Текст книги "По следам лунного затмения"

Ну и коммерческое произведение – это особая тема, конечно. Как его соорудить? Разве только написать пародию на детектив – подозреваю, что такое будет опубликовано на полном серьезе!»

«Ах, сестра! – откликнулась Ляля. – Я иногда не нарадуюсь, до чего мы похожи, но зато и проблема у нас одна и та же: современный материал! Для меня тоже. Вернее, современное зарубежное – нет проблем, но им-то нужно, разумеется, чтобы в России дело происходило…

А может, извернемся? Пусть интрига закрутится еще в России, ну а потом, стоит только потянуть за ниточку, как она приведет в Европу, придется нашим героям ехать туда… а уж там-то мы разойдемся не на шутку!

В качестве героинь предлагаю выбрать двух сестер (кого еще я могу предложить?) И поселить их где-нибудь в курортном городке у моря… как считаешь? А может, наоборот, крупный город надо выбрать? Все-таки больше возможностей.

Была у меня одна идея для рассказа – слухи о зловещей картине, которая, как считается, высасывает жизненные силы из своих владельцев, пока не сведет их в могилу. А в конце выясняется, что у всех странностей и происшествий, накрученных вокруг картины-вампира, находится научное объяснение! Всё, как ты любишь. «Любые призраки меркнут перед светом разума».

И пусть героини раскроют тайну картины не благодаря логике, дедукции и чему там еще, а просто опираясь на свои обширные познания в области живописи. Поэтому хотя бы одну из героинь надо сделать художником, реставратором или искусствоведом. Я сама когда-то обучалась живописи, и с этим я справлюсь, думаю.

И еще надо выбрать страну, в которой будет происходить основное действие. Швейцария? Англия? Германия? Не знаю, но меня лично Германия больше привлекает. Там даже знаешь что можно? Раскрыть тайну (возможно, оккультную) Третьего рейха! Эта тема невероятно актуальна сейчас.

Ты лучше меня умеешь делать сложные построения и расчеты, а также придумывать разные заковыристые шифры. Поэтому давай так: ты сейчас придумаешь какой-нибудь умопомрачительно красивый шифр, потом еще обсудим детали, я составлю синопсис, и можно отправляться в путь!»

Глава 2

Лару нисколько не привлекала Германия с ее возможными оккультными тайнами. Но вот упоминание о зловещей картине тотчас пробудило в ней искру интереса. Когда-то давно, когда Лара еще задумывалась о продолжении «Затмения», ей пришла в голову идея, что действие романа будет разворачиваться не на острове, а в старинном замке. Замок получил в наследство отец подруги Виатрикс, и наследство оказалось, как это часто бывает со старинными постройками, с довеском в виде легендарного привидения. Этот призрак, впрочем, поначалу вел себя примерно и чинно. Лишь изредка в большом зале, где висели фамильные портреты, по ночам начинала звучать очень грустная и тихая мелодия, которую наигрывали на невидимом музыкальном инструменте невидимые пальцы. Подозрение пало, естественно, на портрет, где была изображена печальная женщина, сидящая за пианино. Остальные предки никакого интереса к музицированию не проявляли, и щеголяли всё больше атрибутами, выдающими в них отважных военачальников, славных охотников, на худой конец просто скучающих богачей, которым решительно некуда девать деньги, кроме как на собольи меха и ослепляющие своим блеском драгоценные каменья. И вдруг среди всего этого великолепия оказывается пианистка в скромном белом платье, невесть как забредшая сюда… Конечно, это она воду мутит, больше некому!

Шло время, и мелодия звучала всё громче и громче, а однажды ночью горничная, заглянувшая зачем-то в большой зал, увидела, как Белая Пианистка на портрете поднимается из-за инструмента и делает шаг вперед, будто намереваясь сойти с картины. Об этом необычайном обстоятельстве были наутро оповещены все обитатели замка, но горничной никто тогда не поверил, поскольку под этим предлогом она тут же принялась выпрашивать солидную прибавку к жалованью.

Между тем дочь владельца замка написала Виатрикс, приглашая провести у них лето. И вот тут-то всё и закрутилось…

Лара выдвинула ящик письменного стола и достала блокнот, в котором делала заметки для будущего романа. Всего лишь обрывки сюжетных линий, которые еще только предстояло связать воедино. «Масляная картина и призрак, с ней связанный – придумать, к чему это», «Смотритель маяка и жена его – крайне подозрительные личности, о которых ходят жуткие слухи», «Книга, которую читал подозреваемый. Зашифрованное сообщение в ней», «Художник, который становится помощником Виатрикс в расследовании», «Филипсы получают в наследство замок, в котором происходят странные вещи. Лиза пишет Виатрикс письмо».

Маяк! Значит, дело происходило где-то на побережье. Лара представила: хмурый пейзаж, похожий на корнуольский, скалы, поросшие чахлым кустарником, на берегу неприветливого моря художник расставил мольберт и собирается писать картину. К нему подходит Виатрикс. Зря она ему так доверяет…

Ну, а если попробовать перенести всё это в современность? Пусть это будет не Виатрикс, а другая девушка, или даже одна из сестер, предложенных Лялей. Почему бы и нет? И вот, пожалуйста, новая сцена: две безликие фигуры, облаченные в одинаковые одежды – предположительно, темный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном, – встречаются на побережье у маяка и, не открывая своих лиц, обмениваются странным паролем. Одна из фигур произносит какую-то цитату, другая завершает ее выразительной и емкой фразой, после чего первая передает второй загадочный сверток. Что в этом свертке, интересно? Картина? Нет. Лара почему-то знала: там музыкальная шкатулка. Сама по себе эта шкатулка необычная очень: на ней вокруг диковинного сооружения, напоминающего майский шест, крутятся четыре музыканта, и каждый на своем музыкальном инструменте играет свою мелодию, так что это даже квартетом не назовешь… И всё же что-то их объединяет, этих музыкантов. Что же?

И что это за инструменты? Лара зажмурилась и в своем воображении покрутила шкатулку. Пианино, клавесин, скрипка, флейта. Вроде бы так.

Еще немного поразмыслив, Лара поняла, что там, на побережье у маяка, произошла ошибка. И благодаря цепи случайностей и совпадений, которую еще только предстоит сложить, шкатулка попала в руки совсем не тому, кому предназначалась на самом деле. Это одна из сестер, накинув плащ, зачем-то вышла к морю, невзирая на стремительно ухудшавшуюся погоду, а к ней подошла фигура в таком же плаще, шепотом произнесла цитату… «Наверное, на берегу стояла та из сестер, которая «моя», и она филолог по образованию, или переводчик, или что-то в этом роде, раз сумела правильно цитату закончить. И голос у нее довольно низкого тембра, так что его легко принять за мужской… Та, другая девушка, ожидала встретить именно мужчину, для него она и вынесла шкатулку».

История становилась всё более запутанной. «Эти двое даже не знали друг друга в лицо. Как же они познакомились? По интернету, скорее всего. Девушка разместила анкету на сайте знакомств в интернете, там ее и нашел мужчина. Целенаправленно искал, он знал, что в ее доме находится картина, которая его интересует».

Девушка совсем молоденькая, ей лет девятнадцать. Легко запудрить ей мозги. Начинается бомбардировка письмами: тут и демонстрация романтического интереса, и пространные рассуждения о «необыкновенном родстве душ», и трогательная забота, и восхищение. Девушка и сама не замечает, как влюбляется в своего поклонника, и ее даже не слишком смущает тот факт, что кавалер старательно избегает любых разговоров о личной встрече. Впрочем, довольно скоро завеса тайны приоткрывается: виртуальный возлюбленный женат. Жена, разумеется, настоящая мегера, стерва, каких поискать. Бракоразводный процесс с ней затянулся, но когда он закончится, тогда уж…

Однажды речь заходит о картине. Девушка признается, что картина ее пугает; пусть это глупо, но вот кажется ей, будто слухи о том, что картина проклята, небезосновательны. Родители не желают ничего знать о страхах дочери, смеются над ней, а она уже вся извелась…

И тут, конечно же, выясняется, что ее возлюбленный – опытный экзорцист, маг или кто он там. Он может поставить диагноз по фото. Всего-то и нужно – фотография картины с большим разрешением. Девушка присылает требуемое, и вердикт вынесен немедленно: «Картина действительно нуждается в чистке». И дальше, как по маслу: «Встретимся в назначенный час у маяка, лучше в сумерках, тебя никто не должен видеть, надень плащ с капюшоном, чтобы не пристала порча». У злоумышленника уже наготове копия картины, сделанная по фотографии – копия, которую впоследствии, когда «очистительный обряд» будет закончен, он передаст девушке.

Да, но при чем здесь шкатулка? Наверное, это уже вторая встреча их, картину девушка вынесла раньше, и лишь потом вспомнила о шкатулке. «Нет ли порчи и на ней?» – написала она своему возлюбленному, приложив фото. «Милая! – тотчас же ответил он, сам не веря в такую удачу. – Ну конечно, есть! Ну и дом у вас – настоящий рассадник всякой заразы! Никогда прежде не видел ничего подобного!»

Почему девушка заподозрила, что на шкатулке тоже порча? Шкатулка старинная, относится примерно к тому же времени, что и картина. На шкатулке фигурки четырех музыкантов – один из них изображен на картине. Наверное, это ключ к шифру. Но что открывает этот шифр?

«Аглая – вот как зовут эту девицу», – вдруг поняла Лара. Затем взяла блокнот и начала записывать.

«А на маяке живет семья. С ними пока еще не всё ясно, но скелетов в шкафу там немало должно обнаружиться. Молодой художник Кристофер Блайт и две его сестры, Серена и Мэри. Серена – довольно вредная и скандальная, с ярким макияжем, одна из тех девиц, которые дважды одно и то же платье не наденут. Мэри – скромная, выглядит как серая мышка, возможно даже работает школьной учительницей. Две противоположности, невесть как оказавшиеся в одной семье.

И другие персонажи, так или иначе связанные с искусством, яркие и колоритные. Ценительница живописи, английская аристократка Элеонора Веллингтон, не расстающаяся со своим пекинесом. Богатый коллекционер Альфред Шелтон, собирающий в своей картинной галерее шедевры живописи со всего мира. У него и племянник есть, проказливый такой мальчонка. Знаменитый путешественник Теобальд Эрнс, снимающий документальные фильмы о своих экспедициях. Добродушный здоровяк с громким голосом, и когда он увлеченно рассказывает что-то, то заслушаться можно. Увидит у дороги букашку какую-нибудь, и радостно приветствует ее, будто это его старая знакомая, а затем выкладывает случайным слушателям всю ее подноготную. Постоянно носит с собой ружье, но добрейший человек, мухи не обидит. Где бы ни появился, немедленно оказывается в центре внимания – даже сейчас, даже здесь, вот уже сколько строк о нем сложено!

Киноактриса Ванесса Кроули. Рассеянная, немного легкомысленная, и очень общительная. Часами может говорить по телефону, порхая с темы на тему, так что не всегда можно уловить логику ее мысли. У нее богатое ассоциативное мышление! (Думаю, это пригодится в дальнейшем).

Семья нуворишей, купившая дом с роковой картиной. Вот это Филипсы как раз. Родители Аглаи. Кроме Аглаи, у них еще несколько детей помладше. Мама – Берилл Филипс, очень властная и требовательная, она-то и надоумила дочь разместить анкету на сайте знакомств. Беспокоится она, что у Аглаи в ее годы совсем нет поклонников. Папа – Фредерик Филипс, мягкий, интеллигентный, полностью под каблуком у жены».

«А ту из сестер, что моя героиня, будут звать Анжела. А для своей пусть имя Ляля сама придумывает. Должна же она хоть что-то сама придумать».

«Забавно. Вроде бы ее идея была про детектив-то, а я тут разгулялась».

Тут Лара спохватилась, что до сих пор не знает, в какой стране будет разворачиваться основное действие. Лучше бы у моря, но… сюжет еще не до конца ясен. Вдруг там и нет никакого маяка? Может быть, жребий кинуть?

Лара взяла небольшой лист бумаги, разрезала его на двенадцать частей, и на каждой написала название какой-нибудь страны. Здесь были Англия, Франция, Испания и Германия, и даже зачем-то Швейцария, и гораздо более вдохновляющие Гавайи, и остров Мадагаскар. Наконец, все разумные варианты закончились, но одна бумажка еще оставалась. «Новая Зеландия», – написала Лара. Просто так.

Она тщательно перемешала бумажки, вытянула одну из них и перевернула. «Новая Зеландия».

«Вот так штука! Для ровного числа ведь включила ее, а не то чтобы на самом деле думала…»

«Так. Еще раз. Пусть Барри вытянет».

Мудрый кот сразу же понял, что от него требуется, и из предложенного ему веера бумажек выцепил одну, прикусил зубами и вытянул.

– Умница! – похвалила его Лара и перевернула бумажку. «Новая Зеландия».

«И ведь не спишешь происходящее на шуточки подсознания, – подумала Лара. – Ну, а что, если так?»

Она сгребла бумажки в руки, сложенные лодочкой, и принялась трясти их, перемешивая. Одна из бумажек проскользнула в щель между ладонями и спланировала на пол. Лара нагнулась за ней. «Новая Зеландия».

«Зато там точно есть маяки, в отличие от континентальной Швейцарии. Лунное затмение – и впрямь мистическое время. Да будет так! Ну, а что насчет города?»

Лара открыла атлас мира, нашла страницу с картой Новой Зеландии, и взгляд ее сразу упал на название города Манукау. «Здесь», – решила она. Перед мысленным взором возникла белая башня маяка. Теперь в интернет – интересно, есть в городе Манукау вообще маяки, и как они выглядят на самом деле.

Оказалось, что есть, знаменитый маяк Манукау, и выглядит он почти так, как Ларе представилось. «Отлично! Я на верном пути».

Лара взволнованно расхаживала туда-сюда по комнате, обдумывая отдельные сцены, живо представляя персонажей в живописных окрестностях новозеландского городка Манукау. В голове мелькали обрывки диалогов, всё больше прояснялись отдельные детали. Многое оставалось еще неясным, но так даже интереснее.

«Это можно превратить в игру. Как будто мы и впрямь расследуем преступление, понятия не имея даже, кто преступник, и что вообще происходит». Но как только Лара подумала так, то тут же поняла: преступник – молодой художник Кристофер Блайт. Больше некому.

«Ну вот, не получилось игры. Как жаль!»

Глава 3

Вечером за ужином Лара увлеченно рассказывала родителям о будущей книге. Папа слушал внимательно, по своему обыкновению воздерживаясь от комментариев, а мама заявила, что книга, судя по всему, будет очень жуткая, и что в Новую Зеландию вообще лучше не ездить, раз там такие дела творятся. Лара рассмеялась, и тут зазвонил телефон.

Лара вышла в коридор, подошла к стационарному аппарату и сняла трубку.

– Да?

Ответом ей было напряженное молчание. Зловещая тишина на другом конце провода.

– Ну… говорите, – неуверенно произнесла Лара.

Кто бы это ни был, говорить он ничего не собирался, но и отсоединяться не спешил. «Придется, значит, мне», – подумала Лара и положила трубку.

Через несколько минут зазвонил уже мобильный телефон. В этот раз абонент обрел голос. Довольно приятный мужской голос.

– Извините, а… можно Анжелу? – спросил он.

– Здесь нет никакой Анжелы, – ответила Лара, ощутив неприятный холодок внутри. «Насколько это вообще вероятно – вот так ошибиться при звонке на мобильный? Особенно если учесть, что имя Анжела не слишком распространенное».

«Караул! Кристофер Блайт вышел на мой след!» – так озаглавила Лара свое письмо к Ляле.

«События и впрямь разворачиваются стремительно. Еще вчера я не знала ничего про сюжет, а вот теперь я знаю, кто преступник (уверена просто!), знаю, кого убили… осталось только понять, за что. Наверное, тоже слишком много знал».

И Лара выложила всё, что ей открылось, со всей сопутствующей мистикой.

«Теперь еще и телефон звонит. Только что приятный мужской голос спросил Анжелу. Я пугаюсь».

На следующее утро пришел ответ от Ляли, озаглавленный «Не бойся, я с тобой!»

«Ой-ей-ей, сестра, поосторожнее там! Тот, кто слишком много знает – опасный свидетель. Но коль скоро я с тобой, тебе ничего не угрожает. Не бойся. Мы с Миурмуром будем тебя защищать!

Только знаешь… мистика-то продолжается. Твое письмо пришло ко мне откушенным аж по самую шкатулку. Попрошу убедиться: «Но особое внимание надо обратить на музыкальную шкатулку – это наверняка…» Три точки – как следы акульих зубов.

Или нас подслушивают? Судя по всему, акулой проглочен изрядный кусок, и, конечно, на самом интересном месте! Что же там, что же с этой музыкальной шкатулкой? Я умираю от любопытства!»

«Ну хорошо, прицеплю письмо отдельным документом на «скрепку», – ответила Лара. – Оно и впрямь получилось очень большим».

«Спасибо, всё дошло благополучно, буду изучать, – отозвалась Ляля. – Завтра пришлю свои соображения по теме».

«Ну вот, как и обещала, пишу большое письмо, – ответила она на следующий день. – Вот видишь, мысль не остановить – у тебя уже вырисовался сюжет. Я под впечатлением. Не ожидала, что он окажется таким запутанным. Но, может, так даже и лучше?

Хотя бы части мистических совпадений можно найти научное объяснение. С Новой Зеландией всё просто. Ты же сейчас читаешь «Большую гавайскую прогулку», это именно детектив, а в начале повествования упоминается, что герои только что вернулись из Новой Зеландии! У тебя эта информация отложилась на подсознательном уровне и всплыла во время «жеребьевки». Что же, я не против отправиться туда. Может быть, в этот раз мне повезет больше!

Но сначала все-таки предлагаю поехать в Европу. Пусть интрига сначала закрутится там, а потом после того, как мы потянем за одну из ниточек, она и приведет нас уже в Новую Зеландию. Чтобы у читателя не возникло вопроса «Откуда у героинь такая прорва денег, что они колесят по свету, куда им вздумается?», предлагаю следующий ход. У одной из сестер (пусть у «твоей») есть роскошный породистый кот, похожий на Барри. Заслуженный чемпион, многократный победитель всяких выставок и конкурсов. Очередной конкурс проходил где-то в Европе, Барри его, конечно же, выиграл, а призом стало оплаченное организаторами путешествие к невесте. Дальше можно придумать много интересных и забавных моментов. Ну, например, как искали-искали невесту для кота по интернету, а потом выяснилось, что ближайшая из невест находится в Новой Зеландии. И ничего не поделаешь, придется лететь туда! И как кота хотели в багаж сдать из-за того, что он слишком, видите ли, толст, и сестрам пришлось пустить в ход все свои чары, чтобы таможенники разрешили взять кота в салон, как ручную кладь. Хотя… пусть таможенников очаровывает «моя» сестра, ладно уж. Заболтает их до смерти, словами загипнотизирует!

А эта английская аристократка с пекинесом… кстати, а чего она с пекинесом? Мне кажется, она котами больше интересуется. Я прямо-таки представляю себе, как она нас преследует. Идея фикс у нее, знаешь ли: вбила себе в голову, что непременно должна заполучить потомство от нашего чемпиона. А мы от нее отбиваемся! Предвижу множество веселых сцен с ее участием!

А вот куда мы поедем в Европе… лучше, пожалуй, если это будет Лондон.

Еще предлагаю ввести линию с котом, где он будет вести независимое расследование и опрашивать свидетелей-животных. Кот вычислит преступника гораздо раньше нас, и будет переживать, что мы такие недотепы.

Персонажи все какие колоритные, супер! Я в восторге от путешественника. По-моему, он похож на твоего Теда. И самый подозрительный персонаж по определению. Ружье, говоришь, носит… а он стрелять-то хоть умеет?

В любом случае, ему нужна какая-то яркая линия, уж такой он человек. Тот самый второстепенный персонаж, который вполне может стать главным, если ему позволишь. Ничего, если начнет слишком уж зарываться – женим его на актрисе, пусть знает свое место!

Скандальную блондинку я как раз тоже представляла, горячо киваю на нее. Так ли нужна еще эта скромница? Скучная она какая-то. Ладно, если сама объявится, прогонять не будем, пусть живет, так уж и быть.

Да, я тоже была уверена, что преступник – художник. Только вот имя Кристофер… не слишком ли красивое для такого нехорошего товарища? Можно придумать имя не столь изысканное, и лучше не христианское.

К имени мистера Филипса у меня тоже старые счеты. Надо бы подобрать что-нибудь другое.

Шифр в картинах, книге, да еще и в шкатулке – не может быть. У нас же, если не ошибаюсь, тайна (оккультная!) Третьего Рейха, а в те времена наибольшее распространение получил шифр «энигма». Знаешь, это когда сообщения передавались с помощью специальной шифровальной машины, и при каждом нажатии клавиши сдвигались роторы, так что буквы всякий раз получались новые! Вот это шифр так шифр!

Сама по себе идея с музыкальной шкатулкой и танцующими фигурками, каждая из которых похожа на кого-нибудь из подозреваемых, настолько замечательна и уникальна, что вокруг нее можно закрутить отдельный сюжет. Ее просто жаль тратить! Оставим до следующего раза.

А насчет эпизода с «обменом паролями»… Ой, ты будешь так смеяться, сестра! Тебе обязательно надо прочитать «Переполох в джунглях»! Там есть похожая сцена, где главная злодейка замаскировалась, надев темный плащ с капюшоном, и ее приняли за другую. Нет, всё, я устала смеяться, сестра! Ума не приложу, что делать с этими нашими параллелями!»

Лара захлопнула почтовую программу и в раздражении встала из-за письменного стола.

«Зато я знаю, что делать с этими нашими параллелями! – мрачно подумала она. – Разойтись, как в море корабли, да и дело с концом!»

«И вообще, чего она ко мне пристала? Пусть сама пишет. Вон какой опыт у нее большой уже!»

«Не заметила, что «Большая гавайская прогулка» – детектив, а я ведь уже почти половину этого опуса одолела. Впрочем, может быть, ближе к концу повествования Ляля наконец раскочегарится, и ее герои станут искать и найдут какую-нибудь закатившуюся под кровать запонку. Пока что они, в полном соответствии с названием, только гуляют и прохлаждаются на гавайских пляжах».

«Имена ей, видите ли, не такие! Да и к персонажам она, смотрю, проявляет исключительно животноводческий интерес – уже подбирает, кого бы с кем скрестить. Она ведь так и будет всё время! И, конечно, ближайшая невеста для кота отыскалась только в Новой Зеландии. Больше кошек в мире нет!»

«Да на кой она мне? Что я там сама не напишу?»

Лара снова принялась ходить взад-вперед по квартире, обдумывая, как бы завернуть свой отказ в дипломатичную и вежливую обертку. Не хотелось бы обижать, конечно. Все-таки Ляля…

Голову заполнили отрывки из Лялиных писем, отдельные фразы отдавались особенно болезненно. «Сестра, не бойся, я с тобой!», «Мы с тобой одной крови», «Теперь даже страшно представить, что если бы название твоего романа было другим, то мы могли бы и не познакомиться…» И это шекспировское, в переводе Пастернака – «другу будет трудно без меня».

«Конечно, трудно. Кто-то должен придумывать для нее сюжеты, раз сама не справляется».

«А я справлюсь? Она же будет мне мешать!»

«Да, литератор она посредственный, если не сказать хуже, но человек-то ведь хороший…»

Устав от внутренней борьбы, Лара села на диван и тихо заплакала.

Глава 4

– Вот чего ты ревешь? Чего ревешь, я спрашиваю? Только что веселилась, собиралась в какое-то Манукау, а теперь… Такие перепады настроения не к добру, я тебе скажу!

Лара вытерла слезы. В самом деле, глупо как-то получается.

– Я просто… не хочу с ней писать, – объяснила она маме. – Вот не хочу, и всё. Мне одной лучше.

– Ну и… не пиши. Чего реветь-то? Вот вообще из-за ерунды!

– Да, надо отказаться. Но Ляля, конечно… вряд ли после этого станет со мной общаться.

– А может, и ничего? Откуда ты знаешь, что не станет?

«Неужели я за это время успела привязаться к ней? – спросила себя Лара. – Привыкла к ее письмам? Как бы то ни было, надо отказаться всё равно».

Но на резкий и недвусмысленный отказ у нее не хватило духу, и она написала вот так:

«Да, вот видишь, ты хотела оккультную тайну Третьего Рейха, а у меня совсем другая тайна стала вырисовываться… Но ничего! Пиши свою оккультную тайну – думаю, это будет очень интересное и захватывающее повествование, – ну а я свой скромный сюжет буду разрабатывать. Это правильно и разумно.

В противном случае мы будем только мешать друг другу. Я буду мешать тебе, если угодно. У тебя опыта гораздо больше, десятки книг уже написаны, а я что… у меня только одна пока.

Для соавторства нужен все-таки одинаковый уровень.

Попробуй жребий вытянуть – если выпадет какая-нибудь другая страна, не Новая Зеландия – это знак!»

Отправив это письмо, Лара снова расплакалась. Мама зашла в комнату, вновь увидела дочь плачущей и всплеснула руками:

– Да что же ты никак не успокоишься-то?

– Я написала ей, – всхлипывая, ответила Лара, – вроде бы и вежливо, но… между строк там столько всего невысказанного! Ляля поймет, я думаю. Она очень хорошо чувствует такие вещи. Поймет – и обидится…

Остаток дня Лара оплакивала свое грядущее расставание с Лялей. Всё валилось из рук. Про тайну новозеландского городка Манукау и думать не хотелось. Потом, всё потом… Мама ругалась, и Лара уверяла ее, что вот-вот успокоится. «Да, скорее бы уже всё это закончилось. Не думала, что будет так тяжело».

Ответ от Ляли пришел только поздно вечером.

«Извини, что так долго не отвечала, сестра, – написала она. – Ждала, когда наконец освобожусь, приду с работы домой, и мы с мамой и Миурмуром сможем вытянуть жребий. Миурмур, правда, не сразу разобрался, что и как нужно делать, и в основном лишь лягался да кусался – такая уж его миурмурская натура. Но мы честно вытянули жребий три раза, и всё время разные страны нам попадались под руку. Франция, Испания, Италия… Ну и что? Какая разница? Что решает этот глупый жребий?

Мы сами творим свою судьбу. Как мы решим, так и будет, и никакие бумаженции нам не указ!

Поэтому, если тебя так влечет Новая Зеландия, то я не против, я очень даже согласна поехать с тобой. Мешать мы друг другу не будем, да и как мы можем помешать? Мы же всё время тянем за одну и ту же макаронину, пусть и с разных сторон.

Оккультную тайну Третьего Рейха я предложила только потому, что сейчас такие сюжеты актуальны и востребованы, на пике популярности, и хотелось бы попасть в общую струю. Но нет так нет, мне твой сюжет тоже очень нравится, и у меня есть к нему дополнения (доказательства во вложенном файле).

Если такое большое количество синхронов и параллелей между нами не говорит об одинаковом уровне, то уж я не знаю…

Ты будешь главным автором, твое имя на обложке укажем первым. А также у тебя будет право Первого Выбора Эпизодов. Пиши всё, что тебе нравится, все самые яркие и интересные, на твой взгляд, эпизоды – твои.

Но ведь найдутся же, наверняка найдутся такие сцены, которые тебе описывать будет скучно. Вот за них я и возьмусь. Буду на подхвате, так сказать. Ну и прослежу за созданием и поддержанием целостной картины.

А кроме того, вдвоем писать намного веселее! Обсуждать перипетии сюжета, вместе ломать голову над загадками… мечта, да и только!

При таком подходе тебе от соавторства одни плюсы, и никаких минусов.

А на мелкие замечания мои не обращай внимания. Просто, понимаешь… имя Фредерик – одно из моих любимых имен, не хотелось бы его отдавать второстепенному персонажу. Давай его назовем как-нибудь… похоже, но не совсем. Скажем, Грегори. Согласна?

Пусть преступника зовут Кристофер, если хочешь. Только у меня маленькая просьба… давай проследим, чтобы никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не называл его Кит. Ну разве только Серена скажет в порыве сестринской нежности: «Кит, дорогой, мне нужно сделать маникюр… подкинь мне деньжат немного, а?» Кстати, а она ему точно сестра? Может, окажется, как в «Собаке Баскервилей»?..

Всё, молчу-молчу!..

С плащами можем сделать вот как: заменим их на зеленые курточки, такие довольно оригинальные и узнаваемые курточки местного пошива. Наши сестры, как только прибудут в Манукау, сходят на рынок и купят их там.

Нам только дозволь по отдельности писать, так и тексты потом не отличить будет! Кому это надо?

P.S. И не думай, пожалуйста, что я могу оставить тебя одну с твоими самооткусывающимися письмами и не к месту звонящим телефоном, сестра моя!»

Лара откинулась на спинку стула и шумно выдохнула. Все прежние страхи и сомнения показались ей сейчас нелепыми.

«Ляля всё поняла и даже не обиделась. И готова пойти на уступки. А я-то…»

«Да, я хочу быть главной в своем мире. Что же, Ляля и это поняла. Она всё понимает!»

«На таких условиях, пожалуй, еще и можно вытянуть сюжет. Если я буду писать всё, что связано с действием, закручивать интригу, подбрасывать ключи, улики и подозрительные обстоятельства… ну, а Ляля пусть пишет «мирные» сцены – другого-то она всё равно не умеет. Прогулки, званые обеды, переодевания, кошачьи выставки, светские беседы… правда, не очень понятно, зачем всё это в детективе, и зачем мне вообще вся эта «подтанцовка», но… может быть, вдвоем и впрямь веселее? Пока не попробуешь – не узнаешь. Раньше меня и не читал никто, а теперь вот читают, и даже есть с кем обсудить свои идеи и свеженаписанное. Это же замечательно?»

Лара вспомнила свои недавние слезы и письмо, которое днем прислала Ляле, и ощутила жгучее чувство стыда. «Глупость какую-то написала. Лучше не перечитывать то письмо!».

И она ответила Ляле как ни в чем не бывало, как будто и не было этого письма вовсе. Обсуждение продолжалось, стали всплывать новые детали.

«Давай поместим в центр интриги портреты, где изображены женщины, играющие на разных музыкальных инструментах, – предложила Ляля. – Пусть их тоже будет четыре – целый «квартет». Ну и разбросало же этих дам по свету! Одна обнаружится в России, другая – в Европе, третья – в Новой Зеландии. На портретах нет подписи, и имя художника остается неизвестным. Предположительно он жил в конце XIX века.

Но кем же станет тот, кто «всех дам по свету соберет»? Что получит он в награду? Неограниченную власть? Все сокровища Земли? Благосклонность женщин всего мира? Что? Что?

Надо хорошенько подумать над этой легендой. В конце должна будет приоткрыться страшная и великая оккультная тайна…»

«Опять она со своей оккультной тайной! – в раздражении подумала Лара. – Это надо быть совсем психом, чтобы в наши дни всерьез верить в подобные легенды!»

Как бы то ни было, а Кристофер Блайт вовсе не казался ей таким уж психом, чтобы гоняться за «неизвестными» картинами в безумной надежде с их помощью стать властелином всего мира.

«Женщины его тоже не слишком интересуют. Благосклонность сразу от всех – это тот еще подарочек. Только успевай отбиваться от них».

«Разве только сокровища… ну вот да. Все-таки самый распространенный мотив преступления – это деньги. Но, конечно же, не все сокровища мира, а лишь вполне определенный тайник, координаты которого откроются, если совместить картины и разгадать заключенный в них шифр, сотканный из обрывков стихов и мелодий… Красиво и поэтично».