Текст книги "Бочка счастья (сборник)"

Именно так – один Бог знает.

Бывает, после долгой дороги и сразу – концерта добираешься наконец-то на короткий одноночный отдых в какую-нибудь гостиничку… и после сухого перекуса дорвешься наконец-то до не своей кровати… Уснуть уже не получается, а музыка все еще звучит в твоей голове… Вот тогда, вдруг… что-то и начинается… что-то другое… новое…

И если повезет… то – стихи… музыка…

А утром – хочешь это «что-то» поймать, ан нет. Хорошо, если хотя бы строчка… или обрывок какой…

Вот тогда, чтоб это «что-то» не пропало, мы стали возить с собой и ставить на ночь около постели диктофончик. Так. На всякий случай как бы. И случаи такие появлялись.

Песня иногда может возникнуть после какой-нибудь поездки. Уже дома. Под впечатлением нашей сумасшедшей актерской жизни или событий.

…Мы часто приезжали на родину Стахана. В Узбекистан. И я полюбила Среднюю Азию. И Ташкент, конечно. Там прошло его детство. Там жила его мама, известная певица Шаходат Рахимова.

И вдруг – землетрясение!

Мы, конечно, сразу же опять – туда.

И вскоре появилась единственная песня, которую мы написали вдвоем.

Я – стихи, Стахан – музыку.

И очень красивую музыку!

Жаль, нельзя ее передать на этих страницах.

Но на некоторых CD эта песня есть.

Средняя Азия

 
Тебя зовут – Средняя Азия.
Для меня ты – мать, Азия,
Азиатское небо синее…
Азиатский у глаз разрез…
Это просто – природы фантазия,
Это – солнца и ветра оказия,
Полная тайн Азия,
Шальной азиатский бес.
 
 
И солнце, и ветер, и холод, и зной
Ссорятся-мирятся между собой,
На перекрестке невзгод и вех
Хлеба хватало все же на всех.
 
 
Косы черные Азии
Заплетаются в реки,
Горы белые хлопка —
Облака.
Эта песня о хлебе,
Что запекся навеки
Азиатским песком
На моих губах.
 
 
Тебя зовут – Средняя Азия,
Для меня ты – мать, Азия…
Азиатское солнце жгучее,
Азиатский огонь в крови.
Здесь срывали чадру вместе с косами,
Здесь певец становился философом,
Здесь ножами, стихами и прозою
Объяснялись в любви.
 
 
Черные косы Азии
Заплетаются в реки,
Белые горы хлопка —
Как облака! …
Эта песня – о хлебе,
Что запекся навеки
Азиатским песком
На моих губах.
 

Как только песня родилась, у нее, как и у человека, появляется своя судьба. Счастливая или нет. Смотря по обстоятельствам.

Это зависит не только от случайности. Это зависит от многого.

И даже от политической обстановки в стране зависит.

Мы это проверили на себе.

Нас наконец-то – после долгого перерыва в нашей концертной жизни пригласили попеть на теплоходе. Мы плавали по Средиземному морю. Это было счастье. Без любимой работы сидеть дома и ждать непонятно чего – уже невыносимо.

И вот прогуливаюсь по палубе, подхожу к какому-то корабельному магазинчику, смотрю – а там, в витрине, манекены стоят. Странные. Подозрительные…

И – смотрят. На нас смотрят.

Уселась я на верхней палубе. В углу.

И стала писать.

Писать не про те магазинные манекены, а…

В общем, вот что получилось.

Манекены

 
Однажды у витрины
Большого магазина
Пришла мне занимательная
И шальная мысль:
Как на посту, бессменные,
Стоят там манекены
И смотрят так внимательно
На нас и нашу жизнь.
 
 
И думают, наверно,
Что как живем мы скверно,
Куда-то всё торопимся,
Куда-то все спешим…
И на машинах мчимся,
В глухую дверь стучимся —
Все видят манекены
Из своих витрин!
 
 
Хочу быть манекеном,
Хочу быть манекеном!
Быть просто манекеном,
Ведь всё им по плечу!
Нарядны, современны,
Спортивны и надменны…
И я хочу, и я хочу,
Я тоже так хочу!
 
 
Машины – манекены
И люди – манекены
Без устали и смены
По улицам снуют.
Хочу быть манекеном,
Хочу быть манекеном,
Ведь только манекены
В наш век не устают.
 
 
Не чувствуют, не плачут,
Не получают сдачи,
Хотя не верят в то,
О чем кричат вокруг!
У них – все просто, ладно,
Все спорится, все складно,
Холодная улыбка
Всегда надежный друг.
 
 
Как странно: манекены,
А шествуют степенно,
А мы, как заведенные, —
По кругу день за днем.
А манекены – важные,
Самодовольно страшные,
А мы – полны смятения
И всё чего-то ждем.
 
 
Но нет! Долой сомнения!
Хочу я в Манекению!
В страну, где все прекрасно
И все без перемен,
Где шествует уверенно
Во всем всегда проверенный
Наш с вами современник —
ТОВАРИЩ
    МАНЕКЕН.
 

Ну и выдали же мне! Особенно за «Товарища манекена»!

«Товарищи» возмущались:

– Вы понимаете, ЧТО написали и о КОМ?! А?! Слово «товарищ» – святое! СССР – первая в мире страна, где под этим словом подразумевается – коммунист!!!

«Товарищи» гневались:

– Мы понимаем, кого она (то есть я) имеет в виду! Кто эти «во всем всегда проверенные», с холодной улыбкой! И что это за страна такая Манекения, «где все всегда прекрасно и все без перемен»! – цитировали они.

ОНИ узнали себя.

И обиделись.

– Вам что, мало неприятностей?! – угрожали нам.

Но все же Галина Малыщицкая, известный телережиссер, услышала у кого-то в записи этих «Манекенов» и решила отснять и даже выпустить в эфир эту песню.

В «Утренней почте» на первом канале выпустила!

Время в стране уже начинало меняться.

Да и сами манекены (съемка была в магазине одежды, где их специально для нас сняли с витрин и раздели) были такие синюшные и несчастные, что ассоциаций было не так уж и много.

Все это в эфире прошло всего один раз.

И сразу же песню запретили.

Как и следующую, совсем уж безобидную песенку.

Монолог старой лошади, прядущей ушами на городской площади

 
Как странно видеть на улицах города,
Посредине огромной площади,
Рядом с современными
Автомобилями
Старую, прядущую ушами
Лошадь.
 
 
Стоит эта лошадь и думу думает,
Ей так не нравится все происходящее:
Думает о том,
Что в своих автомобилях
Старую истину
Все забыли —
 
 
Тише едешь – дальше будешь,
Больше увидишь – сильнее полюбишь.
И в результате
Сам и проверишь —
Тем дальше будешь,
Чем тише едешь.
 
 
А ваши машины ведут себя бестактно,
Фыркают хуже всякой лошади,
Не дружелюбны, не контактны,
Грубо ведут себя
На площади.
 
 
А лошадь – животное очень скромное,
Надежней! Удобней!! Выгодней!!!
Можете летать, конечно, самолетами,
Но лучше запрягите
Пару лошадей!
 
 
И ваши «жигули» так быстро портятся,
И ваши самолеты так шумны!
А лошадь – никуда
Никогда не торопится.
Люди! Вам лошади
Больше нужны!
 
 
И разве лошадь когда-нибудь опаздывает?!
Опаздывает только самолет!!!
Впрочем, зачем я вам
Это рассказываю?
Разве лошадь кто-нибудь
Когда-нибудь поймет?!
 
 
Но – тише едешь —
Дальше будешь,
Больше увидишь —
Сильнее полюбишь.
И в результате
Сам и поверишь —
Тем дальше будешь,
Чем тише едешь!
 

И началось. И что тут началось!

Кто-то из бдительных коллег накрапал в Комитет по культуре, что «А. Иошпе написала антисоветскую песню. И поет ее со сцены!».

А нам в то время после запрета только-только разрешил и снова выйти на эстраду! Наконец-то!

Вначале я даже не смогла понять, о какой это песне идет речь! Я ведь точно знала, что антисоветских песен мы не пели. У нас таких песен никогда не было в репертуаре. И вообще – нет! Я никогда не писала антисоветчины! И «Манекены» я не пела! Нельзя было! Ведь после съемки ее сразу же запретили!

А когда мне объяснили, что речь идет о моей «Старой лошади», то я подумала, что все это… мне снится.

Но это не снилось.

«И куда это они тише едут?! И где это они дальше будут?!» – негодовали хозяева культуры.

И песню тоже запретили.

И издается приказ по Москонцерту, да-да, приказ! Его даже вывесили на доске объявлений.

«Артистам А. Иошпе и С. Рахимову запрещается петь песни, написанные А. Иошпе».

Нам разрешалось петь только то, что выходило из-под пера членов Союза композиторов и Союза писателей!!! То есть все проверенное и прошедшее через строгий контроль.

И точка.

…Какое-то время после этого я вообще ничего не хотела писать. Не писалось.

Но все же… позднее… появилась еще одна песня… про лошадь.

Собственно, эта песня – не о лошади.

Но ведь и та песня не о лошади, черт побери!

Вечерней лошадью

 
Вечерней лошадью
Спешу к друзьям,
Вечерней лошадью
То тут, то там.
Проносятся дороги,
Мелькают города…
Спешу к друзьям,
Спешу сюда.
 
 
Что наша жизнь?! – серьезная игра,
Она полна тревоги и надежды,
Но юность не уходит со двора,
Пока мы вместе,
Все у нас по-прежнему.
 
 
Хоть каждый день забот невпроворот,
Мы все еще девчонки и мальчишки,
И с нами жизнь
Играет в кошки-мышки,
И эту логику
Никто не разберет.
 
 
И если вдруг на сердце стынет грусть,
И если кто-то вдруг тебя обидел,
Немедленно
И чтоб никто не видел,
Бери билет,
И вместе с нами – в путь!
 
 
Вечерней лошадью
Спешу к друзьям,
Вечерней лошадью
То тут, то там!
Проносятся дороги,
Мелькают города,
Спешу к друзьям —
Лечу сюда!
 

…Теперь я отчетливо понимаю: мы действительно были белыми воронами. Нам все время что-то было нужно! Рваться куда-то, мнение свое иметь! Да еще песни про всяких там манекенов и лошадей писать!!!

Но время шло.

И следующее я написала уже просто про нас, про вас… Просто поразмыслила о жизни, и захотелось поговорить по душам.

Так и назвала песню.

Разговор по душам

 
Поговорим, родные, по душам.
И пусть на миг оставит вас тревога,
Сказать друг другу надо очень много —
Поговорим, родные, по душам.
 
 
О том, что скоро осень за окном,
Что годы почему-то прибывают,
А дети почему-то забывают,
Что надо чаще приходить в родимый дом,
А дети почему-то забывают.
 
 
Поговорим, родные, по душам,
По сердцу тихой песней проведем,
Пусть каждый помечтает о своем…
Поговорим, родные, по душам.
 
 
Наш быт был не богат и даже строг,
И наши судьбы так близки друг другу:
Российских неустроенных дорог
Следы в душе запорошила вьюга.
Российских неустроенных дорог.
 
 
Поговорим, родные, по душам.
Что б ни было, мы лет не замечаем.
Как хорошо за поздней рюмкой чая
Поговорить, родные, по душам.
 
 
И сколько б ни осталось позади
И радости, и грусти, и потерь,
Мы все же не торопимся уйти
И за собой закрыть неслышно дверь…
Мы все же не торопимся уйти.
 
 
Все было поровну, и радость и печаль,
И трудно было вырваться из круга,
Но все-таки немножко даже жаль
Тех лет, как жаль потерянного друга.
 
 
И может быть, забудутся невзгоды
И станет легче, проще станет нам…
Действительно, какие наши годы?!
Поговорим, родные, по душам.
 

И нас часто просят, чтоб мы спели. «Как дети про родителей забывают».

Вот и получается, хоть в песне про это всего одна строчка, а запоминается.

О чем душа болит, то и помнится.

Военное

Нас всегда волновала тема военных лет. Не только потому, что спетая нами когда-то песня «Алеша» на многие годы стала нашей визитной карточкой. И песня Булата Окуджавы – эти замечательные стихи о мальчиках, уходящих на фронт, – болью отзывалась в сердце…

…И вот – идет подготовка к очередному Дню Победы. Концерт будет проходить в ГЦКЗ «Россия». И мы снова собираемся петь своего «Алешу».

Я не знаю почему, но мне захотелось написать что-нибудь новенькое.

О чем?

О войне, конечно.

Но – о другой войне. Войне сегодняшней.

А сподвигнуло меня на это известие, что в Чечне снова попал в окружение и погиб отряд наших ребят. А президент по телевидению извинялся за эту трагедию.

А вскоре – погибает и подводная лодка.

«Утонула просто», – обозначил президент.

И родилась песня, которую я от себя, честно говоря, не ожидала.

Тем более в дни празднования Победы над фашистской Германией.

А может, именно в эти дни она и могла появиться.

Опять война

 
Пусть будет меньше тех прощальных весен.
И с нас за все, за всех когда-то спросят.
Но снова мальчики уходят в дым,
А кто вернулся, стал уже седым.
 
 
И снова наша память тонко ноет,
Ведь нет еще листвы на голых ветках!
И как же хочется обнять нам все живое,
Но нет живого места на земле:
Война.
 
 
А на полях уже раскрылись маки.
И нам понятно, почему они алеют,
Ведь нашей крови на поля любые хватит,
А солнце снова молодые лица греет.
 
 
И снова, снова мы решаем чьи-то судьбы,
Нам только кажется, что отвечать не будем,
За то, что хочется обнять нам все живое,
Но нет живого места на земле.
Война!
 
 
И за кого теперь идти невестам?
Невесты овдовели прямо с детства,
Зато как часто мы приносим извиненья
Всем тем, кому теперь и слава не нужна!
 
 
За что, за что уходят наши дети?!
«За что? За что?» – несется по планете,
И если снова плохо,
Ответ короче вздоха:
Война, война, война.
 
 
…И снова наша память тонко ноет.
Ведь нет еще листвы на голых ветках…
Ах, как же хочется обнять нам все живое,
Но нет живого места на земле.
Война.
Опять война.
 

Боль и память о той войне, о войне наших отцов и дедов, никогда не исчезнут. О днях военных всегда помнят те, уже немногие, кто прошел по ее дорогам. А также кто знает об этом от отцов, дедов, из хороших книг…

А те, чьи раны еще дают о себе знать, еще воюют в своих воспоминаниях и снах.

Когда мы выступали в Америке, песни на военную тему пользовались большим, очень большим успехом. Бывшие солдаты и генералы, они с гордостью и волнением рассказывали о своих военных буднях. На груди у них сияли целые иконостасы орденов и медалей…

Они так приходили на наши концерты.

Они ждали наших «Алешу», «До свидания, мальчики», «Соловьи»…

И мы пели.

А потом появилась и новая, моя песня. Тоже о войне.

И вроде бы песня о другом.

Но…

Долгое время в СССР распространялось мнение, что евреи уклонялись от фронта, не воевали. Эта пропаганда была нужна кому-то.

И я снова подошла к роялю.

Говорят, что мы не воевали

 
В войну играют русские мальчишки
И делятся – «на наших» и «не наших».
И вместе с ними
Рыженький парнишка
Кричит – «За Родину!»
И бьется в рукопашной.
А дома мама,
Обмывая раны,
Заводит разговор
Какой-то странный:
 
 
– Вот говорят,
Что мы не воевали.
А наши раны
Никогда не заживали.
Но каждый раз, когда
Меняется погода,
Так ноют раны
Моего народа.
 
 
И в ту войну
Давиды и Абрамы
Шли за Россию,
Как за свой Иерусалим.
И мамы,
Вечно плачущие мамы,
По-русски вслед бросали:
– Бог тебя храни!
 
 
Шестиконечная звезда Давида,
Какие ты не видывала виды!
И вышивались желтые заплаты,
И выжигались на телах распятых…
А позабыть про это —
Нет, едва ли,
Хоть говорят,
Что мы не воевали.
 
 
И знаю я, что мой любимый Фимка,
Израненный войной, как ржавой финкой,
Никак все не решится на Израиль:
– Ведь мы же – русские,
За что ж тогда мы дрались?!
За что мы кровь на фронте проливали,
Хоть говорят,
Что мы не воевали?!
 
 
Пусть говорят,
Что мы не воевали,
А наши раны
Никогда не заживали.
И каждый раз, когда
Меняется погода,
Так ноют раны
Моего народа.
 
 
…Так ноют раны
Моего народа
Каждый раз.
 

Чего-нибудь еврейского

Мне всегда хотелось спеть «чего-нибудь еврейского». Но – что-нибудь такое, что еще никто никогда не пел.

Или – уже не пел.

Не нашла такой песни.

Вот и пришлось опять писать самой.

Вначале я решила написать русский текст к известной народной песенке «Ёська фурт авег». Мне она всегда нравилась: этот юмор, такой добрый и такой еврейский! Надо приблизить смысл этой славной песенки к массам! Чтобы все поняли и почувствовали прелесть языка нашего. Ведь идиш далеко не все знали.

Мне кажется, песенка получилась. Впрочем, судите сами.

Ёська идет в армию

 
Что за шум и что за крики?
Что за суета?
Все местечко на вокзале —
Это неспроста!
Ой-ой-ой-ой,
Расступись народ,
Это Ёська, это Ёська
В армию идет.
 
 
Через час уходит поезд,
Ровно через час,
Будет славным он солдатом —
Знают все из нас.
Ой-ой-ой-ой,
Ровно через час
Будет славным он солдатом —
Знают все из нас.
 
 
И наш папа так гордится:
– Посмотрите все!
Это ж наш любимый Ёська,
В силе и красе!
Он в деревне самый смелый
Изо всех ребят!
Будет лучшим, будет первым
Он из всех солдат.
 
 
Ну а мама так страдает,
Плачется судьбе:
– Кто ж готовить будет тейглех
В армии тебе?!
Ой-ой-ой-ой, —
Плачется судьбе:
– Кто ж готовить будет тейглех
В армии тебе?!
 
 
Едет Ёська, едет Ёська
В армию служить,
Едет, едет, едет, едет —
 Так тому и быть!
Напиши нам, напиши нам
Пару добрых слов,
Ведь не зря тебя учили,
Чтоб ты был здоров!
 

Это была первая и в то время единственная песня, вернее, стихи, которые я написала на уже готовую, не мою, музыку. И это – не перевод, а именно авторский текст. Текст «с еврейским акцентом». Когда я пишу на национальные темы, я стараюсь придерживаться этого принципа. Национального «акцента».

…А потом появилась и моя первая еврейская песня. И стихи, и музыка.

А написала ее я на спор с моим мужем.

– Какая ты еврейка, если песен еврейских не пишешь?! Ведь сейчас уже можно, уже разрешают! – упрекнул он.

Ну, я и ответила:

– Хочешь, на спор, сейчас и напишу?!

И поспорили.

И написала.

Свадьба в местечке

 
У нас сегодня свадьба,
В нашем городе свадьба,
И, как положено в этом случае,
Скрипку настроил скрипач.
Приготовлений много,
И папин голос – строгий,
И, как положено в этом случае,
Слышится мамин плач.
 
 
Ах, свадьба!
В нашем городе – свадьба!
Волнуется вся улица,
Советы всем дает!
Ах, свадьба,
Веселая свадьба, —
Нет никого, кто хмурится, —
Совсем наоборот.
 
 
Красавица невеста,
Девчонка-студентка,
В черных косах – лента,
В талии – тонка,
Жених наш также строен,
Торжественно настроен,
И под локтем невесты
Крепка его рука.
 
 
А мама и папа
В заботах и затратах,
Но радуется сердце,
Глядя на детей.
И дедушка доволен,
Что с ним никто не спорит,
И гости все решили,
Что все – как у людей!
 
 
Вот выпили по первой —
Не выдержали нервы —
И брызнула музыка За шампанским вслед,
Гитара с скрипкой спорят,
Им барабаны вторят,
И наконец, не выдержал
Наш самый старший дед.
 
 
И родственники чинно
Пошли на середину:
Торжественная музыка,
Торжественные па,
А молодежь – хохочет,
Все помешать им хочет:
Танцует рок под фрейлехс
Веселая толпа!!!
 
 
Ах, свадьба!
В нашем городе свадьба!
Волнуется вся улица,
Советы всем дает,
Ах, свадьба!
Веселая свадьба!!
Нет никого, кто хмурится, —
Совсем наоборот!!!
 

Поначалу к этой песенке я отнеслась не совсем серьезно. Вернее, совсем не серьезно. В первом куплете вместо слов «и под локтем невесты крепка его рука» сначала написала: «жениться на еврейке не дрогнула рука».

Но потом одумалась.

Исправила.

А может, зря?

Сейчас эта песня исполняется не только мной. Ее симпатично и озорно поет Игорь Наджиев. По-новому и по-молодому. У него – уже совсем другая свадьба.

Ну и пусть.

Другие времена – другие свадьбы.

Но песня-то – все равно моя!

…В Советской стране большинство из нас, евреев, не знали не только своего языка, но и своих праздников. А если кто и знал, отмечать боялся. Опасно было.

Но кто-то, рискуя, все-таки справлял Хануку, Роша-ша-на, Пейсах или Пурим.

Но – чтоб публично отметить еврейский праздник?! И речи быть не могло.

И все равно, и тем более я пишу песню о Хануке. Об этом веселом и щедром еврейском празднике. Песня эта служит уже много лет нам и нашим зрителям: каждый год мы устраиваем праздничный вечер в честь Хануки. Открывая его этой песней.

И поем ее в дуэте с «моим Узбеком».

Ханукальные свечи

 
Ханукальные свечи зажжем!
Мы сегодня опять с вами вместе,
И звучит над землей эта песня —
Ханукальные свечи зажжем.
Ханукальные свечи зажжем —
Где б мы ни были, где б ни скитались,
Мы евреями с вами остались, —
Ханукальные свечи зажжем.
 
 
Ханукальные свечи зажжем!
На любом уголке континентов,
Даже в Африке или в Сорренто
Ханукальные свечи зажжем.
Не напрасно мы с вами живем —
Где б ни жил ты и где еще не был,
По земле, как по звездному небу,
Ханукальные свечи зажжем.
 
 
Как традиции наши велят,
Мы теснее сплетем наши руки!
Нет ни горя, ни слез, ни разлуки —
Ханукальные свечи горят!!!
 

Сейчас эта песня звучит не только в наших концертах. «Ханукальные свечи» открывают многие Хануки в Москве.

…Праздник Роша-ша-на. В переводе с иврита – Еврейский Новый год.

Роша-ша-на бывает осенью.

Это – добрый семейный праздник. На столе должно быть много яблок, меда, вина…

А за столом – много детей и друзей.

Короче – родилась песня и про это.

И впервые в Москве появляется афиша «Алла Иошпе и Стахан Рахимов приглашают на Еврейский Новый год!». И мы широко отметили праздник Роша-ша-на. Не где-нибудь, а в знаменитом Государственном концертном зале «Россия»! Рядом с Кремлем!

Это было – событие!

Аншлаг был стопроцентный!

И королевой праздника стала эта песня про Еврейский Новый год.

Роша-ша-на

 
Мы соберемся вместе за столом —
Сегодня этот праздник в целом мире!
Подумает пусть каждый о своем —
Ведь все мы вместе,
Как в одной большой квартире!
И вспомним все, что было,
Что было год назад…
Так кто ж, скажите, против?!
Так мы же – только за!
 
 
Роша-ша-на —
Яблоки и мед!
Роша-ша-на —
Еврейский Новый год!
И если нам с тобою
Хоть немного повезет,
То будет сладким
Этот Новый год!
 
 
И мы с тобой такого не пропустим —
Ведь Роша-ша-на —
Праздник самый вкусный!
И королева-хала на столе,
И солнце отражается в вине!
Как праздничные свечи,
У всех горят глаза,
Так кто ж, скажите, против?
Так мы же – только за!
 
 
Мы – «избранный народ», что всем известно,
Но кто ж, скажите, мог предполагать,
Что прямо у Кремля —
Что очень интересно —
Мы Роша-ша-на будем воспевать?!
А если у кого-то
Появится слеза,
Так кто ж, скажите, против?!
Так мы же – только ЗА!
 
 
Роша-ша-на —
Яблоки и мед!
Роша-ша-на —
Еврейский Новый год,
И если нам с тобою
Хоть немного повезет,
То будет сладким
Этот Новый год!
Пусть будет сладким
Этот Новый год!
 

Еврейские песни… Они или очень грустные, или очень веселые. Чаще – веселые. Потому что постоянно выживать приходилось, да и приходится моему народу.

А без веселой музыки и анекдота – как выживешь?!

Никак.

Вот и я – туда же!

Потому – следующее:

Лехаим, господа!

 
Нет ничего чудесней,
Когда опять мы вместе,
Когда дамы, как невесты,
Даже горе – не беда!
И мы не унываем,
Ведь есть у нас – лехаим,
Лехаим, лехаим,
Лехаим, таки да!
 
 
Лехаим, лехаим!
Мы просто отдыхаем,
Хотя уходят годы,
Как в песок вода.
И все-таки мы вместе
На этом самом месте,
И потому – лехаим!
Лехаим, господа!
 
 
И даже тетя Рая —
Она уж точно знает —
Сказала: «Вместе выпить
Полезно иногда!»
С ней спорить нету толку,
Пусть будет так, и только!
Лехаим, лехаим,
Лехаим, таки да!
 
 
Лехаим, лехаим!
Нам подпоет Израиль,
И Питер, и Одесса,
И весь честной народ!
Мы выпьем за здоровье,
И даже Подмосковье
Поддержит наш лехаим,
А не на-о-бо-рот!
 
 
И смеху – до упаду:
Во время листопада
Лишь только у евреев
Бывает Новый год!
Не надо удивляться:
Ведь мы – такая нация,
Раз мы – народ «особый»,
То все – наоборот!
 
 
Лехаим, лехаим!
Мы – просто отдыхаем,
Хотя уходят годы,
Как в песок вода,
Но все-таки – мы вместе
На этом самом месте,
И потому – лехаим!
Лехаим, господа!!!
 

«Лехаим» на идиш – это тост: «За здоровье!», «За жизнь!». Короче – лехаим!

Эта песня также пришлась нам очень кстати. Много программ, посвященных еврейским праздникам, мы провели под лозунгом и под названием «Лехаим, господа!».

И многие помнят огромные афиши и плакаты по Москве и перетяжки через Тверскую и в других престижных местах… И по центральному ТВ, и на «Эхе Москвы» не раз объявляли: «Алла Иошпе и Стахан Рахимов приглашают на программу «Леха-им, господа!»

И народ приходил.

И всегда – аншлаг.

Каждый раз перед поездкой в Америку сидишь и думаешь, что же такого новенького привезти? Нашим?!

Из репертуара, естественно.

А значит, надо писать новую песню. Но не всегда это получается.

Однажды у меня появились стихи. Но – только стихи. Явно песенные. Впервые у меня нет к ним музыки.

А скоро выезжать! А надо все успеть: и музыку, и аранжировку, и запись оркестра на студии…

А музыки все нет.

Не получается у меня на этот раз музыка. И все!

Впервые не получается.

В спешке не получается, наверно.

Впервые я решила обратиться к кому-нибудь, кто напишет музыку к моим стихам, да сделает это и быстро, и, на мой взгляд, хорошо.

Выручил композитор Саша Ковалевский.

Поверьте, на всех континентах, где есть «наши», песня эта пользуется колоссальным успехом.

Мы – русские евреи

 
Есть нация такая,
Вы спросите – какая?
Замес такой особый,
На боли, на крови.
И это не сенсация,
Что есть такая нация —
Мы – русские евреи,
Как нас ни назови.
 
 
В Америке, в Израиле,
Повсюду узнаваемы:
Печаль такая русская
В еврейских тех глазах!
И грусть национальная —
Интернациональная —
Еврейская иль русская?!
Что больше на весах?!
 
 
Мы русские, мы русские,
Мы русские евреи,
Мы просто корифеи,
Что там ни говори!
В Америке, в Израиле,
Повсюду узнаваемы,
Мы – русские евреи,
Как нас ни назови.
 
 
Мы – русские евреи,
А нам никто не верил,
Что мы пройдем сквозь время,
Сквозь воду и огонь.
На Брайтоне, на Биче,
Совсем в другом обличье,
Устроились отлично —
Теперь уж нас не тронь!
 
 
Мы – русские евреи,
Врачи и брадобреи,
Работать мы умеем —
Хоть мерзни, хоть потей.
И пусть порой финансы
И здесь поют романсы,
Мы всем расскажем мансы,
Что все у нас – о’кей!
 
 
Но все ж прошло то время,
Когда, полны сомненья,
Мы просто не имели
Ни цента, ни гроша,
Сейчас – мы всё успели,
И дети все при деле,
Могла бы успокоиться
Еврейская душа.
 
 
Но мы – русские евреи,
И мы за все болеем,
И мы не уступаем
Ни нашим, ни чужим!
А жить, за все болея,
Нет права у еврея,
Так пусть враги болеют —
Мы не мешаем им!!!
 
 
Мы русские, мы русские,
Мы – русские евреи!
Мы – просто корифеи,
Что там ни говори!
В Америке, в Израиле —
Повсюду узнаваемы,
Мы – русские евреи,
Как нас ни назови!
 

Саша Ковалевский и его жена погибли. Они разбились в автокатастрофе. Добирались домой, довольные и счастливые, ночью после концерта.

На своей машине, из области в Москву.

За рулем был Саша.

…А эта песня есть в нашем очередном альбоме, она звучит во многих наших концертах…

И как память об Александре Ковалевском.

…Как же люди рады им, этим песням! Ведь в них – любовь к маленькой веселой и многострадальной нации. В которой – всегда неунывающий еврейский оптимизм!

И постоянная надежда на лучшую жизнь!

Зрители слушают эти песни со слезами и улыбкой.

А раз так, значит, написаны они и спеты нами – не зря!