Текст книги "Зов Лиры [Руки Лира]"

12

– Это не ворз.

Тувер, который стал помощником Хаспера вместо погибшего Рольфа, носком сапога перевернул безжизненное тело.

– Но у него же рожа размалёвана! – запротестовал один из немногих охранников, которым удалось целыми и невредимыми добраться до Даста.

– Может, кто-то хотел выдать себя за одного из ворзов, – заметил Тувер. – Но этот парень на голову выше любого ворза. А я их повидал, потому что этим летом дважды забирался на юга. И где же его головная повязка? К тому же вы когда-нибудь видели ворза с волосами цвета сухой травы? Когда они на вас напали?

Охранник потёр виски, словно пытаясь припомнить то, что напрочь вылетело из головы.

Крин посмотрел на мёртвого человека. На его одежде не было никаких знаков Храма, цвета тоже не соответствовали обычной форме королевских солдат. Как и говорил охранник каравана, его лицо покрывала витиеватая раскраска, превратившая лицо в какую-то жуткую маску. Волосы были светло-русые, а широко распахнутые глаза – бледно-голубые, почти серые. Ростом убитый не отличался от мужчин, которые сейчас стояли над ним. А на длинную кожаную курточку были нашиты круглые металлические пластины. Притом она выглядела такой же изношенной, как и одежда мятежников.

– Да дня три назад, – наконец вспомнил охранник. – Да, Гампер как раз подстрелил соколка…

Крин вздрогнул и бросил быстрый взгляд вверх. Соколок!

– У него ещё такая дрянь на шее болталась, – продолжал охранник. – Гампер отдал её хозяину. Я никогда не видел такой штуки, да и кто видел? Потом мы уже выстроились в походном порядке, а Гампер возьми и рухни со стрелой в брюхе. Понятия не имею, чего они не постреляли нас издалека, как цыплят иноходки, а попёрли в ближний бой. Да ещё глотки рвали, орали что-то про мясо… наверное, нас имели в виду. Хозяин Дан знал все про такие фокусы, так что, пока мы сдерживали этих дикарей, он согнал фуры в круг.

Рассказчик помолчал, потом продолжил:

– Уж мы их повыкосили! Но из них ни один спину не показал… как сдурели, все лезли на мечи, даже не пробовали защищаться. Чистая бойня, прямо как волчаков, забравшихся в загон, в капусту рубать. Так ведь мы-то не в загоне были… а они и не волчаки. Падали, как трава скошенная, вот тут и вылезли эти ребята.

Он снова помолчал.

– Банда, человек двадцать. По крайней мере, потом столько дохляков насчитали. Мы потеряли двоих, не считая Гампера. Один из них – племянник хозяина Дана. Вот тут мы и озверели. Поначалу мы сидели по фургонам. Но местность открытая, и если бы они опять полезли, мы у них оказались бы как на ладони и долго бы не продержались. Вот хозяин и решил, что нужно пробиваться к Дасту. Вотар вызвался проверить дорогу. Вернулся и сказал, что все чисто, видать, мы всех повыбили. Тогда хозяин Дан решился рискнуть и по-быстрому добраться сюда… Варги, я вам скажу, такую скорость могут выдать, если знать, как обращаться с бичом. Погонщики им так хвосты накрутили, что зверюги летели, копыт под собой не чуя. Главное, чтобы впереди кто-то скакал, а уж они погонятся за ним, как пить дать.

Он прокашлялся.

– Ну, тут они снова навалились. Будто из-под земли выскочили и сразу отсекли последнюю фуру. Райан сказал, что видел, как одного бандюгу сразу стоптали, а второй свалил переднего варга. А там была молодая жена хозяина Дана. С севера. Ну, она-то не городская девица. На коня – и ходу. Правда, куда-то вбок, а мы не могли за ней гнаться. Не до того было. Говорят, вы её подобрали.

– Её достали стрелой, – ответил Тувер. – Ваш хозяин сейчас у неё. Видимо, нам нужно как следует укрепить посёлок, если эти… – он снова ткнул носком сапога в тело, – ещё раз полезут. Говоришь, его жена была с севера?..

Охранник кивнул.

– Дней тридцать, как они поженились. Заключили с её народом неплохую сделку, вот папаша и отдал в придачу ещё и дочку.

– А может, на вас напали люди из её народа, – впервые подал голос Крин, – потому что им это не понравилось? А подстрелили её по ошибке. Может, она хотела отъехать подальше, а потом присоединиться к нападающим?

– Не похожи они на колоссиан. Это её народ так называется. По крайней мере, на тех, кого я видел. Они не красят рожи, а волосы заплетают в косу, прямо на темечке… Специально. Говорят, что богу войны удобнее будет забирать их после боя. Да она и не возражала против свадьбы. Нам вообще показалось, что ей даже не терпелось убраться оттуда. Всё время спрашивала про город, про то, как мы там живём. Будто всю жизнь только и мечтала, как бы туда попасть.

Тувер оглядел истоптанную копытами землю. Троих охранников и двоих воинов из Братства, убитых в стычке, уже убрали. В лазарет поступило несколько раненых, так что работы Лайону прибавилось.

– Мы положили примерно двадцать бандитов. Часовые выставлены, все готовы к бою, – доложил Тувер.

Три фургона, оставшихся от каравана, расположили между домами. Крин знал, что на крышах притаились лучники, которые будут стрелять, не раздумывая. Трое бойцов и двое охранников сейчас обыскивали трупы разбойников. Крин понимал, что они не только искали оружие, но и пытались определить, кем были эти люди.

– Мы думали, что труднее всего будет на севере, – продолжал рассказывать охранник. – И совсем не ждали нападения так скоро, прямо возле Даста. Последние торги мы провели давно. И чего эта банда налетела на нас?

– Соколок, – ответил Крин. И тут же принялся осматривать лагерь. А вдруг этот хозяин Дан до сих пор хранит диск? Может, он похож на ту штуку, которую Крин побоялся даже взять в руки? Если она до сих пор у Дана, не повлечёт ли это следующую сумасшедшую атаку? Но юноша мог поклясться, что эти люди – не его крестьяне и не купцы на службе у Высшего короля… Храм не нанимает свободных торговцев, считая, что все его слуги должны быть ревностными приверженцами Единого.

Но Крин хотел узнать, куда же делся диск, висевший на шее соколка. Потому он направился к лазарету. Откинув полог, заменявший дверь, он оказался в полутёмной комнате. Глаза юноши не сразу приспособились к сумраку, так что поначалу он ничего не смог разглядеть.

Потом он увидел Ярта, который лежал на травяном тюфяке. Крин застыл, как громом поражённый, когда сообразил, что лорд Гарна смотрит на него ясным взором и, видимо, прекрасно воспринимает окружающее. И хотя юноша пришёл в лазарет по другому поводу, он первым делом поговорил с Яртом.

– Они ворзы? – потребовал ответа предводитель. – Купец клянётся, что ворзы.

– А Тувер говорит – нет. Они не похожи на ворзов ни внешностью, ни одеждой. Охранник сказал, что это и не колоссиане, – ради справедливости добавил он. – Хотя у них раскраска…

– Раскрасить можно любого, – отрезал Ярт.

Лорда выводила из себя вынужденная несвобода, ему явно не терпелось выбраться из постели.

– Это ещё не все, – быстро сказал Крин. – У меня вопрос к караванщику. Один из его охранников подстрелил соколка. На шее у птицы была какая-то штука. Охранник отдал её хозяину. А потом его убили первым.

– Соколок? – переспросил Ярт, прищуриваясь. – Да, помню. Ты тоже встречался с одним, правда уцелел.

– Я не трогал то, что было на нём.

– Та-а-ак, – протянул Ярт. – А тот охранник трогал. И передал хозяину. А потом на них напали.

Лорд повернул голову и позвал, чуть повысив голос:

– Дочь Дрин, кажется, нам требуется твоя помощь.

Когда с какого-то тюфяка поднялась Нош, Крин с трудом сдержал раздражённые слова, готовые сорваться с языка. И сдержал лишь потому, что лорд Ярт метнул на него недовольный взгляд. Естественно, никто не собирается проводить новый эксперимент вроде того, что разрушил их пещеру и погубил столько собратьев. Только сумасшедший позволит этой девчонке проявлять свою колдовскую силу. Но командовал здесь Ярт, а у Крина не было никаких доказательств вредоносности её дара, одни подозрения.

Потом Ярт повернулся к Крину.

– Позови купца, это касается и его тоже.

Крин подошёл к одеялу, отгораживающему угол комнаты. Лекари хотели, чтобы раненая женщина хотя бы не видела остальных больных.

– Господин Дан! – позвал Крин, не коснувшись одеяла.

– Да?

Занавеску приподнял мужчина средних лет с бронзовым от загара лицом. Видно, ему доводилось немало странствовать по свету. В отличие от многих знакомых Крина он носил аккуратно подстриженную бородку. В чёрных волосах блестели серебряные нити. Хотя он был невысок и довольно тщедушен, но держался как человек, привыкший повелевать.

– Лорд Ярт желает поговорить с вами, господин.

Крин так давно не бывал в светском обществе, что решил ограничиться простой констатацией факта. Но господин Дан, судя по всему, не обиделся и сразу же поспешил к постели Ярта. Он сел рядом, скрестив ноги, чтобы не слишком возвышаться над лежащим лордом. Нош пристроилась сбоку. За последние дни её лицо, казалось, стало ещё более непроницаемым. И Крин впервые вспомнил, что умирающая жрица назвала её дочерью, а значит, между ними существовала глубокая связь. Хотя едва ли эта связь – кровное родство. И что значило для этой девочки – Крин был вынужден признать, что она почти ребёнок, – остаться одной среди мужчин, с которыми она была едва знакома? Да… она владеет магической силой… Ну, и что эта сила сотворила с ними!

Лорд Ярт чуть подался вперёд, и Нош поспешила поправить подушку, чтобы ему было удобнее сидеть на постели.

– Господин Дан. Крин, Наследник Дома, услышал от вашего охранника странную историю. О том, что один из них подстрелил соколка и нашёл у него на шее удивительный камень… Это правда?

Несколько мгновений купец смотрел в глаза Ярта, но наконец решил признаться.

– Да, правда.

Он полез в поясной кошель и выудил что-то, завёрнутое в тряпицу. Расправил лоскут ткани и показал Ярту круглый камень тёмно-красного цвета с дырой посредине. Без сомнения, через это отверстие и был пропущен шнурок.

– Дочь Дрин, – промолвил Ярт, не касаясь камня, – что это?

Купец изумлённо уставился на девушку. Она протянула было руку, но тут же отдёрнула её. Привычная маска сползла с её лица.

– Вспомните, лорд! – воскликнула Нош.

– Это может спасти нашу жизнь… – начал Ярт.

– Или погубить! – с жаром закончила девушка.

Купец непонимающе переводил взгляд от Нош к Ярту, он был сбит с толку. Тогда Ярт решил объясниться.

– Это Алноша, наречённая дочь жрицы Лиры. У неё зрячие руки – дар Лиры.

Дан, затаив дыхание, посмотрел на девушку широко открытыми глазами.

– Госпожа! – Он отвесил ей лёгкий поклон. – Я много слышал о таких, как вы, но никогда не встречал. Вы можете это распознать? – Он протянул раскрытую ладонь, на которой лежал камень, к Нош. – Правда ли, что он каким-то образом накликал на нас несчастье?

Девушка закусила губу и в отчаянии посмотрела на Ярта.

– Дочь Дрин, – медленно произнёс он, – скажи нам, если эта вещь действительно опасна. Я не прошу тебя узнать о ней все… только понять, велика ли опасность.

Крину больше всего хотелось выбросить проклятый камень куда подальше, но он понимал, как важно узнать, что за сила в нём заключена.

Быстро, словно боясь передумать, Нош схватила камень. Она взяла его в левую руку, правой чуть прикрыла ладонь и зажмурилась. Кажется, она даже дышать перестала. А потом…

Нош заглядывала через окно в странную комнату, полную шевелящихся теней. В полумраке чердака виднелись ряды насестов. На них сидели соколки. Одни чистили клювом перья, другие не двигались, сунув голову под крыло. Глаза птиц были полуприкрыты, словно они спали.

Посреди чердака возвышался шест из тёмного металла, который поддерживал тусклый шар – отвратительный, покрытый чёрными и алыми полосками, словно раздувшаяся змеиная шкурка. Нош узнала этот шар, такой же она видела в пещере Лиры! Она тотчас же прервала видение. Если этого не сделать, то на них неминуемо обрушится новый удар.

– Это зло, – сказала девушка. – Часть прежнего зла… Дрин знала об этом больше, потому что сражалась с ним много лет. Соколки подчиняются той же силе, что была заключена в образном камне с глазом. Да, скорее всего, эта штука напрямую связана с тёмной силой и может погубить того, кто хранит её. Даже если он не будет настроен на неё, как птицы.

Услышав её слова, купец тихо ахнул. Он выхватил из рук Нош тряпицу с камнем. Крин заметил, что торговец сделал это очень осторожно, стараясь не коснуться страшного предмета. Вскочив на ноги, он в два прыжка вылетел из хижины. На улице он свистом подозвал одного из слуг и приказал:

– Возьми это и растолки в пыль. Здесь и сейчас!

Крин едва не закричал от восторга, но сдержался. Он бросил взгляд на девчонку: не станет ли она возражать? Вдруг этого недостаточно, чтобы прервать связь с тёмной силой? Но та задумчиво молчала, вероятно, взвешивая «за» и «против».

Слуга подобрал у разрушенной стены два подходящих камня. Все присутствующие следили, как он установил один из камней на земле и положил сверху зловещий диск. Он повернулся, мельком оглядел напряжённые лица господ и взял второй камень, направляя его острой гранью вниз. Затем опустился на колени, поднял камень над головой и обрушил его на завёрнутый в тряпку амулет. Когда слуга снова вознёс над головой каменный молот, все увидели, что тряпица опала, стала плоской. Слуга глянул на хозяина, тот резко кивнул, приказывая продолжать.

Затем Дан подошёл и развернул тряпку.

– В пыль, – сообщил он.

Напряжение слегка отпустило Крина. Он-то думал, что уничтожение камня повлечёт за собой какие-нибудь ужасные последствия. Хотя может статься, это подстерегает их в будущем.

Первой заговорила Нош:

– Лучше вынести это из Даста и зарыть.

– Иначе аукнется? – спросил Ярт.

– Не знаю, – покачала головой девушка. – Я видела совсем немного.

И она рассказала о странном чердаке, который явился ей в видении.

– Соколков так не содержат! – поразился купец. Он успел отослать слугу, который понёс тряпку с отвратительной пылью за пределы поселения. Судя по лицу, ему не терпелось избавиться от неё.

– Да, – согласился Ярт. – Но этот край такой огромный, что мы можем не знать всех обычаев. Вот вы – караванщик, но разве вы можете похвастаться, что исходили эту землю вдоль и поперёк?

– Нет, – ответил Дан. – Но почему за нами шпионят таким способом? Соколки живут высоко в горах, а здесь встречаются редко. Прежде чем мои ребята сбили птицу, она долго парила над нашим караваном, хотя какая из нас добыча?

Неожиданно Нош посмотрела в сторону занавески, за которой лежала раненая жена Дана. Караванщик поймал её взгляд и нахмурился.

– Народ Софины… она… они ни при чём! – прорычал он, хватаясь за рукоятку кинжала.

Нош, не обращая на него внимания, вскочила. Одну руку она прижала к груди, а второй, как слепая, пыталась что-то нашарить перед собой. Нет, дело было не в юной жене караванщика. Просто девушка явственно ощутила тепло Пальца на груди, хотя прежде не придала этому значения. Видимо, его заглушал камень, снятый с соколка. Дан подскочил к ней. Ярт качнул головой, и Крин встал между девушкой и купцом.

Нош опустилась на колени перед одним из мешков, которые Дан сложил в хижине – на случай, если жене понадобятся какие-нибудь вещи. Нош засунула обе руки в мешок, растущее в пальцах тепло направляло её поиски. Наконец она ухватила продолговатый предмет, который на ощупь показался ей сделанным из металла.

Достав его из мешка, Нош увидела, что это золотой обруч, да такой невесомый и изящный, что золотое кружево даже слегка прогнулось под её пальцами. В центре, словно хрустальное перо, торчал один из Пальцев Лиры.

– Эй, ты что творишь? Это же свадебный венец Софины!

За спиной Нош послышалась какая-то возня, видимо, Крин удерживал Дана на месте.

Нош даже не оглянулась. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы освободить кристалл из золотого плена. В руках девушки он вспыхнул живым пламенем. А его собратья, спрятанные на груди Нош, отозвались волной тепла.

– Что… – изумлённо начал Дан.

Нош положила обруч. Как и прежде, она никого не собиралась посвящать в свою тайную миссию. Лихорадочно перебрав в уме несколько вариантов ответа, она выдала, по её мнению, самый подходящий:

– Эта штука, господин купец, тоже средоточие силы. Но не злой силы, потому что это амулет Лиры. Но… – Девушка запнулась, потому что её осенила новая мысль. И продолжила: – Может, соколок охотился именно за этим. Потому и кружил над вашим караваном. Понимаете… сила притягивает силу… Светлая может притягивать тёмную, так уж повелось. Это принадлежит Лире, а я служу Ей… Ради всего святого, господин Дан, отдайте это мне.

– Это не драгоценный камень, – сказал купец, потирая подбородок. – Так, простой хрусталь. Но Софина дорожит своим венцом. Ладно, раз уж ты нашла мою жену и спасла её…

Сжимая Палец одной рукой, Нош второй пошарила в поясном кошельке и извлекла самый крупный камень из найденных в пересохшем ручье.

– Нефрит! Да какой большой! Где вам посчастливилось его раздобыть, леди?

– Не согласится ли ваша Софина поменять камень из своего обруча на этот? Его просто нужно немного отполировать, а цвет хорош сам по себе. А где я его взяла… На дне ручьёв много камней, среди них попадаются и драгоценные.

– У тебя умные пальцы! – воскликнул караванщик и недоверчиво смерил девушку взглядом. – Хорошо, госпожа… Хрусталь в обмен на нефрит. А если этот хрусталь и вправду приманивает соколков, лучше держаться от него подальше.

Крин сильно сомневался, что неведомый враг охотится за этим обломком. И в течение последующих дней эти сомнения только возросли. Разбойники больше не показывались. Возможно, когда соколиный камень разбили, их некому стало направлять. Но будущее всё ещё оставалось туманным.

Дан был бы рад немедленно отправиться в путь, но сперва нужно было проверить, что осталось из груза, и все перепаковать. Да и охранников было слишком мало. У Братства хватало своих проблем. Наконец Дан, Ярт, Хаспер и Ту вер сели обсудить ситуацию.

Хотя мятежники, пострадавшие после землетрясения, чувствовали себя гораздо лучше, но сломанные руки и ноги ещё не срослись. Купец предложил отряду беглецов присоединиться к каравану, рассчитывая на помощь всех воинов, способных удержать оружие. Вот только раненых необходимо транспортировать очень осторожно, а это, несомненно, снизит скорость передвижения всего обоза.

Было решено остановиться на чём-то среднем. Дан оставил Братству несколько связок меха, кое-какую провизию и оружие погибших охранников. Взамен Крин и двое оруженосцев Ярта отправятся с караваном и по прибытии в Казгар получат достаточно денег, чтобы накупить всего, чего не хватает отряду сейчас. Зима уже была на носу, но первые метели ещё не тревожили степь. Оставшиеся воины отряда собирались обживать и укреплять Даст.

Когда стало известно о решении, принятом на совете, Нош подошла к Ярту.

– Лорд Ярт, вы были так добры ко мне! Несмотря на то что я, сама того не желая, навлекла на вас беду и едва не погубила всех. Пришло время исполнять долг, который возложила на меня Дрин. Я должна идти с караваном, если мне позволят.

Крин услышал её слова и призадумался. С одной стороны, если зло следует за этой девчонкой по пятам, лучше будет, если оно поразит караван, а не товарищей из Братства. А с другой стороны, когда обоз прибудет в город, они больше никогда не увидят это ходячее несчастье. Дан с радостью согласился. За это время он неоднократно просил Нош взглянуть на камни, купленные на севере, и каждый раз поражался её оценке. Девушка с готовностью бралась за роль оценщика, справедливо полагая, что караванщик проникнется к ней уважением и позволит отправиться вместе с обозом.

И вот ранним утром из Даста выкатились фургоны – намного медленнее, чем в тот день, когда они прибыли в посёлок. Софина поправилась настолько, что смогла править передней фурой. Она поглядывала на Нош с подозрением и не спешила завязывать знакомство, что вполне устраивало девушку. По крайней мере, Софина не жаловалась на то, что у неё отобрали кристалл, который покоился вместе с остальными собратьями в волосяном мешочке за пазухой Нош.

13

Поскольку верховых животных не хватало на всех, Нош решила, что её ждёт пешая прогулка. Ничего, дело привычное. Ей уже приходилось шагать сперва от Рифта к горам, а потом от пещер Братства к Дасту. Варги, тянувшие фургоны, отличались от тяжеловесных, неповоротливых животных, которых обычно использовали для перевозки грузов или для полевых работ. Их даже не отпускали свободно пастись, поскольку двигались они намного быстрее своих местных собратьев.

На оставшихся лошадях скакала охрана, держась по обе стороны дороги. Воины следили, чтобы впереди и с тылу отряду не угрожала опасность. Но пока разбойники не давали о себе знать.

Нош держалась вместе с внутренней охраной, которая шагала рядом с фургонами. А сумку с собственным небогатым скарбом она оставила в повозке самого караванщика. Вскоре купец подозвал её, глядя сверху вниз с места возницы.

– Залезай, госпожа! А то к ночи собьёшь все ноги в кровь. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Поскольку в этом фургоне находилась Софина, Нош заколебалась. В Дасте спасённая женщина относилась к ней холодно и отстраненно, потому Нош не хотела навязывать ей своё общество. Хотя Софина как-то терпела Нош, пока девушка врачевала её рану. Тем более повозку тащили не один, а два варга, так что лишней тяжестью отговориться не удалось бы.

Она ожидала, что Дан велит забраться в фургон, но купец отодвинулся и приглашающе похлопал по сиденью.

Оценивая его драгоценные камни, Нош успела немного лучше познакомиться с хозяином обоза. Она знала, что Дан до сих пор не может поверить в её чудесный дар, но относилась спокойно к его недоверчивости. Купец постоянно забрасывал её вопросами, а Нош отделывалась скупыми ответами. Она ни словом не упомянула хрустальную пещеру Лиры, а свой талант объясняла обучением у Дрин.

Девушка даже не показала ему кучку самородков, найденных когда-то в Рифте. Но внимательно слушала всё, что Дан рассказывал о своих методах оценки камней. Её осенила идея, что лучший способ начать охоту за Пальцами в Казгаре – если они там – это отыскать торговцев и оценщиков драгоценных камней и научиться их приёмам.

Судя по рассказам Дана, это не так просто. В Казгаре торговцы драгоценными камнями объединились в гильдию, куда новичку было трудно пробиться. И делами обычно заправляли несколько семей, которые передавали свои секреты и власть из поколения в поколение. Нынешним главой гильдии была женщина, Леция д'Арси. Несколько поколений назад её клан пробился к управлению всей организацией.

– Поговаривали, – рассказывал Дан, решивший заодно похвастаться тем, как он прекрасно осведомлён о внутренних делах гильдии, пускай он и был путешествующим торговцем и стоял на нижней ступени сложной иерархии, – поговаривали, что это место не для женщины. Но если уж Леция чего-то хочет, она добьётся своего. Тем более у неё железные права. Она получила основной капитал от покойного отца – главы клана, и от мужа, который приходился ей двоюродным братом. Муженёк отправился в какое-то предприятие на запад да и не вернулся. А поскольку перед отъездом он держал рот на замке, то никто не знает, что там могло случиться.

Дан умолк, припоминая события тех лет.

– Так она и стала главой гильдии, поскольку в её руках оказался весь унаследованный капитал – от отца и от мужа, – а это большая часть средств всей организации. И значит, право решающего голоса – за Лецией. А за год она доказала всем, что женщина не женщина, а глава гильдии она отменный. У неё дом – настоящая крепость… И она – единственная, кто не платит трясунам…

– Трясунам? – перебила его Нош.

Дан замялся.

– Понимаете, госпожа, если у кого-то заводятся денежки, всегда найдутся те, кто желает оттяпать их себе. Хотя бы часть. Трясуны ходят ночью, никто их в глаза не видел, и вытрясают у богатых долю для себя. Говорят, они сбились в банду и у них есть главарь, который придумывает всякие уловки и хитрые способы добыть деньги. Но в Казгаре о таком помалкивают. Лучше не лезть в дела людей, которые умеют обращаться с ножом и появляться из ниоткуда.

– Неужели там нет стражи? – поразилась Нош.

Ей и в голову не приходило, что в городе воры и убийцы так распоясались. Хотя сама она в городе сроду не бывала, а в отряде никто особенно не вспоминал подробностей городской жизни. Правда, один из мятежников был раньше стражником, до того, как ему пришлось спасаться и убегать в горы.

– Есть стража, есть, – кивнул Дан. – А кто может себе это позволить, нанимает охрану. Вот как я, когда отправляюсь в путешествие. Но трясуны – люди ушлые и хитрые. Говорят, они так ловко могут обчистить богатого человека, что тот опомнится, только когда их и след простыл. А ещё… – Он поколебался, но всё-таки продолжил: – Болтают, что они даже платят налоги, как все честные торговцы…

Дан вздохнул и покачал головой.

– Что об этом говорить, госпожа… Всякий народ живёт за городскими стенами. И ни в ком нельзя быть уверенным, кроме старых проверенных друзей и своего клана. А если у тебя их нет, то в Казгар лучше не соваться…

– У меня нет, – сказала Нош.

– Вот я и предупреждаю тебя, госпожа. У ворот тебя обязательно приметят и вызнают, что ты делаешь да где остановилась. У тебя есть дар, который может помочь мне в деле. Оставайся служить мне, и все заботы я возьму на себя.

Нош поразмыслила над этим предложением. Что она знает об этом человеке? Она и видела его всего несколько последних дней, пока он жил в Дасте. Нош познакомилась с ним, когда разбирали дело с соколиным камнем. Теперь-то девушка точно знала, что если бы амулет остался у купца, тому угрожала бы опасность.

Для Нош город был страшнее любых необитаемых, диких мест. Она чувствовала себя как дома в опустошённом Рифте и горной глуши Высот. А здесь странные люди живут своей странной, незнакомой жизнью. Они ютятся в тесных домах за каменными стенами. Девушка не могла даже представить, какой он – город. И всё же она была уверена, что правильно поступила, отправившись вместе с караваном. Остаться в Дасте – значило прекратить поиски. И когда ещё выпадет такая возможность?

– И долго мне придётся служить вам? – спросила Нош.

Из разговоров в Братстве она знала, что некоторые иногда нанимаются на несколько лет, а такой долгий срок не входил в её планы.

– Столько, сколько ты пожелаешь, госпожа. Я приготовил кое-что для зимней ярмарки… Если ты поможешь мне оценить и рассортировать камни, то получишь процент с продажи. Приглашаю разделить со мной кров. И должен заметить… – гордо добавил купец, вскинув голову, – это далеко не худший дом в городе! Софина тоже никогда не бывала прежде за городскими стенами. Вы можете гулять вдвоём, если ей захочется, например, посетить храм, базар или центральный парк.

– Кажется, ты предлагаешь мне честную сделку, господин Дан, – согласилась Нош. – А этот храм… в Казгаре тоже поклоняются Единому?

– Нет, госпожа, – замотал головой Дан. – Мы наслышаны о том, как живут в подвластных Его Храму землях. Покровители нашего города – Трое Благословенных: мудрец Армиш, воин Кошон и госпожа Паула, которая ведает сердечными делами и врачеванием. Мы молимся одному из Трёх и просим успеха в каком-нибудь деле. Прежде в городе поклонялись и другим богам. И… – Он замялся, покосившись на Нош. Но всё-таки продолжил: – Говорят, был один человек, который рассказывал о Лире. Кое-кто прислушивался к нему. Даже храм начали строить… но жрец куда-то пропал, и здание осталось недостроенным. Потом Варлард устроил в нём кожевенный склад. Прости, госпожа, что непочтительно отзываюсь о том, что для тебя так важно. Но ведь так всё и было.

– Лучше знать правду, господин Дан, – заметила Нош, хотя все её мысли сейчас были заняты другим. Значит, в Казгаре есть святилище Лиры. А откуда лучше всего начинать поиски сокровища, если не из её храма? Дрин рассказывала, что служители Госпожи разбрелись в разные стороны, унося с собой драгоценные Пальцы. Возможно, в этом святилище, о котором упомянул Дан, и находится один из утерянных обломков.

– А ты можешь говорить со своей богиней? – поинтересовался купец.

– Нет. Я не посвящённая жрица, хотя меня многому научили. Моя причастность к Лире дарит мне тепло и уверенность в своих силах, но я никого не собираюсь обращать в свою веру.

Караванщик облегчённо вздохнул.

– Трое наших покровителей вовсе не завистливы, как тот же Единый, заставляющий всех слушать только Его Голос. И всё-таки Казгару довольно своих богов. Вмешиваться в божественные дела – опасное занятие.

Скрип тележных колёс на мгновение перекрыл голос из глубины фургона.

– Дан! – требовательно звала Софина.

Купец положил сбоку длинный бич и махнул рукой на варгов.

– Они будут идти себе за передней фурой. Но если вздумают свернуть, зови меня.

Нош кивнула. Торговец перелез через сиденье и забрался под тент. Его слова заставили девушку крепко задуматься о будущем. Хотя она считала, что строить планы ещё рано, нужно сперва поглядеть на этот Казгар. За спиной послышались голоса. Купец с женой говорили на незнакомом языке, так что Нош не понимала ни слова. Зато интонации говорили сами за себя. Голос Софины резко взлетал и опадал, в нём явственно звучал гнев. Дан глухо бубнил, судя по всему, он пытался утихомирить супругу, задобрить и успокоить.

Девушка не оглядывалась, чтобы говорящие не решили, что она подслушивает. Нош принялась разглядывать всадников, скакавших рядом. Это были двое охранников каравана и Крин, который только что подъехал к переднему фургону. Он соскочил с лошади и взял предложенный возницей мех с освежающим напитком. Рядом с возницей сидел и ждал своей очереди отправляться в дозор ещё один мятежник из Братства. Они перебросились с Крином парой фраз и поменялись местами. Юноша забрался на сиденье передней фуры и скрылся из виду. Нош радовалась, что почти не сталкивается с этим парнем.

Он ясно дал понять, что считает её опасной. И всем видом показывал, что её отъезд вместе с караваном только к лучшему – мятежники избавятся от постоянной угрозы. Зато Ярт очень жалел, что она уезжает. Он сперва опечалился, а затем настоял, чтобы девушка прихватила с собой оружие. Так что сейчас на её поясе висел нож, не источенный временем, требующий постоянного ухода. Молодой лорд всё же с пониманием отнёсся к её стремлению исполнить обещание, данное Дрин.

Нош уже знала историю Крина – как Дом отрёкся от него, а Голос объявил вне закона. Теперь девушка не возмущалась оттого, что он терпеть не мог всех богов и ненавидел их волшебную силу. Только добраться бы до Казгара, а там их дороги разойдутся. Чего о нём думать?

И всё-таки девушка не могла выбросить Крина из головы. В отряде он был ближе всех к ней по возрасту, хотя тяжёлая жизнь уже превратила паренька в зрелого мужчину. Ему, как и ей, были знакомы тяготы, лишения и смерть. Неожиданно Нош пожалела, что юноша так ожесточился.