Текст книги "Эфириус. Что скрывает Эдем"
Автор книги: Анастасия Княжева
Жанр: Юмористическое фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 6
Пути сближения
Вдохновение… Оно зарождается в тебе теплым солнечным комочком. Пестует, ласкает, заряжает энергией и, набравшись достаточно сил, вырывается наружу. У моего вдохновения был цвет липового меда, стекающего с деревянной ложки густой янтарной волной и аромат дубовой коры. Оно ощущалось трепетанием крыльев тысячи бабочек и бесконечной любовью ко всему миру, которую хотелось разделить с каждым живым существом.
Бал иллюзий лишил меня сил, но одарил идеей. Прекрасной фантазией о шатре воспоминаний, который бы позволял переносить сознание в прошлое и заново проживать в нем дорогие сердцу моменты. С теми же мыслями, чувствами и реакциями, что и в первый раз. А затем, зарядившись позитивными эмоциями, возвращаться в настоящее.
Я пока плохо понимала, по какому принципу должно было работать такое устройство, но представляла, как выключаю в спальне свет, скидываю обувь… Неспешно иду босиком по мягкому меховому ковру к роскошному белоснежному шатру, забираюсь в него и включаю яркие фонарики-лампочки… С комфортом устраиваюсь на разноцветных шелковых подушках, закрываю глаза – и переношусь туда, где меня ждет Шон Феррен и наш «Полуночный вальс».
С этими приятными мыслями я и уснула. А когда проснулась, получила сюрприз в виде целого моря букетов. Преимущественно от незнакомцев. К некоторым из них прилагались коробки конфет, дорогие украшения (последние чуть позже попросила господина Николаса вернуть отправителям). Но меня интересовали не сами подарки, а записки, приколотые к ним. С затаенным волнением принялась просматривать послания, пока не нашла то, что искала.
«Благодарю за чудесный танец. Шон».
К записке прилагался букет белоснежных пионов. Самых обычных, не модифицированных.
Но именно эта внешняя простота меня и подкупила. Счастливо улыбаясь, я уткнулась носом в нежные лепестки и с наслаждением вдохнула сладковатый аромат.
Несмотря на то что господин Феррен не предлагал продолжить наше общение, его галантный, ни к чему не обязывающий жест сделал мой день, и в понедельник я понеслась в Пантеон окрыленная. Прилетела чуть раньше обычного, чтобы сделать в программе «Творец» пометки для шатра воспоминаний, а затем приступила непосредственно к проекту зеркального пространства.
Даниэль, как и обещал, припарковал свою сферу аккурат под моей и оттуда с интересом наблюдал за моими действиями. Я же, стоя на крыше своего рабочего кабинета, создала в воздухе прямоугольную полоску фундамента, а затем с помощью вербальных чар направила ее книзу капсулы, словно ковер-самолет. Осторожно приклеила к металлической оболочке, закрепила радиоволновыми маячками-фиксаторами, и только после этого смогла немного перевести дух. Дело оставалось за самой опасной частью – тестированием.
– Ну же, Кара, не дрейфь! – ободряюще прокричал Даниэль. – Если что, я тебя поймаю.
– Точно? – с некоторой тревогой спросила я.
Приятель рассмеялся.
– Точно! Хочешь, материализую тебе целый бассейн?
– А можно гигантское облако? Или лучше желе…
– Можно и то и другое, – весело отозвался он, – только спускайся шустрее.
Что ж, дальше тянуть смысла не было. Мысленно пожелала себе удачи и, набравшись смелости, осторожно встала на четвереньки. Крепко вцепилась пальцами в ручки капсулы и, дрожа, как заяц в кустах, медленно поползла вниз. Сердце колотилось нещадно, готовое выскочить из груди в любую минуту, ладони намокли, а на лице проступили капельки пота, но я упорно заставляла себя двигаться вперед сантиметр за сантиметром.
И вот когда мои стопы оказались полностью на «фундаменте», я замерла на миг, а затем начала понемногу вставать на ноги. Пальцы все больше отрывались от холодного металла, и я с ужасом предвкушала момент, когда придется их окончательно разжать.
Вид снизу – моя пятая точка, активно подражавшая страусиной, наверное, был огонь. Но Даниэль, к его чести, отпускать пошлых шуточек по этому поводу не стал. Мысль о приятеле придала мне сил, и я наконец отпустила белую металлическую ручку. Зажмурилась, напряглась, предчувствуя, как сорвусь вниз.
Но познать прелесть свободного полета мне так и не довелось.
– Кара, у тебя получилось! – раздался откуда-то сверху взволнованный голос Даниэля.
С удивлением приоткрыла глаза и опасливо посмотрела себе под ноги. Подошвы кроссовок крепко прижимались к «фундаменту». Сделала пару пробных шагов, прислушалась к своим ощущениям, но никаких тревожных гравитационных звоночков мною замечено не было. Я немного расслабилась и, осмелев, выпрямилась и глянула туда, где раньше был низ.
С этой точки обзора мне виделось гигантское облако, в центре которого замер высокий худощавый парень в черной футболке с белым принтом, широким кожаным напульсником на левой руке и в синих джинсах. Мы стояли лицом к лицу, так близко, что, казалось, протяни руку – и можно коснуться кончиками пальцев друг друга.
Черные волосы приятеля были взъерошены. Наверное, волновался и по привычке их теребил. Тонкие губы широко улыбались, а в серо-зеленых глазах искрился юношеский восторг, идущий из потаенных глубин души. С удивлением отметила, что у него сильный взгляд. Чистый, как лесной родник. И почему я раньше не видела этих золотистых крапинок в его глазах? Будто солнечные зайчики по поляне скачут.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – обеспокоенно спросил приятель. – Голова не кружится?
Снова прислушалась к своим ощущениям.
– Нет. Все нормально вроде… Кажется, у меня и впрямь получилось, – пробормотала, не в силах сдержать счастливую улыбку.
По привычке стала переминаться с ноги на ногу, расхаживаться и нечаянно кромкой штанов зацепилась за один из фиксаторов. Испуганно дернулась. Подошва кроссовки соскользнула с фундамента, и я, утратив контроль над фантазией, с бешеным воплем «а-а-а!» полетела вниз.
Полет длился недолго, ибо приятель каким-то чудом умудрился в последний момент ухватить меня за руку и потянуть на себя.
– Даниэль, ты как? – виновато спросила, сообразив, что рухнула как раз на него. – Я тебя не сильно придавила?
– Все нормально. Жить буду. Надумаешь завтра добить – обращайся.
Я недоверчиво покосилась на приятеля. В серо-зеленых глазах искрились смешинки. И я, сообразив, что он шутит и мы оба остались целы после таких приключений, облегченно расхохоталась. Не переставая смеяться, неловкими, плохо скоординированными движениями скатилась с него и плюхнулась рядом.
Сколько длилась истерика, не помню. Но когда я наконец успокоилась, то с интересом отметила, что все еще лежу на облаке. Руки и ноги утопали в бело-голубом тумане, а тело колыхалось будто бы на волнах гигантского желе. Ощущения были необычными, но приятными. Медленно подняла голову вверх, посмотрела на свою сферу и увидела, что там, где совсем недавно мелькала черная полоска «фундамента», сейчас сияло белое пятно. Оно напоминало укутанную снегом вершину Эвереста, до которой мне посчастливилось дотянуться.
Улыбнулась этой мысли и перевела взгляд на приятеля. Он казался расслабленным, умиротворенным, хотя по-прежнему удерживал облачную иллюзию.
– Даниэль, как ты умер? – неожиданно для себя тихо спросила я. Вопрос был странным, интимным, но в тот момент он почему-то показался уместным.
– Эпидемия deathricus 18, – спокойно ответил приятель. – Подцепил где-то вирус и загремел с пневмонией в реанимацию. Самое смешное, что у меня никогда не было проблем со здоровьем. Да и врачи в один голос твердили, что эта зараза молодым неопасна… Ошибались, выходит, – с затаенной горечью добавил он.
– Сколько тебе было тогда?
– Двадцать пять. Сейчас двадцать шесть, если что. – Он повернул ко мне голову и подмигнул. – А ты, Кара, как умерла?
– Меня сбила машина сразу после оглашения результатов конкурса «Писатель-фантаст года». Я вроде как победила.
– Обидно… Наверное, у тебя были классные книги.
– Наверное, могли бы такими быть. А так осталась только одна. Хотя и хорошая. Все же память какая-то… – Голос предательски дрогнул, и я снова переключилась на Даниэля. – А ты в прошлой жизни был популярным писателем?
– Да я вообще не был писателем, – ошарашил меня неожиданным заявлением приятель.
– Шутишь?
– Серьезно! – усмехнулся он и произнес мечтательно: – Я работал в сфере туризма. Экскурсии проводил, сопровождал группы в заграничных поездках, вел популярный блог… А потом меня заметил один продюсер и предложил сняться в реалити-шоу про путешествия. Я согласился. Так и попал на телевидение.
– Классная работа.
– Да, мне она тоже нравилась. Расширяла кругозор, стимулировала воображение… А книги я начал писать в дороге. В перерывах между съемками. Хотя никому их и не показывал. Наверное, в них было что-то такое, раз меня затянуло сюда.
– Уверена, они были замечательными, чудик, – тепло улыбнулась я и взъерошила ему волосы на макушке. А мысленно добавила: «Такими же светлыми, как и ты сам».
Мы замолчали.
– Ты произвела фурор на балу, – первым заговорил Даниэль спустя пару минут. – Это твое платье… Если бы я не был влюблен в Клариссу, то определенно бы за тобой приударил.
Я рассмеялась.
– Если бы у тебя не было Клариссы, то я бы не возражала, – отозвалась ему в тон, и мы снова замолчали.
– Кара, можно тебе дать совет? – неожиданно серьезно спросил Даниэль.
– Валяй.
– Этот Шон Феррен… Про него разное говорят. Будь с ним осторожна, ладно?
Забота приятеля показалась трогательной, и я, повернувшись к нему, мягко сказала:
– Не волнуйся, чудик. Все будет хорошо. Где наша не пропадала. – Внезапно мой взгляд упал на циферблат наручных часов, и я, вспомнив о работе, сменила тему: – Ладно, довольно расслабляться. Пойду к себе в капсулу доделывать проект. Повторим завтра наш эксперимент?
– А то! – усмехнулся Даниэль, и мы стали сворачиваться.
Надо сказать, предупреждение приятеля оказалось весьма своевременным. Правда, об этом я узнала только спустя двое суток. В среду. Когда окончательно доделала проект и, убедившись, что рассада отлично приживается на «фундаменте», присыпанном земелькой, направилась к Кристине.
– А ты быстро справилась, Кара, – уважительно присвистнула она, ознакомившись с моим устным отчетом. – Хвалю. Как думаешь, успеешь к пятнице подготовить презентацию?
Я мысленно прикинула объем работы.
– Да, должна успеть.
– Хорошо, тогда ставлю тебя в график. – Куратор включила белый планшет и сделала в нем пометку. Откинулась на спинку стула, задумчиво на меня посмотрела. – Кстати, Кара. Ты ведь не в курсе, как обычно проходят демонстрации… Загляни-ка минут через тридцать на крышу Пантеона. Шон Феррен будет хвастаться своим новым достижением, – вкрадчиво сказала она, буравя меня пытливым взглядом. – Топы не часто это делают. Может, возьмешь кое-что на заметку.
Губы мимо воли дрогнули в предательской улыбке.
– О, спасибо за совет, – вежливо отозвалась я, стараясь скрыть за маской учтивости ощущение трепетного волнения, которое разлилось от этих слов в груди. – Обязательно им воспользуюсь.
Кристина усмехнулась, не поверив моей маленькой уловке, но лезть с расспросами не стала. Мы распрощались, а полчаса спустя я уже стояла на вершине Пантеона в окружении приятелей и с нетерпением дожидалась начала шоу. Центральная часть крыши (в районе самой большой трубы) отъехала, образовав огромную зияющую дыру, в недрах которой парили белоснежные сферы. А чтобы любопытные зрители ненароком не убились, по ее контурам были выставлены высокие металлические заграждения. За исключением широкого выступа, к которому вела дорожка от главного лифта. Видимо, это место и предназначалось для демонстратора.
К тому моменту, когда мы с Мари поднялись наверх, народу здесь было немерено. И если бы не Тим с Максом, которые заняли нам места в первом ряду, то есть в непосредственной близости от края пропасти, нам бы пришлось неприкаянно маяться где-нибудь вдалеке. Парни деловито выдали мне очки, улучшавшие видимость в радиусе пятисот метров. Оставалось только колесико подкрутить, чтобы отрегулировать расстояние. Чем я и занялась. А когда с настройками было покончено, осторожно коснулась пальцами холодных перил и приготовилась к презентации.
Господин Феррен оказался пунктуальным. Стоило стрелкам часов переместиться к двенадцати, как он вышел из лифта в окружении господина Штольцберга, его телохранителя и ребят из техотдела. Последние держались на почтительном расстоянии, пока первый писатель Либрума о чем-то на ходу переговаривался с Верховным архонтом.
Шон выглядел собранным, властным, от него так и веяло скрытой силой. Он что-то рассказывал моему проводнику в Эдем, и тот его внимательно слушал, кивал. Вместе они с господином Штольцбергом – один традиционно в белом костюме, другой весь в черном – мне почему-то напомнили ангела и демона, заключивших временное перемирие.
Я помотала головой, отгоняя странные ассоциации, поправила очки и снова посмотрела на них. К тому моменту мужчины уже успели все обсудить, и господин Феррен уверенным размашистым шагом направился к неогороженному выступу.
– Добрый день, коллеги. Сегодня состоится презентация моего прототипа портативного карлета, – громко и четко произнес он и вытащил из кармана какой-то крохотный, судя по солнечному отблеску, металлический шарик.
– Краткость – сестра таланта, – хмыкнула стоявшая справа от меня Мари.
Мысленно с ней согласилась и продолжала с любопытством наблюдать за мужчиной. Он, якобы беззаботно, подбросил пару раз на ладони свой шарик, а затем, сделав резкий замах, кинул его вперед. Зрители в первых рядах вздрогнули и отшатнулись. Держу пари, этот коллективный защитный рефлекс возник не на пустом месте. Шон самодовольно усмехнулся, подтверждая мою догадку, и принялся что-то шептать.
Я иронично улыбнулась, покачала головой и перевела взгляд на металлическую сферу, зависшую над пропастью. Она стала постепенно увеличиваться в размерах, наполняться красками и приобретать контуры машины, повинуясь силе слов первого писателя Либрума.
– Обалдеть! – выпалил оживленно Макс, который стоял слева от меня. – Неужели он сумел поместить такую громадину в этот шарик? На вид в нем не больше дюйма.
– Понятия не имею, – весело отозвался Тим, с жадностью глядя на прототип. – Пускай техотдел разбирается с технологией. А когда эта шутка поступит в продажу, буду пахать, как раб на галерах, но обязательно ее куплю!
Снова посмотрела на Шона, мысленно солидарная с приятелями в этом вопросе. Во время нашего танца он говорил вкрадчиво, медленно. Однако сейчас тонкие губы двигались с такой скоростью, что мне казалось, даже стоявшие рядом с ним люди не могли расслышать и пары фраз из его формулы материализации. Вон и Механический человек, который находился метрах в двух от коллеги, перегнулся через перила, пытаясь разобрать, что бормотал тот.
Между тем господин Феррен закончил создание фантазийного устройства – и перед нашими глазами предстал отливающий на солнце лазурью крылатый кабриолет.
Зрители восторженно зааплодировали.
– Эй, Шон! – внезапно окликнул его светловолосый бородатый мужчина в синих очках и черном плаще, кажется, Берд, которого я видела в день попадания в Эдем. – Хочешь сказать, эта штука еще и летает?
Лучший писатель Либрума медленно повернул голову влево и окинул говорившего сардоническим взглядом.
– Сейчас и узнаем, да, Берд? – с вызовом бросил он и, расстегнув пуговицы пиджака, отошел подальше от края выступа. Неожиданно для всех разбежался – и сиганул прямиком в пропасть.
Трибуны в испуге замерли. Я же от страха вцепилась пальцами в холодный металл заграждения и, как в замедленной съемке, следила за этим прыжком. Очень надеялась, что фантазия Шона не развеется и что его организм окажется достаточно натренированным для таких выкрутасов.
Но вот сильные мужские руки схватились за дверцу – и я с облегчением выдохнула. А господин Феррен, сгруппировавшись, забрался в салон и устроился на водительском сиденье. Уверенно положил руки на руль, криво усмехнулся, наслаждаясь реакцией толпы, и снова принялся что-то шептать. Воображаемый мотор зарычал – и в следующий миг лазурный кабриолет поднялся вверх и рванул в небеса.
Я наблюдала за полетом, затаив дыхание. Это же как надо разбираться в механике и насколько мощный иметь ресурс, чтобы суметь провернуть что-то подобное! По сравнению с этим мои фокусы с платьем не более чем детские забавы.
Между тем Шон сделал круг почета у нас над головами и плавно пошел на снижение. Ветер трепал его черные волосы, тонкие губы улыбались, а в голубых глазах сиял юношеский восторг. Я поймала себя на мысли, что сейчас он был похож не на матерого писателя, а на мальчишку, который впервые оказался за рулем отцовского авто. Но вот карлет состыковался с площадкой для демонстрации и завис в воздухе.
– Поздравляю, Шон, – улыбнулся господин Штольцберг, аплодируя. – Как всегда, блестяще. Будем закреплять?
Шон кивнул, и мягкое выражение исчезло, его лицо снова сделалось жестким, холодным. Однако Верховный архонт то ли не придал значения перемене в настроении приятеля, то ли попросту ее не заметил и, лучась довольством, полез в карман за граненым стеклянным пузырьком с эфириусом. А когда достал, направился к краю выступа.
Крохотная розовая капелька коснулась капота, запуская процесс фиксации конечного образа прототипа, и Феррен с силой сжал руль. Будто от физической боли. Тряхнул головой, отвернулся и обвел мертвым расфокусированным взглядом зрителей. Но вдруг заметил в толпе меня – и его глаза ожили, а лицо просветлело.
– Ну что, Шон, заканчиваем или хочешь еще полетать? – весело поинтересовался господин Штольцберг, рассматривая новенький кабриолет.
– Полетать, конечно, – сказал тот, снова надев маску невозмутимости. Судя по всему, одну из многих. – Вдруг у нашего уважаемого Берда еще остались сомнения по поводу работоспособности моего устройства, – добавил он издевательски и резко направил карлет в мою сторону.
Сердце тут же затрепетало в ожидании чего-то волнительно-прекрасного.
– Девушка-море, девушка-луна, рад снова вас встретить, – обратился ко мне недавний знакомец своим низким бархатистым голосом. – Как настроение?
– Отлично, – просияла я, заглянув ему прямо в глаза. Такие же голубые, как и небо у нас над головами. Вот только по-прежнему холодные, несмотря на теплую улыбку. – А ваше?
– Замечательно. Как насчет небольшой прогулки? Погода сегодня солнечная. – Он провокационно вскинул бровь, и я ощутила, как в груди зарождается уже знакомый по балу иллюзий азарт.
Инстинкт самосохранения встрепенулся, намекнув, что можно ждать подвоха, но я его благополучно проигнорировала.
– Почему бы и нет, – беззаботно пожала плечами, принимая вызов. Видимо, здравый смысл все-таки не мое.
Шон усмехнулся и стал разворачивать машину, чтобы в нее было удобнее забраться.
– Кара, не смей, – прошептала Мари, схватив меня за руку. – Это все может очень плохо кончиться.
– Не волнуйся, дорогая, ничего со мной за один короткий полет не сделается. К тому же гляди, какой кабриолет! – с чувством протянула я, шалея от предстоящего приключения. Перенасыщение крови кислородом, не иначе. – Грех на нем не прокатиться!
Клянусь, мой легкомысленный ответ Шону понравился. В отличие от подруги. Она недовольно поджала губы, но мою руку отпустила. Я же воспользовалась моментом и отдала ей очки, а затем осторожно перелезла через высокое заграждение на узкий выступ, к которому почти вплотную прижимался карлет. Водитель встал с места и протянул мне руку, помогая забраться в салон. Я улыбнулась, доверчиво вложила свою ладонь в его пальцы и, как и тогда, во время бала, сделала шаг над пропастью.
– Очаровательно выглядите, Карина, – хрипло произнес Шон, окинув меня жадным взглядом, когда мы оба оказались в машине. – Винный цвет вам к лицу.
По удачному стечению обстоятельств сегодня я явилась в Пантеон в бордовых вельветовых штанах свободного покроя, в кардигане в тон и в белоснежной шифоновой блузке. Яркие цвета освежали и выделяли из толпы, но комплиментом я не прониклась. В голове промелькнула мысль: «Ну-ну, Шон, что же ты задумал на этот раз?» Однако вслух сказала кротко:
– Благодарю, – и заняла сиденье рядом с водителем.
Господин Феррен вернулся на свое место и стал помогать мне пристегивать ремни безопасности, коих было немало. Надо сказать, ощущения были приятными.
– Вы авантюристка, Карина? – игриво поинтересовался он между делом. Я с удивлением вскинула брови.
– А почему вы спрашиваете?
– Испытания прототипов часто заканчиваются тесным общением с медперсоналом. А вы так легко согласились на экспериментальный полет. Вот я и хочу узнать, есть ли у вас склонность к безрассудствам.
– Вообще-то раньше заподозрить во мне что-то подобное вам бы не удалось, – усмехнулась я. – Но после попадания в Эдем привычные опасения и внутренние запреты куда-то исчезли. Наверное, что-то такое легкомысленное витает в здешнем воздухе, что все воспринимается как сон.
– Вы недалеки от истины, – со странной интонацией произнес мой кавалер и, материализовав мне шлем, вернулся к панели управления. – Не беспокойтесь, Карина. Вашей безопасности ничто не угрожает. Мои прототипы всегда безупречны. Готовы?
– О да! – просияла я, и крылатая машина, зарычав, резко рванулась вверх, унося нас с собой в небеса.
От переизбытка чувств коротко взвизгнула, но тут же рассмеялась своей реакции. Шон окинул меня мимолетным взглядом, улыбнулся, на этот раз искренне, и снова посмотрел вперед.
Мы с ним сидели в шикарном салоне кабриолета, будто парочка образцовых американских молодоженов, которые собрались провести за городом уикенд. Ветер бил в лицо, трепал мои волосы, но ощущения были просто невероятными. Машина немного покружилась над головами благодарной публики, а затем взяла курс за пределы Пантеона. Туда, откуда открывались потрясающие виды на Либрум.
– Карина, что вы делаете сегодня вечером? – поинтересовался Шон, когда мы зависли в воздухе в паре сотен метров от храма творцов, любуясь дивным пейзажем.
– А что? – выдала я стандартный женский ответ.
– Хочу узнать, свободны ли вы, чтобы пригласить на свидание, – невозмутимо сказал он, глядя строго перед собой. – Что на это скажете?
Наверное, моя улыбка стала просто неприлично счастливой, но я быстро собралась с мыслями и постаралась придать лицу выражение подостойнее. Нельзя было соглашаться слишком быстро. Да и подходящего наряда у меня не было.
– Даже не знаю, господин Феррен. Это так неожиданно…
Шон медленно повернул ко мне голову. Издевательски вскинул черную бровь, тем самым как бы говоря – что, серьезно?
– Мне надо подумать, – добавила осторожно, ожидая его реакции.
Внезапно машину тряхнуло, и я, ахнув от неожиданности, с изумлением уставилась на водителя. Таким негуманным способом еще никто не добивался моего согласия на свидание.
– Вообще-то у меня в планах уроки полета с приятелями, – добавила уверенней, хотя нелепая ситуация и забавляла. – Ребята могут обидеться, если я не явлюсь.
Кабриолет снова тряхнуло, уже гораздо сильнее, он накренился вправо – и меня резко отбросило в сторону. Благо сработали ремни безопасности.
– Правда! – выпалила я, вцепившись со страху пальцами в сиденье. Машина снова выровнялась. И я, приняв прежнюю позу, дипломатично предложила альтернативный вариант, удобный для себя. – Может, сходим куда-нибудь в другой день? Как насчет пятницы? – и подкрепила слова улыбкой.
Наши взгляды встретились, и моя интуиция сказала: «О-оу!»
А в следующий миг карлет сделал оборот вокруг своей оси.
– Я согласна! Согласна! – завизжала испуганно, пока Шон не вздумал повторить этот трюк на бис.
– Я так и думал, – гнусно ухмыльнулся мерзавец. – Тогда возвращаемся?
– Да, было бы здорово, – пробормотала немного нервно, все еще не решаясь выпустить из рук то, за что успела схватиться всего минуту назад.
Шон окинул меня ироническим взглядом, кивнул, принимая ответ, и развернул машину в сторону Пантеона. Кабриолет больше не трясло и не опрокидывало. Это радовало, а вид приближавшейся крыши храма творцов и вовсе успокаивал. Поэтому я, осмелев, перестала вжиматься в спинку сиденья и даже рискнула делано беззаботно поправить торчавшие из-под шлема волосы.
Зря. Ибо когда до заветной твердыни оставалось всего ничего, господин Феррен резко накренил карлет и отправил его в крутое пике. Условный рефлекс, выработанный за часы полетов с Максом и Тимом, дал о себе знать и я, схватив своего кавалера за руку, как полоумная заверещала:
– Твою ж… Шон! Я же сказала да!
Стеклянный купол кабриолета тут же опустился, обеспечивая нам тем самым не только защиту, но и звукоизоляцию. Однако, клянусь, этот мой бешеный вопль успел услышать весь Пантеон.
– Просто решил убедиться, что ты не передумала, – объяснил Шон, посмеиваясь, когда мы оказались возле демонстрационного выступа.
Я приоткрыла рот, лишившись дара речи от такой наглости. Зато мой кавалер выглядел просто неприлично довольным. Видимо, наш полет сумел-таки поднять ему настроение.
Поморгала, приходя в себя, и стала расстегивать ремни безопасности, мечтая как можно скорее выбраться из салона. Но стоило мне лишь приоткрыть дверцу злосчастной машины, как карлет снова накренился и я, взвизгнув, на потеху и без того веселой публике, завалилась на своего бессовестного водителя. Господин Феррен омерзительно ухмыльнулся и повез меня аккурат к тому месту, откуда и забрал. Опять придется карабкаться…
– Тебе помочь? – издевательски предложил он, наблюдая за тем, как я, вцепившись мертвой хваткой в перила, пыталась перебраться к приятелям.
– Нет-нет, спасибо. Сама как-нибудь справлюсь, – торопливо отозвалась я, очень живо представив, во что выльется его помощь.
Шон рассмеялся.
– Хорошо. Тогда заеду за тобой в восемь. Не опаздывай, – бросил он напоследок и направил машину к противоположной стороне крыши.
Запоздало подумала, что мы с ним как-то быстро перешли на «ты». Видимо, опасность сближает. Между тем господин Феррен состыковал свой карлет с площадкой для демонстрации, выскочил из него и уверенной размашистой походкой направился к господину Штольцбергу. На ходу вскинул вверх руку – и машина, снова трансформировавшись в крохотный металлический шарик, оказалась у него в кулаке. Получилось эффектно. Впрочем, как и все, что делал Шон Феррен.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?