Текст книги "Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы"

Детство Джима пришлось на рассвет Серебряного Века комиксов: он совершенно закономерно был преданным фанатом DC и покупал только их журналы, щедро рассыпанные по ньюсстендам. Но однажды парнишку из Питтсбурга угораздило попасть в больничку и познакомиться там с комиксами Marvel: ядерный рок-н-ролл Стэна и Джека потряс Шутера. Оказалось, что у приключенческих потешек про Бэтмена и Супермена появился сильнейший конкурент. Именно об этом своем открытии Джим и написал в письме DC. Там было написано что-то вроде: «Ребята, так нельзя. Я читал Marvel, они едят вас на завтрак. Отправьте свои сюжеты в зоопарк – пусть их там гориллы читают».

Морт Вейзингер, редактор DC, ответил мальчишке:

«Не трожь горилл, щенок, это святое. Спорю, что у тебя хрен получится написать что-нибудь получше наших сценариев».

И Шутер написал, а Вейзингер пригласил мальчишку на работу. Джим стал сценаристом-фрилансером DC в 1966 году, ему было всего четырнадцать. И так, для протокола, – он писал сценарии для серий о Супермене.

Всем было плевать на то, что новый сценарист – школьник. С него, как и с прочих, требовали соблюдать дедлайны и держать высочайшую планку качества, соблюдая при этом множество редакторских правил. Представьте: у вас завтра контрольная, а телефон разрывается от звонков шефа: он хочет, чтобы ваш сценарий лежал у него на столе уже два часа назад. И из-за этого вы не можете пойти гулять – вам нужно работать. Девчонки над вами смеются – долговязый Джим возится со своими комиксами, а их даже на отцовской машине не покатаешь: у нее сломался движок. Получив первый чек из DC, Джим оплатил отцу ремонт тачки. И не для того, чтобы катать девчонок, кстати, без машины папка не мог добраться до работы, поэтому вся семья доедала седьмой гофрированный шланг без соли.

Заработав немного денег и проблемы с кожей на нервной почве, в 1969 году Шутер решил бросить комиксы и зажить обычной жизнью. Если бы ему удалось – остался бы живым анекдотом, мальчишкой, которому посчастливилось поработать в Большой Индустрии. Был бы он Джим Шутер-пионер, герой труда.

Но в середине семидесятых Джим вернулся на тонущий корабль комикс-бизнеса. Зависнув ненадолго на старом месте работы, он перешел в Marvel, под начало Марва Вулфмена. В «Доме Идей» тогда текла крыша, на фасаде что-то блестело, но это, кажется, были недоломанные новогодние гирлянды, оставшиеся с позапрошлогодних праздников. В подвале сидел Урфин Джюс-Джек Кирби, тративший остатки волшебного порошка, чтобы оживлять чудовищ, а вокруг царил падеж шеф-редакторов: с 1974 по 1978 год их сменилось пятеро. Джим Шутер совершенно случайно стал шестым: так простой кабельтовый матрос становится капитаном корабля, когда остальной экипаж перебили в бою, а боцман, свихнувшийся от страха, пошел за борт гулять.

Однако Джиму казалось, что контора, которая когда-то перевернула его представление о комиксах, не может просто взять и пойти ко дну. Он решил встряхнуть Marvel, разучившийся работать и зарабатывать деньги.

Marvel всегда был вольницей для работников – редакторы, совсем недавно бывшие такими же рядовыми сценаристами, очень мягко относились к дедлайнам: сроки постоянно срывались, у работников типографии сдавали нервы, качество продукции страдало из-за того, что один комикс доделывался несколькими художниками, зато фрилансеры были довольны. Джим Шутер предал дух Дома Идей, растоптал наследие великих – он стал увольнять штатников, срывавших сроки, и больше не предлагал работу проштрафившимся внештатникам. С тех пор, наверное, Шутер и стал в издательстве «врагом авторов». Зато в типографию за много лет Marvel впервые стали сдавать комиксы вовремя. Шутер считал, что работникам нужна не возможность ничего не делать, а возможность зарабатывать хорошие деньги: именно из-за этого он и предложил финансовому руководству Marvel инициировать систему дополнительных выплат авторам и художникам: за объем продаж их серий, за придуманных персонажей, ставших популярными. Когда он предложил своим боссам, пришедшим из серьезного книжного бизнеса, платить работникам роялти, те вытаращили глаза: разве мы не платим им роялти?! Нет. В Marvel до Шутера никаких роялти не было.

Идея платить авторам самых успешных комиксов поначалу вызывала скепсис: в DC вот тоже решили платить за популярные журналы, и выплата коснулась авторов только двух серий – остальные не смогли перевалить за условный порог в 100 000 проданных экземпляров. Шутер установил такой же порог, но к началу восьмидесятых такого тиража достигали уже едва ли не все комиксы издательства.

Но, конечно, главной заслугой Джима Шутера были не финансовые, а кадровые решения: время показало, что даже самый заслуженный автор давно не является залогом хорошего комикса и хороших продаж: к началу восьмидесятых Marvel вновь покинул Кирби, чье возвращение не принесло издательству ничего, за исключением потока писем от разочарованных поклонников. В новое десятилетие нужно было входить с новыми именами. Шутер сделал ставку на Криса Клермонта и Джона Бирна. Крис при Большом Джиме стал первой скрипкой издательства, работая на нескольких популярных тайтлах одновременно и возвращаясь к забытым, чтобы реанимировать их. Джон, даже перестав работать с Клермонтом, остался в высшей лиге со своей «Фантастической Четверкой» и «Alpha Flight».

Амбициозному художнику по имени Фрэнк Миллер Джим дал возможность дебютировать еще и в роли сценариста, а потом и вовсе открыл под него целый проект «MARVEL GRAPHIC NOVEL». Миллер, правда, хода не оценил и отдал уже готового «Ронина» в DC. Условия там были денежнее, но строже в плане прав автора на комикс. Джим Шутер Миллера от сотрудничества с DC не отговорил. «Враг авторов», все правильно…

Конечно, легенда о «тирании Шутера» в 80-х возникла не на пустом месте: он часто вносил существенные правки в оригинальные сценарии, ссорился с авторами. Такой была цена работы с кучей новых звезд в одном издательстве: Клермонт и Бирн не любят друг друга, Миллер любит только самого себя, правда, говорит, что любит еще и Джека Кирби, и все они претендуют на лучшие серии, все они хотят использовать лучших персонажей именно в своих комиксах…

Кстати, снова о Кирби: именно Король Комиксов косвенно подготовил самый серьезный удар по репутации Джима Шутера. Дело было так…

Начиная с 1978 года Marvel атаковали адвокаты Джека Кирби, требовавшие вернуть Королю все его оригинальные работы, число которых превышало десять тысяч. Проблема заключалась в том, что к своим архивам издательство относилось просто безобразно и большую часть рисунков Кирби было невозможно вернуть хотя бы потому, что их было невозможно найти, часть их была разворована, часть – просто выброшена. Кирби сам прекрасно знал об этом – на конвентах его не раз просили поставить автограф на хорошо знакомых ему рисунках – но своих требований он не смягчал. Более того, чем больше у Кирби становилось сторонников, тем жестче были его условия.

Тот факт, что «врагом № 1» для защитников Кирби очень быстро стал Стэн Ли, которого Джек до последнего дня винил в своих неудачах. Тот факт, что Стэн, как и Джек, не владел правами ни на одного из созданных им персонажей, защитников Короля не беспокоил. Второй по важности мишенью для нападок авторов и фанатов стал Джим Шутер. Дело в том, что назначенные им выплаты авторам не имели обратной силы и, как следствие, не распространялись на Кирби.

Именно Шутеру приходилось выслушивать все новые и новые требования от адвокатов Короля. К примеру, когда в середине восьмидесятых Marvel все-таки подготовили для Джека собрание всех уцелевших оригинальных рисунков, тот передал через адвокатов условия, на которых он был готов эти рисунки принять. Условия были, мягко скажем, невыполнимыми и больше походили на обыкновенное вымогательство – Marvel должны были признать Джека Кирби единственным автором всех персонажей, созданных им в соавторстве со Стэном Ли. Более того, адвокаты требовали еще и признания за Джеком авторства Человека-Паука (в восьмидесятые Джек заявлял, что к созданию Человека-Паука не имеет отношения не только Ли, но и Стив Дитко – он, Кирби, просто подкинул талантливому художнику идею для доработки).

Когда Джиму Шутеру удалось наконец поговорить с Кирби один на один, то оказалось, что на самом деле по отношению к Ли и Дитко Король настроен гораздо мягче, нежели его адвокаты. Джек даже признал, что вклад Стэна Ли тоже достоин упоминания. Таким образом, Джек согласился принять несколько тысяч своих рисунков, а в Marvel многим стало понятно, что имя престарелого Джека явно используется кем-то, чтобы засунуть руку в карман издательства.

Но ущерб был нанесен. Когда машина борьбы за права авторов в целом, и Джека Кирби в частности, набрала обороты в девяностые, имя Шутера стало употребляться только в контексте лицемерного отношения шеф-редактора корпорации к гению, заложившему основы ее успеха.

До самого 1987 года Большой Джим был необходимой силой: борьба с его «тиранией» сплачивала работников Marvel, рядом с ним, жутковатым дылдой, как-то сжимались даже самые циклопические эго авторов, а если в издательстве назревал конфликт – он разрешался именно в кабинете Шутера. Так, кстати, Джим стал и автором «Секретных войн»: чтобы остальные авторы не перегрызли друг другу глотки в борьбе за смачный тайтл.

Но со временем начали давать о себе знать ошибки Джима Шутера.

Он дурно умел выбирать себе преемников (кстати, у Стэна Ли была та же проблема). Первым серьезным самостоятельным шагом правой руки Шутера, будущего шефа Marvel Тома ДеФалько, стал срыв амбициозного проекта патрона – Новой Вселенной.

Он никогда не выставлял себя сценаристом, на плечах которого держится издательство: Джим всегда был посредственным автором, автором старой школы, ставшей реликтом еще до его прихода в Marvel. Стэн Ли был гением, видение которого определило индустрию, а еще он был товарной маркой. Джим был величиной, которой было можно пренебречь.

И главное – Джим слишком хорошо наладил работу в Marvel. Издательство стало чертовски прибыльным. Владельцы, авторы, читатели были всем довольны. Сытых лет было слишком много – всем стало казаться, что так хорошо было всегда и будет впредь.

В 1987 году Джима Шутера уволили из Marvel. По инерции, тучные времена продолжались еще какое-то время, но потом издательство все равно угодило в волчью яму.

Сказок не бывает, на былую высоту в индустрии Шутер не поднялся даже со своим новым сверхпопулярным детищем – издательством Valiant.

Сейчас Джим щедро делится своими мыслями о том, как нам обустроить комикс-индустрию. Напоминает об авторах, которых когда-то раскрутил в Marvel, раздает автографы на конвентах. Он не бьет себя в грудь и не кричит, что без него не было бы никакого вашего Marvel. Хотя имеет на это полное право. Его звезда – темная, и ее сияния почти не видно за блеском звезд его учеников, открытых им когда-то.

Так живут ушедшие на покой суперзлодеи, благодаря которым героям целых поколений было с кем бороться и кого побеждать.

Кирби против…

С работниками индустрии комиксов никто никогда не обращался хорошо. Тот же Уилл Айснер, прекрасно знавший, как много приходится работать художнику, чтобы хоть как-то прокормиться, платил сотрудникам «Eisner & Iger» гроши. Даже если персонаж, придуманный автором-фрилансером, получал оглушительную популярность, на толщине кошелька создателя это обычно не отражалось. Бедных и голодных авторов в индустрии хватало, так что заменить художника, заломившего высокую цену за свои услуги, не составляло труда, а о таком чуде, как права на собственных персонажей, слышали считаные единицы.

Ситуация понемногу начала меняться в пятидесятые-шестидесятые: у бывших фрилансеров появилась возможность заключать постоянные договоры, самые талантливые/лояльные/усидчивые авторы могли рассчитывать на постоянное место редактора с постоянной зарплатой. У наиболее расторопных и лояльных была возможность даже сделать себе карьеру. При этом расторопность и лояльность порой не исключали талант, и пример тому – Кармайн Инфантино, но это только «порой»… Тем не менее, для большинства художников, все еще работавших на условиях фриланса, ничего не изменилось. Единственным способом зарабатывать больше для художников было больше работать.

Перелом наступил в середине семидесятых. DC и Marvel, несмотря на серьезное сопротивление изнутри, стали возвращать своим художникам оригинальные рисунки. В то время, когда коллекционирование комиксов стало набирать обороты, а авторы постепенно начали становиться звездами, возможность продать свои работы, растиражированные в журналах, была отличным подспорьем для художников. К тому же косвенно эта мера еще и мотивировала работников – чем популярнее твой комикс, тем выше цена на его оригинальные страницы. Парадоксально, но именно возвращение художникам оригинальных рисунков спровоцировало первый открытый конфликт между Marvel и Джеком Кирби. Ну вы знаете – благими намерениями…

Будучи работником Marvel, Джек исправно получал обратно страницы «Devil Dinosaur», «Captain America» и прочих своих комиксов. Вот только стоимость оригинальных рисунков семидесятых годов никак не могла сравниться с ценой на страницы журналов шестидесятых. Разменявшему же седьмой десяток Королю деньги были нужны как никогда – Кирби знал, что его здоровье подорвано, и не мог позволить себе оставить семью без средств к существованию. А защитников у Кирби хватало – слишком многим авторам хотелось сделать себе имя, прикрывая грудью легенду, пострадавшую от произвола корпорации.

Джек Кирби, подбиваемый толпой родственников, желающих поживиться за счет «дедушки, который придумал Мстителей», оказался идеальным символом борьбы за права авторов комиксов.

Уже на излете восьмидесятых всем было глубоко наплевать на изначальные причины конфликта Кирби и Marvel. Никого не волновал тот факт, что все найденные рисунки Кирби возвращены художнику, а на документы, подтверждавшие продажу прав на персонажей, придуманных Кирби, подписанные самим Джеком и найденные в архивах издательства, защитники Кирби и вовсе закрывали глаза. Во всей этой некрасивой истории Джек перестал быть пострадавшим, он стал живым знаменем. Что ж, это даже кажется справедливым – первую славу Джеку принесло создание персонажа, одетого в цвета флага. В конце жизни флагом сделали самого Короля…

Кампания по защите прав авторов комиксов ширилась, вот только требования защитников с каждым годом все больше выходили за рамки простой защиты трудовых интересов. К началу девяностых годов множество требований, предъявляемых к издательствам, превратилось в одно: «Отдайте персонажей своим создателям». Эта формулировка для множества фанатов выглядела справедливо, но на деле совсем не походила на «заводы – рабочим, земли – крестьянам». Для людей, вовлеченных в процесс создания комиксов, было очевидно, что если компания оплачивает труд человека, чьей задачей является создание персонажей, то результат этого оплаченного труда должен принадлежать работодателю. Те, кто спорит с таким порядком вещей, должны согласиться и на то, например, что рабочий, собравший на заводе мотоцикл, кроме своей зарплаты должен требовать с работодателя еще и сам мотоцикл – ведь он же сам его собрал! Абсурдная по сути, но такая привлекательная на первый взгляд формулировка разделила индустрию на два лагеря: одни с пеной у рта защищали бедных создателей от произвола бесчеловечных корпораций, другие, в воображении своих противников, были при кровожадных издательствах то ли полицаями, то ли сворой летучих обезьян.

Намерения тех, кто громче всех кричал про «отдайте персонажей их создателям» были понятны – большая их часть уже покинула «большую двойку» и делала себе имя в Dark Horse и Image, с самого начала заявивших, что вот их-то персонажи непременно будут принадлежать только своим создателям. Среди таких защитников были, например, Алан Мур, создавший свой самый известный комикс на костях персонажей издательства Charlton, и Фрэнк Миллер, известный во всем цивилизованном мире как автор историй о Бэтмене и Дардевиле – персонажах, придуманных задолго до его появления в индустрии. Миллер даже прочитал в первой половине девяностых целую речь, посвященную тому, что эпоха корпоративных супергероев-де вот-вот оборвется, весь мир будет читать исключительно авторские комиксы, а Marvel Age of comics нужно переименовать в Kirby Age. С тех пор прошло уже два десятка лет и всем ясно, что тогда старина Фрэнк спорол глупость.

Сейчас, когда запущенная в восьмидесятые мысль о том, что права на героев необходимо отдать создателям, благополучно утекла в Сеть, время расставило по местам и сторонников Кирби, и их оппонентов. Фрэнк Миллер снова влез на территорию супергероев, придуманных другими людьми (даже для своего режиссерского дебюта выбрав чужого персонажа – Спирита Уилла Айснера, оставив экранизацию своих комиксов Роберту Родригесу и другим профессионалам). Джим Шутер почти не связан с миром комиксов – сказывается репутация главной сволочи в индустрии, которую он заработал, спасая Marvel от исчезновения в конце семидесятых годов и транслируя Джеку и его сторонникам мнение владельцев компании. Сам Джек Кирби, ушедший от нас 6 февраля 1994 года, до конца продолжал раздавать противоречивые интервью, еще раз подтверждая звание «человека с самой плохой памятью в индустрии», полученное на пару со Стэном Ли.

Что в итоге? Да ничего дельного. Положение авторов в индустрии комиксов улучшилось на порядок, но в основном по инициативе самих компаний, да и сами авторы научились отстаивать свои права. Не сказать, чтобы пример Кирби их вдохновил, скорее сыграл роль «Вредных советов» – научил, как ни в коем случае нельзя позволять с собой обращаться. Независимые комиксы тоже дождались звездного часа, но крупные компании опять же неслабо им помогли – вовремя почувствовали в развивающемся сегменте независимых комиксов изрядный коммерческий потенциал, открыли подразделения, направленные на работу с независимыми авторами, ставшие для многих из них мостиком из «инди» в «мейнстрим».

Уже после смерти Кирби наконец занял приличествующее ему положение – настоящего Короля комиксов, переиздания работ которого неизменно пользуются огромным спросом. Современным читателям доступны самые разные работы Кирби – начиная от ставшего культовым «Четвертого Мира» до нарисованных Джеком приключений Зеленой Стрелы. Наследники Кирби по-прежнему обивают пороги судов, пытаясь поживиться на наследии славного родственника. Им снятся времена, когда все права на персонажей Marvel окажутся у них в руках, и каждая экранизация, каждый новый комикс, каждая игрушка и даже школьная тетрадка с изображением, например, Мистера Фантастики будет появляться на свет только с их оглушительного согласия, принося им постоянный и колоссальный доход.

Но как бы там ни было, на данный момент постоянный доход дело Кирби приносит только адвокатам, а война за доброе имя Короля продолжается в Интернете и на страницах фэнзинов. Светлая память умам, павшим ее жертвами.

Звенит колокольчик.

Несите своих мертвецов.

Увеличенный формат. Самая тенденциозная часть

Нет формулы по которой можно создать успешный комикс. Читатели меняются, меняется мир вокруг, и все эти изменения увечат персонажей, уничтожают издательства, создают новых звезд.

Военные, религиозные и родительские организации мечтали уничтожить комиксы, сенаторы обвиняли их в росте молодежной преступности, сами издатели принимали цензурные акты, а также постоянно рисковали угробить весь бизнес, выпуская огромное количество журналов, которые никто не успевал читать. Журналы старались подхватывать все модные веяния, успешный герой мгновенно порождал десятки персонажей-копий, а читатели сходили с ума из-за того, что их любимый журнал мог в один момент превратиться из комикс-антологии про ковбоев в термоядерную супергероику.

Чтобы подробно рассказать обо всех кривых американской комикс-индустрии, нам порой приходилось писать по-настоящему масштабные вещи: эти крупные (хотя и не всегда) тексты о событиях, выковавших американские комиксы такими, какими мы их знаем, и собраны в этой части.

Вестерны и комиксы

Что же скрывается за термином «вестерн»? В изначальном понимании – это история из «славного прошлого» США, затем – это целое направление искусства, особая эстетика, применимая как к литературе и кино (и на радио, где дебютировал Одинокий Рейнджер), так и к… верховой езде.

В кинематографе вестерн пережил несколько пиков популярности. В каждую эпоху кино он триумфально собирал залы – от «Большого ограбления поезда» до «Омерзительной восьмёрки». Особый статус вестерны получили в эпоху киносериалов (вестерны были дешевле всего в плане производства), а затем и на телевидении.

Первые вестерн-комиксы появились ещё в газетах двадцатых годов, но в Золотом Веке комиксов бесчисленные клоны Одинокого Рейнджера не пользовались особенной популярностью (в конце концов, они не предлагали ничего нового читателю). Позже, в послевоенные времена, когда популярность супергероев упала, ковбои вышли на первый план. Это были либо «журналы актёров», т. е. на их обложке красовалась фотография какого-нибудь Джона Уэйна или Джина Отри, а внутри их странноватым похождениям была посвящена пара страниц, либо комиксы по лицензии вроде похождений того же Одинокого Рейнджера. И если парадоксальность первого типа изданий (необязательно их героем был какой-нибудь раскрученный персонаж в исполнении конкретного человека, вроде Энн Оукли) сродни мексиканскому культу борцов-лучадоров, которые и вне ринга воспринимались неотделимо от своего имиджа, а чаще всего ещё и мифологизировались многочисленными фильмами, в которых они противостояли вампирам и пришельцам, то второй тип продавался на волне популярности тех или иных сериалов.

Будущая же Большая Двойка (DC и Marvel) наклепала целый ворох собственных героев. У Timely /Atlas это и вовсе доходило до абсурда – они создали с десяток «малышей»: «Apache Kid», «Kid Colt Outlaw», «Rawhide Kid», «Ringo Kid», «Two-Gun Kid», «Western Kid»… Несмотря на неимоверную «текучку трендов», ковбои этого издательства худо-бедно пережили 1950-е, при этом став в начале десятилетия предтечами будущей фирменной супергероики Marvel.

В то время, как в Америке наступал Серебряный Век, комиксисты Европы не отставали от своих заокеанских коллег в плане создания запоминающихся ковбойских комиксов. У итальянцев выходили похождения Текса Уиллера (Tex Willer), Капитана Мики (Captain Miki) и Загора (Zagor). Французские читатели хохотали над приключениями Счастливчика Люка (Lucky Luke) и сопереживали Майку Блуберри (Blueberry). В создании вестерн-комиксов отметились такие мастодонты девятого искусства, как Уго Пратт (Hugo Pratt) и Жан «Мёбиус» Жиро (Jean Giraud).

«Ревизионистские» вестерны и спагетти-вестерны изменили облик комиксных ковбоев. Самым известным героем нового времени стал Джона Хекс, изуродованный охотник за головами.

«Для одних он был героем, а для других – злодеем. Где бы он ни проезжал – его имя произносили шёпотом. У него не было друзей, у этого Джоны Хекса, но были два компаньона. Первым была сама смерть, а вторым – едкий запах порохового дыма».

В восьмидесятые Хекс станет из обычного ганфайтера героем постапокалиптического комикса, что явно подчёркивает связь таких фильмов, как «Воин дороги» («Mad Max 2: The Road Warrior», 1981), с эстетикой вестерна. Впрочем, вестерны пронизали саму американскую культуру насквозь, они великолепно «скрещивались» с любыми жанрами, впитывая в себя многочисленные влияния, апогеем чего стал первый фильм «Звёздных войн» (Эпизод IV: Новая надежда). Самурайские фильмы + вестерн + фантастика? А результат – одно из самых влиятельных культурных явлений конца прошлого века.

Разумеется, все эти опыты вели к тому, что «чистый» вестерн перестал быть чем-то отдельным в мире комиксов. Конечно, появляются время от времени новые истории о Хексе или Лаки Люке. Но куда интереснее вестерн проявил себя в конце 1990-х – начале 2000-х в сериях «Preacher», «Scalped» или «Loveless», став одной из удобных площадок для создания «взрослых» комиксов.

История комикс-вестернов ещё не окончена.

Слышите? Это кавалерия спешит на подмогу.

Военные комиксы

Первым военным комиксом принято считать журнал о Капитане Америке. Но у Капитана был ещё и крайне успешный последователь – загадочный повелитель неба, известный под прозвищем Чёрный Ястреб /Блэкхок (Blackhawk). Его прямой «предок» появился в середине тридцатых годов прошлого века на волне популярности «героического палп-фикшн», в серии «G-8 and His Battle Aces» – невероятном капустнике с участием пилотов Первой мировой войны. По канонам того времени все они носили псевдонимы, и, разумеется, у них была тайная база и специально сконструированные самолеты. Боролись они не просто с немецкими войсками, а с разного рода фантастическими угрозами. «Патруль скелетов», «Эскадрон летучих мышей», «Монстры смерти», «Стервятники Белой Смерти», «Летающие гробы проклятых» – названия книжек были так же завлекательны, как и их обложки, а уж содержание и вовсе приводило юных читателей в неописуемый восторг: они ежемесячно приходили к «ньюсстендам», чтобы узнать об очередной схватке отважных асов с доктором Крюгером или Стальной Маской.

Благодаря этим книжкам, Капитан Америка и обзавёлся преемником, уже упомянутым Блэкхоком – переработанной и осовремененной версией бравого пилота G-8, непримиримого врага уже не просто германцев, но нацистов. Вместе со своей интернациональной командой Чёрный Ястреб сражался с фашистами на земле и в воздухе, оглашая окрестности боевым кличем: «HAWKAAAAAA!». Но в целом, если вдуматься, персонажем он был достаточно странным. Художник Джим Стеранко в своей «Истории комиксов» написал: «Знал он это или нет, но Блэкхок был персонификацией всего, что сам ненавидел. Сама его концепция и костюм отражали абсолютно фашистскую точку зрения. В мире комиксов он был крайне правым, провоенным мстителем, берущим закон в свои руки вместе со своей армией… Между тем, он отличался от своих врагов. Тем, что был на нашей стороне. Тогда как Бэтмен существовал в воображаемом мире, складывающемся вокруг него, Блэкхок жил прямо сейчас».

После падения интереса к супергероям военные комиксы вступают в борьбу с вестернами за право быть самым трендовым жанром – и на время одерживают верх благодаря Корейской войне. Издательства обзаводятся целым ворохом журналов, в которых бравые парни в касках, обмотанные пулеметными лентами, уничтожают врагов пачками. Хотя кампания в Корее и стала для американцев первой «непопулярной войной», на комиксах это слабо отразилось. К злобным коммунистам добавились нацисты десятилетней давности, и печатные станки заработали с удвоенной силой: новый подход, новое видение!

Некто Келли, бравый вояка Корейской войны, стал своеобразным прообразом сержанта Ника Фьюри, но в дальнейшем и сам «поучаствовал» во Второй мировой в более поздней серии «Combat Kelly and the Deadly Dozen». Хотя мнения насчет того, тот же самый ли это Келли, расходятся. Упомянутый же сержант Фьюри, главный вояка вселенной Marvel, кроме основной серии о его похождениях во время Второй мировой, параллельно стал героем шпионского супербоевика «Nick Fury, Agent of S.H.I.E.L.D.», сплавившего уже традиционные приемы военных комиксов с эстетикой Джеймса Бонда и агентов АНКЛ. Однообразие бесчисленных серий вроде «Наша пехота/авиация/флот на войне» разбавляют серии «War That Time Forgot» о сражениях с динозаврами и «Enemy Ace» о германском асе времен Первой мировой.

Война во Вьетнаме началась с патриотического подъема, который очень быстро превратился в известно что. Первым комиксом, относительно серьезно освещавшим вьетнамскую кампанию, был журнал Blazing Combat. Реакция на него оказалась неоднозначной, потому что комикс вышел антимилитаристским. Несмотря на все объяснения вроде «это просто военные истории потрясающей реалистичности», это скорее были истории о том, что творит американская военщина во Вьетнаме. Журнал достаточно быстро закрыли, хотя над ним работали одни из лучших авторов своего времени.

После войны началась новая волна военных комиксов, на сей раз с приставкой «weird». Теперь элемент фантастического в них заключался не в неимоверной живучести и сверхъестественной меткости протагонистов. Бал правили «Haunted Tank», опекаемый призраком времен Гражданской войны, «Creature Commandos» – отряд из оборотня, робота, монстра Франкенштейна, вампира и вариации на тему горгоны Медузы. Попытка DC посмотреть на Вторую мировую «глазами врага» в серии «Blitzkrieg», к сожалению, не увенчалась успехом.

В Великобритании дело обстояло иначе. Еженедельники для мальчиков снабжали их огромным количеством военных историй (что умещалось в рамки «патриотического воспитания»), но самая выдающаяся серия была резко антивоенной – это была «Charley’s War», созданная Пэтом Миллсом и Джо Колкахуном для «Battle Picture Weekly». История эта начинается с того, что Чарли Борн, которого окружающие считают дурачком, приписывает себе недостающие годы, чтобы пойти на фронт – и попадает в окопы прямиком перед Битвой на Сомме. Для создания «Войны Чарли» была проведена колоссальная исследовательская работа (подробнее о которой можно узнать из переиздания комикса в 10 книгах издательством Titan Books), а в результате появился один из лучших английских комиксов за всю их историю: динамичный, внимательный к деталям, с живыми диалогами, не лишенный юмора, но при этом – невероятно трагичный. Остается только надеяться, что когда-нибудь будет проделан титанический труд по переводу этой истории на русский язык и она будет издана у нас.

В США же в это время полным ходом шёл своеобразный «пересмотр» итогов Вьетнама в массовой культуре. Началось все с телесериала «Команда А», а одним из самых явных проявлений стал комикс «’NAM», сценарии к которому писал ветеран той войны Дуг Мюррей. Серия оказалась весьма популярной, но её тон ближе к середине начал смещаться в сторону изображения протестующих против войны, которые в отличие от симпатичных главных героев были изображены совсем уж карикатурно. В колонках писем восхвалялась «реалистичность» журнала, но на деле Комикс-Код не позволял стать ему таковым. В последние годы существования над «’NAM» работал уже Дон Ломакс, еще один комиксист-ветеран, изменивший подход американцев к военным комиксам, создав мрачный «Vietnam Journal», бледной тенью которого являлся «’NAM».