Текст книги "Блудная дочь. Исповедь московской путаны"

***

– Я всегда для родителей была дурой, – рассказывала она. – Вот у меня сестра: институт закончила, в школе работает, замуж вышла… В пример ставили! Им как будто и не надо меня было. Получили Светку, а я вроде как боком вышла. Так… придаток. И вот все детство себя придатком и чувствовала. Меня одна бабушка только любила. Плакала… Ну, а что она сделает? Старенькая уже, больная. Вот и решила в Москву уехать – доказать, что могу что-то. Но одно дело – решить, другое – сделать. Хорошо, одноклассница собралась в институт поступать, я с ней и поехала.

Первое время девушки снимали комнату в Мытищах. Ника устроилась в продуктовый магазин по знакомству. Ни о каком продолжении учебы не могло быть и речи, да ей и не нужно было.

– Я ж тупая, – ухмылялась она.

Вероника проработала в магазине почти год, пока коллеги ее не подставили.

– Влетела на 13 тысяч. А где их взять? У меня зарплата тогда меньше была. Сказали, чтоб за месяц вернула, иначе на счетчик поставят. Сунулась по знакомым – бесполезно. А тут и за комнату платить, и жить еще нужно на что-то… Мне подруга и говорит: «Иди в проститутки, тебе там самое место». Вот так. Я обиделась на нее. Ну, по-человечески разве? А потом и остальные, к кому обращалась, на панель гнать стали. Но я не хотела. Я и сейчас-то… не знаю. Противно все это.

А первый клиент у меня получился, еще когда в магазине работала. Только я не знала тогда, что это клиент. Пришел мужик, как обычно. Я его на кассе обслуживаю, а он мне с деньгами визитку оставляет и говорит: «Позвони вечером». И все.

Ника позвонила. Конечно, больше из любопытства. Он пригласил ее выпить кофе, подъехал на машине. Только до кофе они не доехали.

– Мы остановились у какого-то дома, во дворе. Темно уже было. Он поворачивается ко мне и прямо так спрашивает: «Тебе деньги нужны?» – «Нужны,» – отвечаю. А у самой по телу мурашки бегут. Ведь понимаю, что сейчас будет! Он достает бумажник и вытаскивает три тысячи рублей. «Раздевайся,» – говорит он. И… как удав на кролика смотрит. Я разделась. Ну, дальше… вроде ничего особенного. Только как будто с ним другая была, не я. Потом домой отвез и деньги отдал. Сказал, чтоб звонила. Но я визитку эту сразу же выбросила. Она мне карман жгла. И больше с тем мужиком не встречалась.

И вот – панель. Куда идти? На улицу? А как вообще это делается? У меня же знакомых никогда таких не было! К кому обратиться? В общем, долго бы так продолжалось, но тут случай помог. Ехали как-то с другом на машине по Ярославке, и вдруг видим: девки стоят на обочине, и на них фарами светят.

– Это что? – спрашиваю.

– «Точка», – отвечает Ромка.

– Да ну? – удивилась я. – Это проститутки?

– Ага. Хочешь посмотреть, как их снимать будут? – спросил он.

Я, конечно, хотела. Мы отъехали немного подальше, припарковали машину, а сами вышли и стали смотреть. Нас-то им не видно было, потому что их свет ослеплял. Вот посмотрела на это дело… Но не столько на девочек, сколько на «мамку» ихнюю. И что-то во мне загорелось. Я поняла, что это мое. Мне вообще «рулить» всегда нравилось, а тут – реальный шанс, и деньги живые.

Сказала об этом Ромке, тот пообещал разузнать, что к чему.

Позвонил он на следующий день.

– В общем, дело есть, – сказал он. – Собирайся, поедем разговаривать с людьми.

– Какими людьми? – сразу напряглась я.

– С теми, кто «точку» держит, – ответил он. – У нас, оказывается, общие знакомые есть.

Вероника обрадовалась. Ей казалось, что это начало замечательной новой жизни.

На встречу пришли двое парней.

– Сразу видно – свои, «блатные», – рассказывала она. – Поговорили с ними. Они предложили мне девушек на «точку» набрать. С каждой будут давать процент. А если их наберется хотя бы 7—10, то под меня сделают место, и тогда уж как «мамка» буду.

Предложение было принято, но оставался открытым вопрос: где брать персонал?

– Посоветовали в салон устроиться на работу. Типа, так проще всего. И номер телефона дали. Я на следующий же день позвонила. Проблем не было – ведь я себя не проституткой видела, а «мамочкой», мне казалось – вот приду, недельку потусуюсь, и дело с концом. А о том, что самой ноги раздвигать придется, как-то не думалось. Попала к Татьяне. Прихожу – а здесь никого нет. Как набирать-то? А потом и вовсе привыкла. Даже не знаю, как уходить отсюда. С тобой вот еще познакомилась…

***

Позже в салон стали приходить новые девушки. Много новых. Так, что порой число выходивших к клиенту переваливало за двадцать человек. Конкуренция обострилась, и атмосфера в салоне стала меняться.

Пришли наркоманки, а с ними – воровство, стукачество, недоверие. Татьяна изменилась. Теперь у нее не было на нас времени. Она все время ругалась. С «хозяином» – из-за денег, которые нам не платили, с нами – из-за того, что мы требовали нам эти деньги заплатить. Так и получилось, что во всей этой неразберихе прежними остались только «блатная» Вероника и я. Ну, и еще наша с ней внезапная дружба.

Глава 8
Будни

Работы все еще не было, хотя с моего появления на «Смоленке» прошла целая неделя. Нужно было обустраивать быт, закупать шампуни, салфетки, порошки… Телефоны молчали. Для меня это было благословенное время. Не нужно было спешить, нервничать, краситься, ругаться. Я думаю, что «семейственность» отношений зародилась у нас именно тогда. Девушки были сестрами, Таня – добродушной, веселой мамашей.

Звонки пошли только к началу второй недели. К этому времени и мы, и квартира были абсолютно готовы к тяжелым трудовым будням.

***

Я очень любила слушать, как Таня общалась с клиентами по телефону, и любую свободную минуту старалась проводить на широком подоконнике напротив администраторского стола. Я забиралась на него с ногами и вся превращалась в чуткий и любящий слух.

– Привет! – орала она в трубку какому-нибудь очередному потенциальному клиенту. – Чего? Дашу хочешь? А, ну это я! Что?! Сколько лет? Двадцать! Че, не похоже?.. Сколько дашь?! Да ты что, с ума сошел, я сейчас оскорблюсь и трубку повешу! Пошутил, тоже мне… Ты мне лучше скажи, тебя как звать-то? Вася? Вась, слушай, приезжай, а? Нам тебя не хватает…. Ну, чего мы тут в бабском коллективе без тебя, Василий, можем? Слушай, тут девки спрашивают, ты в покер на раздевание когда-нибудь играл? Нет? Ну так приезжай, научим! Что? Жену ищешь? О, ты по адресу! Нас здесь двадцать штук, и все не замужем! Так что давай, Вася, записывай адрес…

Бьюсь об заклад, что большая часть наших клиентов приезжала к нам не из-за смазливых наших мордашек, а исключительно из желания посмотреть на нашего администратора, чей голос они слышали в своей трубке. Некоторые из них потом становились настоящими поклонниками Татьяны, дарили ей подарки, цветы и ничуть не смущались, что ей было глубоко за пятьдесят, и выглядела она, как усталая задерганная домохозяйка: всегда в пижаме и почти всегда – с большой бигуди на лбу.

***

Очередной подобный звонок не предвещал ничего плохого. Таня привычно распоряжалась:

– Так, девочки, к нам клиент. На Ирку-хохлушку. Приводите себя в порядок. Быстро!

И вот – пришли какие-то двое. Взяли Ирку. Этот момент я почти совсем не помню. Помню только, что они все время говорили ей: «Моя королева». Потом «королева» собрала вещи и сказала, что уезжает с ними; что они пообещали снять для нее квартиру, и что она больше не хочет работать на Пашу.…

В то время я слишком мало знала и не могла понять, что происходит. Я только могла наблюдать. Как плачет Таня, как плачет Ирка, как обе они желают друг другу счастья и благословляют…

***

– Хохлушка звонила только что, – сказала Таня спустя неделю. Сказала мрачно, сквозь клуб серого дыма. – Плачет.

– Что, что такое? – встрепенулись мы все.

– Ее никуда не выпускают. Имеют просто так. Трахают во все отверстия. Дура.

– Но как же… – новость потрясла нас и буквально лишила дара речи.

– Девки, запомните раз и навсегда: никогда не верьте клиентам! – наставляла нас Татьяна. – Лучше, чем здесь, вам не будет нигде. Все понятно? А Ирка сама виновата, – Татьяна со злостью, в которой, однако, читалось бессилие, затушила бычок в пепельнице. – Королева! – передразнила она.

Больше мы ничего о ней не слышали. Ирка действительно была необыкновенно красивой: высокая, стройная, с густыми черными волосами и нежным лицом… Кто знает, возможно, Таня была права. Правда, ходил слух, что все это было подстроено Пашей, человеком, на которого мы все работали. Говорили, что у Ирки появились связи в ФСБ, и она стала давить на него, шантажировать, чтобы он вернул ее деньги. Говорят, он задолжал ей очень крупную сумму. Тысячи, а, может, и десятки тысяч долларов. И он ее убрал. Очень просто.

***

Пашей я восхищалась и одновременно презирала его. Он был поразительно уродлив: очень худой, с бледной кожей и бледными бесцветными глазами. Жидкие, тоже какие-то бесцветные волосы, которые он впоследствии регулярно сбривал, едва покрывали некрасивый бугорчатый череп. Тонкие губы скрывали желтые зубы с сильно выпирающими вперед клыками (когда он улыбался, становилось совсем тоскливо). Но самым примечательным в его внешности были пальцы. Такие, знаете, лягушачьей формы, с расширенными подушечками. За это я его прозвала «Лягушонком». Прозвище закрепилось и стало передаваться из поколения в поколение сменяющих друг друга смоленских путан.

Лягушонок был очень умен. Это не сразу было заметно, потому что он не хотел, чтобы об этом знали. Стремился быть простым, «своим парнем». Многих он вводил в заблуждение кажущейся доступностью и открытостью. Девчонки доверялись ему, раскрывали себя и тем самым совершали большую ошибку.

Он помнил все. А потом начинался мастерский шантаж. Самым безобидным инструментом в его арсенале были угрозы поставить в известность родителей, мужей и любимых. Паша практиковал индивидуальный подход к каждой из его «избранных» девочек. С кем-то он ограничивался только угрозами, других не гнушался подсаживать на наркотик, третьих умудрялся влюбить в себя.

К моему огромному счастью, все это делалось только для самых ценных персонажей в коллекции Лягушонка, чтобы их удержать. Я, слава богу, в эти списки никогда не входила. Почему? Может быть, была в его глазах недостаточно привлекательной. А может, он меня просто жалел. Да и что со мной сделаешь? Шантажировать было нечем – я не делала секрета из своей деятельности; влюблять в себя – как? К деньгам Паши я была равнодушна, клубная жизнь не интересовала вообще, а то, что он мог предложить мне помимо, не вызывало во мне ничего, кроме омерзения и усмешки. Поэтому меня там ничто не держало. Разве что, только Татьяна.

***

Я очень хорошо помню свой первый выезд. Нужны были две девушки на ночь для пары краснопресненских оболтусов. Так получилось, что к тому времени практически все девушки были заняты, либо взяли отгулы, и во всем салоне оставались только я, лысая девочка Аленка по прозвищу Кудряшка Сью и здоровая блондинистая девица с Арбата (еще одна «точка» Паши) Марина. Поговаривали, что она нимфоманка, и что самым любимым ее занятием было обслуживать отделения милиции и бандитские сходки. Даже когда была возможность откупиться, она все равно смело предлагала себя и порой пропадала неделями. Потом, как ни в чем не бывало, возвращалась в салон и продолжала работать.

Марина была весьма ценным кадром, потому что прекрасно владела несколькими языками, в том числе и китайским. А китайцы в тот год33
  Речь идет о конце 2002 года – начале 2003-го.


[Закрыть] шли в публичные дома толпами, но из-за незнания языка им было довольно трудно договориться о ценах и девочках, да и просто узнать адрес представлялось делом почти невозможным. Поэтому салоны под водительством Паши, благодаря Марине, по части китайского контингента были вне какой-либо конкуренции.

***

Отправились втроем. Татьяна долго и матом наставляла меня на путь истинный, чтобы «не дай бог чего не сожрала» и чтобы «заткнула за пояс жирную Маринку», которая, в противном случае, увезет деньги на Арбат, и тогда ни я, ни Таня не заработаем.

– И разводи на чаевые, Лизун, – сказала она напоследок. – Ну все, девки, дуйте. Удачи вам.

Нас повез Буженина. Аленка нацепила на себя парик и вдруг сразу стала похожа на француженку. Марина слушала плеер и подкрашивалась. Меня всегда поражали люди, способные краситься в транспорте. У меня и дома-то перед зеркалом порой руки трясутся, и тушь смазывается, а тут – в машине, тряска – и хоть бы что. Ровненько-ровненько! Это ж какой уверенностью нужно обладать!.. Мне не дано, это точно.

Вскоре мы вошли в просторную квартиру-студию, где нас уже давно поджидали два не очень трезвых товарища. Они придирчиво осматривали каждую, ходили кругами, щупали и причмокивали языками и, наконец, один из них подошел к Марине, поцеловал ее руку и с очаровательной улыбкой сказал:

– Спасибо, вы свободны.

Меня с Аленкой провели в гостиную и велели ждать. Через некоторое время вошел Буженина, сказал, что все в порядке, попрощался, и мы остались наедине с клиентами.

***

Они были мало похожи друг на друга. Дима помоложе, невысокого роста и более мягкого сложения. Его друг, представившийся Сергеем, обладал астеническим типом тела и уже изрядно побитым жизнью лицом. Он был одет в потертые джинсы и старый свитер и всем своим видом говорил: «Я творческий человек, а если кого что во мне не устраивает, пусть идет нахуй, я не обижусь».

Дима взял меня за руку и просто сказал: «Пойдем». Завел меня в небольшую спаленку, грубо повалил на кровать и стал раздевать. Я не сопротивлялась, наоборот, всячески старалась ему помочь. Вскоре он и сам обнажился. Я попросилась в душ, но Дима сказал, что не отпустит меня, пока не кончит мне в рот. У нас случилась небольшая перепалка из-за презервативов – он ни в какую не соглашался трахать меня с резиной.

– Я ничего не чувствую в нем, – упрямо повторял он. – Ну, хочешь, я доплачу.

Больше всего я боялась, что он разозлится, а выходить из подобных ситуаций так, чтобы все были довольны, я еще не научилась. Почувствовав, что я сдаю позиции, он не стал терять время и довольно бесцеремонно засунул торчащий член в рот.

Мой клиент кончил довольно быстро, залив спермой мне все лицо и запачкав волосы. Некоторое время он лежал на мне неподвижно, придавив животом лицо и не давая дышать. Я начинала уже задыхаться, когда он, будто клещ, насосавшийся крови, наконец, с глубоким вздохом отвалился от меня и, обессиленный, упал поперек кровати. Я тихо встала и отправилась в душ – смывать с лица липкую гадость, растекшуюся далеко за пределы шеи.

***

После душа я решила посмотреть, чем занята Аленка, благо, мой трахальщик уже спал беспробудным сном. Я стала наугад бродить по большой квартире, на ходу отмечая стратегически важные помещения: туалет и кухню, и, наконец, наткнулась на едва прикрытую дверь, из-за которой доносились стоны и крики.

Я тихонечко заглянула в щель и увидела бедную Аленку с высоко задранными ногами, которую изо всех сил ебал в попу пьяный Сергей. У него был на редкость большой член, и я всерьез опасалась, как бы он чего не повредил ей. Я вспомнила, что с легкостью могла бы оказаться на ее месте. От этой мысли мне стало не очень хорошо, и я поспешила уйти в свою спаленку к мирно спящему Диме. Все-таки у него член казался совсем не опасным. Немного полежав с ним (больше для успокоения собственной совести), я решила не тратить на ерунду драгоценное время, а сходить на кухню и, пока есть возможность, чего-нибудь быстро перекусить.

***

Холодильник меня разочаровал. Мало того, что я уже неделю как сидела на одном кефире и яблоках под неусыпным надзором Тани и девочек, так еще и здесь не оказалось ничего, кроме стухших остатков консервированного осьминога и пары вареных картофелин с не менее сомнительным сроком годности. С грустью я подумала, что нормально поесть мне в этой жизни, видимо, не скоро удастся.

– Лизка, чего в холодильнике роешься, а? – раздался за спиной вдруг голос Аленки. – Татьяна сказала, чтоб я с тебя глаз не спускала.

Я вздрогнула, но тут же вспомнила, что у них все равно нечего есть.

– Да у них нет ничего, – уже с нескрываемым сожалением сказала я.

– Правда, что ли, ничего нет? – огорчилась Аленка, внимательно осматривая полки с тухлятиной. – Черт, и есть хочется…

Пришлось нам ограничиться одним чаем. Благо, мы откопали сахарницу с куском лимона в ней и заварку.

– Ты как? – наконец, рискнула спросить я, вспомнив то, что увидела в ее спальне.

– Кошмар, – призналась Аленка. – У него хуй с мой локоть, не меньше. Да еще и ебал жестоко. Когда ноги задрал, думала, печень отобьет. И жопу порвал, урод. А ты как?

– Наверное, получше, – сказала я. – У моего хуишко совсем небольшой, и отвалился он быстро. Правда, все лицо спермой залил, пришлось даже голову вымыть.

– Ничего, привыкай, Лизка, – улыбнувшись, сказала Алена. – Бывает, привезут тебя куда-нибудь, а там человек двадцать. И ничего твой Буженина не сделает. По шее дадут ему пару раз, только его и видели. А ты отрабатывай. Ни денег, ни здоровья.

– А из наших кто-нибудь попадал так? – затаив дыхание, спросила я.

– Со мной несколько раз так было, – немного помолчав, сказала Аленка. – Однажды привезли на какую-то базу. Там их человек сорок оказалось. Строители. Положили прямо на землю, щебенка у них там была или еще что… ну в общем, когда я встала, у меня вся спина была, как будто окурки об нее тушили. Про пизду с жопой я вообще молчу… Знаешь, что такое «вертолет»?

Я отрицательно покачала головой. Аленка невесело усмехнулась и продолжила говорить.

– Это когда тебя одновременно трое ебут. Во все отверстия.

– Как это? – изумилась я. В моей голове не укладывалось, каким это образом должна лечь женщина, чтобы ее смогли во все дырки…

– Очень просто, – принялась разъяснять она. – Один мужик ложится под тебя, ты садишься на него передним местом. Тут же сзади второй мужик нагибает тебя так, чтобы ты оказалась для него как бы «раком» и засовывает тебе в жопу. Ему, кстати, удобнее всего. Ну, а в рот понятно как.

– Так больно же так, – задумчиво протянула я.

– Когда тебя ебут сорок человек, по всякому больно, – с мрачным цинизмом сказала Аленка. – Меня неделю держали там. Кормили спермой и водкой. Ебли непрерывно. Хорошо хоть, не били, но даже если б и били, все равно, наверное, ничего не почувствовала бы. В какой-то момент я потеряла тело… может, с ума сходить начала. У нас у многих на этом крышу снесло. Если б меня еще на наркоте держали, тогда точно свихнулась бы. А так хотя бы шанс дали. Потом, когда наигрались, просто вынесли за забор базы и оставили подыхать.

Алена замолчала и зажгла еще одну сигарету. Я переваривала услышанное и отказывалась верить своим ушам. Вот она, сидит передо мной, как ни в чем не бывало, курит уже третью сигарету. А только что ее на моих глазах ебал в соседней спальне мужик.… И тут же – сорок человек, неделю… Алена явно забавлялась произведенным на меня впечатлением.

– Как же ты выжила? – не выдержав, спросила я.

– А вот так, – усмехнулась она. – Пришла в себя через часок-другой, протрезвела и поползла к дороге. Там изредка машины проезжали. Ну, кто-то заметил, остановился. Запихнул меня на заднее сиденье, отвез в больницу. Две недели в реанимации, потом еще месяц в общей палате…

– И как ты после всего этого еще работаешь? – удивилась я. – Ты же, наверное, мужиков ненавидишь!

– Работаю, как видишь. Да и не могу я без этого. Это хуже любого наркотика: риск, адреналин в кровь, брр! А потом, и хорошего тоже немало было. Так что здесь все уравновешивается. Главное, знать, на что идешь. А я с самого начала особых иллюзий не питала.

***

Шесть часов прошли незаметно. Большую часть времени мы провели с Аленкой на кухне, пока наши клиенты спали. Но вот раздался телефонный звонок, и Таня сообщила, что нам пора уезжать. Я отправилась будить своего Диму и просить денег на такси. Он молча поковырялся в одном из своих карманов, достал мятые пятьсот рублей, поцеловал меня в щеку, и мы с Аленкой отбыли восвояси, довольные тем, что, в общем-то, в этот раз все обошлось вполне благополучно.

Глава 9
Фаворитка

Один день из жизни «Смоленки».

Утро. Десять часов. Я сижу на подоконнике, болтаю ногами и от нечего делать просматриваю свежий журнал «Знакомства». Там вышли новые фотографии девушек, работающих в нашем салоне. Татьяна охрипшим от сна голосом втолковывает очередному клиенту, что «лучше, чем у нас, ему нигде, никогда и ни с кем не будет».

– Я тебе точно говорю! – горячится она. – Чего? Не понравится? Слышь, тебя как зовут? Антон? Антоша, приезжай! Да говорю, не пожалеешь! И молодые есть! Старые надо? Насколько старые? Нет, таких нету… Мне сколько?! Девятнадцать! Не веришь? А ты приезжай – проверишь, – Татьяна смеется и тянется за очередной сигаретой. – Антош, давай, решай быстро, едешь ты или нет. Или хочешь, вон, дам тебе девку хорошую, поговоришь с ней.

Таня поворачивается ко мне и протягивает трубку с немного прибалдевшим клиентом.

– Давай, Лизун, раскрути его, – шепчет она мне.

– Здравствуйте, – говорю ему я. В трубке – молодой, немного застенчивый голос:

– Привет…

Самое сложное – сразу заговорить о том, что действительно ему интересно, тем более, если мужчина не проявляет инициативы и ждет. От этого на 90% зависит, придет человек или нет. Нужно суметь за несколько первых секунд стать «своей» для него… для любого, кто позвонит.

– Замучила Вас она, да? – участливо спросила я.

– Ну, есть такое… – согласился он. И спросил: – А Вас как зовут? Приятный голос…

– Лиза, – ответила я.

– Лиз, а можно, чтобы я к тебе приехал? Мне кажется, ты хорошая девушка.

– Можно, конечно, – улыбнулась я. – Только если поспешите. В течение часа обещаю быть здесь.

– Понял, выезжаю!

– До встречи, Антон…

Все. Я победила. Татьяна с уважением на меня посмотрела сквозь клубы табачного дыма. Но тут же опять зазвонил телефон, и ей стало не до меня.