Текст книги "Знак Зевса"

Гераклиды в Македонии

В архивных документах дворцовой библиотеки советник Хабрий обнаружил древние записи, проливающие свет на историю происхождения названия страны – Македония. Открытием поделился с Филиппом, который ревностно относился ко всему, что относилось к Македонии и родословной царской семьи…

В незапамятные времена из-за горных хребтов Хемуса, с севера, в эти места пришло иллирийское племя под предводительством мудрого вождя Македона. Бросить родные места их заставили кочевые племена, бесцеремонно вытеснившие их с исконных земель. Тогда иллирийцы нашли свободную от аборигенов территорию от Пинда до Галиакмона с плодородными почвами, где возвели несколько укреплённых поселений и главную крепость Эдессу («Богатая водой»).

Во всей новообретённой второй родине не было места лучшего, чем Эдесса: пенные водены (водопады) шумно проливались по отвесным скалам, вокруг величественные горы – естественная защита от врагов. За широким заливом виднелись горы Халкидики, а в зелёной долине встречались все главные реки местности. Поэтому Эдесса стал служить воротами горной области, её ключом и надёжной крепостью, стражем благодатной для сельского хозяйства равнины. А цари устроили в ней свою резиденцию. Новую страну назвали по имени вождя Македона, а жителей с тех пор именовали македонянами.

Но представители иллирийских племён, как бы знатны и древни ни были их корни, настоящими царями македонян, с полной властью над всей территорией, никогда не были. Македонские цари вели родословную от божественного Аргуса, сына Зевса и Ниобы, одной из дочерей пелопонесского царя Форонея. Этот Аргус, унаследовав престол от Форонея, объединил разрозненные города в Аргосское царство – Арголиду. После Аргуса правили его потомки, последний из которых носил имя Фидон. Во время его царствования на Пелопоннес пришли мигрирующие племена воинствующих дорян, противостоять которым мирные пелопоннесцы не могли. По соседству с Арголидой доряне создали военизированное государство Спарта, жители которого, кроме войны и грабежей, ничего не желали знать. Для царя Фидона сложились трагические обстоятельства: он потерял престол, после чего ему пришлось бежать с семьёй в дружественную Аркадию (совр. Ибрагим-Эффенди и Пиали). За ним тронулись в путь многие аргосские семьи.

Вместе с Фидоном отбыл его младший брат Каран. Он не задержался в Аркадии, а с отрядом молодых воинов добрался до Македонии. Легенда гласит, что оракул велел ему «остановиться там, где увидят стадо белорогих коз». Так аргивяне дошли до Эдессы, где увидели пасущихся белорогих коз. Пользуясь внезапностью, воины Карана заняли город, объявив его жителям, что теперь они подчиняются новому царю – Карану. В память об этом событии Эдесса была переименована в Эги («Козий город»). Собственным нравственным и физическим превосходством Каран доказал жителям этого сурового края, что он достоин быть их царём. При нём в области Орестида появился новый город, названный пришельцами Аргосом Македонским – в память об Аргосе на Пелопоннесе. Это случилось за пятьсот лет до царствования Филиппа. Такова легендарная история прародителей всех македонских царей, которые носили теперь гордое имя Аргеадов.

* * *

Историю царя Карана македоняне передавали из уст в уста, она утверждалась в сознании потомков и постепенно становилась достоверностью. Многие отцы называли сыновей его именем. На знамени македонского войска появилось изображение бодливого козла, последующие цари украшали свои шлемы крутыми рогами горных козлов (Александр Великий, по отцу, был тоже из рода Аргеадов, он носил «рогатый» шлем). Но главное состояло в том, что супруга аргосского царя Амфитриона, Алкмена, родила Геракла от Зевса, македонские цари хранили в родовых записях сведения, что они потомки Геракла, то есть Гераклиды!

После Карана каждый царь стремился расширить границы Македонии за счёт захвата чужих территорий, встречая неприятие и сопротивление соседних племён. Но в условиях усиливающейся вражды и соперничества между удельными македонскими князьями без крепкой централизованной власти становилось всё труднее сохранять целостность государства. В этом смысле Пердикка I, дальний предок Филиппа, силой, угрозами или договорами с удельными правителями сумел подчинить престолу все княжества, став таким образом царём объединенного Македонского царства (VII в. до н. э.).

АМИНТА I(VI в. до н. э.), пятый македонский царь, отнял у фракийцев области Пиерию и Боттиэю, на которых проживали выходцы с легендарного Крита, изгнав коренных жителей в Халкидику. Затем захватил приморскую область Мигдонию, где македоняне заняли плодородные поля и охотничьи угодья бывших хозяев. За Мигдонией последовала очередь Алмонии. Аминта заселял захваченные земли не только переселенцами из Македонии; в устремлении казаться эллином по крови, царь активно приглашал беженцев из греческих городов. Его политика достойно продолжалась сыном Александром.

АЛЕКСАНДР I был смел и дерзок в поступках. В юности с ним произошла захватывающая история, которую поведал Геродот. Однажды к царю Аминте с требованием унизительной дани прибыли послы персидского царя Дария I Гистаспа, семь знатных персов. В то время Персия покровительствовала македонским царям, имея собственные выгоды на греческой земле. Царь Аминта организовал для послов торжественный приём с застольем, на котором, по македонскому обычаю, присутствовали придворные советники с жёнами. На пиру находился и юный Александр, наследник македонского престола. Персы пили без удержу, опьянев, начали приставать к женщинами, воспринимая их присутствие по-своему. Мужья тех женщин не знали, как поступить, сгорая от стыда и унижения, но нарушить законы македонского гостеприимства, да ещё с официальными посланцами могущественного царя персов, не решались. Тогда Александр тихо сказал царю:

– Отец, тебе в твои годы лучше перестать пить. Иди отдыхай!

Сославшись на усталость, Аминта ушёл, а персы это обстоятельство расценили как сигнал к действию, ещё настойчивее требовали от замужних женщин любовных утех. Александр взял на себя заботу о гостях, успокоил персов обещаниями, что их желания будут исполнены. Но прежде убедил персов позволить женщинам уйти, для того чтобы они могли соответствующим образом подготовиться к веселью, принарядиться…

Персы обрадовались, увидев, что через некоторое время женщины вернулись. Но это были вооруженные кинжалами безбородые македонские юноши, переодетые в женское платье. Персов закололи, как откормленных боровов, и тайно захоронили.

Царь Дарий долго ожидал возвращения послов, а когда терпение его кончилось, отослал к Аминте гонца с вопросом:

– Где послы?

Ответ был такой:

– Твои послы давно отбыли из Македонии!

Персидского царя Дария было трудно провести, он заподозрил неладное, разгневался и прислал в Эги доверенного советника Бубара, умного, но хитрого человека. Тот нашёл нужные слова, устроил Аминте чуть ли не допрос и всё-таки узнал, что произошло на самом деле. Александра ожидала мучительная смерть от удавки персидского палача и, возможно, губительные последствия для Македонии. Но царевич, несмотря на молодость, сумел замять скандал. Он попросту купил Бубара щедрыми подношениями, да ещё отдал в жёны Бубару свою сестру. Довольный приёмом советник вернулся в Персию, где доложил царю, что послы действительно отбыли из Македонии, но по пути в Персию, возможно, с ними приключилась беда – дорога дальняя, опасностей много…

Александр I находился у власти почти полвека, укрепив могущество царства за счёт усиления единовластия. При нём оживилась торговля Македонии с греческими городами на Халкидике, она наконец наладила дружественные отношения с Афинами, торгуя лесом, дёгтем и смолой – материалами, в чём нуждалось быстрорастущее кораблестроение афинян.

Но в биографии царя Александра имелся случай, оцениваемый греками как позорный из-за служения Персии. Новый персидский царь Ксеркс в надежде обрести Македонию в качестве вассального государства, сатрапии, предложил молодому Александру, который недавно занял македонский престол, своё покровительство, немало золота и военную поддержку. Это был дивный ход Ксеркса, прибрав к руками Македонию, мирным путём значительно расширить на запад границы своей державы и оттуда начать наступление на Грецию и Скифию. Следует напомнить, что к этому времени у Александра не сложились отношения со многими греческими городами-государствами, полисами. Поэтому предложение могущественного и щедрого на подачки персидского царя пришлись кстати. Намереваясь с помощью персидских воинов решить свои «греческие проблемы», он согласился, после чего в союзе с персами македоняне воевали против Спарты и Афин. Греки негодовали, а царь Александр получил от Ксеркса благодарственное письмо:

– Царь Великой Персии Ксеркс дарует доблестному царю македонян Александру власть над всей областью между горами Олимпом и Хемусом.

Пользуясь моментом, молодой царь, проявляя немало воли и упорства, порой и жесткости, подчинил собственной власти независимые македонские княжества, что послужило поводом для возвышения престольного Эги над прочими городами Македонии. Но при всех распрях с греками Александр думал об укреплении политических связей страны с влиятельными государствами Греции – Афинами, Фивами, Спартой. Он не забывал, что его родина есть малая частица огромного эллинского мира, а македоняне до сих пор находятся в полуварварском состоянии. Поэтому направление движения Македонии видел только в сближении с греческими городами, в приобщении к древнейшей эллинской культуре.

Как показала история, этот мотив послужил основной причиной разрыва отношений Македонии с Персией, и в знаменитом сражении у Марафона (490 г. до н. э.), когда греки разбили армию персов, участвовали македонские воины. Царь Александр пожертвовал десятую часть военной добычи в Дельфийский храм, после чего его беговую колесницу допустили к состязаниям на олимпийских играх. Кони Александра победили, что позволило ему воздвигнуть в священной роще Алтис свою бронзовую статую. Обнадёженный доверием греков, по примеру своего отца, Аминты, Александр чуть ли не принудительно проводил эллинизацию македонян. Он принимал на поселение всех политический изгоев из греческих городов, за что заслужил прозвище «Филэллин» («Любящий эллинов»). Молодой реформатор пригласил великого Пиндара посетить Македонию, погостить у него. Избалованный вниманием поэт не отказался, поселился в царской резиденции, радуя слух грубых македонян тонким изяществом собственных стихов о схватках и победах могучих атлетов.

ПЕРДИККА II, младший сын Александра, был озабочен укреплением царской власти, не терпел рядом никого, кто мог претендовать на македонский престол. Он оттеснил от престола старшего брата, Алкета. С другим братом, Филиппом, разделил власть над Македонией, а потом с помощью Афин затеял с ним войну и получил всю Македонию. За это ему пришлось выплачивать афинянам позорную дань и оказывать военную поддержку в конфликтах с греческими городами. Но, используя поддержку Афин, Пердикка ограничил власть удельных македонских князей, стал объединителем Нижней, Верхней и Средней Македонии. С укреплением армии он позволил себе наладить тайные сношения с населением прибрежных греческих городов, стараясь освободиться от союзнических и зависимых обязательств Македонии перед Афинами. Но афиняне сумели его переиграть, вернув своё влияние в этом регионе.

О Пердикке II можно сказать, что он любил пышные застолья и содержал при дворе многочисленный «гарем» из молодых женщин, представительниц различных народов. Успевал общаться с красивыми рабынями. Умер он внезапно (413 г. до н. э.), не оставив завещания о престолонаследии, что послужило причиной для новых дворцовых потрясений.

АРХЕЛАЙ I, сын Пердикки от рабыни; понимая своё происхождение, вначале не претендовал на верховную власть. Но однажды в нём проснулось самолюбие, и он попросту убил всех претендентов. В его лице Македония неожиданно обрела сильного царя, полководца и политика. При нём в приграничных областях возводились крепости, в малообжитых районах сооружались военные поселения, в горах прокладывались дороги. Он был первый, кто понял нужду в переустройстве македонской армии, которая до сих пор формировалась по ополченческому принципу, и единого командования, военного единоначалия, не существовало.

В поисках эллинских корней в своей родословной Архелай продолжил исследования македонских царей, документально подтвердив происхождение своих предков от Геракла. Этим он привлёк внимание эллинского мира к «варварской» Македонии, повысив не только собственный статус, но и страны. Продолжая традиции прежних царей, Архелай пригласил в Македонию самого Еврипида. Знаменитый трагедийный поэт, несмотря на преклонный возраст, к удивлению многих, прибыл в Македонию (408 г. до н. э.), успев за два года до смерти написать «Архелай», «Вакханки», «Ифигения в Авлиде» и другие трагедии.

Царю Архелаю принадлежит заслуга переноса столицы из Эги на новое место, в Пеллу (400 г. до н. э.). В Греции расценили смену столиц как решительный поворот от древних местнических традиций, осуждаемых как варварские, к новой культуре, новому миру, который называется Элладой. В дальнейшем устремлении превзойти греков царь заложил у горы Олимп город Дион, где однажды устроил «Всемакедонские игры» с музыкальными и поэтическими состязаниями, драматическими представлениями и силовыми агонами, схватками атлетов – по образцу и подобию Олимпийских.

Архелай не успел осуществить всего, что задумал. Его энергичная деятельность в сближении с Грецией, в Македонии нравилась не всем, поскольку древними иллирийскими корнями большинство князей тяготели к Балканам. После четырнадцатилетнего пребывания на престоле Архелая убили в собственной спальне, и сделал это грязное дело его возлюбленный – Кратер. По сговору с придворной элитой, убийца царя занял его место, но продержался у власти… три дня. Его зарезали другие заговорщики.

ОРЕСТ, сын Архелая, в младенческом возрасте оказался единственным претендентом на царский престол. Но часть македонян знала и помнила, что Архелай незаконно пришёл к власти, а значит, его сын не может быть наследником престола. Македония окунулась на десять лет в череду кровавых заговоров, дворцовых переворотов и междоусобиц. Народ стал забывать мирную жизнь, покой и достаток. Крепкое в недавнем прошлом государство разваливалось, испытывая очередное отторжение мятежных горных областей; среди них наиболее влиятельные Линкестида и Элимиотия.

Опекуном Ореста назначили его ближайшего родственника – Аеропа II, самого влиятельного владетеля Линкестиды. Через месяц при поддержке военной элиты опекун назначил себя новым царём Македонии (396 г. до н. э.). Через три года престол захватил Аминта II, внук Александра I. В том же году Аминту убили заговорщики, руководимые влиятельным князем элимейцев Дердой, который посадил на македонский престол Павсания, сына Аэропа II. Через несколько месяцев Павсания убили новые заговорщики во главе с Аминтой III, правнуком Александра I. Он стал отцом Филиппа II.

АМИНТА III, обладая замечательными достоинствами мудрого полководца, повёл Македонию к лучшему будущему. Своевременная помощь Спарты, врагов афинян, помогла Аминте вывести страну из кризисного состояния. Царь пошёл на сближение с греческим населением прибрежных городов, обещая всяческие блага и уступки в торговле с Македонией. Аминта не забывал, что Македония находится в единой эллинской семье. Поэтому в круг его близких друзей вошёл врач Никомах, отец Аристотеля, будущего великого учёного и философа. Так ему виделось сохранение хрупкого мира между македонянами и Грецией.

У Аминты подросла дочь, на выданье, а наследника не было. Царь сделал смелый для его возраста шаг – в шестьдесят лет он расстался с женой, чтобы соединиться брачными узами с юной Эвридикой, внучкой царя Арридея. Расчёт оказался верным: молодая жена родила подряд троих сыновей. Филипп оказался младшим, когда престарелый царь, казалось, не помышлял о супружеских обязанностях. Упорно ходили слухи, что его зять Птолемей, муж дочери, частый гость спальни Эвридики. Аминте регулярно доносили об изменах супруги, а он, возможно, не доверяя слухам или не желая скандала, не принимал никаких действий. Его поведение, не подходящее для мужчины и царя, позволило недругам предполагать, что Филипп не его сын, а значит, о законном престолонаследии не могло быть и речи! Именно это обстоятельство дало повод Филиппу со временем постараться исправить свою подозрительную родословную – жениться на Миртале, дочери Неоптолема II, «чистейшей царской крови».

Бездеятельность Аминты в отношении поведения собственной супруги привела однажды к тому, что Эвридика вознамерилась убить мужа, очистив для Птолемея путь к престолу. Однако дочь Аминты, не простив мужу измены, узнала о заговоре и донесла отцу. К всеобщему разочарованию, Аминта так и не наказал Эвридику – возможно, ради сыновей, которые любили свою мать. Не наказал он и Птолемея. Или не успел, придумывая ему ужасную казнь, поскольку вскоре скончался.

Македонский престол перешёл к малолетнему Александру, старшему сыну. По закону, вдове царя и его детям полагался опекун из ближайших родственников, агнат, Эвридика предложила старейшинам назначить Птолемея, к которому она уже не скрывала любовных чувств. Достигнув совершеннолетнего возраста эфеба, Александр вступил на престол, но через год во время танца на празднике он внезапно споткнулся и упал замертво. Птолемей развелся с женой и женился на Эвридике. Власть в Македонии теперь всецело принадлежала ему и Эвридике, хотя законным преемником престола всё ещё считался второй сын Аминты – Пердикка, который по малолетству не мог исполнять царские обязанности.

Через год кто-то надоумил юного Пердикку потребовать от совета старейшин лишения Птолемея неограниченной власти и обязанностей опекуна. Не встретив поддержки в Македонии, ибо многие князья боялись всесильного Птолемея, Пердикка обратился за помощью к Фивам, и фивяне, любители политических интриг, охотно откликнулись. В Македонию вошёл вооружённый отряд под командованием беотарха Пелопида, известного фиванского военачальника. Он быстро разобрался с обстоятельствами и принял сторону Пердикки, притом что поддержал и Птолемея. По распоряжению Пелопида Птолемею достался довольно крупный кусок территории Македонии. «Ради спокойствия и мира среди македонян» Пелопид распорядился отобрать пятьдесят детей из родовитых македонских семей, которых забрал с собой в качестве заложников. Первыми в списке значились: Филипп – младший сын Аминты и Эвридики, и Филоксен – сын Птолемея от дочери царя Аминты. Прощание с родными для детей и подростков было мучительным испытанием. Как показали дальнейшие события, разворачивающиеся вокруг македонского престола, возможно, решение Фив обзавестись подобной гарантией благонадёжности Македонии спасло маленькому Филиппу жизнь…

ПЕРДИККА III. Вражда между Пердиккой и Птолемеем завершилась, когда последний пал жертвой подосланных убийц. Пердикка стал единовластным правителем Македонии. Его энергичными действиями страна выстояла против повторного вооружённого нашествия иллирийцев, а смерть могущественного полководца Пелопида позволила Македонии освободиться от назойливой опеки Фив. Наконец, Пердикка вспомнил о младшем брате, Филиппе, затребовал вернуть его, а по возвращении отдал ему в управление область с древней столицей Эги. Филиппу тогда не исполнилось и двадцати лет.

На шестой год царствования Пердикки в Македонии вновь начались междоусобицы: правители горных областей отказывались подчиняться молодому царю, сидящему в Пелле. Иллирийцы не преминули воспользоваться ситуацией, вновь тревожили приграничные области. Пердикка, не привыкший избегать трудностей, отправился с войском навстречу, но погиб в первом сражении. Вместе с ним полегли многие македоняне его войска.

Македония снова вверглась в пучину дворцовых интриг и межродовых распрей в борьбе за престол…

Глава 5. Вкус власти

Царский опекун

Высший совет македонских военачальников, от которых зависело, кому быть царём, возвели на престол Аминту, малолетнего сына Пердикки (359 г. до н. э.). Филиппа, родного дядю, определили опекуном, права которого должны были заканчиваться по достижении племянников восемнадцати лет – возраста эфеба. Событие омрачалось тем, что объявились сразу несколько претендентов на престол, все из древнейших знатных княжеских родов. И всё потому, что прошёл слух, будто Аминта физически оказался недееспособным. В горных областях назревала смута, неподчинение царской Пелле, отчего позиции Македонии в греческом мире значительно ослабли. Афины немедленно объединили усилия с фракийскими князьями, обозначив общего врага – ослабленную Македонию. В приграничье становилось тревожно, но защищать интересы македонян здесь оказалось некому.

В свои двадцать три года Филипп остро чувствовал боль за порушенную мощь отечества. Понимая, что время работает против Македонии, царский опекун решил, что пора браться за реальную власть. Но для этого следовало сместить с престола своего подопечного, несмышлёного царя Аминту, что было противозаконно. Но это обстоятельство не смутило Филиппа.

Молодой человек понимал, что в подобном дворцовом перевороте без поддержки военной элиты не обойтись. Для этого нужно было совершить что-то такое, что привлекло бы внимание всей Македонии. Филипп стал действовать. За свой счёт он набрал отряд авантюристов, вооружил их, предложив «прогуляться» с ним в земли фракийских соседей – Пеонию и Агрионию. Охотников до чужого добра нашлось немало – дерзких и решительных, безжалостных к врагам. Поход длился недолго, но за счёт неожиданности нападения македоняне ограбили владельцев золотосодержащих рудников и с богатой добычей вернулись домой.

Филиппа встречали как героя! Сразу вспомнили, что он сын царя Аминты, с именем которого связано былое могущество Македонии. В нём увидели личность, способную оградить народ от беспредела и беззакония удельных князей, спасти страну от грозящего развала. Золото, появившееся у Филиппа, способствовало его признанию среди военной аристократии.

Но путь к царскому престолу ему преграждали другие претенденты, не менее значимые по силе духа и, главное, обладающие более знатными родовыми связями, чем он. Прежде всего, Архелай – сводный брат последнего царя, Пердикки. Затем Павсаний из рода линкестов: его позиции считались наиболее сильными, поскольку он заручился военной поддержкой фракийского царя Котиса. Ещё был Аргей, рассчитывавший на помощь афинян. Филипп, понимая, что шансов у него немного, прибег к проверенным в таких случаях средствам – подкупу, шантажу и убийству. От неведомой болезни неожиданно умирает Архелай. На охоте от случайной стрелы погибает Аргей. За щедрые дары, переданные Котису, Фракия отказала Павсанию в дружбе. В такой ситуации остальные претенденты на царскую власть в Македонии быстро утратили пыл.

Афины и заодно с ними Фивы, неожиданно обнаружив в лице царского опекуна опасность своим интересам, в ответ пригрозили вводом союзнического войска в Пеллу. Вот когда пригодились Филиппу уроки риторики, преподанные ему в детстве греческим учителем красноречия! Он вступил в дипломатические переговоры, услаждая слух опытнейших политиков лестью, клятвенными обещаниями дружбы и личной преданности. Он предлагал Афинам помогать в укреплении македонской армии, обещая использовать её в интересах афинян на Халкидике против Олинфа, Амфиполя, Потидеи и других независимых греческих городов. Удивительно, но обольстительным речам малоизвестного правителя Македонии поверили. Противники – Афины, Фивы и Спарта – успокоились и вновь занялись привычным делом – кровопролитными войнами между собой за гегемонию в Элладе. Такова была первая и весомая победа молодого македонского политика, позволившая ему немедленно заняться подготовкой к Общевойсковому собранию, на котором предстояло утверждение его царём. Но вначале нужно было заручиться поддержкой военной элиты, самым видным представителем которой являлся Антипатр.