Текст книги "Ночная ваза с цветочным бордюром"

– Кто, дорогая? Ах да, Памела Норт, леди-детектив. Нет, я бы сказал, нет. По-моему, это не женское дело.

– Но почему, мистер де Сика?

– А потому, ангел мой, что слабому полу опасно сталкиваться с некоторыми видами насилия.

– Я этого не думаю, – сказала Вайолет. – Мы, женщины, умеем постоять за себя.

– Она прафа, – томно проворковала мисс Гарбо.

– А по-моему, нет, Грета. И вчерашний эпизод это подтверждает.

– Он мне нанес безжалостный, зверский удар, только когда я отвернулась, – поспешила вставить Вайолет.

– А чем вам плох Майк Хаммер? – брюзгливо спросил Хортон. – Он всегда достигает результатов и нещепетилен в средствах.

– Так нещепетилен, что мы можем получить одни осколочки от вазы с цветочным бордюром.

– Боже мой! Я об этом не подумал. Ну хорошо, я согласен на Вульфа.

– Миссис Норт, – произнесла мисс Гарбо.

– Вы в меньшинстве, cara mia. Итак, решено, – Неро Вульф. Bene. Я полагаю, Хортон, что мы с ним побеседуем без Греты. Он настолько antipatico [10]10
  здесь: плохо относится (итал.)


[Закрыть] к женщинам, что это вошло в поговорку. Милые дамы, arrivederci [11]11
  до свидания (итал.)


[Закрыть].

После того как двое из могущественного трио удалились, Вайолет повернулась к мисс Гарбо.

– «Слабый пол»…. У-у… шовинисты, – прошипела она, яростно сверкнув глазами. – Неужели мы будем терпеть это неравноправие полов?

– А што мы мошем стелать, Одри?

– Мисс Гарбо, разрешите мне самой выследить этого человека.

– Фы гофорите фсерьез?

– Конечно.

– Но как фы можете его выследить?

– Наверно, у него есть какая-нибудь женщина.

– Естестфенно.

– Cherchez la femm [12]12
  ищите женщину (франц.)


[Закрыть].

– Вы просто молотец!

– Он упоминал при мне некоторые имена и фамилии, и если я найду ее, то найду и его. Вы мне даете отпуск, мисс Гарбо?

– Опрафляйтесь, Одри. И прифетите его шифым.

Старая леди в уэльской шляпке, белом фартуке, шестиугольных очках и с объемистым вязанием, из которого торчали спицы, споткнулась о макет, изображавший лестницу площади Испании. Лестница вела в королевскую Оружейную палату. Палата была выстроена в форме императорской короны и увенчана пятидесятифутовой имитацией бриллианта «Надежда».

– Чертовы босоножки, – буркнула Вайолет Дуган. – Ну и каблучки!

Войдя в палату, Вайолет поднялась на десятый этаж и позвонила в звонок, по обе стороны от которого располагались лев и единорог, попеременно разевающие пасти: лев рычал, единорог орал по-ослиному. Дверь стала затуманиваться, затем туман рассеялся. На пороге стояла Алиса из Страны Чудес с огромными невинными глазами.

– Лу? – спросила она пылко. И тотчас увяла.

– Доброе утро, мисс Пауэл, – сказала Вайолет, заглядывая в квартиру через плечо Алисы и внимательно обшаривая взглядом коридор. – Я из службы «Клевета инкорпорейтид». Вам не кажется, что сплетни проходят мимо вас? Не остаетесь ли вы в неведении по поводу самых пикантных скандалов? Наш штат, составленный из высококвалифицированных сплетников, гарантирует распространение молвы в течение пяти минут после события; сплетни унизительные; сплетни возмутительные; сплетни, чернящие репутацию или набрасывающие на нее тень; клевета несусветная и клевета правдоподобная…

– Вздор, – сказала мисс Пауэл, и дверь стала непроницаемой.

Маркиза Помпадур в парчовых фижмах, с кружевным корсажем и в высоком пудреном парике, вошла в зарешеченный портик «Приюта птичек» – частного особнячка, построенного в форме птичьей клетки. Из позолоченного купола на нее обрушилась какофония птичьих голосов. Мадам Помпадур дунула в свисток, вделанный в дверь, которая имела форму часов с кукушкой. На птичий посвист звонка отворилась маленькая заслонка над циферблатом, с бодрым «ку-ку» оттуда выглянул глазок телевизора и внимательно оглядел гостью.

Вайолет присела в глубоком реверансе.

– Могу я лицезреть хозяйку дома?

Дверь отворилась. На пороге стоял Питер Пэн в ярко-зеленом костюме. Костюм был прозрачный, и посетительница сразу узнала, что перед ней сама хозяйка дома.

– Добрый день, мисс Уизерс. Я к вам от фирмы «Эвон». Игнац Эвон, парикмахер, изобретатель возможных шиньонов, париков, украшений из волос, кудрей и локонов, всегда к услугам тех, кто следует законам моды или желает устроить розыгрыш…

– Сгинь! – сказала мисс Уизерс.

Дверь захлопнулась. Маркиза де Помпадур послушно сгинула.

Художница в берете и в вельветовой куртке с палитрой и мольбертом поднялась на пятнадцатый этаж Пирамиды. У самой вершины возвышались шесть египетских колонн, за которыми была массивная базальтовая дверь. Когда художница швырнула милостыню в каменную чашку для нищих, дверь распахнулась, обнаружив мрачную гробницу, на пороге которой стояло нечто вроде Клеопатры в одеянии критской богини змей и для антуража окруженное змеями.

– Доброе утро, мисс Рассел. Фирма «Тиффани» демонстрирует последний вопль моды, накожные драгоценности Тиффани. Татуировка наносится очень рельефно. Являясь источником излучения цветовой гаммы, включающей имитацию бриллиантов чистейшей воды, накожные драгоценности Тиффани остаются безвредными для здоровья в течение месяца.

– Чушь, – сказала мисс Рассел.

Дверь медленно затворилась под звуки заключительных аккордов из «Аиды», которым тихо вторили стенания хора.

Школьная учительница в строгом костюме, с гладко зачесанными и собранными в тугой узел волосами, в очках с толстыми стеклами, из-за которых ее глаза казались неестественно большими, прошествовала со стопкой учебников по подвесному мосту феодального замка. Поднявшись винтовым лифтом на двенадцатый этаж, она перепрыгнула через неширокий ров и обнаружила дверной молоток в форме рыцарской железной рукавицы. Миниатюрные решетчатые ворота со скрежетом втянулись наверх, и на пороге показалась Златовласка.

– Луи? – спросила она, радостно смеясь. И тотчас увяла.

– Добрый вечер, мисс Мэнсфилд. Фирма «Чтение вслух» предлагает новый вид сугубо специализированного индивидуального обслуживания. Вместо того чтобы терпеть монотонное чтение роботов, вы сможете слушать отлично поставленные голоса, способные придать каждому слову неповторимую окраску, и эти голоса будут читать для вас, только для вас, и комиксы, и чистосердечные исповеди знаменитостей, и киножурналы за пять долларов в час; детективы, вестерны, светскую хронику…

Решетчатые воротца со скрежетом опустились вниз.

– Сперва Лу, потом Луи, – пробормотала Вайолет. – Интересно…

Небольшую пагоду обрамлял пейзаж, точная копия трафаретных китайских рисунков на фарфоре, даже с фигурами трех сидящих на мосту кули. Кинозвездочка в черных очках и белом свитере, туго обтягивающем ее пышный бюст, проходя по мосту, потрепала их по головам.

– Поосторожней детка, щекотно, – сказал один из них.

– Бога ради, простите, я думала, вы чучела.

– Чучела мы и есть за пятьдесят центов в час, во такая уж у нас работа.

В портике пагоды появилась мадам Баттерфляй, склоняясь в поклоне, как заправская гейша. Цельность облика этой особы несколько нарушал черный пластырь под левым глазом.

– Доброе утро, мисс Фонда. Фирма «Предел лишь небеса» предлагает вам потрясающий новый способ упышнения бюста. Натираясь препаратом «Груди-Джи», антигравитационным порошком телесного цвета, вы сразу же достигните поразительных результатов. Мы предоставляем вам на выбор три оттенка: для блондинок, шатенок, брюнеток; и три вида упышненных форм: грейпфрутовая, арбузовидная и…

– Я не собираюсь взлетать на воздух, – мрачно сказала мисс Фонда. – Брысь!

– Извините, что побеспокоила вас, – Вайолет замялась. – Вам не кажется, мисс Фонда, что пластырь у вас под глазом не совсем в стиле…

– Он у меня не для стиля, дорогуша. Этот Журден просто мерзавец и больше никто.

– Журден, – тихо повторила Вайолет, удаляясь по мосту. – Выходит, Луи Журден. Так или не так?

Аквалангист в черном резиновом костюме и полном снаряжении, включая маску, кислородный баллон и гарпун, прошел тропою джунглей, вспугивая шимпанзе и направляясь к Земляничной горе. Вдали протрубил слон. Аквалангист ударил в бронзовый гонг, свисающий с кокосовой пальмы, и на звон гонга отозвался бой барабанов. Семифутовый ватуси встретил и проводил посетителя к стоявшей в зарослях хижине, где его ждала особа негроидного типа, которая дрыгала ногами в стофутовой искусственной реке Конго.

– Это Луи Бвана? [13]13
  искаженное «господин"


[Закрыть] – крикнула она. И тотчас увяла.

– Доброе утро, мисс Тарзан, – сказала Вайолет. – Фирма «Выкачивай», недавно отметившая свое пятидесятилетие, берется обеспечить вам купанье в стерильно чистой воде независимо от того, будет ли идти речь об олимпийском водоеме или старомодном пруде. Система патентованных очистительных насосов позволяет фирме «Выкачивай» выкачивать грязь, песок, ил, алкоголь, сор, помои…

Вновь ударил бронзовый гонг, и на звон гонга снова отозвался бой барабанов.

– О! На этот раз, наверное, Луи! – вскричала мисс Тарзан. – Я знала, что он сдержит слово.

Мисс Тарзан побежала к парадным дверям. Мисс Дуган спрятала лицо за водолазной маской и нырнула в Конго. Она вынырнула на поверхность у противоположного берега среди зарослей бамбука, неподалеку от весьма реалистического на вид аллигатора. Ткнув его в голову рукой, она убедилась, что это чучело. Затем Вайолет быстро обернулась и успела разглядеть Сэма Бауэра, который не спеша прошел в пальмовый сад под ручку с Джейн Тарзан.

Запрятавшись в телефонную будку, имевшую форму телефона и расположенную через дорогу от Земляничной горы, Вайолет Дуган горячо пререкалась с мисс Гарбо.

– Фам не следофало фысыфать полицию, Одри.

– Нет, следовало, мисс Гарбо.

– Инспектор Робинсон шурует ф доме уже десять минут. Он опять натфорит глупостей.

– Я на это и рассчитываю, мисс Гарбо.

– Сначит, я была прафа. Фы не хотите, штопы этот Луи Тшурден был арестофан.

– Нет, хочу, мисс Гарбо. Очень хочу. Только позвольте вам все объяснить.

– Он уфлек фаше фоображение сфоими непристойными предлошениями.

– Да прошу вас, выслушайте вы меня, мисс Гарбо. Для нас ведь самое важное не схватить его, а узнать, где он запрятал краденое. Разве не так?

– Отгофорки! Отгофорки!

– Если его арестуют сейчас, мы никогда не узнаем, где ваза.

– Што ше фы предлагаете?

– Я предлагаю сделать так, чтобы он сам привел нас туда, где прячет вазу.

– Как фы этого допьетесь?

– Используя его же оружие. Помните, как он подсунул полицейским подставное лицо?

– Этого турня Пендикса?

– На этот раз в роли Бендикса выступил инспектор Робинсон. Ой, постойте! Там что-то случилось.

На Земляничной горе началось сущее столпотворение. Шимпанзе с визгом перепархивали с ветки на ветку. Появились ватуси, они неслись во весь дух, преследуемые инспектором Робинсоном. Затрубил слон. Огромный аллигатор быстро вполз в густую траву. Затем промчалась Джейн Тарзан, ее преследовал инспектор Робинсон. Барабаны гудели вовсю.

– Я могла бы поклясться, что этот аллигатор – чучело, – пробормотала Вайолет.

– О шем фы, Одри?

– Да о крокодиле… Так и есть! Извините, мисс Гарбо. Я побежала.

Крокодил встал на задние лапы и неторопливо шел по Земляничному проезду. Вайолет вышла из будки и небрежной ленивой походкой пошла вслед за ним. Прогуливающийся по улице аллигатор и неторопливо следующий за ним аквалангист не вызывали особого интереса у прохожих Голливуд Ист.

Аллигатор оглянулся через плечо и наконец заметил аквалангиста. Он пошел быстрее. Аквалангист тоже ускорил шаг. Аллигатор побежал. Аквалангист побежал за ним следом, но немного отстал. Тогда он подключил кислородный баллон, и расстояние начало сокращаться. Аллигатор с разбегу ухватился за ремень подвесной дороги. Болтающегося на канате, его повлекло на восток. Аквалангист подозвал проезжавшего мимо робота-рикшу.

– Следовать за этим аллигатором! – крикнула Вайолет в слуховое приспособление робота.

В зоопарке аллигатор выпустил из рук ремень и скрылся в толпе. Аквалангист соскочил с рикши и как сумасшедший пробежал через Берлинский дом, Московский дом и Лондонский. В Римском доме, где посетители швыряли pizzas помещенным за оградой существам, Вайолет увидела раздетого римлянина, который лежал без сознания в углу клетки. Рядом с ним валялась шкура аллигатора. Вайолет быстро огляделась и успела заметить удиравшего Бауэра в полосатом костюме.

Она бросилась за ним. Бауэр столкнул какого-то мальчугана со спины пони на электрической карусели, сам вскочил на место мальчика и галопом помчался на запад. Вайолет вспрыгнула на спину проходившей мимо ламы.

– Догони это пони! – крикнула она.

Лама побежала, жалобно мыча:

– Чиао хси-фу нан цо мей ми чу (мне этого еще никогда не удавалось).

На конечной станции Гудзон Бауэр спрыгнул с пони, закупорился в капсулу и перемахнул через реку. Вайолет влетела в восьмивесельную лодку и пристроилась на сиденье рулевого.

– Следовать за этой капсулой! – крикнула она. На джерсейском берегу (Невада Ист) Вайолет продолжала преследовать Бауэра на движущейся мостовой, а затем на каре фирмы «Улепетывай» к старому Ньюарку, где Бауэр вскочил на трамполин и катапультировался в первый вагон монорельсовой дороги Блокайленд-Нантакет.

Вайолет подождала, пока монорельс тронется в путь, и в последнюю секунду успела вскочить в задний вагон.

Оказавшись в вагоне, она направила острие гарпуна в сторону находившейся там же расфуфыренной девчонки и заставила ее обменяться с ней одеждой. В бальных туфельках, черных ажурных чулках, клетчатой юбке и шелковой блузке, Вайолет вышвырнула разлютовавшуюся дамочку из вагона на остановке Ист Вайн-стрит и уже более открыто принялась наблюдать за передним вагоном. На Монтауке – крайний восточный пункт Каталина Ист – Бауэр выскользнул из вагона.

Вайолет снова подождала, пока двинется монорельс, и лишь тогда продолжила погоню. На нижней платформе Бауэр забрался в жерло коммутированной пушки и взлетел в пространство. Вайолет бросилась вслед за ним к той же пушке и осторожно, чтобы не изменить наводку, установленную Бауэром, скользнула в пушечное жерло. Она взлетела в воздух всего на полминуты позже Бауэра и брякнулась на посадочную площадку в тот момент, когда Сэм спускался по веревочной лестнице.

– Вы?! – воскликнул он.

– Да, я.

– А в черном скафандре тоже были вы?

– Опять же я.

– И думал, что отделался от вас в Ньюарке.

– Нет, этот номер не прошел, – угрюмо сказала она. – Я вас приперла к стенке, Кид.

И в эту секунду Вайолет увидела дом.

Он был похож на те дома, которые в двадцатом веке рисовали дети: два этажа, остроконечная крыша, крытая рваным толем, стены из грязных коричневых дранок, державшихся на честном слове, двойные рамы с крестообразным переплетом, кирпичная труба, увитая плющом; шаткое крылечко. Справа проржавевшие руины рассчитанного на две автомашины гаража; слева заросли чахлых сорняков. В вечернем сумраке казалось, что в этом доме наверняка должны водиться привидения.

– Ох, Сэм! – охнула Вайолет. – Как здесь красиво!

– Это дом, – сказал он просто.

– А внутри?

– Зайдите и поглядите.

Внутри дом был словно склад, заставленный товарами, заказанными по почте; все здесь было бросовое – дешевое, второсортное, подержанное, уцененное, купленное на распродаже.

– Здесь как в раю, – сказала Вайолет. Она нежно прильнула к пылесосу типа канистры с виниловым амортизатором. – Здесь так покойно, уютно. Я уже много лет не была так счастлива.

– Постойте, постойте, – сказал Бауэр, которого распирало от гордости.

Встав на колени перед камином, он разжег березовые дрова. Охваченные желтым и красноватым пламенем, поленья весело потрескивали.

– Смотри, – сказал он. – Дрова настоящие, и огонь настоящий. А еще я знаю музей, где есть пара железных подставок для дров в камине.

– Правда? Честное слово?

Он кивнул.

– Музей Пибоди в Высшем Йельском.

Вайолет наконец решилась.

– Сэм, я помогу вам.

Он удивленно на нее взглянул.

– Я помогу вам их украсть, – сказала Вайолет. – Я… я помогу вам украсть все, что вы захотите, Сэм.

– Вы шутите, Вайолет?

– Я была дурой. Я не понимала. Я… Вы были правы, Сэм. Я вела себя, как последняя идиотка.

– Вайолет, вы серьезно это говорите, или хотите меня во что-то втравить?

– Я говорю серьезно, Сэм. Честное слово.

– Вам так понравился мой дом?

– Конечно, мне понравился ваш дом, но причина не только в этом.

– Значит, мы действуем вместе?

– Да, Сэм, теперь мы вместе.

– Дайте руку.

Вместо этого она обняла его за шею и крепко к нему прижалась. Бог весть, сколько минут просидели они на раскладном кресле из пенопласта… затем Вайолет тихо шепнула ему на ухо:

– Мы с тобой – против всех остальных, Сэм.

– И пусть они поберегутся: им придется несладко.

– Да, пусть они поберегутся, и они и эти бабы по имени Джейн.

– Вайолет, клянусь, ни к одной из них я не относился серьезно. Если бы ты их видела…

– Я видела их.

– Видела? Где? Каким образом?

– Я тебе как-нибудь расскажу.

– Но…

– Ну перестань!

После длительной паузы он сказал:

– Если мы не врежем замок в дверь спальни, может случиться неприятность.

– К черту замок! – сказала Вайолет.

– ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН! – раздался резкий оглушительный голос.

Сэм и Вайолет вскочили с кресла. В окно ворвался ослепительный сине-белый свет. Слышался ропот толпы, уже готовой приступить к суду Линча, гремела галопирующим крещендо увертюра к «Вильгельму Теллю», раздавались звуки, напоминающие о кентуккийском дерби, локомотивах 4-6-4, о таранах и о внезапных налетах индейцев племени саскачеван.

– ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН! – вновь раздался резкий оглушительный голос.

Они подбежали к окну и осторожно выглянули. Дом был окружен слепящими прожекторами. В толпе смутно можно было различить повстанцев Жакерии с гильотиной, теле– и кинокамеры, большой симфонический оркестр, целую роту звукооператоров в наушниках, режиссера со шпорами и мегафоном, инспектора Робинсона с микрофоном, а вокруг на парусиновых шезлонгах сидело с полтора десятка загримированных мужчин и женщин.

– ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. С ВАМИ ГОВОРИТ ИНСПЕКТОР РОБИНСОН. ВЫ ОКРУЖЕНЫ, МЫ… ЧТО? АХ, ВРЕМЯ ДЛЯ КОММЕРЧЕСКОЙ РЕКЛАМЫ? ХОРОШО, ВАЛЯЙТЕ.

Бауэр свирепо посмотрел на Вайолет.

– Значит, ты обманула меня?

– Нет, Сэм, клянусь.

– Тогда как здесь очутились все эти люди?

– Не знаю.

– Это ты их привела.

– Нет, нет, Сэм, нет! Я… может быть, я оказалась не такой умелой, как предполагала. Может быть, пока я гналась за тобой, они следили за мной. Но, клянусь тебе, я их не видела.

– Врешь.

– Нет, Сэм.

Она заплакала.

– Ты меня продала.

– ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН, ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. НЕМЕДЛЕННО ОСВОБОДИТЕ ОДРИ ХЭПБЕРН.

– Кого? – ошеломленно спросил Бауэр.

– Эт-то ме-еня, – всхлипнула Вайолет. – Я взяла себе другое имя, так же как ты. Одри Хэпберн и Вайолет Дуган одно и то же лицо. Они думают, что ты меня удерживаешь как заложницу, но я тебя не выдавала, С-Сэм. Я не шпионка.

– Ты говоришь мне правду?

– Чистую правду.

– ВНИМАНИЕ, ЛУИ ЖУРДЕН. НАМ ОТЛИЧНО ИЗВЕСТНО, ЧТО ТЫ ИСКУСНИК КИД. ВЫХОДИ, ПОДНЯВ РУКИ ВВЕРХ. ОСВОБОДИ ОДРИ ХЭПБЕРН И ВЫХОДИ И3 ДОМА, ПОДНЯВ РУКИ ВВЕРХ.

Бауэр распахнул окно.

– Войди и арестуй меня, дурила! – гаркнул он.

– ПОГОДИ, ПОКА МЫ НЕ ПОДКЛЮЧИМСЯ К СЕТИ, УМНИК.

Десять секунд, в течение которых производилось подключение, прошли в полном молчании. Затем прогремели выстрелы. Удлиненные грибовидные дымки вспыхнули там, куда ударили пули. Вайолет взвизгнула. Бауэр захлопнул окно.

– Эффективность всех боеприпасов у них снижена до самой крайней степени, – заметил он. – Боятся повредить мои сокровища. Может, мы еще и выкарабкаемся отсюда, Вайолет.

– Нет, не надо. Миленький, прошу тебя, не надо с ними сражаться.

– Сражаться я не могу. Чем бы я стал с ними сражаться?

Выстрелы теперь гремели не смолкая. Со стены упала картина.

– Сэм, да послушай ты меня, – взмолилась Вайолет. – Сдайся. Я знаю, что за кражу со взломом дают девяносто дней, но я буду ждать тебя.

Одно из окон разлетелось вдребезги.

– Ты будешь ждать меня, Вайолет?

– Буду. Клянусь.

Загорелась занавеска.

– Так ведь девяносто дней! Целых три месяца.

– Мы переждем их и начнем новую жизнь.

Внизу, на улице, инспектор Робинсон внезапно застонал и схватился за плечо.

– Ну ладно, – сказал Бауэр. – Я сдамся… Но взгляни на них, на этот дурацкий спектакль, где перемешаны и «Гангстерские битвы», и «Неприкасаемые», и «Громовые двадцатые годы». Пусть я лучше пропаду, если оставлю им хоть что-нибудь из того, что я выкрал. Погоди-ха…

– Что ты хочешь сделать?

Тем временем на улице «Пробивной отряд» принялся кашлять, будто наглотался слезоточивого газа.

– Взорву все к чертям, – ответил Бауэр, роясь в банке с сахаром.

– Взорвешь? Но как?

– Я раздобыл немного динамита у Гручо, Чико, Харпо и Маркса, когда шарил по их коллекциям разрыхляющих землю инструментов. Мотыги я не раздобыл, а вот это достал.

Он поднял вверх небольшую красную палочку с часовым механизмом на головке. На палочке была надпись TNT.

На улице Эд (Бегли) судорожно схватился за сердце, мужественно улыбнулся и рухнул на тротуар.

– Я не знаю, когда будет взрыв и сколько у нас времени, – сказал Бауэр. – Поэтому, как только я брошу палочку, беги со всех ног. Ты готова?

– Д-да, – ответила она дрожащим голосом.

Он схватил динамитную палочку, которая тут же начала зловеще тикать, и швырнул TNT на серо-зеленую софу.

– Беги!

Подняв руки, они бросились через парадное в слепящий свет прожекторов.