Текст книги "Из Москвы в Лондон. Заметки о счастье и бизнесе"

Жизнь до недвижимости. 1996–2002

1 сентября 1998 года: рукопожатие Билла Клинтона и переводы для пресс-службы Белого дома во время его визита в Москву. А примерно год спустя: Дональд Трамп – гость в ночном клубе, где я работала. Эта дата вспоминается примерно, потому что тогда он был просто каким-то богатым бизнесменом из Америки, а вокруг были посетители поинтереснее. Неофициальные съемки в московских гостиницах и всемирная известность пришли гораздо позже. А тогда в наш бар заходили настоящие звезды тех времен: Чак Норрис, Жан-Клод Ван Дамм, Павел Буре. А еще веселая парочка – Юрий Лонго и Никас Сафронов. Материала про этот период жизни у меня хватит еще на одну книгу.

Непросто в одну главу включить целых шесть лет. Думая о том, насколько важны годы до начала карьеры в недвижимости и переезда в Англию, я решила ограничиться теми событиями, которые привели меня к тому, кто и где я сейчас. Россия открывалась миру как на выезд – возможность, неслыханная для большинства советских граждан, так и на въезд – Москва наполнялась экспатами, говорящими на разных языках и имеющими разные намерения по ее поводу.

Когда я вернулась из Америки, мне было 16 лет, я не успела сразу поступить в институт и устроилась работать, используя английский язык. И пошла на курсы подготовки к поступлению в вуз. За этот год выяснилось, что с американским аттестатом о среднем образовании, который я получила в Техасе, окончив там школу, меня готовы были принять далеко не все вузы. Мы с папой даже ездили в Министерство образования, где серьезного вида сотрудница министерства разве что не рассмеялась мне в лицо: «Какая разница, что по закону должны принимать с аттестатом установленного образца! Нужно русскую школу было заканчивать». Я же принципиально не хотела доучиваться в школе или лицее еще год – мои сверстники выпустились, да и я уже была мыслями в новой взрослой жизни, куда же теперь обратно в школу? Подготовка к сдаче выпускных экзаменов экстерном потребовала бы много времени и денег на занятия с репетиторами. Этот вариант я тоже отмела. Так выбор институтов для поступления сузился.

Через год я поступила на вечернее отделение вполне обыкновенного, возможно, даже «безвестного» Института экономических связей, экономики и права, это был московский филиал питерского вуза. На дневное обучение не пошла, так как финансовая независимость и радость от работы дали свои плоды.

Night Flight[15]15
  Ночной полет (англ.).


[Закрыть]

Первая моя денежная работа состояла в продаже роз в ресторане и ночном клубе Night Flight. Это было одно из лучших рабочих мест в Москве в те годы в плане чаевых и практики английского. У меня были веселые коллеги, мы работали под началом профессиональных управляющих из Швеции. Большинство сотрудниц были либо студентки-лингвистки, либо более взрослые дамы с высшим образованием. Некоторые дружбы оттуда пережили десятилетия. Примерно пятнадцать лет спустя мы восстановили контакт с коллегой того времени Юлей Лушниковой. Она уже давно живет в штате Колорадо и работает в области возобновляемой энергии. Мы с ней дважды отлично путешествовали вместе по США, да и Юля у нас гостила.

На NF я начала работать на международных выставках по несколько часов в день – раздавала потенциальным клиентам стильные открытки-флаеры. Не всем подряд, а ходила от стенда к стенду и заводила небольшую беседу на своем свежеобретенном американском английском. Рассказывала, что и как у нас хорошо. Один из моих начальников, генеральный менеджер Улле, предложил: «Мы давно думаем розы продавать – не столько для прибыли, а как услугу для гостей. Не хочешь взять это на себя? Будешь работать несколько вечеров в неделю, домой будем отправлять тебя на такси за счет фирмы».

Я посоветовалась с родителями и, уверив их в заботе и поддержке шведов, получила благословение на работу ночью на Тверской! Это была моя первая предпринимательская деятельность. Я нашла цветочную мини-базу, где мне согласились по полуоптовым ценам продавать одну-две охапки роз (до сих пор помню название одного сорта – Пекуба). Не помню сейчас, к сожалению, ни цен, ни условий раздела прибыли с клубом, ни сколько я зарабатывала – вот уж какие детали надо было заносить в дневник для потомков. Но помню, что это было здорово для меня в денежном плане.

Помню, что на первую выручку покупала одежду в Naf Naf и Guess, а бóльшую часть денег откладывала. Хотя, конечно, мы еще ходили с девочками-коллегами и другими друзьями в бары, рестораны и ночные клубы. Часто после работы, уже на завтрак в «Гараж», например. Не в нынешний арт-центр, а в круглосуточное кафе на Пушкинской, где практически всегда играл диджей. Но это было уже потом, когда я с продажи роз перевелась официанткой в ресторан и работала уже до конца смены вместе с коллегами. До этого я, продав розы, примерно посередине смены уезжала домой, около часу ночи. А смена заканчивалась ближе к утру, часов в пять.

Большинство своих первых, да и дальнейших заработков я тратила на путешествия и поездки. Я заметила, что сейчас стало модно в профиле инстаграма писать «посетила столько-то стран». Мне никогда не приходило в голову их считать, и путешествовала я не для рекордов, а для расширения кругозора, новых впечатлений и друзей. Кстати, позже, уже работая в международной компании, я всегда шла в местный офис знакомиться с коллегами, даже если приезжала просто в отпуск. Так я укрепляла связи и контакты, и это пригодилось в будущем на совместных сделках, в организации перевода в Лондон, да и в целом всегда приятнее работать с людьми, которых знаешь лично.

Мой совет по работе: не жалей сил на internal networking – наведение внутренних связей с коллегами. Далеко ездить не обязательно, делай это даже в своем офисе. Во-первых, никогда не знаешь, когда понадобится помощь бухгалтерии или ресепшена. А во-вторых, особенно если ты видишь для себя путь роста не только непосредственно в своей роли, но и в управленческой позиции, помни, что менеджерами становятся чаще всего те, кто пользуется поддержкой и уважением не только в своем коллективе, но и на всех уровнях компании. В-третьих, лично мне всегда интересны люди, имена, истории. Для меня широкое общение на работе – естественное желание. Но могу предположить, что не у всех так же просто из-за разных характеров. Тут важно быть естественной, не фальшивить, но не забывать заводить контакты в форме и количестве, которые подходят тебе.

География первых турпоездок тех лет была для меня, как и для многих россиян, такая: Кипр, Египет, Чехия. В последние две страны мы ездили с моей закадычной подругой с работы – Ликой. Она старше меня на несколько лет, тоже успела пожить в Америке, владела парикмахерским искусством и отлично делала макияж. С тех пор как мы познакомились, и стрижки у меня стали более интересные, и цвет волос. С Ликой мы долго еще и дружили и вместе работали. Потом у нее довольно неожиданно родилась прекрасная дочка София, и наши стили жизни стали меняться. Зато сейчас рядом с ней взрослая, веселая, молодая женщина, а у меня двухлетний человечек. Об этом больше в главе про «Женское счастье». Мы обе с Ликой счастливы. Недавно возобновили общение на фейсбуке, и я вспомнила наши египетские приключения, увидев, что Лика снова там была, двадцать с лишним лет спустя.

Из двух лет работы в клубе, помимо подруг, я вынесла следующее: любовь и интерес к ресторанному бизнесу, названиям ингредиентов и блюд на разных языках, понимание, что стейк вкуснее всего medium-rare[16]16
  Средней прожарки (англ.).


[Закрыть], и уж точно не «подметочный» well-done[17]17
  Сильной прожарки (англ.).


[Закрыть]. Появилось понимание клиентского обслуживания и продаж. Розы я реализовывала вполне успешно, не будучи при этом ни слишком навязчивой, ни слишком застенчивой. С чаевыми тоже все было хорошо.

Тогда же мог случиться мой первый карьерный взлет, который, не начавшись, обернулся падением. Я со своим постамериканским менталитетом и английским языком, а также незашоренным взглядом и гибкостью подростка была в заслуженном фаворе у шведских менеджеров. Я настолько хорошо показала себя за год работы, что меня решили повысить до бар-менеджера. Это в 18 лет! Улле принес мне эту хорошую весть и сказал, что тренинг начнется со следующего месяца. С повышением шла и прибавка к зарплате. В общем, много причин для радости. Подписку о неразглашении с меня не брали, но я и сама особо не трубила об этом, хотя паре близких коллег сказала, наверное. Детали помню плохо, но после десяти дней внутреннего триумфа и подготовки к большому будущему меня вызвал Улле.

– Алиса, зачем ты всем рассказала, что тебя повышают и сколько ты будешь зарабатывать?

– Да не говорила я никому, про деньги точно!

– Ко мне пришла Таня возмущаться – почему повышают тебя, такую молодую, а она уже тут так долго работает и старше, а ее – нет.

– Я ей не говорила.

– Извини, при таких раскладах повышение отменяется, слишком много недовольных. Если хочешь, можешь остаться на прежней должности.

Можешь представить себе мое разочарование и обиду. Таню за глаза звали «Таня Окорок». Поскольку девушек с одинаковыми именами работало несколько, а фамилии наши для шведов были сложноваты, то в расписании можно было увидеть: Zhenya Dark, Zhenya Blonde, Lena Glasses[18]18
  Женя Брюнетка, Женя Блондинка, Лена Очки (англ.).


[Закрыть], а еще была Helen – совсем другой человек. С именами Мира, Алла и Алиса было проще.

Подобную систему именования переняли для себя и коллеги. Была Ира Три Вокзала (она жила в том районе), Катя Лошадь, Ира Бэмби (они обе и правда соответствовали своим прозвищам). Так вот представь себе эту Таню – склочная, громкая и недружелюбная. Я до сих пор не знаю, откуда она прознала про мое повышение, но если оно было запланировано, то наверняка не только мы с Улле об этом знали. Обидно было, что отстаивать меня, вернее свое решение, он не стал.

Урок на будущее: держать роток на замке до самого последнего, а верить обещаниям – когда они уже выполнены. К примеру, сделку с недвижимостью я считаю действительно закрытой не тогда, когда клиент решил что-то арендовать или купить, не когда подписал договор и даже не когда деньги пришли покупателю или арендодателю, а когда нам на счет поступила оплата комиссии.

Дверью я перед носом Улле хлопать не стала. Будут еще не раз такие моменты в жизни, наверняка и у тебя тоже. Тут я считаю важным думать о своих интересах и любые уходы совершать более подготовленно, на своих условиях, а не сиюминутно и эмоционально. Но появился горький привкус разочарования, и, добавив к нему самоуверенности восемнадцатилетней девушки, я твердо решила искать новую работу. И если меня тут готовы были сделать менеджером, то и на новом месте надо искать уже как минимум того же.

К тому моменту я перешла в клубе на дневную работу в ресторане. Тогда я параллельно училась на вечернем отделении в институте. Днем в ресторане подавали прекрасные бизнес-ланчи, которых в тот момент на Тверской было мало где сыскать. И был у шведов шикарный салат-бар, на который приходили постоянные клиенты. С одним из них, Леонидом, нас потом еще дважды сводила судьба: мы с его фирмой лет пять спустя подписывали договор на офисное помещение в одном из зданий, которые я сдавала в аренду. А потом перемотка еще на лет пять вперед – и вот он живет в Лондоне и открывает свой ресторан Bob Bob Ricard в Сохо! И уже я к нему прихожу на обеды и ужины.

Другому клиенту, с которым я подружилась, принося горячее на обед, я рассказала о своем намерении устроиться куда-нибудь менеджером. И он познакомил меня со своими друзьями, которые открывали ресторан в офисном комплексе на Павелецкой. У них там уже было кафе, под названием My Place[19]19
  Мое местечко (англ.).


[Закрыть], а к осени они открывали и ресторан – the place[20]20
  Дословно «место», но написание с определенным артиклем указывает на то, что оно единственное или самое главное среди всех других мест. А в случае с названием того ресторана важно было еще писать оба слова с маленькой буквы.


[Закрыть] – туда как раз требовался менеджер. А до этого у них была мечта в существующем кафе сделать летнюю террасу на берегу симпатичного канала, в чем я им тоже могла помочь.

the place

Как выяснилось, в то время я уже была достаточно самоуверенна. «Как выяснилось» – потому что я абсолютно не помню диалога, который приведу ниже, мне позже его пересказали мои руководители, с которыми за годы совместной работы мы стали друзьями.

Это наша первая встреча, собеседование. Мы говорим по-английски, так как владельцами были пятеро экспатов: три турка, американец и австралиец. Собеседование длилось полчаса, и в итоге меня взяли на работу. Но нас интересует всего один момент.

– Алиса, у тебя очень хороший английский!

– Спасибо, и у вас неплохой.

Представляешь? Пришла молодая девушка на собеседование и говорит двум мужчинам старше нее, от которых зависит ее будущая работа, просто то, что думает. Для меня тогда это было в порядке вещей. И сейчас кого-то моя прямота пугает. Зато кого-то привлекает. А если бы я сама сейчас услышала от кандидата такой ответ на собеседовании – думаю, улыбнулась бы и сказала спасибо, не отвергла за дерзость. Так тогда поступили и Эркан с Юсуфом. Их основная работа тогда была в крупной девелоперско-строительной компании. Эти связи помогли мне, когда я четыре года спустя оказалась в их сфере.

Я воплотила мечты новых нанимателей и свои – несмотря на дефолт 1998 года, ресторан мы открыли, пусть и с задержкой. Я стала там менеджером зала и заместителем генерального менеджера – американки Джули Майклз, жены Эрика – одного из владельцев ресторана. Она прекрасно говорила по-русски, была меня старше, но не настолько, чтобы мы слишком сильно отличались по подходу к жизни. Я многому научилась у Джули, были и смех, и слезы.

Когда они с мужем куда-то уезжали, то мне выпадала роль сиделки для вальяжной кошки Пенни в их комфортной квартире. За эти смены я пересмотрела кучу сериалов на DVD, особенно помню «Клан Сопрано». С Джули у меня ассоциируются и интересные книги на английском: «Дневник Бриджит Джонс» и «Мемуары гейши». А еще она познакомила меня со своей подругой Северой, когда я впервые поехала в Лондон.

Наполовину американка, наполовину немка, изучавшая русский вместе с Джули в Москве, Севера гостеприимно приняла меня в своей квартире в Ноттинг-Хилле, рядом с Портобелло-роуд. Посещения антикварных развалов и бранчей в Electric Brasserie стали для меня потом ритуалом. А с Северой мы дружим по сей день, ходим вместе в театр, пьем чай дома. С моей мамой они во время пандемии взялись учить друг друга языку – русскому и английскому – раз в неделю по видеосвязи.

Уроки той поры

Чему я научилась в the place и как это помогло мне в жизни и работе дальше? Уроков было много – вот те, которые хочется выделить сейчас. И тебе может в будущем помочь работа в небольшой организации или индустрии, которые напрямую не связаны с твоей учебой или карьерными планами.

Многозадачность

Нам с Джули и третьим менеджером (они периодически менялись) приходилось совмещать разные функции, на которые в больших компаниях выделены либо отдельные люди, либо целые отделы. Сейчас для решения таких проблем, которые у нас возникали, привлекают фрилансеров. Но двадцать с лишним лет назад рынка подобных услуг практически не было. Мы все делали сами. Не было соцсетей – напечатала красивый флаер, раздала клиентам и офисам в округе – и вот уже маркетинг, а сегодня бы, наверное, полдня только сториз оформляли.

Сейчас понимаю, насколько ценным был тот опыт для меня при открытии своей компании. В целом было не так страшно, потому что в ресторане я впервые побывала на стадии стройки, потом вместе заказывали посуду, нанимали персонал, создавали меню, тренировали других, учились сами. А в частности, я увидела, насколько всё и все связаны в малом бизнесе друг с другом и с успехом предприятия.

Принятие сложных решений и авторитет в молодом возрасте

Первое увольнение в своей жизни мне пришлось провести 31 декабря. Надо знать, что я очень люблю Новый год, его магию, то, как он для русских людей впитал в себя все то, что на Западе происходит на Рождество: семья, подарки, тепло и уют. И первый раз, когда мне еще в Night Flight по графику выпало работать ночью с 31-го на 1-е, – я расстроилась до слез. Помимо Техаса, это был мой первый Новый год вне семьи.

Я знала, что вечером буду праздновать дома, но днем ресторан работал как обычно. Один из барменов на глазах у изумленных коллег, сильно не скрываясь, пронес бутылку вина через всю кухню в раздевалку. Мне об этом то ли кто-то сказал, то ли я сама заметила недостачу. И минут через пять извлекла беглянку из шкафчика незадачливого воришки. Ну надо быть таким идиотом? Вариантов, кроме как уволить его на месте, у меня не было. Так и поступила, хотя это омрачило радость кануна Нового года.

Напомню, что мне тогда было восемнадцать лет и большинство сотрудников, которые в отсутствие Джули подчинялись мне, были старше меня. Были и уже очень зрелые повара, и почти мои ровесники официанты. Я стремилась в отношениях с коллегами к балансу уважения, дружелюбия и твердости. Дальше в недвижимости приходить к взрослым мужчинам, собственникам зданий или земли, и предлагать услуги своей компании было уже не так трудно.

Сила ниши

Основным видом заработка и главными часами активности ресторана были бизнес-ланчи. Это связано с расположением в самом свежем, пятом здании в Riverside Towers, что на Космодамианской набережной. Это был первый офисный комплекс такого масштаба в Москве, построенный с нуля. Уже позже туда добавилась башня гостиницы Swissotel и Международный дом музыки, но на тот момент это уже был целый мир. Офисы там арендовали в основном иностранные компании, которые тогда набирали в России обороты: Unilever, Cisco Systems, PwC и другие.

В нескольких строениях были столовые Sodexo, там сотрудников кормили по талонам, которые потом, по количеству использованных, оплачивала их компания раз в месяц через банк. Мы в the place поняли, что некоторые фирмы были готовы предложить своим сотрудникам – или всем, или только руководящему звену – выбор мест питания. Кому-то требовалось более солидное место для деловых встреч за обедом. Все эти нужды и стал закрывать наш ресторан, в том числе через выпуск собственных талонов. Гости всегда могли доплатить и заказать что-то по меню или вообще вместо ланча съесть яблочный штрудель, выпить капучино и расплатиться талоном.

Кстати, тогда я полюбила кофе. Дома мы пили в основном чай, да и кофе качественный не попадался. До прихода тем летом в My Place. Там использовали итальянские зерна Illy и делали настоящую пенку на полчашки или слоеный латте в прозрачном стакане. Это воссоздали и в ресторане, включая эксклюзивные чашки, которые выпускал и поставлял производитель зерен. И штрудель у нас был одним из коронных блюд – кондитер Наташа долго работала с шеф-поваром австрийцем в гостинице Radisson до прихода к нам. Смотреть на нее за работой с промасленным лоскутом, которым перекладывались слои тончайшего теста с корицей, было все равно что слушать «Виртуозов Москвы». Пишу сейчас и глотаю слюнки, а в воздухе запах ванильного соуса. Закрыла глаза и теперь уже сижу за стальной барной стойкой, время около полпятого. Это тихий час между суетливым бизнес-ланчем и ранним ужином, а для меня возможность собраться с мыслями и перекусить.

Вечером и в выходные работы почти не было, и мы испробовали разные способы привлечь клиентов. Самая любимая моя попытка – джазовые вечера в ресторане. Благодаря этому контакту с интересными и талантливыми джазовыми музыкантами, которые работали у нас летними вечерами, началась моя долгая любовь к джазу. И дружбы, благодаря которым я до сих пор иногда хожу по приглашению в лондонский клуб Ronnie Scott’s и лично знаю несколько джазовых звезд мировой величины.

В долгосрочной перспективе джаз в the place не прижился. А вот что выстрелило абсолютно неожиданно… Угадаешь? Вряд ли. Свадебные банкеты! Уже не помню, с чего и как начались первые, но в какой-то момент мы дали рекламное объявление в каталоге, который в московских загсах выдавали всем парам, подавшим заявление на регистрацию. И вот тут мы с Купидоном и Гименеем работали в одной команде не один месяц. На первый взгляд – ресторан на первом этаже офисного здания, интерьер довольно холодный и современный – открытая вентиляция на потолке, кованая мебель, хоть и с разноцветными бархатными сиденьями, космического вида люстры и полка для вин. Не самое «застольное» место.

Но на самом деле наш ресторанчик тогда мог предложить многое, что хотелось увидеть на своем празднике молодоженам: Садовое кольцо, канал Москвы-реки у порога, романтический мостик для фото (или выпуска голубей – благо такое было считаные разы), парковка, безопасность, метро тоже рядом для пеших гостей. Современный стиль ресторана многим как раз нравился. А то, что в выходные вокруг не было почти никого во всем здании, давало людям чувство избранности.

Из этого опыта я поняла, что если ты предлагаешь клиенту что-то реально новое и неизбитое, то это, скорее всего, сработает. А вдобавок решит вопрос простоя – помещения, времени, рабочих рук. Если бы мы тягались в неравном бою с конкурентами за вечерний бизнес или посетителей в выходные, то вряд ли победили бы. Впоследствии я применила эти знания, когда выстраивала клиентское предложение собственной компании. Я спокойно признала, что не хочу и не буду конкурировать с огромной фирмой, из которой ушла, за тех же клиентов. Или даже с другими русскими брокерами в Лондоне. Я выделила свой уникальный опыт и очертила нишу, которую смогу им заполнить. Это сработало! Обсудим эту тему в главах про мою компанию.

Окончив институт и проработав в ресторанном бизнесе шесть лет, я готовилась продолжить свою карьеру в индустрии гостеприимства. И даже приняла предложение работы в международной гостиничной сети Le Meridien с переездом в Абу-Даби. Моя жизнь могла сложиться совсем по-другому. Но мои постоянные посетители в ресторане, которые работали в агентстве недвижимости JLL, офис которой находился в этом же здании, пригласили меня на собеседование. Они видели меня в деле с клиентами и слышали прекрасный английский. Я выбрала их вакансию, и так началась моя карьера длиною уже почти в двадцать лет. Недвижимость – это точно мое призвание!