Текст книги "Хранители. Тайны снов"

Тринадцать

«От радости до грусти —

один человек»

Большой зал был наполнен гирляндами теплого желтого цвета, обвивающие две колонны, свисающие шторами на панорамных окнах, и протянуты по потолку несколькими рядами. Они не были натянуты, а провисали над нашими головами. По обеим сторонам от стен стояли круглые столы с едой и напитками, куда и усадили всех учеников. Официальной частью Осеннего бала был концерт, организованный участниками музыкальной студии Америго. Перепетые песни звезд, стихи поэтов и инструментальные номера были неплохими, но все, конечно же, пришли сюда ради другого – танцы. Ребята старших классов пронесли с собой виски, а потом тайком добавили в колу. Джет тоже был не исключением. На мой удивленный взгляд он лишь пожал плечами с задорной улыбкой, и влил в бутылку с колой виски из серебристой фляжки. Ладно, пусть. Мне казалось, что сегодня ничто не способно испортить мое настроение.

Начались танцы, и, честно говоря, я совсем не умела танцевать, но сестры Стилл вытащили меня на танцпол под смех Джета. Ладно, отдыхать, так отдыхать. Это было трудно, если учесть высокий каблук. Играла ритмичная клубная музыка, которая так и манила двигаться. Я протанцевала несколько песен подряд, и уже чувствовала, что выдыхаюсь. И мне не стоило оборачиваться – Джет стоял у стены, он смеялся и улыбался, о чем-то говоря с двумя обнимающими его девушками. Что-то во мне ёкнуло, и настроение резко переменилось – как будто повернули выключатель. Одна девушка отошла, а вторая, блондинка в коротком красном платье, осталась, он ее поцеловал. Я отвернулась, сделав глубокий вдох – а чего я ждала? Это же Джет. Он не умеет по-другому, он всегда в центре женского внимания и всегда «занят». Я прошла и села за столик, наблюдая за ним. Ко мне сел Джек.

– Он тебе нравится, – спокойно сказал он.

И это был не вопрос, а утверждение.

– Это так очевидно? – спросила я, не глядя на него.

– Для всех, кроме него, – усмехнулся он, – Забудь, выбрось из головы. Он ничего так и не увидит, а тебе будет только хуже.

Я посмотрела на него.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Потому что если сейчас не выбросишь, потом уже не сможешь.

Я снова посмотрела на него.

– Не говори ему.

Джек молча встал, когда заиграла медленная музыка, и подал мне руку.

– Потанцуешь со мной? – грустно улыбался он.

Я приняла его руку, и он взял меня одной рукой за талию – я не почувствовала того же, как от прикосновений Джета.

– А если уже поздно? – тихо спросила я.

Джек вздохнул.

– Тогда лучше сама ему скажи.

– Как? – усмехнулась я, а в горле встал ком.

Чья-то рука легла на плечо Джека. Это был Джет, он с улыбкой перехватил меня, кивнув другу, но не стал брать меня за руку, а положил обе руки мне на талию, и это были совсем другие чувства. Я шагнула к нему и положила голову на грудь – не мола посмотреть ему в глаза. Он ведь ничего не знает, и ничем мне не обязан. Но мне так хотелось накричать на него, только за что?..

– Устала? – спросил он полушепотом прямо в ухо.

– Угу, – промычала я.

Когда танец закончился, он взял меня за обе руки.

– Прогуляемся?

Я слабо улыбнулась и кивнула.

– Пошли.

Мы вышли на улицу, и я сняла туфли, взяв их в одну руку, другую руку взял Джет, смеясь.

– Я не представляю даже, каково это, – сказал он, кивнув головой та туфли.

– У сестер спроси, – отшутилась я, – Это они меня заставили.

Он посмотрел мне в глаза.

– Ты выглядишь уставшей, – прямо сказал он.

Я отвела взгляд.

– Так и есть.

– Давай я провожу тебя? – его глаза стали беспокойными.

Почему? Почему он так на меня смотрит? Почему так беспокоится обо мне? Зачем говорит мне все это, провожает каждый день? Это все было настолько бессмысленным и глупым!

– Хорошо, – улыбнулась я, – Очень хочу спать.

Он закинул руку мне на плечо, придвинувшись ближе, и поцеловал в волосы. И вместо привычного «спокойной ночи» возле корпуса, я лишь сказала короткое «пока», и зашла. Мне хотелось плакать, только смысл? Я сходила в душ, проведя там почти час, с трудом смыла с себя всю косметику, и снова переоделась в свою пижаму. Примерно через пятнадцать минут мне пришло сообщение, и я уже знала, кто это.

«Не спишь?»

«Еще нет» – ответила я.

«Мне опять нужно твое окно» – написал он, добавив улыбающийся смайлик.

«Ок»

Я положила телефон, понимая, что та девушка в красном платье – это снова его «новая девушка». Я отбросила порыв швырнуть телефон в стену, и просто села на кровать, продолжая читать «Унесенные ветром». Вскоре в окне показался Джет. Я коротко улыбнулась ему, и он сел на край моей кровати. Он уже переоделся и сидел передо мной в белой футболке и серых трико.

– Снова скажешь мне о моем мировоззрении? – спросил он, и я засмеялась, отложив книгу.

– Нет, не скажу, – пожала плечами я, – Ты и так уже знаешь.

Он тоже засмеялся.

– Ты раскрыла мне глаза, – я усмехнулась, а он, выждав секунду, продолжил: – Алекс, то, что я сказал тебе тогда, что ты красивая… я лишь хотел…

Я покачала головой.

– Не надо, ты был пьян.

Он пытался подобрать слова.

– Ты не поняла… понимаешь, то, что я держу тебя за руку, и то, что я…

Я прервала его, опустив глаза.

– Не надо, я поняла, – мы оба молчали, и я смотрела на свои руки, боясь поднять глаза, – Тебе Джек сказал?

– Да, – только лишь ответил он.

– Трепло, – вздохнула я.

– Точно, – грустно усмехнулся он.

Я чувствовала на себе его взгляд, но не могла заставить себя посмотреть на него. Чувства смешались, мы было горько, обидно, больно и стыдно. Я чувствовала, как жжет глаза, и я быстро сморгнула слезу, которая упала на рукав пижамы, в надежде, что он не заметит. Но он заметил, сбросил кеды и сел со мной на кровати.

– Не плачь, слышишь? – он обнял меня, – Даже не смей плакать из-за такого придурка, как я.

Я издала короткий смешок.

– Тогда почему? – тихо спросила я.

– Алекс, ты моя подруга, – проговорил он, – Ты единственная моя настоящая подруга! Что значат эти все «останемся друзьям» с остальными? Ты хоть одну такую «подругу» видела? Нет! Поэтому даже не думай плакать. Ты мне дороже их всех вместе взятых!

Я еле слышно всхлипнула.

– Хорошо, – проговорила я, – Я поняла.

Он отпустил меня, и я легла в кровать. Как и прежде, он поцеловал меня в лоб, погладив волосы.

– Сладких снов, принцесса.

– Спокойной ночи, – выдохнула я.

Он ушел, выключив свет, и закрыл дверь.

Я только друг. Странно – все говорят, что, как только ты признаешься в чувствах, становится легче. Но мне не легче, нисколько. Мне кричать хотелось, злиться, плакать. Но я не могла. Мне ничего не оставалось, кроме как уснуть.

Меня разбудил грохот, я вскочила, сев в кровати, и включила ночник. Холодный яркий свет слепил глаза, и я прищурилась. Джет запнулся об офисный стул, чуть не упал, но схватился за рабочий стол, уронив с него книги и лампу. Он встал, шатаясь, и вытянул руки вперед ладонями.

– П-прос-ти меня, – заикаясь, сказал он и почесал затылок, а потом сунул руки в карманы.

Я потерла глаза.

– Все хорошо, – я хлопнула рукой по кровати рядом с собой, – Присядь.

Он еле как добрался до кровати и плюхнулся рядом со мной, с трудом скидывая кеды.

– Извини, что разбудил, – проговорил он, подминая подушку под голову, – Я не хотел.

Я вздохнула.

– Я знаю, – от него исходил сильный запах спиртного, – Зачем так пить?

Он икнул.

– Я просто хотел отдохнуть.

Я усмехнулась.

– И как?

– Паршиво, – признался он.

Я взяла вторую подушку и положила себе под голову, ложась на бок напротив него. Он шумно дышал, закрыв глаза, а я взяла телефон, чтоб посмотреть время – пять утра. Ну, если он пил так же, как на балу, то совсем не удивительно, что он сейчас в таком состоянии.

– Как ты?

Он вздохнул.

– А не видно?

– Тебе уже пора, – шепотом сказала я.

– Еще немного, – попросил он.

Хорошо, я подожду. Я лежала и смотрела на него, смотрела, как он спит. Его дыхание стало спокойным и ровным, и это продолжалось до тех самых пор, пока не начало светать, и я снова дотронулась до его плеча.

– Джет? – он не отреагировал, – Джет!

Он слегка вздрогнул, приоткрыв сонные глаза.

– М?

– Уже светлеет, – тихо сказала я.

– Угу…

Он лежал, никак не реагируя на мои слова, около пяти минут, и я решила, что он уснул.

– Джет? Дже-ет! Тебе достанется, если останешься.

Он вздохнул, а потом вскочил и начал щекотать меня. Я заерзала на кровати, пытаясь вывернуться, но он не отпускал.

– Вот же приставала! – заявил он шепотом.

– Хватит, пожалуйста! – пропищала я, дергаясь.

– Ага, сейчас, – парировал он, продолжая атаки.

– Ладно, прости! Прости!..

Он остановился, нависая надо мной, но я все еще смеялась, как и Джет. Даже успокоив смех, он все еще счастливо улыбался. Но я замерла. Первые лучики солнца коснулись его лица, глаза снова стали расплавленным золотом, кончики его волос переливались, и я чувствовала запах алкоголя, его кожи и одеколона. Его рука все еще лежала на моем животе под пижамой, а губы были всего в нескольких сантиметрах от моих. Сердце бешено заколотилось, казалось, что оно вот-вот остановиться, дыхание перехватило. Он навис надо мной, упираясь локтем в кровать. Это был как будто инстинкт, и я потянулась к нему, а он ко мне, мои руки легли ему на грудь, и он вздрогнул, шумно выдохнув, а потом мягко, только на одно мгновение, он коснулся моих губ. Меня ударило током, я содрогнулась. Губы Джета были мягкими, теплыми, нежными…

Но это длилось лишь мгновение. Одно короткое, волнующее мгновение. Он приподнялся, через секунду на этих губах появилась улыбка, он опустил голову и бесшумно засмеялся, рукой, что лежала у него на груди, чувствовала, как сотрясается его тело. Я отпустила руку, пытаясь успокоить свое дыхание и бешено несущееся сердце. Он сел, проведя рукой по волосам, я села вслед за ним, смотря на него. Джет сидел, наклонившись вперед и оперев локти в колени, укусив губу, он все еще улыбался и посмотрел на меня. А потом снова тихо засмеялся и опустил голову.

– Прости, – полушепотом сказал он, – Я… я не должен был.

Он усмехнулся сам себе.

– Это жестоко, Джет, – проговорила я.

Джет встал, надев кеды, потом подошел ко мне, положив руку мне на шею, под волосами, и наклонился, коснувшись губами моего лба.

– Я знаю, – шепнул он, не поднимаясь, – Поэтому и прошу прощения.

Он выпрямился, отодвинул тюль и выпрыгнул из окна.

Четырнадцать

«Только не пиши мне больше вечером.

Думать, плакать совсем не хочется.

Знаешь, даже сказать тебе нечего.

Не целую.

Плохой тебе ночи»

Р. Бредбери

Всю следующую неделю я не хотела его видеть, я старалась избегать его всеми силами, не появляясь ни на спортплощадке, ни в Студии творчества. Я знала, что он приходил по ночам, и каждый раз делала вид, что сплю. Слышала, как он сидел рядом со мной на кровати, а потом уходил на очередную вечеринку. Я не спала, когда он уходил под утро через мое окно. На уроках я пересела в другой ряд, и лишь здоровалась с ним коротким «привет» при наших редких встречах. Мне было тяжело, и я в любой момент готова была сдаться, но в голове все вертелись слова Джека: «если сейчас не выбросишь, потом уже не сможешь». И он абсолютно прав – мне надо сейчас все это прекратить, перестать думать о нем, реже его видеть. Реже видеть очень даже удавалось, а вот думать – совсем нет. Я все время, постоянно думала о нем. И меня это злило. Я чувствовала злость постоянно, и даже не знаю, на кого я больше злилась: на него, за его поступок, или на себя, за то, что думаю о нем.

В вечер пятницы, когда закончились все уроки, я переоделась в синие джинсы и черный свитшот с принтом «Марвел», и ушла в свое «убежище» в библиотеке, надев наушники и погружаясь в произведение Уильяма Шекспира – по литературе задали прочесть «Ромео и Джульетта». Я уже прочла почти половину книги, когда он сел на пол рядом со мной, аккуратно опустив мои наушники мне на плечи. Он был одет в серую толстовку с капюшоном и такие же трико.

– Привет, – негромко произнес он.

– Привет, – ответила я, не отрывая глаз от книги.

– Ты меня избегаешь, – сказал он.

В его голосе слышалась… печаль?..

– Нет, – проговорила я.

– Это был не вопрос, – горько усмехнулся он. Боковым зрением я видела, как он покачал головой, – Я все испортил.

Мне тяжело было слышать боль в его голосе, и я посмотрела поверх книги.

– Нет, – снова повторила я.

И он так же повторил, снова горько усмехнувшись.

– Это не вопрос, – и Джет встал.

Он хотел уйти.

И я не смогла. Не смогла промолчать, не смогла остановиться, отпустить его вот таким – разбитым. Я бросила книгу на пол, вскочила и остановила, взяв за руку. Он остановился, стоя ко мне спиной.

– Джет…

Он медленно повернулся, и был… таким печальным. Я сделала шаг к нему и обняла. А он обнял меня в ответ еще крепче, обхватив меня большими руками, прижал к себе и зарылся носом в волосы и шумно выдохнул с дрожью прямо шею.

– Прости меня, – прошептал он.

– Сначала ты, – ответила я, и он бесшумно рассмеялся.

– Ты не должна просить прощения, – он немного отстранился, но я не выпускала его из рук, я слишком по нему скучала, и он взял мое лицо в ладони, – Это я во всем виноват, прости меня. Как я могу загладить свою вину?

Я улыбнулась.

– Мне ничего не надо. Просто посиди со мной.

Он издал короткий смешок.

– Хорошо.

Я отпустила его, и он сел на пол, я подобрала книгу и села рядом с ним. Он недовольно хмыкнул, сел ближе, перекинув одну ногу, и обнял меня сзади. В моих наушниках громко играла музыка – их даже не нужно было надевать, что ее слышать, и вот так мы сидели, я читала, периодически отвлекаясь на шутки Джета. А в основном он сидел, сцепив руки на моем животе. Он долго молчал, а я вполголоса читала вслух.

– Алекс? – прервал он меня, положив подбородок мне на плечо.

– М? – улыбнулась я.

– Я очень по тебе скучал, – почти шепотом произнес он.

На моих губах снова заиграла та глупая улыбка.

– Я тоже, – ответила я, и немного повернулась, чтоб видеть его лицо, – Очень.

Он улыбнулся мне в ответ.

– Я хочу провести с тобой весь вечер, – признался он.

Я засмеялась, закрывая книгу. И он крепко сжал меня, а потом выдохнул.

– Я только за.

– Тогда пошли, – хохотнул он.

– Куда? – засмеялась я, а он стал поднимать меня и встал сам.

– Я не знаю, – признался он, – Просто пошли.

Я поставила книгу на полку, а он взял меня за руку, и мы выбежали из библиотеки. Все студенты Америго сегодня одевались потеплее, холодный ветер с моря не позволял прогуливаться в коротких шортах. К моему удивлению, возле учебного корпуса стоял мопед.

– Что? – засмеялась я, остановившись и глядя, как он садиться на него, держа в руках шлем, – Где ты его взял?

Он весело пожал плечами, застегивая на руках спортивные полуперчатки.

– Взял в прокате. А еще у меня разрешение выехать сегодня в город.

– Врешь! – выпучила я глаза.

– Не-а, – хохотнул он.

Я взяла второй шлем и села сзади, обхватив его руками, и мы поехали. Охрана сразу открыла нам ворота, и мы помчались по вечернему Лос-Анжелесу. Из островка оазиса Америго, тихого и спокойного, мы вылетели на дороги шумного города, который был залит закатным солнцем и загорающимися вечерними огнями. Это было так потрясающе, я первый раз в жизни села на мотоцикл. Мне было даже плевать, что от холода онемели руки, я все равно ими чувствовала каждый мускул его живота и боков. Потом мы притормозили возле «Макдональдса» и купили по бургеру, Джет взял себе колу, а я кофе, сев за столики на улице.

– Опять кофе? – удивился он. Я лишь кивнула, жуя свой «Биг Мак», – Ты кофеиновый алкаш в вечном запое.

Я подавилась, закашляла и рассмеялась. Джет тоже засмеялся, похлопав меня по спине.

– Ты идиот, – смеялась я.

– Я не спорю, – он все не мог перестать смеяться.

После перекуса мы поехали дальше. Он привез меня на голливудские горы, и весь город отсюда был, как на ладони. Солнце уже село, огни города зеркалом отражались в воде, это было просто прекрасно, не считая того, что я жутко замерзла.

– Покричи, – сказал он, широко улыбаясь и прислонившись к каменному валуну.

– Что? – не поняла я, хохотнув.

Он взмахнул рукой.

– Выплесни эмоции!

Я выгнула бровь.

– Ты серьезно?

– Я так часто делаю, – пожал плечами он.

Я уперла руки в бока.

– Не верю.

Он подошел к краю, подставил руки ко рту, как рупор, и закричал так громко, что раздалось эхо.

Мы засмеялись, и он махнул рукой.

– Давай! – Я тоже закричала, но он не унимался и буквально крикнул на меня, весело улыбаясь: – Громче!

Тут я вспомнила обо всем, что произошло со мной за этот месяц, все, что я сдерживала, вырвалось диким криком, воплем, брошенным на город. И я на самом деле получила облегчение.

– Невероятно! – выдохнула я.

Джет засмеялся и подошел ко мне.

– Это было круто, – похвалил он, его глаза светились, – Умничка!

Я испытывала не просто радость, это был восторг. Он взял меня за руки.

– Спасибо, – искренне сказала я.

Он немного нахмурил брови.

– Ты замерзла.

Я хохотнула.

– Есть немного.

Джет обнял меня, прижав к себе.

– Надо возвращаться, – сообщил он.

Я кивнула ему.

– Хорошо.

После этого мы поехали в школу, и когда он подвез меня к корпусу, я уже не чувствовала ни рук, ни ног, ни лица.

– Заходи, – улыбнулся он, и добавил шепотом: – Я заскочу через пять минут.

Я улыбнулась.

– Хорошо.

Он чмокнул меня в щеку и погнал мопед к себе. Но не успела я зайти и раздеться, как он уже тихо постучал в окно. Я успела накинуть пижаму, при этом чуть не упала, подбежала к окну и открыла его. Джет влез в комнату.

– Быстро ты, – удивилась я.

Меня немного потряхивало от холода, и он закрыл окно, задвинув шторы.

– Бегом под одеяло, – скомандовал он, откидывая голубой плед.

Я послушно залезла в кровать, укрываясь одеялом, а Джет снял свою толстовку, кроссовки, и, оставшись в одной футболке и трико, лег ко мне на кровать. Он положил ладонь мне на лицо – она была теплой, и я улыбнулась. Боже, как же я по нему скучала!..

– Совсем замерзла, – проворчал он, а потом залез ко мне под одеяло.

Мы лежали на боку, глядя друг на друга, одной рукой он держал мою руку, другую положил мне на плечо.

– Я все равно рада, это был потрясающий вечер. Спасибо.

Он улыбнулся мне.

– Не за что.

Его телефон зазвонил, и Джет устало вздохнул, поднимаясь. Он достал телефон из кармана толстовки, просматривая сообщение. Я села в кровати, немного откинув одеяло, и ждала.

– Что такое?

Он отмахнулся.

– Не важно.

Джет сделал шаг ко мне, но запнулся о свои же кроссовки, и буквально упал на меня. Только не это!.. Одно мгновение, и я снова превратилась во влюбленную дуру! Я не могла даже выдавить слова, а он снова (снова!) смотрел на меня так…

Только в этот раз он медлить не стал, он наклонился ко мне и точно как в прошлый раз, еле коснулся моих губ – медленно, нежно, мягко. Я не могла дышать, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а вкус его губ свел меня с ума, выкинул все мысли из головы напрочь. Были только он, его теплые руки и мягкие губы. Но все опять быстро закончилось.

Да черт бы его побрал! Если в прошлый раз все было списано на виски, сейчас то что?! Он быстро поднялся, тяжело дыша, нервно провел рукой по волосам, мотаясь из стороны в сторону, а потом одел кроссовки и открыл окно.

– Мне пора, – сказал он, остановившись на несколько секунд.

Только он даже не взглянул на меня, не дал ничего сказать, и ушел.

Это было уже просто смешно. Такое чувство, что он издевался надо мной. Какого черта?! Я взбесилась, бросив ночник в стену. И за что он так со мной?! Что я сделала?! Я сорвалась, слезы потекли сами по себе, я не могла их сдержать – это было уже слишком для меня. Я свернулась в кровати калачиком и плакала. На мой телефон пришло сообщение.

«Прости меня»

«Иди к черту»

«Алекс, пожалуйста»

«Иди к черту!»

«Не плачь, пожалуйста»

«Что тебе нужно?»

«Только не плачь»

«Почему? Зачем тебе это?»

«Потому что мне не все равно»

«Я тебе просто подруга, ты сам так сказал»

«Я солгал»

«Ты сам сказал, что я тебе лишь друг, а потом целуешь меня, определись!»

«Я же сказал – я солгал»

«И что тогда правда?»

«То, что мне очень жаль. Я лишь хотел стать тебе хорошим другом. Но играя на твоих чувствах, я сам не заметил, как влюбился»

Мое сердце екнуло. «Влюбился»?

«Ты меня любишь?»

«Мне очень жаль. Прости меня когда-нибудь»

«Что значит „когда-нибудь“, Джет?»

Ответа не последовало.

Я всю ночь так и не смогла уснуть. И, раз не захотел ответить на сообщение, я решила спросить у него сама. Придя в школу, я ждала его на завтраке, только он не появился. Ни он, ни его сестры. На занятиях их тоже не было. Я уже не понимала, что происходит. Но когда узнала…

– Джек! – позвала я, увидев парня в коридоре, – Привет!

Он улыбнулся мне.

– Привет, принцесса! Как жизнь?

Я поправила рюкзак.

– Все хорошо. Ты не знаешь, где Джет? Сегодня ни его, ни сестер на занятиях не было.

Он удивленно посмотрел на меня, его глаза стали немного грустными.

– Алекс, Джет уехал, – растеряно сказал он, – Он разве тебе ничего не сказал?

Я сдвинула брови.

– Нет, не сказал. А надолго?

– Алекс, они уехали… навсегда. Он не вернется в Америго. Сегодня ночью их забрал отец, – увидев мое выражение лица, он снова казался потерянным. Я чувствовала себя точно так же, – Прости, я думал, ты знаешь.

Я покачала головой и просто пошла дальше.

«Уехал навсегда»? Сердце перестало биться. Я чувствовала, что задыхаюсь, и поторопилась в свою комнату. Боль в груди стала острой, несносной, мучительной. Схватив подушку с кровати, я закричала в нее. Вчера он не просил прощения. Он прощался.