Текст книги "Война князей. Властелин воздуха"

– Старая история. Неприятная…

– Так расскажи, пусть на одну тайну между нами станет меньше.

Ведьма какое-то время молчит, потом нехотя начинает рассказывать:

– Когда Альбрехт был в твоем возрасте, он любил охотиться в горах и часто бывал в охотничьем замке.

– Том, что у водопада?

Тамира кивает головой и продолжает:

– Однажды погнался он за добычей, оторвался от своих ближников и заблудился в горах. Вечером, вот так же у костра встретил одну молодую ведьму. Ей бы бежать сразу, как только его узнала, а та пожалела заплутавшего, продрогшего парня. Позвала к костру, накормила… Слово за слово – разговорились они. Княжич спросил ведьму, сможет ли она судьбу его предсказать. Дурехе бы промолчать, что у нее есть дар Видящей, а она по доброте душевной решила парня от беды предостеречь, наставить его на путь истинный. Взяла и выложила ему всю правду. Что младший брат не виноват в том, что родители любят его больше, что зависть и жестокость доведут его, Альбрехта, до беды, что каждый дурной поступок будет шагом молодого княжича к пропасти. И что князем-то он станет, но если не опомнится и не исправится, то на нем же древний род Тиссенов и прервется – ввергнет он свое княжество в войну, а сыновья-наследники погибнут по его вине.

Ведьма замолкает и снова погружается в свои думы. Ну, да… что было дальше, догадаться не трудно. Кому же приятно о себе такое слышать. И зная мстительный характер Альбрехта Тиссена, ту сердобольную ведьму точно ничего хорошего не ждало. Встретил где-нибудь случайно и сдал на растерзание храмовникам. А потом еще, наверное, и первым в ее костер факел бросил, чтобы она никому больше не проболталась. Вот и рассказывай людям об их судьбе! Интересно, кем та молодая ведьмочка была Тамире? Словно услышав мои мысли, та поднимает на меня глаза, в темных зрачках которых пляшет отражение пламени.

– Руза сестрой моей младшей была. Мы с ней из рода Видящих. Но о своем будущем ты меня не спрашивай – не вижу я его. Как и твоего прошлого. Так… только тени какие-то и отголоски пересечений с чужими судьбами. Для того, кто побывал за гранью, жизнь всегда словно начинается заново – считай это щедрый подарок от Карифы, древней богини судьбы. Дорожи им, и никогда не повторяй ошибок отца.

– Так, тот древний менгир в горах ее капище?

– Забудь туда дорогу, княжич! Простым смертным там делать нечего, Карифа – особенная богиня.

– Но ведь что-то же привело меня туда?

– Только поэтому мы сейчас с тобой и разговариваем. Сама хочу понять, почему ты там оказался, у Карифы ничего просто так не бывает, ее нить куда-нибудь, да приведет.

От пристального взгляда ведьмы мне становится не по себе, и я первым отвожу глаза. Она что – думает, я туда пришел выспрашивать Карифу про будущее? Да ну, к Ашу все эти игры в «узнай свою судьбу»! Жил без этого и еще сто лет проживу. Вообще никогда не понимал стремление людей узнать свое будущее. Вот сказал бы мне кто, что я в молодом возрасте сгорю в огне – и что? Только извел бы себя понапрасну, а может еще и квасить бы с горя начал, поджидая неминуемую смерть. А так, вроде бы все пока сложилось к лучшему – жизнь моя в огне не прервалась, воскрес на алтаре в другом мире, живу себе дальше. И судьба моя здесь хоть и не простая, но прямо скажем – очень интересная. И день ото дня все интереснее…

– Ты вообще, княжич, хоть что-то знаешь о ведьмах?

– Откуда, если храмовники все, что можно переврали, а вы теперь сами от людей прячетесь?!

– И не видел до меня ни одной?

– Видел. – Я стыдливо отвожу глаза. – В тот день, когда мы вернулись в Минэй, на площади молодую ведьму сожгли.

Тамира тяжело вздыхает и расстроено качает головой.

– Говори им, не говори, дурехам – все они к людям тянутся, не могут смирно усидеть в горах. Словно медом им в городах намазано! Сколько уже молодых ведьм их дурное любопытство и доверчивость сгубили, а все никак не уймутся. То одна, то другая погибнет. Но последняя – бедняжка не из нашего Ковена, я не знала ее.

Ведьма долго молчит, потом неожиданно восклицает:

– Только не заблуждайся, княжич, есть среди нас и такие, кто вполне сможет постоять за себя и дать своим обидчикам достойный отпор. А есть еще и темные ведьмы – те, кто служат Темным Лордам и Ашу. Упаси тебя боги столкнуться с тварями из Ордена Молчащих!

– А что особенного в темных ведьмах?

– К Тьме ведьмы приобщаются через участие в ритуале, связанном с человеческим жертвоприношением. За это они и получают доступ к темной силе Аша. Сила эта мощная, сродни вашей магии, но противная самой природе нашего мира. И цену за такое могущество ведьмы платят непомерную. Те, кто поклоняются одновременно Ашу и Лилит, принимают с момента ритуала только темную сторону ее лунной магии. Поэтому при жизни темные ведьмы не имеют потомства, не могут принимать роды или лечить женское бесплодие. А после смерти все они превращаются в темных духов лилу – убийц новорожденных, это их страшная цена за их дар.

– Темные Лорды тоже бесплодны? – в разговор вступает Лукас

– Нет. Простые женщины вполне могут от них зачать, но рожают им или уродов, или полукровок – демонов, которые долго не живут. Наш мир отвергает их выродков. Они их к Ашу в Некрополис отправляют. Там с ними что-то делают, чтобы они жили дольше, были сильнее

Угу… От осины не родятся апельсины. И тут генетика, мать ее! Значит, у всех темных имеет место быть настоящая мутация генов. Не терпит природа над собой такого насилия. А в Некрополисе поди генетические эксперименты ставят.

– Хорошо, с темными ведьмами все понятно: погнались за дармовой силой, примкнули к злу, искорежили свою природу. Ну, а истинные? Вы что – все сплошь белые и пушистые?

– Как ты сказал? Пушистые? – ведьма захохотала. Лукас с Олафом к ней присоединились

Отсмеявшись Тамира продолжила:

– А что истинные? С подачи храмовников о нас тоже много дурного говорят, только люди одного не понимают – за творимое зло мать – природа лишает нас своей благодати и отлучает от силы. Кто же таким станет рисковать? Мы живем уединенно, подальше от городов, крупных поселений, и там, где нет храмов Единого. Лечим людей, помогаем женщинам при родах, снадобья разные готовим. Иногда прорицаем, если милостью Карифы ведьме дан дар Видящей. У крестьян на магов-лекарей денег нет, поэтому мы их последняя надежда, и они нас редко выдают жрецам. Темные ведьмы – те всегда имеют метку на ауре и оставляют след после своего колдовства, по которому инквизиторы их находят. А истинная ведьма, не причастная к Тьме, может выдать себя только делом или в неосторожном разговоре – именно поэтому инквизиция еще не переловила нас всех. Вот так и живем: вроде бы нас не видно, и в то же время мы есть.

– Так ваши пророчества не выдумка?

– Княжич, кто же посмеет гневить богиню судьбы Карифу выдуманными пророчествами?! Наши пророчества – ее подлинные послания, они всегда сбываются. Только вовсе не так, как думает сам человек, а так, как богиня считает нужным. И еще Карифа всегда дает человеку выбор – слепо следовать напророченным путем, или же сделать так, как сам считаешь нужным, положившись на свои ум и силы.

– А богиня Карифа – она какая?

– Какая?

Ведьма задумывается, стараясь подобрать нужные слова.

– В наших древних книгах ее изображают темноволосой, красивой женщиной без возраста. Она держит в одной руке нити, символизирующие жизни людей, в другой серебряные ножницы, которыми их перерезает в момент смерти. У ног ее гадальные кости, как символ людского жребия, и чаша – символ источников и колодцев.

– Каких источников? – Тут же настораживается Лукас.

– Всех источников, маг. Ты все понял правильно – в том числе и источников силы. Карифа не только богиня судьбы, но и покровительница магии, а также мест силы.

О, как… Мы озадаченно переглядываемся с Лукасом. В свете открывшихся фактов наш поход к капищу больше не выглядит случайным. Еще бы понять, чего именно от нас богиня Карифа хочет? Хотя чего уж скромничать – кажется, теперь и так все понятно: пробуждения остальных древних источников она хочет. И если нами двумя заинтересовалась сама Покровительница магии, спокойное будущее нам точно не светит! Ведьма замечает наше с магом переглядывание и тут же делает правильные выводы, в наблюдательности и догадливости ей не откажешь:

– Никак уже сами поняли, чего от вас ждет Карифа?

– Догадываемся…

– И чего же?

– Пробуждения древних богов и источников под их храмами.

– Так это вы что ли недавно Эолмара пробудили?!

Скромно киваем головами: да, мы. Ведьма пораженно переводит взгляд с Лукаса на меня.

– А в Микении источник…

– …тоже мы. И к капищу Карифы пришли, потому что искали еще один заброшенный храм Айрана.

– Зачем вам этот бог гномов сдался?

– Эй, ведьма, попрошу поуважительнее говорить об Айране! Этот бог дал мне магию Огня и спас от инисов, так что я перед ним в неоплатном долгу.

– Как и перед Эолмаром… – тихо подсказывает мне Лукас

– Как и перед богом Воздуха – соглашаюсь я.

– Бог Огня – понимаю, он одарил тебя магией – впивается в меня взглядом Тамира – А Повелителю Ветров за что такой почет?

– И его стихия Воздуха теперь во мне.

– Это как?!

Я, молча, снимаю амулет, скрывающий магию, давая ведьме разглядеть свою ауру. Тамира долго рассматривает ее, удивленно цокает языком.

– Любят тебя боги, княжич! Давно не слышала я о магах с двумя стихиями. А вижу так и вовсе первый раз. Жаль Карифа не дает мне узреть твое будущее. А знаешь что? Помогу я вам. В нашем Ковене есть старинная карта Эскела, на которой все храмы древних богов нанесены. Посмотрю, где здесь ближайший храм Айрана был.

Ведьма поднимется со скамьи, отряхивает подол платья, с благодарным кивком возвращает пустую кружку:

– Ну, спасибо, что не прогнали, отдельный поклон за угощение. Пора мне. Про свое обещание не забуду, кого-нибудь пришлю с картой – и уже сделав несколько шагов к калитке, разворачивается и наставляет палец на Олафа – А ты, горбун, если бы не брезговал ведьмами, мог бы сейчас ходить с прямой спиной. Мы и не таких калек вылечивали…

Глава 11

Корабль гномов вошел в устье реки Неи ближе к вечеру, но к причалу минэйского порта он так и не подошел – остался стоять на рейде. На воду спустили небольшую шлюпку, и в город отправили гонца с тайным посланием для князя. Через три час он вернулся с ответом, и Темные спешно начали готовиться к приему высокого гостя. Пауков после короткой вечерней прогулки по палубе Кел снова загнал в трюм, а Кайе и Марте было велено тихо сидеть в своей каморке и не высовывать оттуда носа.

– И князь не побоится явиться на незнакомый корабль ночью? – поинтересовалась Марта у Сирила.

– Этот князь ничего не боится, он уже давно тронулся умом – покрутил пальцем у виска Темный Лорд.

– Тронулся умом?

– Конечно! Разве человек в здравом уме превратит своего сына в лича?

Пораженная Марта даже не нашла что ответить. Перед глазами всплыла давняя сцена превращения и ее всю передернуло от омерзительных воспоминаний. Но одно дело Тарс, когда ритуал был справедливым наказанием преступника, а совсем другое – опыты над собственным родным сыном. Уму непостижимо – похоже, этот князь и впрямь лишился рассудка…

– Кайя, как ты думаешь, что нашим Лордам нужно от князя Тиссена?

Девушки уже давно сидевшие в своей крошечной душной каморке, как им и было приказано, потеряли счет времени. Спать, не смотря на позднее время, не хотелось, и единственным развлечением для них было прислушиваться к тому, что происходит на палубе. Но наверху пока царила тишина, что-то князь не слишком торопился на встречу с Темными.

– А сама как думаешь? Конечно, захватить минэйский источник и передать всю его силу Ашу! А потом и подчинить себе новую территорию со всеми ее людьми и богатствами.

– Как в Суране?

– И как в Суране, и как когда-то в Браоре… Теперь вот настала очередь Западного Эскела, а потом придет черед Фэсса и других княжеств. Когда-нибудь Темные Лорды захватят весь Рион, если только…

Кайя неожиданно оборвала речь на полуслове, прислушалась и предостерегающе подняла руку. На палубе явно что-то происходило, похоже гости наконец-то прибыли. А вскоре по узкой лестнице, ведущей к каютам, прогрохотали чьи-то тяжелые шаги. Раздались приглушенные мужские голоса, но сколько бы девушки не прислушивались, слов все равно было не разобрать. Кайя решительно стянула сапоги и скинула с плеч куртку, оставшись лишь в штанах и рубахе. Бесшумно ступая босыми ногами, она подошла к двери и, тихо отворив ее, осторожно выглянула в темный коридор.

– Ты куда собралась, Кая?

– Пойду, послушаю, о чем они там говорят.

– Я с тобой!

Быстро сняв башмаки, Марта метнулась вслед за Кайей, выскользнувшей за дверь. Крадучись, как две кошки, девушки прошли по темному коридору и остановились у двери, ведущей в каюту Валдиса. Начало разговора они пропустили, но сейчас уже можно было различить слова, произнесенные низким незнакомым голосом.

– И что вы мне можете предложить, господа Темные маги?

– Мы вернем вашего сына Ульриха к жизни, князь. Он перестанет быть личем.

Кайя оглянулась и, схватив Марту за руку, затащила ее в ближайшую каморку. Сделала она это очень вовремя – тут же в коридоре раздались шаги, и кто-то прошел от лестницы, остановившись прямо у дверей каюты Лорда. Девушки перевели дух и приникли к тонкой дощатой перегородке.

– А разве это возможно?

– Все в руках нашего всемогущего Повелителя Аша. На самом деле, вопрос только в количестве силы, взятой из вашего родового источника, и в числе человеческих жизней, вложенных в сложнейший ритуал возвращения.

– Жизней?! Вы что, предлагаете мне совершить человеческое жертвоприношение?

– Такова цена этого ритуала – Марта по голосу узнала Валдиса – Жизни за возвращение жизни. И разве жизнь наследника престола не стоит нескольких слуг или каких-то преступников, заслуживших смерти?

Валдис замолчал, давая князю обдумать услышанное, и вкрадчиво продолжил – Правда, для достижения полного успеха одной из жертв должен стать близкий родственник наследника.

– Насколько близкий?

– Лучше единокровный.

– Что?!

– Ну, вы же понимаете, князь, что кровь, влитая в тело лича, должна максимально совпадать с его прежней, чтобы не быть отторгнутой? Поэтому лучший вариант жертвы – ваш младший сын, у которого те же оба родителя, что и у наследника. Да и какой вам теперь прок от этого юного обгоревшего пустышки? Да, да мы знаем о слухах, что бродят в столице. Йен даже не сможет принять силу рода, потому что в нем нет магии.

– Но он тоже мой сын!

– Решение, конечно, исключительно за вами, князь. Только вы можете решить, чем и кем готовы пожертвовать ради возвращения своего наследника к жизни.

За стеной воцарилось молчание, и спустя какое-то время князь неуверенно кашлянул

– Дело еще в том, Лорд Валдис, что …добраться до родового источника нам будет сложно – двери, ведущие в ритуальный зал, мне больше не подчиняются. Мало того, я до сих пор не знаю, кто из моих родственников перехватил у меня контроль над замком.

– Это как раз поправимо. Я дам вам редкий амулет, который нужно будет напитать вашей кровью, и он подавит на время источник, заставит его уснуть. Тогда вы легко вернете себе контроль над замком. Ну, а после ритуала, когда младший сын будет принесен в жертву, родовой источник снова будет беспрекословно подчиняться вам и вашему наследнику.

– Не знаю… Сначала я должен все обдумать.

– Времени на раздумья нет, решайтесь сейчас, князь. Амулет, про который я говорю, слишком большая редкость, чтобы я мог просто подарить его в качестве жеста доброй воли. Но как только мы с вами заключим сделку, этот амулет сразу станет вашим. И еще: с ритуалом возвращения лучше не затягивать. Завтрашнее полнолуние – самое походящее время. Хотите добиться успеха – поторопитесь с решением.

За стеной воцарилась тишина, прерываемая только каким-то тихим ритмичным звуком – видимо князь в раздумье постукивал пальцами по столешнице стола. Потом раздался скрежет отодвигаемого кресла, и князь мрачно произнес

– Ладно. Считайте, мы договорились. Я разрешаю вам воспользоваться родовым источником, чтобы напоить силой вашего Повелителя, вы же возвращаете к жизни моего наследника. Амулет отдаете мне сразу, ритуал проведем следующей ночью.

– Приятно иметь дело с решительным человеком!

– Главное – спасите моего Ульриха. А чтобы у нас не было непредвиденных задержек, я сейчас выпишу вам пропуск, по которому вы завтра сможете без досмотра войти в город. Остановитесь в «Медном поросенке», я сам договорюсь с его хозяином, а поздно вечером пришлю за вами человека, который проведет вас в замок.

Через какое-то время Валдис с князем вышли из каюты, Темный Лорд пошел провожать своего гостя. Выждав время, девушки выскользнули в коридор и бегом вернулись в свою коморку. Молча, разделись и улеглись на свои узкие топчаны. Марта была так подавлена всем услышанным, что даже разговаривать с дроу ей совсем не хотелось. Неужели вот так легко Темные получат доступ к еще одному родовому источнику силы и осквернят его? Неужели князь не понимает, что сына его не вернуть? Что нет никакого ритуала возвращения из личей, это всегда дорога в один конец. Каким же надо быть самонадеянным глупцом, чтобы допустить Лордов до своего родового источника и принести в жертву младшего сына ради спасения старшего?

Дверь приоткрылась, в каморку заглянул Сирил.

– Легли уже? Ну, спите, спите… Я только сказать, что завтра утром мы перебираемся в город.

* * *

Утром решаем не торопиться с очередным походом в горы, а дождаться карту, обещанную Тамирой. Лукас, налазившись по горам, сегодня запросил у меня пощады и, сославшись на необходимость срочно доделать наши новые личины, сбежал в свою мастерскую. Мне не оставалось ничего другого, как посвятить все утро тренировкам с мечом. Олаф погонял меня до полудня, потом занялся нашим обедом. А я самостоятельной отработкой разученных заклятий. Повторение – мать учения.

Посыльный от ведьмы примчался ближе к обеду. Во двор влетел чумазый вихрастый мальчишка лет восьми и, не здороваясь, выпалил

– Кто здесь маг будет?

– Ну, я… – огненный шар растаял в моих руках, не успев сорваться.

Мальчишка оценивающе, с прищуром, осмотрел меня, и видимо сочтя заслуживающим доверия, сунул мне в руки сложенный вчетверо лист грубоватой серой бумаги.

– Вот. Тамира велела передать. Я побежал.

– Передай ей спасибо от нас.

– Ага…

Юный посланец ведьмы уже готов был снова сорваться на бег, когда на крыльцо дома вышел Олаф, неся в руках несколько пирожков, которыми нас исправно продолжали снабжать деревенские женщины.

– Постой-ка… Возьми вот в дорогу.

– Благодарствую! – шмыгнул носом «посыльный» и, ловко перехватив снедь, исчез за калиткой.

Расправив ведьмин лист, мы сравнили его со старой картой Олафа, расстелив их на кухонном столе. То, что прислала Тамира, скорее походило на условный план местности, чем на полноценную карту. Но ориентиры, указанные на нем были вполне узнаваемы – охотничий замок Тиссенов и брод через Нею. Развалины храма Айрана как раз находились недалеко от замка, и они в нашем списке шли следующим по очереди пунктом.

– Это место я хорошо знаю. – потер лоб горбун. – Да вы, княжич, и сами его не раз видели, когда на охоту с Улафом ездили.

– Видел – согласно киваю я. В воспоминаниях Йена эти развалины действительно есть.

– Завтра можно будет туда съездить и посмотреть на месте, что там от храма осталось.

Судя по воспоминаниям Йена – мало чего осталось. И все в густых зарослях дикой ежевики. Придется эти руины основательно расчистить, прежде чем пробуждать источник. В микенской глуши сохранность храма Айрана была не в пример лучше. Ладно, глаза страшатся – руки делают, конечно, расчистим и его, главное – лишь бы там алтарь сохранился.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Бран привозит из города записку, оставленную для нас на постоялом дворе, и она в корне все меняет. Княгиня София умоляет немедленно встретиться с ней, случилось что-то важное, о чем она может рассказать только при встрече. Задумчиво рассматриваю короткое послание, написанное аккуратным женским подчерком, гадая, что же там могло стрястись? Похоже, князь Тиссен наконец-то обнаружил, что он больше не полноценный хозяин своего замка, или же каким-то образом узнал о нашем возвращении в столицу. В любом случае, просто так София не стала бы меня выдергивать в Минэй. Спокойная жизнь закончилась, пора собирать вещички. Олаф мрачен, маг немного растерян от таких новостей. Пытается увязаться с нами. Я качаю головой.

– Нет, Лукас. Ты остаешься здесь. Тобой мы рисковать не станем. Как только выясним, что там произошло, тут же пришлем тебе весточку, а сам отсюда не высовывайся, сиди тихо.

– Йен, хоть личину новую возьми, она уже готова.

– Ну, покажи.

Маг приносит мне амулет собственного изготовления в виде небольшой серебряной монетки на кожаном шнурке. Примеряю. И застываю перед небольшим мутым зеркалом. В нем отражается лицо Йена – такое, каким бы оно было, наверное, если бы не проклятые шрамы от ожогов. Ровная, загорелая кожа, правильные черты лица, упрямо сжатые губы и нахмуренные темные брови. Повзрослевший, но все такой же узнаваемый младший княжич Тиссен, чем-то неуловимо похожий на княгиню Софию и на покойного кузена Густава. София говорила, мне, что я пошел в их породу и больше похож на деда, ее отца, да – теперь я сам вижу, что она права. Родство с Марциями налицо – в Йене от них действительно больше, чем от грубоватых мрачных Тиссенов. Тихо вздыхает Олаф, отводя взгляд в сторону, печально улыбается Лукас.

– Чего это вы пригорюнились?! – пытаюсь я растормошить своих друзей. – Рано меня оплакивать. Да, и не стоит. Дианель твердо обещал, что года через два все мои шрамы исчезнут, и прежняя внешность вернется. Главное – потерпеть и не снимать подаренный им амулет.

– Дай-то Единый… – недоверчиво качает головой Олаф и привычно створяет рукой охранный знак.

– А я верю! – к толстяку быстро возвращается жизнерадостность – Эльфийские друиды великие мастера по части исцелений.

– Вот! – поднимаю я назидательно палец – А пока похожу еще пару лет под личиной. Спасибо, Лукас! Теперь и домой можно возвращаться…

* * *

Город был болен. Марта сразу это поняла, стоило ей ступить на мощеные улицы Минэя. Слишком много здесь стражи, а жители ходят быстро и украдкой оглядываясь по сторонам, словно стараясь поскорее добраться до дома. На лицах людей – испуг, на городских мостовых – грязь и пылища, везде лежат кучи неубранного мусора. И все местные Храмы закрыты – двери их запечатаны огромными магическими печатями с сияющими ликом Единого.

– Что здесь произошло? – поинтересовалась Марта у Валдиса, когда весь их небольшой отряд заехал на постоялый двор «Медный поросенок». Пауков пришлось оставить на корабле, вместе с ними остался и Кел, присматривающий за живностью.

– Князь поссорился с Инквизицией и отказался подчиняться Понтифику, вот княжество и отлучили от церкви.

– Все княжество?! – удивленно ахнула ведьма – Но зачем?!

– Смотрите лучше за Тарсом. А то он напугает своим видом трактирщика.

Темные переступили порог гостиницы и огляделись. Марта с Каей сразу поспешили увести лича в дальний угол пустого общего зала, и усадить за его за стол. Плотный плащ с низким капюшоном скрывал лицо, и издалека Тарса вполне можно было принять за обычного человека. Теперь главное – близко никого к нему не подпускать. В камине на вертеле действительно крутился и источал чудесный аромат небольшой поросенок, покрытый золотистой корочкой. Мальчишка – поваренок старательно поливал его стекающим в медный противень жиром.

– А где все постояльцы? – удивилась Марта, обводя взглядом абсолютно пустой зал.

– Князь же снял для нас «Медного поросенка» полностью – пояснил Валдис стягивая колет и бросая его на стул. – Зачем нам лишние глаза.

– Разве мы не должны скрываться? – поинтересовалась Кая. Дроу тоже сняла с себя серебристый плащ, который хорошо скрывал ее фигуру, делая практически невидимой.

– Пусть об этом болит голова у князя. И вообще – скоро все это станет неважно. Но до вечера нам нужно хорошенько отдохнуть. Эй, кабатчик!

Валдис громко позвал хозяина, и тот не замедлил появиться. Толстый мужчина, в засаленном фартуке угодливо склонился перед Темными.

– Что изволите, господа?

– Вина. Еды. Комнаты для всех. – Начал командовать Сирил – Все лучшее, что у тебя есть, и побыстрее.

– Слушаюсь, господин! И не извольте сомневаться – для личных гостей князя я найду все самое лучшее.

Кабатчик снова склонился перед ними и тут же начал покрикивать на прислугу:

– Шевелитесь, песьи дети! Не заставляйте господ ждать.

Вскоре на столе появились вино в высоких глиняных кувшинах, кубки и несколько огромных блюд с разнообразной едой. Темные, успевшие здорово соскучиться за время своего долгого путешествия по нормальной пище, молча, набросились на еду.

* * *

Наш въезд в Минэй происходит обыденно. Городские ворота сегодня широко распахнуты, и стражники на них не проявляют никакого беспокойства. Олаф обводит мирную картину подозрительным взглядом, но не находит к чему придраться. Как ни странно, но никаких особых мер предосторожностей стражники действительно не предпринимают – ни тщательного допроса, ни досмотра – словно и не было в городе недавнего переполоха и комендантского часа. Проезжая по городским улицам и останавливаясь перед въездом на постоялый двор Олаф снова подозрительно оглядывается. Но все вокруг как обычно. Напряжение в столичном воздухе чувствуется, но к нам оно явно не относится, у хмурых горожан есть и более важные причины для беспокойства.

Никаких посланий для нас больше нет, видимо княгиня по-прежнему ждет меня у себя в замке. Совать голову в это осиное гнездо мне совершенно не хочется, но другого выхода все равно нет – София практически под домашним арестом, и никто ее за ворота замка не выпустит. Пока я привожу себя в порядок, смывая горячей водой пыль проселочных дорог, Олаф достает из сумок чистые вещи. Потом мы с ним переодеваемся в приличную одежду и спускаемся вниз. Пока горбун вносит служащему очередную оплату за комнаты, я краем глаза замечаю, что входящие в гостиницу постояльцы почему-то с опаской оглядываются назад.

Причина этих опасений обнаруживается во дворе – большой отряд из дружков княжеских бастардов – то ли свита прихлебателей, то ли группа сопровождения, а скорее всего и то, и другое вместе. Среди них я с досадой узнаю Дитриха и понимаю, что нас кто-то сдал. Но сам предводитель этого отряда стоит на ступеньках крыльца и нагло скалится, рассматривая меня в упор и давая понять, что узнал даже под личиной. Рихард. Высокий, мускулистый парень с надменным лицом, во всем старающийся подражать отцу и Ульриху. Самый старший из бастардов князя и самый опасный из них. Еще и отмеченный слабым даром воздушной магии, что давало ему повод заноситься сильнее остальных и считать себя чуть ли не законным сыном Тиссена.

– Ну, здравствуй братик! – мне показывают жестом, чтобы я снял амулет

– Здравствуй и ты, коли не шутишь …братик.

– Дерзишь старшим?! Поехали, сопляк! Отец велел тебя в замок за шкирку притащить.

– И сними уже личину, дай нам всем полюбоваться на твою плаксивую обгоревшую рожу!

Это уже Дитрих старается ни в чем не отстать от старшего брата. Презрительно хмыкаю и молча, спускаюсь с крыльца, ощутимо задев плечом по дороге Рихарда. Врет сволочь, печенкой чувствую! Может, Тиссен и велел сопроводить меня в замок, но уж точно не тащить через весь город за шкирку, как нашкодившего котенка. Это оскорбление наглый бастард уже от себя лично добавил, чтобы меня позлить. Йена когда-то все их издевки здорово задевали, а часто доводили и до слез. Только вот со мной этот номер не пройдет.

– Оборзел, щенок?!

Рихард больно хватает меня за руку в районе локтя, пытаясь остановить и развернуть к себе лицом. А руки он зря распустил…! Приемы самообороны у меня еще с боевой юности доведены до автоматизма. И за время нашего долгого путешествия большую часть своих прежних навыков я уже успел восстановить. Поэтому делаю быстрое, почти неуловимое для чужих глаз движение – и крепкий парень кубарем летит с крыльца, не успевая сгруппироваться и падая мордой на пыльную брусчатку двора. Пока эта тварь не очухалась, наступаю ногой на кисть его левой руки. Кто-то из очевидцев ахает, во дворе и в окнах сразу добавляется зрителей. Громко интересуюсь у «братца».

– Это ты сейчас с кем разговаривал, Рихард? С наследником княжеского престола Тиссенов, или с кем-то из своих пьяниц – прихлебателей?

– Да ты…

Ласково надавливаю каблуком на его пальцы – чувствую хруст тонких костей. Недосказанные слова сменяются диким воем.

– В следующий раз думай, с кем говоришь, ублюдок.

Поправляю ножны меча за плечом, разворачиваюсь и иду в сторону конюшни. Дружки Рихарда расступаются и, оторопело вылупившись, смотрят мне вслед, будто увидели Аша, вылезшего из ада посреди постоялого двора. Не ожидали подонки такой прыти от забитого тихого княжича. Я успеваю пройти полпути, как вдруг мой ас-урум начинает предупреждающе вибрировать за плечом, возвещая о грядущих неприятностях.

– Йен, сзади! – кричит Олаф.

Да, я уже и сам понял. Разворачиваюсь, одновременно приказывая ас-уруму не включать свою иллюминацию. Выхватываю меч из ножен и перетекаю в боевую стойку. Вижу, как по двору на меня несется разъяренный Рихард, держа в здоровой руке обнаженный меч. Идиот! Публичное нападение на княжеского наследника по законам любого княжества Риона карается смертной казнью путем четвертования, это даже я знаю. Ярость всегда плохой советчик, и этот спесивый индюк, растеряв последние мозги от злобы и унижения, первым бросился на меня, да еще на глазах у десятков свидетелей.

Надо отдать должное – бастард отлично управлялся с мечом, чувствуется в нем мастерство записного дуэлянта. Но только кто бы ему дал проявить его в полной мере? Уж точно не я! Ловко уворачиваюсь, уходя от рубящего удара, отпрыгиваю в сторону и насмешливо маню рукой вошедшего в раж Рихарда, умышленно продолжая разжигать в нем ярость своим оскорбительным пренебрежением. В фехтовании я пока далеко не ас, и с Рихардом мне не сравниться, но вот почему он мой ас-урум в расчет не принимает? Видимо не в курсе пока, что за меч я держу в руках, а князь Тиссен явно не спешит рассказывать всем про ас-урум. Ну, и магом Рихард меня естественно не считает. Я ведь обгоревшая пустышка, поэтому со мной можно и не церемониться.

Вскоре ему надоедает моя изворотливость, и в меня летит какая-то дрянь, напоминающая паутину черного цвета. Да, этот гаденыш, ничем не брезгует, даже мелкими запрещенными заклинаниями – настоящий сын своего отца! И тут же бросается на меня, абсолютно уверенный, что «паутина» обездвижит соперника, не владеющего магией, и я превращусь в беззащитную мишень. Мне не остается ничего другого, как рассечь темное заклинание лезвием меча, вложив в удар побольше магии огня. Ас-урум сжирает чужую магию, и злость в ответ вскипает в моих венах языками пламени. Видят боги, изначально не собирался я убивать Рихарда. Честно. Думал лишь проучить наглого бастарда на глазах у его дружков, чтобы все остальные хвосты поджали. Но как оказалось, у моего кровожадного ас-урума были свои планы на эту схватку, и на жизнь одуревшего от безнаказанности бастарда тоже.