Текст книги "Геном дракона"

* * *

Верлиан услышал свое имя и открыл глаза. Взъерошенный и полусонный, Гевин волок по земле походную сумку. Остальные спали как убитые вокруг тлеющего костра. Верлиан привстал на локтях с налитой туманом головой и почувствовал тонкий и пряный запах увядающих цветов. Гевин вновь позвал всех по именам и потянулся за котелком. Командир Брюн приподнялся до половины и пристально поглядел на Верлиана. Черный с белой отметиной пес петлял около хозяина, изредка подрыгивая округлым хвостиком. Огненосец и Страж зевнули в унисон. Санабиль почесала глаза кулаками. В кустах черной смородины перекликались две длиннохвостые синицы, перепархивая с ветки на ветку. Гевин подбросил веток в костер, насвистывая мелодию под нос…

Прошло пару часов. Архонты шагали вдоль Каштановой реки. Холодная роса попадала на кожаные сапоги, оставляя влажный след. Над водами рек и озер в августе заметно увеличение утренних туманов. Отряд шел на восток. Люди вглядывались в густое молочное марево, поглотившее противоположный берег реки. Упавшие старые деревья послужили прекрасной переправой для путников.

Солнце поднималось на вершину мира. Распознав искомую местность, командир отряда указал на темные руины, выделяющиеся посреди желтеющего поля. Верлиан ожидал увидеть заброшенное село или деревушку, коих в Камнетужи немало, но взору предстал иной пейзаж. Юноша вспомнил первый год обучения, те монотонные лекции об истории Молвинтайна и отдельных материков. Среди скучных рассказов, переполненных сухими географическими сведениями, излагались истории о чудесах света. Представшие перед Верлианом руины и были одним из таких чудес.

Упоминание об этом месте впервые появилось до начала исчисления эпох. По сказаниям, на этом поле появился храм, зародивший вокруг себя древний город. Многие дома ныне погребены под землей. Колонны, украшенные необычным рельефом с множеством завитушек, превратились в груду камней. На рассвете Технологической эры многие ринехольские короли хотели вернуть этому месту величие, но потом разразилась война с Тальтажем, и руины постигла участь многих объектов старины, что были разграблены или уничтожены.

Чудесами света назывались зодческие отголоски прошлого, имеющие загадочную историю своего возникновения. Люди тех времен не обладали необходимыми знаниями и инструментом, чтоб возвести такие строения своими силами. Разлом-на-Скорпее и башни Ксенона являются яркими примерами величайших чудес.

На широком, похожем на церемониальную площадь, пустыре остался каменный храм. Его свод опирался на пять столпов. Это смелое и нетипичное зодчим Камтенужи решение. В прожилках светло-серого камня были искусственные пробоины, словно кто-то несколько веков назад содрал со стен отделочную мозаику, созданную, вероятно, из благородных материалов. Лицевую сторону храма покрывал сплошной ковер сложного остроконечного орнамента. Подходя к строению, Верлиан увидел рельефы каменных изваяний, выгравированных в треугольной плоскости над разрушенными воротами храма. Изображались люди в длинных свободных одеждах, тянущие руки к стоящему впереди правителю или божеству, у которого были очертания крыльев за спиной. Остальная часть каменного гобелена стерта.

– Хватит любоваться, – негромко произнес командир Брюн и вставил в пулемет емкость-обойму.

Верлиана не отпускало чувство, будто кто-то пристально смотрит ему в спину. Пес командира издал грозный и остерегающий лай. Гевин заметил черные тени, движущиеся по главной тропе, и выстрелил по врагу. Один демон пал ниц, остальные разбежались, прячась за обломками зданий. Вскоре враги окружили отряд. Верлиан насчитал шесть демонов. Лориан поставил пламямёт и вооружился кастетами-ножами. Светловолосый юноша видел, как на высокого и мускулистого Огненосца набросилась равная ему в размерах тварь. Она намеревалась убить свою жертву одним укусом в лицо, после чего разодрать плоть острыми зубами. Одна быстрая и убийственная атака Шиоза проломила чудищу череп, а Херлиф завершил начатое, превратив демона в окровавленное решето.

В пылу сражения Верлиан не обратил внимания на рану. Демон дотянулся до ноги юноши и полоснул острыми когтями, но тут же был расстрелян. Гевин получил серьезный удар по грудной клетке. Страж бегло опустил взгляд и обнаружил вмятину на стальной кирасе. У Лориана между зубами ползли струйки крови. Глянув на состояние воинов, Санабиль ловко вернула плазмакольты в жесткие чехлы и прибегла к силе исцеления. Верлиан загородил собой Деву и ощутил в теле ласковое тепло.

Запах крови манил демонов, опьяняя их скудное сознание. Они становились более враждебными, бесновались, стремились нанести глубокие раны. Ловкость, с которой они совершали свои нападения, а также их свирепость и безжалостность, заставили Стражей видоизменить пулеметы в щиты и взять в руку полуторный меч. С поддержкой Санабиль воины ощутили прилив сил. В считанные секунды чаша весов наклонилась в сторону архонтов. Раненные демоны разбежались в разные стороны, словно крысы в кладовой, и на какое-то мгновение наступила тишина.

Отовсюду слышались шорохи. Отряд Беркут приготовился к бою. Командир не успел отдать приказ, как на площадь перед храмом высыпали демоны. Санабиль подняла плазмакольты и открыла огонь. Дева опустошила емкости-обоймы в течение полминуты и ушла в середину построения. Верлиан вновь загородил собой Деву, защищая от лобовых атак.

– Гахельм, не выкаблучивайся! – прикрикнул командир Брюн. – Сейчас каждый воин на вес золота!

Верлиан краем глаза заметил, как Херлиф бросил Санабиль две запасные емкости-обоймы. Юноша перевел взгляд на Лориана. Как и предполагалось, рослый Огненосец вдохновенно и с азартом размахивал кулаками, не приглядывая за Девой. Остальные Стражи распылили внимание на демонах. Пес отчаянно кидался на врага, но не отходил далеко от хозяина. Каждая атака отвратительных чудищ могла стать фатальной. Если человек не умирал сразу, шок и потеря крови вскоре сделали бы свое дело.

Мельком Верлиан заметил на крыше храма тень. Демон забрался на здание, чтобы застигнуть людей врасплох, приземлившись на их головы. Юноша метнулся вперед. Он проскочил бы мимо архонтов, чтобы встретить демона острием полуторного меча, но командир Брюн, не разгадав благих намерений Стража, ударил маленьким и твердым кулаком по его лицу. Курносый жилистый человек носил на пальце перстень, и камень оставил порез на коже юноши.

– За коим хреном ты… – начал Брюн.

Демон оказался на выступе и полетел вниз. Санабиль навела дула плазмакольтов на чудище. Раздался влажный звук энергетического сгустка, вошедшего в демоническую голову. Враг успел ранить женщину. Санабиль упала на колени. Граф вгрызся демону в пятку. Несмотря на серьезнейшую рану, демон продолжал махать когтистыми руками. Верлиан бросился на врага и синхронно с Гевином отделил голову демона от туловища. Кровь заливала весельчаку глаза, но Гевин держался уверенно. Лориан пошатнулся, взвалив на спину емкость со сжиженной синей пылью. С треском раздалось шипение вырвавшегося из пламямёта огня, и пространство охватил жар.

Сражение окончилось. Архонты огляделись, посмотрев на разорванные тела. Санабиль лежала на теплых каменных пластинах, зажимая рукой рану на боку. От ее ладони по синему платью расползалось кровавое пятно. Верлиан вывернул на землю содержимое походной сумки в поисках плотной перевязки. Когда искомый предмет оказался в руке, юноша подбежал к Санабиль, но женщина едва улыбнулась и остановила Верлиана. Воздух дрожал, а от ладони исходил зримый золотой свет. Архонты видели, что темное пятно прекратило расплываться по ткани. Минутой позже Санабиль опустила руку. Порванное платье показало розовую полоску скомканной кожи, тяжело сросшейся воедино. Дева обессилела и нуждалась в отдыхе. Ей требовалось время, чтобы полностью залечить рану, однако смерть уже миновала бойкую и волевую женщину. Командир Брюн облегченно вздохнул и подошел к Верлиану.

– Я многое повидал на службе. Случалось и так, что архонты покидали поле боя в самом разгаре битвы. Будь они все прокляты! – на лице мужчины застыла гримаса ненависти. – В тот момент, когда ты бросился вперед и создал брешь в построении, я подумал, что ты такой же трус и предатель.

Верлиан повернулся спиной к командиру.

– Я еще не закончил, мальчишка! – рявкнул человек.

– Демонов было шесть, – с хладнокровием произнес Верлиан, не досчитавшись одного трупа.

Граф повел носом по воздуху, и побежал вперед, прихрамывая на одну лапу. Командир Брюн окликнул своего пса, но тот свернул за каменные развалины одного из разрушенных домов. Верлиан последовал за животным. Граф вилял между обломками зданий и грудами хлама, заводя юношу вглубь древнего города. Затем пес остановился, трусливо попятился назад, поглядывая овальными глазами на светловолосого архонта. Верлиан присмотрелся, завидев среди оседающей в солнечных лучах пыли растерзанного демона. Он был одним из напавших на отряд, ибо юноша узнал рваные раны, лично причиненные чудищу. Теплящееся тело демона пыталось восстановиться, но не это привлекло внимание Верлиана. Существо, добившее беглеца, сидело рядом с жертвой. Оно похоже на человека и имело общие с демоном черты, но отличалось отвратительной внешностью, словно разлагалось. Оно вонзало кривые ногти, вскрывая плоть демона, и поедало его ядовитые внутренности.

Верлиан сделал шаг. Существо поднялось, посмотрев на гостя белеными глазами. Кровожадный садист оказался выше ростом. Редкие пряди длинных тонких волос падали на искаженное человеческое лицо.

Внезапные выстрелы с грохотом разбили тишину. Верлиан обернулся и увидел командира.

– Что вы делаете?! Он отличается от остальных демонов! – кричал юноша.

– Не лезь под руку, мышонок! – брызнул слюной человек.

Херлиф давил на курок до тех пор, пока емкость-обойма не опустела. Камень окрасила темная кровь. На месте странного существа и его жертвы ничего не осталось. Затем к архонтам присоединился Лориан и сжег по приказу командира останки.

* * *

К полудню отряд Иней покинул деревню Магмур. Спрыгнув с крестьянской телеги, Терон, по своему обыкновению, подал руку Рамирии и помог ей твердо ступить на землю. После скандала Димитрия Натаниэль Галь-Зю отказался провожать гостей. Откланявшись возничему, командир Лоза погладил вороную лошадь по жилистой скуле и тихо похвалил животное. Северяне трепетно относятся к четвероногим помощникам.

Поезд готовился к отправлению. Вагоны были нагружены необработанной синей пылью. Рамирия скинула на землю походную сумку и обошла состав, спрятавшись в полоске тени. Слышался командующий голос Димитрия и перекликание машинистов, от поезда постоянно исходил какой-то скрежет и свист.

Терон потерял Рамирию из виду и отправился на ее поиски. Вскоре юноша нашел глазами стройную девушку и подошел к ней, поправив плазменный пулемет на плече и расчесав пальцами короткие каштановые волосы. Упрямая челка вновь встала дыбом. Терон был на полголовы выше Рамирии. Девушка подняла заостренный подбородок, встретившись с юношей взглядом, и ласково ему улыбнулась.

– Как твое самочувствие? – заботливо поинтересовался Страж.

– Со мной все в порядке, – мягко и уверенно ответила девушка.

– Рамирия, – молвил Терон и осторожно скользнул пальцами по рукаву синего платья, заключив руку девушки в свои теплые ладони, – я хочу, чтобы та знала: мои чувства к тебе искренни. Там, в шахте, мы оказались в опасной ситуации и рисковали жизнями. Я понимаю, все это могло сказаться на общем эмоциональном состоянии и подтолкнуть нас на необдуманные и безрассудные действия. Мы знакомы не столь давно, но я с первой встречи испытываю к тебе сильную привязанность. В шахте я потерял контроль над своими чувствами. Более я не стану принуждать тебя к чему-либо.

Голос юноши дрожал от волнения.

– Позволь мне быть рядом, – Терон поднес руку возлюбленной к губам и поцеловал бледную кожу.

На лице девушки появилась светлая и заботливая улыбка. Рамирия подтянула к себе Терона и крепко обняла его, положив голову ему на грудь. Стальная кираса Стража покоилась рядом с походными сумками. Девушка ощущала тепло юноши и слышала громкий звон его сердца. Терон коснулся темных мягких волос Рамирии, а другую руку поместил на спину, прижав к себе девушку, и блаженно закрыл глаза.

Громкие шаги встряхнули тишь и застали молодых людей врасплох. Димитрий окинул взглядом двух представителей своего отряда с опаской и предостережением, и дал команду. Поезд готовился к отправлению. Терон и Рамирия последовали за командиром. Поднявшись по маленькой лесенке и очутившись в вагоне, носители симбионта заметили архонтов и еще одно знакомое лицо.

– Что здесь делает этот трус? – без зазрения совести спросил у Димитрия Терон, указав пулеметом на Малкольма, некогда бросившего отряд в беде.

Страж недовольно покосился на вошедших людей.

– Староста деревни передал его под нашу временную опеку, – спокойно ответил Димитрий, поднял лесенку и плотно закрыл дверь вагона. – Этот человек больше не будет исполнять свои военные обязанности.

– Доеду до Ринехола, сделаю Очищение и заживу нормальной жизнью, – нервозно произнес молодой архонт, поглаживая грубый шрам на локте, оставленный демоном в минувшей охоте.

– Это уже не наше дело, – на выдохе произнес Терон и приземлился на матрас.

Поезд тронулся с места, в колесах зародился особый ритм. Рамирия подошла к окну, вытянула руки и высунула за оконную решетку тонкие пальцы, чтобы поймать потоки воздуха. Бросив прощальный взгляд на удаляющуюся «вокзальную» платформу, девушка увидела Ладомилу. Добродушная крестьянка обмахивала красные румяные щеки самодельным веером. У нее был запыхавшийся вид, словно она бежала сюда из деревни. В ее глазах чувствовалась радость за Деву, граничащая с чувством печали, связанной с невозможностью разделить с архонтами эту поездку в столицу. Помахав рукой на прощание, Рамирия с ощущением отрешенности и неограниченной свободы стала глядеть вдаль. Рваные и пушистые, похожие на пух, облака плыли по небу.

Пару часов спустя в окне показались развалины села, бывшего когда-то тихим и милым местечком. От него вдоль рельс долго тянулась мощенная потрескавшимися разноцветными плитками дорога. А после взору Рамирии предстали бесконечные поля. Вагон наполняли оживленные разговоры, но девушка продолжала стоять у окна, думая обо всем, что приходит на ум, и наслаждалась удивительно спокойными и прекрасными минутами своей жизни.

* * *

Санабиль открыла глаза и увидела перед собой Верлиана. Дева спала чуть больше трех часов, восстанавливая силы. Рана требовала лечения и остро напоминала о себе при малейшем движении. Юноша протянул наполненную вином флягу и помог Санабиль приподнять голову. Женщина пригубила напиток, положив руку на бок, и огляделась. Архонты поменяли позиции, выбрали открытое место в стороне от каменных развалин, развели костер. Неподалеку тихо посапывал Гевин. Его голова и грудь были небрежно перебинтованы. Поодаль стоял командир Брюн и вполголоса беседовал с Лорианом. Последний Страж патрулировал местность. Пес молчаливо и ответственно ходил за ним, прихрамывая на одну лапу.

– Херлиф был не прав, когда ударил тебя и, вместе с тем, накричал. Похоже, он не на шутку перепугался за мою жизнь, – произнесла Санабиль.

– Почему он подставил тебя под удар? Почему сам не атаковал демона? Шиоз утолял жажду крови вместо того, чтобы защищать тебя.

– Однажды я сказала Херлифу, что желаю оставить отряд и присоединиться к Сторонним Наблюдателям. С тех пор он всячески усложняет мне жизнь, воспитывает как маленького ребенка и пытается доказать, что я недостаточно сильна для одиночного путешествия, – Санабиль устало вздохнула. – Трудности закаляют волю. Я была счастлива, когда стала носительницей слепого симбионта. Женщины должны заниматься чем-то бо́льшим, нежели выделкой шкур. Я покинула столицу, но не клетку. Узнав о вольных ученых, я поняла, кто в действительности свободен. У меня уже есть «билет в будущее». Осталось показать его основателю Сторонних Наблюдателей.

Санабиль потянулась к своей сумке и зашипела, испытывая боль в боку. Верлиан помог Деве, глядя на нее виноватыми глазами. Женщина вытащила сверток скомканной бумаги и показала юноше тонкие пластинки вяленого высушенного мяса, лежащего на нем. Одну пластинку Санабиль положила в рот, тщательно разжевывая жилистое мясо, еще одну поместила на раскрытую ладонь Верлиана.

– Ты не такой, как остальные. В тебе есть что-то… правильное, – сказала белокурая женщина и испила вина из фляги.

– Что это? – не закрывая ладони, поинтересовался юноша.

– Плоть демона, – перешла на шепот Санабиль. – Для носителей симбионта она, как королевская пилюля для простого человека, сломленного болезнью. Все мы, обладатели беленых глаз, отчасти демоны. Их тела выносливее, лучше адаптируются к условиям, в которых сложно выжить. Эта сила протекает по их жилам, наполняя тело. Любой архонт, вкусивший плоть демона, получит временную способность к внутренней регенерации.

– Тела нужно предавать огню, чтобы демоны не смогли восстановиться.

– Каким бы сильным не казался демон, способность к регенерации сосредоточена в его мозге. Иными словами, если его голова отсечена от туловища, а туловище – от ног, сперва срастутся шейные позвонки, а только потом тазобедренные суставы. Если ты отсечешь, например, руку, из нее не «вырастет» новый демон. Именно поэтому так важно отрубать голову. Командир Брюн рассказывал об одном чудище, выследившем однажды его отряд. Демон оказался настолько сильным, что, оказавшись с размозженным черепом, он смог частично восстановить мозг и зрительный канал, пока архонты были увлечены боем.

Санабиль попросила Верлиана не отказываться от ее дара и держать услышанное в тайне. Юноша принял кусочек плоти, завернул его в тряпицу и поместил в карман.

– Ты выглядишь взволнованно…

– Первый бой. Раньше я не сталкивался с демонами, – сказал Верлиан. – Не нужно судить строго.

На щеках плотной белокурой Девы появился здоровый румянец. Женщина поднялась без помощи Стража и даже сделала несколько приседаний, разминая ноги после сна. Ее жизненная энергия лилась через край. Санабиль коснулась пореза на щеке юноши и исцелила его, затем подошла к Гевину. Молодой Страж проснулся, ощущая в теле приятное тепло.

– Последний раз я чувствовал себя так паршиво, когда надрался в корчме, отмечая благополучное возвращение в столицу, – выдавил из себя Гевин и усмехнулся. – Это после того похода, когда мне раздробило ребро и проткнуло селезенку.

Остальные члены отряда присоединились к архонтам. Граф держал сломанную лапу на весу. Дева не смогла исцелить перелом и наложила простую бинтовую повязку. Херлиф обмолвился, что понесет своего пса в столицу на руках. Архонты сели вокруг костра. Командир раскрыл сумку и вывалил на землю свертки с едой, хозяйственно поставил бутыль с ячменным пивом, подслащенным медом. Во время приема пищи люди обычно становятся более разговорчивыми и делятся своими планами. Но в этот раз трапеза сопровождалась молчанием.

* * *

Король Толемей Младый вернулся в столицу и незамедлительно созвал Совет в Великом чертоге.

Шаги Сольвейга раздавались по коридору гулким эхом. Создавалось впечатление, будто кто-то идет за наместником следом. Мужчину позвали в неподходящий момент: ему пришлось высвободиться из женских объятий, и он испытывал немалое раздражение.

Завидев Сольвейга, облаченные в доспехи стражники, вооруженные полуторными мечами, каплевидными щитами и плазмакольтами, распахнули перед наместником двери и впустили человека в просторную залу. Сольвейг услышал свое имя, опоясанное чинами и званиями. Так соблюдались нормы поведения, принятые при королевском дворе.

– Как меня скромно представили, – тихим, но высокомерным голосом произнес Сольвейг и вошел в комнату, где проводились все собрания правителей Ринехольского королевства со времен возведения столичного замка.

Великий чертог был создан еще до начала Технологической эры и олицетворял дух иного времени. Вдоль средней части стены тянулась полоса декоративной композиции. Она была украшена триглифами и керамическими плитами, заполняющими промежутки между ними. В стены были встроены умывальники в виде каменных чаш, наполненных хладной колодезной водой. Члены Совета могли вольно перемещаться в присутствии короля. Нередко в разгар жарких споров они подходили к чашам, зачерпывали ладонью воду и вытирали взмокшие лица и шеи. Пол Великого чертога был обшит деревом, и стоящий посередине массивный стол продавливал в четырех местах темные половицы. Сам стол правильной прямоугольной формы. На его поверхности расположились три широкие пиалы с красными яблоками, а также две бутыли пряного вина, приготовленного с добавлением ягод тутового дерева, терна и орехов. Это излюбленный напиток короля.

Сольвейг вошел в просторную комнату и обогнул стол, склонил голову в поклоне, приветствуя всех собравшихся людей. Король отчитывал воеводу Тутовика. Туон слушал Толемея со смирением виноватого ребенка, заливаясь румянцем. Королевское внимание не обошло и командующего архонтами Ринехола.

– Командор Вольф, вы прекрасно знаете, с какой целью были созданы носители слепого симбионта. Как получилось, что архонт убил мирных жителей и Деву, которая обеспечивала лекарскую поддержку труженикам восточной гавани поездов?

Эрнил сосредоточенно смотрел в глаза короля, не зная ответа, а его желваки напряженно играли. Сольвейг наблюдал за смятением Вольфа с особым наслаждением.

– Возможно, командору следует временно уйти от дел и перевести дух. Он работает в одиночку, не покладая рук. Не удивительно, что он не уследил за одним из своих подопечных, – произнес Сольвейг с хорошо отыгранным сочувствием, и поймал на себе озлобленный командорский взгляд.

– Вы тоже меня разочаровали, наместник Огнтар, – молвил Толемей звонким, но твердым голосом. – За время моего отсутствия вы допустили пожар в лаборатории столицы. Вы заняли этот пост по давней договоренности между Ринехолом и Смогхолдом. Если бы ваш дядя был жив, вы бы не сидели за этим столом.

– Несчастный случай, произошедший в Еловом Гнезде с братом моего отца, стал настоящей трагедией для нашей семьи, – молвил Сольвейг, и его глаза налились горечью утраты.

– Значит, на то была воля Всеобъемлющего Келя, – скрестив на коленях пальцы рук, кивнул головой один из седовласых советников.

Сольвейг был облачен в красную мантию. Эрнил испытывал немалое раздражение, даже если не смотрел в его сторону. Взгляд, направленный по касательной, вынужденно останавливался на этом ярком, словно пламя, пятне.

– Мой король, я не согласен с наместником Огнтаром, – вернул разговор в прежнее русло командор Вольф, – У меня есть помощники, которым я всецело доверил бумажную волокиту, а с остальным прекрасно справляюсь сам.

– Почему же вы до сих пор не выявили убийцу? – упрекнул командора Сольвейг.

– Я передал в лабораторию образцы крови, собранной в привокзальном здании. Они были уничтожены пожаром. Уверен, что убийцей является архонт. Но я сомневаюсь в том, что он причастен к смерти Эмилии Галь-Зю.

– Огонь виноват в ваших неудачах. Удобно, не правда ли? – с иронией протянул наместник, переглянувшись с членами Совета.

– Тишина! – прикрикнул Толемей и смахнул со стола ближайшую пиалу. – Ни один архонт не должен ослушиваться Кодекса! Ни один!

Молодой правитель становился вспыльчивым, когда сталкивался с нарушением закона. Яблоки попадали на пол со звонкими шлепками. Когда воцарилась тишина, король сел за стол, подперев подбородок кулаком.

– Вы не молоды, командор Вольф. После Очищения ваши глаза вернут родной цвет, а вы ощутите на своих плечах всю тягость работы, – с поучением обратился к человеку Толемей. – Никто в этой зале не в силах представить, каково это, возглавлять четыре тысячи архонтов Ринехола. Велик камень для плеч одного человека. Я считаю, что вам пора стать наставником для группы последователей, которые в дальнейшем продолжат ваше дело.

– Эрнил многому сможет научить молодежь, – прохрипел старик Меор Бодри, бывший наместник Ринехола.

– От вас, командор Вольф, я надеюсь услышать имя. Архонт, нарушивший Кодекс, должен ответить перед лицом короля по всей строгости закона, – сказал Толемей.

Седовласые советники закивали. Сольвейг откупорил бутыль вина. Сладкий аромат наполнил Великий чертог.

– Итак, я вернулся со Скорпея. На встрече владык Молвинтайна присутствовали правители и их первые помощники, главы кланов, азрахари и другие высокопочитаемые господа. На этой встрече почти не было представителей Валорана. Это показалось мне странным. Никто не мог объяснить причину неявки. Мелисса, Ревень что-нибудь знает об этом?

Толемей обратился к женщине, облаченной в латный доспех. Ее возраст оставался загадкой. Некоторые люди считали, что Мелисса одногодка с Эрнилом. Многочисленные морщинки, избороздившие ее лицо, были тому подтверждением, однако в светлых и длинных локонах ни единого седого волоса, а крепкому телу не занимать силы. Мелисса была неестественно широка в плечах. Ее лицо отражало интересные мужские черты: орлиный нос с горбинкой, тонкие губы и квадратный подбородок.

Мелисса вступила в дружину Ринехола в довольно юном возрасте, после чего с отчаянным упорством начала прокладывать себе дорогу к величию и славе. Возглавив в 1294 году отряд дружинников, она приняла участие в сражении за Лазурное побережье, расположенное в южной части Ринехольского королевства. Ее стратегия основывалась на разведке данных, а не лобовом сражении. Добытые Мелиссой сведения изменили ход битвы, и Тальтаж потерпел поражение. После этого Мелисса стала военной советницей при короле Эльглее Печальном и создала орден разведки, который назвала Ревенем. Ревень – растение, широко распространенное на территории Камтенужи. Возглавляемый Мелиссой орден пустил свои корни по всему миру.

– От моих людей не поступало каких-либо вестей, касающихся Валорана, – вязким и гнусавым, но авторитетным голосом молвила Мелисса.

– Отсутствие сведений о внутренних делах соседних стран лишает нас возможности сделать своевременный и правильный шаг, – наклонился Толемей и пронзил Мелиссу решительным и властным взглядом.

Молодой разведчик, сидящий рядом с главой Ревеня, неровно сглотнул слюну, понимая, какой взбучкой в ордене обернется подобное замечание. Сольвейг потешался над военной советницей, еле сдерживая ехидную улыбку.

– На встрече владык Молвинтайна мы обсуждали спортивно-боевые игры, которые случаются ежегодно осенью, – напомнил Совету Толемей. – В этом году игры пройдут в Ринехольском королевстве, а именно, на арене в области Смогхолда. В списке кулачные бои, борьба, бег, состязания между бардами и многое иное, а также поединки архонтов. Меня волнует последнее, поскольку это приносит наибольшее число очков, по сравнению с другими состязаниями. Эрнил, подготовьте письма командорам Смогхолда, Ксенона, Ленара и Велентука. В течение двух недель я хочу увидеть на своем столе списки с именами сильных и достойных людей. Я выберу участников, которые представят на играх Ринехольское королевство.

С этими словами Толемей поклонился Совету и покинул Великий чертог. Король вернул себе прекрасное расположение духа. Размышления о спортивно-боевых играх воодушевляли молодого правителя.