Текст книги "Безобразная Эльза"

Глава 13
Элла

День рождения – это особенный день. Для меня он с привкусом горечи, потому что именно сегодня захлёстывают воспоминания, от которых не спрятаться. Всплывают в памяти все дни рождения… И те – из детства, казалось бы, такие счастливые… Вот только из-за них мне особенно грустно. А грустить сегодня никак нельзя – Инесса мне запретила строго-настрого. Говорит, что энергия, полученная в этот день, будет насыщать меня весь год, до моего двадцать первого дня рождения. А потом снова по кругу.

Откуда берётся эта волшебная энергия?

Да отовсюду! Проснулась утром, как в дурдоме… зато как весело! Куча поздравлений и подарков! Вкусный завтрак в приятной компании! Солнышко!.. Нет, с солнцем сегодня не заладилось. Но ведь тёплый дождливый февраль – это тоже чудо! А ещё позади сессия, а впереди – новая работа! Очень важная и сложная. Думаю, что морально мне будет нелегко. Нет, не о том я сейчас думаю, мне определённо нужны положительные эмоции…

Мой позитив – это маленькие восторженные танцовщицы, мечтающие быть похожими на меня. И мои замученные и не слишком замученные домохозяйки, называющие меня королевой Pole Dance (От автора: танец на пилоне). И мама – очень ласковая, любящая, обнимающая меня тёплыми заботливыми руками. Мы с ней встретились в отсутствие майора и так душевно пообщались, что, наверное, впервые мне было жалко и грустно от неё уезжать. А ведь это тоже моё персональное чудо, заряжающее меня положительной энергией. Сейчас, как никогда, моя жизнь наполнена смыслом и радостью.

Немного озадачивает степень зрелости запретного плода… И Женька, которому предстоит вкусить этот плод и ощутить… Как же там?.. Долгоиграющее и сочное послевкусие. Звучит красиво.

«Женечка просто немного заигрался…»

Нет, Ди, он очень много играет…

Именно этим и развлекается Евгений Ланевский, и чем дольше он играет – тем больнее потом его забытым сломанным игрушкам. Возможно, я и сама заигралась – придумала себе сказочку с волшебным счастливым финалом… Но отпустить уже не могу. Не хочу!

* * *

– Элла, здесь Ланевский! – с ходу объявил взволнованный Виктор, наверняка ожидая, что эта новость заставит меня искать пятый угол. – Может, тебе не стоит выходить сегодня в зал?

Ох, молчи, сама боюсь до дрожи в коленках!

– Ланевский? Ну и отлично! Он-то мне и нужен, Вить, – безмятежно улыбаюсь, пряча за фальшивой уверенностью тревогу и страх. – И в зал я обязательно пойду. Разве это не было условием моего выхода сегодня вечером?

– Да какие условия, Эл? – поморщился Виктор. – Мне тут Серж насвистел, что у тебя день рождения, прости, котёночек, – совсем забыл. Так что с меня ещё и причитается – в любое время самый нескромный ужин на двоих или даже на троих! Ну как?

Я сразу представляю, что приглашу сюда Инессу с Жоржиком, и улыбаюсь.

– Здорово! Спасибо, Витюш.

– Поздравляю, моя красавица! – он распахивает объятия, прижимает меня к себе и добавляет наставительно: – И держись-ка ты лучше подальше от этого Женьки. Кстати, сегодня их там четверо.

– Думаешь, большие мальчики меня могут обидеть? – игриво усмехаюсь, а от натянутой улыбки аж скулы заныли.

Ну, что же ты делаешь, Витя?! Мой страх и без того сильнее собственной мотивации, и я отчаянно цепляюсь за нашу договорённость – выйти в народ. Обещания ведь надо выполнять, а ты тут поблажки мне устраиваешь.

– Нет, намеренно вряд ли обидят, но, Элла, – Витя смотрит на меня с сочувствием. – Просто поверь, что не для тебя этот парень.

А для кого он?! И кто тогда для меня? Кто вообще это решает?!

Мне хочется всё это выплеснуть Виктору в лицо и крикнуть, что я не хочу и не буду руководствоваться его личным горьким опытом! Я имею право на собственный выбор! И на свои ошибки! И пусть я расшибу себе лоб, но буду знать, что пыталась. И тогда мне не придётся всю жизнь гадать – «А что, если бы…»

Наверное, всё это отразилось на моём лице, потому что Виктор неожиданно стушевался:

– Элка, ты только не подумай, что я хочу сказать…

– Не надо, Вить. Ты предупредил – я услышала. И спасибо тебе за неравнодушие, но я сама решу.

* * *

Я уже на два трека отложила свой выход. В мыслях так яростно радела за мечту, исполняла немыслимые трюки, смело дефилировала меж столиков, вызывая восхищение мужчин и завистливый женский шепоток, а на деле… Мне кажется, что от волнения я забыла всю технику и постановку. Мышцы дрожат, руки ослабли… Как сегодня сказала Диана – сомнения и бездействия порождают страх. Про меня сказала – я как раз сильно сомневаюсь, бездействую и боюсь.

Нет, не танцевать боюсь – Жениной реакции… Вдруг чересчур бурной? А если равнодушной? Это ещё хуже. Но он ведь искал меня… Почему? Не распробовал? Или настолько понравилась? Вероятно, мощный выброс адреналина тогда, после драки, обострил восприятие… Как бы то ни было, я долго не была готова к встрече, не хотела снова быть уязвимой и послушной, как кукла. Безвольная и ведомая… Я вдруг вспоминаю – да он даже целовать меня не стал, не захотел. А мне очень надо, чтобы захотел!

Если немедленно себя не пну – так и буду весь год сомневаться, кутаясь в комплексы и придумывая оправдания своей трусости. Да что там год – так и всю жизнь можно быть третьей в танго на троих.

Даю команду ди-джею и больше не позволяю себе сомневаться ни секунды. Даже когда шаловливые руки бритоголовой девчонки собственнически обнимают и гладят моего любимого мужчину… И когда встречаю его пристальный взгляд и понимаю, что узнал… вспомнил наше короткое острое приключение на двоих.

Там, в зале, среди друзей, знакомых, в окружении заинтересованных женщин, этот красавчик пользуется успехом. Там мне его не достать. Но здесь – на подиуме – я королева, повелительница эмоций, генератор настроения, муза вдохновения и плод самых смелых фантазий. И прямо сейчас все взгляды устремлены на меня. Здесь я сильная и ловкая, прекрасная и недосягаемая.

Восторженный шум толпы – и я уже не помню, что о чём-то там недавно забыла. Чувственный симбиоз пластики тела и музыкального ритма – это моё громкое признание… Дерзкое выражение жгучих и бесстыдных желаний. И мой провокационный привет возбуждённым гостям.

Мой танец на грани моих возможностей, но сейчас я не сомневаюсь, что справлюсь, потому что это становится вдруг жизненно важным. Я больше не вижу Жениных глаз, но ощущаю его разгоряченной кожей и точно знаю, что всецело завладела его вниманием. Я заставлю его сердце трепетать от волнения.

– 2 —

«Элла, не для тебя этот парень».

«Деточка, подойди и пощупай этого самца за яйца! Может, там одни скорлупки?!»

Наставления Инессы куда позитивнее Витюшиных сомнений. Ими я и руководствуюсь, грациозно и величественно спускаясь с подиума. Виктор всё же перестраховался – за мной, как приклеенный, следует охранник. Но и без него мне совсем не страшно. А ещё я почему-то абсолютно уверена, что два застывших изваяния, Женечка и его друг, никому не позволят меня обидеть. Я легко уклоняюсь от тянущихся ко мне мужских рук, улыбаюсь игриво и следую заданным курсом. Вон он – мой синеглазый маяк. И не имеет значения, в каких позах он сейчас мысленно пользует моё тело – думать сейчас он ни о ком другом больше не сможет.

– Добрый вечер, Гелла, а я Гена… Вы меня помните?

Ну ещё бы! А что же, Геночка, судороги Вас больше не беспокоят?

Сама вижу, что – нет! Зато как вдруг хочется стать выше ростом рядом со мной – вон, даже на носочки приподнялся.

Симпатичный губастенький шатен тоже мне улыбается и хочет привстать с диванчика, приветствуя меня – это мило и очень приятно, но Гена удерживает его на месте.

Четвёртый из этой компании – слишком серьёзный и хмурый. Взрослый, опасно привлекательный, он сегодня в костюме, в отличие от своих друзей. Настроением он тоже не солидарен с ними – будто случайно оказался в этой компании и смотрит на меня очень неодобрительно.

А мне и не нужно Ваше одобрение, господин Пиджак.

Прохожу мимо Женечки и прикрываю на мгновение глаза, вдыхая его запах. Как же хочется прижаться к нему!.. Он, словно угадывая мой настрой, протягивает руку.

Э, нет, милый, не сейчас!

– Жек, не лезь к даме! Не видишь – она в образе? – Каким же обаятельным парнем может быть Гена, когда не ведёт себя, как клоун. – Гелла, продолжайте, пожалуйста, я прослежу за Вашей безопасностью.

С моей растяжкой мне достаточно одного шага, чтобы оказаться на столе. Виктор мне этого не простит!.. Если ещё раньше недовольный Пиджак не скинет меня отсюда. И я его даже понимаю… Зато губастик, кажется, в восторге и живо расчищает мне путь. Какой хороший мальчик!

– Пацаны, я что-то вдруг вспомнил «От заката до рассвета», – бормочет он, не сводя с меня глаз.

– Молчи, сынок, сам о том же думаю, – ревет Гена трубным басом, тоже не переставая мне улыбаться. – Ты бы, Макс, от стола отодвинулся, а то столешница поднимается.

Очень смешно!

Макс, значит? Хорошее имя, ему идёт.

Я осторожно ступаю, стараясь не задевать стрипами (от автора: обувь танцовщицы) посуду. Поворачиваюсь спиной к Женечке, прекрасно понимая, какой вид открывается перед его глазами. Но мне не о чем волноваться – там у меня всё идеально.

– Братуха, дама намекает на поцелуй. Я бы рад, но не допрыгну.

А мне Ваш поцелуй и даром не нужен, Геночка!

А вот прикосновения Жениных губ я жду очень. Можно и в то место, куда сейчас устремлён его взгляд. Жаль, он не знает, что так можно. Неожиданно обнаглевший Пиджак пытается погладить меня по ноге. Но-но! Отдергиваю ногу и грожу ему пальцем – не твоё!

Судя по тому, как пылает кожа ягодиц под пристальным взглядом Жени, он всё ещё рядом. Я прогибаюсь в спине и встречаюсь его ошалелый взгляд.

Ну, здравствуй, любимый!

Протягиваю руки, касаясь широких плеч, глажу их и ощущаю, как напряжены мышцы.

Обнять хочу тебя! Люблю… Как же я люблю тебя!..

– Же-ня-а, – шепчу ему в губы.

Как жаль, что в этот момент я не могу видеть его глаза. Он берёт меня за руку, потирает внутреннюю сторону ладони… Мне кажется, он дрожит. Или это я дрожу…

Дикий женский визг прерывает хмельное блуждание моих мыслей и заставляет меня вздрогнуть. Я бы не упала, даже не покачнулась, но Женя так не думает – сжимает крепкими ладонями мои бедра. Однако истошный визг не позволяет мне насладиться этими ощущениями. Женя перемещает руки мне на талию и резко снимает меня со стола. Разворачивая к себе лицом…

– Здесь меня жди! Ясно? – рявкает строго и, не дождавшись ответа, срывается вслед за друзьями спасать какую-то Машку.

Не ясно!

Повезло Машке – вон, сколько защитников. Надеюсь, они успеют… Это же замечательно, что ребята так дружно кидаются на защиту женщины… Тогда почему мне так обидно? И чего я вообще здесь стою? Резко разворачиваюсь…

О! А Пиджак почему здесь?! А мрачный Пиджак аккуратно перекидывает свой пиджак через спинку диванчика, закатывает рукава рубашки… Штаны снимать будет? Поднимает на меня тяжёлый взгляд…

– Жди здесь! – приказывает жёстко и глухо. И размеренным шагом удаляется вслед за друзьями.

Да… пф-ф! Ты кто такой-то?! Указывает он мне! Дурак!

– Элка, мать твою, вот ты где! – возникший рядом со мной Виктор хватает меня за руку и тащит за собой. – Решила огрести пиZдюлей в честь своей днюхи?

Да мне не впервой!

– Вить, а что там? – тяну шею в сторону потасовки, но ничего не вижу. Теперь все зрители там и прикрывают шумное действо своими спинами. Даже болельщики свистят.

– Там серьёзный замес, Элка, и тебе туда не надо!

– Но это же опасно! – приседаю, пытаясь тормозить, но локомотив Виктор дёргает меня за руку и рычит:

– Это для меня, бл@дь, опасно! Опять весь клуб разворотят! А твоему Ланевскому ни хера не грозит, там же Генка, чтоб он жидко обос*ался! Сейчас этот буйвол всех убьёт, а я потом неделю разгребать буду!

– А вдруг Женю…

– Не вдруг! Кроме физ-зарядки ничего ему там не светит, да и остальным тоже. Рядом с этим костоломом попрыгают, разомнутся, расх*ярят всю мебель – и по домам спать! И ты давай домой! Я тут всё равно до завтрашнего обеда, а может, теперь и до следующей недели…

– Вить, – хнычу, продолжая оглядываться.

– Эл, ну говорю же, не ссы! Потом ведь не отделаешься от него! Я позвоню тебе. Обещаю! А мачо твоему скажу, чтобы поменьше е*лом щёлкал. Всё – улетел гордый журавль, пусть синицами довольствуется.

Всю дорогу в такси я с ума схожу от волнения. Женька ведь наверняка всё время в таком ритме живёт, но… Когда глаза не видят – и на душе спокойно. Мне, конечно, приятно быть гордым журавлём… Но уж очень за Женю тревожно. Так хочу к нему!.. Но еду к Инессе.

– 3 —

Такое впечатление, что Инесса весь вечер дежурила у глазка. Дверь в квартиру гостеприимно распахнулась, стоило мне к ней приблизится. А на мой удивлённый взгляд женщина невозмутимо ответила:

– Выражаю молчаливое сочувствие Борюсику.

– А-а, тогда ясно! – пытаюсь изобразить на лице понимание и участие.

Торопливо сбросив верхнюю одежду, я поспешила скрыться в ванной комнате, чтобы ещё немного побыть наедине со своими мыслями. Меньше всего мне сейчас хочется вникать в проблемы неведомого Борюсика. Но в своём гордом одиночестве я едва успела намылить руки, как за мной ввалилась Инесса.

– Борюсик – это наш сосед напротив. Золотой мужик, между прочим! – объявила она и, не обнаружив во мне заинтересованности, продолжила: – Он уже полтора месяца на вахте корячится, а Светка у себя кобеля принимает! Это тебе не сучара?!

Я машинально кивнула и улыбнулась. Сейчас мне не терпится позвонить Витюше и узнать, чем же завершилась потасовка в «Трясогузке», не пострадал ли кто…

– Ты меня совсем не слушаешь? – прикрикнула Инесса.

Ох, да где же её Жоржик? Почему он не развлекает свою «девочку»?! Он так смешно и трогательно называет её своей девочкой, а она его… Короче, тоже смешно.

– Я слушаю, Инесса, просто немного задумалась, извините. Так что, он Вас напугал?

– Кто?

– Ну… этот кобель… Борюсика…

– Так, всё ясно! – она тяжело вздохнула, а я покраснела, поняв, что ляпнула что-то не то. – Что случилось в клубе, Эллочка?

– Если Вы о том, пощупала ли я Женю за… – озадаченно тру лоб.

– За яйца, – услужливо подсказала Инесса. – Знаешь, Эл, рядом с тобой я иногда ощущаю себя очень старой и до предела похабной перечницей.

– Да хватит Вам, – я смеюсь. – Совсем я не смущаюсь, просто эти слова у меня не очень получается произносить. Зато мне нравится слушать Вас, честное слово!

– Скажи, а тебе скромность не мешает на глазах у толпы возбуждённых мужиков тереться полуголым телом о железную палку?

– Инесса, но это же совсем другое! Это спорт, это искусство… Это общение, в конце концов! И там, на пилоне, я ощущаю себя по-другому – смелее, красивее и… сексуальнее. Там я могу говорить обо всём! И не боюсь быть непонятой.

– По-нят-но, – протянула Инесса. – Только наша жизнь слишком коротка, чтобы делить её надвое. Там я типа вся такая яркая и недосягаемая звезда, а здесь мышь подопытная, которую и раздавить не страшно. Это всё ху*ня из-под коня! Жизнь у тебя одна, поэтому объединяй все свои сущности, чтобы они играли в одни ворота. Так чтоб – пришёл, увидел, победил! Или хотя бы наследил хорошенько.

– А я и наследила.

– Да ну?! Тогда рассказывай, в чём кручина. Что там твой великолепный Эжен – оказался невосприимчив к невербальным сигналам?

– Наоборот – очень даже восприимчив и даже слегка ошарашен…

Я с наслаждением вспоминаю выражение его лица… И рассказываю – выплёскиваю всё, что накопилось в душе за этот непростой вечер. А потом замолкаю – опустошённая и растерянная. Смотрю на недопитый остывший чай в своей чашке и даже не могу вспомнить, как оказалась на кухне.

– О как! Оказывается, под шкурой трепетной лани скрывается развратная гепардиха?! – радостно завопила Инесса. – Ещё бы твой Жентёр не остолбенел! Он, поди, не такой бесчувственный, как твой шест. Но хорошо, если такой же твёрдый. А ты умница, что не стала его ждать! Пусть он даже мысли не допускает, что имеет над тобой власть. Поверь, деточка, каждый самец уверен, что знает, как подчинить самку. А задача умной самочки щёлкнуть по носу самоуверенного болвана.

Я опустила глаза.

– Наверное, я неумная самка. Ведь это вовсе не моя заслуга, что я оказалась такой гордой и не дождалась его.

Мне стыдно признаваться в своей слабости перед Инессой, но, кроме неё, мне совершенно не с кем поделиться и покаяться. И хочется хоть как-то реабилитироваться…

– Но, клянусь, я не стала бы его ждать, если бы не переживала так. Я очень боялась, что он пострадает! Я и сейчас очень боюсь…

Инесса придвигается ко мне вплотную и обнимает меня своими тонкими руками.

– Да никакая ты не глупая, – она гладит меня по спине. – Просто ты ещё маленькая и неопытная девочка. Давай договоримся, что ты мне станешь всё рассказывать, а я обещаю, что не буду давать тебе дурные советы. И вот увидишь – вместе мы обязательно справимся. Я ведь и сама была наивной и доверчивой, и очень сильно влюблённой. Я уж постараюсь не забывать об этом.

Я обнимаю Инессу в ответ и не могу произнести ни слова. Моё молчание наполнено благодарностью, уважением и… любовью. Я осторожно целую её в щёку и кладу голову ей на плечо.

– Ну вот и ладушки, моя хорошая, – сипло и преувеличенно весело заявляет Инесса. – А за драку не волнуйся, Виктор наверняка знает, что говорит. И не вздумай принимать на свой счёт – никто тебя не бросил ради какой-то Машки. Это же мальчишки! Для них войнушка – первейшее дело! А тем более, девочку спасали. Радоваться надо, что не перевелись ещё рыцари. Правда, есть и такие – дай только повод кулаками помахать. Но это ты потом разберёшься, каков он – твой рыцарь.

– Инесса, а в Георгиосе Вы разобрались? Он для Вас рыцарь?

– А как же! Видала, какое у него копьё?

– Ну я серьёзно! – не могу сдержать смех. – А где он, кстати?

– Так это… На рыцарский турнир упиZдил, – хохочет Инесса. – А если серьёзно, то какой там из него рыцарь, смеёшься, что ли? Не-эт, он хороший мальчик, добрый… но глупый. А мне, Эллочка, его сообразительность и не нужна, мне с ним не в шахматы играть.

Мне вдруг стало очень жаль Жоржика, которого Инесса использует, как оздоровительный тренажёр, и даже не скрывает этого.

– Как-то это не очень справедливо по отношению к Жоре.

– Да перестань! Всего лишь взаимовыгодное слияние приятного с полезной. Но ты это не бери на вооружение.

Ты, моя милая, достойна самого лучшего мужчины! Правда, почти все они мнят себя Цезарями, но я помогу тебе не перепутать полководца с салатом. А мне уже поздно менять привычки и пристрастия. На своих ровесников смотреть очень страшно… Даже Рюшечкины одноклассники – уже нудные и старые пердуны. Вон, Борюсик всего на год старше моего сына, а ему уже замену нашли.

Я вдруг вспомнила, что наша встреча и началась с того самого Борюсика и, видя, как Инессе не терпится поделиться, терпеливо и внимательно выслушала печальную историю о распутной жене соседа, принимающей мужчин в отсутствие мужа.

– Но это ведь может быть родственник, – осторожно предполагаю. – Или там мастер какой-нибудь… сантехник.

– Вот я и говорю, что со стояком у Борюсика проблемы!

Кажется, Инесса вовсе не трубы имеет в виду, но своё предположение я оставила не озвученным. Рассуждать о том, в чём не разбираюсь, мне совсем не хочется.

– Инес, я пойду Виктору позвоню, – и я с облегчением выскользнула из кухни, оставив женщину в одиночестве сокрушаться о судьбе соседа с неисправным стояком.

– 4 —

На следующее утро…

– Ну, с богом, моя красавица! – напутствует Инесса и, не сдержавшись, прыскает от смеха себе в ладонь.

– Спасибо, – стоя перед зеркалом в прихожей, я не могу разделить её веселья.

До начала рабочего дня ещё целый час, за который мне предстоит морально подготовиться к встрече с Ланевским-старшим. А ещё я очень рада, что в сегодняшней Элле Ланевский-младший ни за что не узнает дерзкую Геллу. Да после того, что вчера сгоряча (а может, и специально) наговорил ему Витя, я вообще не уверена, что Гелле стоит попадаться на глаза Жене. Зачем понадобилось Виктору так меня подставлять? Сам же он пытался меня убедить, что повысил мой рейтинг, а моё мнение – он повесил на меня ценник.

Глава 14
Женя

«И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди-и! И Ленин такой молодой…»

В моей груди тревожно и без боя, но причина тянущего отстойного ощущения прячется за отголосками недавнего сна. Что снилось – не помню, я никогда не запоминаю сны. Тогда почему так херово с самого утра?

«И вновь продолжается бой!..» Рингтон уже заходит на пятый круг, но открыть глаза – выше моих сил. Шарю руками по постели, слышу ведь, что «бой продолжается» где-то совсем рядом, но источник звука не нахожу. Похоже, я в окопе. Открываю в полумраке глаза и пытаюсь понять, в каком краю протяжно и басовито надрывается мой телефон.

Иногда я жалею, что живу один. К примеру, когда с похмелья некому подать стакан воды… Но такое случается редко – и похмелье, и моё сожаление. Сегодня я трезвый, одинокий… и, сука, некому подать телефон.

Подпрыгивающий в нетерпении мобильник обнаружился на полу рядом с кроватью.

– Да, – рычу, как медведь в брачный период, но моего собеседника по ту сторону трубы не так легко запугать.

– Ты пьяный, что ли? – недовольно рявкает отец вместо приветствия.

– Я сонный, пап! Ты время видел?

– Да что мне твоё время, тебе один хрен на работу вставать!

– Я там вчера уже был.

– Жень, вот сейчас не беси меня своими шуточками! Ты хоть помнишь, какой сегодня день?

– Да уже понятно по твоему звонку в семь утра, что херовый, – ворчу недовольно и, врубив громкую связь, бросаю мобильник на соседнюю подушку и прикрываю глаза.

– Сегодня пятница – Сокол прилетает, его надо на объект свозить.

Пятница – это отлично! Это лучший день… Но, бл@дь! Она уже отравлена!

Сокол – он же Соколов Олег Константинович, он же, с лёгкой руки Дианы, – Карабас, он же главный акционер «СОК-строй». И это, к сожалению, не та персона, от которой можно запросто отмахнуться.

– Пап, а может, этот петух бройлерный сам долетит до объекта?

– Женя! – взрывается отец.

– Да понял я, понял! Я ток не понял, почему я? Это же Дианкин комплекс, пусть она и везёт туда этого борова. Как раз он с ней пообщается, и на нас его нервных клеток уже не хватит.

– Я, сынок, тоже на это надеялся, но эта ведьма улетела сегодня ночью, как обычно, без предупреждения.

Улетела? Бл@дь! Прилетит – душу вынет, попинает, прополощет и – фьють – снова улетела!

Странная смесь раздражения и облегчения нахлынула короткой волной и отступила, оставив на душе тяжёлый булыжник. Или он уже давно там валяется?

– Жень, ты там опять, что ли, уснул? – ревёт отец, взрывая мои барабанные перепонки.

– Да что ж так орать-то? Встречу я его и отвезу, куда надо.

– Через час жду тебя в офисе! – командует отец и отключается.

Ничего, кроме его занудства, через час меня там не ждёт, и я со спокойной совестью прикрываю глаза, с лёгкостью увязая в сонном мареве.

Гелла! Твою мать! Сука!

Сна как не бывало! Как же я мог забыть?! Вчерашний вечер, обещавший быть незабываемым, таким, сука, и стал!

«Же-ня-а!» – да у меня едва яйца не взорвались от её шёпота… Но Машка, шамотра лысая, обломала весь пихательный настрой. Мало ей своих, проверенных пацанов, так нет – выискала пятерых залётных утырков, чтобы жизнь пресной не казалась. Так этим чмошникам показалось мало, что девка на всё согласна. Так я и не понял, на хера они её пиZдить стали… Геныч на какие-то секунды припозднился – и зубик Машуня уже потеряла.

Ох, и жаль её, больную идиотку, и зло берёт. Я, как мордаху её окровавленную увидел, убивать захотелось. Но, как обычно, мне достался недобиток, остальных Геныч успокоил в первые пять секунд. Максу слегка прилетело, но не критично. Зато хоть не мне Геныч полоскал мозги весь остаток вечера за пропущенную вражескую подачу.

Я на адреналине даже не сразу вспомнил о Гелле. Кирюха напомнил:

– Смотри-ка, а наша малышка оказалась строптивой девочкой – не дождалась.

Конечно, я сразу просек, о ком речь, и мне бы тут же за ней, но вот это «НАША малышка» меня сильно тормознуло.

– Кирыч, просто на будущее – это моя девочка.

– Серьёзно? А она об этом знает, Жек?

– Давно знает! Теперь и ты знаешь, брат.

Делить девчонок нам с Кирюхой ещё не приходилось. Хотелось верить, что и в этот раз не придётся, но уж слишком мне не понравился его взгляд.

А уж как мне не понравился дерзкий Витя!

– Евгений, я ведь уже говорил, что не знаю её контактных данных.

– А ты подумай хорошенько, пока это не опасно и не больно.

– Гелла появляется, когда захочет.

– Что ты меня кружишь, Витя? Помнится, ты когда-то говорил, что она Элиза…

– У каждой артистки, Евгений, есть сценический псевдоним, – ничуть не смутился Виктор. – Не слыхал о таком?

– Ты бы не нарывался, Вить, ты не в том положении, чтобы мне дерзить. Куда она свалила? Я ведь сказал ей ждать! – пожимает плечами, придурок. – Когда она снова здесь будет?

– Вот уж не знаю, – разулыбался этот гондон, разводя руками. – Видел, что за ней машина приехала. Но в этот раз она для вашей компании попросила кое-что передать… Так вот, время её слишком дорого, чтобы тратить его на неразумных драчливых щенков. А, вот ещё – указывать на место вы будете своим дешёвым шлюшкам.

А Гелла, значит, дорогая шлюха?!

– Ох, когда-нибудь ты допиZдишься, Витя, и я твоим е*лом здесь все столы отполирую.

– Но пока ты продолжаешь ронять слюни на девочек в моём клубе, ты этого не сделаешь.

– Ты ведь прекрасно знаешь, почему я до сих пор этого не сделал. И лучше бы тебе ценить мою выдержку.

– Да мне похер, Жень…

– Ох, Виктор! – откуда-то нарисовался Геныч. – Будьте сдержаннее в речах, а то ведь для длинного языка есть надёжное тёмное укрытие!

Разговор как-то сразу иссяк, но вопросы остались.

С кем и куда ты уехала, Гелла-Элиза?

И сколько стоит твоё время, чёртова сука?

– 2 —

Темно… И пиZдец как жарко!..

– Я очень дорогая девочка, Же-ня-а…

– Ничего, детка, я не бедный парень, – вжимаю её в холодную стену и ощущаю, как девчонка дрожит. – Тебе сколько лет, мелкая?

– Восемнадцать, – дрожащим шёпотом.

– Уже большая девочка. А что делаешь здесь со мной?

– Люблю тебя, – тихо и очень искренне. И тут же смело, порочно: – Ну, давай же, Женя-а-а…

Громко всхлипывает, когда мои пальцы пробираются меж её потрясающих ножек. Влажная, податливая…

Изящные руки обнимают мою шею, её губы тянутся к моим, повторяя моё имя на выдохе.

Какая же ты на вкус, моя Гелла? И многие ли знают, какая ты на вкус?

У неё потрясающая грудь – полная упругая троечка с маленькими розовыми сосками. Я их облизываю жадно, неистово, как голодный зверь. Сожрал бы!

– Женя… Женечка!.. – тянет меня за волосы, царапает ногтями по шее.

Не могу больше терпеть!

У моей Геллы отличный рост, а на высоких каблучках она словно создана, чтобы её шпилить у стены.

Я закидываю её ножку себе на бедро и врываюсь в неё до упора. Член сдавило, как в вакуумной упаковке. Такая ох*енно тесная девочка! Вскрикивает и трепыхается, как нанизанная на иглу бабочка. Моя бабочка…

Прислушиваюсь к своим ощущениям…

– Не понял, ты целка, что ли?

– Я хотела, чтобы это был ты…

Да кто бы был против!

– Терпи теперь, дура! – даже не думаю останавливаться и жёстко вбиваю её в стену.

– Женя, продолжай, пожалуйста…

Меня не надо уговаривать, я с новой силой тараню тесную плоть.

– Женя!..

От звучания моего имени этим низким голосом меня здорово клинит.

– Громче! – срываю маску, а она вскидывает руки, прикрывая кривой глубокий шрам на скуле. С ним она ещё сексуальнее.

– Убери руки! – грубо их отбрасываю. – Не закрывайся, на меня смотри!

– Женя, пожалуйста, ещё! – трётся об меня, как кошка.

– Конечно, девочка! – с силой сжимаю узкие упругие бёдра и долблюсь в неё, как сумасшедший.

Луч света падает на её лицо – ух, бля, ведьма! – и наш зрительный контакт мгновенно приводит меня к финишу – бурному и оглушительному.

В ушах продолжает звенеть, а перед глазами расплываются и тускнеют два ярких разноцветных глаза – чёрный и жёлтый.

– Ты, вообще, кто?

– Овца в пальто!

Звон не прекращается… «Овца в пальто»…

* * *

Открываю глаза – в спальне почти светло. И звон никуда не пропал – на соседней подушке вопит мобильник.

Проспал, сука!

– Да! – гаркаю в трубку.

Короткая пауза…

– Евгений Александрович?

Кажется, у меня даже в носу волосы дыбом встали…

«Люблю тебя…» «Женя, пожалуйста…»

Я сдавливаю ладонями виски и наклоняюсь к трубке:

– Ты кто?

Овца в пальто?..

– Доброе утро, Евгений Александрович, я Элла…

«…Встречайте бурно, мужики! Горячая! Шальная! Гелла!»

Может, я е*анулся?

Стряхивая остатки сна и морщась от болезненного напряжения в паху, я продолжил таращиться на говорящий гаджет.

– Евгений Александрович, Вы меня слышите? – прозвучал из динамика низкий грудной голос.

Нет никаких сомнений в том, что мой член отлично расслышал, потому что рванулся навстречу звуку, доставляя мне ещё больший дискомфорт.

– Вы кто? – интересуюсь у мобильника, отразившего номер офиса.

Кажется, об этом я уже спрашивал, но теперь, когда я чувствую себя окончательно проснувшимся, будет не лишним уточнить.

– Я Элла, с сегодняшнего дня личный помощник Александра Андреевича. Мне необходимо уточнить, во сколько Вы собираетесь приехать в офис, и заодно передать Вам, что если Вы ещё не в здании, то будет лучше сразу отправиться в аэропорт.

Я жадно вслушиваюсь в бархатный тембр, не беспокоясь о том, что от меня снова ускользает смысл слов.

– Простите, Элла, я немного отвлёкся. Не могли бы Вы мне ещё раз повторить всё, что сейчас сказали.

Если обладательница божественного голоса и подумала, что я идиот, то ничем этого не выдала и терпеливо продублировала важную информацию в мои очумевшие уши.

Взглянув на часы, я прикинул, что на завтрак у меня времени не остаётся, а вот утешительный душ – как раз в тему. Со словами «Спасибо, красавица!» я сбросил вызов и лишь тогда включившееся в работу сознание подкинуло образ вчерашней визитёрши. Неужели она? В паху ощутимо полегчало, а настроение скатилось до отметки «паршиво». Да уж – в её случае «красавица» прозвучало как стёб.

Утренний сон сотворил со мной злую шутку, связав несколько мыслеобразов воедино. И если образ Геллы оправдан вчерашней встречей, то за каким хером в мои сновидения проникла та невинная малышка со шрамом на лице? А я ведь о ней уже и думать забыл – ну, случилось и случилось. Совесть неприятно и совершенно некстати заворочалась, и я поторопился в ванную – успокоить её контрастным душем.

– 3 —

В аэропорт я успел впритык и только заглушил двигатель, как монументальный гость вывалился из раздвижных дверей здания.

– Евгений? Неожиданно, – удивился Соколов, отвечая на приветственное рукопожатие и даже не пытаясь скрыть кисляк на необъятной роже. – А я почему-то думал, что Диана меня встретит.