Текст книги "Истории мудрого странника"

Тут падишах перебил его и сказал:

– Не спеши, человек правды. Лучше поднимись ко мне наверх и расскажи, какое у тебя горе? Где ты был, что слышал, что видел? А потом я расскажу о себе.

Пахарь поднялся на хейвун, еще раз поклонился и, сев на предложенное падишахом место, стал рассказывать, кто он, как живет, в каких землях побывал, каких людей встретил, что видел и что пришлось ему слышать.

– Но нигде я так и не встретил человека без горя, – заключил пахарь с досадой свой рассказ и добавил: – И тогда решил я пойти прямо к вам и спросить: есть ли у вас горе или нет? Думается мне, что у хозяина такого поистине райского сада не должно быть горя.

Падишах ударил в ладоши, и тут же перед ним предстал слуга и сказал:

– Слушаюсь и повинуюсь!

Падишах приказал расстелить скатерть и подать гостю угощение. Когда угощение было подано, падишах заговорил:

– Позволь мне, человек правды, посочувствовать твоему горю и горю тех, о которых ты только что поведал. Но я попрошу тебя, человек правды, набраться терпения и выслушать то, о чем я поведаю тебе.

Они уселись поудобнее, и падишах начал:

– Когда был жив мой покойный отец – чтобы прах его, воспоминаниями не побеспокоить! – сел я на своего коня и отправился в дальний лес на охоту. Ехал я по лесу и вдруг набрел на огромное дерево. Подъехал к дереву, спешился с коня и думаю: «Сяду в тени дерева, отдохну». Едва я привязал коня, как услышал женский стон. Я осмотрелся по сторонам и догадался, что крики доносятся изнутри этого дерева. Я обошел его вокруг, ища вход. Но входа нигде не было. А влезть на дерево я не мог, потому что его нельзя было обхватить. Рядом с деревом росло другое, гибкое. Я тут же догадался: чтобы влезть на огромное дерево, нужно пригнуть к нему растущее рядом гибкое дерево и влезть по нему. Я так и сделал. Когда я взобрался на огромное дерево, то увидел там дупло и заглянул в него. О, ужас! Мои глаза увидели чудовищное зрелище. Какой-то юноша в богатой одежде избивал розгами связанную по рукам и ногам девушку и приговаривал: «Выходи за меня замуж! А то убью и здесь оставлю. И никто не узнает о твоей смерти. Выходи, говорю, за меня замуж!» А девушка кричит, стонет, заливается слезами и отвечает: «Убивай! Не пойду. Не пойду!» А юноша опять все сильней бьет розгами девушку и топчет ее грудь ногами. Устал юноша истязать девушку, вытер с лица пот и говорит: «Я завтра вновь приду и вновь буду требовать твоего согласия... Знай: или выйдешь за меня замуж, или обретешь здесь смерть!» Он собрался уходить, но тут заметил меня, натянул свой лук и выстрелил. Стрела угодила мне в ногу, и я свалился с дерева. Затем юноша выбрался наружу и, увидев меня, распростертого на земле, прыгнул и стал душить. В глазах моих все пошло кругом, все потемнело, казалось, что я испущу дух. Но тут рука моя коснулась стрелы, которая торчала в моей ноге. Я напряг все свои силы, вырвал ее и проткнул разъяренному противнику горло. Он разжал свои руки и свалился на землю, истекая кровью... Убил я его, затем приложил к своей ране траву, перевязал ее, и, вновь забравшись на дерево, спустился в дупло, где лежала связанная девушка. Когда я спустился, то увидел, что дно дупла обложено камнями, на полу рядом со связанной девушкой валяются десятка три розг.

Я освободил девушку, поднял ее, и – о чудо! – глазам моим предстала красавица, какой я еще в жизни никогда не видел. Я спросил ее: «За что же он так жестоко обошелся с тобой?»

Она упала передо мной на колени, стала целовать мне ноги и упрашивать:

– О, юноша, спаси меня от этого злодея.

Я сказал, что она спасена, что злодей этот лежит мертвый, и вновь попросил ее рассказать: кто она и за что так жестоко обошелся с ней этот палач?

– О, юноша! – сказала она. – Знай, я дочь падишаха Востока, и имя моего отца Фарадж, а меня зовут Десте-Гуль. Везир моего отца влюбился в меня и стал всюду преследовать. Я отвергла его и предупредила, что, если он не оставит меня, я расскажу обо всем отцу. Везир испугался моих угроз и ночью, связав меня, похитил. Привез сюда в лес, спустил в это дупло и насильно стал требовать моего согласия выйти за него замуж. Ровно год, как не ведомо никому томлюсь я здесь, в дупле. Каждый вечер он приходил, чтобы добиться моего согласия выйти за него замуж. Но я отвечала ему: «Нет». И он всякий раз избивал меня до тех пор, пока я не теряла сознание... О, мой спаситель, прикажи мне умереть, я ради тебя умру! – воскликнула тогда девушка и расплакалась.

Я сказал, что такая красавица должна жить и своей красотой тешить друга своего.

– Быть мне твоей жертвой, мой спаситель, – сказала она.

Я посадил ее позади себя и пришпорил своего скакуна. Через некоторое время мы подъехали к одной крепости, окруженной толстыми стенами. Это было падишахство ее отца. Безмерно обрадовался отец тому, что наконец-то дочь нашлась. Приказал он стелить мне под ноги дорогие ковры, жечь в честь меня плошки, накрыть стол угощениями и лишь потом сказал:

– За то, что ты спас мою дочь от этого злодея, я отдаю ее замуж за тебя. Ты достоин ее любви, добрый человек!

Тогда я спросил:

– Пожелает ли она сама быть моей женой?

Десте-Гуль пала передо мной на колени и произнесла:

– Да, я согласна! Другой мне во веки не нужен!

Назначили день свадьбы, и стали мы жить и веселиться в кейфе. Так мы жили год, а ребенка у нас в этот год не было. Не родился у нас ребенок и на второй год, и на третий год... А все из-за проклятого везира, который ее изувечил.

Но я никогда не попрекнул ее за это. Да и виновата ли была она в том, что какой-то злодей избивал ее розгами? Она чувствовала все это и очень любила меня.

Но в один из дней гонец вручил мне послание, где писалось:

«Мне, младшему брату покойного везира, стало известно, что мой старший брат был убит тобой, а поэтому я должен отомстить: убить тебя. Жду тебя такого-то числа в такое-то время в таком-то месте. Кровь за кровь! Смерть за смерть! И подпись: Младший брат везира».

Ничего не оставалось делать, отправился я в назначенный день и час биться с ним. «Или я, или он», – сказал я тогда сам себе. Рассказал обо всем жене, а она поцеловала меня и говорит:

– Худо кумек эшму! – и надела мне на палец свое обручальное кольцо. – На счастье... Когда тебе будет трудно, ты посмотри на кольцо и вспомни меня. Знай, что я жду тебя и верю в твою победу... И еще знай, что без тебя не будет и меня. Если любишь меня – одержишь победу.

Сел я на своего скакуна и поехал. Прибыл я в такое-то место и вижу: сидит на коне здоровенный юноша и дожидается меня.

– О, негодяй! – закричал он на меня. – Как будем биться?

Я ответил ему так:

– Любое искусство борьбы доступно богатырю одинаково.

– Значит, так! – и брат покойного везира поднял щит и, обнажив меч, с быстротой сокола ринулся на меня. Когда наши кони сошлись, завязался бой. Долго бились, но так никто из нас не мог одержать победу. Тогда мы стали колоться пиками, и опять ничего не получилось. Тогда стали стрелять друг в друга из луков и опять ничего. Стали накидывать арканы... Как только мы не бились, никто из нас не мог победить. Мы так устали, что впору было упасть на землю и умереть. Дошло дело до рукопашной, как только я не старался, но побороть, придавить противника к земле так и не мог. Он был ловким, изворотливым, сильным. Но случилось так, что он схватил меня, пригнул к земле и говорит:

– Вот и смерть твоя пришла. Привяжу тебя к хвосту коня и по колючкам протащу, а потом мертвым в город повезу. Пусть все видят, как брат отомстил за брата. Пусть все видят, какое ты ничтожество... Пусть все знают, как ты подло убил моего брата...

Лежу я под ним и нет сил дальше сопротивляться. «Ну, – думаю, -все, смерть пришла». Но тут вдруг я увидел у себя на руке кольцо, которое надела мне жена, вспомнил ее наставления, ее лицо и почувствовал в теле своем прилив силы.

«Нет, – сказал я тогда себе. – Я люблю ее. Она меня тоже. И я должен ради нашей любви победить врага своего, чего бы мне это не стоило!»

И тут я собрался с силами, изловчился, схватил противника за пояс, крикнул во весь голос, да так, что в небе замерли птицы, и сбросив его с себя, поднял над головой и, крикнув сильнее прежнего, ударил о землю. Так я победил своего сильного противника... Нет, это не я победил. Это любовь победила врага. После этого случая мы с женой еще крепче полюбили друг друга. Минуты не могли пробыть друг без друга.

Но случилось так, что жена вдруг заболела и слегла в постель. Каких только ловловиго я не приглашал, какие только не тратил деньги. Только бы вылечили они мою любимую. Я знал, что без нее у меня не будет больше жизни. Но никто помочь мне не мог. Все говорили, что она неизлечима и скоро умрет.

Перенес я ее в другую комнату, чтобы спокойней ей там было, приставил к ней сорок слуг и семь самых лучших лекарей, да и сам целыми сутками сидел у ее постели. О еде, о сне и покое позабыл. А она кровью кашляет, да в жар ее бросает.

– Умираю! Ой-й, умираю!.. Убейте меня! Умираю, – кричала она в бреду.

А я обнимаю ее, плачу и говорю:

– Нет, ты не должна умереть. Что я буду делать без тебя?..

Не оставляй меня одного. Я люблю тебя.

Так она болела целый год.

Но в один из дней, когда ей немного стало лучше, она говорит мне:

– Вот я умру. Обещаешь мне никогда не жениться на другой и никогда не иметь дело с другими женщинами?

Я ей говорю:

– Да, обещаю! – а сам плачу.

А она мне опять:

– Я не верю твоим словам... Если ты сказал правду, то сходи к резнику и пусть он лишит тебя способности иметь дело с женщиной... Если ты это сделаешь, то я смогу спокойно умереть.

Я ей стал возражать, говорить, что я и без этого сдержу свое слово.

А она:

– Нет! Я не верю... Сходи к резнику.

На другой день ей опять стало плохо, и она в бреду и слезах вновь потребовала, чтобы я сходил к резнику.

Ничего не оставалось делать, и я решил ради нашей любви сходить к резнику и сделать все так, как хотела жена. Лишил он меня возможности впредь иметь дело с женщиной. Поболел я немного и вскоре явился к больной жене и сказал:

– Я сделал все так, как ты хотела... Теперь ты веришь, что я люблю тебя и что говорил правду?

Она ответила:

– Да, верю. Теперь могу спокойно умереть.

Но случилось так, что она с каждым днем стала чувствовать себя лучше и лучше. А вскоре встала с постели и стала ходить по комнате. Я был так рад, что места себе не находил: дни и ночи проводил рядом с ней, всякие небылицы ей рассказывал – только бы было ей хорошо. Даже овсунечи приглашать стал, чтобы ей сказки рассказывали и тем забавляли ее. Вскоре она поправилась, похорошела, обрела прежнюю красоту.

Но однажды она мне сказала:

– Я люблю тебя, но ты как мужчина для меня непригоден... Мне нужен мужчина. Я так больше жить не могу.

Выслушал я жену, опечалился и сказал:

– Ведь я лишил себя этих возможностей из-за любви и верности к тебе. Ты же сама требовала этого.

– Да, но я женщина и мне нужен мужчина, – сказала она мне.

Через несколько дней я случайно застал ее в объятиях моего везира. О, как это было жутко! Я так и застыл на месте, слова сказать не мог. Но когда пришел в себя, сильно разгневался и ударил ее по щеке. Первый раз в жизни. Она заплакала и ушла в другую комнату.

Через несколько дней я застал ее в постели с сыном садовника. Я зло вышвырнул за двери сына садовника. А жену безжалостно избил...

Но тут я понял, что ни угрозы, ни избиения жене не помогут. Что случилось, то случилось. Стала жена моя каждый раз новых и новых любовников приглашать к себе. Соблазняет их, спаивает и с каждым удовлетворяет свое желание. И все это на глазах моих... Видят все это глаза мои, а язык сказать ничего не может. И все из-за моей дурной головы и безмерной любви к жене. Ни этот райский сад, ни мое богатство, ничего теперь меня на свете не радует. А все через жену мою. Горе и страдание свалилось на меня и на мою голову. И нести мне все это, пока не умру. А когда умру, кто знает!.. Вот какое горе у меня, человек правды, – закончил падишах и тут же, указывая на беседку в саду, добавил: – Вон видишь в беседке кейфующих людей? Спроси у меня: кто они такие? Правду сказать: сам не знаю. Но знаю, что все они бродяги, бездельники, плуты и любовники моей жены. Целыми днями они так веселятся, пьют, едят, музыку слушают, а когда все это надоедает им, отправляются в покои моей жены и предаются прелюбодеяниям. И какой только бес вселил в нее столько страсти! Радость и веселье, ликование и довольство сопутствуют ей каждый день. Мне же, вот уже сколько лет, сопутствует горе и уныние, раскаяние в совершенном и беспомощность во всем, позор и унижение. Живу я, имея все на свете, и в то же время ничего не имею. Душой таю, без слез плачу и каждый день, видя все злые проделки любимой жены, только об одном прошу Всевышнего: «Или пусть меня лишит жизни или ее». Но тот, что над нами, глух к моим мольбам... Теперь скажи мне, человек правды, есть ли на свете человек с большим горем, чем мое горе?

Пахарь сочувственно и тяжело вздохнул и сказал:

– Да, всемилостивый падишах, горю твоему нет предела. Горе других может забыться. Но твое горе, пока глаза твои видят, пока сердце бьется в груди всегда с тобой.

Семь дней и ночей пробыл пахарь в гостях у падишаха. И все это время падишах уделял гостю почтительное внимание. А на восьмой день, когда пахарь собрался уходить, падишах наполнил его хурджун золотом и сказал:

– Ступай теперь, человек правды, под крышу родного крова, там ждет тебя семья. А человека без горя нигде ты не найдешь. Построй себе хороший дом, открой лавку и займись торговлей. Сделаешь так, как я наставляю тебя, – и о своем горе забудешь. Не сделаешь -живи как знаешь.

Попрощался пахарь с добрым и гостеприимным падишахом, поцеловал подол его халата и покинул дворец.

Сорок дней и ночей находился пахарь в дороге. За это время он сорок раз спускался в глубокие ущелья и овраги, сорок раз взбирался на высокие горы, сорок гор и перевалов перешел, в сорока реках умывался и пил воду. Во многих городах и аулах побывал, многие базары посетил, со многими людьми встречался и говорил и, наконец, добрался до своего аула. Увидели жители пахаря и пошли за ним, чтобы поскорее новости узнать. Вошел он в свою саклю, обнял жену и детей, а потом сказал во всеуслышание:

– Много земель исходил я, многих людей встречал, у самого падишаха погостил, но нигде так и не встретил человека без горя.

– Муж мой, неужели нигде так и не нашел ни одного человека, у которого не было горя? – спросила жена, сомневаясь.

Рассердился пахарь на жену свою, мол, еще сомневается, и хотел было уйти. Но земляки стали просить его, чтобы он рассказал все, что с ним было в странствиях, кого он встречал, что видел, слышал.

Много дней и ночей рассказывал пахарь обо всем землякам, и все слушали его, кивали головами и восклицали: «Машалла! Машалла!»

Через несколько месяцев пахарь выстроил себе на подаренное падишахом золото дом, отправился в большой город, закупил там разных товаров, привез все в свой аул и открыл в новом доме лавку. Зажил бедный пахарь, не зная ни нужды, ни горя.

Но жить ему без горя пришлось недолго. Рядом с его домом стоял дом одного портного. Этот портной был злым и завистливым человеком. Он никому не желал добра и все старался быть лучше других односельчан. Но когда семья пахаря переселилась в новый дом и зажила без нужды и горя, портной стал завидовать ему. Затаил он против него недоброе, да и исполнил это.

Дело было так. Как-то отправился сынишка пахаря в лес за орехами. А вслед за ним украдкой пошел и портной. Спрятался он в лесу и стал поджидать мальчишку. Когда сын пахаря проходил мимо него, портной вдруг выскочил из-за укрытия и как крикнет, мальчик испугался и упал на землю. А портной преспокойно пришел к себе домой и довольный своим злодеянием лег спать.

А между тем родители ждали возвращения сына домой, а его все не было. Забеспокоились они и стали искать всем аулом, долго искали и наконец к утру нашли его в лесу, лежащим на холодной земле. Когда люди хотели подойти к нему и поднять, мальчик стал кричать: «Гав! Гав!» – и кусаться. И тут все поняли: он потерял рассудок.

Каких только лекарей и знахарей не приводил отец, но никто излечить его сына так и не смог. Свалилось на голову пахаря горе. А злой и завистливый портной видел все это и торжествовал, что это он извел соседа. Ушло от пахаря одно горе, а другое пришло.

«Воистину нет на свете человека без горя», – еще и еще раз твердо и навсегда решил бедный пахарь.

Хитрая жена бедняка

В одном городе жили муж и жена.

Бедно жилось им. Так бедно, что и есть уже было нечего – животы к спине приросли. Как-то жена и говорит мужу:

– Надо что-то придумать, а то так и умереть можно.

Жили в этом городе и богатые люди. Но у них и зимой снега не выпросишь – такие жадные. И потому жена бедняка решилась на хитрость. Поведала она мужу о своей затее, а утром отправилась к соседке, попросила на два-три дня наряды, мол на свадьбу приглашена. Жена бедняка нарядилась в чужое платье и заспешила в лавку. Подошла она к лавке, скрыла свое лицо под чадрой и, выбрав удобный момент, вошла и говорит лавочнику:

– Да быть мне твоей жертвой, выбери для меня два-три аршина самой лучшей и дорогой материи.

Лавочник усмехнулся и говорит:

– Хоть десять! Бери любую, красавица, – и стал снимать с полок один тюк за другим и класть на прилавок перед женой бедняка.

А женщина выбирала, выбирала и наконец говорит:

– Быть мне твоей жертвой, добрый человек, но все это не по мне.

Рассердили лавочника слова женщины. Ведь никогда еще не было такого, чтобы покупатель ушел из его лавки с пустыми руками. Ему очень захотелось узнать, кто эта женщина. И он, усмиряя свою злость, спросил:

– Скажи, красавица, кто ты и почему прячешь свое лицо?

Жена бедняка тяжело вздохнула и ответила:

– Да быть мне твоей жертвой, добрый человек, но если я и скажу, кто я, тебе-то будет ни к чему. Да и рассказывать долго придется, – больше прежнего разожгла любопытство лавочника эта женщина, и он стал еще настойчивее просить ее рассказать о себе.

Жена бедняка поправила чадру, но так, чтобы слегка показать свое лицо, и, тяжело вздохнув, сказала:

– Вот уже пять лет, как моего мужа бросили в темницу, и мне неведома его судьба. Я даже не знаю, жив ли он, а может давно отдал Богу душу.

Обрадовался лавочник и говорит:

– О, какое счастье нам привалило! Я тоже холост, – слукавил он. – Скажи мне, где ты живешь, и разреши прийти.

Женщина объяснила, как ее найти, и заспешила домой. Пришла она в свою бедную саклю, приготовила похлебку, накрыла на стол скатерть и стала ждать лавочника.

А лавочник между тем надел свой праздничный костюм, запряг тарантас, погрузил на него множество подарков и гостинцев и отправился к дому женщины.

Подъехал он к ее дому и видит: стоит низкая, покосившаяся сакля, такая дряхлая, что, того и гляди рассыплется. Но лавочник не стал долго раздумывать – какая разница, под какой крышей наслаждаться с женщиной, – и постучался. Жена бедняка отворила двери и впустила лавочника. Вошел лавочник, осмотрелся – никого нет, женщина одна.

– Позволь мне занести подарки, – говорит он.

Жена бедняка обрадовалась и отвечает:

– Да быть мне твоей жертвой, добрый и милый человек, заноси.

Занес лавочник все в дом, лошадь привязал к столбу у сакли и вошел.

В соседних домах все давно уже успели поужинать и лечь спать, а из трубы сакли бедняка валит дым, из щелей наружу разносится запах жареной баранины – жена бедняка жарит шашлык.

Что и говорить, в саклю бедняка пришел праздник.

Вскоре лавочник и жена бедняка стали есть баранину, пить вкусные вина, шутить, смеяться. А голодный муж стоял за стеной сакли и глотал слюнки. Лавочник уже успел изрядно выпить и полез к жене бедняка целоваться. Тут женщина ему и говорит:

– Да быть мне твоей жертвой, милый человек, но мне все это не совсем нравится. Всему свое время, спешить нам некуда, целая ночь еще впереди. Успокойся, садись, поешь, выпей.

Ничего не оставалось делать лавочнику. Сел он за стол и стал есть и пить. Жена бедняка себе на уме: ждет, когда лавочник вином страсть заглушит. А у лавочника все наоборот: ест, пьет, страстям волю дает. Снимает с себя нарядные одежды и говорит жене бедняка, чтоб она поторопилась:

– Пора и в постель.

Жена бедняка делает вид, что раздевается.

– Долго ли мне еще ждать? – кричит лавочник.

А жена бедняка ему спокойно отвечает:

– Разуваюсь.

Не успела женщина снять с ноги одну туфлю, как в дверь постучался сам бедняк. Жена бедняка сделала вид, что очень испугалась, и растерянно говорит:

– Да гореть отцу моему в аду, вот уже пять лет как никто к моему порогу не подходил... Кто это там стучится?!

А бедняк в ответ:

– Я – твой муж. Неужто успела забыть?

Услышал лавочник голос хозяина дома, испугался, вскочил с постели и не знает, как быть, куда бежать.

Жена бедняка хватает нарядные одежды лавочника, спешно бросает под тахту и приговаривает:

– Вай-вай, пропали. Была я твоей жертвой, а теперь мы оба станем жертвой моего мужа. Он нас обоих тут же убьет. Ему это не впервой. Что мне делать с тобой?!

А бедняк опять стучит и кричит:

– Отворяй! Это я – твой муж.

Отвечает жена:

– Сейчас. Одеваюсь!

А лавочнику говорит:

– Я брошусь его обнимать, а ты беги и не оглядывайся.

Отворила жена двери, бросилась мужа обнимать, а лавочник припустился бежать что есть силы. Так и бежал без штанов. Добежал он до столба, где стоял его тарантас, смотрит: от лошади и тарантаса и следа нет – украли.

Ничего не оставалось делать лавочнику, как без штанов бежать до дома. Вошел он в дом, а жена и дети от испуга подняли вой. Кричат, плачут: что к чему не знают и понять ничего не могут. А лавочник, немного придя в себя, стал придумывать, как объяснить такое свое поведение.

– Был я в одном ауле у друга в гостях. Пили, ели, в шутках время проводили. Но когда я возвращался домой, на меня напали семеро разбойников, раздели, свалили на землю и говорят: «Проболтаешься -смерть тебе и твоей семье», а сами сели в мой тарантас и скрылись. Вот что свалилось на мою голову. Но успокойтесь, это все и щелчка не стоит. Главное – я живой, хотя мог быть уже и мертвым. Смотрите, никому об этом ни слова, а то худо будет нам всем...

Врет лавочник без удержу, а родные его слезами горькими обливаются, никак успокоиться не могут.

А бедняк и его хитрая жена тем временем в своей сакле насмехаются над глупым лавочником. Наелись они оба, напились, и муж говорит жене:

– Пока ты с ним в любовь играла, я тоже без дела не стоял. Тарантас во двор загнал. Продадим его завтра ночью и опять устроим пир.

Долго в эту ночь веселились, смеялись над обманутым лавочником муж и жена. А спустя несколько дней жена бедняка сшила из принесенной лавочником материи себе платье и говорит мужу:

– Теперь обманем еще кого-нибудь.

На этот раз пошла она к ростовщику как бы деньги взаймы просить. Пришла и говорит:

– Да быть мне твоей жертвой, дорогой ростовщик, выручи. Дай мне взаймы тысячу туме.

Посмотрел на нее ростовщик и слова сказать не может: такая красавица стоит перед ним. А она смотрит на него и повторяет:

– Да быть мне твоей жертвой, дорогой ростовщик, может быть, пожелаешь меня, несчастную, выручить?

Обрадовался ростовщик, что такая красавица просит у него помощи, и говорит:

– Такой красавице не только тысячу туме, но и всего себя в придачу отдать не жалко.

Усмехнулась ему жена бедняка и говорит:

– Нет, не стою я того, дорогой ростовщик. Я несчастная и никому не нужная женщина. Некому моему горю помочь.

Заинтересовала ростовщика судьба красавицы. И он попросил женщину поведать о своем горе и пообещал помочь ей.

Жена бедняка поправила на голове платок, тяжело вздохнула и сказала:

– Вот уже пять лет, как моего мужа бросили в темницу за то, что он убил человека, и мне неведома его судьба. Я даже не знаю, жив он или давно отдал Богу душу.

А ростовщик и говорит ей:

– Вот возьми тысячу туме и можешь не отдавать. А мне скажи, где ты живешь. Я сегодня приду к тебе в гости... А мужа своего ты забудь. Не нужно о нем думать. Нам сегодня вместе будет весело.

Сказала жена бедняка ростовщику, где ее дом, поблагодарила его и ушла. Дорогой она купила баранины и бурдюк вина и заспешила домой. Дома накрыла стол и стала ждать ростовщика. А мужа накормила, напоила и на улицу выпроводила.

Пришел ростовщик вечером к дому женщины и удивился, что такая красавица в такой старой сакле живет.

«Какая разница под какой крышей спать, лишь бы женщина была под боком», – подумал ростовщик и постучался. Впустила его жена бедняка, взяла подарки и гостинцы и посадила за стол. Стали они шашлыки есть, вкусное вино пить, смеяться и шутить. Лезет ростовщик целоваться, а жена бедняка стыдит его.

– Всему свое время, – говорит и опять его за стол сажает.

Наконец надоело ждать ростовщику, попробовал он жену бедняка силой поцеловать. А муж-то смотрит в щель и все видит.

«Тут уж больше нечего ждать», – думает он и стучится в дверь. А жена сделала вид, что испугалась, и кричит:

– Да гореть отцу моему в аду! Вот уже пять лет, как никто к моему порогу не подходил. Кто это еще там стучится?!

А муж с улицы отвечает:

– Я – твой муж. Неужто позабыть успела?

Жена бедняка посадила ростовщика в погреб, а сама пошла открывать двери. Стала она обнимать мужа и приговаривать:

– Дорогой мой муж, пять лет я ждала тебя и наконец дождалась. Как я рада!

А муж шумно ходит по сакле, ногами топочет, но при этом молчит. Потом несколько раз сильно хлопнул ладонью о ладонь, будто жену избивает, и крикнул:

– Кто у тебя здесь был? Где он, этот развратник? Я его тут же убью. – И он снова хлопает ладонью о ладонь, а жена кричит, будто ее режут.

Ростовщик сидит в погребе, все слышит и весь дрожит от страха. Да так дрожит, что глина со стен погреба сыплется.

Тут бедняк и открыл погреб да как закричит:

– Ах ты, развратник! Чужих жен обманываешь! А ну вылезай!

Ростовщик весь дрожит. «Ну, – думает – сейчас убьет».

А жена держит мужа за руки и просит:

– Да быть мне твоей жертвой, дорогой мой муж, не убивай его! Он богатый человек и заплатит тебе три тысячи туме. Только не убивай! Могилами отцов наших прошу, образумься!

Услышав эти слова, ростовщик тоже взмолился:

– Милый человек, не убивай меня. Я тебе и пять тысяч туме дам. Только не убивай!

Тогда бедняк сменил гнев на милость и говорит:

– Ладно. Давай пять тысяч туме и живи себе, но только чтоб глаза мои тебя не видели больше. Мне деньги сейчас нужнее, чем твоя смерть.

Обрадовался ростовщик, что хозяин дома даровал ему жизнь, написал записку своей жене, чтобы та дала такому-то человеку пять тысяч туме, поставил свою подпись и передал бумагу бедняку. Бедняк взял бумагу, посадил ростовщика опять в погреб, а сам направился за деньгами к его жене. Прочитала жена ростовщика написанное, подивилась, но отдала бедняку деньги. Пришел бедняк радостный в свою саклю, выпустил ростовщика из погреба и говорит:

– Давай еще тысячу туме, а то жене твоей расскажу, что ты изменяешь ей.

Ничего не оставалось делать ростовщику, отдал он еще тысячу туме и быстро исчез.

А бедняк с женой съели весь шашлык, выпили оставшееся вино и, довольные удачей, легли спать.

Спустя три дня жена бедняка решила обмануть судью-взяточника. Пришла она к нему и говорит:

– Да быть мне твоей жертвой, почтенный и всеми уважаемый судья, помоги мне в одном деле.

Судья поднял голову и, увидев перед собой красавицу, тут же прикусил от радости палец. Затем оглянулся по сторонам – не видит ли их кто – провел по своей длинной рыжей бороде, хитро улыбнулся своим мыслям и ласково сказал:

– Именем Бога и его милосердием помогу тебе, красавица. Говори, с чем пожаловала.

Рассказала ему жена бедняка о том, что вот уже пять лет как ее муж сидит в темнице, и что она не знает, живой или давно отдал Богу душу. И она, бедная и несчастная, не знает как ей дальше быть: ждать или не ждать мужа?

Судья сделал вид, что очень сочувствует ее горю, и многозначительно сказал:

– О, красавица, ты совершила большой грех перед Богом и могилой мужа. По нашему адату женщине недозволено столько времени оставаться вдовой. Этим самым ты доставляешь беспокойство умершему мужу, мучаешь его душу своим ожиданием. Да и сама терзаешься в одиночестве.

Жена бедняка тогда и спрашивает судью: но как же мне быть?

– О, красавица, именем Бога и с его помощью давай мы с тобой поженимся. Вот уже шесть месяцев как умерла моя жена. Милосердный Бог свел нас вместе на счастье и радость нашу. Скажи, где ты живешь, и вечером я приеду к тебе и свой холостяцкий скарб привезу.

Жена бедняка как бы нехотя сказала, где она живет, и, довольная успехом, заспешила домой.

А судья в этот день взял все свои немалые сбережения и до самого вечера бегал из лавки в лавку, с базара на базар, покупал дорогие подарки: золотые серьги и кольцо, золотой браслет и медальон, шелковую шаль и нарядные платья, короче говоря, целых два мешка вещей накупил. Все это на арбу погрузил, а когда стемнело, отправил арбу к дому жены бедняка, сам же пошел пешком.

Пришел он к сакле, посмотрел по сторонам – не видит ли его кто -и постучался. Открыла жена бедняка дверь, впустила его и говорит:

– О, почтенный судья, где же твои подарки?

– Везут, моя красавица, – сказал судья.

Жена бедняка посадила его за стол и стала угощать. А судья ест, а сам поглядывает на красавицу и думает: «Когда же она станет моей?»

Вскоре к сакле подъехала и арба с подарками. Извозчик занес в саклю оба мешка и уехал. А судья и жена бедняка целых два часа разбирали мешки, разглядывали дорогие подарки. Потом судья надел на жену бедняка дорогие наряды, украсил ее палец обручальным кольцом и сказал:

– Вот и все. Теперь по воле милосердного Бога ты – моя жена, я – твой муж. Позволь мне поцеловать тебя, – и заключил в своих объятиях.

Не успела жена бедняка ответить, как бедняк постучался в дверь.

Жена в страхе подбежала к дверям и говорит:

– Да гореть отцу моему в аду! Вот уже пять лет, как никто к моему порогу не подходил... Кто это еще там стучится?!

А бедняк кричит с улицы:

– Я – твой муж. Вернулся! Неужто успела позабыть?

Услыхал судья голос вернувшегося мужа его возлюбленной и в страхе заметался по сакле. А женщина схватила судью, положила в колыбель, связала и говорит:

– Лежи спокойно. Когда моего мужа бросили в темницу, я была от него беременна. Он увидит тебя и подумает, что ты – его ребенок, – а сама открыла двери и впустила мужа.

Вошел муж в саклю и видит: лежит в колыбели связанный судья, а ноги до полу висят. Но бедняк делает вид, что ничего не замечает, и спрашивает жену:

– Кто это в колыбели лежит?

А жена ему в ответ: