Текст книги "Очарование лжи"

В лунном свете она нащупала выключатель и, когда в комнате вспыхнул яркий свет, прищурила глаза. «Если допустить, что книга находится здесь, в этой библиотеке, то найти ее дело непростое. А найти я ее обязательно должна, иначе она бы мне так настойчиво не снилась».

В каком порядке осматривать книжные шкафы в три часа ночи, она не знала и начала по часовой стрелке. Чтобы сэкономить время, Саша стала бегло рассматривать переплеты книг. На все про все она незаметно потратила час. От ходьбы задрав голову мышцы шеи затекли, Саша опустила голову, и взгляд наткнулся на толстую книгу в зеленой обложке.

«Ну кто сказал, что поиск надо начинать по часовой стрелке? Сделай я наоборот – и не пришлось бы тратить время впустую, – вздохнула Саша».

Книга при ближнем рассмотрении оказалась семейным альбомом четы Луниных. Оставаться в библиотеке среди ночи Саша не стала, и, взяв под мышку альбом, она так же неслышно вернулась обратно в свою комнату.

Улегшись удобно в кровати, она положила на колени альбом. Рассматривать чужие фотографии Саша не любила. Пересилив себя, она открыла альбом Луниных.

На первой странице была фотография ослепительной красавицы. Саша, осторожно отжав тоненькие металлические уголки, извлекла фотографию и посмотрела на обратную сторону.

Судя по надписи и дате, эту фотографию десять лет назад Кристина подарила Игорю.

На следующей странице была фотография Лунина. Волевое лицо, уверенный взгляд. Лунин был если не красавцем, то довольно привлекательным мужчиной.

Дальше шли коллективные фотографии. Судя по снимкам, чета Луниных имела много друзей, была гостеприимна и умела весело отдыхать. На двух фотографиях Лунин запечатлен только с Кристиной. Было видно, как он нежно обнимал беременную жену.

Следующая фотография сделана значительно позже – день рождения Насти. Большой торт в форме бабочки с одной свечой. Дальше шли детские фотографии. Настя взрослела на глазах.

Последняя фотография в альбоме опять со дня рождения девочки. Торт поражал воображение: огромный замок, на башнях которого примостилось шесть фей – свечей. Насте исполнилось шесть лет. Больше фотографий в альбоме не было. И только отдельно, через несколько пустых страниц, Саша обнаружила две фотографии Кристины. Женщина была по-прежнему красивая, только красота была другая. Взгляд более жесткий и цепкий, натянутая улыбка, – от былой мягкости не осталось и следа.

Саша еще раз бегло просмотрела фотографии. «Странно, зачем мне приснился этот альбом. Кроме чужой жизни, в нем ничего больше нет». Она отложила альбом в сторону и блаженно потянулась в постели. Какая-то мысль, недодуманная до конца, провалилась в сон.

К завтраку Саша немного опоздала. Когда она появилась на террасе, Галина Адамовна с Ксенией готовились пить чай.

– Сашенька, проходите присаживайтесь. Как спалось? Гроза не тревожила? – Галина Адамовна радушно махнула рукой, показывая на свободное кресло.

– Раз к завтраку опоздала – значит, спала хорошо, – с едва заметным ехидством отметила Ксения.

Почему не спать, когда спится. Работа подождет. Она бы и сама в такое пасмурное утро спала с удовольствием. Но добровольно выбранная роль требовала иной игры.

– Сон – это хорошо. А я целую ночь проворочалась в постели. Только усну и просыпаюсь. Гроза. Кристина снилась. Словно живая, – Галина Адамовна тяжело вздохнула.

– Настя еще спит. Я заходила. – Саша положила на тарелку аппетитную гренку с помидорами и сыром.

«Вот проныра. Заспала и так ловко выкрутилась. К Насте она заходила. А Галина Адамовна готова верить всему». Ксения с интересом посмотрела на Сашу.

– Галина Адамовна, расскажите мне о Кристине, раз уж вам она приснилась.

– В смысле? – Еле заметная тень пробежала по лицу хозяйки дома. – Кроме того, что я уже говорила, мне вроде и добавить нечего. – Галина Адамовна на минутку задумалась.

– Галина Адамовна, у вашей невестки были сестры?

– Кристина из детдома.

– А родственники?

– Родители погибли, когда она была совсем маленькой. О родственниках она ничего не знала. Хотя, если бы были, то наверняка навещали ее, да и Игорь знал бы о них. Секретов у них друг от друга никогда не было.

– Галина Адамовна, скажите, на какой машине ехала ваша покойная невестка в тот день, когда случилась авария?

– Да, собственно, у Кристины была только одна машина – красный «Пежо».

Между лопатками образовался холод, и, чтобы справиться с ним, Саша повела плечами.

«Значит, во сне я видела аварию Кристины. Только с сестрой ничего не получается. Хотя Галина Адамовна может о родственниках невестки ничего и не знать. Придется спросить у Игоря».

– Вам такие подробности действительно помогают в лечении? – Ксения с ухмылкой посмотрела на Александру.

– Помогают, – уверенно ответила Саша.

– Ксения, чай будешь? – Галина Адамовна взялась за чайник.

В ответ Ксения улыбнулась и кивнула головой. Ее воротило от одного вида содержимого чашки, но отказаться она не могла. Пусть Галина Адамовна видит, что даже в этом их вкусы совпадают.

– Чай полезный. Молоко свежее, домашнее – это вам не разведенный порошок. Мед липовый. Без сахара. Весенний. Как пахнет! – Галина Адамовна с удовольствием вдохнула аромат. – Саша, вы как насчет чая?

– Нет, спасибо. Я знаю все его целебные свойства. Своим больным часто рекомендовала, но сама предпочитаю пить менее полезный напиток – кофе.

Галина Адамовна, ничего больше не сказав о Кристине, в который раз стала рассказывать о Настеньке.

– Галина Адамовна, – Саша дождалась, когда Лунина прервется, – когда Настя с вами жила, скучала по родителям?

Разговор опять направился в прежнее русло, и Ксения, заметно потеряв интерес к происходящему, просто сидела и слушала. Встать и уйти получалось тоже невежливо, и она настолько погрузилась в свои мечты, что разговор почти не слышала.

– На выходные у нас будут гости. Юра обещал приехать. Я уже и не помню, когда здесь собиралась молодежь.

– Если моя помощь никому не нужна, тогда я поеду в город и вернусь сегодня вместе с Игорем.

Внезапно пришедшее решение обрадовало Ксению, и она посмотрела на Галину Адамовну, ища поддержки с ее стороны.

– Конечно, езжай. Проследишь, чтобы Игорь не задерживался.

* * *

Ксения была тем единственным человеком в доме Луниных, которому Саша не понравилась с первой встречи. Причин было несколько.

Поначалу ее даже порадовало, что Саша далеко не красавица, какой была покойная жена Игоря, и ненамного моложе Лунина. А это значило только одно – Игорь, при всей его падкости до женщин, на Сашу внимания точно не обратит. Нечего и думать. По-настоящему Лунина волновали только женская молодость, красивая фигура и длинные ноги. Никакими из перечисленных достоинств Саша явно не обладала.

Но дружбы, даже на время, не получилось. Собеседницей Саша оказалась довольно скучной, в модных тусовках ничего не смыслила, на открытии апрельской Недели моды тоже не была, о мужчинах судачить не стала и все разговоры, с чего бы те ни начались, обязательно сводила к Насте.

Говорить о девочке Ксении особо было нечего. Вопросы о том, во сколько Настя просыпается, как ведет себя, не пытается ли кого-то позвать, встать с постели, показались Ксении попросту глупыми. Она даже успела поделиться своими соображениями с Галиной Адамовной. Правда, свое мнение та оставила при себе, но Ксения и без того видела, что и Галина Адамовна ожидала от Саши чего-то большего, чем пустые расспросы. Вот и сегодня утром Саша задала вопрос о Кристине совсем не к месту. Не посмотрела, что рядом сидит без минуты новая невестка Галины Адамовны. Может, специально? Неприязнь, зародившаяся в душе, постепенно укрепляла свои позиции.

Для неприязни была и другая причина.

В конце августа Галина Адамовна планировала, чтобы Игорь с Ксенией повезли Настю к морю. От такого предложения она, естественно, была не в восторге. Роль любящей и заботливой мачехи давалась Ксении с большим трудом. Но не играй она эту роль, Галина Адамовна вряд ли была бы на ее стороне. А так хотя бы изредка, да и напомнит Игорю о свадьбе. А теперь, с появлением этой Саши, долгожданная поездка откладывалась на неопределенное время, если вообще состоится. Единственное, что радовало Ксению, – отсутствие результатов лечения. Она даже простила удар, который нанесла ей Саша.

Удар по самолюбию Ксении Саша нанесла невзначай. Первое условие – наличие детской комнаты, которая была необходима для начала занятий с Настей, Саша выдвинула в первый же день. Ничего особенного в ее требовании не было.

Ксения, на правах будущей хозяйки, вместе с Галиной Адамовной пошла осматривать комнаты. Зачем менять что-то для девочки, которая, возможно, и сама не заметит перемен, она не понимала. Конечно, Насте больше всего подходила гостевая комната на первом этаже, Ксения и сама это видела. Комната была небольшая, но светлая и уютная. Остается только немного расширить дверь, и Настю можно вывозить прямо на террасу.

Все правильно. Ксения с доводами была согласна. Только в комнате, которую выбрала для Насти Саша, жила она, Ксения, почти хозяйка этого дома. И вот так выселить ее, ради минутной прихоти этой Саши, было непростительно.

– Галина Адамовна, вы думаете, стоит затевать ремонт? – Ксения улучила момент, когда они остались одни. – Настенька наверху привыкла. И спальня няни рядом. Просто ума не приложу, зачем Александра все это придумала? От безрезультатности своего лечения, что ли? А как на это все Игорь посмотрит?

– Ну, что я сделаю? Ксения, нам придется потерпеть. Ради Настеньки. Может, Саша действительно знает, что надо делать в такой ситуации, – в голосе Галины Адамовны прозвучало плохо скрываемое раздражение.

Подмосковье

Директор школы вызвал Ольгу Дмитриевну в кабинет после третьего урока. Секретарь учебной части, не дождавшись вразумительных объяснений, сверилась с расписанием и отправилась в мастерскую. Ничуть не сомневаясь, что поступает правильно, она прежде всего набрала номер Тамары Максимовны. Может, это вовсе не сплетни, что Савина последнее время интересует новая учительница?

Новой учительницей Дмитриеву можно назвать с натяжкой. Не такая уж она и новая. Второй год пошел, как работает в школе.

Савин переложил на столе бумаги, пытаясь придумать причину срочного вызова.

Ольга Дмитриевна постучала в дверь минут через пять после звонка и зашла в кабинет, держа в руках красную пластиковую папку.

– Я вас, собственно, вызвал, чтобы напомнить о педсовете.

Савин увидел папку и вспомнил о педсовете. Он говорил и делал расстановку на каждом слове. Ничего умнее он не придумал, как сослаться на дела следующей недели.

– Вы по поводу доклада? У меня все готово.

Ольга Дмитриевна присела на край стула и открыла папку. Савину пришлось перевести взгляд на распечатанные листы. Он усмехнулся. Доклад соответствовал стандарту: вначале, как положено, шла мотивация поставленного вопроса, потом – анализ проблемы с перечнем известных и малознакомых фамилий тех, кто данный вопрос уже рассматривал. После положенной «шапки» шло самое основное – как проблема касается непосредственно учебного процесса в конкретно взятой школе и так далее. Савин еще раз просмотрел доклад. Никаких перечисленных пунктов он в тексте так и не нашел. Строчки смешались. Ему вдруг стало смешно. Так не ведут себя даже старшеклассники. В каком классе краснеют на первом свидании?

– Ольга Дмитриевна, – Савин оторвался от папки и, не пряча улыбки, посмотрел на Демидову, – написано все правильно, только я бы хотел, чтобы все, о чем написали, вы рассказали нам своими словами. Из своего опыта работы.

– Я раньше никогда не выступала. Вернее, не помню. Да и опыт у меня небольшой, поэтому методист предложила сделать доклад по образцу.

– Ольга… Дмитриевна, бросьте вы эти надуманные стандарты. У нас ведь не научный совет, а…

Олег Константинович одернул себя. Какая разница, что она написала в том докладе. Он готов был читать все, что угодно, до бесконечности и слушать все, что она станет говорить. Главное, она сидит на расстоянии вытянутой руки. И он, не ожидая того, накрыл своей ладонью ее сложенные рядом с папкой руки. Сколько можно вот так сидеть, он не знал. Руки у Ольги Дмитриевны были холодные. В голове Савина мелькнула совершенно глупая мысль, что такие руки надо обязательно согреть.

В дверь постучали. Тамара Максимовна, не дожидаясь разрешения, зашла в кабинет.

Демидова быстро убрала руки со стола и смутилась.

– Хорошо, что вы здесь, Ольга Дмитриевна. Олег Константинович, нам пришел запрос из гороно по поводу оптимизации кадрового вопроса.

– Ольга Дмитриевна, когда исправите замечания, доклад занесете мне. Я еще раз его посмотрю. Что с кадрами? – Савин задал вопрос сразу, как за Демидовой закрылась дверь.

– Олег Константинович, мы должны подать справку из отдела кадров.

– Так в чем дело?

«Неужели эта справка не могла подождать», – Савин перестал улыбаться.

– То есть как в чем дело? Мы на сегодняшний день – лучшая школа в городе, – напомнила Тамара Максимовна. – А Демидова испортит нам все показатели.

Школа действительно была лучшей в городе. Каких-то особых детей не принимали. Школьники были обычными, а вот коллектив был особый. Он коллектив этот собирал по крупицам. И дорожил каждым в отдельности.

– Тамара Максимовна, как отдельно взятая Демидова испортит нам показатели?

Он ничего не понимал. Как Ольга могла повлиять на показатели? И почему именно она?

– У нее нет высшего педагогического образования, – внесла ясность Тамара Максимовна. – А заочное, да еще не законченное, звучит несерьезно, если учесть, что мы изначально не имели права брать ее на работу.

– Что вы предлагаете?

– Ну, я думаю, ты сам решишь этот вопрос.

Тамара Максимовна своим «ты» опять напомнила Савину о предновогодней ночи. Он уже сто раз пожалел, что в его холостяцкой жизни случилась та ночь. Секс конкретно с Тамарой его никогда не волновал, как и она сама.

У него была Жанна. Бывшая жена уже давно жила своей отдельной жизнью. И в Дмитровск она приезжала, когда сама хотела, и оставалась сколько хотела. Потом начинала скучать и возвращалась обратно в Москву к родителям, а может, жила в его квартире, он никогда особо этим не интересовался. И переставала звонить и напоминать о себе до тех пор, пока не начинала скучать по нему. Потом садилась в машину и приезжала в Дмитровск. И так случалось бесконечно много раз.

За это время его жизнь устоялась и превратилась в хронически холостяцкую.

Поначалу он пытался найти закономерности в наездах бывшей жены, а потом бросил это дело, решив – пусть будет так как есть.

В постели Жанна была ненасытная и безудержная, а он только шел у нее на поводу, никогда не обижался и не обольщался на ее счет. Как могла случиться ночь с Тамарой, а главное – зачем? И почему тогда не приехала Жанна?

– Вы предлагаете достать Демидовой липовый диплом? – Савин перестал думать о Жанне и удивился сообразительности Тамары Максимовны.

– Зачем нам еще неприятности с дипломом? Можем просто уволить ее задним числом, и никаких проблем не будет. А в сентябре следующего учебного года мы восстановим Демидову.

Тамара Максимовна удивилась несообразительности Савина. Только чему теперь удивляться. Выходит, правда то, о чем шепчутся коллеги.

– Тамара Максимовна, а кто будет вести летний лагерь?

– Летний лагерь – это работа не только Ольги Дмитриевны, а всего коллектива. Справимся без нее.

– Хорошо. Я подумаю.

– И еще, поговори с Комаровым.

– О чем?

– Олег Константинович, не прикидывайся. Ты почти каждый день проходишь мимо его кабинета и сам слышишь постоянный гул в классе.

– Тамара, Комаров лучший физик и педагог от бога. Его ученики из года в год занимают первые места на областных олимпиадах. А знаешь, сколько наших выпускников занимаются прикладной физикой? А я знаю.

– Значит, Комарову ты разрешаешь вести урок так, как ему заблагорассудится, и вся педагогика побоку?

– Разрешаю. И только потому, что опираюсь на педагогические каноны. Тамара, скажи, какой толк от информации? Да никакого, если нет точки приложения этой информации. Физика не исключение. Комаров благодаря эмоциям, пусть даже излишним, влюбляет учеников в свой предмет. Так скажи, что в этом плохого?

– Олег Константинович, вольности в коллективе ни к чему хорошему не приведут.

– Я думаю иначе. За авторскими методиками преподавания будущее. Нас рассудит время, – дальше спорить с Тамарой Савин не стал.

Тамара Максимовна давно ушла, а Савин никак не мог успокоиться. Может, он уже сам чего-то не понимает в педагогике.

На урок Ольга Дмитриевна опоздала. Десятиминутная переменка неожиданно окончилась. Звонок на урок прозвенел, как только она вышла из кабинета директора. Как-то все неловко получилось. И зачем она положила на стол руки? Она вдруг поймала себе на мысли, что прикосновение Савина ее взволновало.

В коридоре Ольга с интересом посмотрела на себя в зеркало, что делала очень редко, исключительно по утрам, да и то мимоходом, перед выходом на работу. Женщина с румянцем на щеках, которая смотрела на нее в зеркале, пугала своей неизвестностью. Чего ожидать от нее, Ольга Дмитриевна не знала.

* * *

Тамара Максимовна взяла на проверку журналы, и теперь они так и лежали на ее рабочем столе, а она все думала о разговоре с Савиным. Разговор, оставивший неприятный осадок на душе, никак не шел из головы. Значит, Комаров умеет влюбить учеников в физику, а она, значит, нет. И его она тоже не может в себя влюбить, проработав с ним почти десять лет. Столько сил потрачено, и, выходит, напрасно. Только она Савина никому и никогда не уступит.

Московскую бывшую жену Тамара Максимовна никогда всерьез не воспринимала. Если бы хотел, Савин уже давно вернулся к ней. А раз не вернулся, значит, и не вернется. Может, оно и лучше – по другим не бегает.

Демидовой осталось работать до конца учебного года, если раньше ничего не случится. От этой мысли Тамара Максимовна немного повеселела. Чтобы Демидова не доработала до конца года, у нее был запасной вариант. И вариант звался Заварзина.

Дочь Елены Заварзиной Вера была круглой отличницей. Гордостью школы. Спортсменкой, победительницей городских олимпиад. А ведь при ее желании может быть иначе. Гордостью школы девочка стала не без ее помощи. Заварзина, конечно, за помощь щедро благодарила два раза в год: на День учителя и на день рождения. Тамара Максимовна от подарков не отказывалась. А написать заявление в гороно, что в школе на занятиях кружка по домоводству игнорируют технику безопасности, Заварзина, если все правильно объяснить, не откажется. И нарушения, если придраться, найдутся. Швейные машинки механические, старые. А если детские пальцы попадут под удар иглы? Кто отвечать будет? Конечно, если б это случилось, тогда с Демидовой и разговор был бы другой. Короткий. И то, что ее дети любят, не помогло бы. Вмиг бы вылетела из школы.

В Заварзиной Тамара Максимовна не сомневалась. Не криминал, не подсудное дело, а всего лишь очередная анонимка, небольшая сделка с совестью, да и только. Ну кто Заварзиной эта Демидова, когда в следующем году дочка оканчивает школу?

Пару лет назад она уже обращалась с подобной просьбой к Елене, когда молодая математичка начала слишком открыто проявлять интерес к Савину.

Тогда Тамара Максимовна все учла. Городской отдел народного образования отреагировал и незамедлительно направил проверку в школу. Ничего того, о чем писалось в жалобе, найти не удалось. Никаких взяток математичка не брала. Репетиторством и тем занималась с детьми из других школ.

Савин математичку отстоял. В гороно поверили ему, а не анонимке. Но прецедент случился. Слухи поползли не только по школе, но и по городу.

Чьих рук дело, математичка скорее всего догадалась, но с Тамарой Максимовной старалась держать нейтралитет. А потом за лето вышла замуж и переехала в другой город. Так соперница сама вовремя сдала позиции, и Тамара Максимовна только вздохнула.

Потом были проводы Старого года, и она постаралась, чтобы Савин не пропустил ни одного тоста, и испугалась, когда не заметила его в зале. Хорошо, что догадалась выбежать на крыльцо. А потом была та незабываемая ночь, и она поверила, что Олег будет принадлежать только ей и больше никому. И зачем она только хлопотала перед ним за Демидову? Хотелось как лучше, а получилось как всегда. И сама ведь уговаривала Савина принять Демидову и поддержала его, когда предложил Ольге поступать на заочное отделение в местное педучилище. Гори оно синим пламенем, то трудовое воспитание.

* * *

Ксения с радостью оставила опостылевший поселок и, приехав в Москву, сразу направилась в салон красоты на Тверской улице. Она с ужасом смотрела на себя в зеркало. Казалось, что неделя, проведенная в Грибово, состарила ее лет на десять.

Ксения, борясь с отчаянием, сразу заказала полный комплекс оздоровительных услуг. И начала с самой простой – маникюра и педикюра. Потом она прошла сеанс стоун-массажа с горячими базальтовыми камнями, после чего ее тело обернули водорослями. Так она пролежала полтора часа, чувствуя, как тело наконец-то приобретает былую упругость. Под конец осталась коррекция бровей и ресниц, между которыми она успела съесть диетический десерт без сахара и лактозы. Вспомнив утреннее чаепитие, она брезгливо поморщилась. Какую только гадость приходится пить. И наконец к ее лицу прикоснулась макияжная кисточка.

Спустя пять часов Ксения посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась своему отражению – современная косметология творит чудеса. От усталости на лице не осталось и следа. Глаза стали глубже и более выразительные, пухлые губы, удачно подведенные карандашом, манили. Если бы не волосы, Ксения осталась бы довольна собой. Волосы ее раздражали. Хотя от природы были настолько хороши, что не требовали особого ухода. Даже спросонок беспорядок на голове выглядел так, словно над ним поработала рука мастера. Волосы ее не устраивали. Всегда казались то слишком тусклыми, то короткими, то излишне длинными. Она еще раз критически осмотрела себя с ног до головы. И где они только находят безруких мастеров? Если бы салон был копеечным – тогда простительно, а так…

Припарковав машину, Ксения не спеша направилась в кафе, ловя на себе оценивающие взгляды мужчин. Она игриво окинула взглядом свое отражение в витрине магазина, и настроение немного улучшилось: модный сарафан из последней коллекции подчеркивал тонкую талию, а легкий короткий пиджак удачно оттенял волосы. На минуту она даже успела представить завистливый взгляд подруги, вечно боровшейся с лишним килограммом веса. Вот только волосы портили всю картину.

Хотелось чего-то кардинально нового. Ксения тряхнула головой и открыла дверь кафе. Совсем молодой парень, столкнувшись с ней в двери, обернулся вслед.

– Теряешь сноровку! – вместо приветствия ехидно заметила Светлана. – Бедная молодежь стала на тебя засматриваться.

– Бедные в такие заведения не ходят. Но если засматривается – это неплохо. Что поделаешь, если принимают за ровесницу, – парировала Ксения. – Мне – воду без газа и с лимоном.

Последнее распоряжение касалось официанта. Томный, нарочито игривый голос Ксении прозвучал неестественно пискляво.

«Тоже нашла, с кем заигрывать – с официантом». – Светлана еле сдержалась от колкости.

– Жаль, что в субботу не была на вечеринке. Столько пропустила. Представляешь, Аксакова замуж выходит.

Кто такая Аксакова, Ксения не помнила, но подтекст уловила сразу. Получилось один ноль в пользу подруги. Некоторое время они молчали. Ксения с удовольствием пила холодную воду. Судя по цене, воду здесь подавали, добытую исключительно из ледников Антарктиды.

– Как дела на личном фронте? Как жизнь вдали от цивилизации? Мне вот Макс кольцо подарил, – не дожидаясь ответа подруги, Светлана протянула руку.

На тонком пальце со свежим маникюром красовалось простенькое платиновое колечко. Особенность его состояла только в цене, которую заплатил новый любовник. Ничего не скажешь – умела себе выбирать Светлана мужчин. Игорь, и тот достался Ксении по наследству от Светланы.

– Жизнь вдали от цивилизации очень спокойная, размеренная…

– …и тоскливая. Ох, Ксюша, с твоими данными уже давно б Лунина женила на себе. И не надо было бы рассказывать о прелестях сельской жизни. А так, засела в глуши. Хотя, если разобраться, где еще ковать свое счастье, как не в глуши. Никаких соблазнов, – засмеялась Светлана.

– Это точно. Соблазнов никаких. Слушай, приезжай ко мне.

– В Грибово? Никогда. И тебе не советую там задерживаться. У Игорька твоего столько денег, что пора вести его под венец, пока другая не охмурила. Знаешь, какая сейчас молодежь бойкая, – опять поддела Светлана подругу.

– Ты мне на возраст намекаешь?

– Да ни на что я не намекаю. Просто по-дружески предупреждаю.

– Спасибо. Деньги, конечно, у Игоря есть. Только к деньгам еще и довесок, – вздохнула Ксения. – Притом целых два – мать и дочь.

– То есть – свекровь и падчерица. Ну не так и много нахлебников. Слушай, а где твой загар?

– Загар еще впереди. Хотя даже не знаю, будет ли он вообще в этом году. И все из-за Галины Адамовны.

– Игорька не пускает?

– Тебе б только смеяться. Представляешь, она где-то нашла «целительницу».

– Да ну, – Светлана удивленно округлила глаза. – Настоящую?

– Я тебя умоляю. Обычный врач. Ходит вопросы задает. Галина так прямо в рот ей смотрит. Представь, меня выселили из комнаты.

– То есть как выселили?

– А вот так. Для Насти подошла только моя комната. И никто меня не спрашивал. Да ну ее, эту комнату. Но это еще не самое-самое. Вот когда они поехали выбирать обои для детской – это было зрелище! Настю повезли с собой.

– Подожди, ты же говорила, что девочка не ходит?

– В том-то и дело, что не ходит. Толик, водитель Галины Адамовны, усадил ее в машину, коляску сложил в багажник, и вперед!

– И что, выбрали обои? – Светлана прыснула со смеху, представив зрелище в магазине.

– Выбрали. Единственное, что меня радует в этой семейке, – теперь не надо с Настей возиться.

– Доктор возится?

– Она тоже хитрая. Привезла тетку какую-то и говорит, что лучшего инструктора не найти. И что ты думаешь, с утра посидит в детской, днем прогуляется в саду с коляской и перед сном съездит с Настей к лесу. И все ее лечение. А остальное время эта инструкторша и возится с девочкой. Представляешь, как устроилась! Терпеть ее не могу!

– Я не пойму, ты чем недовольна? Пусть возится, сколько влезет. Или, может, Игорь засматривается на докторшу?

– Ни на кого он не засматривается.

Ксения обиделась. Шпилька, отпущенная Светланой, достигла больного места.

– Я бы на твоем месте ускорила бракосочетание.

– Я бы тоже, только как?

– Прибегла бы к старому проверенному способу – родила Игорю ребенка.

– Ты в своем уме? Как родить?

– Обычно. Как все.

Ксения, представив себя беременной, с животом и отечными щиколотками, нервно передернула плечами. Синие глаза стали бездонными. «Рожать как все – ничего себе придумала. С деньгами найти суррогатную мать – не проблема. Но это еще не скоро, – постаралась утешить себя Ксения».

– Ты что, хочешь, чтобы у меня ребенок был калекой?

– Почему калекой? Это ж не по наследству, а в результате травмы, – Светлана удивилась непроходимой тупости приятельницы. – Смотри, упустишь жениха.

– Не упущу.

Ксения замолчала и стала задумчиво рассматривать Светланино кольцо. Может, сегодня тот вечер, когда и ей Игорь подарит. Ведь ради чего-то собираются гости у Галины Адамовны. И выглядит она сегодня на все сто!

«Испытательный срок давно истек. Даже для руководящей должности, как говорил Игорь, достаточно шести месяцев. А у меня уже все сроки истекли вчера или позавчера. Аксакова выходит замуж. Светка с кольцом. Не сегодня-завтра выскочит замуж. Права подруга, надо ускорять процесс. А то со временем никакой салон не поможет», – тоскливо подумала Ксения.

Настроение от встречи с подругой окончательно испортилось. Ксения посмотрела на часы. До встречи с Игорем оставалась еще пара часов, а потом наступит вечер, в поселок приедут гости, и ее должны представить как… Ксения не успела додумать, как именно ее представит Игорь своим гостям, потому что телефон, лежащий на столе, резко зазвонил. Игорь ждал ее в офисе.

* * *

К приезду Лунина и Степанкова готовились почти целый день. Галина Адамовна после чаепития на террасе сразу дала распоряжение насчет ужина и оговорила с Зоей Степановной меню на остальные два дня.

Ни в одном ресторане не готовили мяса так, как готовила Степановна. Свежая вырезка, замаринованная в специальном чесночном соусе, запекалась в тесте в деревенской печи, протопленной дубовыми дровами. Мясо получалось необыкновенно сочное, мягкое, с особым запахом специй и ароматом дубовых углей.

Горничная проветрила и подготовила комнату для Степанкова.

В заново отремонтированной комнате с легкими шторами и бежевыми обоями, усеянными разноцветными звездочками, Настя смотрелась бодрее обычного. Регулярные занятия по несколько часов в день с инструктором и длительные ежедневные прогулки на свежем воздухе потихоньку делали свое дело.

Степанков, к Сашиной радости, приехал раньше всех. Одно дело – говорить по телефону и совсем другое – разговаривать, видя друг друга.

– Саша, я начинаю жалеть, что к Луниным тебя отправил. Надо было самому ехать. Я, человек асфальта, к природе отношусь спокойно, но как дышится. – Степанков, вдохнув побольше воздуха, задержал дыхание.

– А еще подойдем ближе к лесу, вообще голова закружится.

– Травимся кислородом?

– Выходит, что так.

– Что хорошего в глуши, так это отсутствие сильных раздражителей – транспорта, безработицы, налогов, начальства, обязательств. Вот они, Александра, те условия, необходимые человеку для решения сложных вопросов. Потому что в таком месте вне цивилизации человек пребывает в своем естественном состоянии. Минимум ролей и масок. И тогда приходит осознание того, что человеку для жизни надо совсем не много, а все остальное и есть суета сует.

– Юра, ты лучше скажи, что мне дальше делать?

– Если ты о Насте – не знаю, честно тебе говорю. Но она выглядит намного лучше, чем когда я ее видел неделю назад. Ты мне лучше скажи, как удалось тебе подвигнуть на все эти перестановки Игоря?

– Да никак. Я с ним лично знакома шапочно. Забежал в столовую, представился, сказал, если что понадобится, чтобы говорила сразу Галине Адамовне, и уехал.

– И как он тебе?

– В смысле? Никакой. Дочери мог бы больше внимания уделять.

О том, что Лунин произвел неприятное впечатление, она промолчала. Вежливый. Воспитанный. И если бы не скользкий, оценивающий взгляд, то Лунин был обычным мужчиной, занятый с головой своим бизнесом. И голос у него был красивый, но в холодном деловом тоне чувствовались предвзятость и ирония. Вот таких, напыщенных, уверенных в своей правоте и неподражаемости, Саша и не любила.