Электронная библиотека » Алистер Маклин » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "К югу от Явы"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 13:05


Автор книги: Алистер Маклин


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 5

Через полчаса «Вирома», развивая двигателями максимально возможную скорость, упорно двигалась на юго-восток. Длинная, еле видная над водой тень острова Метсана проплыла справа по борту и растворилась в темноте. Как ни странно, тайфун все еще не бушевал, ураганный ветер не вернулся. Это могло объясняться только тем, что они двигаются вместе с оком тайфуна. Но когда-нибудь им придется выйти из него и прорываться сквозь тайфун.

Принявший душ, почти полностью отмывшийся от нефти. Николсон стоял у иллюминатора на капитанском мостике и тихо разговаривал со вторым помощником, когда к ним присоединился капитан Файндхорн. Он легонько хлопнул Николсона по плечу:

– Хочу переговорить с вами в своей каюте, если будете столь любезны, мистер Николсон. Вы справитесь, мистер Баррет?

– Да, сэр. Конечно. Я вызову вас, если что-то случится.

Это был полувопрос-полуутверждение, абсолютно типичный для Баррета. Гораздо старше Николсона, флегматичный и совершенно лишенный воображения, Баррет был достаточно надежен, но у него никогда не возникало желания брать на себя всю полноту ответственности, почему он до сих пор и оставался только вторым помощником.

– Сделайте это.

Файндхорн прошел через штурманскую рубку в свою каюту,которая находилась на той же палубе надстройки, что и капитанский мостик. Он закрыл дверь, задернул плотные шторы, включил свет и жестом указал Николсону на стул. Вынул из буфета пару бокалов и бутылку «Станлфаст», снял сургуч, налил в каждый бокал виски на три пальца и один из бокалов подвинул к Николсону.

– Угощайтесь, мистер Николсон. Богу известно, что вы это заслужили. И еще – несколько часов сна. Сразу, как уйдете отсюда.

– Замечательно, – пробормотал Николсон. – Как только вы отдохнете, я сразу же завалюсь спать. Вы не оставляли капитанский мостик всю прошлую ночь.

– Ладно, ладно. – Файндхорн поднял руку, шутливо защищаясь. – Мы поспорим позже. – Он глотнул виски и задумчиво взглянул на Николсона через стекло своего бокала, – Ну, мистер, что вы думаете о корабле?

– О «Кэрри Дансер»?

Файндхорн выжидательно кивнул.

– Работорговый корабль, – спокойно пояснил Николсон. – Помните пароход, остановленный британским кораблем военно-морских сил в прошлом году у острова Рас-эль-Хаад?

– Да, помню.

– Совершенно одинаковые. Практически никакой разницы. Металлические двери по всему судну на главной и верхней палубе. Большая их часть открывается только с одной стороны, снаружи. Восьмидюймовые люки – там, где они имеются. Пристяжные ремни на каждой койке. Полагаю, что база у них где-то на островах между Амоем и Макао. И у них нет недостатка в товаре.

– Двадцатый век, а? – мягко сказал Файндхорн. – Покупка и продажа человеческих жизней.

– Да, – сухо сказал Николсон, – но, по крайней мере, они оставляют своих пленников в живых. Подождите, пока они догонят цивилизованные нации Запада и начнут заниматься делом по-настоящему, крупномасштабно: отравляющие вещества, концентрационные лагеря, бомбежка городов и так далее. Дайте им время. Они пока еще любители.

– Цинизм, молодой человек, цинизм. – Файндхорн с упреком покачал головой. – Но в любом случае ваши слова совпадают с заявлениями нашего бригадного генерала Фарнхолма.

– Итак, вы побеседовали с его высочеством, – ухмыльнулся Николсон. – Он что, собирается на рассвете судить меня военно-полевым судом?

– О чем вы говорите?

– Я ему не понравился, – объяснил Николсон. – И он не сдержался и заявил мне об этом.

– Наверное, он переменил свою точку зрения. – Файндхорн вновь наполнил бокалы. – «Способный молодой человек. Очень способный, но… но импульсивный». Что-то вроде этого.

Николсон кивнул:

– Я прямо вижу, как он, в стельку пьяный и с затычками в ушах, храпит в кресле Бенгальского клуба. Но он любопытная птичка. Умело управлялся с канатом в шлюпке. Как вы считаете, насколько он фальшив?

– Ненамного. – Файндхорн подумал. – Так, самую малость. Безусловно, это отставной армейский офицер. Быть может, немного повысил себя в звании после ухода на пенсию.

– И что, черт побери, такой человек делал на борту «Кэрри Дансер»? – с любопытством спросил Николсон.

– В нынешнее время люди всех сортов внезапно оказываются в компании с самыми странными типами, – ответил Файндхорн. – И вы ошибаетесь относительно Бенгальского клуба, Джонни. Он плывет не из Сингапура. Он какой-то бизнесмен с Борнео. Довольно неопределенно говорил о своих делах. Оказался на борту «Кэрри Дансер» в Банджармасине вместе с еще несколькими европейцами, считавшими созданную японцами обстановку достаточно горячей. Судно должно было идти в Бали. Там они надеялись отыскать другой корабль, который помог бы им добраться до Дарвина, но, по-видимому, Сиран – так зовут капитана – получил по радио приказ от своих хозяев в Макасаре следовать в Кота-Бару. Старина Фарнхолм утверждает, что капитан был довольно скверным человеком. Фарнхолм дал капитану взятку, чтобы он доставил их в Сингапур, и тот согласился. Бог знает, зачем это было нужно, когда японцы уже стучались в двери, но нещепетильные люди всегда умеют воспользоваться такой ситуацией, какая возникла там сейчас. Чего они явно не ожидали, так это того, что с ними произошло. «Кэрри Дансер» конфисковали военные.

– Да, военные, – пробормотал Николсон. – Интересно, что сталось с солдатами? Маккиннон говорит, что их было не меньше двадцати. Они следили, чтобы «Кэрри Дансер» пошла в Дарвин без всяких фокусов.

– И мне интересно. – Файндхорн плотно сжал губы. – Фарнхолм утверждает, что они были размещены на полубаке.

– За одной из тех хитрых маленьких дверок, которые открываются только с одной стороны?

– Видимо, так. Вы видели ее?

Николсон покачал головой:

– Когда мы поднялись на палубу, весь полубак был практически под водой. Но наверное, этому можно верить… – Он глотнул еще немного виски и недовольно поморщился, не от выпивки, а от своих мыслей. – Приятный выбор: утонуть или сгореть. Хотелось бы мне как-нибудь встретиться с капитаном Сираном. Думаю, этого бы захотели еще очень многие люди… А как остальные наши пассажиры? Они могут что-то добавить?

Файндхорн покачал головой:

– Ничего. Слишком больны, слишком устали, слишком потрясены или просто ничего не знают.

– Все они рассортированы, вымыты и уложены спать?

– Более или менее. Они у меня разбросаны по всему кораблю. Все солдаты вместе, кроме двух очень больных парней, отправленных в медчасть. А остальные восемь размещены в курительной комнате и двух свободных каютах механиков по правому борту. Фарнхолм и священник помещены в каюте механика.

Николсон улыбнулся:

– На это стоит посмотреть: британский господин дышит одним воздухом с темнокожим язычником!

– Вы были бы удивлены, – проворчал Файндхорн. – У каждого из них есть кушетка, между кушетками стол и на нем бутылка, почти полная виски. Они хорошо ладят между собой.

– Когда я видел его в последний раз, у него оставалось полбутылки, – задумчиво сказал Николсон. – Интересно…

– Наверное, уже выпил все одним духом. Он таскает с собой объемистый саквояж. Если вы меня спросите, то, по-моему, наполнен он не чем иным, как бутылками виски.

– А остальные?

– Кто? Ах да! Маленькая старая леди в каюте Уолтерса, который забрал матрас в свою радиорубку. Старшая медсестра, которая вроде бы руководит ими…

– Мисс Драчман?

– Именно. Она с ребенком помещена в каюте юнги. Вэнниер и пятый механик переселились к Баррету и четвертому механику. Двух медсестер устроили в каюте Вэнниера, а остальных – в каюте пятого.

– Со всеми все ясно. – Николсон вздохнул, закурил сигарету и бездумно смотрел, как синий дымок поднимается к потолку. – Надеюсь только, что они не попадут из огня да в полымя. Мы снова попытаемся пройти через пролив Каримата, сэр?

– А почему бы и нет? Что еще мы…

Он умолк, когда Николсон протянул руку к зазвонившему телефону и поднес трубку к уху.

– Да?.. Каюта капитана. О, это вы, Вилли?.. Да, он здесь. Погодите минуту. – Николсон легко поднялся на ноги с телефоном в руке. – Второй механик, сэр.

Файндхорн говорил примерно полминуты, иногда подавая ворчливые реплики. Николсон подумал: чего понадобилось Уиллоуби? Голос механика звучал почти буднично, но никогда и никто не видел Уиллоуби взволнованным по какому-либо поводу. Эрнст Уиллоуби считал, что в жизни нет ничего такого, по поводу чего можно было бы волноваться. Чудаковатый, мечтательный старый простак, самый старый член судового экипажа. Его страсть к литературе могла бы сравняться разве только с крайне презрительным отношением к двигателям и ко всему, чем он зарабатывал себе на жизнь. Он был очень честным человеком и самым бескорыстным из всех, кто встречался Николсону в жизни. Уиллоуби сам этим нисколько не гордился, а возможно даже и не подозревал об этом. Он был человеком, который довольствуется тем, что имеет. У Николсона с ним было очень мало общего, особенно на первый взгляд, но, по закону притяжения противоположностей, он испытывал к старому механику большое уважение и симпатию. Уиллоуби был холостяк, снимал небольшую комнату у компании в Сингапуре, где Николсон провел немало вечеров. Кэролайн была очень высокого мнения о старом Вилли и старалась встретить механика лучшими блюдами и хорошо охлажденными напитками. Николсон глянул на свой бокал и поморщился от горького воспоминания. Внезапно он почувствовал, что капитан Файндхорн стоит и смотрит на него со странным выражением лица.

– В чем дело, мистер Николсон? Как вы себя чувствуете?

– Просто задумался, сэр. – Николсон улыбнулся и махнул рукой на бутылку виски. – Это здорово помогает освежению памяти.

– Помогите себе еще разок, не стесняйтесь. – Файндхорн взял фуражку и направился к двери. – Подождите меня здесь. Ладно? Мне нужно спуститься вниз.

Через две минуты после ухода капитана снова зазвенел телефон. Это был Файндхорн, без всяких объяснений попросивший Николсона спуститься вниз в кают-компанию. По пути Николсон встретил четвертого помощника, выходившего из рубки радиста. Вэнниер выглядел недовольным. Вопросительно подняв бровь, Николсон взглянул на него, и Вэнниер оглянулся на дверь рубки радиста с негодованием и неодобрением:

– Эта старая воительница разбушевалась, сэр.

– Кто-кто?

– Мисс Плендерлейт, сэр. Она в рубке Уолтерса. Я как раз засыпал, когда она стала стучать в переборку. Я не обратил на это внимания, тогда она пришла и стала кричать. – Вэнниер помолчал и добавил: – У нее очень громкий голос, сэр.

– Чего она хотела?

– Капитана. – Вэнниер недоверчиво покачал головой. – Она кричала: «Молодой человек, я хочу видеть капитана! Немедленно. Скажите, чтобы он пришел сюда». Потом она вытолкнула меня из рубки. Что мне делать, сэр?

– Именно то, о чем она просила, – улыбнулся Николсон. – Я буду присутствовать, когда вы ему доложите. Капитан находится внизу, в кают-компании.

Они миновали одну палубу и вместе вошли в кают-компанию, большое помещение с двумя длинными столами мест на двадцать. Сейчас помещение казалось почти пустым – в нем находилось всего трое человек, и все они стояли.

Капитан и второй механик смотрели в сторону кормы, качаясь вместе с судном. Как обычно, одетый в безупречную форму Файндхорн улыбался. Уиллоуби тоже улыбался – только это и было общим между ними. Высокий и сутулый, с морщинистым коричневым лицом и шапкой седых растрепанных волос, Уиллоуби представлял трудную задачу для портного. Его когда-то белая рубашка, мятая, с оторванными пуговицами, засаленным воротом и короткими рукавами, мешковатые брюки цвета хаки, тоже мятые, отдаленно напоминающие своими складками ноги слона и к тому же коротковатые для владельца, заношенные носки и незашнурованные парусиновые туфли создавали не лучшее впечатление. Он был небрит и, вполне возможно, не брился целую неделю.

Полуоблокотившись на буфет, на них смотрела девушка, от качки ухватившаяся руками за край стола. Вошедшие Николсон и Вэнниер могли видеть только ее профиль, но заметили, что и она улыбалась. Тонко очерченный прямой нос, широкий гладкий лоб и длинные шелковистые волосы, собранные в узел у шеи, иссиня-черные, блестящие в лучах солнца как вороново крыло. Эти волосы, цвет лица да еще высокие скулы составляли тип евроазиатской красавицы. Но если посмотреть пристально (а все мужчины провожали мисс Драчман очень пристальными взглядами), то ее нельзя было назвать типичной евразийкой: лицо не такое широкое, черты лица слишком утонченные, а невероятные глаза напоминали о европейском Севере. Николсон впервые увидел эти глаза в резком свете своего фонарика на борту «Кэрри Дансер». Тогда они были пронзительными, поразительно голубыми очень ясными и приковывающими к себе внимание. Изумительные глаза на прекрасном лице, оттененные синеватыми кругами усталости.

Она рассталась со своей шляпой и затянула куртку поясом, отметил Николсон. Чистая белая рубашка и камуфляжная куртка огромного размера с закатанными рукавами, обнажавшими изящные руки, составляли весь ее наряд. Наверняка рубашка Вэнниера. Четвертый помощник все время сидел в шлюпке с ней рядом, о чем-то тихо говорил, проявляя чрезмерную заботливость. Николсон про себя улыбнулся, попытавшись вспомнить деньки, когда сам был блестящим молодым морским офицером, готовым любому уступить свой плащ, когда был рыцарем для каждой дамы, оказавшейся в тяжелом положении. Но он не мог припомнить те дни, а может быть, у него таких дней никогда и не было.

Николсон подтолкнул Вэнниера вперед. Ему интересно было увидеть, как Файндхорн отреагирует на требование мисс Плендерлейт. Он аккуратно закрыл за собой дверь и, повернувшись, чуть не наткнулся на Вэнниера, который внезапно остановился и молча стоял в напряженной позе, стиснув кулаки, всего в метре от двери.

Все трое умолкли и повернулись к вошедшим. Вэнниер не смотрел ни на Файндхорна, ни на Уиллоуби, он уставился на медсестру широко раскрытыми глазами, приоткрыв рот от неожиданности. Мисс Драчман повернулась так, что лампа осветила левую, изуродованную сторону ее лица: от волос на виске до мягкого округлого подбородка лицо пересекал рваный полузаживший шрам. Вверху, прямо над скулой, он был с полдюйма шириной. Такой шрам выглядел бы безобразно на любом лице, но на нежном лице девушки он казался просто невозможным и вызывающе чудовищным.

Несколько мгновений она молча смотрела на Вэнниера, потом улыбнулась невеселой улыбкой. На одной щеке ее образовалась ямочка, а на другой шрам побелел рядом с уголком рта и у глаза. Она протянула левую руку и слегка тронула щеку.

– Наверное, это и в самом деле не очень красиво? – спросила она.

Вэнниер еще больше побледнел и промолчал, но тут же покраснел так, что краска залила даже шею. Ему стоило больших усилий отвести глаза от этого безобразного шрама. Он, вероятно, хотел что-то ответить, но так ничего и не сказал. Да и что тут скажешь.

Николсон быстро прошел мимо, кивнул Уиллоуби и остановился перед девушкой. Капитан Файндхорн внимательно смотрел на него, но Николсон этого не замечал.

– Добрый вечер, мисс Драчман, – спокойно, дружеским тоном поздоровался он. – Все ваши пациенты хорошо устроены, с ними все в порядке?

– Да, спасибо, сэр.

– Не называйте меня «сэр», – раздраженно сказал он. – Я вас уже просил об этом.

Он поднял руку и легко дотронулся до изуродованной щеки. Она не отклонилась, но на миг синие глаза на спокойном лице расширились.

– Полагаю, это сделали наши маленькие желтые братцы? – Голос был таким же бережным, как и рука.

– Да, – кивнула она. – Меня схватили возле Кота-Бару.

– Штык?

– Да.

– Штык с зазубринами, с какими ходят на парады, верно? – Он близко рассмотрел шрам, узкую глубокую рану на подбородке и рваные края шрама у виска. – Вы в это время лежали на земле?

– Вы очень догадливы, – медленно произнесла она.

– Как вам удалось спастись? – с любопытством спросил Николсон.

– В бунгало, которое мы использовали как полевой госпиталь, вошел большой человек. Очень большой, рыжеволосый, сказал, что он из Арджиллского полка или что-то вроде этого. Он отнял штык у ранившего меня солдата и попросил меня отвернуться. А когда я повернулась, японец лежал на полу мертвым.

– Ура арджиллцам, – пробормотал Николсон. – И кто вам зашил эту рану?

– Тот же самый человек. Он сказал, что не очень хорош в таких делах.

– Да, можно было сделать лучше, – признал Николсон. – И такая возможность остается.

– Шрам безобразен, – сказала она, повысив голос на последнем слове. – Я знаю, что он безобразен. – Она на миг опустила глаза, потом взглянула прямо на Николсона, пытаясь улыбнуться, но улыбка получилась не очень радостной. – Шрам вряд ли улучшает внешность, не так ли?

– Все зависит от точки зрения. – Николсон ткнул большим пальцем в сторону второго помощника. – На Вилли такой шрам выглядел бы хорошо, потому что он просто старая перечница, но вы женщина. – Он помолчал, задумчиво глядя на нее, а затем продолжал: – На мой взгляд, вы более чем хорошенькая, мисс Драчман, вы – красавица, и на вас этот шрам выглядит совершенно безобразно, извините меня за такие слова. Вы должны отправиться в Англию, – резко закончил он.

– В Англию? – Высокие скулы ее покрылись пятнами. – Не понимаю зачем.

– Да, в Англию. Я абсолютно уверен, что в этой части света нет хирургов, хорошо делающих пластические операции, но в Англии они есть. Человека два-три, не уверен, что больше. Вот эти хирурги могут так зачинить ваш шрам, что останется тоненькая полоска, которую вряд ли заметит даже партнер во время танца. – Николсон беспечно махнул рукой. – Конечно, еще придется немножко попудриться и подкраситься.

Она молча смотрела на него без всякого выражения. Потом ответила спокойно и равнодушно:

– Вы забываете, что я сама медсестра. Поэтому я вам не верю.

– "Нельзя быть твердо уверенным в том, о чем ты меньше всего знаешь", – произнес Уиллоуби.

– Что? Что вы сказали? – удивленно спросила девушка.

– Не обращайте на него внимания, мисс Драчман. – Капитан Файндхорн шагнул к ней и улыбнулся. – Мистер Уиллоуби хочет создать впечатление, что у него всегда имеется наготове подходящее изречение. А мистер Николсон и я знаем, в чем дело: он их придумывает сам по мере необходимости.

– "Будь ты так же крепок, как лед, так же чист, как снег, но и тогда не избегнешь клеветы", – покачал головой Уиллоуби.

– Не избегнешь, – согласился Файндхорн. – Но он прав в том, мисс Драчман, что вам не нужно так вот сразу выражать свое недоверие. Мистер Николсон знает, что говорит. Он сказал, что в Англии есть три таких человека. Так вот, один из трех – его дядя. – Он махнул рукой, пресекая дальнейший разговор на эту тему. – Я вызвал вас сюда не для того, чтобы обсуждать проблемы хирургии или обмениваться любезностями. Мистер Николсон, кажется, у нас кончилось…

Он резко оборвал фразу на полуслове и крепко сжал кулаки, когда над его головой, заглушая его слова, внезапно загудела сирена. Резкие, отрывистые, ударяющие по ушам звуки, заполнившие все замкнутое помещение кают-компании: два длинных гудка, один короткий, два длинных, один короткий – сигнал тревоги, требующий срочных действий.

С севера и востока вдоль далекого горизонта погромыхивал гром, сопровождаемый сверканием молний. Повсюду вокруг пролива Рио, окаймляя изнутри око тайфуна, над их головами в едва заметных облаках накапливались и падали на палубу первые, крупные, как бы пробные капли дождя. Ударяли по крыше рулевой рубки «Виромы» так тяжело, так медленно, что каждый удар можно было услышать и сосчитать. На юге и западе дождя и грома не было, только изредка над островами сверкала зарница. После дальнего отблеска зарницы темнота становилась еще непроницаемее.

Но все же не совсем. В пятый раз за две минуты наблюдатели на мостике «Виромы», прижимая к напряженным глазам ночные морские бинокли, ловили один и тот же подаваемый из тьмы к юго-западу от судна сигнал – серию из шести-семи вспышек, очень слабых, длящихся не более десяти секунд.

– Двадцать пять градусов по правому борту, – пробормотал Николсон. – Я бы сказал, что источник сигналов находится в воде. И он неподвижен.

– Во всяком случае, движение настолько незначительно, что практически его не стоит принимать во внимание. – Файндхорн опустил бинокль, протер уставшие глаза тыльной стороной ладони и вновь поднял его в ожидании новых сигналов. – Послушаем ваши размышления вслух, мистер Николсон.

Николсон усмехнулся в темноте. Файндхорн мог бы сейчас посиживать в гостиной своего бунгало, вместо того чтобы находиться здесь, в центре тайфуна, не зная, с какой стороны ждать опасности, отвечая за груз в миллион фунтов стерлингов и за шестьдесят человеческих жизней и не ведая, какую угрозу несет ему тьма.

– Сэр, сделаю все, что угодно, лишь бы вы были довольны. – Он опустил бинокль и задумчиво уставился в темноту. – Это мог бы быть маяк, бакен или буй, но это нечто иное, потому что в данном районе их нет. Вообще, мне неизвестны маяки, подающие подобные сигналы. Возможно, это потерпевшие кораблекрушение. Однако нет… Ближайший остров находится не менее чем в шести милях к юго-западу, а до огней не более двух миль.

Файндхорн подошел к двери рубки, приказал вдвое снизить скорость и вернулся к Николсону.

– Продолжайте, – сказал он.

– Это может быть японский военный корабль, эсминец или нечто подобное. Но опять-таки это не то. Только самоубийцы вроде нас способны залезть в самый центр тайфуна, вместо того чтобы бежать от него в поисках укрытия. Кроме того, любой благоразумный командир эсминца спокойно подождал бы и воспользовался преимуществом своих прожекторов на минимальной дистанции.

Файндхорн кивнул:

– Я думаю в точности то же самое. А как по-вашему, что это все-таки может быть? Смотрите, вот снова!

– Да, и еще ближе. Сигналящие находятся на одном месте. Не двигаются… Это может быть подводная лодка. Засекли нас в гидрофонах как некое большое судно, не уверены в нашем курсе и скорости и хотят, чтобы мы ответили. Хотят, чтобы мы сориентировали их «оловянную рыбку», то есть торпеду.

– В вашем голосе не хватает убедительности.

– Я не уверен ни в том, ни в другом, сэр. Просто я не беспокоюсь, сэр. В такую темную ночь, как эта, любая подводная лодка будет так подпрыгивать на волнах, что не сможет попасть и в «Куин Мэри» с расстояния в тридцать метров.

– Согласен. Вероятно, это очевидно каждому, кто не так подозрительно настроен, как мы. Кто-либо на воде, в открытой лодке или на плоту, и нуждается в помощи. Очень нуждается, но не видит никаких шансов к спасению. Передайте по внутренней переговорной связи: всем пулеметчикам занять свои места и взять под прицел это мигание. И пусть держат палец на спусковом крючке. Вызовите сюда также Вэнниера. Передайте рулевым, чтобы начали медленный поворот.

– Есть, сэр.

Николсон вошел в рулевую рубку, и Файндхорн опять поднял бинокль к глазам, но тут же раздраженно заворчал, потому что кто-то подтолкнул его под локоть. Он опустил бинокль, обернулся и узнал, кто это, еще до того, как человек произнес первое слово: даже на свежем воздухе все вокруг было насыщено парами виски.

– Что, черт побери, происходит, капитан? – спросил Фарнхолм раздраженно и ворчливо. – Что за волнения вокруг? Этот чертов ваш сигнал тревоги меня почти оглушил.

– Сожалею об этом, бригадный генерал, – ровно, вежливо и равнодушно пояснил Файндхорн. – Это наш сигнал тревоги. Мы заметили подозрительный свет. Могут возникнуть сложности. – Голос его еле заметно изменился. – Боюсь, я буду вынужден просить вас оставить меня. Никто не может находиться на мостике без моего разрешения. Сожалею, но вынужден просить вас удалиться.

– Что? – Голос Фарнхолма прозвучал так, будто ему предложили постичь нечто непостижимое. – Вы, конечно же, не думаете, что это относится ко мне.

– К сожалению, думаю.

Начал идти дождь. Капли падали все чаще и чаще, барабаня по плечам так, что капитан ощущал их тяжесть через плащ. Неизбежно придется промокнуть, а ему вовсе не по душе была такая перспектива.

– Вы должны сойти вниз, бригадный генерал.

Удивительно, но старый пьяница не протестовал. Не сказав ни слова, он резко повернулся на каблуках и исчез в темноте. Файндхорн почти физически чувствовал, что генерал не спустился вниз, а стоит в темноте возле рулевой рубки. Не то чтобы это имело значение – на мостике было полно места, но Файндхорн не желал, чтобы кто-нибудь маячил за его плечами, когда понадобится быстро двигаться, принимая стремительные решения.

Когда Файндхорн вновь поднес бинокль к глазам, то опять увидел вспышки. Они появлялись снова и снова, на этот раз гораздо ближе, но были тусклее. Вероятно, батарейка в фонаре садилась, хотя в ней еще оставалось более чем достаточно энергии, чтобы сигналы могли заметить. Не непрерывная серия вспышек, замеченных раньше, но абсолютно безошибочный сигнал SOS. Три короткие, три длинные и снова три короткие вспышки – универсальный сигнал бедствия на море.

– Вы вызывали меня, сэр?

Файндхорн опустил бинокль и оглянулся на голос:

– А, это вы, Вэнниер? Извините, что пришлось вытащить вас на эту сырость, но мне нужна быстрая помощь с сигнальным фонарем. Видели сигнал?

– Да, сэр. Насколько я понимаю, кто-то терпит бедствие.

– Надеюсь, что это так, – мрачно ответил Файндхорн. – Срочно вызовите Олдиса. Пусть запросит, кто подает сигнал. – Он обернулся к раскрывшейся двери. – Мистер Николсон…

– Да, сэр? Готовы, насколько это возможно, сэр. Все пулеметы в готовности. Но все очень возбуждены испытаниями последних дней, и я опасаюсь, что кто-нибудь начнет стрелять преждевременно. Боцман подготовил все необходимое для подъема людей на борт.

– Благодарю вас, мистер Николсон, вы все предусмотрели. А как с погодой?

– Сыро, – мрачно произнес Николсон. Он плотнее обернул полотенце вокруг шеи, прислушался к хлопанью Олдиса сигнальным фонарем и проследил за прерывистым лучом, рассекающим пелену дождя. – Сыро. Штормит. Все это нас очень скоро ожидает. Что происходит и когда по нам ударит тайфун, не имею ни малейшего понятия. Думаю, что справочник по тропическим штормам нам сейчас так же полезен, как спичка в аду.

– Вы не единственный так думаете, – признался Файндхорн. – Мы уже час и пятнадцать минут в центре шторма. Я только однажды оказывался в такой ситуации, десять лет назад, на целых двадцать пять минут. Тогда я думал, что это рекорд. – Он медленно покачал головой, отряхиваясь от капель дождя. – Это безумие. Период настоящих ураганов был шесть месяцев назад и повторится только через шесть месяцев. Во всяком случае, для урагана подобная погода не так и плоха. Словом, это не настоящий ураган в двенадцать баллов. Но он далеко не по сезону и совершенно чужероден в этих широтах в любое время года. Он вносит во все вокруг полный беспорядок. Уверен, что мы находимся в точке возвращения шторма, и почти уверен, что он разразится на северо-востоке, но окажемся ли мы в опасном квадрате или… – Он резко оборвал рассуждения и уставился на маленькую точку желтого света, мигающую сквозь туман льющегося дождя. – Передают, что тонут. Что еще он говорит, Вэнниер?

– "Ван Оффен тонет". Это все, сэр. Полагаю, что это так. Но передают неумело. «Ван Оффен».

– О господи, какая у меня удачная ночь, – снова покачал головой Файндхорн. – Еще одна «Кэрри Дансер». «Ван Оффен»… Слышал кто-либо о «Ван Оффене»? Вы, мистер Николсон?

– Никогда. – Николсон повернулся и крикнул через дверь рубки: – Вы здесь?

– Да, сэр, – прозвучал голос из темноты.

– Быстро справочник. «Ван Оффен». Два слова. Голландские. Как можно быстрее.

– Ван Оффен? Я не ослышался? Кто-то произнес «Ван Оффен»?

Невозможно было не узнать отрывистую речь выпускника Сент-Херста.[2]2
  Сент-Херст – элитное военное училище.


[Закрыть]
 На этот раз в голосе звучало возбуждение. Длинная тень Фарнхолма показалась из темноты дальнего конца мостика.

– Верно. Знаете корабль с таким именем?

– Это не корабль. Это мой друг ван Оффен, голландец. Он был на «Кэрри Дансер», сел на это судно вместе со мной в Банджармасине. Наверное, он уплыл на шлюпке, когда загорелось наше судно. Насколько я могу вспомнить, там имелась только одна шлюпка. – Фарнхолм вошел в дверь и остановился на пороге, возбужденно вглядываясь вперед и не обращая внимания на барабанящий по его незащищенной спине дождь. – Возьмите его на борт, возьмите!

– Откуда мы знаем, что это не ловушка? – Спокойный деловой вопрос обрушился на Фарнхолма как холодный душ, умерявший его нетерпеливую горячность. – Может быть, это именно тот человек, ван Оффен, а быть может, и нет. Даже если это так, то откуда мы знаем, можно ли ему доверять?

– Откуда вы знаете? – сдерживая себя на последнем пределе, спросил Фарнхолм. – Послушайте, я только что разговаривал вон с тем молодым человеком, как там его зовут…

– Ближе к делу, – резко перебил его Файндхорн. – Эта шлюпка, если только это шлюпка, находится сейчас всего в двухстах метрах.

– Вы будете слушать? – почти выкрикнул Фарнхолм и продолжал спокойнее: – Почему, вы думаете, я стою здесь живой? Почему живы медсестры? Живы раненые солдаты, которых вы лишь час назад сняли с «Кэрри Дансер»? Почему, думаете, живы все, не исключая мисс Плендерлейт и священника? А причина одна. Когда капитан «Кэрри Дансер» бежал из Сингапура, спасая свою шкуру, этот человек ткнул ему в спину пистолет и заставил вернуться. И вот сейчас он там, в лодке. Мы все обязаны жизнью ван Оффену, капитан Файндхорн.

– Благодарю вас, бригадный генерал. – Файндхорн оставался спокойным и неторопливым, как всегда. – Мистер Николсон, дайте команду включить прожектор. Пусть боцман включит два прожектора, когда я дам команду. Малый ход.

Луч прожектора прорезал темноту и осветил тяжелые движущиеся волны с молочно-белой от проливного дождя поверхностью. Миг-другой луч прожектора не двигался, и в его свете дождь казался туманной завесой. Затем луч стал обшаривать округу и почти сразу поймал спасательную шлюпку, болтавшуюся на якоре вверх и вниз. Волны били ее и окатывали с упорным постоянством. В центре тропического шторма волны толклись с разных сторон, заливали шлюпку и находящихся там семь-восемь человек, которые сгибались и выпрямлялись, сгибались и выпрямлялись, вычерпывая воду, чтобы спасти свои жизни. Напрасные усилия: шлюпка уже глубоко осела в воде, опускаясь ниже с каждой минутой. Только один человек казался безразличным. Он сидел в носовой части шлюпки и смотрел на танкер, прикрывая рукой глаза от прожекторного света. Прямо над его рукой что-то белело, возможно фуражка, но на таком расстоянии было трудно определить наверняка.

Николсон спустился по трапу с мостика, пробежал к спасательной шлюпке, спустился еще ниже по трапу, ведущему к третьему трюму, уверенно пролагая путь в хитросплетениях труб, пока не оказался у борта. Фарнхолм следовал сразу за ним. Николсон положил руки на поручни и склонился над ними. Одновременно вспыхнули два прожектора. Шлюпка находилась менее чем в сорока метрах. Пойманная лучами прожекторов, она приближалась с каждым моментом. Люди в шлюпке уже были в безопасности, оказавшись с подветренной стороны, под защитой корпуса «Виромы». Они прекратили вычерпывать воду из шлюпки, развернулись на скамьях и смотрели на людей, стоявших на палубе танкера, готовясь прыгнуть и ухватиться за спущенную сеть, которая поднимет их на борт. Николсон внимательно осмотрел сидевшего на корме человека. Теперь он видел, что на голове у того не фуражка, а грубая повязка, пропитанная кровью. Он увидел кое-что еще: неестественное и неподвижное положение правой руки.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации