Текст книги "По следам лунного затмения"

«Ура! Я снова буду искать сокровища! То есть мы… да, на этот раз вдвоем. Даже интересно, что из этого выйдет».

Глава 5

Мама говорила по телефону с подругой.

– Да, представляешь, вместе решили писать. Как интересно! Причем моя-то, знаешь, засомневалась было, испугалась чего-то, даже реветь давай… а та ее быстренько успокоила! Молодец девчонка!

«Надо еще решить, как это осуществить технически, – писала между тем Лара своей новоявленной напарнице. – Персонажей, думаю, надо разделить, чтобы их образы не получились сотканными из непримиримых противоречий. Здесь нам снова поможет жребий. Я написала имена на бумажках, тщательно перемешала их, потом разделила на две стопки – одну тебе, другую – мне. В моей стопке оказались знаменитый путешественник Теобальд Эрнс, киноактриса Ванесса Кроули, проказливый мальчишка Сэм, Фредерик… то есть Грегори Филипс, и простушка Аглая. Конечно же, и Анжела – моя по умолчанию. Ну, а твои, стало быть…»

Лара не могла не порадоваться этому распределению. Жребий распорядился так, что в ее распоряжении оказались самые интересные персонажи – почти все, кроме разве что Кристофера Блайта.

«Ну нет, сестра! – тотчас же откликнулась Ляля. – Я так не играю! Нет, я так не играю! Ванесса, Теобальд и Сэм – и мои любимые персонажи тоже… а ты их всех забрала!

Не надо вот этого «распределения». Никаких чудовищных противоречий возникнуть не может. Откуда им взяться? Как показала практика, мы всех воспринимаем одинаково или очень похоже. А если даже нет, то что мы, договориться не сумеем?

У тебя и так право Первого Выбора Эпизодов, и ты сможешь первой написать всё самое интересное про этих персонажей. Я буду лишь дополнять. Потом еще раз перечитаем написанное, и согласуем все спорные моменты.

Сегодня мне на глаза попалась книга «Принц и нищий», и я внезапно поняла, откуда взялся шифр в картинах, и что за легенда лежит в основе этой истории.

Значит, так. Давным-давно, еще в конце XIX века, жил-был художник, обладающий диким нравом и невероятно скандальной репутацией. Художником он заделался только под старость лет, а в молодости был отъявленным бандитом, главарем шайки разбойников, грабившей возвращавшиеся с золотых приисков караваны.

Великая кручина терзала душу старого художника: никак не рождался у него долгожданный наследник мужеска пола, которому не жаль было бы завещать все свои несметные богатства. Родилось у него четыре ребенка – но все, как на подбор, девочки.

Когда дочери немного подросли, художник собрал их всех в большом зале своего особняка, выдал каждой по музыкальному инструменту и объявил: «Учитесь музыке, дети мои! Учитесь усердно, чтобы стать достойными любви своего отца! Той из вас, которая напишет мелодию, способную прославить мое имя, я завещаю всё свое состояние».

Не очень-то он верил в успех – ведь известно же, что гениальные композиторы среди женщин рождаются крайне редко. Неудачи дочерей на музыкальном поприще окончательно утвердили вредного художника во мнении, что из девчонок никогда и ни при каких обстоятельствах ничего путного получиться не может. «Ну, раз так вышло, пусть пеняют на себя!» Художник написал портреты каждой из девушек, изобразив, как они играют на своих музыкальных инструментах, и в этих картинах он действительно зашифровал обрывки сочиненных ими мелодий. «Этот шифр откроет путь к моей тайной сокровищнице, и пусть он поддастся тому из моих потомков, что будет не только одарен в музыке, но и умен достаточно, чтобы разгадать столь сложную загадку».

Картины впоследствии разбросало по свету, как ты говоришь, и вот уже не только потомки художника подключились к решению заданной пращуром задачки, но и вообще все, кому не лень! Ну и мы не остались в стороне – нас как-то само собой затянуло в эту тайну.

В конце, когда все картины будут собраны, мы устраиваем мозговой штурм, разгадываем ребус художника, находим пещеру или что-оно-там с несметными богатствами, и… О! Я представляю себе – там и впрямь настоящая пещера Али-Бабы! Теперь можно… я даже не знаю что. Всё можно».

«Легенда, конечно, интересная, – ответила Лара. – Но как же это?.. Не одно поколение потомков и не-потомков художника билось над хитроумным шифром, составленным этим старым хрычом исключительно из вредности, но разгадали его почему-то именно мы – две случайных туристки, просто проходившие мимо, не хватающие звезд с неба, и даже не имеющие музыкального образования! Как же это случилось?»

«Фух! – ответила Ляля. – Пока еще не поздно, мы можем сделать не чуждой музыке твою Анжелу. Моя-то Рита в детстве художественную школу посещала, а Анжела – пускай музыкальную. Потом уже, когда выросла, решила выучиться на переводчика художественной литературы. Это идея – именно широкое образование помогает сестрам раскрыть тайну картин.

Ну и, конечно, интернет, где можно в два счета найти любую информацию – это дает нам заметное преимущество по сравнению с предыдущими поколениями.

Я тут на основании открывшейся нам на данный момент информации синопсис составила. Даже на главы разделила. Почитай. Ну, это условное разделение, конечно, и по ходу действия еще многое может добавиться, но картина в целом ясна».

Лара изучила приложенный к письму файл с синопсисом. Будущий роман, который Ляля по одной ей понятной причине озаглавила «Квартет Балды», был ревностно разделен на тридцать глав, заполненных сногсшибательными светскими мероприятиями, в которых изредка, как гром среди ясного неба, вклинивались убийства и покушения. Две сестры, Анжела и Рита, на все эти возмутительные происшествия обращали внимания не больше, чем на блох у соседского кота, а потому, вероятно, ухитрились упустить преступника даже тогда, когда он сам явился к ним в руки и чистосердечно рассказал о совершенных им злодеяниях. Впрочем, с тем, что касалось определения координат пещеры, где спрятаны золотые резервы неизвестного художника, дело обстояло не в пример лучше, ибо сестры в конце концов поисками сокровищ озаботились, и даже сумели сформулировать правильный запрос в интернете, чтобы получить всю необходимую для расшифровки «картинного послания» информацию. И вот они уже разбогатели так, что можно более не работать до конца своих дней, и отныне будут беспрепятственно проводить время в праздности и путешествиях (чем сестры, судя по синопсису, занимались и до обогащения).

«Мне, по правде говоря, хочется пристукнуть этих халявщиц, а вовсе не писать о них романы, – подумала Лара. – Опять Ляля в своем репертуаре! Но – и в этом Ляля права, – после начала работы над книгой повествование наверняка сильно отклонится от этого синопсиса, и уйдет совсем в другую степь. Хорошо, что я могу задавать тон. Если бы Ляля не отдала мне «право первого выбора», ни за что бы не согласилась на это соавторство!»

Не удержалась, спросила всё же, почему «Квартет Балды», что Ляля имела в виду, придумывая такое название?

«Да так, – небрежно ответила Ляля. – Ты же видела, что у всех современных детективов названия в таком стиле. Маркетинг и всё такое. Так лучше мы уж сами дадим подобное название, чем издатели нам навяжут! Это интригует, читателю сразу же захочется узнать, что там за Балда такой. И, в отличие от конкурентов, у нас-то связь названия с текстом книги есть, и еще какая! Более того, в названии заложен глубокий смысл. Это намек на бездарность художника, собравшего вокруг себя целый квартет из своих дочерей, которые хоть и тщились прославить фамилию папаши в веках, да так и не преуспели».

Ну что же, если у тебя возражений по синопсису нет, можем приступать к написанию. В связи с этим вопрос… кто начнет первым? Я так понимаю, что раз первой на сцене появляется именно моя героиня, Рита, то мне и начинать?

А может, всё же ты возьмешься? У тебя гораздо лучше, чем у меня, получается сразу закручивать интригу, ты умеешь завлекать читателя, что называется… А мне, наоборот, значительно комфортнее, когда я подстраиваюсь под кого-то, копируя чужой стиль, ритм и динамику повествования, чем запеваю первой. Ну так что… как порешим?»

«Да уж, начало ей никак нельзя доверить! – подумала Лара. – Иначе читатель вывихнет челюсть, зевая от скуки, уже на первой странице».

Глава 6

По случаю неожиданно по-весеннему теплой погоды Лара устроилась на лоджии за небольшим журнальным столиком, и начала писать первую главу книги.

Еще два дня – и конкурс «Млечный Путь» объявит финалистов. Стараясь отвлечься от «предфинальной лихорадки», Лара стала представлять себе картину – первый портрет из четырех, что должны были один за другим появиться на страницах книги. Рита случайно увидела ее в музее; необычная деталь в туалете изображенной на картине дамы привлекла ее внимание, и Рита остановилась, чтобы рассмотреть незнакомку во всех подробностях. Девушка играет на клавесине, но смотрит не на ноты, а на что-то, невидимое зрителю, смотрит с волнением и страхом. Есть в ее взгляде и еще одно, едва уловимое чувство, которое не так-то просто разгадать. Из кармашка ее платья виднеется уголок носового платка – синий, совсем не в тон наряду. Эта деталь и привлекла поначалу взгляд Риты. К чему здесь этот платок? Художник как будто нарочно подчеркнул его, выделил, бросив вызов случайному зрителю и заинтриговав его. Платок был несообразно огромен – таких и не носили в те времена, а утонченные леди – и подавно… полно, да что он скрывает?

Ларе и самой стало интересно. Она принялась описывать увиденное, совершенно забыв, что все встреченные героинями образчики живописи вообще-то должна была описывать Ляля – как закончившая когда-то художественную школу, а значит, гораздо более сведущая в этих вопросах.

Спохватилась только, когда дело было уже сделано. «Ну… ничего. Ляля подредактирует, если что не так, – подумала Лара. – А вообще… как было бы хорошо самой распутать эту историю, размотать постепенно, как клубок, оставив Ляле роль… читателя. Теперь же… боюсь, как бы не вышло так, что разматывать мне придется два разных клубка, и я совсем запутаюсь».

Между тем Рита вышла из музея, направилась домой, и тут ее окликнул старый знакомый. Они когда-то вместе учились в художественной школе, но затем пути их разошлись и не пересекались вот уже несколько лет. Приятель почти не изменился: всё то же полудетское лицо, наивный, немного рассеянный взгляд, и капризно надутые губы.

Разговорились. Сколько лет, сколько зим!.. И всего несколько минут, чтобы убедиться, что общих тем для разговора почти и не осталось. Что же, тогда о недавних впечатлениях: «А видел ли ты «Портрет девушки, играющей на клавесине» кисти неизвестного художника?» «Видел? Да что там видел! Я, если хочешь знать, копию этого портрета делал, а с ним такая странная история связана… в двух словах и не расскажешь! Здесь неподалеку кафе есть, давай зайдем, и уж я тебе…»

Довольно скоро стало очевидно: бывший соученик Риты – один из тех непредсказуемых второстепенных персонажей, которые, дай им волю, непременно войдут в число главных. Таким был Остап Бендер, и Петька Тушканов (так звали юного художника-копииста) охотно пошел по его стопам, нимало не заботясь о последствиях.

«Да уж, Ляле такое вряд ли понравится», – подумала Лара, когда зачитала родителям отрывок из первой главы, и мама тут же пожелала узнать продолжение истории «про Петьку», как она выразилась, а папа сказал: «Интересно, какую игру ведет этот Петька? Что-то он явно не договаривает». На Риту не обратили особого внимания, словно она была статистом.

В день объявления списка финалистов работу над романом пришлось отложить – волнение достигло своего апогея, и сосредоточиться на загадке «Девушки с клавесином» не представлялось возможным. Лара пыталась отвлечься, погрузившись с головой в компьютерную игру, но это помогло только на время. К вечеру сердце колотилось уже так сильно, что звуки его ударов отдавались даже в ушах. Лара написала Ляле письмо, озаглавленное «Петька Тушканов наглеет с каждой строчкой!», и между делом призналась, что волнуется по поводу конкурса, как не волновалась, кажется, никогда в жизни.

«Ох, сестра, я тоже волнуюсь, – отозвалась Ляля. – Я ведь полезла на их сайт еще днем, потом только сообразила, что они и до вечера могут обсуждать список, с них станется!»

Лара решила, что до самого вечера не будет в интернет даже заглядывать. В десять, будучи уверенной, что список на сайте уже вывесили, попыталась подключиться. Не тут-то было! «Доступ запрещен. Недопустимые имя и пароль в этом домене».

Лара принялась звонить в техническую поддержку. «В вашем доме ведутся технические работы, завтра к утру всё будет налажено», – любезно разъяснили ей.

«Ну нашли же время! – в отчаянии думала Лара. – Почему именно сейчас?»

Лара включила радио, и то раздражающе зашипело, не в силах выдать ничего вразумительного – настройки сбились.

– А я всего лишь хочу погадать. Что ждет меня завтра утром? – сказала Лара и принялась осторожно крутить колесико, ловя ближайшую радиостанцию.

«Смотрят куда-то вдаль, а что перед носом творится, не видят», – с готовностью возвестил радиоприемник.

«Это, видимо, намек на то, что все мои темы не актуальны и не востребованы, – решила Лара. – Пишу что-то полусказочное, об экзотических островах и дальних странах, и еще самонадеянно рассчитываю со всем этим барахлом, не имеющим никакого отношения к суровой реальности, выйти в финал серьезного конкурса! Раскатала губу, и впрямь!»

Устыдившись своих неоправданно завышенных ожиданий, Лара с тяжелым сердцем отправилась спать. Ей приснилось, что ее роман затерялся в огромном потоке присланных на конкурс рукописей, и даже не был никем прочитан.

Глава 7

Наутро Лара бросилась к компьютеру раньше всего, даже раньше завтрака, что было совсем не в ее обычае. Невыносимо долго грузился сайт конкурса «Млечный Путь» – сервер, надо полагать, был перегружен, – но существовал и еще один способ поскорее узнать новости. Лара запустила почтовую программу и нажала кнопочку «Получить почту». В папку «Входящие» проскользнуло свежее письмо от Ляли. Строчки так и замелькали перед нетерпеливым взглядом Лары: «Справедливость всё же есть», «Лунное затмение произойдет!!!»

Лара щелкнула по вкладке «Конкурс «Млечный Путь». Сайт наконец-то загрузился. И вот оно, заветное: «Ларус Корелини. Дождемся лунного затмения» – в списке десяти номинантов на Гран-при. «Это же я! Я!»

В комнату прибежали родители. Они услышали громкий крик Лары, и, естественно, подумали, что что-то случилось.

– Я здесь! Я в списке! – благоговейно твердила Лара, указывая на монитор.

– Я же тебе говорила! – тут же объявила мама. – А ты всё: «много там рукописей» да «много». И что с того? У них же не такие, как у тебя!

– Ой, ну вы как маленькие, – сказал папа, но по его лицу было видно, что он тоже гордится Ларой.

– Чай-то ты пить пойдешь? – спросила мама. – Он же остынет совсем!

Лара направилась на кухню как в полусне. Голова шла кругом.

«Всегда думала, что «головокружение от успехов» – просто фигура речи. А оно, оказывается, и на самом деле так бывает!»

После завтрака снова уселась за компьютер. «Ляля ждет письма со вчерашнего дня и недоумевает, наверное, почему так долго нет ответа. Жаль, что ее в списке нет, и мы не сможем встретиться в Москве на церемонии награждения. Не в этот раз».

Неуклюже попыталась выразить всё это в письме, получившемся сумбурным и хаотичным, как никогда прежде.

«Ну наконец-то, сестра, ты откликнулась, – ответила Ляля почти сразу. – Я уж испугалась, что ты лежишь в глубоком обмороке от счастья, и меня не слышишь. А оно вон как! Ну что ж, бывает. Давно замечено, что техника подводит в самый ответственный момент!

Я и в самом деле так рада, как будто сама выиграла. И мама радуется. Мы – твоя поддержка, сестра, можешь даже не сомневаться.

Для меня этот конкурс уже далеко не первый, как ты знаешь. И нигде-то я не выходила в финал! Угадай, для чего мне захотелось испытать удачу еще раз? Конечно же, только для того, чтобы ты поучаствовала впервые! Ты ведь даже знать ничего не знала об этом шансе, а видишь, как это важно оказалось!

Но расслабляться рано: впереди новый сезон конкурса, на который мы вполне можем успеть послать совместный роман, и теперь я более чем уверена в успехе!

Надо будет написать издательству «Закрома», поздравить их, и намекнуть, чтобы опубликовали твой роман как можно скорее, ибо рекламища им уже обеспечена! А то они будут тянуть, как обычно, пингвины отмороженные! Нет уж, пускай шевелятся!

Но уж совсем справедливо и заслуженно будет, когда (и если) ты получишь главный приз конкурса (не третье место!)

«Пусть знают наших!», как говорил твой Тед. В любом случае, это уже победа – как номинация на «Оскар». Ты ведь знаешь, они не только статуэтки свои подсчитывают, но и кто сколько раз номинировался, и очень гордятся этим. Тебе теперь тоже есть чем гордиться. Поздравляю!!!»

Лара, по правде сказать, уже и забыла про издательство «Закрома», и от внезапного напоминания о нем ощутила себя так, словно возвращается с небес на землю. Зачем, ну зачем было так торопиться? А вдруг роман получит главный приз конкурса? А теперь уже совсем не хочется его выигрывать, лучше уж второе место или третье. Потому что как представишь: аплодисменты, цветы, внимание прессы, заманчивые предложения от издательств… И вот в такой-то радостный момент придется с великим сожалением сообщить, что связана по рукам и ногам договором с каким-то сомнительным, мало кому известным издательством…

«Только Ляле не стоит об этом говорить. А то получится, будто я стыжусь того, что ей кажется вполне нормальным. И вообще, всё выглядит так, будто я уже задаюсь!»

«Пожалуй, издательству «Закрома» не стоит пока ни о чем сообщать, – написала она всё же. – Да, я отправила им договор, но, может быть, они его еще не подписали… Может, они еще передумают! И тогда у меня появится возможность найти более перспективного издателя, именно благодаря конкурсу».

«Стремление познакомиться с более перспективным издателем я всячески одобряю, – ответила Ляля. – Такая возможность тебе обязательно представится, когда ты приедешь на церемонию награждения в Москву. Тебе надо будет запастись визитками, а возможно, вы будете ходить с бейджами на груди, совсем как большие, и если издатели тоже будут подписаны, тогда совсем красота… Без прессы не обойдется, это уж точно! Тут главное – не теряться и вдохновенно вещать о своих обширных писательских планах – пусть видят, что ты многообещающий автор так-то! «Этот роман занят, ну и что, будут и другие, причем в самых разных жанрах! Тут вам и кошачьи мемуары, и новозеландский детектив… вы что предпочитаете? «В очередь, товарищи издатели, в очередь – разве вы не видите, что автор не успевает отвечать вам всем, ну не галдите же! Имейте совесть!»

Но о том, что, может быть, «еще передумают» и «не подпишут», предлагаю забыть сразу, навсегда и бесповоротно! Они, конечно, пингвины отмороженные, но не до такой же степени! Поставь себя на их место. Представь, ты – издательство «Закрома». Ты думаешь, что получила права на очень чахлый и малоплодородный участок земли, на котором, если только приложить максимум усилий, можно вырастить кое-какие овощи для супа. Укроп там, петрушку, морковку, если повезет, да и то, получится она корявой, скорее всего…

И вдруг ты узнаешь, что застолбила золотоносный участок! Да еще всего лишь за два месяца до того, как на нем нашли золото!

Это… да я даже не знаю, как это описать. Вот если бы я играла на бирже, к примеру, то, наверное, сумела бы описать ощущения человека, нежданно-негаданно сорвавшего большой куш и офигевшего от такой удачи. Но я не играю, поэтому предоставляю всё это твоему воображению. Просто представь и скажи: существует ли на свете такой дурень, который, увидев, что золото само плывет к нему в руки, даже усилий никаких прилагать не надо, только следить за разработкой золотой жилы, возьмет да и объявит: «Да ну вас с этим вашим золотом! Я вообще-то морковку всегда хотел выращивать…»

Но да, вполне вероятно, что появятся и другие претенденты. Но это же великолепно! Так часто бывает: сначала никто и ничего, а потом вдруг всё и сразу! Но я тебе уже сказала, что делать. Не теряйся, не тушуйся, лови удачу за хвост!»

Лара пришла в восторг от Лялиных аллегорий, и стала живо представлять себе, как всё это будет. А потом вдруг вспомнила школу. Настю Савельеву, у которой подружка уехала в лагерь, и она, заскучавшая в одиночестве, пригласила Лару погулять. Пока они шли вдвоем по улице, Лара разговорилась. Ей было о чем рассказать: как раз придумала увлекательную игру в поход. Сшила для своих зверят рюкзаки, разработала подробный маршрут, а папа сконструировал палатку.

– Мы уже провели бал с привидениями, а еще у нас будет день спорта с разными состязаниями и военная игра…

– Вот бы и мне как-нибудь прийти поиграть с тобой! – вдруг сказала Настя.

Лара удивилась. Она уже привыкла, что сверстники не проявляют к ней особого интереса, и привыкла играть одна – взрослым ведь обычно некогда. Как это будет – играть еще с кем-то?..

– Приходи, – сказала она, подумав немного.

Но тут, как нарочно, навстречу им попалась стайка девчонок из их класса, и предводительница, бойкая и шумливая Селиверстова, крикнула насмешливо:

– Ой, Настя! Ну и подругу ты себе нашла!

Лара искоса взглянула на свою спутницу, и увидела, что та густо покраснела и уставилась себе под ноги. «Ну вот, вряд ли она теперь придет ко мне поиграть».

И Настя, конечно, не пришла.

«Да уж, дружить со мной было зазорно. Интересно, кто-нибудь помнит, с чего всё это началось?»

Ну, едва ли! Это ведь было очень давно, когда семья Лары только-только переехала в этот город, и Лару впервые привели в новый детский сад, в подготовительную группу. Дети окружили новенькую девочку, шумно обсуждали ее платье, дергали за руки, как куклу, пытались вовлечь ее в дикий, стихийный хоровод, и Лара, испугавшись докучливого внимания со стороны незнакомых ребятишек, вырвалась от них, забилась в угол, и провела весь день в настороженном молчании.

Вечером, когда за Ларой пришла сестра, кто-то из одногруппников полюбопытствовал:

– Она чего… она говорить-то хоть умеет?

– Да она читать умеет, – ответила сестра.

– Ну уж, читать! – не поверили ей.

Позже выяснилась причина повышенного интереса к новенькой: в семействе, с которым семья Лары поменялась квартирами, была девочка точно такого же возраста, как и Лара, и ходила она именно в этот детский сад, в эту группу. Девочка была очень популярна, ее все любили, и когда она уезжала, многие плакали. Воспитательница возьми да и скажи в порядке утешения: «Да не расстраивайтесь вы! К вам вместо Наташи другая девочка приедет!»

Конечно, всем было интересно, что это за «другая девочка», и сумеет ли она заменить Наташу. Лара разочаровала всех. Она не умела ни петь, ни танцевать, как Наташа, и вообще не шла ни в какое сравнение с ней. «Что это нам подсунули?» – шептались девочки.

Наконец Селиверстова выразила общее мнение, подойдя к Ларе и объявив:

– Вот что. Ты нам не нравишься. Откуда ты вообще такая взялась? Уезжай-ка обратно, откуда приехала, а Наташа пусть к нам возвращается!

– Ну и уеду! – решительно сказала Лара, подумав, что идея-то хорошая. Да, это выход. «Что я здесь забыла? А там у меня друзья остались… Вот вернусь – и снова всё будет в порядке».

Но потом были долгие десять лет школы – все те же лица, – и, наконец, освободительный выпускной, на котором, однако, не чувствовалось никакой радости от грядущей свободы. Перед торжественной частью Лара, не подумав, села на приглянувшееся ей место, и тут же перед ней нарисовалась Селиверстова:

– Слушай, ты это… выбрала бы какое-нибудь другое место, что ли? Мы хотим группой сесть, а ты нам мешаешь.

Как будто и не было этих десяти лет, когда половина класса списывала у нее контрольные и приносила на проверку свои сочинения. Контрольные закончились, и больше никто не хотел сидеть с ней рядом.

Лара выбрала другое место, но оно приглянулось другой группе девочек, и ей пришлось покинуть и его тоже. Что ей оставалось? Только ждать в сторонке, ожидая, пока все рассядутся.

Когда с торжественной частью было покончено, папа, сидевший в родительском ряду, засобирался домой.

– А ты тут много не пей, – полушутливо-полусерьезно сказал он, подойдя к Ларе.

– Да я тоже домой пойду, – сказала Лара.

– А как же банкет? – удивился папа. – Деньги ведь на угощение собирали…

– Ну и пусть съедят мою долю. Просто как представлю, что они и за столом так будут… – Лара передернула плечами.

– Да не будут! – заверил ее папа. – Тут они всего лишь вместе хотели сидеть. Ничего страшного.

– Нет, всё. Для меня выпускной закончился… и слава богу!

Воспоминания сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе, а затем мысли Лары переметнулись к Ляле.

«Неужели у меня все-таки появилась подруга? Даже не верится. Ляля, кажется, не замечает, что со мной что-то не так. Конечно, дело еще в том, что она меня не видела, а по моим письмам ничего такого не скажешь… Что ж, надеюсь, Ляля не пожалеет, что подружилась со мной. Кто знает, возможно, со мной она действительно добьется славы, о которой так мечтала всегда. Пусть в этот раз она и не вышла в финал, но всё впереди!»

«Ну, а те девочки, которым рядом со мной было стыдно даже сидеть, вряд ли когда-нибудь узнают о моем успехе. Думаю, мне и не хочется, чтобы они узнали. Не зря же я под псевдонимом. Предпочитаю забыть прошлое, чтобы оно на меня больше не влияло никоим образом!»

Глава 8

«Нырнув прямо в Адмиралтейскую арку, мимо величественного красно-белого здания Старого Адмиралтейства, мельком бросив взгляд на Уайтхолл, и рассчитывая более подробно его рассмотреть на обратном пути, а возможно даже посетить сокровищницу королевской семьи – аналогию Российского Алмазного фонда, если сегодня она будет открыта для посещения, чёрный кабриолет с «гостями города» подкатил к берегу Темзы».

«Не могла, говоришь, никак двойку получить? – с внезапным раздражением подумала Лара, вспомнив недавнее Лялино бахвальство. – Вот за это – поставила бы!»

Она уже жалела, что доверила Ляле описать в третьей главе экскурсию по Лондону. Теперь разбирай вот смысл написанного и думай, как привести его в удобочитаемый вид.

Со своими эпизодами в первых двух главах Ляля справилась более или менее… по крайней мере, книгу не слишком испортила. Так убеждала себя Лара. В первой главе Рита, с Лялиной подачи, немного пофлиртовала с Петькой Тушкановым, одновременно дав ему понять, что он – полное ничтожество и недостоин целовать прах под ее ногами, затем с чувством выполненного долга направилась в супермаркет, где купила продуктов к ужину (полный их список прилагался, разумеется).

«Какая странная история! – думала Рита, направляясь из магазина домой. – Надо будет на ужин яичницу с беконом приготовить… или, может, котлеты поджарить с картофельным пюре? Французские багеты, опять же, не должны пропасть зря».

От голодных мыслей Риту отвлекла площадная ругань. Ругались соседки: одна из них поливала цветы и нечаянно пролила на проходившую под окнами даму немного воды. Та не осталась в долгу и незамедлительно просветила неуклюжую, что было бы, если бы вместо водяных брызг у нее из окон вылетали горшки с кактусами. Живо вообразив эту картину, пострадавшая добавила и еще несколько слов, более подходивших для эпизода с кактусом. Завязалась крупная словесная потасовка.

«В первой главе крепко сбитого детектива, – подумала Лара, дочитав этот эпизод и порадовавшись, что вместе с ним наконец закончилась и Лялина часть главы, – из окна выпал бы труп или, по крайней мере какая-нибудь важная улика. Ну а тут, получается, и впрямь «просто вода» льется!»

Во второй главе романа Ляля в лице своей героини вовсю кокетничала с работниками таможни – она еще на стадии обсуждения сюжета обещала их очаровать, и ни на йоту не отступила от запланированного. Ладно, пусть ее. Но вот теперь она решила переписать путеводитель по Лондону «своими словами», и слова эти громоздились друг на друга так, что уже и не разберешь, «кто на ком стоял».

«Проехав ровное, как отглаженная крахмальная скатерть поле для гольфа, за которым простирался парк, далее сливавшийся с диким лесом, взглядам путешественниц и кота предстал во всём своем первозданном величии настоящий жилой замок…»

«Замок, едущий по полю – каково? – думала Лара. – И всё-то у нее «величественное»! Ну что ж, я сама ее взяла… вот и редактируй теперь!» – сказала она себе.

Одно из предложений и вовсе скончалось на полуслове – Ляля, очевидно, не сумела сформулировать свою мысль до конца и та повисла в воздухе куцым и беспомощным обрывком.

«Куда же подевалось ее красноречие? – думала Лара. – В письмах вон как разливается, ни разу не задержалась! Ну, а тут…»

Закончив редактирование, не выдержала все-таки, осведомилась, откуда взялись все эти скачущие по полям замки, и черные кабриолеты, бросающие рассеянные взгляды на лондонские достопримечательности. «Торопишься, наверное!» – толерантно добавила она.

«Ах, сестра! – ответила Ляля. – Я хохотала до слез, когда представила такие впечатляющие кадры! Ты молодец! И как ты только догадалась – я там в одном месте никак не могла подобрать адекватное сравнение, пришлось оставить так, а ты взяла и закончила, да еще так удачно… Вот это я понимаю! Все-таки соавторство – это сила, что ни говори!»

К пятой главе, когда круг персонажей резко расширился, у Ляли обнаружилась еще одна неприятная особенность. Очень она любила, когда персонажи говорят хором. С этих пор в ее эпизодах нередко стали встречаться фразы типа: «Как это удачно, что вы нам посодействовали! От всей души благодарим вас!» – хором сказали… (а далее следовал внушительный для такой синхронности перечень из четырех, а то и пяти персонажей).

«Хоть бы они у нее это… наперебой говорили, что ли», – недовольно думала Лара, прикидывая, как исправить этот курьез, и невольно вспоминая сцену из «Алисы в Зазеркалье» – единственный на ее памяти случай, когда персонажи и впрямь говорили хором.

«Не задерживай машиниста, девочка! Знаешь, сколько стоит его время?»

А потом они и думать хором начали. «Это же надо, до чего додумались – думать хором!»

Между тем издательство «Закрома» вслед за «Незабудковым вальсом» выпустило и второй Лялин роман – тот самый, про лунное затмение и «настоящую парижскую любовь». Памятуя о скандале, который учинила Ляля в прошлый раз, издатели благоразумно решили отказаться от траурной символики в оформлении обложки, и использовали символику свадебную. Невеста в белом платье стояла посреди парижской улицы с букетом наизготовку, словно прикидывая, куда его зашвырнуть так, чтобы он наверняка попал в добрые руки. Растерянность девушки была вполне понятна – окружали ее, по традиции, одни манекены. Да и сама девушка, если приглядеться, вовсе не казалась полной жизни – у нее был пустой, бессмысленный взгляд, и искусственно надутые губы, расплывшиеся в самодовольной улыбке.