Текст книги "Колокола тревог"

Перед самым развалом СССР она эмигрировала на Запад, и с 1990 года живет в США.

Если верить словам, изложенным ею в книге «Племянница генсека» Леонид Ильич понимал зыбкость старой системы, но и перестраивать ее не желал. В одной из бесед он прямо заявил:

«Да вы что, какие реформы. Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай бог, камушек покатится, а за ним лавина… Экономические свободы повлекут хаос. Такое начнется. Перережут друг друга».

В последнем предложении он оказался прав. Резня и стрельба началась со всевозможных «стрелок», начиная с «окаянных девяностых» в момент перераспределения госсобственности, ваучеризации и залоговых аукционов.

Л.И. Брежнева на закате политической карьеры поразил старческий маразм, но его держали у руля государства такого же возраста кореша по Политбюро, боясь любого молодого преемника. Для многих из них служба была своеобразной синекурой. Доживали они свой век по принципу – чего не знаешь, за то не отвечаешь. Обруч круговой поруки крепко стягивал коллектив, члены которого знали, выпадет главное звено, рассыплется вся властная цепочка и рухнет личное благосостояние.

Но вернемся к Леониду Ильичу.

Давало знать больное сердце.

Он курил, часто прикладывался к чарке. В последнее время врачи ему говорили:

– Леонид Ильич, свою цистерну вы уже выпили, пора завязывать.

Он соглашался, стал меньше брататься с бутылкой, но курить не бросал. Его лечили и от этой пагубной привычки. По линии охраны в специальной лаборатории КГБ ему даже изготовили портсигар с хитрым замком, который можно было открыть только раз в 45 минут.

Тогда он попросил своих охранников, чтобы они курили прямо в машине. Даже ругался, если в салоне не пахло сигаретным дымком. Охрана внесла коррективы, поэтому, когда открывали дверцу автомобиля генсека, салон покидали сначала клубы сизого дыма, а потом вылезал он. Получается, Леонид Ильич наслаждался результатами пассивного курения – это тоже Брежнев.

На склоне лет у него появилась какая-то детско-старческая незащищенность. Он был добр, мягок, старался помочь, обращающимся к нему знакомым. Любил охотиться на диких кабанов. Однажды, это было за несколько лет до смерти, он обратился к начальнику личной охраны генерал-майору Александру Рябенко:

«Саша, а ведь я на том свете буду птичкой, а не диким кабаном. Птичка она добрая».

Это тоже Брежнев.

Хотя, как отмечал Кремлевский лейб-медик Е.И. Чазов, Леонид Ильич отличался довольно крепким здоровьем. Правда, еще в 1952 году перенес инфаркт. Летом 1957 года у него произошел второй сердечный приступ. В 1968 года сердце снова дало о себе знать. Несмотря на это, до начала 70-х годов он держался достаточно бодро. Проблемы с сердцем возобновились у него с 1973 года, когда при Л.И. Брежневе появилась миловидная медсестра Н.А. Коровякова, начавшая снабжать его сильно действующими снотворными препаратами, имевшими наркотическое влияние. Он стал быстро засыпать и долго спать. Не этим ли объясняется его нередкие опоздания на встречи, заседания и совещания.

В 1973 году он опоздал на встречу с Г. Киссинджером в Москве. Затем на переговоры с Р. Никсоном в Вашингтоне. Череда опозданий продолжалась.

30 декабря 1974 года в связи с назначением на пост начальника Первого главного управления (ПГУ) внешняя разведка, Владимир Александрович Крючков был представлен Л.И. Брежневу. Его воспоминания:

«За столом сидел совершенно больной человек, который с большим трудом поднялся, чтобы поздороваться со мной и долго не мог отдышаться, после этого он буквально рухнул опять в кресло».

В тот же день, в кабинете Ю.В. Андропова В.А. Крючков стал невольно свидетелем разговора председателя КГБ с секретарем ЦК КПСС Д.Ф. Устиновым:

«Пора, наверное, найти какой-то мягкий и безболезненный вариант постепенного отхода Брежнева от дел. Продолжать и дальше управлять страной в таком состоянии он уже не может физически».

Устинов, по воспоминаниям Крючкова в книге «Личное дело», отметил, что придерживается такого же мнения, но «постепенный отход» затянулся на целых восемь лет.

* * *

В 1975 году генсек перенес обширнейший инфаркт. Врачи чудом вытащили его с того света.

Бывший генерал-лейтенант КГБ Николай Леонов в книге «Лихолетье» по этому поводу написал:

«СССР становился чем-то вроде апельсина, который снаружи походил на красивый монолит, а сними кожуру, и перед глазами представал в виде долек, каждая из них была либо ведомством, либо союзной республикой».

Процесс расслоения общества и личности начался давно. Особенно он ускорился при администрации позднего Л.И. Брежнева. И, в частности, после перенесенного им в 1975 году очередного инфаркта. Вообще, этот год по многим признакам можно считать кульминационной точкой развития советского государства, после которой практически началось неуклонное движение вниз, завершившееся в конце 1991 года его распадом.

Таким образом, болезнь Л.И. Брежнева парализовала систему управления партией и страной. А его призыв о необходимости «кадровой стабильности» обернулся тем, что он сам пробыл у власти 18 лет и не допустил обновления кадров в Кремле. Средний возраст кремлевских сидельцев при Леониде Ильиче составлял 70 лет. При Сталине – 40–50!

В связи с этим интересна дневниковая запись одного из партийных чиновников – А.С. Черняева, сделанная 21 января 1977 года:

«Громыко хватил инфаркт…

Андропов болеет уже два месяца. Мазуров вышел, но не тянет. Подгорный опять слег. У Черненко осложнение…Капитонов вчера попал в больницу. Суслов заболел. Соломенцев тоже давно болен».

Что касается богатства, то он его за восемнадцать лет правления не нажил. После смерти осталось десять подаренных машин: четыре перешли его семье, три отдали в ЦК КПСС и три – в КГБ. Осталось несколько дорогих ружей, ножей, радиоаппаратуры, рыболовных снастей, тоже подаренных.

Дети и внуки не бедствуют, но и громадных капиталов не имеют. Сам Леонид Ильич жил исключительно скромно. Скромно одевался. Любил радости жизни: вкусно поесть, быструю езду за рулем машины, охоту, рыбалку и песни под баян. Нет ни одной информации, что он кого-то прикарманил или получал взятки. Это были люди другой моральной закалки.

Но была и слабость, особенно в последние годы – уж очень любил различные награды и знаки отличия. Он был обладателем пяти Золотых Звезд Героя: одна Звезда Героя Социалистического Труда и четыре звезды Героя Советского Союза. У маршала Жукова было четыре Звезды Героя Советского Союза, у Хрущева тоже четыре: три Звезды Героя Социалистического Труда и одна Звезда Героя Советского Союза.

Брежнев – единственный награжденный орденом «Победа». Горбачев, придя к власти, аннулировал это награждение.

21 сентября 1989 года вышел Указ Президиума ВС СССР «Об отмене Указа Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1978 г. «О награждении Генерального Секретаря Центрального Комитета КПСС, Председателя Верховного Совета СССР, Председателя Совета Обороны СССР Маршала Советского Союза Брежнева Л.И. орденом «Победа».

Подписал Указ Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.С. Горбачев.

В 1981 году, накануне 50-летия нахождения Брежнева в компартии, только для него одного был выпущен золотой значок «50 лет пребывания в КПСС». Для других ветеранов КПСС этот знак изготовлялся из серебра с золочением.

По данным историка Роя Медведева у Леонида Брежнева было более 200 орденов. Откуда у него эта информация? На самом деле у него имелось 16 советских орденов.

Со слов информированных сотрудников охраны 9 управления КГБ бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС, 26 ноября 1986 года все награды Леонида Ильича были перевезены с дачи Брежнева в орденскую кладовую Президиума Верховного Совета, куда их сдали на хранение. Вскрылась интересная деталь, кроме пяти Золотых Звезд, у него обнаружилось еще 34(!): двадцать одна медаль «Золотая Звезда» и тринадцать «Серп и Молот». Это были дубликаты.

Не только Брежнев любил баловаться и просить награды. По данным американских журналистов президент США Франклин Рузвельт имел более 300 наград…

* * *

Болезни Леонида Ильича заставляли «шевелиться» преемников. Их было немного, но было достаточно, чтобы это было видно со стороны. Среди них первым считал себя секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов.

Основной стратегией Юрия Владимировича была не лобовая атака на генсека. Осада его велась с двух сторон. Во-первых, изоляция старых и преданных кадров, их разгром, а затем публичная компрометация членов семьи. Можно напомнить первые жертвы: это главный помощник Брежнева Георгий Цуканов, первый зампред КГБ Семен Цвигун, министр ВД СССР Николай Щелоков, Галина Брежнева и ее друзья – Борис Буряце, Юрий Соколов, Юрий Чурбанов и другие.

Появление маразма, непослушная челюсть, выдвигавшаяся в неподходящий момент изо рта, как комодный ящик (следствие плохих зубов с детства и ранения на фронте), путанные мысли, не фотогеничность старческого лица с подачи Андропова стали использовать на ТВ. Брежнева показывали нарочито крупным планом. Эта шумная и неуместная кампания считалась «поднятием авторитета». Помниться, многие мои коллеги того времени возмущались и спрашивали:

– Ну, кто его, несчастного, вытаскивает на экран, – это ведь компрометация власти. Неужели Андропов этого не видит?

Наверное, так надо было, в первую очередь, ему.

Однако, самый коварный ход был связан с лечением дряхлеющего генерального секретаря. Все началось с Брежневской бессонницы, от которой тот никак не мог избавиться. И водку пил перед сном, и приседанием нагружал себя, и соблюдал рекомендации психотерапевтов – считать верблюдов – ничего не помогало.

Именно излечение от данного недуга стало предлогом для появления около Леонида Ильича «роковой медсестры», о которой уже упоминалось выше, и влияние которой оказалось крайне пагубным. Но как она могла попасть к нему? Ни один случайный, без глубокой проверки человек, не мог быть допущен к брежневской резиденции, не говоря уже о «святая святых» – его медперсоналу. А она оказалась вдруг рядом.

К стареющему, но все еще неравнодушному к прекрасному полу Брежневу, думается, неслучайно подвели высокую и красивую медсестру – Нину Александровну Коровякову. Выбор на нее пал из-за умения «безболезненно делать уколы и проводить глубокие возбуждающие массажи».

А еще она была очень похожа на другую медсестру Тамару – фронтовую подругу сорокалетней давности, а также на другую любовницу периода войны – солистку сочинской филармонии Анну Шалфееву. Кто-то же отследил этот момент! Знать такие подробности могли только спецслужбы.

Как писал журналист Геннадий Цурканов:

«Пользуясь влиянием на генсека, нагловатая Ирина(?) – (Нина – авт.) за короткий срок освоилась настолько, что стала командовать им, покрикивать на его жену Викторию Петровну и близких родственников. Явно не по своей инициативе, эта хваткая медсестра, якобы спасая Брежнева от бессонницы, начала усиленно приучать его к наркотикам.

Понятно, что доставлять их, проносить и давать своему шефу, горстями она не могла по своей воле. Принимаемые во множестве таблетки разрушали, прежде всего, психику Брежнева. Иногда создавалось впечатление, что он все-таки понимает, что с ним делают. Но изменить ситуацию уже был не в силах.

Сама же «роковая медсестра» за короткий срок получила 3-х комнатную квартиру в одном из домов ЦК КПСС, а ее муж, простой армейский капитан, за несколько лет взлетел до генерала. Нина Александровна работала с Брежневым с 1973 по 1975 годы.

Когда же стало ясно, что эта одиозная фигура в белом халате свою задачу успешно выполнила, ее быстренько вывели из-под удара и направили на прежнее место работы. Еще через некоторое время странная автокатастрофа унесла жизнь ее мужа, который врезался на своей «Волге» в столб на Ленинском проспекте».

Но есть смысл послушать и саму Нину Коровякову. Корреспондентка газеты «Комсомольская правда» Анна Велигжанова спросила:

– Нина Александровна, как на болезнь Брежнева повлияло снотворное, которое вы ему давали?

– Не надо было назначать! – вдруг встрепенулась моя собеседница.

– А кто назначал снотворное, лечащий врач?

– Назначали, назначали…Это тяжелый разговор…

Думается, назначали сверху, причем с бо-о-ольшого и не

только медицинского верха!

И, наконец, существует еще одна версия «грусти» отца за свою дочь, которая как говорится «слетела с катушек» – причастилась к алкоголю, с появлявшейся в такие моменты неуемной тяге к мужчинам. Думаю, она стала легкой добычей Андропова для компрометации.

Как писал Дмитрий Григорьев – руководитель КГБ СССР:

«…намеренно провоцировал Галину, для того чтобы с одной стороны, дискредитировать Леонида Ильича и самому прийти к власти, а с другой – через послушную алкоголичку управлять самим генсеком.

Косвенное подтверждение этой версии заключается в том, что именно Андропов стал движущей силой для принятия решения о вводе войск в Афганистан. Он входил в комиссию по подготовке этого решения и настаивал на его принятии. Не исключено, что по той же самой причине, чтобы поскорее убрать с политической арены Леонида Ильича и нужно сказать, что ему это удалось».

Но какой ценой?! Большой кровью раненых и около тринадцати тысяч загубленных мужиков и женщин. Большинство молодых парней, конечно, погибло. Они так и не стали отцами и специалистами в деградирующей, в демографическом отношении, страны.

Сегодня об этом никто не хочет вспоминать. Стыдно или прошлое неинтересно для новых властей, выпустивших еще больше крови теперь внутри страны. Амбиции и нежелание думать глубоко и перспективно дали возможность порезвиться бесам на русском просторе.

* * *

«Застой» не мог быть застоем, потому что он имел мощный фундамент, сложенный из двадцатилетних блоков периода 30-50-х годов социалистической индустриализации.

Сегодня плановую экономику и административно-командную систему только ленивый не объявляет громоздкой и неэффективной, и не пинает ее. Эти гайдаровско-чубайсовские экономисты так похожи на персонажей басни, где Моська лает на Слона. Даже при таких стратегических просторах Советского Союза, существенным образом повлиявших на спасение народа и страны во время войны с невероятно сильным противником, с другой формой экономики, мы бы не выдержали. Именно эта экономическая модель позволила создать предпосылки для стремительного роста производственных мощностей и нужных объемов производства тяжелой промышленности.

Плановая экономика востребована в любом государстве, если оно решает крупный народно-хозяйственный заказ, особенно в чрезвычайной обстановке: война, стихийное бедствие, срочная экономическая потребность, санкции и пр.

Примером того могут служить наши великие стройки – план ГОЭРЛО, положивший основу индустриализации России. Появились ряд гигантских промышленных районов и сооружений типа ДнепроГЭС, металлургические заводы в Магнитогорске, Норильске, Челябинске и Липецке, машиностроительные в Челябинске, Харькове, Новокузнецке, Уралмаш, Уралвагонзавод, ГАЗ, ЗИС. В 1935 году открывается первая очередь Московского метрополитена общей протяженностью 11,2 км. Строятся новые города: Комсомольск-на-Амуре, Магнитогорск и другие. Возводится стратегическая железная дорога – Байкало-Амурскую магистраль, Волго-Донской канал и т. д. и т. п.

Шел мощный процесс форсированного наращивания промышленного потенциала страны для сокращения отставания экономики от развитых капиталистических стран.

К 1940 году было построено в России 9000 заводов!

Подобное сегодня нам не по плечу.

К концу второй пятилетки по объему промышленной продукции Советский Союз занял второе место в мире, уступая лишь США. Резко снизился импорт, что рассматривалось как завоевание страной экономической независимости.

Трудящиеся люди в процессе созидания видели четкую национальную идею государства – превращение СССР из преимущественно аграрной страны в ведущую индустриальную державу.

Именно по этому пути сегодня идет социалистический Китай под руководством КПК. Не выдернутый партийный стержень страны делает свое созидательное дело и держит государственные стены.

В сегодняшней взрывоопасной обстановке опыт наших предков, думается, станет востребованным – Россия стоит перед тяжелейшими испытаниями. Колокола тревог бьют отовсюду, к ним надо прислушаться чиновничеству всех уровней.

Визиты прикорма

Холодная война и эпоха кремлевских старцев, готовящихся почти стайкой спорхнуть с ветки успешной и спокойной жизни, заставляла Запад через свои спецслужбы рыскать по Советскому Союзу, в надежде найти колун, который мог бы расколоть древо Отчизны. Таких специалистов было мало, но они были. К ним присматривались заморские посланцы в нашей стране, изучая их характеристики. Организовывали приглашения, чтобы перепроверить первично собранную информацию и запитать их души нужными для «западных партнеров» мыслями и идеями.

Одним из кандидатов для изучения в качестве «своего» для Запада был М.С. Горбачев. Говорливый, чванливый, всегда дежурно улыбающийся и широко по-ленински размахивающий руками, первый секретарь Ставропольского крайкома и член ЦК КПСС, привлек внимание иностранцев.

Сорокалетний партийный чиновник скоро стал объектом серьезного изучения и даже, может быть, оперативной разработки. Первые данные, полученные от своих спецслужб, обнадежили западных психотерапевтов. Они констатировали, что это человек быстрый на новые идеи, словоохотливый и себялюбивый, поддающийся дрессуре со стороны жены -

Раисы Максимовны, с ее жестким характером, необузданным честолюбием, стремлением к власти и жадностью.

Первые смотрины тандема «Михаила и Раисы» с задачей проталкивания супруга «наверх», западные эксперты решили устроить в августе-сентябре 1971 году во время их турне по Италии. Это было начало, так называемого «прикорма». Сам Горбачев в поле зрения ЦРУ США и разведок других стран должен был попасть сразу после избрания его первым секретарем крайкома в апреле 1970 года.

Дело в том, что Ставропольский край с его правительственными санаториями и домами отдыха всегда находился в поле зрения западных спецслужб. Они прекрасно понимали, что именно на отдыхе любой человек расслабляется и при соответствующей постановке агентурной работы можно без труда добыть такие сведения, которые получить в столице невозможно. Сильные мира сего, как и все люди, становятся больше «расшнурованными» на отдыхе, на природе, в компаниях «с коньячком и шашлыком».

Чету Горбачевых с интересом ждали в аэропорту политики, журналисты и представители спецслужб.

В ходе многодневных поездок по Апеннинскому полуострову, судя по анализу поведения иностранцев, окружавших российских супругов, активно работали эксперты английской СИС. По итогам турне вероятней всего были составлены их психологические портреты. Они, очевидно, уточнялись во время поездки Горбачева во главе партийной делегации в 1972 году в Бельгию. Не обделен он был вниманием и во время поездок в ФРГ в 1975 и во Францию в 1976 годы.

Но самый большой информационный куш спецслужбы Запада могли сорвать во время поездки четы Горбачевых по Франции в сентябре 1977 года. Туда они приехали на отдых по приглашению французских коммунистов. Вот вам, и железный занавес. Он был для простых граждан, а носители важных секретов болтались «по за границам», когда и где хотели. Они ездили по стране на автомашине с переводчиком, намотав на спидометре более 5000 километров!!!

Посетили шестнадцать городов и десятка два местечек и деревень. При каждой остановке находились «аборигены», хорошо владеющие русским языком. Говорливому Горбачеву это было и надо. Он вываливал на слушателей массу информации, которую, почему-то, тщательно записывали в свои блокноты и на диктофоны английские «журналисты». Он любил говорить и говорил, говорил, говорил…

Как отмечал писатель В.Н. Швед:

«Представляется вероятным, что именно в период этой поездки чета Горбачевых была «завербована», но не спецслужбами, а, как тогда говорили, «загнивающим» капитализмом. Франция с уютными городками и красочными деревнями, в которых люди как бы наслаждались жизнью, произвела огромное впечатление на Горбачева. Это разительно отличалось от России.

Но Горбачевы видели лишь витрину или фасад Франции, и это поразило их провинциальное воображение. Для них осталось тайной, какой ценой это благополучие достается.

Раиса о поездке по Франции много рассказывала своим ставропольским студентам, подчеркивая сравнениями, вот как у них, а вот как у нас. Эти впечатления во многом потом определят позицию Горбачевых в «перестройке».

Горбачеву стало казаться, что его на Западе с удовольствием слушают, во многом соглашаются с ним. Он глядел на себя в зеркало и видел зарождающегося «политического нарцисса», умеющего понравиться даже зарубежной аудитории. Поэтому Михаил Сергеевич постоянно рвался на Запад.

В мае 1983 года секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев – куратор сельского хозяйства СССР, настоял на своей очередной поездке в Канаду. Тогдашний генсек Ю.В. Андропов был против этой поездки, но «подлесок» его уговорил. Правда, ему сократили срок командировки на трое суток, вместо десяти рабочих дней, разрешил только семь.

Надо отметить, что к этому времени Горбачев уже стал членом Политбюро ЦК КПСС, что вызвало повышенный интерес к нему со стороны канадского премьер-министра Трюдо, тесно связанного до премьерства, как уже говорилось выше, с органами канадской разведки и масонским движением.

В это время советским послом в Канаде был А.Н. Яковлев.

В интервью еженедельнику «Комерсантъ Власть» бывший советский посол в Канаде, член Политбюро ЦК КПСС, а потом главный «прораб» перестройки и по совместительству «агент влияния» Яковлев, так объяснял ситуацию с визитом Горбачева:

«Первым западным политиком, который с симпатией отнесся к Горбачеву, была не Маргарет Тэтчер, а канадский премьер Пьер Трюдо. Михаил Сергеевич приезжал в Канаду, когда я там был послом. Своим свободным поведением он поразил канадских руководителей. Вместо одной запланированной его встречи с Трюдо состоялось три…

Думается, не случайно Трюдо согласился потратить драгоценное время на три встречи с беспредметным дипломатическим «трепом». Горбачев мог наговорить много, но не о чем, хотя для специалиста можно было выудить интересную информацию – поймать «рыбку удачи» в словесном водопаде. Он даже раскритиковал ввод частей Советской армии в Афганистан, чем «подставился», Андропов ведь тоже был инициатором этой аферы.

Но для Горбачева все как-то прошло, «не заметили» в Кремле этого ляпа, или больной патрон не хотел обижать своего выдвиженца. На каждой из трех встреч с Трюдо были разные люди. Канадская служба разведки и безопасности CSIS (КСИС) всегда плотно контактировала с американским CIA (ЦРУ) и британской секретной разведывательной службой SIS (СИС).

Следует заметить, что Трюдо «не раз говорил руководителям других стран, что на Горбачева следует обратить внимание». Обратили бы, конечно же, внимание и без его указки. Сегодня в некоторых СМИ говорится, что Горбачев мог быть завербован западными спецслужбами именно в Канаде. Но это маловероятно, потому что не было смысла в прямой вербовке, так как канадцы, а особенно англичане, и без этого владели методиками прямого и косвенного воздействия на человека, помимо его согласия».

* * *

Горбачев, как известно, закончил юридический факультет МГУ. Вместе с ним в университете учились и некоторые посланцы стран народной демократии. С одним из таких товарищей, направленных из ЧССР на учебу в СССР, Зденеком Млынаржом Михаил Горбачев подружился. В последствие он оказался на антисоветских и антирусских позициях, откровенно слыл русофобом, но Горбачев не прекратил с ним связь, только лишь закамуфлировал ее «случайными» встречами и звонками. Встречался с ним он и во время заграничных поездок.

15 декабря 1984 года в Лондон прибыл Горбачев во главе парламентской делегации. В состав ее входили: председатель комиссии Верховного Совета по энергетике Евгений Велихов, заведующий отделом информации ЦК КПСС Леонид Замятин, директор Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР Александр Яковлев, супруга генсека – Раиса Максимовна и ряд других товарищей. Глава делегации был в ранге всего лишь рядового члена Политбюро ЦК КПСС.

Как отмечали западные газеты, Горбачев прибыл в Лондон в английском пальто, итальянской шляпе, в элегантном сером костюме в сопровождении миловидной и улыбающейся супруги. С лица Михаила Сергеевича тоже не сходила улыбка. Не случайно на страницах газеты «Таймс» его нарекли «улыбающимся медведем».

Центральной темой своего визита в Лондон Горбачев сделал проблему всемирного разоружения. Однако никаких полномочий делать заявления по этому поводу от имени Верховного Совета СССР он не имел. Ему их просто Парламент не давал.

В день прилета М.С. Горбачев посетил Британский музей. На следующий день он встретился с М. Тэтчер в Букингемском дворце, а также посетил фирму «Джон Браун» неслучайно. Еще, будучи первым секретарем Ставропольского крайкома, с этой фирмой был заключен крупный контракт на поставку в СССР оборудования для производства полиэтилена для Прикумского завода пластмасс в Буденновске. Уже тогда Горбачев контактировал с бизнесменами и другими представителями английской компании. Кроме того, наша делегация посетила: автомобильный завод «Остин-Ровер», исследовательский комплекс «Джелоттс Хилл», торгово-промышленную палату, королевский музей в Таэуре, мемориальную библиотеку К. Маркса и другие достопримечательности английской столицы.

У Михаила Сергеевича нашлось время побывать в швейной мастерской «Дживс и Хаоук», обслуживавшей королевскую фамилию, заказать себе несколько костюмов. Не хватило только времени, как коммунисту и приверженцу марксизма, посетить могилу К. Маркса и возложить цветы.

А в это время Раиса Максимовна, по данным бульварной прессы, шастала по магазинам. В одном из них она купила алмазные сережки стоимостью 1780 долларов. При этом дотошные журналисты вскрыли то, что она оказалась «обладательницей золотой кредитной карточки «Америкэн экспресс». Получается, у скромной четы Горбачевых имелся счет в американском банке.

Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер – умная и властная женщина – пригласила, после глубоких консультаций со специалистами МИ-6, говорливого и часто улыбающегося русского с приятной внешностью в загородную резиденцию британских глав правительств в местечке Чеккерс.

Эта резиденция предназначалась, как вспоминал потом Леонид Замятин, для тех лиц, «с которыми премьер-министр намеревалась провести особо важную и вместе с тем доверительную беседу». А что это значит? Естественно, априори она была оборудована для таких встреч с иностранцами визуальной и звукозаписывающей аппаратурой.

А.Н. Яковлев этот эпизод так описывает в своих мемуарах под претензионным названием – «Омут Памяти»:

«Переговоры носили характер зондажа до тех пор, пока на одном из заседаний в узком составе (я присутствовал на нем), Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими о том, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании…

Премьерша рассматривала английские города, к которым подходили стрелы, исполненные красным фломастером, предполагаемых ракетных ударов. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев:

– Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее.

– Да-а-а! Да-да! – ответила несколько растерявшаяся Тэтчер».

Бывший пресс-секретарь Горбачева – А.С. Грачев, участник визита, описывает это несколько иначе:

«В загородной резиденции британского премьер-министра Чеккерсе у камина, перед которым Горбачев расстелил заготовленные диаграммы и выкладки ядерного «overkil» (многократного взаимного уничтожения), и началась «наша с Маргарет эпопея».

После этих посиделок Маргарет сразу же направилась за океан…

Подтверждает этот факт и сам Горбачев:

«Я разложил перед премьер-министром Великобритании большую карту, на которую в тысячных долях были нанесены все запасы ядерного оружия. И каждой из таких вот клеточек, говорил я, вполне достаточно, чтобы уничтожить всю жизнь на Земле. Значит, накопленными ядерными запасами все живое можно уничтожить тысячу раз!

Что же получается? Тройка чиновников рассказывает о факте несанкционированного перемещения через границу секретной карты, а глава делегации раскрывает сверхсекретные сведения государственной важности и говорит о них, как об обыденных вещах. И никто не среагировал: ни Черненко, ни Устинов, ни Чебриков, ни Романов, курировавший вопросы обороны страны и ревниво отслеживавший все действия Горбачева. Что же это было, в самом деле? Халатность или договоренность? Или самоуверенность будущего генсека? И все же, сам факт переговоров Горбачева и Тэтчер со сверхсекретной советской военной картой почти невероятен, потому что такая «откровенность» могла стоить Михаилу Сергеевичу не только должности, но и «головы».

Генерал-полковник Л.Г. Ивашов, отвечавший в тот период за режим секретности в Генштабе, по этому поводу заметил, что получить такую карту было невозможно. Наличие этих документов проверялось ежедневно. А вот провести мистификацию можно было, изготовив на несекретной карте Европы и европейской части СССР копию «важняка». Большого труда какому-нибудь офицеру-отставнику из Генштаба не составляло нарисовать стрелы, диаграммы, таблицы и поставить гриф секретности – «сов. секретно».

Но Яковлев в 2000 году утверждал, что карта Генштаба была «подлинной».

Что это? Непонимание факта страшного предательства или желание «подставить» бывшего шефа?

Думаю, что ФСБ есть смысл разобраться с этой, теперь уже горбачевской, «закавыкой» и поставить точку в сомнениях. Но у нас же действует закон о неприкосновенности бывших президентов России. А, как говорится, предопределенная безнаказанность, как известно, порождает безответственность.

Это тоже был удар колокола тревоги за страну.

* * *

Но продолжим рассказ.

Пылал камин, отдавая тепло залу. Несмотря на горящий очаг «мерзлячка» Маргарет не могла никак согреться. Она по-простому сняла туфли и с ногами забралась в глубокое кресло, прикрыв конечности теплым пледом.

– Простите, мне так удобно.

В ответ обескураженный Горбачев только пожал плечами и улыбнулся. Он почувствовал, что дама его не стесняется и даже несколько увлечена им, его «завораживающей» говорильней, которую часто называли в народе на Родине – «диареей речи».

Кресло Горбачева стояло напротив. Он пребывал в роли миротворца. Привез ей красочно оформленные и заранее заготовленные диаграммы, схемы, выкладки о вероятных последствиях применения сторонами ядерного оружия, о чем она уже давно была осведомлена и ничего нового от россиянина не услышала. А из уст визави продолжал журчать словесный ручеек. Своего глубокого мнения по состоянию ядерного вооружения и поэтапного плана разоружения, как ей показалось, он не мог раскрыть, так как не понимал, как это делать. Она сразу почувствовала, перед ней не только звенящий «бамбук», а дилетант в этом вопросе – дилетант «пластилиновый», которого можно мять и лепить из него нужную фигурку.