Текст книги "Опасные иллюзии"

Глава 6

Захваченные врасплох, все в гостиной застыли в самых нелепых позах. Чарли, держа в руках подарок – голубой шелковый шарф, – сидела с открытым ртом, изумленно уставившись на деда. Мелисса, занятая примеркой золотого браслета, даже перестала дышать. Сэр Джеффри и Сюзан ошеломленно смотрели на Сен-Меррина. Лица Чарльза и Давины еще светились приветственной улыбкой, но теперь она казалась неестественно-фальшивой.

Первой пошевелилась леди Сен-Меррин, потянувшись за нюхательной солью. Кузина Этелинда тут же подскочила и услужливо поднесла ей пузырек.

– Ну, достаточно! – снова рявкнул Сен-Меррин. – Кто же ты, если не Пенторп?

– Умерь свой пыл, – поморщилась леди Офелия. – Здесь дети и дамы.

– Я никогда не повышаю голоса, – прорычал граф. – А ты лучше не суй свой нос куда не просят, Офелия. Я не намерен выслушивать твои замечания. Посмотри, куда нас это завело!

– Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – сухо заметила леди Офелия. – Виной всему твое нетерпение. Если бы ты подождал, пока молодой человек назовет себя или даст свою визитную карточку, а не принялся наскакивать на него, словно цепной пес, все вышло бы иначе. Так что все произошло из-за твоего нетерпения, свойственного, впрочем, всем мужчинам.

– О, избавь меня от всякой чепухи, связанной с твоими убеждениями! – закричал граф, брызгая слюной и багровея от натуги. – Мужчины – самый лучший пол. Слышишь ты, старая болтушка, я употребил превосходную степень сравнения, потому что мы превосходим вас во всем. Точка, говорить больше не о чем!

– Мужчины считают себя выше женщин, потому что у них больше мускулов, дедуля, – глубокомысленно изрекла Чарли. – Доказано, ну, или, по крайней мере, написано, что женщины так же способны логически мыслить, как…

– Ну-ка, ступай в свою комнату, несносной ребенок! – свирепо вытаращив глаза, загремел Сен-Меррин.

– Но…

Понимая, что даже любовь к внучке не умерит гнев графа, Дейнтри бросила через плечо:

– Чарльз, мне придется вмешаться.

С этими словами она вынесла Шарлотту из комнаты и закрыла за собой дверь.

– Э, черт возьми, ты должен быть Пенторпом! – продолжал бушевать Сен-Меррин.

Оказавшись в коридоре, Чарли важно произнесла: – Мне очень жаль, но все-таки дедушка ошибается.

Дейнтри как следует встряхнула племянницу.

– Мне это все равно, юная леди, но ты не имеешь никакого права разговаривать с ним подобным образом, особенно в присутствии других. Тебе повезло еще, что твой папа не поддал тебе как следует.

– Он бы не поддал, – хитро прищурилась Чарли. – Папа на это просто не способен.

С трудом сдерживая смех и одновременно беспокоясь о Деверилле, Дейнтри пробормотала:

Дедушка прав – ты несносна. Хочешь, чтобы твой отец все-таки вздул тебя?

– Еще чего! – поморщилась девочка. – Я не одобряю насилия, особенно если это касается меня. Впрочем, папа вообще не обращает на меня никакого внимания. Он ведь даже не шелохнулся.

– Зато дедушка шелохнулся.

– Я знаю, – вздрогнула Чарли. – Честно говоря, тетя Дейнтри, я сказала не подумав. Но ведь он нес откровенную чушь. Тетя Офелия говорит…

– Иногда, – вздохнула Дейнтри, – мне кажется, что тете Офелии было бы лучше научить нас вышивать. Независимость женщин – прекрасная идея, но в действительности… – она напрягла слух, пытаясь уловить, что происходит в гостиной.

Чарли тут же воспользовалась заминкой.

– Вместо шитья я бы лучше обучила Виктора кое-каким трюкам, а уроки домоведения заменила бы историей. Однако дед однажды заявил, что женщина, обсуждающая исторические события, должна носить бороду.

– Слава Богу, что он еще не цитировал Самюэля Джонсона, дорогая, который считал, что самая порядочная женщина – немая.

Чарли хихикнула.

– Даже наш дед умнее, чем этот Джонсон. Он-то, по крайней мере, не заставляет меня молчать.

– Возможно, но пока тебе лучше не показываться ему на глаза. Поэтому ступай к себе и веди себя прилично.

– Если этот мужчина не лорд Пенторп, тогда кто он? – не унималась Чарли.

Дейнтри указала на лестницу.

– Иди, Шарлотта.

Понимая, что спорить бесполезно, Чарли беспрекословно подчинилась. Дейнтри посмотрела ей вслед, покачав головой, затем набрала в легкие побольше воздуха и вошла в гостиную. Первым она увидела Деверилла.

– Если это не Пенторп, тогда кто, черт возьми? – спросил на этот раз сэр Джеффри.

Удивленная, что ситуация по-прежнему остается взрывоопасной, Дейнтри посмотрела на Деверилла, но тот лишь пожал плечами. Очевидно, он еще так и не сделал признания.

– Черт, мне наплевать, какое имя носит этот человек, – снова загремел Сен-Меррин. – Мне нужен Пенторп! Где он, а? Если Пенторп послал этого парня, значит, сам задумал какую-то аферу! Я его вижу насквозь, этого разгильдяя и повесу! Ну уж нет, меня не проведешь! Он обручен с моей дочерью и женится на ней, хочет этого или нет!

– Какая ерунда, – поморщилась леди Офелия.

Граф в ярости уставился на нее, но тут раздался спокойный голос Деверилла.

– Боюсь, вы зря оскорбляете Пенторпа, тем более что предмет разговора не просто отсутствует, а умер. Пенторпа нет в живых, он погиб при Ватерлоо. . – Что?! Черт побери, о чем вы говорите?

– Все о том же. Я сам видел его труп. Перед боем у него возникло предчувствие скорой гибели, и виконт попросил меня сообщить о своей смерти родным и невесте. Когда вы приняли меня за Пенторпа, сэр, я совершенно растерялся и повел себя недостойно. Я признаю свою вину и прошу прощения, отлично понимая, что заслуживаю наказания.

– А, какая теперь разница, – расстроенно махнул рукой граф. – Мне лишь хочется знать, кто женится на моей дочери. Этот дом – настоящее бабье гнездо, а я так мечтал избавиться хотя бы от одной из них. Теперь мне придется все начинать сначала. Кстати, вы женаты?

– Нет, сэр, не имею чести.

– К дьяволу вашу честь или к Господу Богу, это кому как нравится. Раз Всевышний придумал такие штучки, пусть сам за них и отвечает. Надо же, выдумал, что обязанность каждого мужчины – жениться, хотя сам остался холостяком!

Леди Сен-Меррин едва не задохнулась от ужаса.

– Богохульник! Как ты можешь говорить такие вещи! Где мой носовой платок, Этелинда? Позвони горничной, пусть немедленно принесет капли! Я сейчас упаду в обморок.

Кузина Этелинда тотчас бросилась исполнять приказание, а граф, презрительно фыркнув, обратился к Девериллу:

– Ой-ой-ой! Вот видишь, парень, я же тебе говорил. В этом доме полно бабья. А теперь старина Пенторп подбросил мне еще одну, от которой я почти избавился. Ну что за наказание! Может, еще не все потеряно, а? Кто ты, парень? Если у тебя есть титул и деньги, бери мою дочь в жены.

Сикорт рассмеялся, а Чарльз возмущенно воскликнул:

– Но папа, разве так можно?!

Деверилл нахмурился. Дейнтри, затаив дыхание, украдкой взглянула на тетю Офелию, которая едва сдерживала смех. Сама же Дейнтри не находила ничего смешного в сложившейся ситуации.

Сен-Меррин, уперев руки в бока, ждал ответа. Остальные тоже притихли в предвкушении раз-вязки.

Гость обвел глазами присутствующих, затем величественно выпрямился и заявил:

– Я Деверилл.

В комнате повисло напряженное молчание, похоже, только Катарина Чонси наслаждалась этой сценой, с интересом наблюдая за происходящим. Сен-Меррин первым очнулся от шока и сдавленным голосом переспросил:

– Д… Деверилл?

– Да, сэр.

– Сын Жерво?

– Да, сэр. Младший сын. После окончания Оксфорда я уехал за границу вместе с Веллингтоном, потом служил у лорда Аксбриджа в чине бригад-майора, сражался при Ватерлоо. Пенторп был моим лучшим другом, сэр.

– Не упоминай больше при мне его имени, – пробормотал граф. – Какого черта ты делаешь в моем доме?

– Я только что объяснил: Пенторп попросил меня об этом.

– Гром и молния! Я не потерплю у себя Деверилла! Убирайся!

Гидеон повернулся, чтобы уйти, но тут вмешалась Дейнтри.

– Папа, он даже не знал о вражде, то есть знал, но вот причина ее ему неизвестна, так же, как и мне и…

Девочка моя, а тебе не нужно ничего знать и понимать. Такие вещи под силу только мужчинам. Если тебе нечего добавить, помолчи.

– Как это нечего? – возмутилась Дейнтри. – Ты не имеешь права вышвыривать его из-за какой-то глупой ссоры, случившейся давным-давно. Это бессмысленно!

– Молчать! – рявкнул граф. – Что ты можешь знать об этом?! Мы, Тэрранты, не желаем даже слышать о Девериллах, и это длится уже шестьдесят лет. Я не собираюсь ничего менять. Покиньте мой дом, сэр, и никогда больше не переступайте его порог!

– Ты несправедлив, папа! – взорвалась Дейнтри. – Даже если причиной ссоры послужило какое-то ужасное событие, Деверилл не имеет к этому ни малейшего отношения. Сам лорд Жерво не счел нужным объяснить сыну причину вражды, значит, она того не заслуживает.

– Деверилл только недавно приобрел титул и вступил в права наследника, – заявил Сен-Меррин. – Понятно, почему он не в курсе – у Жерво просто не было времени обо всем ему рассказать. Дейнтри повернулась к брату.

– А ты знаешь что-нибудь? Папа говорил тебе?

Чарльз растерялся, застигнутый врасплох.

– Ну, вообще-то это не мое дело. Давина, скажи ей. А ты, Дейнтри, не должна разговаривать с отцом в таком тоне. Давина, скажи же ей.

Однако жена молчала, стиснув зубы.

Дейнтри обвела взглядом присутствующих и только сейчас заметила исчезновение Сюзан и Мелиссы. Сэр Джеффри злился, а леди Катарина с явным удовольствием наблюдала за развивающимися событиями. Леди Сен-Меррин занялась пузырьками с одними ей ведомыми растворами. Возле нее хлопотала кузина Этелинда. Единственным союзником могла стать только тетя Офелия.

– Тетя, пожалуйста! – взмолилась Дейнтри.

Однако та покачала головой:

– Я не могу отговорить твоего отца выставлять себя на посмешище. Если он так хочет этого, Бог с ним, пусть делает. Таском-парк принадлежит ему, поэтому в его власти – выгнать или приютить гостя. – Леди Офелия улыбнулась Девериллу. – Было очень приятно и полезно с вами познакомиться, молодой человек.

– Ах, вот ты как! – рявкнул Сен-Меррин. – Может, мне позвать слуг, чтобы они проводили вас до дверей, сэр?

– В этом нет необходимости. Я сам в состоянии найти выход. Ваш покорный слуга, – с достоинством поклонился Гидеон и покинул комнату, кивнув при этом сэру Джеффри, который, словно лакей, придерживал дверь.

Когда Сикорт закрыл дверь, Дейнтри закричала:

– Папа, ты ошибаешься…

– Молчать, я сказал! – взревел граф, приближаясь к дочери; в его глазах зажглись опасные огоньки. – Как ты смеешь так разговаривать со мной? Или у тебя нет никакого понятия о хороших манерах? Значит, в этом заключается образование? Видишь, Офелия, что ты сотворила своими корявыми руками и глупой болтовней? У Сюзан больше здравого смысла, – Сен-Меррин запнулся, оглядываясь вокруг себя с нескрываемым изумлением. – А где она и Мелисса? Мне они не нужны, но куда они подавались, я вас спрашиваю?

– Я отправил их восвояси, сэр, – небрежно заметил Сикорт. – Едва беседа приняла неожиданный поворот, я решил, что это не их ума дело.

– Да? Черт возьми, как тебе это удается, парень?!

– Разве не мужчина глава семейства?

– Конечно, – поморщился Сен-Меррин. – Но каким образом убедить в этом женщин? Кстати, я хозяин Таском-парка, – он обвел взглядом комнату, желая убедиться, не посмеет ли кто бросить ему вызов, и тут заметил Дейнтри. – А, ты еще здесь? Кажется, я отправил тебя в твою комнату.

– Нет, папа, ты приказал мне замолчать, а потом поинтересовался, есть ли у меня понятие о хороших манерах. Выполняя первое указание, я не смогла ответить на второй вопрос, впрочем, это риторический вопрос, и я не стала бы на него отвечать. Однако ты не приказывал мне уйти.

– Зато я приказываю сейчас. У тебя также не должно быть больше никаких дел с этим Девериллом. Слышишь меня?

– Отлично, сэр. Я дам обещание не иметь дел с Девериллом, если вы не потребуете от меня отослать назад приглашение в Маунт-Эджкам и другие места и не выезжать в Лондон. Однако если я где-нибудь встречусь с Девериллом, то, как воспитанная девушка, непременно поздороваюсь. Не вижу причин грубить человеку, который не сделал мне ничего плохого.

– Перестань трещать и немедленно убирайся, – поморщился граф.

Дейнтри вышла из комнаты, уловив брошенную сэром Джеффри фразу:

– Не понимаю, почему вы терпите ее дерзости, сэр. Я не допущу подобного поведения у Мелиссы.

– Ха! – только и смог ответить граф.

Дейнтри уже направилась к лестнице, но стук открываемой двери заставил ее оглянуться. В коридор вышла Давина.

– Не понимаю, зачем тебе лишние хлопоты, – издалека начала женщина. – Я надеялась найти дома мир и спокойствие. Жизнь в свете очень утомительна, поэтому я с нетерпением ждала возвращения в Таском-парк.

– Значит, вы с Чарльзом помирились? А кто эта красивая леди Катарина Чонси? Это родственница Джеффри или его пассия?

– Ты не перестаешь меня удивлять, – сразу напряглась Давина. – Твои беспочвенные подозрения, по крайней мере, странны. Она кузина сэра Джеффри, вдова, к которой Сикорт испытывает жалость и чувствует за нее ответственность. Ее муж погиб на войне, похоронен где-то на континенте. Тебе должно быть стыдно.

Дейнтри действительно испытывала угрызения совести, однако не сочла нужным в этом признаться, переведя разговор на другую тему.

– Это новое платье? А ты заказала что-нибудь для Чарли?

Давина рассмеялась.

– Боже, неужели ты хочешь сказать, что Чарли нужны новые платья? Я поверила бы, если бы она мечтала о новом костюме для верховой езды. Однако нет необходимости заказывать таковой в Лондоне или Брайтоне. Кстати, было очень трудно найти хорошую гувернантку, но мне все-таки удалось подыскать подходящую женщину, Интересно, как Шарлотте удалось так испугать мисс Петтибон?

– Она задавала столько вопросов, что у бедной гувернантки просто не находилось ответов. Мисс Петтибон пыталась научить твою дочь шить, говорить на ломаном французском и играть на пианино модные пьески. Она не ожидала встретить ребенка, чьи познания во французском превосходят ее собственные. Добавь к этому греческий, латынь, а также нежелание Чарли заниматься музыкой и шитьем. Надеюсь, новая гувернантка окажется гораздо лучше.

Давина даже поежилась.

– И как это твоя тетя надеется найти мужа для такого ребенка?

– Ну, об этом пока еще рано говорить, – рассмеялась Дейнтри.

– О да, ты можешь смеяться, – горько заметила Давина. – Но вы все должны понимать, с чем вскоре придется столкнуться Шарлотте. Не я одна догадываюсь, почему от тебя сбежали женихи. Какой мужчина пожелает иметь жену, столь же образованную, как и он сам.

– Хочу заметить, Давина, – повысила голос Дейнтри, – ни один из моих женихов не боялся моей образованности, потому что ни один из них не был образован в такой степени, чтобы испытывать страх. Все трое оказались обыкновенными болванами и отделывались пустыми, ничего не значащими фразами. Ладно, я иду к Чарли, – примирительно добавила Дейнтри, потому что Давина начала хмуриться. – Ты со мной?

– Нет, нет, – поспешно сказала та. – Мне нужно проследить, как горничная разложит чемоданы. Интересно, Шарлотту допустят к ужину?

Дейнтри почувствовала угрызения совести за свою несдержанность. Чарли так хотелось поговорить с матерью после долгой разлуки, но теперь Давина слишком расстроена для этого, ей нужно успокоиться.

– Думаю, все будет в порядке. Знаешь, Чарли очень скучала по тебе.

– Да? – усмехнулась Давииа. – За все время мы получили от нее только три письма.

– А как часто вы с Чарльзом писали ей?

Давина покраснела и торопливо отвернулась.

– Мне нужно распаковать вещи.

Вздохнув, Дейнтри поднялась по лестнице, направляясь в западное крыло, где находились классная комната и спальня Чарли. Она нисколько не удивилась, обнаружив вместе с племянницами Сюзан. Девочки вежливо встали, приветствуя Дейнтри. На запястье Чарли блеснул золотой браслет, подаренный Мелиссе отцом.

– Красивый браслет, – похвалила Дейитри и улыбнулась сестре. – А твои серьги еще лучше, похоже, только мне сэр Джеффри не приготовил подарок. Даже кузина Этелинда получила новый шарф.

– Думаю, он просто забыл вручить тебе подарок, – примирительно проговорила Сюзан. – Тебе не кажется – что-то странное происходит в этом доме?

– Весьма точное определение.

Сюзан поморщилась.

– Папа отказал Девериллу от дома?

– Да, и это ужасно несправедливо.

– О Дейнтри, только не говори, что ты растаяла при виде этого молодого человека! У тебя ничего не получится. Папа никогда не сдастся и будет кричать.

– Чепуха! Он же сам сказал, что никогда не повышает голоса. А если и повысит, то, между нами говоря, лопнет от натуги.

Сюзан прыснула, и даже Мелисса улыбнулась. Дейнтри обняла девочек за плечи, усадила на диван, затем принялась расспрашивать:

– Мелисса, дорогая, папа привез тебе еще что-нибудь?

– Вот это, – племянница протянула ей фарфоровую куклу.

– О, какая красивая! Она похожа на тебя.

– Кукла! – презрительно фыркнула Чарли. – Куклы – это для младенцев! Лучше бы Мелиссе подарили новый кнут.

– Тебе кнут бы пригодился больше, – многозначительно заметила Дейнтри, поправляя шелковое платье куклы и восхищаясь ее красотой.

– Можешь взять себе этот браслет, если он тебе так нравится, Чарли, – тихо сказала Мелисса. – Браслет тебе очень идет.

– Нет, дорогая, папа расстроится, если ты откажешься от его подарка, – воскликнула Сюзан. – Он непременно захочет, чтобы ты постоянно носила браслет. Мужчины очень болезненно относятся к таким вещам.

– Я просто подумала: раз Чарли понравилось что-то женственное, папа не станет возражать, если…

– Нет, – твердо повторила Сюзан.

– Хорошо, но ты можешь поносить его сегодня, Чарли.

– Я надену браслет, если нам позволят спуститься к ужину, – заявила Чарли. – Впрочем, я собираюсь сегодня выехать на Викторе, поэтому тебе лучше забрать свой подарок.

Сюзан спокойно заметила:

– Не хочу обижать тебя, Шарлотта, но когда вы спуститесь к ужину, браслет должен быть на Мелиссе. Кроме того, помни – ты в опале. Дедушка приказал тебе удалиться в свою комнату, и сейчас, как мне не неприятно говорить об этом, ты должна находиться именно там, а не с нами.

Чарли собиралась надерзить, но тут вмешалась Дейнтри:

– Тетя Сюзан хотела лишь напомнить тебе о твоем проступке. Лучше побыстрее помирись с дедушкой, пока ты еще что-нибудь не натворила, а не то тебе не разрешат отправиться на прогулку.

– Но… – Нет, – твердо возразила Дейнтри. – Важно понимать, что и когда следует говорить. Нужно также уметь видеть препятствия и преодолевать их, не надеясь, что они исчезнут сами по себе.

Однако Чарли продолжала стоять на своем:

– Но я уже предупредила конюха и пообещала Мелиссе, что мы поедем вместе. Поэтому, запрещая мне, вы наказываете и ее.

Дейнтри поднялась, собираясь уходить, но в это время в дверях появилась служанка.

– Прошу прощения, леди Сюзан, но сэр Джеффри требует вашего присутствия в гостиной. Он сказал, – девушка, смущенно потупилась, – что вы игнорируете гостя.

– Ну что за люди эти мужчины, – возмутилась Дейнтри, давая выход накопившемуся гневу. – Сначала сами отправляют женщину, а когда та подчиняется, требуют ее обратно, взваливая на нее вину за отсутствие1 – Она повернулась к растерянной горничной. – Это сэр Джеффри приказал тебе слово в слово повторить его просьбу? Ну, давай же, Милли, смелее, я вовсе не хотела напугать тебя. Ответь на мой вопрос.

По-прежнему глядя себе под ноги, Милли тихо проговорила: – Вообще-то, милорд послал Яго, а уж он приказал мне, заметив, что не его дело подниматься в классную комнату. Яго отправился к леди Сюзан, а я направилась сюда в надежде найти вас.

– Ну, так я и думала. Ладно, иди, Милли, – смягчилась Дейнтри. – Надеюсь, Сюзан, ты объяснишь мужу, что некрасиво посылать слуг с подобной просьбой.

– О, это бесполезно, – улыбнулась Сюзан. – Думаю, леди Катарина сама смущена таким поведением. какой-нибудь тихий уголок – она ведь еще не видела отведенную для нее комнату. В этом доме все вверх дном.

– Мне кажется, происходящее немало развлекает эту даму, – заметила Дейнтри. – Впрочем, она с удовольствием отдохнет от папиных криков и глупых советов сэра Джеффри. Даже Давина ушла из гостиной под предлогом прочитать мне нотацию. Она тоже нелестно отозвалась о случившемся, но во всем обвинила меня.

– Ну, – вздохнула Сюзан, поднимаясь и расправляя юбки, – ты лишь подлила масла в огонь. Только не смотри на меня так. Даже тебе не удалось приструнить папашу. А мне все-таки придется немедленно спуститься.

С этими словами сестра вышла из комнаты, а Дейнтри повернулась к племянницам, которые в это время о чем-то шептались. Чарли первая подняла голову.

– Простите, тетя Дейнтри, я не должна была так говорить с дедушкой, и вообще. Я извинюсь перед ним, когда мы спустимся к ужину. Если вы меня простите, я откажусь от прогулки. Лошади нам сегодня не понадобятся, – заискивающе, чуть ли не мурлыкая, проговорила Чарли.

Дейнтри едва не рассмеялась, но сдаваться не собиралась.

– Отлично. Если ты помиришься с дедом, вы с Мелиссой сможете пойти на конюшню, чтобы угостить сахаром Виктора и Нежную Леди.

– Очень хорошо, – приободрилась Чарли. – А завтра мы отправимся на прогулку?

– Сначала нужно узнать, когда уезжает дядя Джеффри.

– Мама сказала, что папа хочет остаться еще на несколько дней, – еле слышно сказала Мелисса.

Чарли небрежно заметила:

– Если не будет тумана, мы можем поехать на болота и даже пустить лошадей галопом. Но не нужно ставить об этом в известность сэра Джеффри.

Дейнтри с радостью ухватилась за эту идея, однако тут же умерила пыл не в меру деятельной племянницы, заявив, что еще посмотрит на погоду и их поведение. Правда, ей показалось странным, что Шарлотта завела разговор о поездке на болота, но она не стала заострять на этом внимания…

Ночью Дейнтри долго ворочалась в постели, не в силах уснуть, вспоминая высокого широкоплечего молодого человека с удивительными ореховыми глазами и теплой улыбкой. Он произвел на нее гораздо более сильное впечатление, чем ей этого хотелось. Как ни прискорбно было это сознавать, но, оказывается, даже независимым женщинам могут нравиться отдельные экземпляры мужской породы.