Текст книги "Утопая в звёздах"

Старик выдвинул ящик стола и достал чековую книжку.

– Сколько?

Пикси издала разочарованный стон и указала на фотографию на стене.

– Он ведь так похож на нее. Выглядит точь-в-точь как она.

Мужчина перевел взгляд с меня на фотографию, и обратно, его плечи поникли.

– Почему вы пришли?

Это, по крайней мере, уже было лучше, чем его предыдущий вопрос.

– У моего отца трудные времена, а мне бы хотелось и дальше жить в нашей квартире.

Пикси открыла рюкзак и вытащила лист с расчетами, которые мы составили.

– Вот как растет долг с каждым месяцем.

Дедушка поправил очки, пробегая глазами по строчкам.

– Понимаю. Хорошо вы все… придумали. – Он произнес цифры вслух и медленно кивнул. А затем внезапно предложил: – Ему нужны еще деньги на выпивку, да?

– Да, если у него их не будет, все станет только хуже. – Я сложил руки на коленях, чувствуя себя униженным из-за зависимости отца.

– Ты же знаешь, что это из-за него умерла моя дочь: он сел пьяным за руль, и они разбились? – Он посмотрел на меня поверх очков, словно я тогда тоже был за рулем.

Но я даже не знал этого. Я уставился на свои руки. Судя по тому, что о ней рассказывал папа, казалось, будто она умерла от рака, когда я был маленьким. Или от какой-нибудь другой болезни. То, что сказал дед, многое объясняло. Например, почему мы никогда не общались. Они, наверное, и вправду ненавидели меня.

Рука Пикси легла на мою.

– Он тогда был совсем крохой. Неужели ваша дочь не хотела бы, чтобы вы любили Гейза и помогали ему?

В моих глазах стояли слезы, я хотел вытереть их, но руки не двигались. И я снова про себя благодарил Пикси за то, что она говорила вместо меня. Потому что сам я был в шоке.

Дедушка встал. Я понял это, услышав скрип, с которым он отодвинул стул, и рискнул взглянуть на него. Он стоял к нам спиной, глядя на фотографию.

– Я просил ее не выходить за него замуж. Говорил: только через мой труп. Что ж, я был почти прав. Боже, лучше бы это и правда был я. – Его голос сорвался, он потер лоб. – Я не могу смириться с этим. И моя жена тоже. Но мы решили просто двигаться дальше. Это больно, и я не хочу, чтобы она снова погружалась во все это. – Он указал на меня рукой.

– Тогда есть только один выход. Вы будете платить по счетам Гейза, и мы вас больше не будем беспокоить. Но вы не представляете, что теряете. Я бы ни за что не отказалась от этого парня, даже на один день. – Пикси бросила взгляд на меня.

Дедушка еще долго смотрел на фотографию, затем произнес:

– Хорошо. Оставьте мне адрес.

Пикси подготовила всю необходимую информацию, включая номер банковского счета. Он все переписал и отложил ручку.

Пикси постучала пальцами по столу, затем встала.

– Платите каждый месяц, и мы больше к вам не приедем.

Я тоже встал, ожидая, что он скажет еще что-нибудь. Дед порылся в бумажнике и вытащил пачку двадцаток.

– Этого вам должно хватить, чтобы доехать до дома и где-нибудь поужинать. Информацию по платежам я передам своему бухгалтеру, и он включит ее в расходы.

Пикси положила руку мне на плечо.

– Сделайте это сейчас же. Времени, чтобы внести платеж, почти не осталось.

Я заметил, как кадык старика подпрыгивает вверх-вниз.

Мне хотелось прогуляться по дому. Посмотреть старые фотоальбомы. Побыть желанным гостем. Но мои мечтам не суждено было сбыться. Вместо этого мы с Пикси ушли, даже не попрощавшись.

Мы прошли полпути, прежде чем у меня потекли слезы, рыдания сотрясали все тело.

Пикси обняла меня за голову, крепче прижимая к себе.

– Они просто куча дерьма, решили наказать тебя за ошибки твоего отца. Мне так жаль!

Она была права. Дед придурок.

– Пойдем отсюда. Хочешь есть? Можно зайти поужинать в ту закусочную, мимо которой мы проходили, недалеко от железной дороги. Помнишь, как там вкусно пахло?

Она обняла меня за талию. Я вытер слезы и высморкался, сдерживаясь, чтобы снова не разреветься.

Все то, что стало мне известно, вихрем пронеслось в голове. Отец виноват в смерти матери. И все равно продолжает пить, как раньше. Теперь понятно, почему у нас нет машины, а вместо водительских прав у него специальное удостоверение личности.

И оказалось, я так похож на маму. Что было логично. Жаль, что я ее совсем не помню. Злость на отца закипала внутри. Меня бесило, что для маминых родителей я был проблемой, которую нужно скрывать. Что дедушка просто согласился платить по нашим счетам вместо того, чтобы позаботиться обо мне или пригласить переехать в их огромный дом, ведь мы были семьей.

Я настолько глубоко погрузился в свои мысли, что Пикси пришлось произнести мое имя несколько раз, прежде чем я понял, что мы уже сидим за столиком в кабинке закусочной и она разглядывает меню. Я не знал, что заказать, так что Пикси выбрала за нас обоих:

– Два чизбургера, картофель фри и колу.

Она передала меню официантке. И как только та ушла, Пикси встала, пересела на мою сторону и подтолкнула меня бедром, чтобы я подвинулся.

Затем снова положила свою руку на мою.

– Ты, наверное, до сих пор в шоке. На тебя ведь столько всего свалилось. В мгновение. Хочешь поговорить об этом?

Она наклонилась вперед, заглядывая в мое лицо.

– Думаю, мы узнали все, что хотели. Если он будет платить по нашим счетам, а я смогу пользоваться деньгами, мы так и будем жить напротив друг друга.

Я смотрел в окно на проезжающие мимо машины. Они так уверенно пролетали одна за другой. Решетка на передней стороне каждой из них выглядела как злая ухмылка, словно они насмехались надо мной.

Официантка принесла нам колу и стакан воды, который я выпил залпом. Пикси больше ничего не говорила, я так и смотрел в окно, пока не принесли еду.

Я умирал с голоду. Мы с Пикси стали есть как звери в зоопарке. И вскоре у нас обоих заболели животы, мы положили на них руки, чувствуя себя беременными Санта Клаусами, и откинулись на спинку скамейки.

Пикси попросила счет так, словно она каждый вечер ужинала вне дома. Она даже показала мне, как удвоить налог, и добавила два доллара на чаевые, про которые я вообще не подумал. Я подтвердил, что она все правильно посчитала.

К тому времени, как мы оплатили счет, на Покипси опустилась ночь. Дома Пикси ничего не угрожало, но, возможно, угрожало мне. Брюс уже либо рвал и метал, либо валялся без сознания. Хотелось надеяться на последнее.

Мы вышли из закусочной и прошли по тропинке на железнодорожный вокзал. Посчитали, что до прибытия следующего поезда оставалось пять минут. Комендантский час был жестко нарушен. Но в свою защиту могу сказать, что и Брюс пренебрег своими обещаниями. Теперь-то все зависело от его настроения. Никогда не знаешь, с чем столкнешься, когда откроешь дверь.

Пикси убрала билеты в рюкзак. На вокзале становилось светлее с каждой секундой. Наступила пора полнолуния. Рюкзак соскользнул с плеча Пикси на сгиб локтя, она посмотрела на небо.

– Все такое… – Пикси протянула руку, пытаясь дотронуться кончиками пальцев до каждой точки, излучавшей белый свет.

– Большое? – предположил я.

Вот каким было ночное небо моего детства до того, как мы переехали в город, и наверняка оно казалось Пикси невероятным.

– Осязаемое? Наверное, это правильное слово. Такое чувство, будто я утопаю в звездах.

– Утопаешь? Да… их ведь очень много. Никогда не задумывался, что небо в городе совсем другое из-за того, что там так светло. И невозможно разглядеть столько звезд.

Я показал ей, как найти Большую Медведицу и ее подругу, Маленькую Медведицу. Пикси пришла в восторг, увидев Полярную звезду и кратеры на Луне. Жаль, что у нас было не так много времени, чтобы все рассмотреть. Там, где я жил раньше, были качели из шин и домик на дереве в конце улицы, где земля никому не принадлежала, поэтому мы, дети, которые жили поблизости, решили, что она наша.

Пикси бы понравилось. Иногда за нашим домом на тропинках появлялись олени, и приходилось ждать, пока они пройдут, чтобы и самому продолжить путь.

Может быть, мы посмотрим все это в другой раз. А сегодня хотя бы полюбуемся звездами.

– Так странно: город по сравнению с ночным небом совсем же крошечный.

И это очень впечатляло. Чернильно-черное небо казалось бесконечным.

Вдалеке раздался свист поезда, Пикси схватила сумку.

– Ну, пора возвращаться в реальность. День в каком-то смысле удался. Правда?

Трудно было согласиться с ней: дед разрушил мои надежды и мечты, но она все-таки права. Задуманное получилось.

Поезд остановился, мы подождали, пока выйдут прибывшие, а затем прошли в вагон и заняли свои места. Народу было гораздо меньше, чем по пути сюда. Кондуктор пробил наши билеты, и Пикси положила голову мне на плечо. А у меня задремать не получилось. Я смотрел, как мимо пролетали огоньки и река, протекавшая неподалеку от рельсов. И думал обо всем. Прокручивал в голове фальшивые сценарии, в которых моя мама не умирала. Отец не лгал. Бабушка и дедушка радушно приветствовали меня в своем доме. Но реальность была жестоким пинком промеж ног.

Я прижался щекой к макушке Пикси. По крайней мере, у меня есть она. И благодаря ей все более-менее сносно.

Глава 22

Пикси Рэй

Когда поезд со скрипом остановился, Гейз коснулся моего плеча. Я подняла голову и зажмурилась от яркого света. Мы всего в нескольких кварталах от дома, но приехали позже, чем планировали. Теперь нужно пересечь несколько опасных перекрестков. Я почувствовала себя такой маленькой, когда мы влились в поток людей, выходящих из поезда.

Я надела рюкзак на живот, просунув руки в лямки. Не хотелось стать легкой добычей карманников.

Мы с Гейзом шли прижавшись друг к другу и, к счастью, не встретили ни одного ненормального. По пути нам попался «Таппс», где было шумно и полно народу. Мы заглянули в окно и увидели, как мистер Джонс танцует на столе, так что, скорее всего, он не заметит, что Гейз вернулся домой очень поздно.

– Хочешь еще побыть вместе?

Я всегда была рада его компании, и к тому же то, что Гейз мог пройти по рампе в любое время, открыло для нас новые возможности.

– Конечно. Только быстро надену чистую одежду и приду.

Мы пошли по домам и одновременно открыли входные двери. Мы всегда ждали момента, когда сможем увидеть друг друга из окон – наш способ убедиться, что каждый добрался домой в безопасности.

Хорошо, что сегодня мы смогли сделать то, что задумывали. Для него. Для нас.

Глава 23

Пикси Рэй

Восьмой класс…

У нас с Гейзом все было хорошо, мы были вместе весь седьмой класс. Токс был рад, что Гейз играет с ними в баскетбол, и посоветовал ему попробовать вступить в команду в старших классах.

По ночам Гейз проходил по перекладине и оказывался в моей комнате. Я дважды попыталась пройти по ней, но у меня не получилось продвинуться далеко. Очень сильно боялась, что упаду. Гейз говорил, чтобы я сосредоточилась на рампе и продолжала двигаться вперед, но страх приковывал меня к месту. Вот так вот. Мы вместе проводили каникулы. Если день был теплым, мы делали домашнее задание на крыльце его дома. Седьмой класс прошел хорошо. Разумеется, кроме того, о чем мы старались не говорить. То, чего мы пытались избежать. Я знала, что происходит у Гейза, а он понимал, что с Биком что-то не так. Человеком он был фальшивым, громким и шумным. Он был тактильным монстром. Всегда находился слишком близко ко мне. Для мамы существовал только фальшивый Бик, и она была счастлива с ним, монстра Бика мама не замечала.

А вот Гейз замечал. Он говорил это потому, что парни лучше понимают друг друга. Я продолжала запирать дверь своей комнаты на ночь и когда переодевалась. Но, зная, что Бик дома, я все равно чувствовала дискомфорт. К счастью, мама объясняла ему, что я подросток и мне нужно побыть одной, когда он начинал жаловаться, что я не провожу время с ними как с «семьей». Он никогда не станет моей семьей. Бик просто паразит. Он ездил с мамой во все рабочие поездки, что было благословением. У нас не отключали коммунальные услуги, а значит, он выполнял обещание. Я никогда не видела, чтобы он ходил на работу, но у него всегда, казалось, был план действий. Может, он инвестировал во что-то. Хотя Гейз считал, что он увлекается азартными играми.

Дед Гейза тоже держал свое обещание и оплачивал расходы зятя и внука. Мы сходили в банк и уточнили, что все оплачено, некоторые из них даже с одного банковского счета. Я знала женщину в кассе. Она жила в доме Гейза и прекрасно понимала, чего мы хотим. Работница открыла текущий счет, привязанный к кредитной карте Гейза, и разделила его, чтобы у мистера Джонса была определенная сумма на выпивку.

Я мягко напоминала Гейзу о счетах, которые ему нужно было оплачивать самостоятельно, и всегда давала ему несколько марок для конвертов. Так у него точно была крыша над головой. Мистер Джонс несколько раз пытался завязать с выпивкой. Но просматривая счета, Гейз понимал, правду ли говорит отец. Если был счет из бара, значит, он просто бросал слова на ветер.

Когда он начинал пить, то снова бил Гейза, четыре раза я наблюдала за этим через окно. После Гейз пробирался ко мне в комнату. Я приносила ему лед и вытирала кровь. Но он говорил, что все не так уж и плохо и что бывало намного хуже.

Причины, по которым его отец срывался, были следующие: из почтового ящика пропала почта, затем Гейз ослушался, когда мистер Джонс попросил его прекратить пылесосить, в следующий раз Гейз слишком громко жевал, и последний недавний случай произошел, когда отец Гейза разозлился на то, что его сын может пройти по рампе ко мне в комнату.

Но в основном все было спокойно. Как будто мы находились в логове гремучих змей, которые впали в спячку.

Лето после седьмого класса прошло так же, как и предыдущее. Гидранты, баскетбол, чтение и мороженое.

Гейза больше никто не задирал, что было не удивительно. И Токс, и я были рядом, так что соседские дети решили, лучше оставить его в покое.

Но восьмой класс стал совершенно другим. В тот год все изменилось. Если до этого мы словно жили в пузыре, то теперь он лопнул.

Глава 24

Гейз

Отец снова начал пить. На банковском счете, где были деньги на выпивку, ничего не осталось. И вот тогда я понял, что время пришло. Свет погас.

– Откуда берутся деньги? – Брюс смотрел на меня стеклянными глазами.

– Пикси научила меня распределять бюджет. Так что я просто пытался помочь нам.

Мне бы хотелось быть выше. Руки стали довольно сильными благодаря занятиям по баскетболу, и кроме того, я начал поднимать веса́ с парнями в парке.

– Ой, не пори чушь, я здесь главный, а не ты. И я хочу знать, откуда берутся деньги. – Он постучал толстым указательным пальцем по столу.

Мы с отцом жили во лжи. Особенно тогда, когда все было плохо. Он притворялся взрослым, а я не перечил ему. Но то, что теперь я мог платить по счетам и рассчитывать его бюджет на выпивку, вскружило мне голову. И хоть я это и заслужил, все равно нельзя вести себя так, будто я в чем-то лучше него, тем более когда он в таком состоянии. Иначе мое лицо в мгновение станет «краше» и будет чертовски болеть.

– Просто скажи мне, что тебе нужно, и я достану это, – ответил я, стараясь скрыть неприязнь в голосе.

– Что значит «достану это»? Я твой отец! Ты что, продаешь наркоту, что ли?

– Нет. Но у меня есть пара сотен, нашел их в парке. Если хочешь, могу отдать.

Глаза Брюса округлились.

– Нашел в парке, говоришь? Так я тебе и поверил.

– Ну, пап, поверь, у меня талант находить всякие штуки. И я сберег их как раз для такого момента, как этот.

Я бросил взгляд на дверь своей комнаты. Она, как обычно, была закрыта, но за ней был проход. К Пикси.

– Тогда давай их сюда, сынок. Потому что они мне очень пригодятся. – Он протянул дрожащую руку ладонью вверх.

Теперь он, вероятно, еще больше разозлится, потому что сначала их нужно было снять в банке.

– Я спрятал их у Пикси. Могу отдать тебе завтра.

Правда, о которой мы молчали. Отец знал, что я пробираюсь к ней. Что провожу ночи у нее в комнате. Но мы никогда об этом не говорили. Он несколько раз ехидно намекнул, что она моя девушка, но продолжал игнорировать рампу под окном, потому что это было проще, чем разобраться с ней. Конечно, деньги, которые Брюс тратил на выпивку, при этом не зарабатывая их, сделали его покладистей. Но загвоздка была в том, что, как ни крути, их все равно не хватало. Ему всегда было мало выпивки, а денег, чтобы купить больше, не было. Эта зависимость жаждала его смерти, даже если по пути пришлось бы захватить и меня.

– Хорошо. Утром сделай это первым делом, потому что они мне нужны.

* * *

Наступил четверг. Ничего особенного или нового. Я застрял в рутине, такой же «непредсказуемой», как мой отец. Я приготовил себе пиццу и теперь ел ее, запивая колой. Папа почти ничего не ел. А если и ел, то только то, что подавали в «Таппсе». Он выглядел тощим и раздутым одновременно, что казалось каким-то ужаснейшим чудом. Кровеносные сосуды в его носу, располагавшиеся близко к коже, лопались. Если бы я не знал его, решил бы, что ему постоянно холодно. Но это не так. Единственное, что у него было ледяное, – сердце.

Мне нужно было сделать доклад, и мы с Пикси собирались почитать друг другу наши задания. Мы учились в одном классе, но ее домашка по этому предмету была сложнее. Она училась в другой группе, так что ей приходилось отвечать на углубленные вопросы. У меня так с математикой: моя домашка сложнее, ее – легче. Теперь мы могли обмениваться заданиями, потому что недавно придумали для этого систему: натянули веревку и повесили на нее старый контейнер. Я мог положить в него бутылку, закрепить и толкнуть к Пикс. Все было четко и тихо – два наших любимых свойства.

Я с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы съесть пиццу в школе, и откусил сейчас кусочек. Как же я ее люблю!

Мой стол теперь находился у окна, и я залезал на него, когда хотел пройти по рампе к Пикс. Я научился идеально по ней ходить. Делал это так, словно просто шел по тротуару. Пикси говорит, что я слишком хорош в этом, и списывает все на природный атлетизм.

Я включил настольную лампу и увидел, что Пикси сидит на своей кровати. Она красила ногти. Вот каково это – просто быть рядом друг с другом. Я почти каждую ночь спал в ее комнате. Она очень радовалась тому, что у нее есть я, потому что ненавидела темноту. И ненавидела Бика.

Каким-то образом все это сходило нам с рук. Мисс Стоун и Бик знали, что я сплю в ее комнате, но, кроме того, казалось, что мама Пикси понимает, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге. Пикси рассказала мне, что они с мамой обсуждали, как мы заботимся друг о друге, когда она и Бик в отъезде. И что я уже стал для нее семьей. Возможно, она рассказала своей маме и о том, что происходит между мной и отцом. Я просто предполагаю, но мне кажется, это логично.

– Ты берешь деньги у семьи своей матери?

Я не успел ответить. Отец не дал мне ни секунды, удары обрушились на мои плечи и шею. Стул стал ловушкой, он придавил его ногой, и я уперся грудью в стол, который использовал в качестве ступеньки, чтобы выбраться из окна.

– Блин, папа. Какого черта?

Его ярость была неукротимой, неудержимой.

Удары продолжали сыпаться. Мне было трудно дышать, так сильно моя грудь прижималась к столу. В глазах мелькали вспышки, звуки отдавались эхом, как будто я был под водой.

Он разозлился из-за того, что мамина семья оплачивала счета. Это продолжалось на протяжении долгого времени, и я решил, что он давно все понял и его это устраивало. Его ведь уволили почти год назад. А мы все еще жили в квартире. И свет у нас не отключали. И деньги на выпивку у него были.

Мысли вылетали из головы, с каждым ударом я становился слабее. Тело ломало. Меня поймали в ловушку. Обычно, с моей силой и ловкостью, у меня получалось противостоять отцу. Но встать сейчас было невозможно. И сползти вниз под стол тоже, пока отец вот так орет, что я должен отстаивать свое мнение как мужчина.

Мне хотелось ответить, что мужчина не стал бы бить своего ребенка, но во рту все онемело от боли. Господи, как я все это ненавидел! Ненавидел его. Ненавидел, что Пикси смотрит на это. Я молился, чтобы она спряталась куда-нибудь, как я и просил ее всегда делать. И притворилась, что у меня нормальный отец, нормальная жизнь.

Боль пронзила затылок, в глазах мелькали искры.

Может, он и не собирается останавливаться. Сейчас отец достаточно трезв, чтобы рассчитать силу, и при этом очень зол, чтобы дать ей волю. Все это в дополнение к тому, что я был в ловушке, означало неизбежную поездку в карете скорой помощи с моим любимым оправданием: «Матч по баскетболу был жестким, не только мне так перепало».

Казалось, что зрачки словно выдавили из глаз, оставив только белки, похожие на маслины без косточек, не видящие в ночи.

Я начал задыхаться, и, когда тарелка с остатками пиццы вдруг стала красной, понял, что у меня течет кровь изо рта. Изо всех сил я пытался набрать в легкие как можно больше воздуха. В глазах побелело, я больше ничего не слышал, кроме белого шума.

Каждый удар отдавался эхом по телу.

Как вдруг это прекратилось. Черт возьми, наконец-то все закончилось! Руки Пикси коснулись моего лица, она прошептала:

– Все хорошо. Теперь все хорошо.

Я ничего не видел; может быть, навсегда ослеп. Адреналин от случившегося и страх потерять рассудок вызвали дрожь.

– Двигайся же. Ты. Огромная. Задница, – бормотала Пикси, толкая что-то.

Когда я услышал стон, то понял, что это был раненый Брюс. Затем она отодвинула стул, на котором я сидел, и мои легкие наконец наполнились воздухом, больше никаких препятствий.

Я захлебывался кровью. Пикси подошла ко мне, положила свою нежную, словно цветочный лепесток, руку мне на щеку и протянула полотенце, чтобы я мог откашляться.

– Тебе нужно к врачу. Это ужасно.

Она коснулась кончиками пальцев моих шеи и головы. Я поморщился. Она извинилась. И до нас снова донеслись стоны.

Брюс приходил в себя после того, что произошло. Затем я услышал тошнотворный звук, очень похожий на удар головы об пол.

И голос Пикси:

– Тупой ублюдок. Если ты убил его… – Она остановилась, не закончив.

Затем просунула руки мне подмышки и отодвинула стул еще дальше. Боль в боку была такой острой, словно в меня вонзили нож. Может быть, он сломал мне ребра. Как получилось, что я оказался к нему спиной? Почему не предвидел, что может случиться? Что он разозлится из-за того, что мы попросили мамину семью оплачивать счета? Я должен был догадаться.

Пикси снова обняла меня за талию и осторожно положила мою руку себе на плечо.

– Сможешь идти? Нам нужно спуститься вниз и вызвать скорую. Я боюсь, что твой отец скоро очнется…

Не знаю, слышала ли она меня, но мне казалось, что я произнес: «Нет. Никаких врачей. Они все узнают. Нет. Не надо».

Моя жизнь изменилась в одно мгновение. В одно страшное, глупое мгновение. Но я был рад, что зрение стало потихоньку возвращаться. Может быть, потому, что теперь я мог свободно дышать.

Мы с Пикси спустились на служебном лифте, ключ заклинило, так что теперь им пользовались все. Пахло в нем ужасно. Внизу она позвала на помощь, и мне больше не пришлось идти. Наверное, кто-то из соседей или какой-нибудь полицейский подхватил меня, как младенца. Все тело ныло, а сирена скорой помощи раздавалась на весь квартал, приближаясь к нам.

Пикси прошептала мне на ухо:

– Я с тобой. И никуда не уйду.

В следующую секунду я отключился.