Текст книги "Любовь с первой серии"

Глава 9

После встречи с Эштоном в лифте Жасмин долго не могла уснуть, но в итоге провалилась в сон, а на следующее утро целых два раза отключала будильник. Черт бы побрал Ронни и ее воскресный бесплатный бар.

На вечеринке Жасмин рассказала Аве и Мишель о поведении Эштона, и те заверили ее, что она не должна принимать его нелюдимость близко к сердцу. Ава даже зашла на пару испаноязычных сайтов со сплетнями, которые подтвердили, что с Эштоном легко работать, но он ведет себя как дива.

И хотя Жасмин не могла поспорить с тем, что он талантлив, его исчезновения раздражали. А когда ей все-таки удавалось поймать его – например, в лифте или после случая с кофе, – он казался нормальным. Приземленным, немного неловким, очаровательным. И чертовски сексуальным. Его одеколон просто завораживал Жасмин, а ей ведь даже не нравились мужские парфюмы.

И более того, несмотря на их отличную актерскую игру, она была уверена: им удастся глубже раскрыть персонажей, если он просто, блин, поговорит с ней больше нескольких минут.

Перед сценой с поцелуем Жасмин и Эштона попросили прийти на встречу с режиссером серии Ильбой Монтес, координатором откровенных сцен Верой Паркс и шоураннером Маркитой Арройо.

Они еще не ходили к костюмерам, поэтому Жасмин надела шорты и белую футболку, а волосы собрала в хвост. Эштон пришел в потертых джинсах, визуально еще больше удлинявших его ноги, и бежевой рубашке гуаябера[75]75
  Популярная в Латинской Америке летняя рубашка из льна или хлопка с двумя или четырьмя карманами и несколькими рядами вышитых полос спереди и сзади.


[Закрыть], похожей на те, что носили дедушки Жасмин.

Он выглядел непозволительно сексуально в этой стариковской рубашке, но ему, видимо, не сообщили, что это запрещенный прием.

Они впятером собрались в небольшой переговорной, попивая кофе из бумажных стаканчиков.

Вера удивила Жасмин. Во-первых, она оказалась молодой. В любом случае моложе Жасмин, лет двадцати с небольшим. У нее были прямые темные волосы, молочный оттенок кожи и яркие зеленые глаза. Она надела оливковые штаны карго и двойной рваный топик. Но, поймав ее взгляд, Жасмин поразилась его напору. В глазах Веры читался неподдельный энтузиазм. У нее была теплая искренняя улыбка, и Жасмин сразу почувствовала себя с ней комфортно.

– Привет, Жасмин. – Вера пожала ей руку. – Очень рада с тобой познакомиться.

Несмотря на ранний час и переживания из-за поведения Эштона, Жасмин немного расслабилась.

– Спасибо, Вера. Я рада, что мы будем работать вместе.

Вера пошла здороваться с Эштоном, и ее место заняла Ильба Монтес.

Миниатюрная женщина среднего возраста с сияющей темной кожей, большими карими глазами и веселым нравом. Ее волнистые черные волосы были коротко пострижены, а оделась она повседневно – в джинсы и футболку с «Доктором Кто»[76]76
  Британский научно-фантастический сериал про инопланетянина и путешественника во времени по имени Доктор.


[Закрыть].

– Ты очень понравилась нам с женой в «Гламур-команде», – призналась Ильба при знакомстве с Жасмин. – Я большая фанатка мыльных опер. У них такие изобретательные приемы сторителлинга. Надеюсь, они снова войдут в моду.

– Я тоже, – смеясь, ответила Жасмин, но Ильба покачала головой.

– Этот сериал выведет тебя на новый уровень. Вот увидишь. – Она подмигнула, и они заняли места за столом.

Только Вера осталась стоять, опустив руки на спинку стула.

– Привет всем. – С улыбкой обратилась она к присутствующим. – Спасибо, что позвали меня. Я прочитала сценарий и рада помочь с этим проектом. Кто-нибудь из вас уже работал с координатором откровенных сцен?

Жасмин подумала, что вопрос адресован им с Эштоном, но Ильба и Маркита тоже ответили. Оказалось, что только у Маркиты был подобный опыт.

Вера кивнула так, будто не удивилась.

– Это новая позиция на площадке, что само по себе странно. Для контекста – она появилась в театре, но сейчас таких специалистов уже чаще задействуют на телевидении и в кино. А как насчет постановочных боев? У кого-нибудь из вас есть такой опыт?

И Жасмин, и Эштон ответили утвердительно. Жасмин довелось сниматься в нескольких «женских драках» в мыльных операх. Она также ходила на уроки боевой хореографии в театральном училище – а еще недавно, перед пробами на роли супергероинь. Ее туда не взяли, но она не теряла надежды.

– Значит, вы понимаете, как важно поставить хореографию интимных сцен, чтобы достигнуть максимального комфорта, – сказала Вера. – Моя цель как координатора откровенных сцен – проследить за тем, чтобы актеры, режиссеры и съемочная группа понимали друг друга и чтобы на каждом этапе звучало активное согласие участников.

Что ж, это была приятная новость. Жасмин не помнила, чтобы ее когда-нибудь во время съемок спрашивали, согласна ли она на что-либо или нет.

– Один из первых шагов – определение контекста, – продолжила Вера. – Я имею в виду вопрос: зачем здесь нужна эта сцена? Логична ли она для истории и персонажей?

– Меньше всего нам хочется ставить актеров в неловкие ситуации, которые не работают на благо истории, – согласилась Маркита.

Вера повернулась к Эштону.

– Эштон, зачем, по-твоему, в этой серии нужен интимный момент между героями?

Жасмин краем глаза посмотрела на него. О, ей не терпелось услышать, что он ответит.

Coño[77]77
  Твою мать (исп.).


[Закрыть]. Эштон сглотнул, когда все женщины в помещении повернулись в его сторону.

– А… Ты про… поцелуй?

Черт, да что с ним такое? Он вел себя как Ядиель, изображавший тошноту каждый раз, когда в кино и даже мультиках кто-то целовался.

Вера снисходительно улыбнулась, но Эштону показалось, что она заметила его смущение при слове «поцелуй».

– Да, в этой серии Кармен и Виктор страстно целуются. По-твоему, это необходимо для сюжета?

Он подумал, что, наверное, эти вопросы обоснованны. Хотя до сих пор большинство его персонажей иногда вели себя нелогично, ему нравилось, что кто-то в съемочной группе заботится о целостности истории. Он никогда не задумывался об этом, играя в теленовеллах, в которых зачастую в одной и той же серии ему приходилось целоваться, драться, кричать и порой даже плакать. «Необходимо» это было или нет – неважно. Любая деталь, нагнетавшая атмосферу, оставалась в сценарии. Накал эмоций и раздутая драма обеспечивали высокие рейтинги.

Но, хотя «Начальница Кармен» и была ремейком теленовеллы La patrona Carmen, тон сериала отличался от оригинала, который был скорее производственной драмой о двух соперничающих директорах. Эштон задумался о третьей серии, где Кармен по-прежнему пыталась восстановить репутацию Виктора после кошмарного инцидента на красной ковровой дорожке ранее.

– Расскажи о нем, – попросила Вера.

Эштона начал раздражать этот процесс, но он повиновался.

– Ну, Кармен приводит Виктора на кулинарный конкурс, чтобы собрать деньги на благотворительность.

Вера повернулась к Жасмин.

– Добавишь что-нибудь для контекста?

Жасмин тут же ответила, как прилежная ученица:

– Это хороший шаг для его имиджа, но Кармен знает, что Виктор ужасно готовит. Он все-таки ее бывший муж. Она наверняка осведомлена о таких вещах.

– Готовка, еда, теснота кухни – все это может создать очень интимную атмосферу, – добавила Маркита. – Этого мы и добиваемся – столкновения Кармен и Виктора.

– Но Кармен тоже не умеет готовить, – вмешалась Жасмин, от воодушевления заговорив громче. – Она просит свою мать научить Виктора готовить это блюдо до съемок шоу.

– Так логично ли, по-твоему, что в этой серии Кармен и Виктор поцелуются? – спросила Вера.

Жасмин в раздумьях сжала губы и подняла глаза на потолок. Эштон понял, что с нетерпением ждет ее ответа.

Вдруг их взгляды пересеклись. Эштон уставился на Жасмин, что не ускользнуло от ее внимания, однако самым страшным оказалось другое.

Он заметил пыл в ее глазах. Эштону хватило секунды, чтобы прочувствовать его, прежде чем Жасмин снова посмотрела на Веру.

Нет, стоп, хуже всего было не это, а ответный прилив жара в его собственном теле. Ее взгляд пробудил желание и вызвал эрекцию. Эштон неловко заерзал, пока Жасмин отвечала Вере.

– У Кармен и Виктора есть предыстория, – объяснила она. – Да, они развелись, и им больно, но они все еще любят и привлекают друг друга. Между ними огонь, и, как сказала Маркита, жар и теснота кухни… возбуждают их.

Взгляд Жасмин снова метнулся к Эштону, а затем опустился на ее руки, лежащие на столе. Ему казалось, или она стала говорить с легким… придыханием?

– С притяжением они справятся без проблем, – продолжила она. – А вот с остальным… все сложно. И они поддаются… Боже, это дурацкая шутка, но они поддаются жару момента.

Маркита и Ильба засмеялись, а Вера улыбнулась. Эштон был рад, что они разрядили обстановку. Заметила ли Вера, как Жасмин на него смотрела? Эштон надеялся, что она не сделает им выговор за то, что они строят друг другу глазки, как возбужденные подростки.

Тут Вера посмотрела на Эштона.

– Так для них логично поцеловаться в этот момент?

Эштон не задумываясь ответил:

– Он все еще хочет ее. И не переставал.

Воцарилось молчание, и остальные согласно закивали.

Жасмин, сидящая на противоположном конце стола, глядела на него. Ее лицо было напряженным и непроницаемым. Он не знал, что это означает. Но хотел узнать.

– А еще они впервые оказываются наедине, – заметила Маркита. – Мы специально в первых двух сериях создавали между ними напряжение. После сцены с матерью Кармен герои остаются на кухне одни, им нужно выпустить много пара.

Все рассмеялись и продолжили придумывать забавные кухонные каламбуры, пока Вера не закончила встречу.

– Невероятно важно поддерживать открытую коммуникацию, – сказала она. – Я все объясню режиссерам следующих серий, но хочу, чтобы вы могли спокойно обращаться ко мне с любыми просьбами. На каждом этапе мы будем все обсуждать и получать согласие от каждого участника.

– Мы включили в график дополнительные часы для репетиций с Верой, – пояснила остальным Маркита. – Она подумает над хореографией.

– Последний шаг – завершающее действие, – сказала Вера. – Моя рекомендация актерам – в данном случае Жасмин и Эштону: выработайте какой-нибудь ритуал и используйте его в конце каждой сцены, чтобы отключиться от работы и вернуться в реальность.

Эштон посмотрел на Жасмин. У актеров были самые разные ритуалы и суеверия, но сейчас ему ничего не приходило в голову.

– На этом все. Спасибо, что вы так открыты к этому процессу. – На слове «открыты» Вера посмотрела на Эштона, и ему показалось, что она знает о его сдерживаемом желании. – Увидимся завтра на репетиции.

Вечером Жасмин встретилась с Мишель поужинать в винном баре в Гринвич-Виллидж[78]78
  Квартал на западе Нижнего Манхэттена. В XX веке был центром богемной жизни Нью-Йорка и местом зарождения бит-поколения и контркультуры 1960-х годов.


[Закрыть]. После двух бокалов вина и сорока пяти минут планирования вечеринки Жасмин достаточно расслабилась, чтобы наконец поговорить о своей главной сексуальной проблеме.

– Кажется, мне нравится Эштон, – задумчиво произнесла она.

– Я думала, он с тобой не разговаривает, – прямолинейно, но по-доброму сказала Мишель и долила в бокалы мерло из стоявшей на столе бутылки.

Жасмин нахмурилась.

– Не разговаривает.

– Так с чего ты решила, что он тебе нравится?

Жасмин шумно выдохнула и откинулась на спинку стула.

– Ладно. Меня к нему тянет. А еще он хороший актер. И когда я мельком замечаю его настоящего… мне нравится то, что я вижу.

– Какая сейчас у тебя степень по Шкале?

Много лет назад Мишель создала четырехступенчатую шкалу, по которой отмеряла прогресс – или, как она говорила, деградацию – влюбленностей Жасмин.

Первой ступенью Шкалы было влечение. Так называемая стадия любопытства, когда Жасмин думала о парне и замечала все его милые и очаровательные черты, обычно игнорируя явные недостатки и тревожные звоночки.

Далее шел краш. На этой стадии Жасмин больше флиртовала, сближалась с парнем физически и давала ему понять, что заинтересована в нем.

На третьей стадии, влюбленности, она начинала терять чувство собственного достоинства и здравомыслие. Жасмин становилась чересчур доступной и слишком много делала для парня.

После этого оставалась лишь одна ступень, любовь, когда она с головой бросалась в эмоциональную бездну.

– Кажется, я еще на первой ступени, – сказала Жасмин. Мишель была права: она провела еще слишком мало времени с Эштоном, чтобы достичь уровня краша.

– Тогда мы тебя еще не потеряли. – Мишель улыбнулась и положила в рот ломтик картошки фри.

Жасмин украла у нее горстку.

– Ура.

Мишель потянулась через стол и похлопала сестру по руке.

– Слушай, Эштон очень горячий. Если ты и соберешься на кого-то переключиться, то он не самый плохой вариант.

– Я пытаюсь ни на кого не переключаться.

– Вспомни свой «План главной актрисы».

Как она могла забыть? Задумавшись, Жасмин добавила в него четвертый пункт: «Главная актриса не переключается с бывших на коллег».

К слову об этом…

– Мы завтра снимаем сцену поцелуя, – выпалила она.

Мишель округлила глаза и расхохоталась, а Жасмин надулась.

– Выпьем за тебя. – Мишель подняла бокал. – Здесь покоится Жасмин. Мы ее очень любили. Причина смерти: краш в коллегу.

Жасмин взяла свой бокал и осушила его наполовину.

– Что плохого в крашах?

– А, так это уже краш? Ты перешла на вторую ступень Шкалы?

– Нет.

Пока.

– В крашах нет ничего плохого, – мягко ответила Мишель. – Но простой краш – не в твоем стиле.

Жасмин хотела бы, чтобы было иначе. Насколько легче стала бы ее жизнь, если бы ей мог кто-то понравиться, но она ничего бы с этим не делала, а потом полностью забыла бы об этом человеке. Но Жасмин была создана иначе и не хотела меняться. Разве серьезные отношения с тем, кто безусловно любит тебя и принимает такой, какая ты есть, – это слишком большой запрос?

Видимо, да, потому что за свою жизнь она перецеловала много лягушек и ни одна из них не превратилась в принца.

– Я не собираюсь переключаться на Эштона, – твердо заявила она скорее себе, чем Мишель.

Ее кузина скептически изогнула бровь и снова подняла бокал.

– Выпьем за это, – сказала она, пусть и неуверенно.

– Не рассказывай Аве.

– О, я определенно расскажу Аве.

Жасмин вздохнула.

– Ладно. Рассказывай. Тогда мне не придется вводить ее в курс дела.

Мишель усмехнулась, а Жасмин осушила свой бокал.

Глава 10

На следующий день состоялась закрытая репетиция: Эштон пришел пораньше, а Вера уже ждала на площадке. Эти сцены собирались снимать на рабочей кухне, которую обычно использовали для ток-шоу, но сейчас переделали под кухню в подвале таунхауса Серрано в Восточном Гарлеме. Съемочная группа обила ее темным деревом, выставила теплое желтое освещение и повесила под низким потолком медные кастрюли и сковородки. Для съемок выстроили три стены, с одной стороны располагалась раковина, с другой – плита, на заднем плане располагалась фальшивая лестница, а в центре стоял кухонный островок с деревянной столешницей.

На репетицию Эштон направился прямиком из спортзала, переодевшись в джинсы и футболку. Жасмин пришла сразу после него и выглядела свежо и сексуально в своем комбинезоне в цветочек. Она была невысокой, зато длинноногой, и Эштону требовалась вся его сила воли, чтобы не пялиться на ее ноги, когда она расхаживала в шортах.

– Доброе утро. – Жасмин немного сонно улыбнулась ему. Черт, она была очаровательна.

– Buenos días[79]79
  Доброе утро (исп.).


[Закрыть], – ответил он и перешел на английский, опомнившись: – Не выспалась?

Она кивнула.

– Еще не выпила кофе. Не хотела, ну, понимаешь, пить кофе, а потом целоваться. Это немного противно.

Он не сдержал улыбки, потому что с утра думал о том же самом: выпив кофе, он трижды почистил зубы щеткой и зубной нитью и прополоскал рот.

Тут вошли Ильба и Маркита. По указанию Веры на репетиции должны были присутствовать только они впятером.

Пока все усаживались на складные стулья, Вера проговаривала озвученную накануне информацию о коммуникации и согласии.

– Вы придумали завершающий ритуал? – спросила она, устремляя пристальный взгляд на Эштона и Жасмин.

Carajo, он даже не вспомнил про это, но Жасмин несмело подняла руку, будто они были на уроке.

– У меня есть идея, – сказала она неуверенным голосом, встретившись глазами с Эштоном. – Может… дадим друг другу пять? После того как Ильба скажет: «Снято». Чтобы, ну, знаешь, выйти из образа.

Эштон подумал о сыне: на протяжении восьми лет они с Ядиелем хлопали друг друга по ладоням, когда у того получалось что-то новое: ходить, завязывать шнурки, складывать числа, переворачивать скейтборд и приземляться на него. Эштон не помнил, как назывался этот трюк, но Ядиель очень собой гордился, освоив его. После этого они дали другу пять обеими руками. Ядиель сказал, что они «дали друг другу десять».

Все ждали его ответа, и Эштон кивнул.

– Ладно. Да, будем давать пять.

Для них с Жасмин этот жест будет безобидным, а хлопок при соприкосновении ладоней спасет их от неловкости после поцелуев на камеру.

Ведь это всегда было неловко, сколько бы раз он это ни делал.

До Жасмин Эштон целовался на камеру с опытной актрисой теленовелл в El fuego del amor. К тому же шестью годами ранее они снимались вместе в другом сериале, где им тоже нужно было целоваться. Перед поцелуем они шутили и дразнили друг друга тем, как постарели. Но с Жасмин у Эштона таких отношений не было. В ее присутствии он ощущал лишь электричество, вибрировавшее в его венах.

Сам виноват. Нужно было сближаться с ней до этого момента. К черту внимание СМИ и социальную тревожность – это был его шанс. И он его упустил, потому что слишком долго прятался у себя в гримерке.

– У нас здесь страстный импульсивный поцелуй бывших возлюбленных, – продолжала Вера, не замечая внутреннего смятения Эштона. – Они наверняка испытывают еще и нерешительность, верно? Но и нечто вроде капитуляции. Они наконец отдаются своим чувствам.

Эштон взглянул на Жасмин. «Отдаются»? Ему будет нетрудно это изобразить. Но настоящее влечение к партнерше по сцене зачастую делало ситуацию еще более неловкой. Ему нужно подавить в себе эти чувства и сосредоточиться. Он на работе.

– Думаю, они будут скорее сжимать друг друга, чем лапать, – подала голос Ильба.

Вера кивнула.

– Да, эти двое когда-то любили друг друга так сильно, что поженились. Много лет они не виделись, а теперь отчаянно хотят снова пережить то, что между ними было. Но это также момент тайной близости на домашней кухне, и мать Кармен может вернуться в любую минуту. Они обнимаются, а не раздеваются. – Она повернулась к Жасмин и Эштону. – Как вам такое?

Жасмин согласилась:

– Еще они снимают напряжение. Они огрызаются друг на друга, с тех пор как он вернулся, но злость и издевки лишь маскируют настоящие чувства – как боль, так и оставшуюся любовь.

Остальные одобрительно закивали, а Ильба повернулась к Марките.

– Насколько поцелуй будет откровенным? С языком или…

Вера взглянула на Жасмин и, заметив выражение ее лица, быстро перебила ее:

– Без языка. Это необязательно.

Теперь Эштон хотел узнать, о чем думает Жасмин. Сам он предпочитал обходиться без французских поцелуев на съемках. Это ощущалось странно и немного выбивало из колеи. У актеров и без языков и слюны хватало поводов для размышлений. Какой опыт был у Жасмин? Она наверняка много целовалась в сериалах. Но сейчас уже поздно об этом спрашивать. Съемки вот-вот начнутся.

Пока Маркита и Ильба обсуждали сценарий, Вера отвела Эштона в сторону.

– Есть что-нибудь, что тебе некомфортно делать или принимать от партнерши? – тихо спросила она. – Есть места, в которых тебя нельзя трогать?

Об этом его спрашивали впервые. В прошлом он задавал эти вопросы коллегам-женщинам, но съемочная группа обычно об этом не задумывалась, особенно в отношении актеров. Все всегда полагали, что Эштону совершенно комфортно трогать незнакомых женщин и позволять им прикасаться к нему.

Он растерялся, и Вера ободряюще улыбнулась ему.

– Я про тебя почитала: я знаю, что ты профи. Но если тебе что-либо доставляет дискомфорт или ты не хочешь что-то делать, пожалуйста, скажи мне. Это безопасное место и для тебя.

– Эм, спасибо, – ответил Эштон, не зная, что еще сказать. Если честно, он был не против, чтобы к нему прикасались в контексте этой сцены. Он уж точно был не против прикосновений Жасмин, хотя присутствие зрителей значительно меняло атмосферу. Но ему понравилось, что Вера спросила. – Я просто хочу, чтобы она – Жасмин – ощущала себя комфортно.

– Я тоже этого хочу. – Вера отошла от него и направилась к Жасмин.

Пока они разговаривали, Жасмин встретилась взглядом с Эштоном. Она что-то сказала Вере и слегка покачала головой. Он бы отдал все на свете, лишь бы услышать ее слова, но, возможно, ему не нужно знать.

А потом… оставалось только отрепетировать поцелуй.

Начала Ильба.

– Вы встанете здесь. – Она указала на место. – Будете вдвоем готовить у кухонного островка.

– У нас будет еда в руках? – неуверенно спросила Жасмин, подойдя к Эштону.

Маркита и Ильба переглянулись, и шоураннер покачала головой.

– Нет, вы не будете целоваться, пачкаясь едой, – ответила она. – Вы будете смотреть на блюда на тарелках.

– А что написано в сценарии? – спросила Ильба, перебирая страницы.

– «Они целуются», – в унисон ответили Жасмин и Эштон.

Он взглянул ей в глаза, а потом посмотрел в сторону. Заучивая реплики, Эштон обратил внимание на то, что в сценарии не было никаких указаний, кроме «Они целуются». За этими двумя короткими словами крылось столько возможностей.

Вера пролистала сценарий.

– Так, матери Кармен звонят, она говорит: «Это tía[80]80
  Тетя (исп.).


[Закрыть] Химена. Un momentito[81]81
  Минутку (исп.).


[Закрыть]», – и уходит. Кармен закатывает глаза и произносит…

– «Ее не будет час», – по сигналу произнесла свою реплику Жасмин.

– И Виктор, пользуясь этим шансом, подходит к ней поближе, – сказала Ильба.

Эштон придвинулся к Жасмин, но Вера покачала головой.

– Эштон, сделай это более плавно. Может, вот так? – Она сымитировала его позу: опершись правым бедром об островок и повернув голову к Жасмин, стоявшей слева от него. – Вместо того чтобы наклоняться, может… – Вера скользнула бедром по краю столешницы. Одним легким движением, не нарушая зрительного контакта, она подвинулась к Эштону и оказалась с ним лицом к лицу.

Эштон, впечатлившись, кивнул.

– Можно так.

Он несколько раз попробовал повторить это движение, пока оно не стало для него естественным.

– А мне что делать? – поинтересовалась Жасмин.

– Можешь облокотиться на столешницу? – предложила Ильба. Когда Жасмин наклонилась слишком сильно, Маркита покачала головой.

– Ты слишком высокая, – сказала она. – Сними обувь. Для съемок мы дадим тебе chancletas[82]82
  Шлёпки (исп.).


[Закрыть].

Жасмин сбросила сандалии на платформе и непринужденно повторила позу. Остальные женщины закивали.

– Этот момент подводит к поцелую, – объяснила Вера. – Вашим персонажам очень комфортно. Они сняли свою броню и вспоминают, что́ им нравится друг в друге. Эштон, начни со скольжения, подберись как можно ближе к Жасмин, но не столкнись с ней. Ты раскрываешь ей свое тело, но мягко, не напористо.

– Что мне делать с руками? – спросил он.

Они обсудили несколько вариантов – положить их на столешницу или на бедра, убрать в карманы – и решили, что он скрестит руки, поворачиваясь к Жасмин. Однако выглядеть он должен «расслабленным, не обороняющимся».

Затем они стали работать над реакциями, позами, взглядами и выражениями лица Жасмин. Процесс напоминал танец, и Эштон понял, почему это называется хореографией. Они разобрали сцену по спектру эмоций и связали эти чувства с движениями, зрительным контактом и позами. Затем пробежались по ним, исправляя и оттачивая каждый элемент до тех пор, пока не закончили весь диалог.

Эштон уже давно не прорабатывал сцены с таким вниманием к деталям и забыл, насколько ему нравился этот аспект актерской игры. В большинстве сериалов, где он снимался, использовался быстрый и беспринципный подход к съемкам, основанный на утрированных эмоциях и нарочитой театральности.

А это было… здорово, решил он. Более спокойно, несмотря на неловкость.

– Давайте прогоним вместе с репликами, – сказала ему Вера, и он занял свое место у столешницы.

Ильба подала сигнал, и Эштон скользнул к Жасмин. Скрестив руки на груди, он включил легкое обаяние Виктора, которое хотел бы использовать в реальной жизни, и улыбнулся.

– Как считаешь, у меня есть шанс на победу?

Жасмин взглянула на него из-под длинных ресниц и, прежде чем ответить, сжала губы, будто размышляя над его вопросом.

– Думаю, да. Если ты запомнишь все шаги рецепта, идеально их выполнишь и уложишься по времени.

Он вскинул брови.

– Всего-то.

Она смягчилась. Это было не то чтобы очевидно, но ее поза, тон и выражение лица стали более расслабленными.

– Всего-то, – серьезно, но без сарказма повторила она.

Момент настал. Виктору пора было действовать. Медленно разняв руки, Эштон поднял ладонь.

Внезапно рядом с ними оказалась Вера.

– Оставайся в моменте. – Она мягко поднесла ладонь Эштона к щеке Жасмин.

Он положил руку так, как показала Вера. Его пальцы коснулись ее подбородка, затем спустились к верхней части шеи. У нее была такая теплая кожа. Эштон вдруг представил, как приникает к этому месту ртом. Каково было бы ощутить ее кожу на губах?

– Говори свою реплику. – Слова Веры были едва слышны и почти не нарушали напряжения, которое нарастало внутри их трио.

Эштон понизил голос:

– Ты чем-то испачкалась.

Ладонь Эштона накрывала рука Веры, и он положил большой палец на скулу Жасмин. Вера слегка надавила на палец, и Эштон плавно и нежно провел им по щеке Жасмин. Вера подвинулась и положила ладони на плечи Жасмин. Та медленно выпрямилась. Ее темные глаза были прикованы к Эштону, несмотря на то что Вера двигала Жасмин как куклу или марионетку. Но она не контролировала актеров, а просто направляла. Они дали ей и друг другу разрешение. Они согласились, и получилось впечатляюще. Вера была частью этого опыта.

И, черт побери, он вышел невероятно интимным.

Жасмин немного прикрыла глаза, и Эштон удивился тому, как легко она придала своему взгляду томность. Затем уголок ее пухлых губ приподнялся в едва заметной улыбке: Кармен раскусила блеф Виктора.

– Неправда.

В этот момент Эштон поразился сочетанию юмора, вожделения и… доверия между персонажами. Оно порождало пьянящий вихрь эмоций, который зрители с жадностью проглотят. Но Эштону нужно было справиться со следующей частью.

– Ты права, – с неприкрытой откровенностью сказал он, неспешно поглаживая ее щеку. – Ты не испачкалась. Я просто… хотел…

Он умолк и наклонился к Жасмин – она подняла подбородок.

– Замрите, – проговорила Вера, чье лицо находилось в нескольких сантиметрах от их собственных.

Они застыли. Эштон вопросительно взглянул на Веру, но координатор улыбалась.

– Отлично, – резюмировала она. – Вам было комфортно?

Расслабившись, Эштон кивнул, а Жасмин пробормотала: «Угу».

Эштон волновался по поводу этого процесса, но теперь, когда они начали, изумился уровню взаимопонимания на площадке. С актерской точки зрения он был совершенно на одной волне с Жасмин, ближе, чем за все время съемок. Он видел, что их игра уже улучшается.

Когда Ильба и Маркита одобрили хореографию, Вера хлопнула в ладоши.

– Отлично. Давайте репетировать поцелуй!

Целоваться с незнакомцем странно.

И тем более странно целоваться с незнакомцем, пока другой человек стоит рядом, двигает ваши тела и дает указания. Но Вера была такой эксцентричной и искренней, что Жасмин невольно ее полюбила. Ей также казалось, что, в отличие от многих режиссеров, с которыми она работала, координатор по-настоящему понимает персонажей.

На каждом этапе Вера спрашивала, комфортно ли им и логичны ли эти движения для Кармен и Виктора. К удивлению Жасмин, Ильба и Маркита стояли в стороне и предлагали идеи и комментировали, когда их просили, но в основном предоставляли все Вере. Никто не перетягивал одеяло на себя, что в данной индустрии было редкостью.

Вера хорошо делала свою работу. На экране поцелуй будет выглядеть горячо. Пока они прошлись только по отдельным моментам и ставили хореографию так, будто это был танец или постановочный бой.

И, строго говоря, Эштона нельзя было назвать незнакомцем, но это все равно ощущалось странно. Когда он впервые коснулся губ Жасмин своими, это выглядело в высшей степени несексуально. Они оба смотрели не друг на друга, а на Веру, неловко застыв, в то время как его нижняя губа была прижата к ее верхней. Вера сказала им не столько целоваться, сколько соприкасаться ртами, пока они не отточат каждое движение, прежде чем переходить к следующему.

Все шло прекрасно, и остальные вели себя как настоящие профессионалы, но Жасмин привыкла смеяться во время любовных сцен и сближаться с партнером на фоне странности и неловкости ситуации. А с Эштоном ей казалось, что необычность их занятия нивелируется присутствием Веры. И это все здорово, но… когда они сблизятся?

Наконец Вера выглядела довольной прогоном.

– Вам будет комфортно отрепетировать всю сцену?

Эштон кивнул, но Жасмин не успела сказать: «Да», – потому что едва не вывихнула челюсть, зевая.

Она прикрыла рот рукой.

– Прости. Я еще не пила кофе.

Ей показалось, или Эштон сдерживал улыбку?

Маркита посмотрела на телефон.

– О нет. Съемочная группа ждет разрешения зайти.

Вера взволнованно обратилась к Жасмин и Эштону:

– Я не хочу вас торопить, но также не хочу, чтобы вам пришлось в первый раз полностью прогонять сцену в присутствии всей съемочной группы.

Прежде чем Жасмин успела ответить, Эштон пожал плечами.

– Все будет в порядке. Мы же не хотим отставать от графика.

Он взглянул на Жасмин, приподняв бровь, будто спрашивая, согласна ли она. Работая над мыльными операми, она привыкла не тратить время съемочной группы, и ей было невыносимо от мысли, что они заставят других ждать.

– Ага, – сказала она, ободряюще улыбаясь Вере. – Все будет в порядке.

– Не забудьте дать друг другу пять, – напомнила им Вера.

Ах да. Завершающий ритуал. Жасмин посмотрела на Эштона, тот выглядел невозмутимо. Они молча подняли руки и хлопнули друг друга по ладони.

Вот только она при этом поспешила, а он приложил недостаточно силы. Скорее всего, не хотел сделать ей больно. В любом случае жест вышел так себе.

– Отлично. – Ильба собрала свои вещи. – Идите делать прически и гримироваться.

Жасмин последовала за ней. Возможно, кисти для макияжа помогут ей забыть прикосновения Эштона. Меньше всего она хотела весь день мучиться от воспоминаний о его ласках.

Этот мужчина оставался загадкой, хоть и сексуальной. Если бы Жасмин была умнее, то держалась бы от него подальше.

Как жаль, что именно в любовных делах ей недоставало ума.