Текст книги "Руслана"

Мне страстно хотелось прижать эту кисть к губам и замереть… но на нас смотрели… я нежно обнял обеими ладонями эти пальцы и лишь посмел чуть-чуть дольше обычного подержать.

Руслана не отстранила руки. Только внимательней обычного смотрела мне в глаза… потом мягко вынула пальцы из моих ладоней.

Пойдёмте на пляж… сказала вдруг она… Не люблю плавать в бассейне…

Почему?..

Мой голос прозвучал осипло и растерянно.

Надоело… с детства пол-жизни в бассейнах провела… пожав округлыми плечами, сказала девушка.

Вы спортом занимались, наверное?.. медленно спросил я, будто освобождаясь от наваждения.

Мы неспеша шли рядышком к воде. Мои сандалии зачерпывали песок. Босые ноги Русланы – крепкие, литые, загорелые, в едва заметном пушке волосинок – оставляли смутные отпечатки в песчаной ряби.

Да. Как раз плаванием… Я в пятнадцать уже мастера получила… спокойно, даже будто извиняясь за этакую экстравагантность, сказала моя спутница… Где-то валяется значок. Да кому он тепегь нужен?.. Совок развалился, никому до спогта дела нет… Да и я тепегь ведь танцую, а не плаваю. Прибилась вот к этим, случайно столкнулись в Москве. Так с ними и поехала в эту Тугцию…

В её голосе мне послышалась лёгкая неприязнь.

Вам здесь не нравится?.. спросил я… Страна ведь красивая, интересная…

Да, навегное… задумчиво сказала Руслана… Если б только не эти тугки… как они меня достали!.. вам как мужчине, навегное, этого не понять!..

Я вспомнил два-три случая, когда пытались пристать и ко мне – но что именно во мне наводило здешних мужчин на подобные поползновения, для меня оставалось загадкой.

Думаю, что могу… сказал я неосторожно… Был некоторый опыт по этой части…

Её глаза смешливо расширились.

Правда?.. Ой!.. И что же вы – неужто не воспользовались случаем?..

Она явно загорелась любопытством.

Умри, но не дай поцелуя без любви!.. чуть подумав, сказал я с идиотской торжественностью в голосе.

Руслана весело засмеялась. В глазах всё так же светилась неутолённая, очень женская, любознательность.

Ваше кредо в подобных случаях?.. заглядывая мне долгим испытующим взглядом в глаза, спросила она с дружелюбной поддёвкой.

Я пожал плечами – цитата из речений какой-то героини российской классики ей была явно не знакома.

Ну, не то чтобы… сказал я, с сомнением в голосе.

Нехватало, чтобы эта бесхвостая русалка приняла мои слова на полном серьёзе!..

Я вот сейчас просто умру от любопытства!.. сказала Руслана, с жалобно-смешливой улыбкой… И вам будет жалко. Ведь правда, вам будет жалко, если я вдруг умру?..

Никогда себе не прощу!.. сказал я, окунувшись опять долгим взглядом в серые манящие омуты её глаз. Мне было тревожно и сладостно плавать там, в неизведанной туманной глубине.

Она вдруг посерьёзнела и опустила глаза.

Вы… это просто шутка была или… в самом деле?..

Я испытующе посмотрел ей в чёрные дула зрачков. Она вдруг покраснела, но не отвела взора. Несколько секунд её глаза настойчиво вщупывались, казалось, в самую глубину моего сознания. Впитав мою жажду и глухое, мучительное томление, её зрачки чуть заметно расширились, будто насытясь.

Понимаете… подумав, медленно и неловко сказала вдруг ундина… Со мной ни один мужчина вообще никогда не говорил о таком… Значит, вы и правда берёте меня в настоящие друзья?..

Да!.. горячо сказал я… Только… не помешала бы эта откровенность потом?.. А если у нас вдруг, кроме дружбы, что-то начнётся ещё… ?..

Она взяла обе мои руки в свои и вновь посмотрела долгим взглядом мне прямо в глаза.

Нет… просто сказала девушка… Это ведь доверие… оно не может помешать… вот вам моё слово…

Я взял протянутую мне руку и вдруг поцеловал эти длинные красивые пальцы. Не думая о том – видят ли нас Николай и Вера, и две балерины, по-прежнему сидевшие над бассейном.

Мы долго молчали.

Потом Руслана осторожно высвободила свою руку из моих пальцев.

Ну так вы мне расскажете, всё-таки?.. глядя куда-то вдаль, вновь спросила она. И опять покраснела.

Я колебался. Моё молчание нарушало ту незримую, но драгоценную для меня чувственную связь, которая установилась между нами с первого взгляда. Но мне ужас как не хотелось сказать ничего такого, что могло бы её оттолкнуть.

Однако, и молчать было уже некрасиво.

Да, честно говоря, вроде и вспомнить нечего… пожав плечами, нехотя вымолвил я… В смысле фактов… оно как бы и вовсе ничего… Ну, как-то раз вечером в Сельчуке… помните, вы его проезжали по пути сюда?.. пристал я от скуки к компании австралийцев каких-то… молодых, уже пьяных в дупель… они ни одного бара не пропустили в городишке, и я с ними за компанию… Потом, где-то в полночь, объявили, что идут в ночной клуб. Я и не знал, что там есть такой. Показалось интересно… да и одному скучно… и уныло… в общем, я потащился за ними… Это было с неделю назад, кажется…

Ага!.. сказала Руслана многозначительно… И что же?..

Она смотрела мне в глаза с почти детским, наивным любопытством, вся внимание.

Да что ж?.. уселись они там дружной кучей, всемером, за стол, на скамью… Там скамьи в форме подковы, в огиб стола… Развалились пошире… ещё и две девицы были с ними, тоже едва на ногах, но энергии – на атомную бомбу!..

Я пожал плечами и вздохнул, вспоминая тот вечер. Глаза моей новой знакомой светились любопытством.

Ну и что было дальше?.. с интересом спросила она.

Мда… от тебя так легко не отделаться… мелькнуло у меня в голове.

Я пожал плечами и вздохнул…

Они, мне показалось, нарочно этак пошире расселись, чтобы места в их закутке для меня не осталось… Там, в этом клубе, круглый зал в подвале, почти темно, музыка завывает и стонет вздохами… знаете эти турецкие страсти?..

Ох, уж мне-то не знать… вздохнув, сказала моя спутница с коротким смешком… Каждый вечег под эти вопли и стоны консумацию с каким-нибудь усатым дядькой разводить… и молиться, чтоб он отвегнулся – надо же незаметно свои погции выливать под ноги, иначе караул!.. Забалдеешь, а это нельзя…

Правила такие, или сами для себя решили?.. спросил я, в надежде перевести стрелку в разговоре. Да и в самом деле было интересно: как там всё это происходит, за кулисами.

Это не то чтобы правило… сказала Руслана с некоторым удивлением моей непонятливости… Какие там в джунглях правила?.. Просто иначе сопьёшься… сколько девчонок на этом просто погибло… Там стóит хоть раз контроль потерять – утащат, и дальше сами знаете что…

В молчании мы подошли к самой воде. Бриз уже начинал слабеть. Небольшие волны с тихим плеском всползали на мокрый песок и медленно утопали в нём.

Ну как – поплывёте со мной?..

Руслана неожиданно улыбнулась, будто стряхнув тягостное молчание. В глазах у неё плясали озорные чёртики.

Да где мне за вами угнаться?.. с сомнением сказал я.

Плавать я научился поздно, лет в тринадцать, и не очень любил это занятие.

Ну смотрите!.. сказала девушка… Я тогда сама. Ненадолго, с полчасика поплаваю…

Она улыбнулась. Потом чуть наморщила лоб.

Вегнусь – расскажете дальше то, что начали!.. Я от вас так просто не отстану, я уж-жасно любопытная. До неприличия!..

Она коротко засмеялась, сорвалась с места и побежала в воду.

Я смотрел ей вслед. Вода медленно поднималась в обхват её литых округлых бёдер, с каждым, уже затруднённым шагом поднимаясь всё выше. Потом волны стали ласкать тугие, торчком, ягодицы, оставленные открытыми в узеньких плавках с модно-высокими вырезами по бокам. Ещё два-три шага, и литое, гибкое тело красиво, почти без всплеска, ушло в воду и исчезло.

Она долго не появлялась на поверхности. Я невольно начал было уже тревожиться, хотя понимал, что ничего случиться с девушкой не могло. Что вода для неё куда безопаснее людской среды, в которой она обретается в этой стране.

Я присел на борт лодки, вытащенной на песок, и стал ждать. Солнце медленно склонялось к западу, туда, где необозримым серым пространством лежало открытое море. Руслана плавала где-то там – иногда мне вроде бы удавалось заметить её голову, тёмной точкой среди утомительной глазу ряби волн.

Позади меня, на бассейне, громко спорили. Балерины наседали раздражённо на Николая, тот возмущался и, видимо, возражал. Но плеск волн, что накатывались прямо к моим ногам, заглушал голоса и слов было не разобрать.

Сложные у них отношения, в самом деле… подумалось мне. И с одной-то женщиной часто втупик станешь, вроде на ровном месте, а тут чуть не гарем…

Я вздрогнул от холодных брызг и услышал весёлый смех Русланы. Чертовка стояла в шаге от меня – свежая, тугая, слегка запыхавшись от плавания.

Изучаете наш зверинец?.. сказала она и присела рядом на борт лодки, чуть вмявшийся снизу в её плотное округлое бедро.

Я надеялся, что разговор у нас перейдёт на разную всячину в их труппе, но ундина оказалась памятлива.

Так!.. сказала она почти без паузы… И что же было дальше?..

Я попробовал вспомнить, на чём остановился в своём неловком рассказе.

Не прикидывайтесь!.. сказала с сарказмом в голосе моя русалка… Ну, сели эти амбалы австралийские за стол, а вам не оставили места. И что случилось после этого?.. А кстати, не понимаю… перебила она сама себя, слегка нахмурив лоб… Почему вам там места не осталось?.. Они что, нарочно так расселись? Навегно, вы мало пили? Или просто им надоели?..

Не знаю… пожав плечами, сказал я… Может, я был слишком взрослый для их молодёжной компании? Или просто вроде белой вороны, с моим русским акцентом в английском?

Сами, навегно, от них удрали!.. насмешливо сказала Руслана… Не по годам вам уже таскаться с молодыми компаниями из пивной в пивную, сознавайтесь!..

Да я никогда это и не любил… сказал я виновато… И в пабы лондонские редко заглядываю… А тут просто совсем одиноко было, пока приятелей ждал из Москвы. Всё один да один… Днём хоть на берег вылезешь, или там, куда-нибудь съездишь. А вечером – тоска, и делать нечего, и спать не хочется…

Моя ундина смотрела на меня с лёгким сарказмом. Она прекрасно понимала, что я на самом деле хотел сказать, но мялся.

Так!.. сказала она вдруг решительно… Поехали дальше!.. Значит, мéста не осталось для вас, чтобы сесть с ними… А может, всё-таки, не очень-то и старались поместиться?..

Я вдруг вспомнил, до мелочей, тёмный, крýгом, будто цирковая арена, зал… с потолком, занавешенным так, что казалось, находишься в огромном шатре-шапито. И как зубцы шестерёнки – альковы, расходящиеся от круглой середины зала. Каждый альков обособляли косо срезанные перегородки. Они упирались в скрытую во мраке круговую стену зала, будто контрфорсы. Во всех альковах было по длинному столу, прямым торцом к пустой середине зала. Остальные края стола огибала подковой по всей глубине алькова скамья.

Возбуждённые литрами алкоголя, молодые австралийцы, с двумя совсем уже непристойно пьяными подружками, ввалились шумной кучей-малой за один из свободных столов, широко разметавшись задами в брезентовых шортах по всей подкове скамьи.

Опоздавшему кости!..

Они, конечно же, видели, как я стою бедным родственником у края стола, пытаясь как-то пристроиться сбоку. Но делали вид, что не видят… а может, им в пьяном угаре это казалось забавным?..

Помявшись и осознав, что я тут совсем уже лишний, я хотел было уйти совсем, вернуться в центр городка, где стоял на приколе близ музея, дожидаясь подгулявшего хозяина, мой верный старый фургон. Но спать мне совсем не хотелось. Наоборот, так и тянуло посмотреть – как тут оно всё, в этом турецком ночном клубе?.. Как они знакомятся с женщинами? Как ведут себя? Что вообще здесь происходит, в этой совершенно не известной мне доселе ночной жизни городка, так хорошо уже знакомого днём?..

Ундина жадно вглядывалась мне в глаза, ожидая продолжения рассказа.

Я пытался пристроиться сбоку, честно… сказал я, пожав плечами… Но понимаете, это уже выглядело унизительно. Они ведь нарочно расселись так, чтобы я оказался лишним… Что ж было делать?..

Руслана на секунду призадумалась.

А который был час, навегное, очень поздно?.. сказала, наконец, она… Два часа ночи?!. Да, вот это влипли, можно сказать… Остаться там, в этом вегтепе, одной… и некого попросить, чтобы проводили!..

Она вдруг смущённо улыбнулась.

Но вы же мужчина… это другое дело…

Да, немножко другое… согласился я. И невольно тоже улыбнулся.

Всё равно, навегное, было страшно?.. спросила ундина с почти детской наивностью.

Нет… сказал я осторожно… Просто не хотелось уходить, скучно всё время одному быть… И потом…

Я запнулся. Она мгновенно почувствовала в этом «и потом…» ключ ко всему затянувшемуся рассказу. И внимательно вгляделась мне в глаза.

Кажется, мы подходим к главному?.. спросила она с интересом… Да рассказывайте, ну что вы мнётесь, как… как…

Как барышня у гинеколога?.. спросил я, набравшись дерзости.

Руслана слегка опешила. Потом рассмеялась.

Ну, можно и так сказать!..

Я помолчал. Она больше не перебивала и терпеливо ждала.

Знаете… сказал, наконец, я нерешительно… Мы с вами только вот познакомились, но у меня такое ощущение, будто нас уже что-то плотно связывает, и что с вами я могу быть вполне откровенным, вы меня поймёте…

Она чуть заметно кивнула, не сводя своих серых туманных глаз с моего лица.

Но это опасное ощущение… с сомнением добавил я… уже как-то раз со мной было такое и увы – я сильно ошибся…

Русалка взяла меня за локоть своей тёплой, сильной и мягкой рукой.

Вы не ошибётесь во мне… сказала она тихо… Вы ведь такой же как я – одиночка среди чужих… Будем друзьями?..

Я невнятно попытался возразить. Она приложила ладонь мне к губам.

Нет… нет!.. вы совсем не так меня поняли… Я не…

Руслана запнулась и вдруг покраснела.

Я не имела в виду… предлагать вам, как обычно мы, девушки, говорим в утешение тем, кого отвеггаем… ну, вы понимаете… быть друзьями вместо…

Вместо любовников?.. досказал я за неё, видя, как ей трудно это произнести.

Она благодарно, почти незаметным жестом, погладила мою руку.

Да!.. сказала Руслана просто… Это – не вместо, понимаете?.. Только пока я не знаю ещё… я здесь одна, мне нужно быть очень-очень осторожной… вы вдвое стагше, навегное, и это меня пугает…

Но почему?.. с жаром спросил я.

Потому что у вас столько опыта жизни… сказала она тихо… Вы уже столько перезнали всего, а я… просто девчонка из белорусской дыры, пусть она и считается там столицей… И меня так легко обмануть и использовать… и бросить. Вы понимаете, правда же?..

Я молчал. Чувства и слова боролись у меня за грудиной, они лезли беспорядочной толпой, давясь, к гортани, и требовали выхода. Я захлёбывался в этой чувственной и душевной буре.

Наверное, это всё отражалось в моём лице.

Ундина опять приложила легонько ладошку к моим губам.

Я очень-очень хочу верить, что нашла только что настоящего, вегного друга… сказала она тихо… Господи!.. если бы вы только знали, как девушке вроде меня, да ещё одной в этой трясине жизни, нужен добрый и сильный друг!..

Я хотел высказать что-то жаркое, рвущееся из сердца, но Руслана опять приложила ладонь мне к губам.

Вместо слов я вдруг прижал эту ладонь сверху своей ладонью и нежно вмял в её тёплую поверхность свои губы.

Не говорите сейчас ничего… прошептала она.

Мы долго молчали. Солнце уже заметно клонилось к заморскому горизонту.

Ах да!.. вдруг сказала Руслана, будто вспомнив, и озорно улыбнулась… Итак, вас не пустили сесть на скамью… к развесёлой пьяной компании… И что было дальше?..

Я слегка потряс головой, не без труда возвращаясь в реальность.

Да что ж?.. сказал я неохотно… Ну… перешёл через зал на другую сторону и сел один в такой же альков. Там пустых было чуть не половина…

А дальше?.. спросила она чуть лукаво… Ведь уж навегное что-то было, правда же?..

Да уж было…

Я вспомнил, как заказал бокал красного и сидел себе, потягивая медленно терпкое турецкое вино и осматриваясь по сторонам…

Руслана молча ждала продолжения, вопросительно глядя куда-то вдаль своими серыми бездонными глазами…

Ну… вот представьте… сказал я, вздохнув… Музыка звучит в пустоте – томная, игривая… и с какой-то извечной плотской тоской… И тут замечаю – смотрят на меня упорно через весь зал два каких-то турецких человека. В усах, естественно… Один сперва поглядел, изучающе так, долгим взглядом… и что-то приятелю говорит. Потом второй смотреть начинает, и отвечает тому, первому… Подозвали официанта, что-то сказали, тот поклонился и ушёл. А вскоре смотрю – несёт через зал бокал красного. И прямо ко мне. Ставит на стол, улыбается, подлец усатый, и уходит. Я и сказать не успел, что не заказывал…

Они заказали… просто сказала Руслана… Тут это принято так, выразить интерес… Но почему к вам?..

Она усмехнулась с весёлым недоумёнием.

Не имею понятия… сказал я… Правда, женщин в зале почти не было. Не считая пьяных австралок в той компании… Но… а я-то?.. я причём?.. Мне это показалось очень странным…

Да уж, в самом деле… сказала ундина и как бы мельком пристально глянула мне в глаза.

Хотите, я попробую угадать, что было дальше?.. сказала вдруг она тихо.

Я пожал плечами и кивнул.

Они-ии… задумчиво и неловко протянула Руслана, глядя куда-то в море… Они предложили жестами, чтобы вы подсели к ним, да?.. А вы-ыы?.. согласились… А потом… потом они стали вас спаивать, и всё время подливали эту мегзкую анисовую дрянь, это ихнее рáкие… Да?..

В принципе угадали… сказал тихо я… По смыслу… Но только… это они перешли к моему столу и спросили, не против ли я их компании…

Ну, а вы-ыы… вы точно были непротив… сказала Руслана, глянув на меня посерьёзневшими глазами… И что дальше было?..

Дальше совсем неловкое… сказал я и запнулся.

Ну… вы что вдруг засмущались?.. сказала тихо она… Мы же договорились: друзья. Значит, можно рассказывать всё-всё…

Я сглотнул. Воспоминание ещё волновало меня, пусть даже сейчас, в компании этой удивительной девушки, всё казалось далёким нелепым сном.

Они уселись по обе стороны от меня… сказал я тихо, внутренне дивясь тому, зачем я рассказываю всё это… Сели почти вплотную… пытались со мной разговаривать… по-турецки, потом на каких-то об-ломках немецкого… потом стали ещё предлагать вина и сели совсем тесно, просто зажали меня боками… и стали…

Я совсем смутился и умолк.

Стали чтó?.. тихо спросила девушка.

Лапать за бёдра… с трудом выдавил я, чувствуя, как краснею. Ну зачем я это ей рассказываю?

Ооо, это уже серьёзно!.. сказала Руслана, внимательно глядя мне в глаза. Она больше не улыбалась… И как вы себя при этом чувствовали?..

Ну, вы же хотели угадывать… сказал я неловко, чтобы увернуться от прямого ответа.

Хорошо… с готовностью согласилась она… Я попробую… только чуг, не обижаться, ладно?..

Вперёд!.. сказал я тихо.

Мой голос вдруг предательски споткнулся, перехваченный возбуждением и неожиданным для меня самого волнением.

Моя собеседница чуть удивлённо подняла аккуратно ухоженные брови. И утвердительно, чуть заметно, кивнула сама себе…

Вам было страшновато… но приятно… да?.. и эти… знаки внимания… вас сильно смущали, но заводили и возбуждали… А эти двое… они были всё настойчивее и всё подливали и подливали вам вина, стараясь вас напоить в стельку…

Она остановилась на миг, ища в моём лице подтверждения своим словам. Но я молчал…

Пото-оом… они взяли и увели вас с собой куда-нибудь… вряд ли в гостиницу… навегное, просто в машину, или к себе домой… нет, тоже вряд ли, они же навегное женаты… неужели просто в кустики?..

Я молчал, мысленно кляня себя за мой длинный и глупый язык.

Руслана на миг заколебалась, всматриваясь мне в лицо. Видимо, всё же опасаясь, что её слова могут обидеть, унизить, оскорбить.

Нну-уу… потом у них с вами был секс… просто, как само собой разумеющееся, сказала девушка… Они вас это, ну… навегное, по очереди. Или… она на миг неловко запнулась… оральным заставили заниматься, да?.. Только не обижайтесь, ладно?..

Да чего уж… сказал я тихо… Они-то и правда хотели меня споить, но я отказался от нового бокала. И от других… Потом они хотели меня увести с собой куда-то… но я не пошёл… Долго ещё тащились сзади, уговаривали… Но я сказал: нет… Вернулся к своей машине, закрылся в ней и лёг спать. Один…

Но почему?.. спросила Руслана с некоторым удивлением в голосе. Мне на миг показалось, даже с разочарованием.

Ну, вы же за меня рассказываете… сказал, усмехнувшись, я… Так уж давайте до конца…

Навегное, испугались… сказала, подумав, она… Правильно?.. Только честно!..

Да… сказал я, глядя куда-то в море… И это тоже. Страшно стало. Не люблю, когда от меня ничего уже не зависит…

И правильно сделали… подумав, сказала девушка… Знаете, сколько разных историй мне рассказывали?.. Ужас!..

Мы долго молчали.

Потом она собралась с духом.

Вы, может, как это… голубой?.. спросила она. В её голосе звучало едва слышное сожаление.

Нет, в том-то и штука!.. тихо сказал я с неловкой усмешкой… Ну разве вы не чувствуете, как я на вас сегодня запал… будто меня по голове палкой трахнули?..

Она удивлённо подняла брови и покачала головой.

Ну а… что же тогда вы там, с этими?..

Да вот сам не понимаю… сказал я задумчиво и вполне искренне… Вечно влипаю в разные дурацкие истории – так и тянет на неизвестное и опасное… И потом… у меня такая странная натура, в смысле секса… наверное, слишком тяга сильная… буквально стоит неделю провести без этого, и начинает… ну просто тянуть во все стороны… понимаете?..

Я с надеждой посмотрел ей в глаза. Она не отвела взора.

Не очень… подумав, сказала ундина… Но со мной ни один мужчина никогда не говорил так откровенно и прямо об этом. И я вам очень благодагна… значит, вы и правда взяли меня в близкие друзья.

Да!.. горячо сказал я… Только… не помешала бы эта откровенность, если у нас вдруг, кроме дружбы… а?..

Она взяла обе мои руки в свои и посмотрела долгим взглядом мне прямо в глаза.

Нет… просто сказала Руслана… Это ведь доверие… оно не может помешать… вот вам моё слово…

Я взял протянутую мне руку и поцеловал эти длинные красивые пальцы. Не думая о том – видят ли это Николай и Вера, и две балерины, по-прежнему сидевшие над бассейном.

Солнце клонилось к закату.

Пойду переодеться… сказала Руслана… Нам скоро выступать. Вы останетесь с нами поужинать?..

Мне страстно хотелось вскрикнуть «да!..»

Но я вдруг вспомнил о том, что мои новые подопечные, Игорь и Олег, сидят одни сейчас в нашем кемпинге, с крохотной палаткой и старой помятой керосинкой, на которой и ужин не приготовить – разве что подогреть это серое месиво из банки, завтрак туриста…

Не могу!.. виновато сказал я… Поверьте, очень хотел бы. Но ребята мои, пилоты московские, там одни. Мне надо ехать…

Как жаль… сказала Руслана тихо… Но… вы ещё приедете?

На лице её было откровенное, искреннее огорчение.

Обязательно!.. сказал я с жаром… Хотите, послезавтра? Мне надо как-то устроить этих ребят поудобнее, да к тому же у нас назавтра пара клиентов уже есть, покататься…

Покататься?..

Ундина смотрела на меня с любопытством.

А на чём вы их катаете? На машине?..

Нет… усмехнувшись, сказал я… На дельталёте.

В её глазах было непонимание.

Это такой летательный аппарат… вроде воздушного мотоцикла… сказал я… Хотите, покатаю?..

Вы меня опять разыгрываете!.. сказала Руслана удивлённо… Какой ещё воздушный мотоцикл?.. вы что, вроде Коли нашего, тоже циркач?..

Нет-нет!.. торопливо сказал я… Мы просто летаем. Катаем желающих, за энную сумму. Но друзей, конечно, бесплатно…

Девушка засмеялась. Смех был грудной и почти детский.

Альфред!.. от души посмеявшись, сказала она… Вы просто подарок судьбы!.. Может, у вас ещё и фотоаппарат есть?

А как же!.. сказал я с недоумением… Ещё как есть! Отличный «пентакс», с трансфокатором…

С трансфо чем?..

Её смех серебряным колокольчиком отдавался в моих ушах.

Насмеявшись, Руслана посерьёзнела.

Я вас ужжасно прошу!.. по-детски заглядывая мне в глаза своими серыми, широко расставленными ониксами, сказала она умоляюще… Привезите этот ваш трансфо как его, ладно? У меня же нет ни одной фотографии моих танцев!.. А я ведь ещё и сама к ним костюмы придумываю. И шью их!.. Представляете – кончится сезон, и даже памяти никакой не останется. Ужас!..

Она подумала и помрачнела.

А у меня даже плёнки нет… и денег ноль… да и где здесь купишь?..

Я привезу… поспешно сказал я… У меня аппарат заряженный, и ещё запасная есть.

Она протянула мне тёплую узкую ладошку.

Я буду вас ждать!..

Я неожиданно для себя вдруг нагнулся и поцеловал ей руку.

Балерины на бассейне дружно вытянули шеи.

Я правда буду очень-очень ждать… тихо сказала ундина и, покраснев, поспешно подхватила полотен-це и пошла восвояси.

Подойдя к Николаю, я пожал его большую, крепкую руку.

Он смотрел застенчиво, с невысказанным вопросом в глазах.

Коля, я ваш должник!.. тихо сказал я с чувством… До послезавтра…

Я проводил взглядом тугую, округлую фигурку Русланы, которая резво шла ко входу в отель. По спине моей новой подружки тяжело змеилась толстая, длинная коса.

Вдруг обернувшись, она помахала мне рукой. И исчезла в чёрной пасти двери.

Я посмотрел на часы. Успеть бы дотемна в Памучак, подумал я и быстро пошёл к площадке, где стоял мой верный фургон.

Когда я съехал с дороги под арку «Мави Ай», в кемпинге было темно. Лишь у домика душевой тускло горел фонарь. Ребята спали – в лучах фар высветилась их крохотная старая палатка. Они поставили её между близко росшими одно от другого деревцами, привязав верёвки от углов её верха к стволам.

Я подъехал осторожно поближе, выключил фары и остановил мотор.

Время близилось к полночи. Усталость навалилась вдруг мне на плечи, и даже зуденье комаров, начавших тут же, неизвестно как, проникать в мой дом на колёсах, не заставило меня её стряхнуть. Я быстро опустил стол, краями на выступы скамей, бросил поперёк этого широкого ложа матрасы, разделся и лёг, обвернувшись одеялом. Поотмахивался в темноте наугад от особенно близкого к уху зудения, и уснул.

Разбудило меня солнце, ярко бившее прямо в глаза.

Альфред, хватит спать!.. сказал насмешливо Игорь, просунув голову в дверцу кабины… Завтрак туриста стынет!..

Я тряхнул головой и вылез из-под одеяла. Свежий утренний воздух взбодрил меня. Чесались красные пятна на тыльной стороне кистей – комары неплохо поужинали, когда я заснул. Чесались щёки и лоб.

В домике душевой оставалась со вчера тёплая вода. Я постоял пару минут под струями, в которых, казалось, было настояно солнце – изо всякой горячей воды люблю больше всего ту, что нагрета в солнечном бойлере.

Пока я мылся, ребята подняли на место в мерседесе стол, и посредине его дымилась и благоухала яичница с помидорами, созданная в считанные минуты Игорем. Правду говорят, что по-настоящему талантливый человек талантлив во всех отношениях… подумал невольно я.

Поев, я вдруг вспомнил, что в десять утра вроде бы собирались приехать полетать какие-то шведские туристы, парень с девушкой. За несколько дней до приезда москвичей я развесил в нескольких гостиницах и «деревнях туристов», построенных за последние годы на пространстве от Памучака до Кушадаси, свои невзрачные объявления, с предложением покатать по воздуху всех желающих. Эти двое были, что называется, первые ласточки сезона.

Было уже около девяти часов. Олег помог мне протащить в задние ворота кемпинга трайк и с деликатным, но всё же заметным неодобрением посмотрел в даль поля, туда, где вяло свисал с шеста мой красно-белый указатель ветра. Тащить трайк всё это расстояние ему явно казалось нелепостью.

Но я решительно ухватился рукой за переднюю вилку и оторвал колесо от земли. Поняв, что меня не переубедишь, Олег взялся за комель винта. И так мы неспеша проделали, по узкой тропе, все полкилометра с лишним от ворот кемпинга к моей «взлётной полосе». Широко расставленные колёса подпрыгивали и цеплялись за бугорки, скрытые в высокой жёсткой траве, но я упрямо тянул упиравшийся трайк за рога, а Олег толкал его сзади.

Мы слегка запыхались. А ещё надо было вернуться и притащить сюда тяжёлый чехол с крылом.

Игорь демонстративно возился с одним из привезенных ими дельталётов, не желая потворствовать моей прихоти. Но я не хотел рисковать взлётом с неровного ближнего участка, мне было жаль моего крылатого коня – у старого британского «Три-флайера» не было пружинной подвески, как у новых московских аппаратов. У него вообще не было никакой подвески, только толстенькие, слабо накачанные шины смягчали удары о неровности поля на пробеге. Я ещё помнил, как после сезона в Португалии, где мы с Феликсом какое-то время летали с изборождённого окаменевшими от зноя послепахотными грядами поля, я обнаружил, по возвращении в Лондон, что верхний конец мощной трубы пилона, к которому крепится узел подвеса крыла, размяло почти в квадрат – несмотря на то, что труба там была усилена проставками. И вспомнилось, как мне пришлось сменить весь повреждённый пилон на ещё более массивный, со сплошной пластмассовой пробкой на конце и четырёхмиллиметровым страховочным тросом внутри, от болта, соединявшего внизу пилон с килем трайка, и до болта, что крепил весь трайк к узлу на киле крыла. Работы было тогда немало, а уж о том, что могло стрястись до того, как я, наконец, заметил тот размятый верхний конец пилона, и подумать было страшно.

Поэтому я упорно волок дёргавшийся и качавшийся трайк на облюбованное мною поле. Потом мы с Олегом вернулись налегке в кемпинг и, взвалив на плечо шестиметровой длины чехол с сорока килограммами труб, тросов, болтов и дакрона внутри, потащились опять к далёкому, снулому в утреннем безветрии красно-белому конусу на шесте.

Я уже вталкивал на места, в разложенном на иссохшей от летнего зноя траве крыле, тонкие гнутые латы из дюралевых трубок, когда от ворот кемпинга к нам направились и стали медленно приближаться две фигурки – мои первые в этом сезоне клиенты. Они неспеша подошли и стали с опасливым любопытством разглядывать трайк и полусобранное крыло.

Is it really safe?.. спросил, наконец, парень. Он явно опасался, что его посчитают трусом, но жизнь – дело серьёзное, а кроме того, он ведь был не один, а с подружкой, которая смотрела на нас и на почти собранное крыло с нескрываемым ужасом.

Я, как мог, постарался заверить их, что этот, один из самых лучших британских дельталётов, совершенно и несусветно безопасен. Олег молча кивал согласно головой, отлично понимая если не английский, то суть ситуации.

А вы… вы… вы уже кого-нибудь катали на этой штуке?.. спросила девушка, явно не убеждённая моим красноречием. Она невольно прижималась к своему другу всем телом – стройная, загорелая, в суперкоротких шортах и блузке вроде слегка расши-ренного лифчика, скорее раздетая, чем одетая. Но чёрт возьми!.. она была раздета ужас как соблазнительно и возбуждающе.

Я заверил её, что перекатал на «этой штуке» не одну сотню таких же прелестниц, как она, а также и их кавалеров.

Вы никогда не забудете впечатления от этого полёта!.. сказал я с привычным жаром… Вы узнаете, что чувствует и видит птица, летая в небе…