Текст книги "Новый год в России. История праздника"

Рязанов хотел, чтобы музыку для его нового фильма писали разные композиторы – каждый по одной песне. А авторы стихов были утверждены заранее: тексты песен принадлежали перу Марины Цветаевой, Евгения Евтушенко и Беллы Ахмадулиной.

Первым за работу над песнями принялся Микаэл Таривердиев. Он «перевыполнил план», сразу же предоставив Рязанову не одну, а целых двенадцать готовых песен. Увидев столь впечатляющий подход к делу и прослушав сами песни, Эльдар Рязанов решил, что нет никакого смысла искать других композиторов. Так что музыка в фильме полностью Таривердиева, а поют песни Алла Пугачева (о которой мы уже говорили) и Сергей Никитин. Неудивительно, что при таком сочетании авторства и исполнения они до сих пор не утратили своей популярности.

Практически весь фильм был снят в Москве, хотя официально почти все его действие происходит в Ленинграде (впрочем, сходство «спальных районов» городов и так является и отправной точкой сюжета, и важной идеей картины). В действительности «улица Строителей» – это проспект Вернадского на юго-западе столицы. «Московская» квартира Лукашина расположена в доме 125 по проспекту, а «ленинградская» Нади – в 113-м. Лишь несколько сцен были сняты в Ленинграде (нетрудно догадаться, какие именно). Жители обеих квартир до сих пор с теплотой вспоминают всю съемочную круговерть и особенно Барбару Брыльска, над которой, как над беспомощной иностранкой, они взяли шефство. Сама же польская актриса, хотя и понимает, что фильм принес ей невероятную славу в России, никак не может понять, в чем его удивительный секрет. «Бедные вы, бедные, – говорит она в передаче, снятой к юбилею картины. – Разве можно каждый год смотреть одно и то же кино».

Именно «Ирония судьбы» окончательно оформила жанр так называемого новогоднего кино в советском кинематографе. После ее безумного успеха было решено, что к каждому Новому году следует выпускать новый фильм. Он не обязательно должен был быть связан с календарной тематикой – «Обыкновенное чудо» или «Тот самый Мюнхгаузен» к Новому году отношения не имеют, – важно было волшебство и одновременно веселая и грустная интонация.

Голубой огонек
1962–2015 годы

Если попытаться найти телевизионную программу, которую знали и любили все без исключения телезрители, то «Голубой огонек» точно окажется вне конкуренции. Он объединял большую страну даже в те годы, когда ее уже ничего не объединяло, и пока меняли друг друга генсеки и президенты, за праздничными столами с бутафорским шампанским собирались люди, чьи лица было приятно видеть в новогоднюю ночь.

«Голубой огонек» был одной из самых любимых и при этом идеологически неоднозначных программ в советском телеэфире. С одной стороны, на фоне программы «Время» это был глоток свежего воздуха. С другой – программа была неслыханно популярна, будучи чуть ли не единственным оазисом чистого развлечения. Отношение государства к этой (как сказали бы сегодня) рейтинговой программе было непростым. Надо было и придать ей воспитательный смысл, и не повредить ту атмосферу, за которую советский зритель и полюбил «Голубой огонек».

Мы привыкли воспринимать «Голубой огонек» как исключительно новогодний атрибут, как звезду на елке или «Иронию судьбы». Но эта традиция сложилась позже. Пилотный выпуск программы «Телевизионное кафе» (это первое название, которое полностью соответствовало картинке на экране – участники передачи сидели за столиками, расставленными на фоне декорации, изображающей Шуховскую телебашню) вышел в эфир весной 1962 года – по разным источникам, то ли пятого, то ли шестого апреля. С окончательным названием определились не сразу: «Кафе» сочли слишком формальным, придумали более теплое словосочетание «На огонек» и, наконец, остановились на «Голубом огоньке».

Зрители приняли телепрограмму сразу. «Голубые огоньки» во время эфиров загорались от Калининграда до Петропавловска-Камчатского. Одним из символов программы стал человек, приложивший руку к проекту, а затем и приросший к «Огоньку» в качестве ведущего. Это был Алексей Леонидович Полевой. Мало кто помнит его в знаменитой «Карнавальной ночи», но Полевого, который вел «Огонек», полюбила вся страна.

Хотя телевидение в СССР появилось еще в 1931 году, по-настоящему массовым оно стало только к шестидесятым. Именно тогда власть осознала его значение и стала уделять особое внимание новому средству пропаганды. Постановление ЦК «О дальнейшем развитии советского телевидения» стало основанием для централизованного развития советского ТВ. Сейчас можно иронизировать над «важным средством коммунистического воспитания народных масс в духе марксистско-ленинской идейности и морали, непримиримости к буржуазной идеологии», но именно это постановление предписало создать (в том числе) чисто развлекательную телепрограмму.

Народные артисты Юрий Тимошенко и Ефим Березин на «Голубом огоньке», 1973 год

Выступление народного артиста СССР Муслима Магомаева на «Голубом огоньке», 1972 год

Одним из идеологов «Огонька» стал молодой сценарист Центрального телевидения Алексей Габрилович. Формат, который он придумал, имел огромный запас прочности, а программа осталась в эфире на сорок лет. Идея была гениально проста и взята из жизни – создать телевизионное кафе (можно сказать «кабачок», но это слово намертво прилипло к другой программе – «Кабачок «13 стульев»). В это кафе после вечерней работы приходят творческие люди: артисты, музыканты, другие знаменитости. Они делают то же, что и все люди в кафе после работы, – развлекают друг друга веселыми историями, только в телевизионном эфире.

Первоначально программа выходила каждую субботу в самое привлекательное время – с 22:00. Впоследствии то ли создатели не смогли выдерживать такой темп, то ли руководство решило, что это перебор. «Голубой огонек» стал атрибутом праздников – 8 Марта, 12 апреля, 1 Мая и так далее. Сначала программа была эфирной – это добавляло живости, но было черевато накладками. В частности, был забавный случай с певицей Эльмирой Уразбаевой. Что такое «пение под фонограмму», массовый зритель тогда вряд ли знал. Но это не помешало заметить накладку: певица подходит к столику, отпивает шампанское из бокала, а ее голос в записи звучит как ни в чем не бывало! Возмущение телезрителей было массовым и искренним: гневные письма в редакцию полились рекой.

Проще оказалось транслировать «Огонек» в записи и так избегать конфузов. Увы, от этого он стал куда менее ярким. Даже фрукты на столах оказались муляжами (одному из участников попытка откусить яблоко стоила зуба), а вместо шампанского в бокалы разливали лимонад. Гостей программы стали предупреждать, что еда на столах несъедобная, а напитки – безалкогольные.

Тем не менее престиж «Голубого огонька» оставался невероятным. Все артисты стремились попасть в эту программу. И даже счастливцы, удостоенные приглашения, до конца не могли оставаться уверенными, что эпизоды с ними попадут в эфир. Даже такая икона советской эстрады, как Людмила Зыкина, попадала под безжалостную монтажную обрезку. Дресс-код и стиль были по-советски строгими. Артисты-мужчины должны были избегать растительности на лице и не могли надевать «несоветские» джинсы или кожаные пиджаки. Прекрасному полу возбранялось вызывающее декольте, брючные костюмы и буржуазный шик в виде крупных настоящих драгоценностей.

ПРАВИЛА «ОГОНЬКА» БЫЛИ СТРОГИЕ – МУЖЧИНАМ НЕЛЬЗЯ БЫЛО НАДЕВАТЬ ДЖИНСЫ И КОЖАНЫЕ ПИДЖАКИ, ОТРАЩИВАТЬ БОРОДУ И УСЫ. А ЖЕНЩИНЫ, КОТОРЫЕ ХОТЕЛИ ПОПАСТЬ В ЭФИР, НЕ МОГЛИ ХВАСТАТЬСЯ ГЛУБОКИМ ДЕКОЛЬТЕ ИЛИ КРУПНЫМИ УКРАШЕНИЯМИ.

Диктор Центрального телевидения Татьяна Грушина (Судец) и Николай Караченцов ведут «Голубой огонек», 1977 год

Евгений Петросян и Елена Степаненко на съемках «Голубого огонька», 2009 год

Барбара Брыльска с польским эстрадным ансамблем под руководством К. Садовского, 1964 год

Концертная программа также была формализована. В начале вечера исполнялись классические произведения. Далее обычно шли народные песни (в их числе обязательно были выразительные цыганские романсы), а современная эстрада пускалась под конец вечера. Интересно, что когда отказались от прямого эфира, съемки стали проходить в два этапа: сначала записывались выступления артистов, а потом зрителей, которые улыбались и аплодировали, не видя номеров.

Шестидесятые годы – эпоха космической романтики. Первые советские космонавты были едва ли не бо́льшими «звездами», чем певцы и киноактеры. Завсегдатаем первых выпусков был Юрий Гагарин, позже к программе присоединились Павел Беляев и Алексей Леонов. Героям многое прощалось: Леонов однажды даже станцевал твист с молодой Ларисой Мондрус – невероятная вольность для эпохи борьбы со «стилягами».

«Равнее других» были и топовые артисты – Магомаев, Кобзон, Пьеха, позже – Пугачева, Ротару. Они могли в течение одной программы исполнить не одну, а две или даже три песни. Иногда допускались и зарубежные артисты (в основном, разумеется, из стран соцлагеря).

«Голубой огонек» любили не только за музыкальные номера, но и за юмористические. Порой они были чересчур смелыми: в 1964 году Олег Попов для номера, пародирующего певицу Татьяну Шмыгу, переоделся женщиной. Нетрудно представить себе, что это значило для тогдашнего СССР: это шокировало не меньше, чем сегодня, скажем, выступление Кончиты Вурст. Понятно, что больше «солнечный клоун» в «Голубом огоньке» никогда не появился.

Куда счастливее сложилось с «Огоньком» у Геннадия Хазанова. Юморист признается, что его знаменитый «Студент кулинарного техникума» идеально подошел по формату для «Голубого огонька». До этого «неэфирный» артист стал регулярным гостем программы. О гонорарах речь не шла: приглашение в «Голубой огонек» само по себе ценилось, все его участники автоматически получали статус звезд. Впрочем, случались и сбои. Хазанов вспоминает, что перед записью программы все тексты согласовывались с редакторами, что исключало различные вольности в эфире. Однако такая «предварительная модерация» спасала не всегда. Однажды Хазанов прочел в эфире одобренную на всех уровнях миниатюру «Письмецо» Ефима Смолина. Однако после выступления у артиста начались проблемы: по слухам, миниатюра задела одного из родственников крупного деятеля советской разведки. По личному распоряжению Юрия Андропова Хазанов был на восемь месяцев лишен эфира, а на пару месяцев – и выступлений вообще. Иногда цензура применялась уже при монтаже. Так, известный степ-артист Владимир Кирсанов на записи программы танцевал со своей супругой под одну песню Евгения Мартынова, но в эфире звучала совершенно другая. Как выяснилось, тогдашнее руководство телевидения не любило Мартынова, но ничего не имело против Кирсанова.

Технологические возможности программы расширились после переезда в новую студию площадью 600 м². Появилась возможность приглашать по-настоящему большие коллективы – например, эстрадные оркестры, танцевальные коллективы. Завсегдатаями программы стали артисты Театра оперетты, Большого театра, Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Стали проводиться и выездные шоу. Например, для съемок одной программы использовался цирк на Цветном бульваре. Ведущими этой передачи были клоуны цирка, а артисты цирка – героями программы наряду с эстрадными звездами. Столики для гостей пришлось расположить прямо на манеже. У «Голубого огонька» была еще одна невольная функция – он в некотором роде компенсировал отсутствие бульварной прессы. Откуда могли узнать советские зрители, что Муслим Магомаев и Тамара Синявская поженились – не из газеты же «Правда». Но они вместе выступили на новогоднем «Огоньке» 1974 года, и все стали обсуждать недавно заключенный брак.

Новогодний «Голубой огонек» выходил в эфир в самое праздничное время, захватывавшее полночь. Поэтому программа прерывалась на поздравления от руководителей СССР. Поначалу поздравлял телезрителей лично Генеральный секретарь ЦК КПСС, но эта традиция была прервана в 1973 году. С этого момента вместо «дорогого Леонида Ильича» народ поздравляли коллективно ЦК, Верховный Совет и Совет министров.

Новогоднее обращение к народу

Немногие сегодня вспомнят, кто озвучил первое обращение советского руководства к народу в 1941 году. Если устроить опрос по этому поводу, скорее всего, назовут или Сталина, или Левитана – и ошибутся. Первопроходцем был «всесоюзный староста» Михаил Калинин. Он обратился к радиослушателям в военное время, 31 декабря 1941 года. Следующий год обошелся без обращения, а 1944-й начался для советского народа с прослушивания нового Государственного гимна СССР.

Традиция новогодних обращений приостановилась после смерти Калинина в 1946 году. В 1953 году страну поздравил Климент Ворошилов. А с 1956 года новогодние обращения настигает «борьба с культом личности», и они становятся безличными и исходят от ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета министров СССР.

В канун 1976 года традиция обретает современный вид: новогоднее поздравление озвучивает первый человек государства (на тот момент – генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев). Но ненадолго. Когда стало ясно, что Брежнев более не может озвучивать поздравление, эта роль была доверена главному диктору ЦТ Игорю Кириллову.

В дальнейшем новогодние поздравления претерпели некоторые изменения. 31 декабря 1991 года честь первого постсоветского новогоднего поздравления досталась Михаилу Задорнову. За день до этого с обращением выступил и Борис Ельцин, но его речь была не столько праздничной, сколько программной и посвящалась либерализации цен и переходу к рынку. В 1999 году с обращением выступали два человека – Борис Ельцин, уходящий в отставку, и и.о. президента Владимир Путин. Нештатная ситуация возникла и 31 декабря 2013 года, когда записанное заранее новогоднее поздравление Владимиру Путину пришлось переписывать из-за терактов в Волгограде. Новое обращение снимали за несколько часов до Нового года, в итоге не все регионы России успели его показать: на Дальнем Востоке пришлось транслировать старый вариант поздравления. У каждого главы государства есть свои традиционные места для записи новогодних обращений. Так, Михаил Горба-чев и Борис Ельцин поздравляли народ из кремлевского кабинета, Владимир Путин обычно предпочитает Ивановскую площадь, а Дмитрий Медведев выбрал местом для съемок Патриарший мост.

Не считая этого обязательного элемента, «Голубой огонек» оставался в стороне от идеологии и политики. Одобряли это не все: к примеру, начальнику Гостелерадио Сергею Лапину как-то не понравилось оформление студии. Оно обычно было достаточно скромным – обычные воздушные шарики, серпантин, новогодняя мишура. Еще были витражи, на которых изображались конфетти, маски, другие приметы праздника. Это и не понравилось Лапину: по его мнению, которое он эмоционально высказал художникам, Новый год символизирует «переход страны на новый этап социализма» и на витражах должны быть новостройки, заводы и фабрики!

А вот состав участников контролировали более строго. Телевидение до последнего советского выпуска «Голубого огонька» курировали представители отдела пропаганды ЦК КПСС и Гостелерадио. Даже таким звездам, как София Ротару и Алла Пугачева, есть что вспомнить – например, хиты Пугачевой «Белая панама» и «Балалайка» так и остались за бортом передачи: цензоры сочли их чересчур «кабацкими». Совсем непросто приходилось молодым артистам. Так, режиссеру Светлане Аннапольской пришлось жестко противостоять цензорам, чтобы снять в программе к 8 марта 1985 года Филиппа Киркорова. Повод для этого был довольно смешным: Киркорова сочли чересчур красивым и похожим на Захарова. Аннапольская прибегла к шантажу: написала заявление, что без него снимать программу не будет. Только тогда руководство пошло ей навстречу. Тот же Лапин был категорическим противником Михаила Жванецкого. Сатирику удалось поучаствовать в программе лишь один раз – в 1985 году, когда Лапин, уже одобривший было предварительный монтаж программы, ушел с должности. Режиссер программы Игорь Иванов доснял выступление Жванецкого отдельно и вмонтировал его в финальный вариант.

В том же 1985 году, когда началась перестройка, закончился и советский «Голубой огонек». С этого времени новогодние концерты каждый раз проходили по новому адресу и под новым названием. Среди мест его проведения были концертная студия «Останкино», ресторан «Арбат», музей-заповедник «Коломенское» и другие площадки.

Вернулся «Голубой огонек» в старом формате 12 лет спустя, в 1997 году, на волне ностальгии по СССР (еще одним ее проявлением стал проект «Старые песни о главном»). Девизом постсоветского «Огонька», вышедшего на канале РТР, стал слоган «А «Титаник» плывет». Плаванье оказалось успешным: по числу зрителей РТР в ту ночь занял второе место после ОРТ и опередил, к примеру, очень популярный тогда канал НТВ. Во многом это заслуга режиссера Игоря Морозова (его экзотический псевдоним – Хуан Ларра). Сегодня это очень важная персона на ТВ, а в то время он был начинающим постановщиком. Как признается сам режиссер, поначалу у него даже не было времени пересматривать старые выпуски «Огонька». В конце концов на одной из программ он решился сделать полную стилизацию под старый «Голубой огонек», вплоть до монохромных декораций и столов. Тем не менее повторять старый формат никто не намеревался. Создатели программы скорее равнялись на ощущения от просмотра передачи: главное – настраиваться на позитивный лад, не копировать советские реалии вроде доярок, сидевших в студии, а передать ощущение оазиса спокойствия и счастья. В программе исключались шутки о политике, какими бы актуальными они ни были. В новогоднюю ночь все проблемы должны оставаться за кадром.

«Голубой огонек на Шаболовке» образца XXI века сменил не только формат, но и дислокацию. Теперь от старой программы осталась только декорация с Шуховской башней. Фактически съемки проходят в более просторном павильоне «Мосфильма». Режиссер Сергей Широков может многое рассказать о «кухне» съемок. Современный «Голубой огонек» снимается в течение 17 дней по 12 часов. На монтаж отводится неделя чистого труда. Сотрудники студии могут прийти на работу во вторник и уйти в понедельник, когда эфирная версия программы готова.

В советское время съемки (конечно, речь идет о том периоде, когда прямой эфир ушел в прошлое) были более продолжительными – отчасти из-за менее совершенной технической базы, отчасти по цензурным соображениям. Репертуар исполнители представляли в августе, тогда же его прослушивала и одобряла Главная редакция музыкальных программ. К съемкам приступали в сентябре. А монтаж заканчивался 31 декабря, за два часа до того, как на советском Дальнем Востоке наступал Новый год.

Список использованной литературы

Абданк-Коссовский В. «Происхождение святок» // Возрождение – Париж, 1960.

Адоньева С. В. «История современной новогодней традиции». – СПб., 1999.

Адоньева С. В. «История современной новогодней традиции» // Мифология и повседневность. Вып. 2. Материалы научной конференции: 24–26 февраля 1999 года. – СПб.,1999.

Ауслендер С. А. «Святки в старом Петербурге» // Чудо рождественской ночи: Святочные рассказы. – СПб., 1993.

Балашов Е. М. «Школа в российском обществе 1917–1927 гг.: Становление «нового человека». – СПб., 2003.

Бернштам Т. «Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде (XIX – начало XX в.)». – Л., 1985.

Близнюк А. «Новогодняя и рождественская игрушка» // Наука и жизнь, 2003.

Бойм С. «Общие места: Мифология повседневной жизни». – М., 2002.

«Большая книга Рождества». Сост. Н. Будур, И. Панкеев. – М., 2000.

Боруцкий В. И. «Кустарный игрушечный промысел Московской губернии» // Игрушка. Ее история и значение. – М., 1912.

Бромлей Ю. В. «Новая обрядность – важный компонент советского образа жизни» // Традиционные и новые обряды в быту народов СССР. – М., 1981.

Велецкая Н. Н. «Языческая символика славянских архаических ритуалов». – М., 1978.

Вишленкова Е. А. «Визуальный язык описания «русскости» в XVIII – первой четверти XIX века» // Ab Imperio, 2005.

Гусарова Т. В. «Начало года в народном календаре». – М., 2001.

Давидова М. Г. «Русский вертепный театр в традиционной культуре». – М., 2002.

Деканова М. К. «Трансформация российской праздничной культуры в конце XIX – первой трети XX в.: Центр и провинция» Диссертация на соискание ученой степени канд. ист. наук. – Самара, 2009.

Душечкина Е. В. «Русская елка: История, мифология, литература». – СПб., 2002.

Душечкина Е. В. «Русский святочный рассказ. Становление жанра». – СПб., 1995.

Есаулов И. «Соцреализм и религиозное сознание» // Соцреалистический канон. – СПб., 2000.

Зайцева Н. Л. «Попытка создания семейного архива: Детские воспоминания родственников» // Материнство и детство в России XVIII–XXI вв.: В 2 ч. – М., 2006.

Зимин И. В. «Взрослый мир императорских резиденций». – М., 2010.

Золотова Т. Н. «Русские календарные праздники в Западной Сибири (конец XIX–XX)». – Омск, 2002.

Иванов Е. В. «Новый год и Рождество в открытках». – СПб., 2000.

«Как провести Рождественский пост, Рождество и Святки». – М., 1997.

«Клинские елочные украшения». – Мелихово, 2006.

Келли К. «Роскошь или первая необходимость? Продажа и покупка товаров для детей в России в постсталинскую эпоху» // Теория моды: одежда, тело, культура. – 2008. Лето (№ 8).

Королева Н. «Рождество как средство политической пропаганды».

Кудряшов К. «Повесим Маркса к Ленину!» // Аргументы и факты. – М., 2006.

Леонтьева С. «Детский новогодний праздник: Сценарий и миф» // Отечественные записки, 2003.

Лузина Л. «История СССР в игрушках». – Киев, 2010.

Мадлевская Е. Л. «Образ Деда Мороза и современные представления о нем» // Живая старина, 2000, № 4.

Малышева С. Ю. «Советская праздничная культура в провинции: Пространство, символы, исторические мифы (1917–1927)». – Казань, 2005.

Некрылова Е. Ф. «Русские народные городские праздники». – СПб., 1983.

Новожилов М. «Стеклодувные елочные украшения» // Советская игрушка, 1936.

Оршанский Л. Г. «Исторический очерк развития игрушек и игрушечного производства на Западе и в России» // «Игрушка: Ее история и значение». – М., 1912.

Пропп В. Я. «Исторические корни волшебной сказки». – Л., 1986.

Пропп В. Я. «Русские аграрные праздники». – Л., 1963.

«Рождественская елка». – М., 1997.

Рольф М. «Советские массовые праздники». – М., 2009.

Салова Ю. Г. «Игровое пространство советского ребенка-дошкольника в 1920-е годы» // Какорея: Из истории детства в России и других странах. – М., 2008.

Сальникова А. «История елочной игрушки». – М., 2011.

Тихомирова Е. «Как рядились на Святки». – М., 2006.

Улицкая М. «Праздник елки» // Елка: Сб. ст. о проведении елки (Утверждено Наркомпросом РСФСР). – М., 1936.

Шангина И. И. «Русские традиционные праздники». – М., 2008.

Юдин А. «Русская народная культура. Годичный круг и круг жизни». – М., 1999.