Текст книги "История одного вампира"

Глава 7.

Они приехали домой, когда часы показывали четыре утра. До рассвета было еще далеко. Полина уже немного пришла в себя. Но было видно, что что-то продолжает мучить ее. Наконец она спросила Алексу:

– Скажи, неужели я больше не человек?

– А что ты понимаешь под словом «человек»? Да, ты во многом изменилась, но в остальном осталась прежней. Ты все та же Полина.

– Но мои зубы, телепатические способности и все остальное!

– Это не важно. Прими это как должное.

– Но неужели я могу общаться с другими людьми, только чтобы выпить их кровь?

– С чего ты взяла? – удивленно спросила Алекса. – Ты можешь свободно общаться с другими людьми. Дружить с ними, любить их, заниматься любовью. Правда существует одно «но» – ты не можешь иметь детей от человека, только от вампира. Дети у нас вообще появляются редко, один-два за вечную жизнь. Чтобы зачать ребенка, мы должны действительно этого хотеть. Если люди принимают меры, чтобы не забеременеть, то у нас скорее все наоборот. Но наряду с этим мы можем обращать людей, делать их одними из нас. Уже сейчас в тебе есть эта сила.

– Значит, я тоже могу обратить кого-то по неосторожности? – испугалась Полина.

– Нет. То, что случилось с тобой – крайне редкий случай. Чтобы обратить одним укусом – надо обладать силой магистра. Так что опасаться не стоит.

– Хорошо, – облегченно вздохнула Полина. И вдруг робко спросила, – Как ты думаешь, я могу увидеть родителей?

– Родителей? – переспросила Алекса. Все это время она старалась избегать этой темы, чтобы не разбередить столь недавние душевные раны Полины.

– Да. Ведь я ушла из дома так никому ничего и не сказав, даже записки не оставила. Они, наверное, страшно волнуются!

– Ты скучаешь по ним?

– Да. По маме, папе, хоть мне иногда и казалось, что он совершенно не понимает меня, даже по младшему брату Никитке, не смотря на то, что он часто был просто невыносим! Они моя семья…

– Понимаю.

– Мне недостает их

– Но если ты встретишься с ними, то тебе придется все рассказать.

– Да, конечно. Я больше не могу срывать от них правду.

– Они могут не поверить тебе. Ведь уже многие века люди считают нас лишь мифом.

– Им придется поверить. Хотя я понимаю, что больше не смогу жить с ними как раньше. Это было бы опасно для всех нас.

– Это так, – согласилась Алекса.

Было еще одно обстоятельство, о котором она не хотела пока говорить Полине: правда могла оказаться слишком тяжелой для ее родителей, и они могли отказаться от своей дочери. Это было бы жесточайшим ударом для нее, а она и там не мало страдала. Но еще Алекса понимала, что Полина должна встретиться с родителями. Неизвестность сейчас была тяжелее самой горькой правды, она постепенно разрушала ее душу. Поэтому, вздохнув, Алекса сказала:

– Хорошо. Это твое право, и я помогу тебе.

– Правда? – с надеждой спросила Полина.

– Да.

– Так когда мы пойдем?

– Постой. Надо все подготовить. Если мы придем сейчас, то разговора у нас с ними не получиться, лишь упреки.

– Что же делать?

– Напиши им письмо, что с тобой все в порядке, тебя никто не похитил, и что ты придешь ну… например, завтра в девять вечера. Тогда они хоть немного успокоятся к твоему приходу. Хотя, думаю, полностью избежать скандала все-таки не удастся.

– Это да, – вздохнула Полина. – Помню, я однажды пришла на два часа позже, так такое было! Меня на две недели лишили всех развлечений! Но все же я должна встретиться с ними, и будь, что будет!

– Тогда пиши письмо, – ободряюще сказала Алекса.

Полина принялась за дело. Через полчаса все было готово. Правда письмо получилось несколько туманным, но не могла же она написать все как есть. Больше всего это творение напоминало письмо дяди Федора из мультика. Но в данном случае это не имело значения. Полина аккуратно положила письмо в конверт, отдала его Алексе, и спросила:

– И что теперь?

– Теперь я отнесу это письмо твоим родителям. Опущу в почтовый ящик, а вечером пойдем к ним.

– Ты сделаешь это?

– Да, а тебе уже пора спать. Скоро рассвет.

– Но я не смогу заснуть!

– Еще как сможешь! Как только взойдет солнце – заснешь как миленькая! Ты молодая вампирка – и природа возьмет свое. Что ни говори, но мы дети ночи, хотя со временем и приобретаем иммунитет к солнцу.

Как и обещала, Алекса направилась к дому Полины. Она без труда нашла его по тому адресу, что та ей оставила. Это был обычный, типовой девятиэтажный дом с тихим двориком, каких множество в Москве. Было уже десять утра, и у подъездов сидели бабушки, гуляли мамаши с детьми, хозяева с собаками. В общем, шла тихая, спокойная жизнь.

Квартира, где жили родители Полины, была на пятом этаже. Острое зрение Алексы позволяло ей без труда увидеть, что там делалось. Насколько она поняла, в квартире сейчас была лишь мать Полины – подтянутая женщина лет сорока с короткой стрижкой. Что ж, хорошо. Алекса опустила письмо в почтовый ящик и ушла лишь тогда, когда она вынула его. Первый, и далеко не самый сложный, шаг был сделан.

Вернувшись домой, Алекса сразу легла спать. Полина в это время уже видела десятый сон. Прежде чем уснуть самой, Алекса успела подумать, что ее подопечную впереди ждет не легкая ночь.

Вечером этого дня они проснулись почти одновременно. Полина была вся в нетерпении и волнении. То и дело она спрашивала у Алексы как все прошло, не опаздывают ли они, что ей надеть и все в таком духе. Наконец, они спустились в гараж. Алекса была одета в прямые черные брюки, мужскую светло-серую рубашку и кожаный пиджак, как всегда в подобной одежде она больше походила на юношу. Полина тоже была в брюках и в обтягивающем сиреневом свитере.

Всю дорогу, что они ехали, Полина была как на иголках.

– Надеюсь, ты пойдешь со мной! Иначе я с ума сойду от волнения, – уже в сотый раз говорила она.

– Успокойся, я же сказала, что буду с тобой!

– Я просто не представляю, как они на все это отреагируют!

– Если честно, я тоже не знаю. Но чтобы ни случилось, я буду рядом и поддержу тебя. Обещаю!

– Спасибо. С тобой я чувствую себя увереннее. Ты такая сильная!

– Перестань, – сказала Алекса, щелкнув ее по носу, а через пару минут добавила, – Ну, вроде приехали.

– Да, это мой дом. Боже, кажется, я не была здесь целую вечность!

– Ладно, пошли, – твердо сказала Алекса, выходя из машины. Ее новенькая Вольво выгодно выделялась на фоне остальных машин.

Прежде чем войти, Полина сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Алекса заметила это и ободряюще положила руку ей на плечо. Выйдя из лифта, они обменялись взглядами, и Полина нажала на кнопку звонка.

Дверь открыли практически тотчас же. На пороге стояли женщина, которую Алекса уже видела раньше, и мужчина плотного телосложения, видимо отец Полины. А из дверей одной из комнат выглядывала голова мальчика лет двенадцати. Вся семья была в сборе.

Не успела Полина и рта открыть, как ее отец угрюмо сказал:

– Пришла? Ну и где, позволь узнать, ты шлялась три недели? Мы с матерью места себе не находим!

– Но я… – начала было Полина.

– Где ты шлялась?! И что это за тип рядом с тобой? Бесстыдница, это с ним ты была все это время? Отвечай!

– Не кричи на меня! – в глазах Полины стояли слезы. – Я не сделала ничего плохого!

– Ах ничего плохого!

Его рука занеслась для удара, но цели так и не достигла. Алекса, секунду назад стоявшая возле Полины, теперь возникла между ними и удержала руку. Она холодно сказала:

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Ты мне еще будешь указывать, сопляк!

– Папа, успокойся, – воскликнула Полина. – Алекса моя подруга, она женщина!

– Женщина? – подозрительно переспросил он.

– Да, – все так же холодно ответила Алекса. – По-моему, нам лучше войти и спокойно поговорить, а не беспокоить соседей скандалом.

– Да-да, конечно, – тот же согласилась с ней мать Полины. – Проходите.

Вскоре они все вчетвером сидели на кухне за столом. Все в квартире указывало на то, что это была обычная семья среднего достатка. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, мама Полины налила всем чаю из ярко-красного чайника с каким-то немыслимым цветком на боку.

– Мама, папа, – начала Полина. – Мне надо вам кое-что рассказать… Возможно, это покажется вам невероятным, но все же постарайтесь поверить.

– Что ты еще придумала? – подозрительно спросил отец.

Словно желая успокоить его, мать Полины накрыла его руку своей, а затем мягко спросила:

– Что случилось, дочка? Ты можешь нам все рассказать.

Еще раз глубоко вздохнув, Полина начала свой рассказ. Ей это далось не легко, особенно когда она говорила о том времени, когда фактически жила на улице и вынуждена была убивать. К тому же отец то и дело перебивал ее своими критическими замечаниями, а мать периодически ошеломленно охала. Когда же она, наконец, закончила, отец возмущенно сказал:

– Какая чушь! Могла бы придумать что-нибудь поправдоподобнее.

– Да, Полина. Тебе, безусловно, пришлось многое пережить, но то, что ты рассказала…

Полина беспомощно посмотрела на Алексу, словно ища у нее поддержки, а затем сказала:

– Клянусь, я не вру! Что вы скажете на это?! – она показала родителям свои клыки.

– Господи! – воскликнула мать, всплеснув руками.

– Ерунда, – отмахнулся отец. – Уж не думаешь ли ты, что это заставит нас поверить, что ты и эта женщина вампиры!

– Нравится вам это или нет, но это действительно так, – раздался спокойный голос Алексы.

– Так это вы внушили весь этот бред моей дочери?! – грозно спросил отец. – Это что, новая секта, призванная охмурять таких вот дурочек бреднями о бессмертии и вечной молодости? Значит, вы живете уже девятьсот лет?

– Да. И в рассказе вашей дочери нет ни слова лжи.

– Что вам-то за дело до моей дочери? – вдруг спросила мать.

– Я разделила с ней свою кровь, отныне по нашим законам я отвечаю за нее, как если бы она была моим птенцом, – все с тем же холодным спокойствием ответила Алекса.

– Кровь? – в ужасе переспросила мать.

– Так что вам нужно от Полины? Деньги? Безотчетная преданность? Чтобы она стала вашей безропотной рабыней? – продолжал выспрашивать отец, еле сдерживая свой гнев.

– Папа, как ты можешь! – воскликнула Полина.

– Не лезь, – осадил ее отец. – Так что вам нужно?

– Ничего, – просто ответила Алекса. – Так сложилось, что она стала одной из нас, и она должна знать правила этой новой игры.

– Чушь какая-то!

– Я вижу, вы все еще не верите нам, – сказала Алекса. – Что ж, это можно понять. Я докажу вам.

Вдруг в ее руках появился нож, который секунду назад лежал возле плиты. Только Полина заметила то молниеносное движение, каким Алекса взяла его. Затем, под изумленными взглядами родителей Полины, она сняла пиджак, закатала рукав левой руки и, даже не поморщившись, вонзила в нее нож, распоров руку от локтя почти до запястья. Мать Полины, невероятно побледнев, в ужасе закрыла рот руками, а губы отца сжались в одну прямую линию. Но это был не конец. Прямо на их глазах рана зажила, будто ее и не было.

– Что за… – с трудом проговорил отец Полины.

– Как видите, бессмертие не такой уж бред, – все так же спокойно сказала Алекса.

Полина молчала. Все это напоминало ей сцену из фильма «Терминатор-2», где Шварценеггер доказывает, что он робот. Происходящее, казалось, утратило реальность.

– И… и Полина теперь такая же? – запинаясь, спросила ее мать.

– Да, я такая же, – тихо ответила Полина.

– Это она вбила тебе эту чушь! – воскликнул отец.

– Нет, этого не может быть! – запричитала мать Полины. – Полечка, дочка, мы найдем тебе лучших врачей! Они помогут тебе, они вылечат тебя!

– Как ты не понимаешь, мама! Я не больна! От этого нельзя избавиться!

– Ничего-ничего, теперь ты снами, мы что-нибудь придумаем, мы справимся с этим, – продолжала мать, словно не слыша ее.

– Мама, папа, я… я не могу остаться, – сказала Полина, покачав головой. – Я пришла лишь сказать, что со мной все в порядке.

– Это что еще за новости? – потребовал ответа отец.

– Поймите, со мной произошли… некоторые физические изменения. Я… я больше не могу выносить солнечного света, он причиняет мне боль. И, как ни ужасно это осознавать, мне нужна кровь. Она теперь служит мне единственной пищей.

– Это правда, – подтвердила Алекса. – Ей лучше остаться у меня. Я смогу научить ее выживать и смогу защитить.

– Глупости! Полина останется здесь! – строго сказал отец.

– Полина, мы никуда не отпустим тебя! – подтвердила мать.

– Тем более с этой женщиной! Тебе придется выкинуть из головы всю эту чушь!

– У тебя сейчас такой возраст! Тебе нужно в школу ходить. Ты и так уже много пропустила! Ты совершенно не думаешь о будущем!

– И к тому же на что ты собираешься жить?

– Об этом можете не беспокоиться, – ответила за Полину Алекса. – У нее будет все необходимое. Она ни в чем не будет нуждаться.

Но по всему было видно, что это не убедило родители. Они продолжали говорить, приводить всевозможные доводы, но Полина не слушала их. Внезапно ей стало холодно, резко зазнобило и появилось необъяснимое чувство тревоги. Она обняла себя за плечи и испуганно спросила:

– Алекса, что со мной? Мне как-то нехорошо…

– Мы слишком засиделись. Скоро рассвет, и твоя кожа, уже пострадавшая от солнца, чувствует его приближение.

– Солнце? Уже скоро? Боже!

Полина бросила взгляд в окно – небо уже серело. Часы показывали пять часов утра. У нее осталось совсем немного времени, чуть больше получаса.

– Мама, папа, – безликим голосом сказала она. – Мне нужно идти, я больше не могу оставаться!

– Ты никуда не пойдешь! – отрезал отец.

– Неужели ты думаешь, что мы так просто отпустим тебя?

– Но я больше не могу оставаться!

– Неужели вы хотите, чтобы ваша дочь испытала адские муки? – поддержала ее Алекса. – Ведь солнце теперь может убить ее!

– Нам виднее, что лучше для нашей дочери!

Родители, словно два стража, встали у выхода из кухни. Алекса видела в их глазах решимость, они свято верили в то, что поступают правильно, только на благо своей дочери.

Полина приникла к ней и была крайне взволнована. Она сказала:

– Алекса, мне страшно! Я не выдержу еще одну встречу с солнцем! Это ужасно.

– Не бойся, я не допущу этого! Сейчас мы уйдем.

– Отойди от нашей дочери! – потребовал отец Полины.

– Нет, мы уходим, – твердо ответила Алекса. – Я не собираюсь подвергать Полину опасности из-за вашего неверия.

– Это с тобой ей опасно! Ей нигде не может быть лучше, чем дома, – гнул свое отец.

– Полина останется с нами, – вторила ему мать.

– Я не могу остаться! – со слезами на глазах воскликнула Полина. – Солнце убьет меня! Вы даже не знаете, как это ужасно! Я люблю вас, но прошу, отпустите!

– Все, моему терпению пришел конец, – лицо отца стало непроницаемым, словно камень. – Полина, если ты сейчас уйдешь, то можешь больше не возвращаться! Можешь забыть, что у тебя была семья!

– Что? – Полина не могла поверить своим ушам. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Даже в кошмарном сне она не могла подумать, что родители могут от нее отказаться. У нее было чувство, будто мир вокруг нее рухнул. Ничего не соображая, она продолжала цепляться за Алексу, будто только она могла удержать ее, когда ее мир превращался в руины.

Алекса видела, что Полина на грани ступора. Приближающийся рассвет и сильное неравное напряжение сделали свое дело. Она осторожно закутала девочку в свой пиджак, чтобы солнечные лучи не смогли навредить ей, и взяла ее на руки. Алекса хотела выйти через дверь, но родители стояли насмерть.

– Отдайте Полину, – потребовала мать.

– Я бы так и поступила, если бы это не грозило ей гибелью.

С этими словами Алекса повернулась к окну. Один взгляд, и оно распахнулось, и она с Полиной на руках выпрыгнула в него и спокойно приземлилась как раз возле свой машины.

Алекса в последний раз посмотрела на дом. Как это ни ужасно, но все это напомнило ей ее последний день в деревне, когда все ее жители ополчились против нее. В глазах родителей Полины она видела ту же злобу, смешанную с ужасом.

Алекса осторожно положила Полину, которая находилась в полусне-полуобмороке, на заднее сиденье машины. Стекла были сильно затемнены, так что солнце не сможет навредить ей. Затем она села за руль, и они уехали. Алекса также позаботилась, чтобы никто не запомнил номер ее машины – легкий морок, занявший пару минут. Зато теперь она была спокойна. Ей бы не хотелось, чтобы в ее квартиру ввалилась милиция и пыталась силой увести Полину. Никому это добра бы не принесло.

Домой они приехали в седьмом часу утра. Небо уже постепенно наполнялось солнечным светом. То, что дом имел подземный гараж, было настоящим спасением. Полине не придется быть на улице.

Алекса отнесла ее на руках до самой квартиры. Девочку охватило дневное оцепенение, как и всех молодых вампиров. Пока у нее не выработается иммунитет к солнцу, с рассветом она будет засыпать, и ничто это не изменит. Алекса хотела было положить ее в ее постель, но потом передумала и отнесла Полину в свою спальню. Когда она проснется, ей понадобиться ее поддержка. Даже сейчас, сквозь сон, она то и дело всхлипывала.

Глава 8.

Так оно и случилось. Едва Полина проснулась, с ней случилась настоящая истерика. Слезы ручьем текли из глаз, ее душили рыдания. Уткнувшись в плечо Алексы, она то и дело говорила, дрожащим от слез голосом:

– Ну почему, почему они так поступили? Как они не понимают? Я ведь просто не могла… не могла остаться!

– Конечно. Ты ни в чем не виновата, ни в чем, – Алекса, успокаивая, гладила Полину по волосам.

– Неужели они никогда не примут меня? Не смирятся с тем, кем я стала?

– Успокойся. Дай им время смириться с этой мыслью. Это не просто. Подожди, все уладиться.

– Ты так думаешь? – она подняла на нее мокрые глаза.

Алекса кивнула, улыбнувшись, и добавила, утерев ее слезы:

– Все будет хорошо.

– Но сейчас мне так больно!

– Знаю, милая. Все мы в той или иной мере проходим через это.

– И ты тоже? – удивленно спросила Полина.

– Да. В день, когда я решила стать вампиром, жители моей деревни чуть не закидали меня камнями.

– Какой ужас! А твои родители?

– К тому времени они же давно умерли.

– А мои, вот, от меня отказались, – всхлипнула Полина. Ее глаза вновь наполнились слезами.

– Они не ожидали узнать то, что узнали. К тому же до сих пор они привыкли видеть в тебе маленькую девочку, нуждающуюся в их опеке. А тут все резко изменилось. Дай им время.

– Никого у меня не осталось, – тихо сказала Полина, обхватив руками колени. – Только ты…

– Да ладно тебе! – Алекса потрепала ее по волосам.

– Но это правда, – возразила Полина. – Ты заботишься обо мне, защищаешь, а ведь я для тебя никто. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Теперь только ты у меня осталась.

Полина обняла Алексу. Рядом с ней ей было хорошо и спокойно. Сама Алекса в этот миг почувствовала невероятное тепло. За это время она сильно привязалась к этой девочке, будто она действительно была ее птенцом. И сейчас она поняла еще одну вещь – она никогда не причинит ей вреда. Она не чувствовала ничего подобного с тех пор, как была человеком. Наконец она сказала:

– Ну, кончай это мокрое дело! Учись быть сильной.

– Хорошо, – слабо улыбнулась Полина, вытирая слезы. – Я постараюсь быть сильной.

– Вот и отлично. Ты голодна?

– Да, – кивнула Полина, потупив взор.

– И не стоит так тушеваться. Теперь это для тебя обыденное явление.

– Но я не думаю, что смогу сегодня охотиться.

– Понимаю. Но это и необязательно. Пойдем на кухню.

Теряясь в догадках, Полина послушно последовала за ней. На кухне Алекса усадила ее за стол, а сама достала из холодильника ту самую сумку-контейнер, что привез Сергей. Из нее она извлекла пакет с дохой крови. Увидев это, Полина удивленно спросила:

– Откуда у тебя это?

– Сергей привез, – ответила Алекса, ловко вскрывая пакет и выливая его содержимое в кружку. – Не беспокойся, здесь нет ничего особо криминального. Пей. Это, конечно, немного не то, но все же не так уж и плохо.

Полина взяла кружку, сделала осторожный глоток, а затем жадно осушила все до дна. Ее глаза тут же сделались ярче, а на щеках появился румянец.

– Ну как?

– Не плохо! А ты что, не будешь?

– Я не голодна. Мне кровь нужна не так часто. Так что это все тебе. Думаю, этого запаса на месяц хватит, – ответила Алекса, и тут заметила, что Полина опять погрустнела. – Что опять случилось? Только не говори, что опять собираешься плакать!

– Нет. Просто я подумала, что мои родители были правы, когда сказали, что я совершенно не думаю о будущем и не знаю, как буду жить теперь.

– А какие планы у тебя были раньше?

– Раньше? Ну, раньше все было просто. Я ходила в школу, потом родители планировали, что я поступлю в институт и так далее. В общем план на двадцать лет вперед.

– Ну а сама-то ты чего хочешь?

– Не знаю, – задумчиво ответила Полина. – Никогда не знала. Раньше считала, что рано что-либо загадывать, все еще впереди. А теперь все так изменилось!

– Но ты сама осталась прежней! Просто у тебя сейчас период смятения, привыкания. Это пройдет. Потом ты поймешь, что весь мир перед тобой. Я ведь тоже не всегда была такой. Когда я стала вампиром, то была лишь необразованной деревенской девчонкой, которая и читать-то не умела!

– Правда?

– Да. А теперь я знаю больше десяти языков, умею играть на рояле, танцы, манеры и все такое… И ты всему этому научишься, и еще многому другому, что необходимо знать вампиру.

– Десять языков?! Да я и один английский до сих пор выучить не могу! – восхитилась Полина.

– Это раньше не могла. Теперь твоя память стала гораздо более цепкой. Ты быстро всему научишься. Завтра же начнем с тобой заниматься. И еще у тебя сильный телепатический потенциал. Тебе его нужно развивать.

– Как это? Я могу читать мысли?

– Пока нет, но сможешь. Людей уж точно, и еще передавать свои мысли другим. К тому же наши ментальные способности могут быть грозным оружием.

– Оружием?

– Да. Когда один вампир бросает вызов другому, происходит битва именно на ментальном уровне. Во многом именно по этой силе определяется место вампира в нашем обществе.

– Чем-то похоже на волчью стаю.

– Есть немного. Но разве любое человеческое общество не стая, имеющая лидера и свои законы?

– Наверное… Расскажи мне о законах вампиров.

– Их не так уж и много. Во-первых, все мы подчиняемся королеве, тот, кто бросит ей вызов – повинен смерти. Также запрещается убивать себе подобных, если на то не было веских причин. Запрещается необоснованные убийства людей, а также обращение человека против его воли, и обращение слишком молодых. Конечно, из любого закона может быть сделано исключение при наличии определенных обстоятельств. Но в основном все так.

– И какое наказание ждет ослушника?

– Смерть. Иного не дано. Конечно, существуют и другие правила, за нарушение которых может последовать лишение звания магистра или изгнание, но их тоже не много.

– Но ты говорила, что чем дольше живет вампир, тем сильнее становится…

– Да.

– И если вампир стал очень силен, как же его можно поймать?

– Как бы он ни был силен, ему не устоять против объединенных сил. При попытке скрыться на него может начаться охота. Все вампиры до единого будут искать его, ему нигде не укрыться.

– Понятно… – проговорила Полина, и вдруг спросила, – А что если подобную охоту начнут на меня?

– Этого не будет. Чтобы начать большую охоту, нужно разрешение королевы или Совета, и в твоем случае дело не будут выносить на Совет – не тот уровень. К тому же основная вина лежит на том, кто обратил тебя. Именно его должно настичь наказание.

Так они проговорили до самого утра. Алекса рассказывала Полине о жизни общества вампиров, кое-что из их истории, о том, что уже на заре человечества они жили с ними бок о бок, и даже некоторые моменты из своей собственной жизни, которая тоже была богата на приключения. В общем, к утру Полина полностью успокоилась. Воспоминания о встрече с родителями уже не так сильно ранили ее душу.

Этот день Полина провела уже в своей постели, и спала спокойно. Алекса тоже прилегла, но не надолго. Она встала, едва солнце минуло полуденную отметку. Через час она вновь была у дома, где жили родители Полины. Но там она задержалась не надолго. Лишь оставила в почтовом ящике короткую записку: "Когда вы будете готовы спокойно поговорить о вашей дочери – позвоните" и телефон ее мобильного.

Сама Полина об этом ничего не знала. Алекса ничего ей не сказала о своих намерениях, не желая лишний раз тревожить. Она сама решила выяснить все до конца. Да, так будет лучше.

Убедившись, что ее записка была получена, Алекса направилась домой. Ей не хотелось, чтобы Полина проснулась одна в квартире, наедине со своими переживаниями.

До дома оставалось каких-то сто метров, когда Алекса столкнулась с тем, кого меньше всего ожидала увидеть. Прямо перед ней, словно из-под земли, вырос Варлам. Безупречен, как всегда. В безукоризненном светло-сером костюме, темных очках. Он держался как истинный магистр города, этого у него было не отнять. Алекса подумала, что именно эта манера держать себя во многом помогла ему занять столь высокий пост.

– Здравствуй, Алекса, – начал он.

– Что тебе нужно? – резко спросила она. Сейчас ей в меньшей степени хотелось разговаривать с ним.

– Ты все еще дуешься? А ведь я столько сделал для тебя!

– Что же, интересно? – язвительно спросила Алекса.

– Ну, например, я простил тебе то, что ты убила двух моих лучших вампиров. Я знаю, это была ты. Больше никто не осмелился бы на такое.

– Ну и что?

– И еще я сделал вид, что не знаю о том, что это именно ты приютила нашу маленькую вампирку. Ведь так?

Внешне Алекса оставалась по-прежнему холодна, но на самом деле похолодела от ужаса. Вед Полина сейчас была одна в квартире, и Варлам мог бы сделать с ней все, что угодно, и у нее не хватило бы сил защитить себя.

– И что тебе надо от меня? – сурово спросила Алекса.

– Ну, ты за все это могла бы быть хоть поласковее со мной! Ведь я прошу не так уж много, – Варлам приблизился к ней почти вплотную. – Прими мое предложение, и никто никогда не узнает секрет этой крошки. Пусть все думают, что это твой птенец, я не против. Ну, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что ничего у тебя не выйдет. Ты хочешь заполучить меня и в то же время прикрыть свою задницу. Ведь ты до сих пор не нашел того, кто обратил ее, правда? – спросила Алекса, и ее губы почти касались его уха.

При упоминании о том, кто обратил Полину, в глазах Варлама появилось беспокойство, хоть лицо и оставалось непроницаемым. Алекса поняла, что ее догадки верны, и сказала, резко отстранившись:

– Так что мой ответ по-прежнему нет!

– Вынужден снова напомнить тебе, что ты разговариваешь с магистром города, – тихо сказал Варлам.

– Оставь нас в покое, не вынуждай меня идти против тебя! – так же тихо, ледяным тоном ответила Алекса, а затем, не оборачиваясь, пошла к дому.

Когда она открывала дверь своей квартиры, в ней все еще клокотала ярость. Но, переступив порог, она нашла в себе силы успокоиться. Ярость сейчас никому не поможет. Нет, она не боялась Варлама, хоть он и был магистром города. Она не думала, что он осмелиться предпринять что-либо против нее или Полины. Он понимал, чем это может ему грозить.

Все так и было. Варлам был в бешенстве, но понимал, что открыто выступать против Алексы – глупо, безосновательно, и от этого еще сильнее злился.

Но в его окружении было существо, источавшее еще большую злобу, и обладавшую большим безрассудством – это была та самая русоволосая вампирка, Оксана. Узнав, где был Варлам, она пришла в совершенную ярость, и сразу удалилась к себе, чтобы не выдать себя.

Она ненавидела Алексу. Оксана была одной из первых вампиров, сотворенных Варламом, и пользовалась его особой благосклонностью, считалась второй главой города после него, пока не появилась Алекса.

Варлам не скрывал, что любит, желает эту мужеподобную вампиршу, и от этого злость вскипала в ней еще сильнее. Оксане никогда не удавалось вызвать у него подобную страсть. Но она любила Варлама, и любила власть, которую давало ей ее положение, и не собиралась терять ни то, ни другое. Нет, решительно она это так не оставит.

Алекса постепенно начала учить Полину всему, что необходимо было знать вампиру. Открывала ей ее новые возможности, учила пользоваться ее силой, и прежде всего ментальной силой. Полина оказалась способной ученицей. И еще она учила ее защищаться от других вампиров, хотя понимала, что в стычке против опытного вампира у нее нет ни шанса. Она все еще оставалась слишком уязвимой. Но со временем это пройдет.

За уроками время летело незаметно. Алексе доставляло удовольствие обучать Полину. Она больше не чувствовала одиночества, к которому привыкла и стала уже считать частью себя.

А через два дня позвонила мать Полины. Было одиннадцать часов утра. Алекса уже спала, но, услышав трель телефона, сразу же проснулась. У вампиров переход от сна к бодрости всегда был резок, не было состояния полудремы – это делало бы их более уязвимыми. Едва открыв глаза, они сразу были готовы к действию.

Алекса взяла мобильный уже на втором звонке. Мать Полины говорила сбивчиво, ее голос дрожал. Видно этот разговор дался ей не легко. Они договорились встретиться в кафе, недалеко от дома Алексы через два часа.

Прежде чем уйти, Алекса позвонила Сергею. Она больше не хотела оставлять Полину одну, опасаясь, что Варлам может вернуться или прислать кого-либо, поэтому попросила Сергея побыть здесь до ее возвращения. Естественно, но не смог ей отказать, и уже через полчаса был у Алексы.

– Прошу, позаботься о ней, – сказала она ему, перед тем как уйти.

– Будет сделано! – улыбнулся Сергей. – Перед тобой лучшая в мире нянька.

– Ну уж! – рассмеялась Алекса, входя в лифт.

Она ушла, а Сергей еще некоторое время смотрел ей вслед. Его взгляд приобрел мечтательное выражение. Хотя, он вряд ли бы осмелиться посмотреть на нее так в открытую.

Когда Алекса пришла в кафе, мать Полины уже была там. От острого взгляда вампирши не утаилось, что она сильно нервничает, но это было понятно. За прошедшие несколько дней она осунулась, под глазами залегли тени, хоть женщина и старалась скрыть их с помощью косметики. Да, видно решение поговорить с Алексой действительно далось ей не легко.

Женщина сразу узнала ее. Как можно более вежливо поздоровавшись, Алекса села за столик и заказала бокал вина, просто чтобы отвязаться от официанта.

– С моей дочерью все в порядке? – был ее первый вопрос.

– Конечно, с ней все хорошо, – ответила Алекса, словно успокаивая ребенка.

– Хорошо, – рассеянно проговорила она, а затем добавила извиняющимся тоном. – Поймите, она наш первенец. Мы старались быть хорошими родителями! А мой муж… он просто вспыльчивый человек, он не хотел выгонять Полину из дома!

– Но все же сделал это, – со стороны Алексы было жестоко говорить такое, но она не смогла сдержаться.

Мать Полины вздрогнула при этих словах как от удара, и тихо спросила: