Текст книги "Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы"

Романтические комиксы: любимый жанр девочек и моряков

Смена десятилетий (1940–1950-е) ознаменовалась сменой читательских пристрастий. Похождения супергероев ушли на второй план, публику интересовали другие жанры: военный комикс, вестерн, криминальный комикс и комикс-мелодрама. Собственно, историю последнего жанра мы и рассмотрим чуть подробнее.

Изобретённый в конце сороковых Саймоном и Кирби (уже прославленными авторами «Капитана Америки», главным креативным дуэтом Золотого Века американского комикса), жанр был идейным наследником «журналов с признаниями». В начале прошлого века читатели жаждали историй от «людей по соседству», невыдуманных историй о человеческих судьбах. Эта тенденция сильна до сих пор и воплощается в виде постановочных ток-шоу. Душещипательные истории в журналах тех лет в действительности тоже не были написаны обыкновенными людьми – то были стилизации под «простонародные» письма от профессиональных писателей. Нишу криминальных и судебных историй заняли уже задолго до Саймона и Кирби, поэтому они обратились к историям о любви.

Как и всякий жанр, на 90 % романтические комиксы состояли из концентрированной пошлости (в первоначальном смысле слова). Нарисованные практически под копирку сцены поцелуев, нарочито утрированные эмоции – это были ужасающе слезливые истории с сахарными хеппи-эндами. Вплоть до 1970-х годов романтические комиксы особенно не менялись: он любит её, а она его нет; он изменяет ей, она изменяет ему; он находит истинную любовь, она ревнует так, что волосы трещат от электрических искр – и прочее, и тому подобное.

Если первые «romance comics» добросовестно старались походить на реальные истории из жизни, то последующие были уже полны штампов, и служили подросткам не лучшим примером для подражания (хотя, справедливости ради, заметим: чаще всего романтические комиксы носили на себе пометку «for adult readers»).

Главным врагом подобного рода продукции стал психиатр Фредерик Вертам. Он обличал романтические комиксы (и, признаться, не без оснований). Если его претензии к остальным жанрам носили порой довольно бредовый характер, то здесь всё было просто и понятно: Вертам пишет, что главные потребители подобной продукции – совсем юные девочки и уходящие в плавание моряки. И если с моряками всё понятно, то для девочек такая продукция была не самой лучшей; в условиях нарождающейся сексуальной революции романтические комиксы давали детям весьма странные ролевые модели, не имеющие отношения к реальной жизни, полные дешёвого мелодраматизма, лицемерия («social hypocrisy») и сводящиеся к «роялям в кустах» в конце.

Распространенный сюжет романтического комикса – история девушки-карьеристки, под давлением чувств и общественного мнения делающей в итоге выбор в пользу формулы «кайзер-киндер-кюхе-кирхе» по-американски. Согласитесь, сомнительное образовательное чтиво. А уж когда романтические комиксы окончательно стали витриной для визуализации рассказов про отношения из серии «как не надо себя вести», жанр окончательно превратился в рассадник чувства неполноценности для девушек, потому что виновницами краха отношений в комиксах, как правило, выступали главные героини (потому что они, по сути, были единственными действующими лицами таких комиксов, мужчины там обычно вообще наличествовали в качестве мебели).

Казалось бы, настолько однотипное чтиво должно быстро надоесть, но на деле издатели (при страшной однотипности содержания) пытались максимально разнообразить жанр внешне. Ассортимент романтических комиксов был огромен – отдельными поджанрами были «романтические вестерн-комиксы», «романтические военные комиксы», «романтические комиксы про врачей» (там молодые доктора в белых халатах влюблялись и женились на прекрасных медсестрах), «романтические комедии» (карикатурно нарисованные и, благодаря карикатурности, позволявшие себе особенные вольности в изображении фигур и нарядов героинь). Были комиксы о любви голливудских звезд (выдуманных и настоящих), были и совсем экстравагантные обрамляющие истории, вроде приключений Купидона, которому необходимо соединить любящие сердца.

Парадоксально, но до наших дней сохранились в основном именно внешние атрибуты романтических комиксов (щедро в свое время порезанных на шедевры Роем Лихтенштейном) – их охотно пародируют даже в супергеройских сериях, превосходно выучивших главный урок успеха романтических комиксов – иногда читателям интереснее не «кто кого», а «кто с кем».

Краткая опись комикс-адаптаций классики в благословенные времена

Выход в 1954 году в США книги доктора Фредерика Вертама «Совращение невинных» (книга вызвала огромный резонанс в обществе и положила начало пропагандистской кампании против комиксов), последовавшие за этим сенатские слушания, посвящённые влиянию «crime comics» на уровень детской преступности, принятие издательствами Комикс-Кода – это всё события, многократно описанные, с разных сторон изученные и, конечно, для истории североамериканской индустрии комиксов поворотные. Но за всеми этими громкими инцидентами трудно разглядеть, каковы были предпосылки к ним, как поэтапно, с самого начала сороковых годов, в американском обществе понемногу нагнеталась антикомиксная истерия.

Родительские организации, которые, поднимаясь в своей праведной ярости «на защиту детей», оказывались куда опаснее стада бешеных быков; литературные критики, стремившиеся сделать себе имя на малоосвоенном ещё поле деятельности, религиозные активисты и военные – все они периодически под тем или иным предлогом обрушивались на комиксы, уличая их в безнравственности, пропаганде насилия, высмеивании традиционных семейных отношений. Авторитет противников комиксов был довольно высок, и становился тем выше, чем громче звучали их патриотические речи. Благо война, разразившаяся на континенте, этому только способствовала. Авторы комиксов могли сколько угодно побеждать Гитлера руками своих героических персонажей, одновременно их же устами призывая к покупке облигаций военного займа – это позволяло снять с комиксов только ярлык «фашистские» (да и то ненадолго). Индустрии приходилось адаптироваться к условиям крайне агрессивной среды.

И всё же постепенно начали раздаваться и голоса защитников комиксов – от художников популярных газетных стрипов до простых читателей. Некоторые издательства стали снабжать свои журналы заверениями в их безопасности для детей; под этими доброжелательными отзывами ставили свои подписи учёные, видные общественные деятели и руководители молодёжных организаций. Доподлинно, правда, неизвестно, действовали ли списки этих поручителей успокаивающе на родителей, напуганных куда более многочисленными журнальными статьями о «малолетних преступниках, воспитанных комиксами»… Некоторые издатели потихоньку начали включать в число публикаций комиксы образовательного толка, а вот Альберт Кантер, создатель Gilberton Company Inc., пошёл ещё дальше: его главным, самым известным и прибыльным детищем стала серия журналов-адаптаций произведений классической литературы – «Classic Comics» (с 35-го номера серия будет переименована в «Classics Illustrated», под этим названием и войдёт в историю индустрии; далее мы так и будем её называть). Вплоть до 1971 года «Classics Illustrated» оставалась флагманом этого странного вида образовательных развлечений – классики в комиксах. Итак, первый номер журнала «Classic Comics» вышел в 1941 году и пересказывал сюжет «Трёх мушкетёров» Александра Дюма.

Альберт Кантер, конечно же, утверждал, будто своими комиксами хотел приобщить детей к миру так называемой «большой литературы», однако в тот момент (как раз во время первой волны антикомиксного движения в США) инициатива Кантера выглядела скорее как возможность нажиться на кризисе. Комиксы по классике – можно ли было найти более удачный компромисс для родителей, не желающих покупать своим чадам «книжки о громилах в разноцветных костюмах», и детей, у которых взбудораженная общественность собиралась отнять самый привлекательный и доступный вид развлечений? И, хотя в «Совращении невинных» доктор Вертам раскритиковал в числе прочих и «Classics Illustrated» – за искажение адаптируемых произведений во-первых и за выбор для адаптации книг, «изначально оказывающих на детей разлагающее влияние», во-вторых, – серия успешно выбила себе место на рынке. Тогда же, в начале сороковых годов, издательство National Publications, почувствовав потенциальную популярность образовательных комиксов, тоже решило отхватить свой кусок пирога: «Если Альберт Кантер застолбил за собой адаптацию книг, то мы адаптируем Книгу книг!»

Для того чтобы «противники насилия в комиксах» (среди которых было немало религиозных активистов) поумерили свой пыл в отношении других проектов National, было принято соломоново решение: начнём с того, что запустим серию «Истории из Библии в картинках» («Picture stories from the Bible») – изложение некоторых эпизодов Ветхого Завета в виде комиксов. Серия, рекомендованная, если верить первым страницам комикса, целой когортой лучших представителей американского общества, должна была благосклонно приниматься не только взрослыми критиками, но и юными читателями: лица библейских пророков, изображённые на обложке, почти не отличались от лиц супергероев (сказывалась разве что ближневосточная специфика), к тому же, ветхозаветные истории, зачастую довольно кровожадные, позволяли поддерживать на страницах известный уровень насилия, не страшась при этом гнева церкви, психологов или родителей. Им же не придёт в голову оспаривать то, что в Книге Исхода Моисей убивает жестокого египетского надсмотрщика? Вот и славно – в «Истории из Библии в картинках» Моисей, как и положено, восстаёт против угнетателя, названного во вступительной статье к комиксу «an Egyptian bully» («египетский хулиган») и поражает его кулаком, с криком «This for tyranny!» («Это тебе за тиранию!»), – более того, именно этот смачный удар попал и на обложку первого журнала серии! Моралисты вынужденно помалкивают, дети счастливы. (Почти теми же причинами, кстати, во многом объяснялся и выбор редакцией большинства произведений для «Classics Illustrated» – не обойдутся же мушкетёры без нанизывания на шпаги гвардейцев кардинала, а из «Убийства на улице Морг» не выкинешь орангутанга-убийцу.)

И вот именно эту «библейскую серию» у National Publications увёл Макс Гейнс, прекративший сотрудничество с редакцией и открывший собственное издательство, предназначенное для выпуска познавательных журналов – Educational Comics; оно стало одним из самых заметных игроков индустрии во второй половине 1940-х – первой половине 1950-х годов. Детище Гейнса, перешедшее после его гибели в 1947 году к сыну Уильяму, успеет побывать и оплотом образовательных журналов, и лидером по выпуску хоррор-комиксов, и огромным бельмом на глазу сочувствующих доктору Вертаму, и первой жертвой Комикс-Кода. «Истории из Библии в картинках», как и вся ветхозаветная часть, выпущенная National Publications, и истории Нового Завета от Educational Comics, имели на рынке сдержанный, полностью предсказуемый успех. А вот развить идею «более светских» комиксов, где «признаки насилия» были бы оправданы не менее авторитетным первоисточником, у Гейнса не вышло – сегмент графической адаптации классики был уже накрепко занят компанией Альберта Кантера. Так что пришлось Educational Comics довольствоваться выпуском познавательных комиксов про животных аж до 1947 года. Именно тогда Макс Гейнс скончался, и за управление издательством взялся его сын.

При нём аббревиатура EC получит новую расшифровку, практически противоположную предыдущей – Entertaining Comics: теперь издательство будет иметь дело с «комиксами по классике» только косвенно – выпустит однажды несколько адаптаций рассказов Рэя Брэдбери. Таким образом, только серии «Classics Illustrated» удалось стать единственным востребованным изданием комиксов по классическим произведениям и шагнуть из Золотого Века индустрии в Век Серебряный. Чем выше были продажи выпусков из этой серии, тем крепче стояло на ногах издательство Альберта Кантера, и тем больше было у него возможностей привлечь к работе известных художников. Например, 35-й выпуск журнала, адаптацию книги Эдварда Булвер-Литтона «Последние дни Помпеи» рисовал сам Джек Кирби! Дела у Кантера пошли так хорошо, что в 1953 году у «Classics Illustrated» появляется младший брат – журнал комиксов по популярным сказкам (в первую очередь, авторским) и другим детским произведениям, «Classics Illustrated Junior».

Однако времена постепенно менялись. С одной стороны, принятие Комикс-Кода наконец поставило точку в более чем десятилетнем крестовом походе общественности против комиксов. Чёрно-белая отметка «соответствия Комикс-Коду» на обложке, в сущности, избавляла родителей от необходимости разбираться в том, что же именно читает ребенок. С другой стороны, настал момент, когда большая часть произведений мировой литературы, чьи названия могли хоть что-то сказать рядовому покупателю, уже была переделана под формат комиксов, что неудивительно – серия всё-таки просуществовала более двух десятков лет. В «Classics Illustrated» были комиксы и по «Фаусту», и по «Тарасу Бульбе» (который вышел под заголовком «The Cossack Chief»), и по «Преступлению и наказанию», и даже по «Запискам о Галльской войне» Юлия Цезаря. Естественно, количество комиксов по произведениям Жюля Верна, Артура Конан Дойля и Александра Дюма в этой серии и вовсе измерялось десятками. Однако в условиях падения спроса на «классику в комиксах» у издательства Gilberton возникают деловые трудности, и уже с 1962 года история компании – это череда перепродаж, репринтов и неизменно низких доходов. Однако сама по себе серия «Classics Illustrated», суммарный тираж которой за двадцать один год перевалил за 200 миллионов журналов, оставила заметный след в памяти и умах аудитории.

В 1973 году издательство Pendulum Press решило занять место «Classics Illustrated» на рынке. В журнале «Pendulum Now Age Classics» начинают публиковать чёрно-белые комикс-адаптации классики; массовому читателю, впрочем, эти истории довелось прочесть в качестве перепечатки в журнале под другим названием – «Marvel Classics Comics». Pendulum Press и Marvel почти неукоснительно следовали принципам комикс-адаптации литературного произведения, выработанным в серии Альберта Кантера.

Журналы «Classics Illustrated» выходили всего на шестидесяти четырех страницах (со временем из-за подорожания бумаги сделались еще тоньше), а особенности рынка не позволяли размазывать сюжет одного произведения на несколько номеров – вряд ли будет много желающих снять с газетного прилавка одинокий второй выпуск истории, ведь первый могли просто не привезти. Последователям Кантера также было невыгодно увеличивать количество страниц – слишком это выходило дорого, особенно в условиях постраничной оплаты. Поэтому из всего объёма первоначального текста для адаптации нужно было выделить несколько сцен, наполненных действием и диалогами, и лучше всего передающих основную сюжетную линию. Сотню страниц, разделявших две такие сцены, заменяли краткие ремарки, отчего повествование неизменно получалось рваным, зато динамичным. После подобной обработки классические сюжеты зачастую превращались в некую «вариацию на тему», полную условностей и кабально зависящую от грамотности художника. Ведь ничто же не помешало филиппинскому художнику Алексу Ниньо в «Трёх мушкетерах» от Pendulum Press, перепечатанных в «Marvel Classics Comics», изобразить здоровяка Портоса статным и худощавым красавцем, а дамского угодника Арамиса одарить вторым подбородком и едва скрытым мешковатой одеждой немалым брюхом.

Однако, несмотря на точное следование заветам Альберта Кантера, серия комикс-адаптаций классики от Marvel просуществовала только два года. В прошлом веке её реанимировали только однажды, на короткое время – в 1980-х годах шесть журналов «Marvel Classics Comics» были переизданы для продажи в магазинах игрушек вместе с аудиоверсиями оригинальных произведений.

Оказавшись на периферии мира комиксов, рисованные адаптации классических произведений стали чем-то штучным, зачастую даже эстетским. Родители постепенно переставали питать иллюзии относительно пользы от комикс-адаптаций – комиксов в них, что бы ни утверждал когда-то Альберт Кантер, всё-таки всегда было куда больше, чем «высокой литературы».

Преступления в картинках

Боб Вуд – фигура таинственная. По неписаному закону тогдашней индустрии быть ему одним из многочисленных «авторов-призраков», безымянных создателей того, что принято называть Золотым Веком комиксов. Что от них остается? Пара строчек в онлайн-энциклопедиях, да знаки вопроса в репринтных изданиях вместо имени художника. Это те, кто не задержался в бизнесе надолго. Но Вуду достался счастливый билетик – так или иначе, о его работах нам известно. Роберт Л. Вуд родился, предположительно, в 1918 году. О первых двадцати годах его жизни информация отсутствует (разве что участие в рисовании ежедневного газетного стрипа «Goodbyeland)».

В конце тридцатых он попал в самую лучшую кузницу кадров Золотого Века – студию Гарри «А» Чеслера («А», как он сам говорил, означало «Anything», «Всё, Что Угодно»). Чеслер, жесткий, но мягкосердечный, в широкополой шляпе и с вечной дешевой сигарой во рту, производил контент для множества издателей. Дело было прибыльным, по свидетельству одного из его подопечных, прославленного Джорджа Туски, «А» смог уже в тридцатые приобрести неплохую недвижимость в Нью-Джерси. Среди работавших в студии были и Джо Куберт (в двенадцать лет получавший пять долларов в неделю, рисуя после школы), и Кармайн Инфантино, и Джек Коул, и Морт Мескин, и братья Биндер. А Боб Вуд и его приятель Чарльз Биро получили уже после студии неплохое «распределение» – их нанял для создания собственной линейки комиксов издатель Леверетт Глисон, пообещавший им шикарные условия – их имена на обложках, процент от продаж и творческую свободу. Глисон был социалистом (вынужденным во времена «охоты на ведьм» писать статьи вроде: «Я не коммунист!») по убеждениям и отличным бизнесменом по натуре. Проработав несколько лет в издательском бизнесе, он убедился в прибыльности комиксов и начал выпускать свои журналы комиксов. До Вуда и Биро ничего примечательного в них не было.

Рынок начала сороковых менялся. Престижная работа над газетными стрипами была уделом избранных, начавших давным-давно беспроигрышные хиты, а теперь пользующихся трудом «авторов-призраков». Влезть в этот стремительный поезд по именному билету было сравнимо с постановкой олимпийского рекорда. То есть в теории это сделать можно, только нужно очень много работать. А денег-то на приличную жизнь, заработанных своим трудом по призванию, хочется уже сейчас! Мир журналов казался менее сложно устроенным. Джерри Сигел и Джо Шустер показали всем, что хорошо продающуюся работу можно опубликовать и в «comic book», журнале комиксов. А Джо Саймон и Джек Кирби продемонстрировали, что журналы о патриотических супергероях могут расходиться миллионными тиражами.

Собственно, с этого приятели начали свою работу у Глисона. Журнал назывался «DAREDEVIL BATTLES HITLER!» и демонстрировал во всей красе все принципы комикс-пропаганды: звероподобные, но комические нацисты, могучие супергерои и неизменный со времен первого номера «Капитана Америки» хук в челюсть незадачливому некогда коллеге Биро и Вуда по художественному ремеслу с девичьей фамилией Шикльгрубер. А дальше был успех, новые и новые герои! Парнишка по прозвищу Краймбастер в белых (так и тянет написать «сатиновых») трусах поверх красного шерстяного костюма насмерть сражался с колоритнейшим злодеем Железной Челюстью, Дардевил (не путать с марвеловским героем) со здоровенным бумерангом побеждал монструозного Когтя…

Но подобные штуковины были у каждого уважающего себя издателя. Отважные парни в цветастых костюмах дрались с очередными Капитанами Нацистами. А когда нужда в Майорах Свастиках отпала (война-то закончилась), а коммунисты – это дрянь какая-то, а не злодеи, им и костюма-то стильного не придумаешь, выяснилось, что у этих вот уважающих себя издателей дела пошли очень плохо. Объелся читатель сверхмужчин и уберженщин. А вот журнальчик Лева Глисона, сменивший в 1942 году супергероическое «Silver Streak» на кричащее «CRIME does not pay», продается все лучше и лучше! Одна из легенд гласит, что однажды Биро с Вудом закусывали в некой забегаловке, и в их головы пришла замечательная мысль. Отчего бы не делать комиксы по мотивам криминальной хроники? Истории знаменитых преступлений волнуют человечество давным-давно. Еще античные зрители, давясь винными ягодами, наблюдали за несчастной судьбой царя Эдипа. А уж история террориста времен Римской империи, хваставшегося, что храмы рушить умеет, – так и вовсе известна каждому! Так почему бы не взять всяких Красавчиков Флойдов да Пулеметов Келли, да не выпустить их ухмыляющиеся рожи на страницы комиксов? Репортаж, репортаж, и еще раз репортаж!

Именно издательство Леверетта Глисона впервые выбросило на ньюсстенды комикс, посвященный целиком парням с томмиганами, их подружкам (их звали «gun molls», что в приблизительном переводе на великий и могучий звучит как «маруха со стволом»), их врагам, «копперам» и «джи-мэнам», и, естественно их леденящим кровь похождениям.

Читатели не увидели на прилавках очередного, двадцать второго выпуска стандартной по тем временам супергеройской антологии «Silver Streak Comics» в июле 1942 года. Вместо него под этим порядковым номером вышел совершенно новый журнал «CRIME does not pay». Здесь парни в трико не спасали мир (кроме коротенькой истории про Орла Войны, гибрида Капитана Америки и Хокмэна), здесь, на шестидесяти четырех страницах царили Луис «Лепке» и его разнообразные соратники по ремеслу! Нужно отметить, что жизнеописания бандитов, как «благородных» вроде Робин Гуда и Картуша с Ванькой Каином до Видока и Котовского, так и многочисленные «истории знаменитых преступлений» стабильно пользовались самым широким спросом у населения. А тут недорогие цветные комиксы, смакующие жизнь самых знаменитых негодяев! Естественно, существовал и «воспитательный аспект», читателя постоянно предупреждали о том, насколько тяжела и страшна бандитская жизнь, но…

Вот револьвер изрыгает пламя! Вот красотка с сексуальными овалами грудей под платьем и любовно прорисованной задницей падает бандиту в объятья! Вот валится на асфальт очередная жертва, истекая кровью, как из разбитой трёхлитровой банки! А то, что в конце обольстительного негодяя ждет виселица, электрический стул или, в лучшем случае, самолично пущенная пуля в рот – да кого это волнует? Недолго пожил – зато красиво! Художник Боб Вуджитани вспоминал слова Биро тех лет: «Забудь об искусстве. Нужны детали, нюансы! Пуля проходит через голову – мозги вылетают наружу».

Новый журнал продавался не просто отлично. К концу Второй мировой 800 000 экземпляров каждого выпуска разлетались в мгновение. В 1948 году редакторы добавили на обложку горделивую надпись «Более пяти миллионов читателей ежемесячно», а потом и «Более шести миллионов», то есть ежемесячно покупалось более миллиона экземпляров журнала.

Среди прочего, Биро придумал Мистера Крайма, талисман серии, который появлялся в роли комментатора на страницах журнала. Все последующие знаменитые «ведущие», от Хранителя Склепа до Дядюшки Крипи и даже Рода Серлинга в «Сумеречной Зоне» обязаны своим существованием именно этому гремлину в шляпе.

Параллельно успеху криминальных комиксов издательство Глисона переделывало и остальные свои супергеройские серии. Похождения Краймбастера превратились в комикс про повседневную жизнь подростков на манер крайне популярных комиксов про Арчи, Дардевила из именного журнала выгнала детская команда в духе «Мальчишек-Коммандос» Саймона и Кирби. А со временем Глисон решился на открытие ещё одного журнала историй про преступления.

Неудивительно, что вслед за продукцией Вуда и Биро рынок (ах, этот славный, пестрый, неконтролируемый рынок времен до принятия Комикс-Кода!) наводнили подражатели. «True Crime Comics», «War Against Crime», «Authentic Police Cases», «Crimes of Women», «Crime SuspenStories», «Shock SuspenStories», и множество других! Даже Саймон и Кирби сначала превратили «Headline Comics» из приключенческого журнала в криминальный, а затем и вовсе запустили серию «Justice Traps The Guilty». В семидесятые Кирби еще вспомнит о криминальной теме и выпустит «The Days of the Mob».

Среди прочих крайм-комиксов докодовой эпохи особенно выделяется серия «Crimes by Women» издательства Fox Feature. Дамочки были главной фишкой Fox Feature. Они издавали комиксы всех жанров, но основной упор делали на голые ножки, соблазнительные бюсты и эффектные позы. «Crimes by Women», как и было принято в то время, криминальная хроника в картинках, но, как нетрудно догадаться, сосредоточенная на реальных преступлениях, совершенных женщинами. Естественно, что для пущего эффекта сюжеты были гиперболизированы.

Основатель издательства Виктор Фокс был потомком эмигрантов из России. Уж чего-чего, а самомнения ему было не занимать. Джо Саймон и Джек Кирби вспоминали, что Фокс был низкого роста, шумный, агрессивный, с непременной сигарой во рту и постоянно твердящий: «Я – КОРОЛЬ КОМИКСОВ» (рост, сигара, король… никого не напоминает?). Сперва он заключил контракт со студией Айснера, закончившийся скандалом и судом. Затем заполучил Джо Саймона и Джека Кирби. Конец тридцатых – начало сороковых был ознаменован попытками Фокса придумать «своего Супермена».

Тогда же стал очевидным его главный принцип: больше соблазнительных дамочек… И так до самого Комикс-Кода. Который, впрочем, не был особенно страшен Фоксу – к моменту его принятия компания закрылась из-за финансовых трудностей. Основная прибыль издательства шла от публикаций историй о Синем Жуке, права на которого удалось заполучить Фоксу. Жук не уступал в популярности героям National, но в конце сороковых парни в трусах поверх штанов уступали места на прилавках гангстерам.

Именно с комиксами Фокса связано рождение термина «good girl art», не имеющего ничего общего с мировоззрением нарисованных дамочек. Это означало просто эффектных дамочек, пришедших на страницы комиксов из пин-апа. Второе рождение идеи Фокса получили с появлением издательства AC Comics. Комиксы Фокса находятся в публичном доступе, так что можете без проблем найти их в Сети и скачать.

На эти-то журналы и обратил свое пристальное внимание Фредерик Вертам в «Совращении невинных». «Подумаешь, – зевает сейчас читатель. – Взъелся на какие-то детективчики!» О, читающий эти строки! Это были вовсе не какие-то детективчики! Это была чудовищной привлекательности изящная безвкусица, которую иногда требует сидящий у каждого из нас на левом плече тот, другой парень. Некоторые истории представляли собой чуть ли не детальные инструкции по совершению правонарушений. Это были истории реалистичные, но реалистичные только со стороны живописания насилия. Будь вы подростком в то время и притащи кипу каких-нибудь «Шокирующих криминальных историй прямиком из архивов полиции и ФБР», ваша мать наверняка бы выбросила их, как дохлую крысу. Хотя, справедливости ради, заметим, что отметки о том, что это чтиво не для детей, зачастую красовались на обложках криминальных комиксов. Но что притягивает сильнее, чем запретное? Любой криминальный журнальчик Вуда и Биро против современных криминальных комиксов – это все равно, что хороший стейк против залитого кипятком «Роллтона».

В результате искусно подстегиваемой Вертамом истерии криминальным комиксам пришел конец. В издательстве Глисона пытались с этим справиться ещё до Комикс-Кода (Леверетт был одним из создателей первого варианта сообщества самоцензуры для комиксистов), но все прибыльные тренды на тот момент были «взрослыми»… а таковыми комиксам стало запрещено быть. Официально их Золотой Век закончился 14 сентября 1954 года, когда были закрыты самые популярные журналы EC Comics. Четыре года спустя Боб Вуд был арестован за убийство женщины по пьяной лавочке, отсидел три года в Синг-Синге, а потом его не то сбил грузовик, не то пришил какой-то из только что «откинувшихся» товарищей. Чарльз Биро ушел из комиксов в 1962-м, оставив след как потрясающий, если не лучший, редактор-сценарист-художник комиксов в одном флаконе своего времени, и умер в 1972 году. Говорят, что с ним в шестидесятые постоянно созванивался Стэн Ли, говоривший, что «секрет успеха комиксов один – это Чарли Биро».

Дневник войны с картинками

Краткая история антикомиксной истерии

В начале сороковых годов рост популярности комиксов привлекает нездоровое внимание организаций, считающих себя стоящими на защите общественной нравственности. Комиксы начинают обвинять в дурном влиянии на молодежь, голос противников индустрии звучит все громче и издателям приходится обороняться.

– 1941 год. «DC Comics» создает редакторскую комиссию для оценки своих комиксов. Громкие имена и должности членов комиссии должны были отвести от комиксов подозрение в плохом влиянии на детей. Списки членов комиссии печатаются на страницах комиксов DC.

– 1945 год. 22 октября в журнале «Time» появляется статья «Являются ли комиксы фашистскими?»

– 1947 год. В свет выходит книга Коултона Воха «Комиксы» По большей части труд был посвящен стрипам, но в конце книги Вох нашел пару ласковых и для журналов комиксов: он называет их уродливыми, а также обвиняет в (sic!) бездуховности.

– 2 марта 1948 года. На радио ABC проходит дискуссия под названием «Что не так с комиксами?». В рамках дискуссии из уст штатного критика «Субботнего Литературного Обозрения» Джона Мейсона Брауна прозвучали следующие доводы: «Комиксы – это марихуана для яслей! Отрава для колыбелей! Пагуба для жилищ! Проклятие чад! Гибель грядущего!»

– 19 марта 1948 года. Прошел слет-симпозиум «Психопатология комиксов». Среди участников был замечен и г-н Вертам.

– 20 марта 1948 года на страницах «Субботнего Литературного Обозрения» появляются две статьи: «Факты против комиксов» (автор – уже известный нам критик Джон Мейсон Браун) и «Факты в пользу комиксов» (автор – прославленный сатирик, автор популярных стрипов Аль Кэпп). Вот что пишет о комиксах мистер Браун:

«Комиксов, увы, равно как смерти и налогов, слишком много стало в нашей жизни. И, как мне кажется, и смерть, и налоги, и комиксы – вещи очень невеселые. Выше моего понимания то, почему слово «комиксы» происходит от слова «комедия», если люди, которые их читают – я имею в виду и детей и взрослых – в большинстве своем выглядят как гробовщики?! Однако мы предпочитаем не обращать на это внимания. Большинство родителей тоже не обращало внимания на то, как комиксы проникали в наши дома: против нашего желания, против нашей воли, игнорируя все наши замечания.