Текст книги "Бочка счастья (сборник)"

Мнение непостороннего

А недавно мы получили послание от художественного руководителя театра «Шалом» Александра Левенбука. В нем – отношение к нашему творчеству, оценка его. А к мнению этого профессионала мы относимся серьезно.

«Вокальных дуэтов мало. А известных – вообще раз-два и обчелся. Были сестры Берри, Бунчиков – Нечаев… Бывает, звезды объединяются на одну-две песни, как Киркоров – Распутина, Пугачева – Кузьмин… Но это временные, одноразовые дуэты. А так, чтобы на всю жизнь, так только Иошпе – Рахимов. Алла Иошпе и Стахан Рахимов. Народные артисты России и Узбекистана, которых знают и любят во многих странах мира. Я, например, слышал записи Аллы и Стахана в Танзании и на Мадагаскаре, в Израиле и Америке (это к тому, что я там тоже был. Такая нормальная эстрадная манера: говоря о других, не забывать и себя).

Так почему же дуэт такая редкость?

Наверное, потому что это трудное и часто неблагодарное дело. Неблагодарное – в смысле успеха. Не все песни подходят дуэту, многие хиты не для двоих. А некоторые песни даже проигрывают в успехе. Ведь в дуэте на первый план выходят двухголосье, слияние голосов, а индивидуальность артистов отступает, становится неглавным для зрителей. Представьте «Я люблю тебя до слез», спетую в два голоса. Но эти могут всё. В их «руках» можно многое.

У Аллы и Стахана все не так. У них ДВЕ индивидуальности, поющие вместе. Поэтому и музыкальные краски разнообразные: то вместе, то по одному, то аппликато, то контрапункт, они меняются вдруг голосами, потом то один поет, другой говорит и т. п. и т. д. Каждая песня становится действительно маленьким спектаклем, музыкальным спектаклем, в который вложены не только голоса, но и МОЗГИ. Извините за приземленность стиля… я врач по образованию. Для меня важно, что это – УМНЫЙ ДУЭТ.

И еще одна важная особенность. Это – интернациональный дуэт. Не только потому, что Алла еврейка, а Стахан узбек, а потому что слились две древние великие культуры и потому что оба артиста – европейцы по мировоззрению.

Может быть, у Стахана и Аллы не самый широкий круг поклонников, но вполне достаточный, чтобы дуэт Иошпе – Рахимов был бессрочным, как и их со зрителями взаимная любовь.

Александр Левенбук, народный артист многонациональной России».

Из «Литературной газеты»

Было воскресенье. За окном сыро и сумрачно. И, несмотря на заканчивающийся март, все еще шел снег. Одним словом, тоска на почве весенней распутицы.

Проснулась рано, с мыслью, что ничего не хочется делать. И тут мой взгляд упал на книгу, подаренную мне приятельницей накануне, по случаю 8 Марта, со славами: «Тебе будет интересно».

Хвала Господу, я за свою жизнь прочитала много замечательных книг. Но то, что произошло со мной во время общения с ЭТОЙ книгой, невозможно описать никакими словами. Я не могла остановиться, не прочитав до последней страницы!

Перемешалось все. И любовь к этой безумно любимой мной «двоечке»… К их не подлежащим никаким сравнениям ни с кем по тембру и красоте звучания голосам…

Было все. И уважение к семейной дружбе и необыкновенной любви… Горечь и стыд за нашу страну, так безжалостно уничтожающую свое достояние, за этих чиновников (наверное, никогда их не извести на Руси!). За вездесущее КГБ, исковеркавшее миллионы людских судеб… Но так и не сумевшее сломать этих замечательных, талантливых людей.

Я горжусь, что жила рядом с ними, что могла насладиться «вживую» их творчеством. Такого счастья и гордости за артистов, такой тревоги и боли я не испытывала никогда. Ни на одном концерте, разве что на концертах Леонида Утесова и Клавдии Шульженко.

Прав был Виктор Шендерович, сказав однажды, что им аплодируют не за то, что они закончили петь, а за то, что они – ПЕЛИ!!!

Я не искусствовед и не берусь судить о других исполнителях. Просто я имела честь быть хорошо знакомой с творчеством Аллы Иошпе и Стахана Рахимова. Но сейчас я говорю об эмоциях, вызванных книгой А. Иошпе. Каким простым и замечательным языком владеет Алла Яковлевна! Сколько любви к жизни, к песне, к друзьям и своим близким, сколько красоты в душе этой необыкновенной и изумительно красивой женщины!

И всю эту красоту она смогла донести до нас на страницах своей книги. Невзирая на все. На горести, взлеты и падения на тернистых актерских дорогах, на все бизнесы и перестройки, сохранив в себе великое достояние – умение своей музыкой зажечь огонь жизни в человеческих душах.

Возможно, прав Стахан Мамаджанович, что трудности закалили их творчество и открыли в Алле Яковлевне новый талант – поэтессы и писательницы. Талант такой же яркий и неповторимый, как все ее творчество.

Смею надеяться, что из-под пера Аллы Яковлевны Иошпе выйдет еще не одна такая же замечательная, искренняя и правдивая книга, несущая в себе радость общения, жажду жизни… И, несмотря ни на что, стремление быть полезной людям и своей стране, которая так незаслуженно отобрала у них долгие годы творческой жизни.

Любовь Сафошкина, Центр возрождения и сохранения отечественной культуры

Песни – как дети

Это странное время жизни

Песни лучше всего пишутся ночью. И не только потому, что тихо и никто не мешает… А потому, что… Потому что это – такое время жизни.

 
Странное время жизни – ночь:
Для кого-то она – плен.
Для кого-то она – свобода.
Ночь умна – она заставляет задуматься.
Ночь стеснительна и благородна —
Она прикрывает наши грехи,
Ночь закрывает на них глаза.
Ночь смела в мыслях, смела в любви…
«Ночь нежна» и полна таинства…
Про нее сочиняют сонеты…
Ночь успокаивает,
Она дает нам надежду…
 
 
…Ночью являются стихи,
Ночью звучит музыка…
Ночью
    рождаются
        мои
            песни.
 

Школа музыки

Когда-то наступает время вспоминать и оценивать. И вот оно наступило. Такое время.

Мы готовились к нашему Золотому юбилею, и многое пришлось, да и захотелось пересмотреть. Не менять. Нет. Менять прошлое невозможно. А вспомнить, продумать и оценить, как все было… И попытаться понять почему.

Судьба наша неразрывна со сценой, поэтому волей-неволей я мысленно стараюсь пройти по нашему песенному пути и попытаться ответить на свои же непростые вопросы. Ответить самой себе.

Итак.

Что привело нас к популярности?

К такому вниманию и даже любви нашего зрителя?

Что такого мы спели и сделали, что все произошло именно так, как произошло?

Начнем по порядку.

Прежде всего, уже исходя из опыта многих лет нашей жизни на сцене, мы постараемся ответить на главный вопрос: как сделать удачным свой творческий путь? Что для этого нужно?

Конечно, надо иметь слух, голос, вкус и…

Но при всем при этом не всегда может удачно сложиться карьера артиста-певца.

Потому что…

Потому что важнейшая часть творчества – это РЕПЕРТУАР. Это – кроме голоса, вкуса и всего того, что нужно артисту вообще. Репертуар – изначально важен. Даже когда и голоса-то особенно сильного нет. Но есть душа. А это уже много. Она поможет.

Но если нет настоящего репертуара, то и голос, да и душа бессильны.

Как же формировался НАШ репертуар? Какие песни нам попадались и почему именно их мы выбирали, а не другие, может быть, тоже заслуживающие внимания?!

Кто писал их для нас?

И почему эти песни получили известность именно в нашем исполнении?

Прежде всего, это – песенная школа. Она была у нас Настоящая. Мы были воспитаны на настоящей музыке и настоящих стихах.

По мере того как мы утверждались на профессиональной сцене, нам стали предлагать песни или писать их специально для нас лучшие композиторы Советского Союза.

Эдуард Колмановский – «Алеша», «Мама целоваться не велит», «Товарищ мой придет», «Прости меня», «Журавленок».

Марк Фрадкин – песня к кинофильму «Молодые» («Не боюсь высоты любой»), «Придет и к вам любовь», «Еще раз про любовь», «Случайный вальс»… Это тогда Марк Григорьевич сказал, что Стахан спел эту песню так, будто сам прошел по дорогам войны.

Ян Френкель – «Журавли».

Вениамин Баснер – «С чего начинается Родина».

Булат Окуджава – «До свидания, мальчики», «Московский троллейбус»…

А песни Микаэла Таривердиева, которые я спела с ним самим на телеканале «Культура»?! Он сам мне аккомпанировал. «На Садовом кольце», «Мерзнет девочка в автомате», «Вагончик тронется» и другие?! Это же целый пласт настоящей, даже – будущей культуры!

Стихи к песням писали тоже настоящие поэты. Это были не тексты, а именно СТИХИ. Судите сами. Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Михаил Танич, Игорь Шаферан, Михаил Пляцковский, Константин Ваншенкин, Расул Гамзатов…

Не все эти песни были написаны для нас. Но они были предложены нам самими авторами. И большинство из них вообще впервые были спеты ДУЭТОМ!

Мы действительно были воспитаны на Настоящей Музыке и Настоящих Стихах. Потому в дальнейшем и отбирали свой репертуар строго и даже придирчиво. Чтоб тоже – настоящее.

Нам так казалось.

И, как выяснилось, так оно и было.

Когда же я пела песни бардов, мне работники официальной культуры говорили:

– Не то поете, надо петь песни только членов Союза композиторов!

Но я не отказалась ни от одной «самодеятельной» песни, которую взяла в свой репертуар. Они тоже были НАСТОЯЩИМИ. Ада Якушева, Володя Борисов, Ген Шангин-Березовский, Володя Асмолов… Их песни и до сих пор живут. Эти авторы дарили нам свои замечательные произведения, а темы для них они брали из личного опыта, дальних дорог, встреч, своих переживаний…

Ну как можно было от них отказаться?! От этих подарков?! Все в этих стихах и музыке было нам близко! Ведь в них говорилось о тех дорогах, которые и мы прошли с нашими студенческими агитбригадами. По целине… по Алтаю… Камчатке… По необъезженным дорогам к первым ГЭС…

Эти песни действительно пахли тайгой…

И еще. Помогало нам то, что мы были по-настоящему образованными людьми. Я – кандидат наук, нейропсихолог. Стахан – инженер. Мы многому учились. Много читали настоящей литературы и поэзии. Нам повезло: нам попадались в руки такие произведения, которые не могли оставить равнодушными никого. И надолго, если не навсегда, оставляли след в наших душах.

Так было и со стихами поэта Юрия Левитанского. Стихи «Выбор». Помните?

 
Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя.
 
 
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы,
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
 
 
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
 
 
Каждый выбирает для себя,
Выбираю тоже – как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
 

Внутренняя музыка, ритм этих стихов мне сразу показались песней. И я не успокоилась, пока не написала ее.

И долго пела эту песню со сцены.

…А потом в нашей жизни появились книги, которые навсегда подняли планку нашего отношения к литературе вообще. Многие из них были запрещены в СССР. За них могли и посадить. И сажали. А это были лучшие произведения русской литературы! Даже – мировой.

Александр Солженицын: «Один день Ивана Денисовича», «В круге первом», «Раковый корпус». Михаил Булгаков: «Мастер и Маргарита», «Бег», «Белая гвардия»… И наконец, Борис Пастернак – «Доктор Живаго».

Мы доставали все это. Иногда читали в рукописях. Читали потихоньку. И перечитывали опять и опять. С восторгом, упоением… И удивлялись: как и почему ТАКОЕ – запретить!

Зачем?! ЗА ЧТО?!!

После стихов Бориса Пастернака «Зимняя ночь» долго ничего не читалось. Потрясение осталось на всю мою жизнь.

 
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…
 
 
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
 
 
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…
 
 
…
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал…
 

…Стихи о любви. Страстные. Светлые.

И тоска. Тоска перед неминуемым расставанием, перед потерей…

Эти строки ЗВУЧАЛИ. Их МУЗЫКА во мне звучала. Но я и думать не смела, что смогу когда-нибудь к ним прикоснуться.

И все же… Однажды…

Совершенно неожиданно для себя, да и для окружающих, прямо во время нашего сольного концерта где-то далеко, в каком-то сибирском городе, я подошла к пианино. Оно оказалось почему-то за кулисами большого Дома культуры, почему-то прямо по дороге к сцене. Не в гримерной, а прямо за кулисами.

И в антракте… что-то толкнуло, потянуло к нему…

Я подошла… открыла крышку…

Попробовала клавиши…

И прикоснулась.

Зазвучали эти стихи…

И появилась… музыка… Сразу!

И на эти вечные стихи родилась песня.

…Вернувшись в Москву, мы записали ее на студии. Спели на два голоса, дуэтом. Потом осмелились вынести на сцену. Премьеру зал слушал, замерев. Когда песня закончилась – тишина, а потом долго не могли успокоиться аплодисменты.

Позднее нам удалось оплатить съемку клипа и показ его по телевидению. К сожалению, только несколько раз. На большее – денег не хватило.

Но все же песня родилась и заявила о себе. После нее нас сразу же пригласили на гастроли в Израиль и в Германию.

Песни – как дети

Ну а потом… стали появляться и мои собственные песни. Стихи и музыка.

Я писала и пишу их не для поддержания нашего бюджета. И не для того, чтоб сэкономить, не покупая предложенное нам профессиональными и не очень авторами.

А потому…

Потому что – просто… я не могу их не писать.

В каждой из них – немножечко нашей жизни. Настроение и состояние наших душ. В разное, но всегда непростое наше время.

Рассказывать о песне без музыки – дело неблагодарное, но я хочу, чтобы вы хотя бы «прочитали» их на этих страницах.

Конечно, я не профессиональный композитор и совсем не профессиональный поэт. А в то время, когда мои скромные творения стали появляться, надо было петь только членов Союза композиторов и Союза писателей. А тут – я со своими песнями. Поэтому судьбу каждой невозможно было предугадать.

И как показало время…

…Все началось тогда, когда в нашей жизни произошли крутые перемены и очень крутые неприятности. Тогда все остановилось. Остановилось для нас. Потому, наверно, тогда и стали появляться мои собственные «произведения».

Я их не сочиняла. Они появлялись сами. Откуда-то. То ли из непростой нашей жизни… то ли откуда-то еще.

Произошло ЭТО после 1979 года. Когда мы подали документы на выезд из страны, на эмиграцию в Израиль.

Стахан Рахимов был тогда заместителем секретаря по идеологии Москонцерта (представляете?!!). По правилам того самого времени он должен был положить на стол партбилет. Отказаться от него то есть. Нельзя такую ценность вывозить за рубеж! Нельзя «бросать Родину», пока ты коммунист.

Вот и пришлось сдать партбилет. «На стол положить».

Тогда-то сразу и запретили все наши выступления. И вообще все запретили. И петь, и все остальное.

Авторы – поэты и композиторы тоже сразу нам писать перестали. Тоже по закону того самого времени. «Зачем им сейчас песни?» – наверно, думали композиторы. «Им сейчас не до песен», – наверно, решили поэты.

И не писали.

Но «им» всегда было «до песен». Особенно в минуты одиночества. И я стала писать сама.

Большая часть моих песен осталась с нами навсегда. Мы пели их в своих концертах и поем до сих пор.

Но поменялось время. И опять стали писать для нас самые маститые авторы. И написали для нас замечательные наши самые любимые песни. Композитор Оскар Фельцман и поэт Юрий Гарин: «Самовар кипит», «Осенние колокола», «Седые юбилеи», «Тумбочка»…

Песни, написанные мной тогда, во многом помогли нам и поддержали нас. Морально.

…Моих собственных песен немного. И все они – разные. В каких-то – стихи сильнее, в каких-то – музыка… Это сейчас я хорошо понимаю.

Но песни – как дети! Рождаются они в муках. Все дороги и все любимы. И здесь, на этих страницах, я расскажу о каждой из них.

Песня «Благодарение» была, как ни странно, написана именно в то время, когда и благодарить-то, казалось, было не за что. Мы тогда остались совсем одни. Ни друзей, ни сцены, ни денег…

Казалось, зацепиться было уже не за что.

Только за музыку.

А это уже немало.

Благодарение

 
И снова музыка спокойна и легка,
Я не покинута, со мной она, как прежде,
Легла на боль мою, как теплая рука,
И протянула веточку надежды.
 
 
Ты, музыка моя, – прекрасный мой корабль,
С тобою не страшны все бури буден,
Я знаю, музыка, как нелегко нам будет,
Но защитит нас музыки Коран!
И благодарны мы судьбе.
Спасибо, музыка, тебе.
 
 
И музыки волшебный дар
Дает душе такую силу,
Что этот разгоревшийся пожар
Мы до сих пор в себе не погасили.
 
 
И музыка моя спокойна и легка,
Чиста, как жаворонка пенье,
Да ниспошлет волшебная рука
На нас с тобой святое вдохновенье!
И благодарны мы судьбе.
Спасибо, музыка, тебе.
 
 
И если в доме быть беде —
Ведь жизни путь неровен и тревожен —
Я знаю, музыка согреет, нам поможет:
Нас разлучить с тобой ничто не сможет!
 
 
Мы музыкой с тобой обручены,
Мы в ней нашли свое благословенье,
И как бы ни учили нас смиренью,
Мы в музыке
    достойны
        и сильны!
 

Мы столько лет на сцене. Но все равно, всегда выходя на эти святые подмостки навстречу полному, ждущему именно тебя залу, хочется сказать «Спасибо!». За любовь, за веру… И за доверие спасибо. А это – не одно и то же. И главное – за то, что люди до сих пор дарят нам свое самое дорогое и ценное – Время Своей Жизни.

Я не устаю об этом думать.

Поэтому так важно, чтобы все, что мы делаем на сцене, доходило до «человеческих душ». Волновало их. И как бы ни было трудно, давало все же надежду. Чтоб уже не зря пришли к нам наши зрители!

Поэтому я стараюсь писать от всей души. И для души.

В своих песнях я рассказываю о нашей жизни. Об актерской судьбе, о наших дорогах… Где – и радость встреч, и холод, и разочарования… но все равно – надежда.

Одну из моих, как мне кажется, лучших песен нас часто просят спеть. И даже великий Юрий Никулин, услышав ее на каком-то концерте, предложил сделать эту песню гимном цирка. Я была очень горда. Но – не получилось. Не успелось.

Юрия Никулина вскоре не стало.

А песня просто стала гимном артистов.

Дороги артистов

 
Дороги артистов —
Хлеб с солью и пылью,
Дороги артистов,
С мечтами и былью,
Дороги артистов —
Вся жизнь и не боле,
Вся жизнь и не боле.
И нет лучше доли!
 
 
Дороги-дороги,
Конца нет и края,
Не мы, а дороги
Нас выбирают —
Дороги артистов!
Дороги-дороги,
Сплошные тревоги,
Чуть-чуть передышка
И – снова в дорогу,
Дороги артистов.
 
 
Цветы и разлуки,
Нет сладостней муки.
Ох, эти дороги,
Как судят нас строго,
Дороги артистов!
То боль, то удача, —
Не можем иначе,
Хоть мы и устали,
Но завтра – сначала
В дорогу, артисты!
 
 
Устать ты не можешь,
Ведь завтра в дорогу:
Летишь на край света
Кому-то в подмогу —
Дорога артиста!
Всю жизнь на пороге:
Звонок и – в дорогу,
И даже туда,
 Где совсем нет дороги, —
Дорога артистов!
 
 
Ну, что ж вы, рискните!
Ну, что вы боитесь?!
Мы тоже боялись,
И ноги дрожали —
Дороги артиста!
Но разве в том дело?!
Душа – она пела!
А то, что дрожали,
Так это – вначале!
В дорогу, артисты!
 
 
Дорога артиста —
Хлеб с солью и пылью,
Дорога артиста —
С мечтами и былью.
Дорога артиста —
Вся жизнь и не боле,
Вся жизнь – и не боле!
И нет
    лучше
        доли!
 

…После многолетнего запрета выходит наконец-то наша новая пластинка. Не вообще – новая, а новая после молчания. «Гигант». В ней – почти все песни, которые за время вынужденного молчания мне удалось написать.

Там была песенка, которую я сразу как написала, сыграла и спела Стахану.

– Грустная, – сказал он.

Да. Грустная.

Время для нас было такое. Грустное.

Дельфинья песня

 
Он выткан был из света и огня,
Он весь светился, унося меня…
И как дельфин играется с волной,
Так ты играешь, милый мой, со мной…
 
 
То вдруг приблизишься, то оттолкнешь…
То любишь, то не любишь – не поймешь…
Спасенья нет. И появилась боль.
Уволь меня от этого, уволь.
 
 
Но ты погладишь рыжую волну
И скажешь:
– Что ж ты, глупая, ну, ну…
И вытрешь те соленые следы —
От моря горечи, обиды и беды,
И скажешь:
– Что ж ты, глупая?!
Зачем?!
 

Теперь, спустя многие годы, я понимаю, что не все, что написано тогда, было вполне профессиональным. Хотя, что такое «вполне» профессиональное?! Кто-то бы сказал: «Послушайте, что сейчас-то поют!»

Но зачем сравнивать?! Сейчас уже я сама могу оценить, что – хорошо, а что – плохо. «Опыт есть» – как сказал бы Аркадий Райкин. Теперь, может, мы и не все взяли бы в наш репертуар.

Следующую песню, может быть, и не взяли бы.

Но раз уж я рассказываю правду… не обессудьте.

Я не люблю тебя

 
Я не люблю тебя, нет-нет!
Тебя совсем не замечала.
Как посторонний, как сосед,
Ты проходил, и я скучала.
Я не люблю тебя, нет-нет.
 
 
Я не люблю тебя, нет-нет!
Но отчего тогда, не знаю,
Когда ты так легко одет,
От холода я замерзаю?
Ведь не люблю тебя. Нет-нет!
 
 
Мне раньше было все равно,
Какой ты: добрый? нежный? славный?
Теперь же все наоборот —
Весь мир теперь с тобой на равных!
А раньше было все равно.
 
 
Я не люблю тебя. Нет! Нет!
И я тебя совсем не знаю!
Но почему весь белый свет,
Как первую весну, встречаю?!
Ведь не люблю тебя! Нет! Нет!
 

Эту песню я с удовольствием пела. И ее отлично принимали зрители. Хотя понимаю, что стихи эти далеко не совершенны.

Но ее так играл наш потрясающий пианист Георгий Демченко!

…На том «Гиганте» есть и песни, которыми я горжусь. Прежде всего, это «Скрипка». Мне кажется – это одна из лучших моих песен. А может, и лучшая.

Кажется, я так уже говорила про «Дороги артистов». Но ведь песни действительно как дети. И трудно сказать, какую из них ты любишь больше! И потом, я же все-таки – автор! Меня можно и простить за необъективность.

Скрипка

 
Запела скрипка в тишине,
Ее напев звучит во мне
Чуть-чуть насмешливо, чуть странно и чуть зыбко…
Сентиментальность не модна,
Но скрипка нежности полна,
И потому опять нужна сегодня скрипка.
 
 
Струна запела за струной,
Танцует танго шар земной,
И нам с тобою снова наша юность снится…
Мир полон музыки сейчас,
И рок, и джаз звучит для нас,
Но это – скрипка!
И ничто с ней не сравнится!
 
 
Скрипка!
И опять зазвенела листва!
Скрипка,
Закружилась опять голова!
Это – сквозь слезы улыбка…
Скрипка,
Это старые наши мечты,
Скрипка,
Это в молодость нашу мосты.
Что ты наделала, скрипка?!
 
 
Играет скрипка в этот час
Уж не для нас, уж не для нас.
И эта музыка теперь уже постскриптум.
И не смолкает тот мотив —
Он все настойчивей звучит,
И все звенит, и все поет и плачет скрипка…
 
 
И скрипка старая в руках
Не для меня, а просто так:
Мне просто в сумерках почудилось былое…
И эта скрипка – как назло,
А может, вправду, повезло?
Ах, скрипка, скрипка, право, что это такое?!
 
 
Нет-нет, не надо вспоминать.
Я по ночам не сплю опять,
Я по ночам опять ловлю воспоминанья…
И нет покоя в тишине:
Все время музыка во мне,
И это просто наважденье, наказанье!
 
 
И эта ранняя весна…
И эта поздняя любовь…
Нас ничему не учат старые ошибки!
Все поздно, поздно… Ну а вдруг?
Зачем же музыка вокруг?!
И снова скрипка!
Снова скрипка!
Снова – скрипка!!!
 
 
Скрипка!
И опять зазвенела листва!
Скрипка,
Закружилась опять голова!
Это – сквозь слезы улыбка…
Скрипка,
Это старые наши мечты,
Скрипка,
Это в молодость нашу мосты.
Что ты наделала,
Скрипка?!
 

«Скрипку» мы снимали у нас на даче. Камин, огонь, скрипач Сеня… и я вся такая – в большой черной шляпе…

Этакое ретро в ретро.

И эта песня.

В ритме танго.

Танго – это всегда какое-то напряжение, влечение, пульс…

Чувственность есть в танго.

Я люблю танго!

Потому и была написана следующая песня.

Танго про само танго.

Как объяснение ему в любви.

И снова – танго!

 
Я чувствую тепло твое, как в танце,
Где тесен и надежен жизни круг.
Сегодня снова в мир выходит танго —
Наш старый, не состарившийся друг.
 
 
Танго не стареет,
Танго молодеет,
Если не стареем мы с тобой,
Танго молодеет,
Танго не стареет,
Если есть любовь.
 
 
Танго —
Это он и она, конечно,
Танго —
Это снова весна, конечно,
И если мы танго танцуем зимой,
Значит, снова повеет весной.
 
 
Всем современным ритмам, как ни странно,
И року, да и брейку – все равно,
Мы навсегда предпочитаем танго,
Надежное, как доброе вино!
 
 
Танго, танго – снова!
И все опять по-новому,
И нет седин, и нет морщин, и бед нет,
Грусти нет и боли,
Танго, танго только…
Нет ушедших лет!
 
 
Я думаю, что это не случайно,
Что танго не грозит забвенья крах:
Окутано всегда какой-то тайной
И привкусом сирени на губах.
 
 
Осень? Ну и ладно!
Если и прохладно,
Все равно не скоро до зимы…
Танго не стареет,
Танго молодеет,
Если не стареем мы.
 
 
Танго —
Это он и она, конечно,
Танго —
Это снова весна, конечно,
И если мы танго танцуем зимой,
Значит, снова повеет весной.
Конечно, повеет весной!
 

Тогда-то один из режиссеров телевидения и предложил эти песни отснять.

– Зачем?! Зачем их снимать сейчас?! – спрашиваю. – Мы – запрещены. Они никогда не увидят свет. Кому теперь наши песни вообще могут понадобиться?!

– Обязательно! Обязательно надо снимать! – ответил режиссер.

– Это нужно и вам, и тем, кто когда-нибудь их обязательно услышит. И увидит, – добавил он.

Мы поверили. И еще режиссер сказал, что эти песни, да и то, как они спеты, того стоят.

И этот замечательный человек, имени которого, к великому нашему стыду и сожалению, мы не запомнили – ведь столько всего прошло с тех пор, – он снимал так, что сейчас эти съемки назвали бы настоящими дорогостоящими клипами! И понимая, что у нас не было возможности оплатить этот труд, он запретил нам даже говорить на эту тему.

Так были отсняты «Скрипка», «И снова танго», «Осенняя пора».

На съемках «И снова танго» режиссер велел танцевать. Мне со Стаханом танцевать.

Говорит ему:

– Держи ее крепче, и у нее все получится.

И держал.

И получилось!

Мы с ним танцевали танго!!!

Жаль, конечно, что только на этой съемке.

Песню про осень и про любовь мы также снимали у нас на даче.

И все было рыжим: осень… листья… я…

Осенняя пора

 
Осень. Наступает осень.
Зачем?! Тебя никто не просит,
Никто тебя не просит, осень,
Так спешить!
Мы так мало еще успели,
Ну и что ж, что виски поседели?!
Только трели той свирели
Все равно нам не забыть.
 
 
Эта осень, эта осень…
Это – просто – продолженье лета,
Это просто – преломленье света
В свете странной той поры,
Когда песня почти пропета,
Ну а сердце снова задето
Той любовью, что согрета
Светом солнечной игры.
 
 
Нет, не люблю я осень:
Слякоть, дождевая проседь…
Тяжелые капли осени,
Как тяжелые думы мои,
Но осенью лето вспомнится,
И лишь осенью можно опомниться…
Только осенью раскрываются
Золотые шары, как миры.
 
 
Итак, наступила осень.
Весна… весна… – И сразу – осень.
Но теплое золото осени
Заполняет ее закрома.
И может быть, это золото
Поможет сберечь нашу молодость,
А раз так, пусть будет осень,
Ведь осень – еще не зима!
 

…Съемки шли долго. Снималось все тщательно, с любовью. Много времени мы проводили вместе.

Этот потрясающий режиссер, этот удивительный человек не мог даже представить, что он делает для нас! Это была настоящая поддержка нас. И как артистов, и как загнанных в угол людей. Это был благородный, бесценный подарок! Именно в то время, когда нам казалось, что все для нас кончено. Что все забыли нас. Что и мы, и наши песни никому уже не нужны. И не будут нужны никогда.

Он торопился. Он хотел отснять вообще все, что я к тому времени написала.

Но не успел. Он был болен.

А мы этого не знали. Вскоре его не стало.

Эти съемки были его последними работами.

Прости нас, Господи, что мы не берегли каждую минуту общения с этим ЧЕЛОВЕКОМ! Ведь только благодаря ему эти песни дошли до людей нашего времени. И их смогли не только услышать, но и увидеть.

…После всего произошедшего: запрета и долгого молчания – не просто было. А тут еще, в те самые «лихие 90-е», нас еще и ограбили. И вынесли из квартиры все то немногое, что мы успели наконец-то заново приобрести. Но самой большой потерей стало для нас то, что выкрали все наши видеокассеты. С теми самыми съемками.

Это случилось не потому, что воры так любили нашу музыку! Просто тогда сами видеокассеты было трудно достать. И стоили они очень дорого.

Так и пропали для нас эти съемки.

Правда, недавно кто-то сказал, что нашел видео «Скрипки» в Интернете. Где именно, мы так и не поняли. Надеемся, что кто-то, кто прочтет эти строки, сможет помочь это найти! Ведь как выяснилось, и сейчас мир не без добрых людей.

…Я очень люблю море. Корабли люблю, эти красивые гордые существа… Люблю смотреть на море… Подхожу к нему близко-близко, слушаю… И оно мне многое, очень многое рассказывает. Шепчет…

А плавать я не умею. Поистине, бодливой корове…

Но зато я могу хотя бы песни про море писать!

И пишу.

Море – кораблям

 
Не знаю почему,
Я толком не пойму,
Но каждый раз, когда на трап ступаю,
Я чувствую, что я —
Немножечко корабль,
И я от этой мысли замираю.
 
 
Море света,
Море неба,
Море – кораблям!
А того, кто в море не был,
Очень жалко нам.
 
 
Ведь в море – море синее.
Над морем – небо синее,
И это так прекрасно,
Я честно говорю,
И если футов семь еще под килем нам,
То море
По колено
Кораблю!
 
 
И этот наш корабль,
Забыв про все дела,
Потягиваясь всеми парусами,
Почувствовав кормой
Вкус качки штормовой,
Летит за все моря за чудесами!
 
 
Мужчина, как корабль,
А женщина – земля,
Уходят корабли, чтобы вернуться…
Послушайте, корабль,
Нельзя же так, нельзя!
Скорее возвращайтесь – мы волнуемся!
 
 
Море света,
Море неба,
Море – кораблям!
И того, кто в море не был,
Очень жалко нам.
 
 
Ведь в море – море синее,
Над морем – небо синее,
И это так чудесно,
Я точно говорю!
И если футов семь еще под килем нам,
То море
По колено
Кораблю.
 

Я всегда пишу под настроение.

А следующую песню – ну просто под очень плохое настроение написала. Тогда, на гастролях, в лютый мороз, я сильно промерзла, простудилась, все уехали на концерт, а я осталась в плохонькой гостинице. Одна, с разбитой болью спиной: ни встать, ни пошевельнуться. С горечью в душе…

Только карандаш в руке и смогла держать.

Было и больно, и обидно…

И вообще…

Плач-рок в зимнюю ночь

 
Куда уходит день?
В ночь.
И ничем нельзя помочь.
Куда уходит солнце на закате дня?
Зачем уходит милый от меня?!
 
 
И как бы ни старались,
Нам день не удержать.
И как бы ни пытались,
Друг друга не понять.
Так было и так будет.
Так было и так есть:
Не бережем, что было,
Теряем то, что есть.
 
 
А я сжигаю письма,
Сжигаю мосты,
А в памяти и мыслях
Все ты, все ты, все ты!
Горит костер, гарцует,
Танцует пламя рок,
А я же только слышу: —
Урок тебе, урок!
 
 
Измучаюсь, измаюсь,
Забуду, измечусь,
Покаюсь, покаюсь —
Из-ле-чусь!
Куда уходит солнце
На закате дня?!
Вот так,
Не обернувшись,
Уходят от меня!
 
 
Надежды разбиваются,
Как волны о риф,
И только бьется-мается,
Как пламя, этот ритм!
И сквозь грохот
Ритма и огня
Под музыку и хохот
Уходят от меня!
 
 
Под ритмы барабана
Я жертву приношу,
Зализываю раны,
Не спешу…
С листов слова стекают
На медленном огне.
Я пепел разбросаю,
Чтоб легче стало мне.
 
 
А письма все обуглены,
Все ранено огнем,
Неужто все погублено
И все исчезло в нем?!
Сто раз я зарекалась
Забыть его, забыть!
И двери сердца нежного
Наглухо забить!
 
 
И вот теперь танцует
Пламя на листах:
Вот так – его!
Вот так – его!!
Вот так – меня!!
Вот – так!!!
 
 
…Под утро устанет,
Завянет огонь,
И сразу легче станет
И затихнет боль…
И в вечном единенье
Влаги и огня
Слезы облегченья
Хлынут из меня!
 
 
И засияет солнце
Над дремлющей землей…
И лишь уколет тонко:
Уже – не мой!
Не мой.
 

…Как появляется песня? А бог ее знает!