Текст книги "Чарующая улыбка валькирии"

ГЛАВА 12

Леона сидела перед зеркалом и наносила последние штрихи макияжа. Затем еще раз внимательно посмотрела на себя. Стоящий рядом Табо поразился бледности ее лица. Он повернул женщину к себе, дотронулся до висков и нахмурился. Кожа была холодной и шероховатой на ощупь.

– Леона, у тебя озноб, – сказал он. – И скоро начнется жар. Тебе следует остаться дома.

– Нет! – Леона потянулась за кисточкой и нанесла румяна. – Теперь я выгляжу лучше, – сказала она, взяла Табо за руку и поцеловала.

– Боюсь, у нас будут проблемы, если войдет Дарио.

– Плевать, – Леона все же отпустила руку Табо, но тут же резко поднялась. – Обними меня, Табо.

– Что с тобой, красавица моя? – Табо нежно прижал ее к себе. – Боже, Леона! Ты совсем ледяная. Не нужно ехать на этот прием. Прошу тебя, скажи Дарио, что остаешься. Еще пару часов, если не меньше, и у тебя поднимется температура. Если приступ будет таким же сильным, как и в прошлый раз, это не останется незамеченным.

– Все в порядке. Я просто переволновалась, – Леона уткнулась лицом ему в грудь. – Странно, что эти приступы повторяются снова и снова. Я ведь регулярно пью таблетки.

– Это все нервы. По крайней мере, они случаются не так часто, как раньше, – Табо поцеловал ее в волосы и отодвинул от себя. – Не обнимай меня так страстно, а то я теряюсь.

Она отошла на несколько метров.

– Ты доволен?

– Да, спасибо, – Табо церемонно поклонился.

Леона с нежностью улыбнулась ему. Табо всегда держал ее на расстоянии, несмотря на то, что выказывал безграничную любовь. Он был самым близким человеком в жизни Леоны, и иногда она пугалась столь сильной привязанности. Ради Табо она могла пожертвовать многим, даже браком с Дарио. И Дарио понимал это. Он не только не запрещал им общаться, но и всячески поощрял дружбу. Хотя много раз задавал себе вопрос, что роднит таких разных людей. Они не были любовниками в прошлом и явно не станут ими в будущем. В этом Дарио был уверен. Но также он отчетливо понимал, что никогда не сможет соперничать с Табо, если тот вдруг вознамерится перевести отношения с Леоной на другой уровень.

Этот красивый молодой человек наведывался в их дом довольно-таки часто. А еще чаще Леона ездила к нему в Рим, где у парня была квартира. Дарио смирился с тем, что Табо всегда находится рядом, однако порой его сердце начинало отбивать учащенный ритм, в особенности в те минуты, когда Леона касалась этого необычайно привлекательного мулата. Как-то она сказала, что видит в Табо брата, которого у нее никогда не было, это успокоило Дарио. Однако каждый раз он пытался увидеть в их общении нечто большее, чем невинную братскую любовь. И его подозрения никогда не оправдывались: эти двое ни разу не переступили границ дозволенного. Нежный поцелуй в щеку, легкое объятие при прощании, спокойные открытые беседы и никаких тайн от окружающих. Они редко оставались наедине, почти всегда рядом с ними находилась Ильда. Однажды Себастьяно увидел, что Ильда и Табо ведут себя, как любовники. В тот момент Дарио окончательно успокоился, Себастьяно же очень разозлился. Он никому не признавался в том, что Ильда привлекает его, даже себе врал, что ничего к ней не испытывает. Но Дарио видел слабость друга по отношению к этой женщине и удивлялся, что такой жестокий и холодный человек, как Себастьяно, способен влюбиться. Также его поражал тот факт, что с появлением Леоны в их доме забурлили нешуточные страсти. Она была сосредоточением чувств, причем самых разных, начиная от любви и нежности, заканчивая подозрением и злобой. Дарио знал, что жильцы «Вилла Анна» разделились на два лагеря: одни боготворили молодую хозяйку, другие ее люто ненавидели. К последним относились Мауро и его жена, а также Себастьяно, который не испытывал ненависти к Леоне, но постоянно в чем-то подозревал. Слава богу, что Леона не обращала на них внимания, она купалась в любви своих друзей и с безразличием смотрела на тех, кто считал ее своим врагом.

Дарио появился в спальне в тот момент, когда Табо застегивал на шее Леоны рубиновое ожерелье.

– Ты выглядишь божественно, – сказал Табо. – Желаю вам обоим хорошо провести время. Увидимся завтра.

Пожав на прощание руку Дарио, Табо вышел из комнаты. Дарио, не говоря ни слова, открыл двери гардеробной, достал новый смокинг и бросил его на кровать. Следом за ним полетела рубашка и галстук. Леона аккуратно сложила разбросанные вещи.

– Я подберу запонки? – спросила она, понимая причину гнева мужа.

– Можешь не трудиться. Я сам в состоянии сделать выбор.

– Злишься? – усмехнулась Леона. – Как знаешь! Но мне твои капризы начинают надоедать.

– Это мне все надоело!

– Так разведись со мной.

Дарио пораженно посмотрел на нее. Леона спокойно рассматривала себя в зеркало. «Пожалуй, кожа слишком бледная, – подумала она. – Нужно нанести еще румяна».

– Так вот чего ты добиваешься? – Дарио повысил голос. – Хочешь развода?

В дверь постучались и, дождавшись разрешения войти, в комнату заглянул Себастьяно.

– Машина ждет у входа, – сказал он.

– Уже выходим, – ответила Леона.

Она взяла в руки маленькую сумочку, положила в нее помаду и флакон духов.

– Дарио, ты готов?

– Нет, не готов. У нас еще есть время, поэтому продолжим разговор. Себастьяно, пожалуйста, оставь нас.

Тот, бросив на Леону презрительный взгляд, удалился.

– Корти раздражает меня. Он постоянно находится рядом. Не удивлюсь, если в ближайшем будущем ты разрешишь ему спать вместе с нами в одной постели, – сказала Леона и присела на пуф, стоящий у кровати. – Я слушаю тебя.

От подобной наглости у Дарио перехватило дыхание.

– Тебя раздражает Себастьяно?! Это я бешусь оттого, что ты всегда находишься в компании каких-нибудь мужчин. И если это не Табо, то обязательно Алессандро. С одним ты обнимаешься, со вторым целуешься!

– Ясно, – кивнула Леона. – Ты говорил с Мауро.

Она решила не упоминать имени Чезаре, чтобы не давать Дарио знать о том, что ей известно о слежке. И Дарио слукавил, сказав, что о поцелуе ему известно от старшего сына.

– Да, поэтому и злюсь. Но о разводе я не думал, – он надел смокинг и поправил бабочку.

– Тогда можешь начинать думать.

Леона поднялась и вышла за дверь. Быстрым шагом Дарио направился следом. Он догнал ее только внизу лестницы и схватил за руку, но Леона ловко вывернулась.

– Что с тобой творится?

– Я устала! – выкрикнула она. – Устала от Мауро, устала от тебя, от Алессандро. От него! – она указала рукой на Себастьяно, который открыл входную дверь, выпуская сеньору Аскари из дома. – Мне надоело постоянно оправдываться в том, что я не делала. Да, я целовала твоего сына! И он нравится мне, потому что не мучает меня. В отличие от тебя, Алессандро просто любит, без всяких подозрений и условий.

Дарио глазами приказал ей замолчать, так как увидел, что и Себастьяно, и шофер, и находящийся недалеко Чезаре, покраснели от любопытства, вслушиваясь в слова его жены. Себастьяно, как показалось Дарио, намеривался подойти к Леоне и ударить ее, лишь бы она перестала говорить. Однако Леона не намерена была останавливаться.

– Что стоишь? Открой дверцу! – крикнула она Чезаре.

Тот не посмел ослушаться бледной от гнева Леоны и быстро выполнил приказ. Опираясь на его руку, она села в машину и поправила платье, чтобы не измялось.

– Леона, дорогая, – начал Дарио и дотронулся до ее холодной руки.

– Нет! Не смей трогать меня! И не говори ни слова. Сейчас я буду говорить.

Дарио уже испугался, потому что увидел, как сильно она дрожит. Кожа на ее руках приобрела голубой оттенок. Леону бил озноб, она обхватила себя руками и вжалась в сиденье, пытаясь согреться.

– Табо мой друг, – сказала она и посмотрела на мужа замутненным взглядом, – Алессандро – твой сын, и я никогда не забываю об этом. Ты ставишь нас обоих в смешное положение. Я ненавижу Себастьяно за то, что он смотрит на меня, как на шлюху. И Мауро ведет себя со мной неподобающим образом.

– Леона, пойми меня, я ревную.

– Когда ты женился на мне, тебе было известно о разнице в возрасте. Тогда ты не испугался, что старше меня на двадцать пять лет. Чего же теперь боишься?

Дарио молчал, не зная, что ответить.

– Либо ты успокоишься, либо мы расстанемся.

– Я не хочу развода, – Дарио хотел дотронуться до Леоны, но не посмел, потому что она предостерегающе подняла руку.

– И я не хочу терять тебя. Но больше так продолжаться не может. Нет, Дарио, не думай, что это просто слова. Я не намерена бросать на ветер пустые угрозы. Если ты не научишься справляться со своей ревностью, не перестанешь слушать Себастьяно, которому только на руку наши ссоры, и не прикажешь Мауро относиться ко мне с уважением, я от тебя уйду.

– Леона, я…

– Ничего не говори, – она отвернулась к окну. – Я устала и хочу тишины.

* * *

Роман взял с подноса бокал с шампанским и наклонился к Полине, рассматривающей гостей. Он вдруг понял, что ничего не знает о женщине, с которой пришел на этот прием. Она задержалась в его жизни намного дольше, чем другие, и тем не менее казалась ему чужой и незнакомой. Та Полина, которая настойчиво добивалась его внимания, с которой они провели множество ночей в уютных спальнях отелей, шумная, веселая и открытая – исчезла. Рядом с ним стояла светская львица, и об этой стороне жизни своей любовницы Роман не знал ничего. Как оказалось, Полина была знакома с большинством из присутствующих на рауте гостей. С одними она просто здоровалась, с другими перебрасывалась ничего не значащими фразами, с третьими долго беседовала. Она объяснила Роману, что знает этих людей благодаря своему второму мужу Жан-Люку Матуа. Кроме того, со многими ее связывали рабочие отношения. Полина кардинально изменилась, и этот новый образ, в котором очень естественно сочетались аристократизм и дерзость, весьма нравился Роману. Он с наслаждением обнимал за талию свою спутницу и слушал ее веселые комментарии относительно гостей.

– Так, а вот и Симоне, – улыбнулась Полина и соблазнительно повела бедрами, обтянутыми темно-зеленым шелком. – Роман, посмотри на этого рыцаря без страха и упрека. Всегда красив и весел. Сейчас начнет упражняться в французском. Постарайся не смеяться, потому что у него это получается на редкость отвратительно. Mon cher[2]2
  Мой дорогой (фр.).


[Закрыть]! – она вытянула руки вперед, приветствуя Симоне Бриони.

– О моя красавица! – загорелое лицо премьер-министра растянулось в улыбке.

– Симоне, дорогой, поздравляю с днем рождения.

– Полина, тебе же известно, что день рождения был три недели назад, – шепнул премьер-министр. – Это так, чтобы пустить пыль глаза.

– Ты невыносим, – засмеялась Полина и взяла Романа за руку. – Симоне, позволь представить тебе Романа Сафонова. Роман, это сеньор Бриони.

– Очень рад знакомству, – Роман почтительно наклонил голову.

Он был намного выше премьер-министра, поэтому сделал шаг назад, чтобы не нависать над ним и не ставить в неловкое положение. Симоне понял причину этого маневра и рассмеялся.

– Вам здесь нравится, сеньор Сафонов?

– Да, господин премьер-министр. Весьма удивлен масштабами.

Разговор проходил на итальянском и то, что Роман безупречно владел чужим языком, произвело на сеньора Бриони приятное впечатление. Он в удивлении округлил глаза.

– Позвольте узнать, где вы так научились говорить на моем языке?

– В университете, – улыбнулся Роман.

– Я восхищен. Если бы не этот едва уловимый акцент, вас с легкостью можно было бы перепутать с итальянцем. Ах, Полина, – Симоне лукаво улыбнулся женщине, – я всегда знал, что тебе нравятся горячие итальянские мужчины.

– Симоне, я вижу, ты в прекрасном настроении, – рассмеялась Полина. – Столько шуток и улыбок!

– Веселитесь, – Симоне наклонил голову вперед. – Сеньор Сафонов, берегите эту даму. Она восхитительна.

Роман поцеловал Полину в щеку.

– Неужели я похож на итальянца? – усмехнувшись, спросил он.

– Такой же самодовольный и многословный, – закивала Полина.

– Ты действительно восхитительна. Я и не предполагал, что моя дама вхожа в круг избранных. Кстати, где обещанная Дита фон Тиз? – спросил Роман и тут же получил легкий удар в бок.

– Очень хочется танцевать, – сказала Полина и подмигнула Роману. – Только не говори, что ты плохо танцуешь.

– Отнюдь, я отличный партнер. Но танцы отложим. Мне весьма любопытно, кто из гостей есть кто. И почему премьер-министр не удивился, увидев тебя здесь? Ты ведь не получала от него приглашения.

– Роман, ты как маленький! Неужели ты думаешь, что Симоне пригласил каждого из присутствующих?

– Да…

– Брось! С большинством Симоне знаком лишь поверхностно, как со мной, например. Некоторых вообще не знает. Максимум пять процентов гостей его близкие друзья и знакомые. Многие получили пригласительные из соображений политики, бизнеса и престижа. К числу последних можно причислить звезд, потому что их пребывание здесь говорит о статусе и значимости мероприятия. Часть билетов было выставлено на продажу, и их купили те, кто заинтересован в присутствии.

– Как смешно. Торговать билетами на собственный день рождения.

– Обычная форма, – пожала плечами Полина. – Прием должен хотя бы частично окупиться.

– И какую сумму ты потратила?

– Скажу вечером, когда буду требовать возмещение убытков.

– Лучше расскажи мне о программе вечера. Когда состоится ужин? – улыбнулся Роман.

– Ужина не будет. Это же вечерний фуршет.

Полина вдруг поняла, что Роман не раз бывал на официальных приемах, и знает протокол проведения подобных мероприятий. Она улыбнулась ему и почувствовала неловкость за свое поведение всезнайки.

– О! Новые гости. Марк Хьюз.

Роман повернулся в сторону, куда указала Полина, и увидел господина, к которому уже подошел премьер-министр. Оба искренне улыбались друг другу и пожимали руки. Роман видел, что их связывают теплые отношения. «Интересно, – подумал он, – Хьюз также близко общался с Дагомировым?» Его внимание, впрочем, как и большинства людей, находящихся в зале, привлекла подошедшая к премьер-министру пара. Немолодой, но очень привлекательный мужчина держал за руку блондинку в узком бордовом платье. На ее груди в свете люстр играло цветом рубиновое ожерелье, губы были накрашены в тот же тон. Она казалась хрупкой и изящной, что особенно подчеркивалось высоким ростом ее спутника.

– Суреш появился, – говорила Полина. – Сеньора Ломбарди как всегда…

Но Роман не слушал ее, рассматривая светловолосую даму, которая расцеловала премьер-министра и мягко улыбнулась Хьюзу. Она что-то сказала мужчинам, и те рассмеялись. Роман заметил, как стоящие рядом люди с жадностью прислушиваются к их беседе.

– Кто это? – спросил Роман.

– Где? – встрепенулась Полина. – А-а, сеньор Аскари с супругой. Ходят слухи, что она в прошлом была стриптизершей. Но мне мало верится в эту историю.

– Почему?

Полина пристально вгляделась в молодую женщину.

– Осанка, манеры, безусловная уверенность в себе, отсутствие высокомерия и заносчивости – это присуще лишь людям, которых с детства готовили к подобной жизни. К роскоши, – пояснила она. – Леона Аскари – жена самого богатого человека Италии. И она полностью соответствует своему статусу, хотя злые старые кошелки пытаются ее очернить. Заметь, как на нее поглядывают некоторые из них. Вон герцогиня Ломбарди посинела от злости, потому что Симоне уделил ей лишь десять секунд своего времени, а от сеньоры Аскари не может оторвать взгляда.

– Красивая дама.

– Ломбарди? Толстуха и склочница.

– Я о блондинке говорю, – улыбнулся Роман.

– Да, красивая, – хихикнула Полина. – Но ты слишком не увлекайся этой особой. Говорят, что ее муж дьявольски ревнив.

Роман снова посмотрел на чету Аскари. Они на редкость гармонично смотрелись друг с другом. Мужественный, элегантный Дарио Аскари и тонкая, нежная Леона. Роман потянул Полину вперед, чтобы быть ближе к интересующим его людям.

– Ты представишь меня Аскари?

– Исключено, – покачала головой Полина. – Мы не знакомы. Будет дурным тоном, если я подойду к нему и заведу разговор. И я не вижу никого, кто мог бы нас представить друг другу.

– Разве это так важно? – удивился Роман.

– Конечно. На подобных мероприятиях необходимо строго соблюдать регламент. Иначе тебя примут за выскочку. От первого впечатления зависит многое – оно будет влиять на дальнейшую информацию и суждения. Конечно, если ты желаешь выставить себя в невыгодном свете… – Полина не стала заканчивать фразу, лишь повела плечами и вздернула подбородок. – Почему они тебя так интересуют?

Роман не ответил. Он напрягся, потому что обворожительная сеньора Аскари прошла мимо него и, вдруг споткнувшись, едва не потеряла равновесие. Он мгновенно поддержал ее. Кожа женщины была очень сухой и такой горячей на ощупь, что Роман едва не одернул руку.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он.

– Да, спасибо, – ответила сеньора Аскари. – Оступилась.

Она улыбнулась Роману и продолжила движение, а он с беззастенчивым интересом уставился ей вслед. Вблизи она показалась ему еще красивее. Голубые глаза ярко блестели, а на мягко очерченных скулах ярко играл румянец. От светлых волос веяло духами, и этот аромат еще долго витал вокруг, напоминая о ней.

Быстрым шагом Леона направлялась к дамской комнате. Ее мучила головная боль, все мышцы ныли и горели. Ужасно хотелось пить, и самое страшное, она чувствовала приближающуюся рвоту. Приступ находился в наиболее жестокой его фазе – стадии жара. Леона с трудом держалась на ногах, понимая, что, если температура поднимется еще, она уже не сможет контролировать себя. В этот раз приступ оказался слишком болезненным и сильным. В дамской комнате Леона смочила холодной водой полотенце, приложила к щекам и провела по затекшей шее. Слава богу, что кроме нее в комнате никого не было. Она достала из сумочки таблетки и проглотила две. Это собьет жар и даст передышку хотя бы на час. Потом следует повторить процедуру. Вечер в самом разгаре, нужно продержаться еще немного, а потом она позвонит Табо, и он приедет за ней. Будет невежливо, если они с Дарио оба уйдут с праздника. Симоне наверняка обидится. И, зная его характер, можно с уверенностью предположить, что эта обида скажется на Дарио.

Леона оперлась о раковину и прикрыла глаза. Дверь открылась, и в комнату вплыла дама в яблочно-зеленом платье, спутница мужчины, который не дал упасть ей на пол. Леона сделала вид, что поправляет макияж. Спустя минуту появилась Антония Сальти – известная дива итальянского телевидения. Она так беззастенчиво-нагло рассматривала сеньору Аскари, что стоящая рядом с ней рыжеволосая дама не выдержала и, презрительно фыркнув, вышла из туалета, бросив на ходу по-французски:

– Que pour de mauvaises maniиres![3]3
  Что за дурные манеры! (фр.)


[Закрыть]

Леона внутренне рассмеялась смелости этой дамы, а также тому, что стоящая рядом Антония, как оказалось, не говорила по-французски и не поняла ни слова. В зале Леона нашла глазами мужа и направилась к нему. Он все еще разговаривал с Марком. Симоне рядом не было: он уже общался с другими гостями. К мужчинам подошел официант, и они взяли с подноса предложенные напитки. Леона неспешно продвигалась в толпе, держа мужа в поле зрения. Она снова столкнулась с темноволосым мужчиной, который вовремя оказал ей помощь. Неожиданно для себя Леона остановилась и подала ему руку.

– Еще раз спасибо, – сказала она. – Мы не знакомы.

– Именно поэтому, как сказала моя подруга, я не имею права говорить с вами.

– Вот как! Ваша подруга известный знаток этикета? – улыбнулась Леона.

– Скорее она мастер нравоучений. Роман Сафонов, – поклонился он.

– Очень приятно, сеньор Сафонов. Леона Аскари. Так вы всегда придерживаетесь установленных правил?

– Когда того требуют обстоятельства, госпожа Аскари, – Роман поцеловал протянутую руку.

– Надеюсь, такая тактика оправдывает себя, – глаза Леоны весело засветились. – Рада знакомству. Всего хорошего.

Она оставила Романа и, подойдя к мужу, поцеловала его. Затем повернулась к неестественно румяному Марку Хьюзу и бросила фразу, от которой тот расплылся в улыбке. Он отдал свой бокал Дарио, взял Леону под руку и повел к площадке, где под звуки оркестра танцевали гости. Роман наблюдал за тем, как перед началом танца Леона сделала реверанс и положила в протянутую ладонь Хьюза свою тонкую руку. Из Хьюза вышел на редкость неудачный партнер. Он практически стоял на месте, движения его казались скованными и какими-то деревянными. Леона что-то шептала ему на ухо, он натянуто улыбался. Лицо его покраснело, а губы отливали синевой – это было заметно даже с далекого расстояния. Любой человек, обладающий хорошим зрением, а так же толикой любопытства, рассматривая Хьюза, наверняка заметил бы, что с ним творится что-то неладное. Он остановился посреди площадки и непонимающим взглядом обвел пространство вокруг себя. Затем качнулся вперед, уцепился за плечи Леоны и быстро полетел в сторону, увлекая женщину за собой. Раздались протяжные и недоуменные крики, люди с любопытством столпились вокруг лежащей на полу пары. Роман быстрым шагом направился к танцполу, бесцеремонно расталкивая гостей. Одновременно с противоположной стороны на помощь жене продвигался Дарио Аскари. Он подоспел как раз в то мгновение, когда Роман вытащил ее из-под бесчувственного тела Хьюза. Сеньора Аскари прерывисто дышала, кожа ее горела огнем, а веки вздрагивали. Дарио схватил женщину в объятия.

– Леона, – звал он ее, легко похлопывая по щекам.

Женщина открыла глаза.

– Расступитесь, – потребовал Роман, обращаясь к гостям, которые из интереса готовы были прыгнуть на голову находящимся на полу. – Отойдите в сторону, – повысил он голос. – И вызовите медиков!

Роман поискал глазами Полину, но ее не было в числе столпившихся. Он перевел взгляд на бледного от потрясения Дарио Аскари и дотронулся до шеи лежащего лицом вниз Хьюза, пытаясь прощупать пульс.

– Живой? – спросил Дарио.

Роман покачал головой.

– Мертв.

Он осмотрел тело Хьюза. Следов крови не наблюдалось, да и глухого хлопка никто не слышал, поэтому Хьюза вряд ли застрелили. Лицо и шея Марка были измазаны белой пенистой массой, какая появляется лишь у эпилептиков, жертв передозировки наркотиками и тех, кто принял смертельную дозу яда.

– Что случилось? – послышался голос Симоне, который буквально протиснулся сквозь толпу.

Взгляд его был обеспокоенным и вместе с тем в нем читались признаки недовольства. «Естественно, – подумал Роман, – праздник безнадежно испорчен».

– Мистер Хьюз мертв, – констатировал Роман. – Советую вам, господин премьер-министр, вызвать сюда людей, ответственных за безопасность, а также пригласить криминалистов.

– Черт! – вырвалось у Симоне.

Он с гневом осмотрелся, так как охрана явно бездействовала. Какая-то женщина громко вскрикнула, и толпа хлынула назад. Охрана пыталась задержать людей, несущихся в припадке страха к выходу, но тщетно. Крики раздавались по всему залу, словно на вилле устроили беспощадную кровавую бойню.

– Никого не выпускать за периметр, – услышал Роман чей-то голос.

По всей видимости, это был шеф безопасности. Он быстро и грозно отдавал приказы своим людям, и те мгновенно исчезали. Его шея побагровела от напряжения, кончики ушей, наоборот, выглядели неестественно белыми. Большой с горбинкой нос выдавался вперед, и это придавало ему сходство с хищной птицей.

Роман посмотрел на Леону, которая вдруг обмякла в руках мужа.

– О господи, – прошептал Дарио. – Она умерла?

Он бросил на Романа беспомощный взгляд, и тот поразился боли, звучащей в его голосе.

– Без сознания, – сказал Роман, взяв Леону за руку.

– Альдо, что происходит? – Симоне повернулся к высокому мужчине, который повелительно обхватил премьер-министра за плечи.

– Почему он еще здесь?! – рыкнул мужчина с ястребиным лицом на подскочивших к ним людей. – Немедленно увести!

– Альдо! – выкрикнул Симоне, но не посмел вырваться из цепких рук охранников.

Они обступили его кольцом и, пристально осматриваясь по сторонам, вывели первое лицо государства из зала.

– Merda[4]4
  Дерьмо (ит.).


[Закрыть], – едва слышно выругался мужчина.

– Ваши ребята не отличаются расторопностью, – сказал Роман. – Непростительная ошибка.

– Кто вы?

– Роман Сафонов.

– Оставайтесь на месте.

– Сеньор Кондотти, – со стоном позвал шефа безопасности Дарио, – моей жене нужна помощь.

Альдо Кондотти дотронулся до гарнитуры в ухе.

– Медики уже рядом, – сказал он и отступил в сторону, пропуская к Леоне двух мужчин с чемоданами.

С бесстрастным лицом он наблюдал за действиями врачей, приводящих сеньору Аскари в чувства, затем развернулся и направился к месту, куда увели премьер-министра.

– Свяжитесь с Джанни ди Козимо, – услышал Роман его слова.

Это означало, что о сложившейся ситуации доложат Генеральному командованию, и расследованием займется Корпус карабинеров.