Текст книги "Любовь с первой серии"

Глава 2

Лифт звякнул, его двери со свистом раскрылись, и Эштон Суарес впервые вошел в офис «СкринФликса» в Мидтауне.

Это было просторное и модно обставленное помещение: стеклянные стены, кожаные кресла, много растений. Повсюду встречался логотип «СкринФликса», выполненный в оранжевом и темно-сером цветах, и мелькали постеры популярных сериалов, производством которых занимался стриминг, вроде «Тайных дел детектива Яна», «Шоубиза», «Тусим ночь напролет» и «Мечтателей». Широкие окна выходили на большой газон Брайант-парка.

Эштон долгое время сотрудничал только с одной компанией. И место съемок теленовелл в Майами стало для него настолько привычным, что он уже почти не обращал внимания на окружающую обстановку. А теперь – хотя съемки должны были проходить не здесь, студия «СкринФликса» располагалась в Куинсе, – он остановился, чтобы рассмотреть офис.

И подбодрить себя.

Соберись, pendejo[26]26
  Дурак (исп.).


[Закрыть]. Ты же этого хотел.

Эштон всегда волновался перед первой встречей с новым кастом[27]27
  Актерский состав фильма или сериала.


[Закрыть], и тот факт, что этот сериал мог спасти или разрушить его карьеру, лишь усиливал нервозность. «СкринФликс» – совершенно другой уровень.

Он услышал слова ассистента, сказанные приветливо и с улыбкой:

– Здравствуйте, господин Суарес. Нас зовут Скай. Мы отведем вас в переговорную.

У Скай были коротко стриженные каштановые волосы, фарфоровая кожа, значок с надписью «они/их» на лацкане персикового льняного пиджака и планшет под мышкой.

– Спасибо. – Чтобы не грызть ногти, Эштон засунул руки в карманы. Ему нужно было чем-то их занять. – Не знаете, где я могу налить себе кофе?

– Сначала мы отведем вас в комнату отдыха, – сказали Скай, жестом приглашая Эштона последовать за собой. – Вы можете посидеть там до начала читки.

Следуя за ассистентом, он прокручивал в голове описание сериала, которое ему накануне прислал продюсер. И, хотя он прочел этот текст много раз, вспоминая его, чувствовал себя более подготовленным и контролирующим ситуацию. К тому же так он мог думать о чем-то еще, кроме падения своей карьеры.

Сюжет «Начальницы Кармен» крутился вокруг личной жизни и карьеры Кармен Серрано, менеджера по связям с общественностью. Она работала в фирме, специализирующейся на мероприятиях для посещавших Нью-Йорк испаноязычных звезд. Эштону предстояло сыграть Виктора Вегу, знаменитого певца. Изначально Виктор был одним из клиентов Кармен. Но сценаристы внесли большую поправку – теперь ему выпала роль бывшего мужа Кармен.

Бывший муж и новый возлюбленный – два совершенно разных типа отношений. Их персонажей уже связывала определенная близость, эмоциональный багаж и подспудное сексуальное влечение. Сериал зависел от развития возобновившегося романа между Кармен и Виктором. А Эштон не только не присутствовал на читке сценария вместе со своей коллегой Жасмин Лин, но даже еще не был с ней знаком. Да, он десятки раз играл романтического героя, однако актрис Майами он знал хорошо и чувствовал себя с ними комфортно. Жасмин же была для него загадкой.

Ставки еще никогда не были так высоки. В мире теленовелл Эштон прославился после звездной роли в La maldición del león dorado[28]28
  Проклятие золотого льва (исп.).


[Закрыть]. И до недавнего времени статус знаменитости придавал ему уверенности. Затем в El fuego de amor[29]29
  Огонь любви (исп.).


[Закрыть] ему выпал шанс сыграть злодея, и, хотя он с удовольствием вышел из привычного амплуа мачо-героев, сценаристы поместили его в любовный треугольник и убили. То есть его персонажа. Но он все равно был шокирован и расстроен таким поворотом событий. В сериале он погиб и уступил героиню актеру, исполнявшему вторую главную мужскую роль, – Фернандо Варгасу, чилийцу, на десять лет его младше.

С тех пор как пять лет назад Эштон сыграл el león dorado, он всегда держался до финальной серии. Несмотря на то что в его персонажей стреляли, их ранили ножами и сталкивали с обрывов, они всегда выживали, а иногда их даже ждал счастливый финал. Теперь эта полоса закончилась, и он боялся узнать, что это означает для его карьеры.

Его агент поговорил со сценаристами и продюсерами и предложил им разные варианты, позволявшие оставить Эштона в сериале. Он мог сыграть злого близнеца или воскреснуть из мертвых – подошло бы любое проверенное клише. Но все тщетно. Продюсеры не видели проблемы в том, что он не появится в нескольких последних сериях, ведь, по их мнению, его смерть – лучшее завершение истории. Чего он так переживает?

А переживал Эштон потому, что ему было почти сорок и он пятнадцать лет впустую проработал в теленовеллах, надеясь, что они помогут ему подняться на вершину успеха. Он ждал шанса проявить себя, но вместо этого его преждевременно убрали из сериала.

Он до сих пор не знал, разозлил ли он кого-то из начальства или зрители просто устали от него. После выхода серии в соцсетях немного повозмущались, но тогда было уже поздно. А он тем временем снялся лишь в паре пилотных серий, которые вряд ли получат продолжение.

Поэтому, когда Эштону позвонили по поводу «Начальницы Кармен», он сразу согласился. В последнюю минуту боги кастинга заменили им исполнителя главной роли благодаря видеопрослушиванию, которое случайно отправил его агент. Хотя это был ремейк теленовеллы, «СкринФликс» должен был представить Эштона более широкой публике и, как он надеялся, сделать его следующим Хавьером Бардемом[30]30
  Хавьер Бардем – испанский актер, добившийся успеха в Голливуде.


[Закрыть].

Но на задворках сознания маячила тревога: вдруг это его последний шанс? Если это не сработает, что ему останется?

Carajo[31]31
  Черт возьми (исп.).


[Закрыть]. Вот тебе и «не думай об этом». Эштон выглядел хладнокровно и спокойно, следуя за Скай через офис открытой планировки мимо стеклянных кабинетов и столов с компьютерами, за которыми кипела работа. Никто на него даже не взглянул – скорее всего, они привыкли к тому, что мимо постоянно проходят актеры, – но он все равно чувствовал себя обнаженным.

Но внутри у него нарастала паника: он с трудом пытался не думать о всевозможных вариантах провала.

Скай остановились перед открытой дверью и эффектно взмахнули рукой.

– Ваш кофе ожидает вас.

После этих слов ассистента Эштон взял себя в руки и улыбнулся, выразив благодарность.

К комнате отдыха присоединялась кухонька, где стояли три разные кофемашины. Хотя часы только недавно пробили восемь утра, последний раз Эштон пил кофе более трех часов назад и точно не отказался бы от еще одной порции. И поскольку он волновался, то решил поддаться своей любви к сладкому и выбрал из корзинки капсулу со вкусом французской ванили.

Вставив ее в кофемашину, Эштон взглянул на часы на запястье. Через двадцать минут они с Жасмин познакомятся на читке. Глупо было так сильно нервничать. Она играла в мыльных операх с изнурительным графиком, напоминавшим съемки теленовелл, в ходе которых иногда снимали по серии в день. Это означало, что ее наверняка отличали ответственное отношение к работе и высокий профессионализм – черты, которые он мог оценить в партнерше по экрану. Он изо всех сил постарается быть очаровательным и произвести положительное первое впечатление. Все будет хорошо.

Правда, было одно «но».

Получив эту роль, Эштон погуглил Жасмин, надеясь увидеть привычные ссылки: страницу в Википедии с портретным снимком и датой рождения, список ролей на IMDb[32]32
  Internet Movie Database – сайт с крупнейшей в мире базой данных о фильмах и сериалах.


[Закрыть], ее страницы в соцсетях и, возможно, несколько видео на Ютубе. Вместо этого он с удивлением обнаружил среди первых результатов недавние новостные статьи о ее расставании с каким-то музыкантом, о котором Эштон никогда не слышал и которого всегда называли только по фамилии.

Макинтайр, долговязый парень с сальными волосами, татуировками и гитарой, славился своим бунтарством и тихим, проникновенным пением. Увидев фото этого парня, Эштон сразу же подумал: «Постригись, черт возьми», – и заволновался, не означает ли это, что он стареет. Еще Эштон задумался о том, что же Жасмин нашла в Макинтайре, и отругал себя. Нечего было о таком размышлять или осуждать ее.

Пресса упивалась этой историей. И пусть Эштон сочувствовал Жасмин, он не хотел, чтобы его втянули в развернувшийся вокруг нее СМИ-цирк. Он и так с трудом скрывал свою личную жизнь от латиноамериканских журналистов, и ему нужно было проявлять особую осторожность: не делать и не говорить ничего, что бы дало англоязычным газетам повод обратить на него внимание. Зачастую для слухов достаточно совместного проекта, а Жасмин выглядела сногсшибательно – из-за одного этого они становились идеальными кандидатами для сплетен о закулисном романе. Здесь не было ее вины – люди часто на пустом месте ищут, к чему бы прицепиться. Сказать по правде, у Эштона не хватало времени на отношения, закулисные или какие-либо другие. Но представителям прессы наплевать на правду – им нужно поднять продажи и увеличить пользовательскую активность. Вне работы Эштону стоило держаться от Жасмин подальше.

Он наполнил чашку сладким кофе и добавил еще сахара и сливок. Учитывая, сколько энергии он тратил на тренировки и как следил за своей диетой, приготовление кофе именно таким полюбившимся ему способом оставалось одной из его немногих слабостей. Закончив, Эштон уже собирался пойти отыскать свою новую коллегу и представиться, но, отступив от стола, он почувствовал у себя под ногой не линолеум, а нечто другое. И тут же у него за спиной раздался пронзительный визг. Удивленно обернувшись, Эштон столкнулся с кем-то лицом к лицу.

Затем послышались всплеск и грохот. Запах кофе усилился. Эштон в ужасе уставился на девушку в белой блузке и светло-розовых брюках, которые теперь были испачканы пенистыми коричневыми пятнами. На полу вокруг ее туфель валялись кубики льда.

Вылить кофе на кого бы то ни было – не лучшее начало первого рабочего дня, но перед Эштоном стояла не просто какая-то девушка, а Жасмин Лин, его новая коллега. Она была потрясающе красива – ее золотистая кожа сияла на фоне белой мокрой блузки, которая липла к талии и груди, – но сейчас у Жасмин был такой вид, словно она хотела убить его. Она сурово нахмурила темные брови и стиснула зубы, приоткрыв пухлые губы. Беспокойство, с которым Эштон боролся все утро, окончательно овладело им, и у него вырвалось:

– Эм, hola[33]33
  Привет (исп.).


[Закрыть]. – Пытаясь пошутить, он указал на полупустой стаканчик у Жасмин в руке: – Supongo que no te ibas a beber eso[34]34
  Полагаю, ты не собиралась его пить (исп.).


[Закрыть].

Она так и смотрела на него, раскрыв от изумления рот, и в животе у Эштона что-то ухнуло. Вот тебе и положительное первое впечатление.

Глава 3

От сочетания ледяного кофе, внезапно прозвучавшего испанского и впечатляющей внешности Эштона у Жасмин пропал дар речи. Когда мужчина врезался в нее, со стаканчика колд-брю слетела бракованная крышка, и теперь ее шелковая блузка, пропитанная холодным кофе, липла к телу.

Эштон. Она любовалась им с удовольствием, с которым пьешь дымящийся капучино в холодный день, и внутри нее разливалось тепло, несмотря на эту неожиданную ледяную ванну. Темные кудрявые волосы, щетина, смуглая кожа и сексуальные темно-карие глаза. В жизни он казался еще более высоким и привлекательным, точно гигантская планета, которая заманивала Жасмин на свою орбиту.

Она почувствовала необъяснимое притяжение к нему, но в этом и заключалась магия телевидения: при просмотре сериалов невольно начинаешь чувствовать связь с незнакомыми тебе людьми на экране. Возникает желание сопереживать тщательно прописанным персонажам, любить их или неистово ненавидеть.

И вот он стоял перед ней собственной персоной, в реальности еще горячее, чем на экране. Золотой Лев. По настоянию Мишель Жасмин посмотрела несколько серий и увидела, как мастерски Эштон приковывает к себе внимание зрителей.

Он находился так близко, что ее сердце забилось быстрее, но она сосредоточилась на его словах.

Поскольку Жасмин пока не хотела признавать, что не владеет испанским идеально, она разобрала все слова, прокрутила их у себя в голове и перевела по отдельности.

Hola. Эти первые глубокие, текучие слоги его приветствия заставили ее трепетать.

Supongo que no te ibas a beber eso.

Стоп, это что, сарказм? Или он серьезно? Черт, она не могла понять.

На всякий случай Жасмин прищурилась.

– Это была типа шутка?

Эштон вскинул брови, будто удивившись, что она ответила по-английски. Жасмин к этому уже привыкла.

– Э… Да. Шутка. Но, как вижу, несмешная. – В его английском слышался акцент, а низкий голос стал мягче. Он взял со стола несколько бумажных салфеток и протянул ей. – Я Эштон Суарес.

– Я знаю, кто ты. Моя бабушка тебя просто обожает. – Боже, она серьезно это сказала? Жасмин промокнула блузку салфетками, но толку от этого было мало. И хотя она не знала наверняка, но практически была уверена, что белый шелк стал прозрачным. Жасмин попыталась оттянуть мокрую ткань так, чтобы она не облегала кожу, но та лишь шлепнулась обратно ей на грудь. Зашибись.

– Я оплачу химчистку. – На лице Эштона читалось раскаяние, а тревога в его глазах и вовсе придавала ему юный, мальчишеский вид.

– Не стоит. Вещи вряд ли удастся спасти. – Это прозвучало стервознее, чем хотелось бы, поэтому она добавила: – В любом случае это всего лишь одежда.

«Всего лишь одежда», которую она два часа выбирала вместе с кузинами. Она сдержала вздох. Жасмин не желала заставлять его чувствовать себя виноватым, но, черт, все случилось так не вовремя.

– Прости, что наступил тебе на ногу, – торопливо произнес Эштон, будто только вспомнил об извинениях. – И за это столкновение. И за твой разлитый кофе.

Жасмин пожала плечами и печально улыбнулась.

– Это просто случайность. Но кофе мне бы не помешал.

Он поднял свою чашку.

– Не хочешь мой?

Он из нее уже пил? Неважно. Скоро она будет с ним целоваться. И было бы грубо отказаться от его предложения.

– Да, спасибо.

Их пальцы соприкоснулись, и у нее едва не вырвался прерывистый вздох. Пытаясь скрыть нарастающее смущение, она быстро поднесла чашку к губам. Сделала глоток. И поперхнулась.

– Господи, сколько сахара ты туда положил?

Он поморщился.

– Много?

Жасмин отдала ему чашку.

– Спасибо, но, думаю, на сегодня кофе хватит. – Она указала на свою блузку, и он проследил взглядом за этим жестом. Черт, она привлекла его внимание к ткани, ставшей прозрачной и облепившей ее тело. Замечательно.

Казалось, Эштону потребовались неимоверные усилия, чтобы оторвать взгляд от ее груди и снова посмотреть ей в глаза. Его лицо оставалось непроницаемым, но по движению кадыка Жасмин заметила, как он сглотнул.

Ее кожа запылала от стыда и, черт побери, влечения. Она совсем не так представляла себе их первую встречу. Нужно поскорее отсюда уйти.

Жасмин махнула рукой в сторону двери.

– Я… я пойду переоденусь.

Она понятия не имела во что.

Он кивнул.

– Claro[35]35
  Конечно (исп.).


[Закрыть].

– Эм, пока. – Жасмин вылетела из комнаты отдыха и, прихрамывая, направилась в туалет.

Взглянув на телефон, она поняла, что до читки осталось меньше десяти минут. А вся ее одежда была перепачкана суперкрепким кофе с кокосовым молоком. Жасмин не хотелось опаздывать в первый же день, поэтому она поймала ассистентку со светлыми волосами до плеч и нервно приподнятыми бровями.

– Здравствуйте. Я Жасмин Лин. А вас как зовут?

– Пенни. – Розовощекая девушка побледнела, с ужасом оглядев испачканные вещи Жасмин.

– Как видите, у меня проблемы. – Жасмин сунула всю наличку, которая была у нее в кошельке – целых тридцать четыре бакса, – Пенни в руку. – Вы не могли бы, пожалуйста, сбегать в ближайший магазин и купить мне что-нибудь, чтобы переодеться? Мне нужен новый наряд.

Пенни нахмурила светлые брови.

– Какой наряд?

– Какой найдете за пять минут. – Жасмин указала на дверь туалета. – Я буду там. Постараюсь отстирать пятна.

Пенни кивнула и убежала, а Жасмин приоткрыла дверь в уборную и заглянула внутрь. У раковины стояла ухоженная темнокожая женщина в возрасте. На ней был явно сшитый на заказ серый костюм и узорчатый головной платок. Она с удивлением взглянула на Жасмин и ее одежду, а затем указала большим пальцем на свободную кабинку.

– В этой есть отдельная раковина, – сказала она. – Кажется, она вам пригодится.

Жасмин горячо ее отблагодарила и заперлась в кабинке. Сняв липкую одежду, она намочила ткань холодной водой.

Ей не хотелось этого признавать, но она с радостью отвлеклась на инцидент с кофе. Ей легче было справиться с внезапной вспышкой паники из-за того, что ее облили ледяной жидкостью, чем со столь же внезапно возникшим желанием, которое она почувствовала при встрече с Эштоном, поэтому она сосредоточилась на испорченной одежде. Благодаря этому из головы Жасмин вылетел как Макинтайр с его дурацкими проникновенными зелеными глазами, так и отчаяние, не покидавшее ее с тех пор, как она увидела на обложке журнала фото бывшего, целующего другую на отдыхе в Мексике.

Эштон явно пришел в ужас из-за пролитого кофе, и его реакция была искренней и в каком-то смысле даже милой, но Жасмин не следовало поддаваться чарам своего коллеги. Хотя это было в ее репертуаре. Потрясающе скандальное расставание – хотя ситуация с Макинтайром была даже более скандальной, чем обычно, – после которого она по уши влюблялась в очередного эмоционально недоступного мужчину. Она забывала о бывшем, начинала отношения со следующим, они расставались – и опять все по новой.

Но только не сейчас, ну уж нет. Теперь она была главной актрисой. «Начальница Кармен» стала для Жасмин большим шагом вперед, и никакая неуместная симпатия уж точно не помешает ей на пути к успеху. Несмотря на всю сексуальность ее коллеги.

Оставшись в комнате отдыха один, Эштон собрал с пола кубики льда, рухнул на стул и провел рукой по лицу. Что ж, это, черт возьми, была катастрофа. Он никогда не забудет, как ушла, пошатываясь, Жасмин – в мокрой блузке и с отдавленной ногой. А она всегда будет считать его человеком, испортившим ей первый день на работе.

Эштон отпил кофе, который ему вернула Жасмин, хотя был так напряжен, что, возможно, кофеин и сахар были ни к чему. При следующей встрече он рассыплется в извинениях. Он найдет способ загладить вину… соблюдая дистанцию. Вероятно, когда-нибудь им даже удастся над этим посмеяться. Было бы идеально, если бы этот момент наступил до начала читки, но на это можно было только надеяться.

Так или иначе, он испортил ее наряд и должен попытаться исправить ситуацию.

Но сначала… Эштон закрыл дверь комнаты отдыха и вытащил телефон, чтобы пообщаться по фейстайму с отцом в Пуэрто-Рико.

Прозвучала пара гудков, а затем на экране появилось смуглое морщинистое лицо Игнасио Суареса.

– Hola, mijo[36]36
  Привет, сынок (исп.).


[Закрыть].

Эти слова, торопливо произнесенные грохочущим баритоном, Эштон слышал от отца каждый день, и они заставили его улыбнуться.

– Hola, Pa. ¿Cómo estás?[37]37
  Привет, пап. Как ты? (исп.)


[Закрыть]

Он прослушал, как отец оттарабанил отчет о здоровье абуэлито[38]38
  Дедули (исп.).


[Закрыть] Гаса и абуэлиты Биби. Мать Эштона умерла десять лет назад, но у него были бабушка и дедушка по отцовской линии, которые всегда играли большую роль в его жизни. Им было уже за восемьдесят, и их благополучие очень заботило его и мотивировало работать.

На экране появилась еще одна мотивация, при виде растрепанных волос и больших карих глаз которой сердце у Эштона забилось чаще.

– ¿Es mi papá?[39]39
  Это мой папа? (исп.)


[Закрыть] – спросил писклявый голосок, и Эштон рассмеялся.

– Sí, mijo, es tu papá[40]40
  Да, сынок, это твой папа (исп.).


[Закрыть], – ответил он.

Игнасио на экране отодвинулся, чтобы уступить место восьмилетнему сыну Эштона, Ядиелю.

Эштон внимательно выслушал рассказ про последний сериал, который Ядиель посмотрел («Юные титаны, вперед!»), видеоигру, на которой он был помешан («Майнкрафт»), и комикс, который он сейчас читал («Человек-паук»). Большую часть из сказанного Эштон не понял и уже не в первый раз пожалел, что не может быть рядом с сыном, чтобы они вместе проводили время за этими занятиями.

Наконец Ядиель спросил:

– Папи[41]41
  Папа (исп., разг.).


[Закрыть], когда ты вернешься в Пуэрто-Рико?

– Еще не скоро, Яди. – У него не было ответа получше. Ядиель жил с Игнасио и los bisabuelos[42]42
  Прадедушкой и прабабушкой (исп.).


[Закрыть] в Умакао[43]43
  Город на восточном побережье Пуэрто-Рико.


[Закрыть], а Эштон – большую часть года в Майами. Когда Яди только родился, он жил с ним в Майами. А после Инцидента отправился к Игнасио, и Эштон продал их частный дом, переехав в многоэтажку.

Пока Ядиель был помладше, Эштон часто приезжал к сыну в Пуэрто-Рико. Когда Яди начал учиться в частной школе, карьера Эштона пошла в гору, и у него не осталось возможности каждые выходные тратить на перелеты из Майами в Сан-Хуан[44]44
  Столица и крупнейший город Пуэрто-Рико.


[Закрыть] по два с половиной часа – и это только в один конец.

После разрушительного урагана «Мария» Эштон был вынужден временно перевезти семью в Майами: несмотря на то что пуэрториканцы имели двойное гражданство, правительство отказалось предоставлять им какую-либо помощь. Ему нравилось, что родные жили рядом с ним и он мог каждый день видеть Ядиеля. Но Эштон не переставал думать о том, что случилось с Ядиелем, когда мальчик жил в Майами. Как только школу сына снова открыли, семья Эштона вернулась в Пуэрто-Рико.

Эштон безгранично скучал по нему, но для мальчика безопаснее было расти на острове, вдали от хаоса индустрии развлечений. Эштон с удовольствием провел бы лето с Ядиелем в Пуэрто-Рико, но ему нужно было оплачивать счета, а теперь, когда он отвечал за четыре поколения своей семьи, количество расходов возросло, особенно после ремонта семейного ресторана, который обслуживал вполовину меньше посетителей, чем раньше.

– На съемках было что-нибудь забавное? – спросил Ядиель. Ему нравилось слушать закулисные истории «с работы папи».

– Ну, еще только первый день, но… да, кое-что произошло.

Ядиель округлил глаза, когда Эштон рассказал ему о том, как пролил кофе на Жасмин. Чтобы развлечь сына, Эштон жестикулировал, сопровождал все это забавными звуками и притворялся полным идиотом. Под конец Ядиель уже хохотал, и у Эштона поднялось настроение. Ему нравилось смешить сына. Возможно, когда-нибудь у него появится шанс чаще сниматься в комедиях.

В дверь постучали.

– Эштон? Ты там?

О нет. Именно из-за Ядиеля Эштон скрывал свою личную жизнь. Он хотел, чтобы у сына по возможности было нормальное детство, даже если это означало, что их встречи станут редкими. В начале карьеры Эштон пережил несколько тревожных эпизодов с фанатами – он никогда не забудет ужас, который испытал, услышав звук разбитого стекла в детской, – и поэтому прилагал все усилия, чтобы обезопасить Ядиеля и не дать никому о нем узнать.

Эштон послал в камеру воздушный поцелуй и шепотом произнес:

– Ciao, mi amor[45]45
  Пока, любовь моя (исп.).


[Закрыть].

– Пока, папи.

Завершив звонок, Эштон крикнул:

– Pase, – и на всякий случай повторил по-английски: – Заходите.

В комнату заглянула Маркита Арройо, шоураннер и тоже Boricua[46]46
  Коренная пуэрториканка (исп.).


[Закрыть], – высокая светлокожая женщина с копной тугих кудрей. Ее лицо было озарено сияющей улыбкой.

– Привет. Мы хотим тебя кое с кем познакомить перед началом читки.

Эштон допил кофе и отставил чашку. Шоу начинается.

Жасмин стояла в пустой женской уборной в нижнем белье, пытаясь не снимая высушить лифчик под сушилкой для рук, когда снаружи в дверь постучали – и послышался голос:

– Эй? Я принесла одежду.

– Я здесь! – Жасмин быстро заскочила в кабинку и осторожно выглянула из нее.

Пенни вошла в уборную и протянула ей полиэтиленовый пакет с надписью «Я ♥ Нью-Йорк».

– Надеюсь, это вам подойдет, – неуверенно произнесла ассистентка. – Выбор был небольшой – вы не поверите, сколько сто́ят вещи в магазине для туристов.

Жасмин прижала покупки к груди и отошла вглубь кабинки.

– Я уверена, подойдет. Большое спасибо!

Раскрыв пакет, Жасмин замерла. Черт, возможно, стоило хотя бы в общих чертах описать, какой наряд она хотела получить.

Нейлоновые спортивные шорты по крайней мере были черными и без логотипов. Короче, чем хотелось бы, но иногда на работе ей приходилось надевать и не такое. Шорты еще можно было как-то обыграть.

Но футболку…

Жасмин развернула обновку и уставилась на нее. Футболка цвета фуксии с черной оторочкой, капюшоном и белой надписью «NYС» на груди. Да, она была аляповатой, но чего еще ожидать от вещей из сувенирного магазина. Жасмин волновало скорее то, что футболка выглядела маленькой, очень маленькой.

Жасмин присмотрелась к этикеткам и вздохнула. Средний размер… детской линейки. Обе вещи продавались со скидкой, но все равно обошлись в тридцать три с лишним доллара. Судя по всему, теперь за тридцать четыре доллара почти ничего не купишь.

Жасмин выглянула из кабинки, но Пенни уже ушла. Возможно, испугавшись, что ей откусят голову или предложат обменяться одеждой. Если подумать, это была бы неплохая альтернатива. Но сейчас поздно что-то менять.

Она посмотрела на свою насквозь мокрую блузку, покрытую бледными коричневыми пятнами, а затем на часы. У нее совсем не осталось времени.

Жасмин едва смогла влезть в футболку, которая сидела на ней как кроп-топ. Материал был плотным, но тянущимся. Особенно сильно футболка тянула в плечах, зато не просвечивала на груди, как белая шелковая блузка. Жасмин засунула мокрую одежду в пакет, вышла из кабинки и увидела себя в зеркале в полный рост.

Детская футболка, спортивные шорты, черные туфли на каблуке и сверкающие золотые украшения – кто-то наверняка так одевается, но явно не актриса первого плана. Скорее Спорти Спайс[47]47
  Мелани Чисхолм – британская певица, участница группы Spice Girls.


[Закрыть] на свидание с красавчиком. Возможно, кофейные пятна выглядели не так уж плохо на контрасте с этим нарядом, но у Жасмин не было времени, чтобы все высушить слабенькой сушилкой для рук.

Тут она вспомнила присказку бабушки: «Если ты не красишь губы и не носишь сережки, то ты практически голая».

Освежив темно-пурпурную помаду, Жасмин сделала фото в зеркале и отправила его Аве и Мишель в чате Прим-пушек. Настало время попросить поддержки.

Ава ответила первой.

Ава: Эм, что это на тебе?

Спустя секунду отозвалась Мишель.

Мишель: Огонь.

Жасмин: Столкнулась со стаканом холодного кофе. Быстро скажите мне, что я все еще красивая.

Мишель прислала гифку Натали Вуд из «Вестсайдской истории», где та кружится со словами: «Я чувствую себя красивой!»

Ава прислала гифку с Барброй Стрейзанд из «Смешной девчонки»[48]48
  Барбра Стрейзанд – американская певица и актриса, одна из немногих обладательниц звания EGOT (премий «Эмми», «Грэмми», «Оскар» и «Тони»). «Смешная девчонка» – мюзикл 1968 года, в котором Стрейзанд исполнила одну из своих наиболее знаковых ролей.


[Закрыть], произносящей фразу: «Привет, красотка».

Придется довольствоваться этим. Жасмин тряхнула волосами, расправила плечи и положила руку на бедро.

– Веди себя как jefa, помнишь? – спросила она у своего отражения.

Эти слова ее же саму вообще не убедили, но, будучи достаточно хорошей актрисой, она не подала виду.

Жасмин вышла из уборной и зашагала на читку так, будто была на чертовом подиуме.