Текст книги "Заклинатель драконов"

Во-вторых, мое замужество позволило сестрам со спокойной душой принять эстафету под названием «найди себе жениха».

Мама отца никогда не любила и, возможно, не испытывала к нему не то что симпатии, даже уважения. Когда он покончил с собой, она сказала только: «Жаль, на могильной плите нельзя написать: «Тут похоронен старый трусливый пень». Всю свою любовь, которую мама так и не смогла излить в браке, она старалась вложить в нас.

То, что Элен Бёме попыталась расторгнуть договор ее покойного мужа, расстроило матушку даже больше, чем смерть собственного супруга.

Поступок моего отца плохо отразился на нашей семье. Считается, что если в роду есть самоубийца, то во всех его родственниках течет дурная кровь.

Вскоре, правда, недопонимание с Элен Бёме было улажено. Герцогиня согласилась, что память о покойном муже и уважение его желаний превыше общественного мнения.

Все это время матушка убеждала меня, что с браком по расчету мне очень повезло, потому что чувства все портят. Она сказала, что когда ты ничего к человеку не испытываешь, то и боли от его поступков нет.

Стоя в покоях герцога, я обводила внимательным взглядом каждый сантиметр огромной, пышно обставленной комнаты и думала, что моя мама ошиблась.

Чувства должны быть.

Многие считают, что выгодность браков по расчету в том, что двое становятся друзьями, партнерами. Это помогает им вместе принимать решения, не ссориться. Они поддерживают своего супруга в трудных ситуациях и при этом не наседают друг на друга, просто потому что не любят той любовью, о которой так много пишут в книгах. Им все равно, даже личная жизнь друг друга неинтересна.

Но дружба – это тоже чувство.

Ненависть – чувство.

Намного хуже, когда между супругами нет ни дружбы, ни ненависти, остается только безразличие. Когда ты ходишь по замку, словно тень, и твоему мужу совершенно не важно, где ты, с кем ты. Тебя для него просто нет. Ты можешь выпрыгнуть из окна – он отвлечется от чтения газеты, только чтобы посмотреть на лужу крови.

Я все время боялась, что мое замужество будет похоже на брак моих родителей. Но мой брак получился еще хуже.

Мне хотелось стать хорошей, заботливой, внимательной женой, но сделать что-либо для герцога Бёме я оказалась не в силах. Он видел во мне не женщину, а навязанную сделку, помеху, лишний предмет декора. Ричард не хотел со мной разговаривать, и еще больше нас отдаляла друг от друга тема любовников и любовниц. Мы воспитывались в интеллигентных семьях и, хотя знали о том, что супруги могут договориться между собой о различных ситуациях в семейной жизни, наверное, не были к этому готовы.

Я совершенно не понимала Ричарда Бёме. Он был как закрытая книга, мрачный, неприступный. Даже не сообщил мне, что тоже маг. За завтраком мужчина делал вид, что моей персоны не существует, о брачной ночи не вспоминал и словно назло не спешил выгонять Элину из замка.

Но теперь, когда я знала, что он – Тим Донг, мне казалось, что завеса, скрывающая его личность, начала приоткрываться.

Так странно было смотреть на его спальню и видеть в ней герцога Бёме. Кровать и расписные колонны, которые ее подпирали, были из дорогого дерева. Ричард не поскупился на шелковую ткань для декоративных штор. Пол выложили черно-белой плиткой, на которой красовался ковер из дорогой оленьей шкуры. К ножкам кровати тянулись настоящие рога.

Ни намека на то, что здесь может спать Тим Донг.

Если заглянуть в мои покои и присмотреться повнимательнее, то заметить присутствие Джона Рута не составит труда. Иногда между гонками проходило больше трех дней, тогда я боялась хранить все компрометирующие вещи в одной сумке, поэтому прятала их по углам.

Но сколько бы я ни оглядывала покои своего мужа, с каждой секундой все больше казалось, что Тима Донга не существует, а то, что он и герцог – одно лицо, лишь плод моего больного воображения.

Однако в тот момент, когда Ричард Бёме не спустился к завтраку, а затем слуга, которого я послала проверить, как дела у мужа, сообщил, что его нигде нет, мною был поставлен последний штрих на невидимой картинке.

Я его понимала.

Это для меня мой статус казался чем-то непривычным, а для него он означал ответственность за свое герцогство и за людей, которые здесь живут.

Да…

В браке между супругами должны быть чувства, хоть какие-то.

Я почти не знала Ричарда Бёме. Единственное, что я к нему испытывала, это желание заехать ложкой по лбу, чтобы он хоть после этого соизволил на меня посмотреть.

Но Тим Донг вызывал во мне как минимум уважение. И это давало надежду, что между нами есть хоть что-то общее.

Он, возможно, тоже не знает, кто он. Днем – герцог, холодный и отстраненный, внимательно следящий за делами на своей земле. Ночью – неизвестный наездник, который может сделать все что угодно, и никто ему не закон, ведь он сам себе закон.

Если он стремится к тому же ощущению безграничной свободы, которого можно достичь среди бескрайнего неба, тогда, возможно, у нас есть будущее.

Я не хотела быть хорошей женой для Ричарда Бёме.

Но для Тима Донга – могла попробовать.

Шел первый день с того момента, как мой муж не вернулся домой.

Что удивительно, слуги особо не суетились и тревогу не били.

– Такое уже бывало? – спросила я за завтраком, когда Эрта расставляла фрукты на столе. – Герцог уже пропадал, никого перед этим не предупредив?

Женщина посмотрела на меня с едва заметной жалостью:

– Да, миледи.

– И как долго он обычно отсутствует?

– Каждый раз по-разному, – пожала плечами Эрта и, видимо, чтобы не отвечать на новые вопросы, поспешила скрыться на кухне.

Этим же утром я приказала вызвать модистку.

Ричард Бёме потребовал, чтобы его жена соответствовала своему статусу. Марите Бёме было под силу стать идеальной герцогиней.

Вечером я отправилась на гонки и первым делом проверила стойло темного дракона. Оно пустовало. Донг на соревнования не явился.

Несмотря на отсутствие моего сильнейшего врага, на этот раз мне так и не удалось победить. Наверное, ненормально волноваться за малознакомого человека, из-за которого ты однажды чуть не погибла. Но червячок сомнений и беспокойства пробрался в душу именно на гонках, из-за чего я потеряла холодную сосредоточенность. И проиграла.

К утру следующего дня один червячок превратился в целую тысячу. Волнение не отпускало ни на секунду. Беспокоилась я искренне, а не потому, что так поступают хорошие жены.

В голову постоянно лезли страшные мысли. У кочевников имелся огонь, которым они поджигали стрелы. А при желании ветром можно было направить огонь в нужную сторону. Например, в сторону моего мужа, который там сейчас совсем один.

Будь моя воля, я бы оседлала Феньку и отправилась бы помогать мужу.

Но я не могла.

В полдень замок посетил сэр Кэлинг, который заметно расстроился, узнав, что герцог Бёме уехал в неизвестном направлении и никто не знает, когда он вернется.

– Сэр Кэлинг, скажите, что сделали с теми двумя кочевниками, которых я… которые были пойманы? – спросила у мужчины, когда тот уже собирался покинуть замок.

– Сейчас они находятся в Буклонской тюрьме, миледи.

– Вы знаете, почему урки на нас напали?

– Нет, миледи. – Кажется, это было сказано искренне.

– Эти двое что-нибудь рассказывают?

– Пока нет, ваше сиятельство.

Я кивнула и сцепила руки перед собой, чтобы скрыть свое нервное состояние.

Сэр Кэлинг откланялся и последовал на подъездную аллею, где его уже ждала лошадь. Я вышла как раз в тот момент, когда рыцарь забрался в седло.

– Скажите, работы по восстановлению деревни уже начались? – выкрикнула вопрос, о котором вспомнила слишком поздно.

– Да, миледи.

– А где сейчас находятся жители, у которых сгорели дома?

– Простите, миледи, не знаю, имею ли я право отвечать на эти вопросы. Спросите у его светлости. Думаю, он предоставит вам всю нужную информацию, – явно испытывая неловкость, ответил сэр Кэлинг и, развернув своего коня, ускакал прочь.

Остаток дня я слонялась по замку, пытаясь хоть куда-нибудь приткнуться, но беспокойство не утихало. Не спасало даже чтение.

Не иначе как по иронии судьбы в книге описывали мать главной героини, которая дожидалась своего мужа с кровавой войны, сидя в башне и каждую ночь глядя на горизонт.

Я попробовала так сделать, но уже через несколько часов усомнилась в достоверности этой истории. Во-первых, в башне было холодно. Во-вторых, хотя в ней имелись все необходимые вещи, чтобы переждать осаду урков, на медвежьей шкуре я отсидела себе пятую точку и еле смогла разогнуть затекшие ноги. В-третьих, пейзаж, открывающийся из башни, оказался не очень хорошим. Вместо прекрасного заката передо мной раскинулся лес с виднеющимися вдалеке холмами.

В итоге я решила дожидаться герцога на софе, которая стояла в гостиной.

На ней же и задремала с книгой в руках.

– Герцогиня? – разбудил меня голос Эрты. – Уже поздняя ночь, вам пора в свои покои.

Я сонно открыла глаза и покачала головой:

– Нет.

– Моя дорогая, не факт, что герцог вернется сегодня.

Моя дорогая? Так ко мне могла обращаться мама, но никак не служанка.

– Значит, буду ждать его столько, сколько понадобится. Вы свободны, Эрта, – хмуро отозвалась я и, закрыв глаза, вновь погрузилась в объятия Морфея.

Спустя некоторое время почувствовала, как кто-то накрыл меня теплым пледом.

Герцог вернулся ранним утром, за несколько часов до рассвета.

Я проснулась от громкого разговора. Поняв, о ком говорят, тут же вскочила на ноги и, путаясь в юбках, быстро пошла к парадному входу.

Ричард Бёме был жив – уже камень с плеч. Но, как я и опасалась, серьезно пострадал. Порезов и кровоточащих ран на нем не наблюдалось, а вот ожоги…

Моему мужу помогали идти два лакея. Мужчина хромал на одну ногу и сжимал зубы от боли.

Ричард заметил меня, нахмурился, поморщился и вновь стал смотреть куда-то в сторону, словно герцогини тут и не было.

Я последовала за мужчинами, с удивлением отмечая, что сонные слуги быстро готовят герцогу ванну, а Эрта несет огромный таз с листьями мяты.

– Вы считаете, это ему поможет? – насмешливо спросила у главной служанки.

– Так пожелал его светлость, миледи, – спокойно отозвалась женщина.

Кивнув, я развернулась, спустилась вниз по лестнице, выбежала на улицу и поднялась в северную башню. Схватила медвежью шкуру и вернулась к будуару герцога.

– Он просил его не беспокоить, – упрямо возвестила Эрта, держа в руках пустой таз.

– Я его жена, и только мне решать, когда его беспокоить, – сказала зло, не обращая внимания на воинственный вид служанки, обошла ее стороной и зашла в ванную комнату.

Остановить меня она не пыталась.

Герцог лежал по шею в воде среди зеленых листьев, голову положил на бортик, мокрые волосы падали на уставшее лицо. Мяты было так много, что она скрывала от меня обнаженное тело мужа. И хорошо.

Я подошла ближе, бросила шкуру на пол из керамической плитки и уселась рядом.

Ричард неохотно открыл глаза и с удивлением взглянул на меня.

– Мята не поможет, – сказала я, выставила руки над водой и создала кубик льда.

Муж смотрел на меня так, словно перед ним сидела какая-то незнакомая женщина.

Мне стало неловко, но я постаралась сохранить на лице спокойствие и уверенность. Не спеша создавала все новые и новые кубики льда и кидала их в воду.

– Скажите, ваша светлость, что будет с жителями деревни, которые лишились крова?

– Вам это правда интересно? – устало уточнил герцог.

Я не сумела скрыть обиду:

– За кого вы меня принимаете? Считаете, что я настолько черствая, что меня не может интересовать судьба других людей?

– Я приказал управляющему найти им квартиры в городе. Временно они поживут там, пока деревню будут отстраивать заново.

– Спасибо за ответ, – буркнула я.

Совершать хорошие поступки моментально расхотелось. Какая разница, если муж все равно считает себя вправе говорить такие вещи в моем…

– Даже не поинтересуетесь, где я был все это время? – тихо спросил он, прерывая поток нерадостных мыслей.

Я повернула голову и поймала на себе внимательный, изучающий взгляд.

– Если вы не хотите говорить, я не стану требовать от вас ответа. Вам больно, поэтому просто позвольте мне помочь.

Мужчина тяжело выдохнул, посмотрел на воду, потом вновь на меня и, прикрыв глаза, положил обе руки на бортики ванны.

– Я не был с любовницей, если вам это интересно, – глухо сказал он.

На его руках тоже виднелись ожоги – красные полосы обгоревшей кожи. Я осторожно притронулась к одной из ран.

Герцог вздрогнул и резко открыл глаза.

– Разрешите мне помочь, – прошептала я. Не дожидаясь ответа, позволила своей стихии пробежать по поврежденным участкам мужского тела, оставляя после себя крупицы инея, оседающие на кожных покровах.

– Боже, – выдохнул герцог от облегчения, которое нес с собой холод.

– Ожоги очень опасны, ваша светлость, – сказала серьезно и принялась вновь создавать кубики. – Вам повезло, что я владею магией, которая может помочь.

– Теперь понимаю, – усмехнулся Ричард и поморщился. – Мне с вами действительно повезло.

Я отвлеклась и от радости самодовольно заерзала на медвежьей шкуре, поэтому испуганно вздрогнула, когда чужая ладонь дотронулась до моих волос.

– Очень красивые, – пояснил герцог, заметив мой ошарашенный взгляд. – Вы вели себя очень смело, когда напали урки.

– Вы тоже, – смущенно улыбнулась в ответ.

– На самом деле это так странно, когда у тебя есть жена, которая тебе не принадлежит, – задумчиво пробормотал герцог.

– О чем вы? – не поняла я.

Только повернула голову, чтобы взглянуть на мужа, как он, не обращая внимания на боль, приподнялся, сел, рукой, которая только что трогала мои волосы, притянул к себе и поцеловал.

Я удивленно замерла, ощутив его мокрые губы. Это было так нежно, так трепетно, что уже через секунду ступор начал медленно отступать. Я подалась ближе. Ричард убрал руку с моего затылка, провел ею вдоль щеки. А затем с болезненным стоном оторвался от моего пылающего лица.

Я распахнула глаза и уставилась на его нахмуренные брови.

– Вы не должны этого делать, вам сейчас слишком больно, – пробормотала, плюхаясь на медвежью шкуру и прикладывая мокрые ладони к раскрасневшимся щекам.

Муж с болезненной гримасой вновь откинулся в воду.

– Ты такая смущенная, – услышала его голос. Герцог словно не мог понять почему.

– Я… я… тут уже достаточно льда. Я п-позову слугу, он поможет вам добраться до ваших покоев, – выдавила, заикаясь, и вскочила на ноги.

– Марита, – тихо позвал Ричард, но я уже подлетела к двери и выскользнула в коридор.

Господи, как испуганный теленок! Что со мной? Почему я вся горю? Аж дышать нечем!

Тоже мне – хорошая жена.

Я чувствовала себя просто отвратительно. Собственный муж поцеловал меня, а я повела себя как малолетняя дурочка. Да что я, не знаю о поцелуях?! Я же столько про них читала!

Следующим утром решила больше не смущаться и вести себя с герцогом совершенно естественно, как истинная леди и примерная жена.

Тем более что с ожогами ему все еще требовалась моя помощь.

Обычно Ричард запирал свои покои на ночь, но, когда я решила просто ради интереса повернуть ручку его двери, та открылась.

Герцог еще спал. Памятуя о том, что я больше не проявлю робости, тихонько зашла в его спальню и осторожно примостилась на второй половине кровати. С собой у меня была книга, поэтому, недолго думая, я углубилась в чтение.

«Артуру претила мысль, что его любимая Сара танцевала с убийцей, скрывающим свое лицо под маской! Она совершенно безрассудная женщина, раз решилась на такую авантюру».

Я фыркнула. Не безрассудная, а глупая. Как можно не узнать, что на балу с ней танцует уже не Артур? Подумаешь, маска. Она же не может скрыть повадок человека.

Тут же смутилась, покосившись на спящего герцога. М-да. Кажется, я – Сара.

«– Сара! – воскликнул Артур. – Вы вели себя безответственно, решившись танцевать с убийцей.

– Бросьте, Артур, он же не мог убить меня прямо на балу.

– Неужели вы не понимаете? Он выбрал именно вас, чтобы насолить мне. Вы в опасности.

– Сэр, уверяю вас, это был всего лишь танец.

– Среди мужчин существует негласное правило, – неохотно проворчал Артур. – Если они ввязались в борьбу, то победитель старается заявить о своей победе, овладев женщиной своего врага».

Я нахмурилась и покосилась на герцога. У вас же нет врагов, ваша светлость?! Хотя я бы посмотрела, что бы вы сделали, если бы кто-нибудь попытался овладеть мной. Не удержалась от коварной усмешки и снова уткнулась в книгу.

«– Хотите сказать, он пытался меня изнасиловать? Этого не может быть. Мы просто танцевали.

– Вы так бесстрашны, Сара, – с восхищением выдавил Артур. – Есть хоть что-нибудь, что заставит вас дрожать от страха?

– Нет, сэр, – горделиво возвестила она.

– А от страсти? – с придыханием спросил Артур».

Я чуть воздухом не подавилась. Отчего-то щеки запылали именно у меня! Два раза перечитала фразу героя.

Он с ней заигрывает? Нет, Сара не должна отвечать взаимностью, она же слишком независима!

От переизбытка эмоций пришлось помахать у лица книгой и вновь углубиться в чтение.

«– Всякий раз, когда я думаю об интимной связи с вами, моя дорогая Сара, меня охватывает трепет».

Я фыркнула. Какие глупые фривольности. Перечитала фразу два раза. Покраснела еще сильнее. Не удержавшись, пролистала несколько страниц и с ужасом поняла, что интимной связи все же быть!

Ох, нет, к этому надо подготовиться. Закрыв глаза и глубоко вдохнув, решительно открыла нужную страницу.

– Вы всегда так читаете? – удивленно спросил Ричард.

Я испуганно вздрогнула и посмотрела на него.

– Вы уже проснулись? Простите, ваша светлость, надеюсь, это не я вас разбудила?

– Сначала я подумал, что кого-то пытают, – признался он, а потом спросил: – Что вы здесь делаете, Марита?

– Я пришла к вам.

– В ночной сорочке?

– Ну… да.

– Простите, я не готов.

– К чему? – не поняла я.

– А к чему я должен быть готов? – вывернулся герцог.

– Мне нужно обработать ваши ожоги, – сообщила ему.

– Прямо сейчас?

– Лучше сделать это утром. И вечером тоже. И, боюсь, дня два придется сохранять полный постельный режим, потому что ваша спина, это просто… в общем, даже представить боюсь, где вы побывали, – сделав вид, что крайне озадачена, сказала я.

Полагаю, что только желая сменить тему, герцог быстро пошел на попятную:

– Что мне нужно делать?

– Пожалуйста, сядьте и оголитесь… э-э-э… обнажитесь… кхм… станьте голым по пояс.

Я едва не зарычала про себя! Да что же со мной такое!

Ричард усмехнулся, но просьбу выполнил. Сел, обмотал себя по пояс одеялом и стянул камизу.

Я отложила книгу, расположилась позади мужа и начала удивленно разглядывать его спину, на которой при свете дня отчетливо виднелись небольшие рубцы давних шрамов. После вчерашней обработки на месте свежих ожогов кожа начала слезать. Спина мужа действительно была изуродована, и я даже боялась представить, какие адские мучения он сейчас испытывает.

– Ваша светлость, мне придется снять поврежденную кожу, это больно.

– Вы уверены, что справитесь? – настороженно спросил Ричард, не поворачивая головы.

– Я не слабая впечатлительная девочка, – обиделась тут же. – Вопрос в том, вытерпите ли вы. Я постараюсь обезболить, но даже холод не может…

– Я не слабый впечатлительный мальчик, герцогиня, – усмехнулся в ответ муж.

– Ладно. Тогда я спущусь вниз за какой-нибудь емкостью. Подождите минуту.

Я на четвереньках доползла до края кровати и, оказавшись на полу, босиком пошла к двери.

– Марита, – окликнул Ричард, заставив меня обернуться. – Хотя бы мой халат наденьте.

– О, – смутилась я, поспешно подошла к шкафу герцога, распахнула дверцы и наткнулась на повязку Тима Донга. Она висела на одном из камзолов, искусно притворяясь шарфом.

– Что-то не так? – услышала голос мужа.

– Все так.

Взяла халат, надела его и отправилась на первый этаж просить у Эрты глубокую миску или что-то вроде того.

Теперь понятно, почему в спальне не чувствовалось присутствия наездника. Донг просто был везде, все его вещи лежали на самых видных местах, создавая иллюзию того, что они являются частью интерьера.

Когда вернулась в комнату, чуть не вскрикнула от ужаса. Герцог решил скрасить ожидание чтением моей книги. Я испуганно замерла в дверях и наблюдала, как муж медленно поднимает на меня полный удивления взгляд.

Понадеявшись, что он наткнулся на какой-нибудь самый обычный момент, нерешительно закрыла за собой дверь и уже собиралась вернуться к кровати, чтобы обработать ожоги, но услышала:

– «Артур покачивал в ладонях сочные груди Сары. «Какая прелесть!» – выдохнул он и коснулся губами двух наливных персиков. Сара застонала от наслаждения. Вид возбужденного мужского…» – Тут герцог деликатно закончил свое чтение и громко захлопнул книгу. – По-вашему, это похоже на «Религиозные верования древних народов»?!

Я обреченно прикрыла глаза и, понимая, что терять мне все равно нечего, решительно повернулась лицом к мужу:

– Ваша светлость, я сама удивилась, когда поняла, в чем заключается содержание этой книги.

– Где вы ее взяли?

– В вашей библиотеке, – не смутилась я.

– В моей библиотеке нет таких книг.

– Тогда позвольте от нее избавиться.

Я подошла к мужу и протянула руку, ожидая, что он вернет мне книгу.

– Она ведь ваша, – подозрительно прищурившись, сказал герцог.

– Приличные леди не читают такой литературы, – уверенно ответила я.

– Поэтому вы хихикали над ней все утро?

– Так вы вернется мне книгу?

– Нет.

– Почему? – озадачилась я, наблюдая, как он кладет ее рядом с собой.

– Почитаю на досуге.

– Вам разве можно?

– Я же не приличная леди, – пожал плечами мужчина и поморщился от боли. – А там есть что-то, о чем мне не следует знать?

– Не знаю, я же не читала, – не позволила я подловить себя.

После этого забралась на кровать, уселась позади мужа и поставила миску на смявшиеся простыни.

– Будет немного больно, – предупредила на всякий случай.

– Знаю, – ответил герцог.

Осторожно коснулась плеча, от которого тянулся самый большой ожог, доходящий до конца лопатки. Кожа на нем почернела и свернулась. Я старалась, чтобы мои прикосновения были нежными и не причиняли лишней боли. Первым делом попыталась подлечить вздувшиеся волдыри.

Герцог терпеливо ждал и не двигался, пока я снимала поврежденную кожу и бережно позволяла ледяной стихии проникать в покрасневшие места, охлаждая пульсирующий жар.

– Откуда вы знаете, что делать? – неожиданно спросил муж.

Я поджала губы.

Ах, если бы вы только догадывались, ваша светлость, сколько проблем мне доставила огненная стихия! И ваша, к слову, тоже. Первое время на гонках мое тело было усеяно не синяками, а ожогами. Хорошо, что я научилась быстро их сводить, иначе от матушки мне доставалось бы по полной.

– Моя младшая сестренка постоянно совала пальцы в камин и обжигалась, – соврала я.

– Софи? – уточнил герцог.

– Да, ваша светлость.

– Та самая Софи, которая должна была стать моей женой?

Я грустно усмехнулась:

– Простите мне эту неудачную шутку.

– В самом деле неудачную, – согласился Ричард. – Женись я на Софи, кто бы сейчас обрабатывал мою спину?

– Софи тоже владеет магией льда, – резонно заметила я.

– Я понял это по ее волосам. – Герцог помолчал недолго, а затем осторожно сказал: – Ваша сестра положила мне в кабинет книгу про драконов.

– Она так сделала? – опешила я. – Простите, она не имела в виду ничего плохого. Она еще ребенок, поэтому ей нравятся сказки.

– Она верит в драконов?

– Да, – нерешительно сказала я.

– А вы в них верите?

Я замерла. Почему он спрашивает?

Отняв руки от его спины и уставившись на белые простыни, выдавила:

– Я… я предпочитаю поддерживать фантазии Софи.

– Я спросил не об этом, – настойчиво сказал герцог. – Вы верите в драконов?

Сглотнув, выдавила:

– Мне нравится думать, что их не истребили.

– Почему? – Он вдруг повернул голову, явив мне свой профиль, и строго сказал: – Марита.

– Что? – вздрогнула я.

– Моя спина все еще страдает без ваших прикосновений.

– Ой, простите, – выдохнула с облегчением и вернулась к обрабатыванию ожогов.

Герцог спросил меня «почему?», но, после того как я молча принялась водить пальцами по волдырям, понемногу замораживая их, на ответе настаивать не стал.

Я ответила сама.

Мы сидели с ним в тишине, поэтому мой голос прозвучал довольно странно. Но мне вдруг очень захотелось поделиться хотя бы частью своих мыслей с тем, кто… просто поймет.

– Когда я размышляю о драконах, то представляю себе огромных… птиц. Думаю, у них мощные крылья, которые помогают подниматься к облакам. И мне кажется, что полет для них в чем-то сродни свободе. Мне нравится полагать, что драконов не истребили, потому что если это так, то я никогда не смогу хотя бы помечтать о том, чтобы разочек на них полетать.

Герцог молчал и головы больше не поворачивал. От меня не укрылось, как напряглась его спина.

– Понимаю, это звучит глупо, – пробормотала я. – Но неужели вы никогда не представляли себе полет на настоящем драконе?

– Почему вы спрашиваете? – ушел он от прямого ответа.

– Просто хочу понять, считаете ли вы меня глупой фантазеркой.

– Поверьте, я не считаю вас глупой фантазеркой.

– Спасибо, – вздохнула я. – С вашей спиной пока все. Но я видела ожоги у вас на груди, – сообщила, испытывая изрядную долю неловкости.

– Вы снова смущаетесь? – не понял мужчина.

– Нет, – поспешно ответила я и приказала себе сосредоточиться на помощи.

Слезла с кровати, взяла миску с частичками поврежденной кожи и, подойдя к герцогу, опустилась на колени перед ним.

Мой муж был очень крепким мужчиной. Я впервые в жизни находилась так близко к мужской груди, да еще при свете дня. Первым делом меня смутили волосы, о которых я не подозревала. Затем мой взгляд привлекли сильные руки с выступающими на них мышцами. Потом я посмотрела на живот и немного обнаженные бедра.

– Ожоги, герцогиня, – напомнил о себе Ричард.

Все. Сохранять спокойствие и непоколебимую уверенность больше не было сил.

Я покраснела. Покраснела очень сильно.

Стараясь не смотреть на лицо мужа, приложила руки к ожогам и зажмурилась.

– Можно вас кое о чем попросить, ваша светлость? – спросила, не открывая глаз.

– Я вас слушаю.

– Не могли бы вы отменить ваш запрет на мои одиночные прогулки?

Я едва не одернула руки, когда почувствовала, как напряглись мышцы его живота.

– Зачем?

– Я бы желала прокатиться в мужском седле.

– Что?

– Знаю, это прозвучит очень странно, но дамское седло просто невероятно неудобное. Мне бы хотелось выехать на нормальную прогулку и пустить лошадь галопом. Но если я сделаю это в присутствии слуги, меня могут не так понять.

– Вы серьезно?

Я открыла глаза и посмотрела на герцога.

Сказать решилась только потому, что знала: Тим Донг, что живет в моем муже, одобрит это желание. Для него такая причина станет весомым аргументом. Но, похоже, я ошиблась.

– Простите, все же леди не стоит ездить в мужском седле, – пробормотала я и уставилась в пол.

– Да, это так, – задумчиво сказал герцог.

… в обед к моему мужу зашел доктор, который подтвердил, что ожоги уже не опасны, но до завтрашнего дня лучше полежать в постели. После лекаря в покои зашел управляющий и пробыл там около часа. Когда он вышел, первым делом нашел меня и сообщил, что я могу одна ехать на прогулку.

Мы встретились с Фенькой этим же вечером.

Я забралась в мужское седло прямо в амазонке. Сменную одежду брать не стала, это ни к чему – долго летать все равно не планировала.

Фенька, учуяв в моей сумке сырое мясо, тут же сунулся проверять, для кого оно.

– Нет, дорогой, сегодня не тебе. Помнишь дракона, которого мы встретили? – Феня надулся. – Я пока не придумала, как его освободить, но покормить его мы с тобой все-таки должны.

Летать в амазонке оказалось дико неудобно и жутко неприятно из-за развевающейся на ветру юбке. Но сегодня наш полет был коротким, поэтому я не стала тратить время на переодевания.

Фенька набрал приличную скорость и стрелой промчался перед темным углублением в холме. Я с размаху закинула туда кусок мяса. Услышав возмущенный вой, тут же приказала своему дракону подниматься и улетать.

Посадила его на вершину холма и приказала ждать, чтобы понаблюдать, как отреагирует темный дракон.

Тот даже носа не высунул из своей норы. Я слезла с Феньки и озадаченно посмотрела вниз. Ничего. Дракон не реагировал. Даже чавканья не слышалось, что могло означать две вещи: либо пещера слишком глубокая, либо животное к мясу не притронулось. Жаль, проверить не получится.

Разочарованно вздохнув, повернулась к Фене, но неожиданно мой взор привлекла гранитная плита. Заинтересовавшись, подошла ближе и ошарашенно посмотрела на свое открытие.

Это была могила. На плите аккуратно выгравировано имя: «Джули Бёме».

Я потрясено выдохнула.

У Донга есть темный дракон, на котором он летает на гонках. Значит, и этот дракон – тоже его? Фамилия на могильной плите напрямую это доказывала. Ричард похоронил тут своего родственника? Но почему тут? Почему не на кладбище?

И родственника ли…

Да, конечно, родственника. Не жену же.

В замок я вернулась с распухшей от предположений головой. Под плитой могла покоиться любая женщина из семьи Бёме: бабушка Ричарда, его сестра, тетя, кузина, жена, дочь… и два последних варианта пугали больше всего.

Но, видимо, посчитав, что переживаний на сегодня недостаточно, судьба подкинула мне Элину, выходящую из покоев герцога.

Она прошла мимо меня с такой ленивой грацией, что вместо того, чтобы, возмутившись, указать ей на подобающее место в этом замке, я просто замерла и наблюдала, испытывая невероятное унижение.

Мне резко перехотелось заходить к мужу. Не придумав ничего лучшего, спустилась в столовую, взяла с блюдца спелое красное яблоко и надкусила. Поморщилась. Не возвращать же обратно. Пришлось доесть.

Выкидывать косточки отправилась на кухню, и там же, не обращая внимания на удивленных слуг, принялась задумчиво заваривать чай. Только после этого решилась зайти к герцогу.

– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровалась спокойно и тихо. – Как ваше здоровье?

Ричард читал. Судя по тому, что сидел он, облокотившись на подушку, спина его уже не слишком беспокоила.

– Намного лучше. Благодаря вам, – отозвался герцог и снова углубился в чтение.

– Я принесла вам ромашкового чая.

– Угу.

Подошла к его кровати, поставила блюдце с чашкой на тумбочку и повернулась к мужу:

– Мне нужно обработать ожоги, ваша светлость.

– Угу, – пробормотал он опять, не отрываясь от книги.

И лицо у него было такое сосредоточенное, что я не удержалась и посмотрела, что же такое он чи…

О господи!..

Это же один из моих романов. Из тех, что лежали в моей комнате!

– Откуда это у вас? – выдохнула я.

– Мм? – Ричард наконец посмотрел на меня. – О, вы не против того, что я решил ознакомиться с… хм… вашей личной библиотекой? – Он насмешливо изогнул бровь.

Я не знала, куда себя деть.