды на самого себя, на окружающий мир, у него не было.

В этом возрасте для ребенка необходим разговор о любви. Такие ключевые понятия, как свобода, любовь, красота, у нас сегодня вывернуты наизнанку, современный мир их использует в качестве рекламных слоганов. Вот о реальном значении этих слов и надо говорить со своим ребенком. Это должно стать темой разговоров в любой подходящей ситуации. И вот когда эти понятия будут сформированы, можно будет говорить о сексуальных отношениях, о том, почему свободные отношения разрушают, не дают возможности реализовать себя именно в свободе, красоте и любви.

Надо говорить о том, что такое ум, что такое истина, что такое правда. И я повторюсь: мне кажется, что кино сейчас огромный помощник нам в воспитательном процессе. Через обсуждение фильмов мы можем говорить с подростком не напрямую, а через опыт кого-то другого, через эмоциональные переживания героев.

Задача родителей – искать общий язык со своим подростком

Надо сделать так, чтобы вашему ребенку просто хотелось говорить с вами или просто быть рядом. Надо заслужить его доверие. Я приведу пример, который, может быть, многих шокирует. У одного подростка был сложный период. Он часто выходил на балкон покурить, и вот его отец, некурящий, тоже начал курить, чтобы выходить с сыном на балкон. Через это «пойдем покурим» у них появилось общее взрослое мужское пространство. В конце концов, отец дождался, когда сын сказал ему: «Папа, мне надо с тобой поговорить». И у них состоялся нормальный серьезный разговор. Правда, потом отец долго и трудно бросал курить. Но это уже другой вопрос. Но в тот момент он выбрал этот путь, а не путь морализаторства.