Текст книги "Золотой капкан опера. Полная версия"

Было уже темно, когда Соколов подъехал под окна своей берлоги. Выйдя из машины опустил руку с телефоном на уровень колес и сделал круг. Тотчас раздался негромкий писк телефонного будильника. Это сработало закачанное в телефон одним умельцем приложение для обнаружения трекера – то бишь маячка. Соколов удовлетворенно качнул головой и отправился в берлогу спать. А в голове с каждым шагом токало: «Кто, кто, кто? Бачурины или москвичи?»

Едва забрезжил рассвет Иван проглотил двойную порцию сосисок, облачился в камуфляж, накинул ремни кобуры и покинул берлогу. Свою Ласточку загнал в гараж, извлек из металлического ящика пистолет и патроны, взамен поместил туда папку «Кочка», закрыл гараж и запрыгнул в кабину Шишиги.

К месту Соколов подъехал, когда солнце только-только робко выглянуло из-за сопок. Не доезжая до Горбатого моста съехал на обочину, подогнал машину к речке и осторожно въехал в русло реки.

«Ну, Шишига, не подведи! – В жестокой тряске машина полезла по камням русла вверх против течения реки.

Вот, наконец, то место с лугом, ниспадающим к берегу. Соколов выбрал удобный выезд, выгнал машину на зеленый луг, проехал метров сто, заглушил двигатель и спрыгнул на траву. Действовать надо было быстро. Таёжные уроки Никитича пригодились. Соколов в темпе вбил колья и поставил палатку. Место для неё было выбрано с таким расчетом, что подойти к ней можно было только со стороны речки, то есть через луг или с той стороны, где Соколов выбрал себе основной наблюдательный пункт. Ставить капканы рядом с палаткой было бессмысленно – их невозможно было замаскировать. Поэтому пришлось ставить их чуть правее на линии движения к наблюдательному пункту, маскируя трубки в кустарнике и тросики травой и мхом, которого здесь было в избытке. К полудню все было закончено. Соколов придирчиво осмотрел всё и подумал: «Никитич сказал бы – сделано на твердую тройку. Ладно. Теперь надо поставить Шишигу так, чтобы не мешала обзору и обустроить НП – застелить его еловыми лапами. Бог знает сколько придется здесь ждать». – Отогнав машину на место, Соколов собрал двустволку и занял позицию наблюдения. А в голове металось: «Кто, кто, кто? Скоро, скоро всё разъяснится! Тот, кто поставил трекер-маячок на Шишигу непременно объявится. Всё! Теперь ждать!»

Первое движение в нижнем течении реки Соколов даже не увидел, а скорее почувствовал каким-то необъяснимым образом. Действительно, примерно в километре отсюда возникла некая фигура. Разглядеть лицо на таком расстоянии даже в бинокль было невозможно. Фигура приближалась, прыгая на камнях русла.

«Почему только один? – мысленно недоумевал Иван, – разведчик? Остальные следом?» – Фигура приблизилась. – «Вот это да! – возопил про себя Соколов, – это же Шишов Коля собственной персоной! Старший опер Коля! А Коля-то с-сука, хоть и бывший омоновец!»

А Коля тем временем с карабином «Сайга» наизготовку обошел и осмотрел Шишигу, крадучись подобрался к палатке, откинул резким движением полу и, убедившись, что она пуста, стал осматриваться в поисках каких-нибудь следов.

«Черт! Так он найдет капкан и всё насмарку!» – Соколов встал во весь рост и свистнул. Шишов от неожиданности пригнулся и, как учили, уходя с предполагаемой линии огня, прыгнул вперед и в сторону, сделал еще пару шагов, но вдруг дернулся, потерял равновесие и упал на траву выронив оружие.

«Сработало, сработало! Ай да Никитич! А повезло – то как!» – Соколов с пистолетом в руке медленно двинулся к палатке, наблюдая как рыча и матерясь, катаясь по траве Шишов безуспешно пытается дотянуться до оружия.

«Как бы по запарке самому не попасться», – Соколов обошел второй капкан, приблизился к Шишову, подтянул к себе за ремень карабин и спросил: -Как же так, Коля?

Коля матерился, пытаясь высвободить ногу.

– Не дергайся, ногу поранишь. А скажи, Коля…

– Заткнись! —оборвал его Шишов, – конец тебе, Соколов. Сейчас подвалит Олег со своей похмельной шоблой, они вытрясут из тебя всё, что надо, а потом порвут на куски. Вон они уже на подходе.

«Ага, значит, всё же Бачурины, – понял Соколов, – и всё ради золотой „Кочки“? Эх, люди, люди». – Где-то в закоулках больной головы тяжелый бас вывел: «Люди гибнут за металл…»

– Слушай, Иван, – злым шипящим шепотом обратился Шишов, – ты сними эту сраную петлю с ноги, а я пущу свору Бачурина по ложному следу в другую сторону, и ты сможешь уйти. Слово офицера!

– Что? Слово офицера? – взвился Иван, – Гнида ты, а не офицер, тварь продажная и дешевая!

– А ты, Ванька, чистенький, да? И честненький? Дурак ты, Соколов! – Шишов медленно перевалился набок и вдруг быстро сунул руку под куртку камуфляжа и резко выдернул ее уже с ножом в руке, но Соколов опередил его и ударом ноги выбил нож из руки Шишова и каблуком берца тут же нанес ему удар в шею. Хрипя от боли Шишов скрючился на траве. Отбросив носком берца подальше нож, Соколов увидел четыре прыгающие на камнях и быстро приближающиеся фигурки.

«Пора», – Соколов рванул к своему наблюдательному пункту, быстро разобрал и поместил в чехол ружьё, закинул за спину рюкзак и невидимый для Шишова побежал за гребнем к запасному пункту. Пока Соколов обустраивался на новом месте четверка выбралась на луг. Они подбежали к орущему Шишову, указывающему рукой на то место, которое Иван только что покинул. Бачурин тоже махнул рукой, и трое с автоматами наизготовку осторожно двинулись вверх, но пройдя несколько метров остановились и оглянулись на орущего и размахивающего руками Олега.

Иван достал телефон, включил камеру и стал снимать эту свару, не выпуская тех троих из виду. Бачурин, почти уперев ствол автомата в грудь Шишова что-то кричал, а тот, указывая рукой на тройку бандитов, орал тоже. Шишов попытался вскочить на ноги, но Бачурин толкнул его так, что тот снова сел на задницу и вдруг раздался выстрел. Все увидели, как тело сидевшего на земле Шишова медленно завалилось набок. Иван оцепенел. В больной голове прыгал вопрос: «Даже так? Даже так?» – Бачурин нагнулся, поднял выброшенную гильзу и спрятал в карман. – «И даже так?» – Следом появилась совершенно холодная, спокойная мысль: «А раз так, то теперь у меня развязаны руки». Соколов убрал телефон, удобно пристроил «Сайгу», тщательно прицелился и выстрелил. Бачурин бросил автомат, обеими руками схватился за бедро и упал в траву. Те трое так и остались на месте и теперь, крутя головами, смотрели то на Бачурина, то в сторону невидимого для них Соколова.

«Дернутся ко мне – положу всех!» – Соколов медленно переместил ствол оружия в сторону бандитов. Отбиваться от них, однако, не пришлось. Все трое бросились вниз к орущему Бачурину. Двое сорвали палатку и уложили ее в кузове Шишиги, затем вернулись, подхватили под руки Бачурина, подняли его в кузов машины и уложили на палатке. С монтировкой и лопатой вернулись к Шишову, соорудили рычаг, вырвали из земли штырь и вместе с трубкой, пружинами и тросиком забросили труп в машину. Третий бандит завел двигатель, замкнув напрямую провода зажигания. Шишига сползла с луга в русло реки и, переваливаясь на камнях под завывание Бачурина, двинулась вниз по течению реки. Пройдя с километр Шишига остановилась. В бинокль было видно, как фигурки суетились около кузова, затем пропали из поля зрения и вернулись, Соколов засек, через десять минут. «Прикопали труп» – понял Иван.

Как только машина скрылась из вида, Соколов двинулся вниз, соображая: «Когда бандиты забрасывали труп Шишова в машину, я видел в бинокль на его спине небольшое кровавое пятно. Значит пуля прошла навылет и должна быть в земле где-то здесь». – Иван дошел до места, сломал ветку куста и воткнул ее в землю в месте предполагаемого входа пули.

Солнце уже завалилось за сопки. Соколов вернулся на свой НП, собрал свое нехитрое имущество и двинулся вдоль гребня хребта.

«До ближней заимки Никитича отсюда напрямую километров пятнадцать, засветло не успею, значит ночевать придется в тайге. Надо будет успеть сварганить шалаш».

До заимки уставший, не выспавшийся, пропахший костром Иван добрался к девяти часам утра. Затопил буржуйку, поставил чайник и, не дожидаясь пока закипит вода, вскрыл ножом и, помянув добрым словом Никитича, умял банку тушенки и завалился отдохнуть на лавку. Рядом пристроил карабин.

Удивительно, но то ли от стресса, то ли от таёжной прогулки головная боль ушла. От тепла и сытости разморило и потянуло в томную дрёму, поплыли какие-то неясные, но светлые картины, глаза стали закрываться, но вдруг в череде туманных образов возник один совершенно ясный портрет – лицо Бачурина – старшего. Соколов дернулся так, что чуть не упал с лавки: «Стоп! Не до сна сейчас! Бачурин! Что будет делать Бачурин? Он будет искать меня, и в поиске непременно придет к Никитичу, потому что знает о наших отношениях. Значит, Никитичу грозит опасность! Черт, черт, черт! А я, похоже, пока нужен Бачурину живым. Бачурин сволочь, но не дурак! И видимо, он понял, что навряд ли я с Шишигой приведу их прямо к «Кочке». Да и Шишов что сказал? «Сначала вытрясут что надо, а потом порвут». – Иван соскочил с лавки, прихватил рюкзак, карабин, ружье, выскочил на улицу и почти бегом побежал к сарайчику на задах заимки. Здесь наспех припрятал всё свое имущество в дровах, вернулся на заимку, не тратя время на заваривание чая, выпил кружку горячей воды и выскочил на улицу.

Солнце добралось до точки зенита, когда Соколов появился на задах дома Никитича, пробрался через сад, убедился, что всё спокойно и постучал по стеклу открытого по летнему времени окна кухни. Послышались шаги, в кухню зашел Никитич и, увидев Ивана, криво усмехнулся и бросил: – Заходи, убивец, заходи!

– Ты о чём, Никитич? – проскользнув в дом, удивленно спросил Иван.

– О чём, о чём? Вчера пополудни бачуринские быки привезли на Шишиге раненого Олега Бачурина. А еще говорят, что с ними был ваш Шишов, так вот Олега ты ранил, а этого Шишова вроде как замочил. Ох, Ваня, вот я о чём!

– Понятно, понятно! Чего еще от них ожидать? На самом деле Шишова убил Олег Бачурин, а Олега подстрелил я. Это так!

– Ну, в общем, Ваня, шум большой поднялся! Теперь все по твою душу скакать будут: и твои менты, и быки бачуринские. А еще, по слухам, ваш генерал у нас в городе объявился. Во как! Что же делать-то будешь, Ваня?

– Сдаваться пойду, пока Бачурин дров не наломал, пока к тебе не нагрянул со своими костоломами, с него станется. Прямо сейчас «Духу» и позвоню, – Соколов достал телефон и нашел нужный номер: – Алло! Да, это я! Через полчаса буду у вас! – Иван отключился: – Никитич, спрячь это, пожалуйста, до лучших времён, – Соколов стянул с себя ремни с кобурой и пистолетом, – ну, всё, пошел я.

– Подожди, повязку сменю тебе на голове, эта уже грязная.

Ну, а теперь с богом! – перекрестился Никитич.

С появлением Соколова в дверях управления глаза дежурного майора Семёныча округлились и чуть не вылезли на лоб: – Ваня, Ваня! Живой! А мы уж не знаем, что и думать! – и почему-то шёпотом добавил, – генерал прибыл, сейчас в кабинете у «Духа». Иди, Ваня, иди, раз уж пришел.

Генерал, увидев вошедшего в кабинет Соколова, хлопнул ладонью по столу, рассмеялся и, повернув голову к «Духу», сказал: -Ну, что я говорил? Садись, Соколов, садись, докладывай.

«Пари на меня заключили что ли?» – подумал Иван, направляясь к стулу.

– С чего прикажете начать? – спросил Иван.

– С головы, – улыбнулся генерал, бросив красноречивый взгляд на повязку.

Выслушав Соколова, генерал покачал головой и сказал: – Знаешь, Иван, когда-то я тоже был опером, и мне довелось побывать в подобной ситуации, – и, обращаясь к «Духу», – попросите принести приказ об увольнении капитана Соколова. А ты, Иван, пока почитай показания Бачурина Олега и остальных троих.

Когда приказ принесли, генерал начертал на нем несколько слов и передал «Духу», а тот, пробежав глазами текст, Соколову. Изумленный Иван прочитал: «Приказ об увольнении капитана Соколова И. И. из органов внутренних дел отменить в связи с вновь возникшими обстоятельствами. Восстановить капитана Соколова И. И. в прежней должности».

– И еще! – генерал чуть помолчал и продолжил, – коль на тебя, капитан, объявлена такая охота, тебе и карты в руки. —И, повернувшись к «Духу», – подготовь, Иван Петрович, распоряжение о создании оперативно —следственной группы во главе с капитаном Соколовым и с подчинением ему группы захвата. – Генерал перевел взгляд на Ивана: – Тебе, капитан, крупно повезло! Одного из троих охотников удалось задержать, когда он перевозил оружие – четыре АК – к тайнику. Оружейник помещен в СИЗО. Двое других на свободе, Бачурин Олег в тюремной больнице. Так с чего, капитан, ты думаешь начать?

– Меня обвиняют в убийстве Шишова. Пусть так называемые свидетели обвинения дадут показания на месте преступления. Там же проведем и очную ставку. Я думаю это нужно сделать сегодня.

– Разумно, не теряй времени, действуй. И помни, капитан, есть рамки закона и есть грани закона. Только без перебора. Понял? Иди.

Через час Шишига с Соколовым за рулем и следователем с металлоискателем и камерой в кабине покинула город. В кузове машины находился извлеченный из СИЗО бандит-оружейник и вычисленные и задержанные в городе его дружки. Этих скованных наручниками пассажиров сопровождали двое вооруженных полицейских.

По прибытии на место Соколов как заправский режиссер расставил всех по местам и скомандовал: – Камера! Значит, как утверждают эти граждане, я подошел к попавшему в капкан Шишову, который сидел на траве вот здесь. Так? Так, граждане подтверждают. А когда Шишов сидя выхватил нож, я выстрелил ему в грудь. Так? Да, так утверждают эти граждане. Подойди сюда, – Соколов позвал одного из бандитов, – сядь так, как сидел Шишов. Так. Я выстрелил в него вот с такого расстояния? Так? Так! Значит, пуля летела вот так, – Соколов ткнул пальцем в грудь сидящего, – и, если продолжить линию, пошла вот так. Значит пуля должна быть где-то здесь. Снимайте, снимайте! – Иван взял металлоискатель и стал манипулировать датчиком. Это продолжалось довольно долго. Наступил вечер. Стало темнеть. – Пуля не обнаружена, – грустно подвел итог Соколов, – всё, пора закругляться. В машину!

Когда подъехали к управлению, и все покинули машину, Соколов распорядился вернуть оружейника в СИЗО, и когда того под конвоем увели, подошел к его дружкам, снял с них наручники и буркнул: – Свободны, пошли вон!

Соколов и следователь с металлоискателем через здание управления вышли во двор, где их ожидал полицейский Уазик с дремлющим за рулем водителем и группой захвата в составе двух человек. Все с автоматами.

– Загружайся! – Иван кивнул головой следователю. Заберете меня у «Автохозяйства». Там всё объясню. – Соколов через здание вернулся к Шишиге, завел двигатель, вырулил на дорогу и поехал по опустевшему ночному городу. Через десять минут Соколов прибыл на место, устроил Шишигу в ее родном боксе, расписался в путевом листе и вручил его ночному дежурному.

Запрыгнув в поджидавший Уазик, Соколов объявил: – Сегодня у нас ночное дежурство. Отзвонитесь по домам, – и, повернув голову к водителю, сказал: – Направление – Белокаменск.

– Чего раньше не предупредил? – обиделся следователь.

– Да голова болела, забыл, – безразлично ответил Иван.

– А-а…, – догадливо и обидчиво начал было следак, но Соколов перебил его: – Совсем не то, что ты подумал. Не бери в голову. Значит, так: наша задача организовать засаду и захватить тех, кто явится за трупом Шишова.

– Ты знаешь, где спрятан труп? – изумился следователь.

– Примерно, – ответил Соколов.

– И мы ночью будем искать труп в тайге? – еще больше изумился следователь.

– Попытаемся. Когда бандиты избавлялись от трупа, в кузове Шишиги в это время катался и орал раненый Бачурин. Не думаю, что быки утащили труп далеко в лес, и к тому же у них в машине была только одна лопата. Так что, скорее всего, они просто прикопали труп где-то недалеко от речки. Но мы заморачиваться поисками трупа не будем. Если сходу его найти не получится, то мы будем ждать, когда придут люди, точно знающие место захоронения.

– А если эти люди не придут? – спросил один из группы захвата.

Соколов вздохнул: – Типун тебе на язык! Ну, если не придут, тогда я проставлюсь по полной. Поляна будет – охренеете!

– Я пью только эту… как ее…, – водитель пощелкал пальцами и вспомнил, – текилу.

– И давно? – под смех в машине спросил Иван и пообещал, – будет тебе текила, будет! А пока перекусим в дороге. Там сзади два рюкзака. Один с сухпайками и термосами, другой с куртками. – Тут ни к месту встрял следователь: – А-а-а! Кажется, я понял зачем ты так долго выкаблучивался с металлоискателем! Оружие быков у нас и, если у нас окажется и пуля, то Бачурину и его бандитам от убийства Шишова не отвертеться. Никак не отвертеться! А если мы пулю не нашли, то где она? Правильно, в теле! Хитрый ты, Соколов, парень.

– А ты догадливый, – в тон ему ответил Иван.

– А то! Значит, – продолжил следователь, – преимущество Бачурина в том, что его бандиты знают где труп, наше преимущество – время.

– Да, точно! Соколов повернулся к водителю: – Машину спрячем за Горбатым мостом. Рация должна быть включенной на прием все время. Если что-то пойдет не так и поступит сигнал тревоги, выдвигаешься к мосту. Стрелять на поражение.

Наконец, впереди возник Горбатый мост, в лунном свете действительно выпирающий как горб. Проехав метров сто за мост, съехали с обочины и спрятали машину в густой ореховой роще. Закинув рюкзаки за плечи и прихватив металлоискатель, группа вернулась, прошла по мосту, спустилась к берегу и двинулась вверх против течения реки. Соколов засёк время и сказал: – Я думаю по времени фора у нас небольшая, надо ускориться.

Долго шли молча. Наконец, Соколов посмотрел на часы: – Уф, стоп! Полтора часа прошагали, крепкие мы ребята. Теперь достаем фонари, рассредоточимся и идем цепью по лесу. Если повезет, найдем.

К поиску, однако, приступить не успели. Далеко внизу по течению реки возникли световые сполохи автомобильных фар, а через небольшое время послышался и шум двигателя.

– Шишига, – понял Соколов, – все в лес!

Скоро машина приблизилась, поравнялась с группой и, хорошо видимая в лунном свете, прошла еще метров двести вверх и остановилась.

– За мной! – скомандовал Иван и добавил, – в кузове никого нет, значит, их максимум трое.

Впереди стали видны хаотично перемещающиеся в лесу блики фонариков. Но вот послышался возглас и все три светлячка сбились в плотную группу.

– Нашли! – шёпотом объявил Соколов, – приближаемся, тихо! – Остановились метрах в тридцати.

– Чего ждем? – нервным шёпотом спросил следователь.

– Пусть откопают, – ответил Иван.

В свете фонариков было видно, как две фигуры что-то расстелили на земле.

– Всё! Пора! Вперед! – Соколов в несколько прыжков преодолел расстояние до светлячков, включил свой фонарь и, светя им в лица опешивших бандитов, во всю мощь легких прокричал: – Руки вверх! Стоять! Стреляем без предупреждения!

Ребята из группы захвата тотчас подскочили и немилосердно орудуя прикладами автоматов принудили опешивших бандитов встать на колени, быстро обыскали их и в наручниках уложили на землю.