Текст книги "СМЕРШ против бандеровцев"

О том, какой «воюющей стороной» были формирования ОУН* – УПА*, я уже сказал. Они по отношению к украинскому народу были хуже, чем гитлеровцы, так как те были чужие, а вот бандеровцы – «свои». Легче гибнуть от рук врага, намного тяжелее от рук соотечественника, а что уже говорить – от рук сына, брата, мужа – украинцев, которые по приказу ОУН* Бандеры убивали своих матерей, жен, сестер. В литературе эти факты зафиксированы. Есть небольшая книжечка «Петруню, не вбивай мене!». Так умоляла сестра-полька своего брата-бандеровца, когда тот собрался убить ее.

Зная о таких преступлениях, морально ли инициировать признание ОУН* – УПА*? Если президент Виктор Ющенко знает об этом и все-таки делает шаги в направлении признания ОУН* – УПА*, то поступает он глубоко аморально.

– Зачем, по-вашему, это нужно новой украинской власти?

В. Полищук: Не открою Америку, если скажу, что главной целью «помаранчевой революции» («оранжевой революции». – А.Т.), в соответствии с задачами Соединенных Штатов, было отделить Украину от России, чтобы можно было Украину использовать как базу для дальнейшей стратегической экспансии на постсоветском пространстве. Другие причины этой революции второстепенны, а то и третьестепенны. К тому же преданными помощниками США как на Западе, так и на Украине были украинские националисты, поскольку кроме них на Украине нет организованных, выразительно антироссийских сил. Украинские националисты использовались Западом в ходе холодной войны против Советского Союза, они пригодились и теперь.

Зная источники и механизмы финансирования и подготовки «померанчевой революции», зная активность украинских националистов в ее ходе, можно и должно было ожидать, что они выставят счет новой власти. И они его выставили, а президент Виктор Ющенко его оплачивает: с его подачи министром юстиции Украины стал ярый бандеровец, великий украинский националист и одновременно мелкий лгунишка, то есть человек аморальный, Роман Зварич, у которого, как оказалось, нет ни юридического, ни любого другого высшего образования. Но зато у него незаурядный бандеровский опыт: он был личным секретарем «вождя» ОУН* Бандеры – Ярослава Стецько.

Губернатором Ровненской области Виктор Ющенко назначил ярого бандеровца Василия Червония. Это только маленькая, всем заметная частица ответа на вопрос: зачем это новой власти?..

Здесь я позволю прервать внимания читателя в читке ответов профессора и поведать о судьбе Василия Червония. С пропагандистскими выступлениями он ездил, как говорится, по городам и весям своей области, доказывая правильность «оранжевой» власти и яро защищая необандеровщину на Украине. Но Бог шельму метит. Глава администрации области обманывал народ, а значит, не любил его, а кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.

Он решил выехать в поселок Степань. Организовал митинг. Местная администрация собрала народ. И во время его богохульного выступления, оправдывающего грехи бандеровцев, внезапно разразилась гроза. И первым же ее разрядом Червоний был поражен.

– Бог разгневался, вот и убил брехуна, – зашумели пришедшие жители Степаня послушать «правду» из уст главы администрации – губернатора области. До этого его чуть было не столкнули с машиной в реку Горынь. Спас случай.

Но продолжим знакомиться с откровениями профессора.

…Инициирование Виктором Ющенко признания ОУН*-УПА* может упредить решение основного вопроса: или это формирование было народно-освободительным движением украинского народа, или хотя бы только его западных областей?

Если бы оно таковым было, то ряды ОУН* – УПА* пополнялись бы стихийно, за счет добровольцев, а не путем террора. Что этот факт означает? А то, о чем писал Тарас Бульба – Боровец, что бандеровцы боролись не за украинский народ, а за власть над ним.

С польским президентом А. Квасьневским Виктор Ющенко может договариваться, мириться и тому подобное, они же оба верно выполняют поручения президента США, но это не будет означать снятия проблемы народоубийства польского населения. Власть может ее замалчивать, историки могут фальсифицировать историю, а в польском народе веками будет тлеть оправданное сочувствие к украинской власти, какой бы она ни была: кучмовской, ющенковской…

Историческая же память народа не стирается вследствие тех или иных политических альянсов. Пример тому – армяне. Они до сих пор не простили туркам преступления народоубийства времен Первой мировой войны.

Признание ОУН* – УПА* существенно осложнит отношения Украины с Россией, много граждан, которой полегло от бандеровских рук.

Хочу также обратить внимание, что через ряды вооруженных формирований ОУН* Бандеры прошло не более 100 тысяч человек, а это не более 0,3 % украинского народа. От этого числа обязательно следует отнять тех украинцев, которые путем террора были привлечены к ОУН*-УПА*. Выйдет тогда, что виновными в преступлениях против польского и украинского населения были силы ОУН* Бандеры, которые составляли приблизительно 0,15 % украинского народа.

За такое число преступников не может нести ответственность украинский народ! Это преступное формирование в виде ОУН* – УПА* – СБ* следует осудить, чтобы снять с украинского народа клеймо народоубийцы.

Без осуждения известных по документам преступников стереотип «украинца-резника» неоправданно будет существовать среди соседей украинцев. Способны ли это понять сознательные и несознательные защитники преступных формирований ОУН* Бандеры?

Мне стыдно за свергнутую недавно украинскую власть, которая допустила к формальной деятельности ОУН*. ОУН* Бандеры под маркой Конгресса украинских националистов (КУН). Партию Государственная самостоятельность Украины, ОУН* на Украине, УНА – УНСО и другие националистические группировки.

Мне стыдно за президента Леонида Кучму, который предоставил высокую государственную награду жене одного из вождей бандеровской ОУН* – Ярославе Стецько! Мне стыдно за правительство Виктора Януковича, которое разрешило похоронить ту же Стецько на престижном Байковом кладбище в Киеве! Мне особенно стыдно за президента Виктора Ющенко, который настойчиво движется к признанию Верховной радой Украины ОУН* – УПА*.

Общественная мысль о народе складывается столетиями. Если дойдет до признания государственными структурами Украины ОУН* – УПА*, то плохую славу о моем народе нелегко будет исправить в течение следующего столетия. Может прийти такое время, когда парламенты держав мира будут осуждать Украину за преступления народоубийства, как сегодня они осуждают Турцию за геноцид армянского населения, хотя с тех пор минуло 90 лет.

* * *

Автор привел тысячи свидетельств зверств бандеровцев против польских крестьян. Вот только некоторые из них.

Т.Г. из г. Глухоглазова (Польша):

«Мы жили в польском селе Чайков, уезд Сарны. В июне или июле 1943 года приехали перед обедом бандеровцы на конях. Окружали дома, поджигали их, а тех селян, кто убегал от них, убивали топорами, лопатами… УПА* не боролась с немцами. До войны у нас не было вражды между украинцами и поляками…»

Г.К. (США):

«14 июля 1943 года в Колодне бандеровцы замучили 300 человек. Согнав их, приказали лечь, мол, будет обыск. В лежачих начали стрелять… К убийству призывал поп, который говорил: “Будем святить ножи, чтобы купель из пшеницы вырезать…”»

В.В. (Великобритания):

«12 июля 1943 года в селе Загаи бандеровцы убили – и тут список в 165 фамилий. Среди них грудные дети, беременные женщины, старики… До войны с украинцами были нормальные отношения, враждебность началась тогда, когда Гитлер начал обещать вольную Украину…

Август 1943 год. Яновка. Бандеровцы убили польского ребенка и двух украинских детей, так как они воспитывались в польской семье…»

Дмитрий Новосад, бунчужный прапорщик, похвалялся:

«Всю польскую интеллигенцию я в Млинове уничтожил. Собственноручно застрелил 869 евреев. Я дал себе слово, что застрелю тысячу…»

Одна из Инструкций ОУН* гласила:

«…добиться, чтобы не одно село не признало советской власти. ОУН* должна действовать так, чтобы всех, признающих советскую власть, уничтожить. Не запугивать, а физически уничтожить. Не нужно бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 млн украинского населения останется половина – ничего страшного в этом нет».

В этих словах пусть не истина, но солидная доля правды, с которой никак не хотят считаться необандеровские силы в настоящей Украине, стонущей от социальных потрясений из-за политической болтанки от Востока к Западу и наоборот. Надо скорей определяться – трудно жить на чемоданах.

«Галицийцы» в Словакии

Из архивных материалов советского разведчика НКГБ Украины полковника А.П. Святогорова, действовавшего в составе разведывательно-диверсионной группы «Зарубежные» в Словакии в 1944, 1945 годах под псевдонимом майор Зорич, видны некоторые интересные детали «галицийского» воинства.

После того как войска 4-го и левого крыла 2-го Украинских фронтов выдавили немцев за пределы нашей родины, в обозах гитлеровцев поплелись и вояки разбитой под Бродами гренадерской 14-й Ваффен СС дивизии «Галичина».

А начиналась биография «галицийских эсэсовцев» так. Еще раз напомню: 23 апреля 1943 года рейхсфюрер СС Гиммлер подписал приказ о формировании дивизии СС «Галичина». Вступить в дивизию пожелали более 80 тысяч добровольцев, проживающих на Западной Украине. Из них немцы отобрали 35 тысяч человек. Дивизия «Галичина» действовала на Восточном фронте в составе 14-го германского корпуса.

В середине июня 1944 года Красная армия окружила под Бродами восемь германских дивизий, в числе которых была и «Галиция».

По имеющимся данным из 14 тысяч солдат этой дивизии вырваться из окружения удалось лишь трем тысячам. Остальные были растерзаны огнем, осколками и гусеницами советских танков. Немцы бросили «галицийцев» в качестве пушечного мяса для прикрытия отхода. По данным свидетелей – участников этого сражения, даже раненых «галицийцев» нацисты сбрасывали под колеса и гусеницы боевых машин. Они не хотели возиться с унтерменшами – такими они для них были всегда!

В ноябре 1943 года из остатков «галицийцев» и нового пополнения самостийников была сформирована 14-я пехотная дивизия СС численностью около 15 тысяч человек. Ее, перепуганную «бродовским синдромом», не решились снова направлять на Восточный фронт, а бросили против партизан Чехословакии, а затем Югославии. Там им снова накостыляли. Пришлось самостийникам поднять руки и сдаться на милость англичанам на севере Италии.

Как свидетельствует А.П. Святогоров: ««Галицийцы» и другое оуновское отрепье, почувствовав, что дела их в дальнейшем обстоят крайне плохо, стали направлять усилия в сторону реабилитации. Конечно же, те, кто считал, что на их руках нет чужой крови, стали проситься в мой отряд, чтобы с оружием в руках искупить свою вину. Некоторых я брал, и они показали себя с положительной стороны. Другие, «окровавленные», помогали нацистам подавлять Словацкое национальное восстание. Но скоро и им пришел конец. Их бросили и немцы, и бандеровские руководители. И получилось так, что украинцы убивали украинцев.

А на Украине части польской Армии Крайовой, в отличие от оуновцев, двинулись на восток.

18 февраля 1944 года польское эмигрантское правительство в Лондоне утвердило план «Бужа» («Буря»). В рамках этого плана в конце января 1944 года 27-я Волынская пехотная дивизия Армии Крайовой численностью более семи тысяч человек начала наступление на районы, находившиеся под контролем ОУН*. Вскоре поляки выбили бандеровцев в районах от Ковеля до Буга. Поляки считали оуновцев бандитами, поэтому никогда не брали их в плен – расстреливали на месте…»

В Словакии вместе с сотрудниками СМЕРШа вышеупомянутых двух фронтов – 2-го и 4-го Украинских, разведывательно-диверсионные группы НКГБ Украины проверяли в фильтрационных лагерях показания о степени лояльности галичан к советской власти и наличие компрматериалов. Чистых «галицийцев» выпускали, испачканных преступной деятельностью – проверяли, разрабатывали, арестовывали и судили, если был состав преступления. Уничтожали на поле боя только при отстреливании.

* * *

По словам упоминаемого выше сотрудника СМЕРШа полковника Н.В. Левшина, в одном из приемных пунктов в Словакии, где он служил в 45-м, военные контрразведчики вышли на эсбиста по кличке Коваль. Его в этом качестве опознал раскаявшийся, а в дальнейшем завербованный агент-поисковик Полевой.

– На явке Полевой рассказал, что знал сотрудника Службы безопасности ОУН* по деятельности на территории Львовской области. Среди близких связей Коваля он назвал Владимира Щигельского – Бурлака, сотенного и хорунжего УПА*, а также Дмитрия Негрича – Мороза, командира сотни УПА* «Березовская».

На вопрос, в каких конкретно карательных операциях Коваль участвовал на территориях Западной Украины, агент ответил, что ему известны только несколько таких «острых мероприятий». Это уничтожение прежде всего советского актива по селам Станиславщины, Львовщины и Закарпатья. Ходил на операции со своими дружками по ночам, и убивали они, как правило, топорами.

– Глушили обухом?

– Нет, кромсали сокирами, как мясники. Клали своих жертв на лавки или столы и четвертовали: отсекали головы и конечности. Его прозвали «лучшим сокирником».

За эти «заслуги» и выдвинули, определив ему фронт «мокрой работы» в СБ ОУН*. Сколько этот гад наших хлопцев отправил на тот свет по подозрению в предательстве! Его за это в лагере растерзают. Но, наверное, не доживет, до этого позора, вы его раньше устраните.

– Не мы решаем, а суд определит ему меру наказания. Вы лучше расскажите, чем еще «отличился» Коваль?

И вот тогда он рассказал «типичную» историю казни, которую совершили эти душегубы.

– В поселке Яворове Львовской области надо было построить срочно боевки. Это такие временные и замаскированные убежища – схроны, где прятались мы, хранились оружие, боеприпасы и продовольствие. Делались они в глухих местах в горно-лесистой местности, куда редко заходили люди.

Собрал он жителей близлежащих сел – стариков, подростков и даже женщин, правда, одиноких, и повез на подводах со своими дружками, на работу. Целую неделю они копали и оборудовали эти схроны, а потом заставил копать еще одну яму. Заволновались люди. Стали задавать вопросы о цели четвертой ямы, на что он ответил, что решил еще одну боевку оборудовать.

– Мы устали… – взмолились работники.

– Ничего, скоро отдохнете, – с ядовитой усмешкой ответил Коваль.

Когда яма была выкопана, он с подельниками всех расстреляли и тут же закопали. Получается, люди выкопали себе могилу.

Как отметил Николай Васильевич, если бы он записывал все, что видел и слышал, можно было бы написать большую книгу человеческого варварства.

Гибель чекиста Неретина

В органах госбезопасности на оперативной работе служили офицеры разных национальностей и гражданских специальностей. Это были в большинстве своем люди с педагогическим или инженерным образованием. Отбирались на чекистскую работу смелые, принципиальные, законопослушные, честные и порядочные кандидаты. Без этих качеств работать с людьми было бы невозможно, тем более в тот страшный период националистического бандитизма и всеобщего страха незащищенных селян.

Во время службы автора во Львове – в Особом отделе КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу, доводилось часто приезжать в родной город и, естественно, встречаться с коллегами Сарненского РО УКГБ по Ровенской области. Это были 60-е годы. Среди сотрудников еще оставалось много офицеров-участников борьбы с оуновским подпольем. Из их рассказов вырисовывались такие сюжеты, что можно было писать книги. Но так уж повелось по жизни: что имеем – не храним, потерявши – плачем. Многое из рассказанного ветеранами развеялось в толще лет, но до сих пор помню повествование одного из капитанов. Кстати, звание капитана в органах госбезопасности в те годы было значимым и потолочным для старших оперуполномоченных.

Речь шла о подвиге коллеги из Олевского РО НКГБ младшего лейтенанта Сергея Никитовича Неретина, погибшего смертью героя в борьбе с бандеровской бандой.

С начала войны Сергей обивал порог военкомата, требуя, чтобы его направили на фронт, мстить фашистам, но получал отказ за отказом: у него – бронь в связи с работой на режимном объекте. Через год – летом 1942 года – его все же призывают, но не в армию, а в органы госбезопасности и направляют учиться в спецшколу НКГБ. В дальнейшем пытливый ум, решительность, порядочность снискали к нему уважение не только у друзей, но и у руководителей по службе…

С сентября 1943 по январь 1944 года он работает оперативным уполномоченным, – опером в РО НКГБ в городе Путивле. Потом офицера переводят на должность временно исполняющего обязанности начальника Червоноармейского РО НКГБ.

В этот период сотрудники райотдела совместно с личным составом 16-го полка пограничных войск, прикрывающего тылы 1-го Украинского фронта, и сотрудниками СМЕРШа проводят ряд удачных чекистско-войсковых операций против банд ОУН* – УПА*, пытающих совершить диверсионные и террористические акты в тылах наступающих войск.

Так, в ходе проведения одной из операций против банды Сокола, он же агент абвера Хало, были захвачены один за другим боевики Шум, Соловей, Кармелюк, «Колос», Троян и Черняк: на допросах, как правило, один выдавал другого и так далее. За жизнь как за соломинку утопающий, цеплялся каждый из них.

Вскоре все они предстали перед военным трибуналом…

С.Н. Неретина, толкового оперативника, руководство направляет на работу в Олевский райотдел Житомирской области, где была более сложная оперативная обстановка. Читатель, наверное, помнит, что именно эту местность Тарас Бульба – Боровец провозгласил в начале войны «Олевской республикой». Местные, лесистые, часто – заболоченные места были заповедной зоной и бульбовцев, и бандеровцев. Здесь же действовал один из главарей провода ОУН*-«Север» – Верещак, он же Олекса, который славился как специалист по подрывным акциям и «мокрым делам» – террору. Его называли костоломом, так как ему нравилось ломать пойманной жертве кости.

Офицер по прибытии к новому месту службы внимательно изучил материалы о деятельности бандитов. Вскоре ему стало известно, что в районе городов Олевска и Сарны активно действуют боевики ОУН* – УПА* Терешко, Сметана, Курган и другие.

Сергей по натуре был смелым и отчаянным. Никогда не боялся встречаться с людьми. Часто выезжал на хутора и в села, расположенные в окрестностях Олевска и на границе с Сарненским районом. Встречи и беседы с активом, старожилами этих мест показали, что бандеровские главари пытаются на перечисленных выше территориях использовать старые оуновские связи и создать новую разведывательную сеть из числа «симпатиков» националистического движения. Тех, кто отказывался от сотрудничества, т. е. неугодных, ликвидировали: вешали, расстреливали, кромсали топорами и сжигали живьем в домах и на кострах.

16 августа 1944 года в селе Каменка бандитами были убиты председатель колхоза и его брат. На хуторах этого района стали сосредоточиваться банды ОУН* – УПА*, которые терроризировали население сел Дерть, Лопатичи, Остки, Сновидовичи, Чудель, Каменка, Маневичи и других.

25 декабря 1944 года младший лейтенант Сергей Неретин по указанию руководства Олевского РО НКГБ выехал в Каменку для решения оперативных задач.

Было совсем рано. Лесная дорога петляла среди сосен. Поскрипывали полозья саней, в которых в то же село ехали еще несколько районных чиновников. За разговорами как-то незаметно промелькнул 15-километровый путь.

В селе после встречи с председателем сельсовета Корнеем Фатеевичем Шаповалом Сергей приступил к выполнению поставленной руководством задачи: выяснить, что известно о бандитах. Он встречается с лесниками, почтальоном, учителями, фельдшером, сторожами, объездчиками. Особое внимание уделяет тем, кто выезжал в перечисленные выше села. Материал он собрал солидный, но решил заночевать в селе, чтобы на следующий день перепроверить некоторые данные.

26 декабря после завтрака в доме М.0. Головенко С.Н. Неретин продолжает работу. Он встречается с нужными ему жителями Каменки, но неожиданно председатель сельсовета ему докладывает, что слышал выстрелы в лесу на окраине села. В 17 часов они возобновились, а через некоторое время в село въехал конный разъезд из трех бандитов.

С.Н. Неретин и К.Ф. Шаповал принимают решение перебраться в лес. Они оставляют дом Татьяны Рудой, где некоторое время укрывались, и начинают отходить. Бандиты, к сожалению, их заметили, и началась перестрелка. У Шаповала был при себе револьвер, у чекиста – автомат с двумя дисками.

– Корней Фатеевич, вы прорывайтесь к лесу, а я вас прикрою, – четко скомандовал офицер.

Отстреливаясь от бандитов, Сергей не заметил, как большая группа бандеровцев отрезала ему путь к лесу. Человек десять лежало на снегу, ведя спорадическую перестрелку. Прячась за сараи и дома, он бережет патроны. И вот уже расстрелян один диск. Он вставляет второй. Боевики кричат: «Сдавайся, чекист! Мы все равно тебя добудем!»

Сергей прекрасно понимает, что попал в окружение, из которого трудно выбраться. Понимает он и другое – смерть под пытками – это страшно. Лучше погибнуть в бою. Но не знал он другого: бандитский курень УПА* вышел из села Дерть и вторгся уже в пределы Олевского района.

Выстрел, и пуля с силой толкнула его к стене сарая. Он понял – получил серьезное ранение. Силы стали быстро таять, вытекая горячей кровью из тела. Он стреляет, стреляет, стреляет… Пытаясь дотянуться до гранаты и бросить ее в гущу подступивших «лесных вояк», но падает и теряет сознание.

Как шакалы, набрасываются на оперативника оуновцы. Прикладами размозжен череп, выколот штыком глаз, перебиты кисти рук. Однако тело уже не чувствует боли, а бандиты сатанеют. Они еще долго измывались над бездыханным телом офицера, вступившего в неравный поединок с крупной бандой.

В тот вечер в селе Каменка оуновцы ограбили магазин, колхозные комори, казнили несколько селян и спешно отошли к лесу – основному месту расположения.

Но жить и пировать им долго не позволили местные жители, входившие в истребительные батальоны. В начале 1945 года смерть простого русского парня, отзывчивого и приветливого человека, пришедшего на помощь в трудную минуту к своим братьям, всколыхнула олевскую общественность. Его гибель была отомщена и «истребками», и воинами Красной армии при проведении крупной чекистско-войсковой операции. Вся банда была ликвидирована в течение нескольких суток.

Жителям стало вольготнее дышать и жить!