Текст книги "Искусство мыслить о деньгах"

Правильное отношение к деньгам

Деньги стекаются к тому, кто страстно желает ими обладать. Они должны гипнотизировать владельца, как факир гипнотизирует змею. Однако при этом от них следует в определенной степени дистанцироваться. Попытаюсь выразить свою мысль одной фразой: деньги нужно горячо любить, но относиться к ним холодно. Как говорил Онассис, за ними не надо бегать. Надо идти к ним навстречу. Особенно это касается биржи, где нужно не догонять растущие курсы, а идти навстречу падающим.

Страсть к деньгам может привести и к болезненной алчности, и к столь же болезненному расточительству. У одного зависимость проявляется в том, что он тратит все больше денег, а у другого – в том, что он стремится иметь их как можно больше. Жадность порой проявляется в крайне уродливых формах. Мультимиллионер Пол Гетти, который в свое время был самым богатым человеком в Америке, прославился тем, что установил для своих гостей, желавших позвонить по телефону, платный телефон-автомат.

Однажды за моим столиком в кафе развернулась дискуссия, кто в Будапеште самый жадный: барон Херцог, табачный король всего Балканского региона, или Людвиг Эрнст, коллекционер картин и владелец музея? Оба были мультимиллионерами. Мы заключили пари и стали ждать удобного случая, чтобы раз и навсегда разрешить этот спор. Такой случай вскоре представился: во время благотворительного мероприятия один из сборщиков денег в пользу Красного Креста случайно наткнулся на обоих богачей. Сначала он подошел к барону Херцогу, который не спеша достал из своего кошелька самую мелкую из всех существующих монет и небрежно опустил ее в кружку для пожертвований. Окружающие затихли в ожидании: чем же ответит Людвиг Эрнст? Тот полсекунды подумал и само собой разумеющимся тоном произнес: «Это за нас двоих!»

Еще циничнее был богатый биржевой маклер Марсель Фишер – отец одного из моих одноклассников. Однажды, сидя у себя в кабинете, он услышал, как его заместитель кричит что есть мочи:

– Нет, нет, у нас нет денег. Совсем нет. Уходите немедленно.

Фишер поспешил к нему в кабинет и спросил:

– Что за крик?

– Приходил этот попрошайка Грюн, клянчил у нас пожертвование.

– И что вы с ним сделали?

– Выгнал и сказал, что у нас нет денег.

– Быстро догоните его и приведите назад, – распорядился миллионер Фишер.

Грюн еще не успел спуститься по лестнице, как его нагнал заместитель. Попрошайка очень обрадовался, услышав, что шеф лично хочет видеть его, и решил, что ему, пожалуй, кое-что все-таки перепадет.

Когда Грюн зашел в кабинет, Фишер открыл сейф и сказал:

– Видите, господин Грюн, сейф набит деньгами. Что вам сказал мой заместитель? Что у нас нет денег? Это неправда. Деньги у нас есть, причем очень много. Но я вам ничего не дам!

Еще мне очень нравится анекдот про господина Блау, который, сидя за столом в кафе, жаловался своим друзьям:

– Жена постоянно просит у меня деньги.

Одному из них надоели его вечные причитания, и он спросил:

– И что же она с ними делает?

– Понятия не имею, – ответил Блау. – Я ведь ей ничего не даю.

Хотя у героев рассказанных историй количество денег исчислялось миллионами, я твердо убежден, что с такой жадностью невозможно стать миллионером – ни в материальном, ни в интеллектуальном смысле. Тот, кто слишком привязан к своим финансам, не сможет вложить их в дело. Он не станет рисковать деньгами из опасения потерять их. Это проблема многих немцев, которые молятся на каждую марку и потому хранят миллиарды в сберкассе. А Бундесбанк из-за своей скупости уже упустил возможность для второго немецкого экономического чуда.

Быть миллионером – значит проявлять независимость в действиях, а алчный человек не может быть независимым, потому что его поступками руководит страсть к экономии. Он не только не купит себе дорогую машину, но и не сможет порадоваться тому, что у него в любой момент есть такая возможность. Даже сама мысль о том, что надо тратить деньги, у него под запретом.

А что можно сказать про мота? Он живет на полной скорости, покупает и потребляет все, что ему хочется, но и его нельзя назвать независимым. Поскольку заработанные средства растрачиваются без остатка, он постоянно вынужден добывать новые. Таким образом, он зависит от своего начальника или от клиента, которые являются источниками денег.

Правильное отношение к финансам находится где-то посредине между двумя крайностями. Но оно еще не делает человека миллионером.

Миллионер за короткий срок

Опыт подсказывает мне, что существует три возможности быстро разбогатеть:

1) удачная женитьба;

2) выигрышная деловая идея;

3) спекуляция.

Конечно, можно стать миллионером, получив наследство или выиграв в лотерею, но, в отличие от трех вышеназванных способов, на эти события повлиять вы не в состоянии.

Кроме того, существует бесчисленное количество примеров, когда женщины и мужчины стали миллионерами вследствие заключения брака.

Богатство как результат выигрышной бизнес-идеи в настоящее время чаще всего ассоциируется с именем Билла Гейтса. Деловое чутье помогло ему за три десятка лет стать богатейшим человеком в Америке. Можно вспомнить также Сэма Уолтона и его сеть магазинов Wal Mart или основателя McDonald’s. Мой земляк, гениальный инженер Эрнё Рубик после изобретения своего волшебного кубика стал первым миллионером Восточного блока. Но одной только идеи недостаточно. Изобретательность должна сопровождаться деловой хваткой. Аптекарь, который создал рецепт кока-колы, выручил за него лишь несколько долларов, а сегодня это самый известный напиток в мире.

Я не буду дальше углубляться в эту тему, так как моим полем деятельности всегда была третья и последняя возможность стать миллионером за короткое время – спекуляция.

Искусство, а не наука

Я спекулировал всем, чем только можно: деньгами и сырьем, материальными активами и фьючерсами. На Уолл– стрит, в Париже, Франкфурте, Цюрихе, Токио, Лондоне, Буэнос-Айресе, Йоханнесбурге и Шанхае я скупал и перепродавал акции, государственные долговые обязательства, в том числе коммунистических стран, конвертируемые облигации, иностранные валюты независимо от того, насколько стабильными они были. Я спекулировал кожей, из которой сделаны мои туфли, соевыми бобами и всеми видами зерновых культур, шерстью и хлопком, резиной, из которой сделаны шины моего автомобиля, яйцами и беконом, кофе и какао, которое очень люблю, виски, шелком, из которого сделан мой галстук, всевозможными металлами – как благородными, так и не очень.

При этом я не делал ставку исключительно на повышение цен и занимался спекуляциями даже тогда, когда они падали. Короче говоря, я скупал и перепродавал все и в любой экономической и политической обстановке, во времена высокой конъюнктуры и депрессии, инфляции и дефляции, роста и падения курсов. С 1924 года не было ни одного вечера, когда я не поинтересовался бы тем, как идут дела на бирже.

Я был и остаюсь спекулянтом

Многие журналисты называют меня биржевым гуру, но я никогда не соглашался с таким определением. Гуру непогрешим, а я не могу сказать этого о себе. Я просто очень старый и тертый профессионал фондового рынка. Мне не известно, что будет завтра, но я знаю, что происходило вчера и происходит сегодня. А ведь многим из моих коллег неведомо и это. Восьмидесятилетний опыт работы на бирже научил меня одному: спекуляция является искусством, а не наукой. Точно так же, как в живописи, вы должны понимать, что на фондовом рынке существует сюрреализм, где все ставится с ног на голову, и импрессионизм с его размытыми контурами. Так же как знаменитый американский финансист, государственный деятель и личный финансовый советник четырех американских президентов Бернард Барух, я осознанно называю себя спекулянтом, употребляя данное слово в высоком и благородном значении. Я называю спекулянтом интеллектуала, который действует исходя из убеждений, правильно прогнозирует развитие экономики, политики и общества, пытаясь извлечь из этого выгоду.

Как становятся спекулянтами? Примерно так же, как девушки приобретают самую древнюю в мире профессию. Сначала из любопытства, потом для удовольствия, а под конец исключительно ради денег. Быть спекулянтом – это замечательно, особенно если, как и я, постоянно находиться во второй фазе. Признаю, данное занятие нельзя назвать профессией. Оно не гарантирует успеха, но зато каждый день бросает вам интеллектуальный вызов, представляя собой непрерывную умственную гимнастику, которая мне в моем возрасте жизненно необходима.

К сожалению, таких людей становится все меньше. Большинство участников торгов просто бездумно играют в азартные игры. Они устроили из биржи казино. В своих предыдущих книгах я писал, что у меня нет способностей, позволяющих мне быть министром финансов, и нет желания быть банкиром. Я спекулянт и биржевой делец!

Однако к должности министра финансов США я однажды оказался ближе, чем мог себе представить. В начале сороковых годов я жил в Нью-Йорке, куда сбежал из Парижа от наступающих немецких войск, будучи преуспевающим молодым биржевиком. Но, немного обосновавшись в Америке, я заскучал. Постоянно слушать музыку и ходить по театрам – для меня этого было слишком мало. И я решил найти работу. Пусть даже без жалованья, так как мне хватало процентов с капитала.

Мне показалась неплохой идея обратиться в фирму Goldmann, Sachs & Co. Сегодня ей уже более ста тридцати лет[3]3
  В 2021 году данной компании исполнилось уже 152 года. – Прим. ред.


[Закрыть] и она считается самой богатой на Уолл-стрит. Меня очень приветливо принял Уолтер Сакс – приятный пожилой человек. Он тут же представил меня начальнику отдела кадров. Я сообщил ему, что сбежал из Европы от Гитлера, располагаю довольно значительным для молодого человека капиталом и не нуждаюсь в материальной помощи, но хотел бы с помощью такой авторитетной фирмы, как Goldmann, Sachs & Co., установить контакты с финансовым рынком. Этим заявлением я подписал себе приговор. Спустя несколько дней был получен ответ: НЕТ! Им не нужен молодой человек с деньгами. Они брали только тех, кто всеми силами стремился наверх. Если бы я был бедным и беспомощным беженцем, то, возможно, мне дали бы шанс. Так, например, спустя некоторое время они приняли на работу другого молодого человека, который впоследствии стал партнером в Goldmann, Sachs & Co. Его звали Роберт Рубин. Сегодня он успешно работает на посту министра финансов США[4]4
  Являлся министром финансов США в администрации Клинтона. – Прим. ред.


[Закрыть] и впервые за многие десятилетия может похвастать профицитом бюджета.

Эта история напоминает мне анекдот про богача Грюна. Будучи в молодости бедняком, он пришел по объявлению устраиваться служителем в венскую синагогу. Но оказалось, что даже на этой должности надо уметь читать и писать. Поскольку Грюн был неграмотным, его не взяли на работу, но в качестве утешения дали немного денег. На них он уехал в Америку и развернул гешефт в Чикаго. Получив небольшой доход, Грюн открыл фирму, которая со временем становилась все больше и больше. Затем ее решил купить крупный концерн, но при подписании договора выяснилось, что Грюн не умеет писать.

– Господи, – сказал адвокат покупателя, – можно только догадываться, кем вы могли бы стать, если бы были грамотным.

– Да все очень просто, – ответил Грюн, – служителем в синагоге.

Я умел читать и писать, поэтому остался спекулянтом. И ни разу не пожалел.

Мой биржевой зоопарк

Спекуляция так же стара, как само человечество!

Спекуляция возникла задолго до того, как появилась первая биржа. Проповедуемый некоторыми социалистами тезис, будто только капиталистическая экономическая система сделала из человека спекулянта, абсолютно не соответствует действительности. Его опровержение можно найти уже в Библии.

Первые упоминания о спекуляции относятся ко времени пребывания Иосифа в Египте.

Этот талантливый и осмотрительный финансовый советник фараона сделал правильные выводы из сна о семи плодородных и семи голодных годах. Во время урожайного периода он накопил огромные запасы зерна, а в последующие неурожайные годы вышел с ними на рынок по высокой цене. Правда, до сих пор неясно, кем можно считать жившего четыре тысячи лет назад Иосифа: прародителем планового хозяйства, накапливавшим излишки производства, или просто – пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает, – первым в истории спекулянтом, который скупал товары дешево, а продавал дорого.

В Древних Афинах спекулировали монетами. Менял там называли трапезитами, что вызывает ассоциации с акробатами на трапеции. В этом названии есть нечто символичное. Менял, сидящих за маленькими трапециевидными столиками с разложенными на них монетами, можно считать настоящими акробатами денежного мира. Умопомрачительные сделки одного из таких античных финансовых акробатов привели к целому ряду финансовых катастроф и банкротств. Звали его Формион. Хотя его имя и не стало бессмертным, но именно его защищал в суде величайший оратор древности Демосфен (видимо, без вошедших в легенду камешков во рту).

В Древнем Риме, финансовом центре Средиземноморья, также процветала спекуляция. Здесь осуществлялись крупные сделки с зерном и другими товарами. Страстный политик Катон, добившийся уничтожения Карфагена, доставил немало головной боли спекулянтам тех времен. Тогда Карфаген был житницей Древнего мира, и солдаты полководца Сципиона, войдя в разрушенный город, разграбили все хлебные склады. Риму достались тысячи тонн зерна вдобавок к собственному урожаю. Цены на продовольствие начали падать, а затем стремительно рухнули. Многие спекулянты разорились. Некоторые завсегдатаи римского форума оказались неплатежеспособными. (Прослеживается явная аналогия с 1981–1982 годами. Американская политика высоких банковских ставок привела к обвалу цен на сырье, и сотням фирм грозило бы банкротство, если бы к ним не пришли на помощь правительство и крупные корпорации.) На форуме возле храма Януса собирались богатые граждане и обсуждали свои дела. Среди них был и самый известный юрист того времени Цицерон, который делился здесь советами по поводу спекуляций земельными участками, монетами и товарами.

После ряда финансовых авантюр ему удалось сколотить приличное состояние. Слава и авторитет Цицерона сделали спекуляцию уважаемым занятием. Он уже тогда утверждал, что деньги – это нервная система республики. Цицерон был убежден, что в основе богатства лежит спекуляция, и действовал в соответствии со своими убеждениями. Он ежедневно встречался на форуме с богатыми людьми и заезжими торговцами, спекулируя земельными участками, строительными проектами, должностями налоговых служащих (очень привлекательная в ту пору сфера инвестирования). Будучи сенатором, Цицерон с легкостью получал инсайдерскую информацию о планировании развития Рима, что очень помогало в спекулятивных сделках.

К семейству спекулянтов принадлежали и многие другие знаменитые исторические личности. Сэр Исаак Ньютон, бессмертный первооткрыватель закона тяготения, тоже пробовал свои силы в данной сфере. Правда, безуспешно (это привело к тому, что он запретил употреблять в своем присутствии слово «биржа»). Вольтер мог часами говорить со своей подругой о ценных бумагах и деньгах. Он также спекулировал зерном и земельными участками, но самую большую известность приобрел как валютный спекулянт: во время войны за престолонаследие он основал в Саксонии банк, который должен был финансировать военные действия за счет выпуска ассигнаций. После войны они потеряли 40 процентов своей стоимости, однако Фридрих Великий потребовал, чтобы все находившиеся во владении Пруссии банкноты были обменяны на серебряные талеры по номиналу. Помощники Вольтера начали по его поручению скупать в Дрездене ассигнации, чемоданами вывозить их в Пруссию и обменивать там на серебряные талеры (точно так же сегодня немцы вывозят чемоданами деньги в Люксембург или Швейцарию).

Бомарше, Казанова, Бальзак были азартными биржевыми игроками. Бальзаку требовались большие деньги для поддержания привычного образа жизни, поэтому он писал романы, повести, рассказы – все, за что платили. Впоследствии Бомарше превратился в спекулянта и стал частым гостем барона Ротшильда, от которого надеялся получить финансовые советы. Философ Спиноза и экономист Давид Рикардо наряду с наукой активно занимались и спекуляцией.

Не могу не упомянуть в этом ряду и лорда Кейнса, величайшего экономиста нашего столетия, чей портрет британское правительство снабдило следующим текстом: «Джон Мейнард лорд Кейнс, которому удалось скопить состояние, не работая». В 1932 году, в самый разгар Великой депрессии, которая последовала за легендарным крахом 1929 года, он вложил крупную сумму в американские акции. Последовавший рост курсов сделал его очень состоятельным человеком. Кейнс принадлежит к числу очень немногих экономистов, которые сумели сами заработать деньги на бирже.

Спекуляция и спекулянты существуют с тех пор, как появились люди. Так было в прошлом, и так будет всегда. Если бы меня попросили изложить историю спекуляции в одной фразе, я сказал бы, что, однажды родившись, Homo ludens[5]5
  Homo ludens (лат.) – человек играющий. – Прим. перев.


[Закрыть] непрерывно занят игрой. Он может выигрывать, может проигрывать, но никогда не умрет.

Я убежден, что после каждой депрессии, вызывающей у людей стойкое отвращение к акциям и рынку, обязательно наступают времена, когда все раны прошлого забываются и люди вновь слетаются к бирже, словно мотыльки на свет лампы. А если они не делают этого по собственной инициативе, то в качестве приманки им предлагаются деньги.

Я сравниваю спекулянта с алкоголиком, который наутро после тяжелого похмелья принимает твердое решение никогда в жизни больше не брать в руки рюмку. Но тем же вечером он снова пьет один коктейль за другим и к полуночи напивается точно так же, как и накануне.

Спекулировать или не спекулировать?

Есть ли смысл вступать в ряды этих знаменитостей и самому становиться спекулянтом?

Ответ зависит главным образом от двух вещей: вашего материального положения и характера. Что касается первой из них, у меня на этот счет есть следующий принцип:

Тот, у кого много денег, может спекулировать, тот, у кого мало денег, не должен спекулировать, а тот, у кого вообще нет денег, обязан спекулировать.

Разумеется, последнее утверждение не вполне корректно. Чтобы заняться спекуляцией, надо все же иметь какую-то сумму. Но совсем небольшую. До популяризации акций в Германии было распространено мнение, что биржа – вотчина богачей. Это абсолютно не соответствует действительности. При правильном подходе даже человек, располагающий незначительной суммой, может добиться существенного выигрыша. Таким образом, вообще нет денег – это в моем понимании некая сумма, которой в любом случае не хватит для того, чтобы купить себе дом или обеспечить собственную старость.

Если у человека и в самом деле нет никаких денег, то ему придется немного поработать в обычном смысле данного слова. После ряда неудач на бирже я пару раз оставался ни с чем и даже оказывался в долгах, поэтому мне приходилось трудиться в качестве маклера и консультанта, чтобы выбраться из незавидного положения.

Много денег в моем понимании имеет тот, кто способен содержать на них семью, то есть обеспечить образование для детей, ренту с капитала и по возможности собственное жилье. Если вы такой счастливчик, то можете развлечься спекуляцией и заодно попытаться приумножить свое состояние. Главное только не попадать в болезненную зависимость от биржи. Каким бы большим ни было состояние, его можно проиграть. Вспомните Ника Лисона, которому понадобилось всего несколько дней, чтобы довести до банкротства солидный банк Barings, или Андре Ситроена, который проиграл свою автомобильную компанию за игорным столом в Монте– Карло.

Что же касается отца семейства, жалованья и накоплений которого в обрез хватает на покупку жилья и образование для детей, ему нельзя спекулировать. Он может вложить деньги в первоклассные акции, если у него есть возможность обходиться без своего капитала продолжительное время, но спекуляция для него – табу.

Еще один аспект, касающийся денег, заключается в том, что спекулянт должен всегда иметь неограниченный доступ к своему капиталу. Он не может прийти на биржу с мыслью, что в ближайшие три года будет спекулировать, а потом купит себе дом или организует фирму. На фондовом рынке никогда ничего не происходит так, как задумано. Правильный подход когда-нибудь окупит себя, но никто не может знать наверняка, когда это случится. Кроме того, спекуляция не может являться постоянным источником дохода. На бирже можно выиграть, порой даже очень много, и разбогатеть. Но можно также проиграть и остаться ни с чем. Но вот регулярного заработка там не бывает.

Кстати, пожалуй, только немцы настолько серьезны, что «зарабатывают» деньги (verdienen das Geld). Французы их «добывают» (gagner l’argent), англичане «получают» (to earn money), американцы «делают» (to make money), а венгры «ищут» (pénzt keresni).

Тот, кто выполнил все эти условия, должен также иметь черты характера спекулянта. Понятно, что, если вы решили заняться биржевой деятельностью, у вас должна быть определенная готовность к риску. Никто не может гарантировать вам выигрыш. В противном случае никто не вставал бы в пять часов утра, чтобы часом позже заступить на свою смену у конвейера.

О том, какие еще качества должны быть у спекулянта, читатель узнает из моей книги. Но сначала я должен объяснить, кто такой спекулянт в моем понимании. Ведь далеко не все участники биржи – спекулянты.