Текст книги "Проклятие Зарстора"

Она упала спиной к холму и вытянула усталые ноги. Копье положила у ног, руки на колени, тут же лежал цветок, теперь полностью раскрывшийся, сверкающий собственным светом, пульсирующий так, словно он дышит в такт работе ее легких.

Сколько же она держится – без пищи и воды? Не хотелось думать, что завтра утром нужно будет продолжать путь. Она решительно обратилась к своему умению жить только настоящим, не думая о будущих опасностях.

Невозможно заставлять себя еще что-то делать сегодня. Невозможно бороться со сном, от которого закрываются глаза, тело становится тяжелым и неподвижным. Бриксия закрыла глаза, чтобы не видеть окружающих холмов.

Цветок теперь лежал у нее на груди. Неужели он действительно подстраивается под такт ее дыхания и биения сердца? Бриксия не могла об этом думать. Но постепенно ее дыхание успокоилось, чередования света и тени стихли, девушка уснула глубоким сном.

Видела ли она сны? Бриксия не могла бы сказать. Какое-то смутное воспоминание у нее сохранилось. Она видела Куниггод в месте Древних – Куниггод лежит, она не мертва, спит, спит, как сейчас ее собственное усталое тело, но в каком-то ином и более важном отношении она не спит. И Куниггод – вернее, та ее сущность, что важнее тела, – видит Бриксию. Бриксия не может вспомнить, желает ли ей Куниггод добра, ничего не помнит. Но что-то важное произошло между ними, да. В этом она уверена.

Она открыла глаза. Тьма ночи отступила от ее тела, ее удерживает на расстоянии свет цветка. Небо затянуто тучами, не видно даже звезд.

Бриксия долго лежала. Потом то, что пробудило ее, снова проникло в сознание. Она встала на колени, одной рукой нащупала копье. Тело, казалось, больше не принадлежит ей, оно должно выполнить какое-то задание.

Девушка встала и пошла. Цветок освещал землю только на один-два шага. То, что, возможно, ждет в темноте, оставалось скрытым. Но она должна идти по тропе, и необходимо торопиться. Бриксия поискала в себе причину этого. Может, ей нужно догнать остальных? Или просто не нужно задерживаться в опасной местности. То, что однажды завлекло ее в ловушку, может сработать снова.

Во тьме раздавались странные звуки. Сначала она решила, что это птицы, потом – что полузмеи, каких она видела в пустыне. Еще, может быть, жабы… В темноте может таиться столько опасностей, что не перечислишь и за дни.

Но чем больше она вслушивалась, тем больше удивлялась. Как будто кто-то, за пределами слуха, что-то говорит. Много голосов, некоторые высокие, другие низкие и сильные. Бриксия напрягалась, стараясь разобрать хоть слово. Но хоть шла она быстро, к говорящим не приближалась. Ее влекла надежда отыскать дерево.

Как будто жизнь долины сопровождает ее, оставаясь за пределами прикосновения, в тени. А может, она сама тень, оторванная от реального мира.

Ночью можно представить себе все что угодно. Особенно если кружится голова от голода и жажды. Может, подействовал и запах цветка: ведь сок и плоды растений могут усыпить и даже лишить разума неосторожного.

Бриксия шла и прислушивалась, а голоса оставались недосягаемыми и непонятными. Иногда ей казалось, что холмы прикрывают развалины крепостей, и шепчут во тьме души тех, кто жил здесь когда-то. О таких вещах рассказывают легенды.

Странно, но никакого страха она больше не испытывала. Как будто цель, к которой она стремится, окружила ее непроницаемым покровом. Направо, потом налево – тропа все время поворачивает. И повсюду вокруг темнота.

Шла ли она весь остаток ночи? Бриксия впоследствии не могла сказать. Не знала она, и сколько времени проспала, прежде чем пошла. Теперь она механически переставляла ноги. Даже не пыталась разглядеть, что впереди; воля, двигавшая ею, подавила ее волю.

Вначале она не заметила, что местность вокруг изменяется. Холмов стало меньше, но те, что оставались, показались ей гораздо выше. Потом древко копья, которым она пользовалась как посохом, уперлась не в мягкую землю, а во что-то твердое, и звон пробудил ее от полусна.

Бриксия подняла голову. Небо посветлело. Девушка опустилась на колени, принуждение, которому она подчинялась, отступило. Свет цветка упал на поверхность перед нею. Широкие каменные плиты, плотно прижатые друг к другу. Дорога. Покрытая тонким слоем почвы. И на этой почве отчетливо виден след кошачьей лапы. Словно оставлен он здесь сознательно.

7

Бриксия чуть ли не робко коснулась пальцем этого следа. Он реален, это не обман зрения в тусклом свете утра. Ута… если этот след оставила Ута, значит Бриксия вырвалась из ловушки, хоть на время. Она заторопилась. Теперь она сможет отыскать остальных, не будет одна в таком месте, где у нее для защиты только цветок.

Бриксия с трудом встала и пошла дальше. Цветок снова закрывался, но медленнее, чем открывался. Он по-прежнему освещал тропу. Девушка искала другие следы, оставленные Утой на участках мягкой почвы.

Холмы больше не окружали ее. Появилось кое-что другое – кустарники, которые она узнает. Они колючие, но ветви их увешаны ягодами. Бриксия набила рот ягодами, чувствуя, как их сок утоляет голод и жажду. Она жадно ела, не обращая внимания на царапины, срывала темные ягоды с ветвей. Не очень хорошая пища, плоды маленькие и кислые. Но в этот момент девушке казалось, что никогда на пирах она не пробовала ничего вкуснее.

Она не только ела до тех пор, пока уже не могла больше, но и сколола шипами листья и наполнила этот непрочный мешок ягодами. Вряд ли в дальнейшем ей так повезет.

Небо уже окрасилось первыми лучами солнца, когда она кончила собирать припасы. Восстановив силы, Бриксия принялась внимательней разглядывать окружающую местность.

Были ли холмы, через которые она прошла, остатками древних сооружений или нет, она не знала, но сейчас она видела немало доказательств, что шла путем Древних. Тут и там виднелись следы стен, вперед уходила мощеная дорога, она вела к хребту, гораздо выше пройденных ею холмов. Этот хребет темным пятном выделялся в северной части горизонта.

Следы Уты ведут туда, значит и ей нужно идти туда, тем более что все, связанное с пустыней, вызывало в ней отвращение. А это место не пробуждает никакого «чувства»: ни мира и доброжелательности, как в некоторых старых развалинах, ни угрозы, предвещающей зло. Дорога уходила вперед, ее плиты легко разглядеть, хотя местами они покрыты почвой, травой, даже кустами.

В усиливающемся свете дня Бриксия повернулась на север, лицом к хребту, и пошла, но соблюдала осторожность, к которой привыкла за последние годы. Наконец она приблизилась к хребту. Его холмы тоже поросли травой, тускло-зеленой и какой-то увядшей. Дальше виднелись большие вершины. Дорога уходила прямо в щель между двумя холмами.

По обе стороны стояли два каменных столба. Они поднимались высоко, почти до вершин холмов. Столбы прямоугольные, но с выветрившимися, изъеденными краями, на них те же следы глубокой древности, что и на резьбе у выхода к Пустыне. А на вершине столбов установлены изваяния.

Справа изображение существа, похожего на жабу. Сходство различимо, несмотря на работу ветра и воды. Изваяние угрожающее, возможно, это предупреждение; жаба присела перед прыжком, она готова прыгнуть со столба на дорогу.

Напротив, глядя не на дорогу, как жаба, а в проход, искоса посматривая в то же время на противоположный столб, сидит кошка. Сидит в той же спокойной позе, в которой часто сидит Ута, охватив хвостом кончики лап. И в изваянии чувствуется не угроза, а спокойное любопытство.

Глядя на жабу, Бриксия протянула руку к груди, взялась за закрывшийся цветок дерева. Она не удивилась, когда в ответ ощутила успокоительное тепло.

За холмами дорога сузилась; разведя руки, девушка могла коснуться откосов по обе стороны.

Бриксия заметила кое-что еще. Хоть пыталась она идти равномерно, здесь продвижение вперед замедлилось. И не по ее желанию. Ей казалось, что на каждом шагу приходится преодолевать невидимую вязкую преграду, которая стремится удержать ее. И с каждым шагом ей приходилось прикладывать все больше и больше усилий.

Голод, частично утоленный ягодами, вернулся, начала мучить и жажда. Болели ушибленные ноги, грубые сандалии плохо защищали их. Вода… пища… боль в ногах… тело ее все больше и больше оседало, требовало отдыха.

В то же время отчасти вернулось ощущение мира, единства со всем окружающим, которое охватило ее утром под деревом. Может, это предупреждение, что она не должна уступать просьбам плоти.

Бриксия упрямо продолжала идти. Над головой полоска неба лишена облаков. Но холмы закрыли утреннее солнце, и с их откосов распространяется холод. Девушка вздрагивала и часто оглядывалась. С каждым вздохом ее все сильнее охватывало ощущение, что ее преследуют. Может, какое-то существо из пустыни скрывается сзади. Бриксия часто смотрела вверх, опасаясь увидеть черные крылья. И все время прислушивалась, была уверена, что рано или поздно услышит бормотание жаб или те непонятные звуки, что сопровождали ее в холмах.

В то же время внимательно приглядываясь к почве, Бриксия видела много следов Уты. Они всегда были слева, в той стороне, где стоял столб с кошкой.

Какую роль племя Уты когда-то играло в Пустыне? Бриксия видела работу Древних: маленькие фигурки, гротескные, среди них мало красивых, некоторые забавны, большинство отталкивающе уродливы, и все породы, неизвестные жителям Дейла. Иногда попадались изображения лошадей и собак (хотя со странными особенностями, которых нет у животных Дейла), но ни разу не видела она изображения кошки. Бриксия считала, что кошки, как и люди Дейла, здесь пришельцы, они заняли землю, покинутую Древними.

Но ясно, что скульптура кошки на столбе не менее древняя, чем скульптура жабы. И потому сама Ута могла прийти не из какой-нибудь разграбленной крепости, как думала Бриксия, а из самой Пустыни… А доверять тому, что приходит из Пустыни, глупо.

Девушка шла все медленнее, потому что невидимое сопротивление каждому шагу становилось сильнее. Рот снова пересох, и горсть ягод не принесла облегчения. Вода… ручей… речка… Можно ли найти их здесь? Или в Пустыне тайны воды известны лишь тем, кто ползает, летает или ходит в ней?

Мысль о воде теперь не оставляла девушку. Она видела небольшие пруды, ключи, бьющие из земли…

Вода…

Бриксия резко подняла голову, повернула вправо. Она была уверена, что расслышала правильно. Вода… где-то течет вода. Она посмотрела на крутой откос. Сразу за холмом, иначе она не услышала бы так отчетливо! Вода… она провела языком по пересохшим губам.

И тут…

Жар… жар, словно раскаленное железо прижали к обнаженной коже. Девушка крикнула, схватилась за грудь. Под рубашкой…

Срывая одежду, она осмотрела тело. Цветок! Хоть он не раскрылся, но излучал теперь не только свет. Сильный жар, какого она не чувствовала даже при встрече с птицей-женщиной.

Бриксия достала цветок. Его жар не уменьшался. С кончика, где лепестки касаются друг друга, стремился свет, который снова напомнил девушке огонек свечи.

Она поднесла цветок к склону, по которому хотела подняться. Свет мигнул, жар усилился настолько, что она выронила бы цветок, если бы не ожидала какой-то такой реакции.

Девушка прикусила губу. Жар – предупреждение? Она задавала мысленно себе такой вопрос, и цветок словно ответил, что ее ждет опасность. Но как же вода? Девушка пыталась снова услышать звук, такой ясный и отчетливый…

Его не стало. Приманка в новую ловушку? Теперь, когда она видит цветок, ее снова охватило ощущение спокойствия и единства с миром. Да, уверенность ее растет, как растет цветок, за которым заботливо ухаживают.

Итак, звук воды – ловушка! Но кто ее оставил? Бриксия не думала, что она нацелена только на нее… наверно, она находится здесь давно… Может, хозяин ее исчез, забыл о ней, а она действует.

Но жажда не стихает; только когда она держит цветок перед глазами, становится легче. Она не должна прятать цветок, им нужно пользоваться, как копьем, как источенным ножом, это мощное оружие.

Однако Бриксия поняла, что хоть цветок помогает ей обнаруживать ловушки, но помочь в преодолении невидимого препятствия не может. Все знают, что магия бывает сильнее и слабее. Говорят, некоторые заклинания могут двигать горы и изменять мир, а другие едва поднимут камешек. Так и цветок может быть талисманом против опасности, но не действовать в других случаях.

Свет его не ослабевал. Это подбодрило девушку. Холмы становились выше, тень между ними сгущалась. Теперь, чтобы увидеть небо, приходилось запрокидывать голову.

Перед ней холмы смыкались, образуя высокую стену. Но тропа не кончалась, она уходила в темное отверстие. Каменная арка, какая бывает над дверьми. Но никакой двери нет. Путь открыт, но идти туда не хочется.

Бриксия остановилась. Кожу ее охватил озноб, цветок вспыхнул ярче. Это – место Силы! У нее нет подготовки мудрой женщины, но это она чувствует без всякой подготовки, чувствует эту Силу всем телом.

Но бывают силы и силы. Все в мире уравновешено, свет и тьма, добро и зло. Так и Силы: Тьма в одном месте может быть такой же мощной и всепобеждающей, как Свет в другом. Что же сейчас перед нею? Она пыталась учуять зло, уловить какое-то внутреннее предупреждение.

Но надежды ее могут основываться только на цветке. Он и дерево, с которого он слетел, уже спасали ее. Бриксия нисколько не сомневалась, что существа-жабы, которые пытались опутать ее своей сетью, принадлежали Тьме. А цветок защитил ее в пустыне и недавно предупредил о ловушке со звуком воды. И здесь он действует. А Бриксии кажется, что она ощущает здесь присутствие зла.

Но выбора у нее нет. Принуждение, которое привело ее в Пустыню, становится все сильнее. Теперь она может идти только вперед.

Шаг за шагом Бриксия приближалась к зияющему отверстию. Если бы свет этого бутона продолжался. Бутон? На ладони ее лежал полностью раскрывшийся цветок. Девушка торопливо разжала руку, давая место лепесткам. От них поднимался чистый и очищающий запах, а свет стал еще сильнее.

Поглощенная этим чудом нового расцвета, она прошла под каменной аркой и углубилась в проход, такой же темный, как и тот, что вывел ее из крепости.

Стены из обработанного камня. В нескольких шагах от входа они потемнели от влаги. Хоть Бриксии хотелось пить, она не могла заставить себя лизать эти камни. Капли густые и маслянистые, как будто какая-то отвратительная жидкость просачивается сквозь трещины в камне.

С запахом влажной гнили боролся аромат цветка. Не в первый раз подумала Бриксия, сколько еще времени не увянет этот цветок. И удивилась, что он все еще не увядает.

Проход уходил все глубже и глубже. При свете цветка на полу видны кошачьи следы. Значит, остальные – или по крайней мере Ута – проходили здесь.

Что ищет лорд Марбон? Для его свихнувшегося разума старое стихотворение стало истиной. Если это так, он должен идти вперед, ни на что не обращая внимания, пока не упадет от усталости. Или мальчик сумеет разорвать эту одержимость и спасет своего господина?

Сокровище Зарстора – Бриксия произнесла эти слова, но не вслух. Что это такое? Существует много преданий об утраченных талисманах, вещах, которые давали тем, кто ими обладал, большие возможности. Но и приносили им беды. Похоже, Сокровище Зарстора из числа последних. Оно стало Проклятием. Но почему лорд Марбон ищет его? Чтобы отомстить своему врагу?

Война кончена. Даже до таких бродяг, как Бриксия, доходили новости, что захватчики изгнаны, зажаты между ненавидящими их людьми Дейла и морем, истреблены. Конечно, по-прежнему много разбойников и грабителей, они действуют там, где лорд не может собрать силы и защитить от них. Земля охвачена пламенем, и рука каждого подозрительно поднимает оружие навстречу другому. Есть много причин, почему человек ищет «сокровище», которое может оказаться оружием.

Интересно, далеко ли ушли от нее остальные. Если мужчина, мальчик и кошка шли быстро, они могли опередить ее на целый день. Но они должны были отдыхать…

Послышался какой-то шум. В свете цветка внизу загорелись две зеленые точки. Бриксия остановилась, крепче взялась за копье. Протянула цветок вперед, вытянула голову, пытаясь рассмотреть, что там внизу движется.

Поднялась узкая голова. Существо похоже на ящерицу, которую девушка видела на входе в Пустыню. Но не жаба. Когда цветок осветил его, существо не убежало, как ожидала девушка. Напротив, еще выше подняло голову и начало покачивать ею на тонкой шее. Раскрылись челюсти, мелькнул язык. Существо зашипело и чуть попятилось. Но не делало попыток убежать.

– Хаа! – Девушка крикнула, надеясь, что звук сделает то, что не смог сделать свет. Существо небольшое, но может быть ядовитым.

Однако голос не обратил его в бегство. Ящерица поднялась еще выше. Теперь стало видно, что у нее шесть лап, не так, как у ящериц снаружи. Животное стоит на четырех задних лапах, хвоста у него нет. А две передние лапы странной формы, больше похожи на руки, когти напоминают пальцы. Они свисают под брюхом.

Бриксия стояла неподвижно. Ящерицы могут передвигаться с молниеносной скоростью. Девушка сомневалась, что сможет отразить нападение копьем. Но ящерица, даже поднявшись, не достигает ей до колена, размер и вес в ее пользу. А больше всего она надеялась на цветок.

– Я не причиню тебе вреда… – Девушка не знала, почему заговорила с животным, слова сами вырывались, как и тогда, когда она обращалась к дереву. – Я хочу только пройти здесь. Не бойся меня, чешуйчатая.

Язык больше не мелькал. Узкая голова чуть наклонилась набок, немигающие глаза разглядывали ее, разглядывали оценивающе, как смотрит Ута.

– Я не враг тебе и твоему племени. Клянусь этим даром зеленой матери,

– она протянула руку и поднесла цветок к ящерице, – смотри, я не причиню тебе вреда.

Язык, такой длинный, что, казалось, не может вмещаться в пасти животного, устремился вперед, почти коснулся цветка, снова скрылся. Ящерица сдвинулась к краю тропы, освобождая проход. Бриксия решила, что та поняла ее.

– Благодарю тебя, чешуйчатая, – негромко сказала она. – Пусть исполнятся твои желания.

Она прошла мимо стоящей на задних лапах ящерицы, заставляя себя не бояться. Она должна показать, что уходит и никакого вреда не причинит.

Она не позволила себе идти быстрее. Если это создание принадлежит Тьме, цветок снова оказался ее достойным хранителем. Ну, а если ящерица – союзница Света, цветок послужил пропуском.

Тропа продолжалась, и Бриксия задумалась, через какой же большой холм она проходит. Тропа не опускалась и не поднималась. Хоть тут не было гравия, который резал бы изношенные подошвы, ноги у нее горели, она очень устала. Но отдыхать в этой тьме, нет, она не может заставить себя сделать это.

Наконец она, хромая, вышла под открытое небо. И увидела долину в форме бассейна, окруженную высокими склонами, некруто опускающимися вниз. С того места, где она стоит, никакого прохода в этих стенах не видно.

Но ее внимание сразу привлекла середина этой долины, точнее вода в ней. На ближайшем к ней берегу горел костер, от него поднимался тонкий столб дыма. От воды к костру направлялся мальчик. Лорда Марбона она не видела; может, он лежит в высокой траве.

Ее привлекла вода больше, чем общество. Задержалась она, только чтобы снова спрятать цветок. Потом пошла, опираясь на копье. Мягкая трава принесла облегчение.

Она уже прошла половину расстояния до озера, когда рядом с ней из травы неслышно появилась Ута. Кошка громко мяукнула, повернулась и повела Бриксию к маленькому лагерю. Но мальчик не разделял гостеприимства животного.

– Зачем ты пришла? – Враждебность его с их первой встречи не уменьшилась.

Ответ Бриксия дала, не сознавая, что говорит. Как будто эти слова продиктовал ей кто-то другой.

– Должно быть трое… трое должны искать… и одна… найти и потерять…

Лорд Марбон действительно лежал в траве. Он приподнялся, словно ее слова снова пробудили в нем способность связно мыслить.

– Так должно быть… четвертая… Это так. Три пойдут… одна достигнет… Поистине это так.

8

Мальчик рявкнул:

– Ты смеешь укреплять его в этом безумии? Он не слушает меня после выхода из потайного пути. Говорит только о Сокровище и готов загнать себя до смерти.

Может, и не слушает, но лицо лорда Марбона больше не было пустым и лишенным разума. Однако смотрел он не на них, а на озеро, смотрел требовательно. На его лице появилось выражение недоумения.

– Оно там – и однако его нет там… – Голос его звучал вопросительно.

– Как может что-то быть и не быть одновременно? Это не пустая легенда, я нахожусь на земле Зарстора!

Мальчик продолжал хмуриться, глядя на Бриксию.

– Видишь? Ночь и день он шел сюда, как будто сразу знал, после Эггерсдейла, куда идет. Как будто искал хорошо знакомое место… но мне он ничего не говорит!

Ута оставила девушку, подошла к краю озера. Вода не окружена растительностью, на берегах ничего не растет. Только четкая линия песка и овальная сине-зеленая жемчужина, неестественно ясная, подернутая темным серебром.

Кошка через плечо оглянулась на троих людей. Словно призывала следить за ее действиями. Изящно коснулась лапой воды, ровная поверхность заколебалась. Больше ничего не видно на этом ровном зеркале. Насекомые не касались поверхности, пузыри рыб не разрывали ее.

Бриксия обошла мальчика и направилась к кошке. Опустила копье, всмотрелась в свое отражение. Но никакого отражения не увидела.

На первый взгляд вода показалась нечистой, мутной под спокойной поверхностью. Нет, не мутной, потому что цвет ее не коричневый и не желтый. Бриксия осторожно протянула руку, потрогала жидкость, тепловатую, смочила пальцы. Быстро отдернула пальцы и осмотрела их. Никаких следов на загорелой коже. Поднесла руку к носу: никакого запаха.

Однако ясно, что озеро необычное, если судить по стандартам Дейла. И тут, когда она снова наклонилась, чтобы рассмотреть, что под поверхностью, цветок выпал у нее из-за пазухи. Она попыталась подхватить его, но он отлетел.

Девушка взяла копье, чтобы подтянуть его, но тут мальчик воскликнул:

– Что… что происходит?

Цветок поплыл по поверхности, но не произвольно. Он удалялся от берега по широкой спирали. И там, где он проходил, вода прояснялась. Цвет сохранялся, но становились видны глубины.

Под прозрачной поверхностью появились стены и купола. Под озером какое-то поселение, а может, одно обширное здание странной формы.

Чем дальше уплывал цветок, тем отчетливее становилось то, что он открывал. Резьба на затонувших стенах, цвета, приглушенные слоем воды. Все дальше к центру озера уходило здание. И не было видно никаких признаков разрушения или эрозии.

– Ан-Як!

Бриксия, вздрогнув от неожиданного звука, спаслась от падения в воду, схватившись за длинную траву.

– Лорд!

Марбон миновал ее решительным длинным шагом, остановился он, только когда вода стала ему по пояс. Он протянул руки к тому, что лежит под водой. Мальчик с плеском устремился за ним, пытаясь оттащить.

– Нет, лорд!

Марбон вырывался, чтобы глубже войти в воду. Он даже не смотрел на своего спутника, внимание его было полностью поглощено тем, что открывал цветок.

– Пусти! – Он отбросил мальчика в сторону. Но Бриксия, которая обрела равновесие, схватила его сзади за плечи. И удержала, несмотря на его попытки освободиться, а потом ей пришел на помощь мальчик.

Им удалось вытащить его из озера. Тут он потерял силы, обвис, и им пришлось вести его к костру. Уложив ставшего вдруг апатичным человека, Бриксия сказала мальчику:

– Мы смогли одолеть его, потому что он слаб. Но не думаю, чтобы удалось увести его отсюда.

Мальчик опустился на колени и коснулся лица хозяина.

– Знаю. Он… он околдован! Что это ты бросила в воду? Оно вызвало…

Бриксия отошла.

– Я ничего не бросала. Выпало у меня из рубашки. Это цветок. Но он хорошо служил мне. – Она кратко рассказала о дереве и цветке.

– Кто знает, что еще можно найти в пустыне? – закончила она. – Здесь может быть многое принадлежавшее Древним. Твой лорд назвал это, – она указала на воду. – Его он искал? Здесь действительно есть сокровище?

– Откуда мне знать? Он как одержимый, у меня не было выхода, только идти за ним. Он шел без отдыха, не ел и не пил, не давал мне остановиться. Погрузился в свои мысли; кто знает, о чем они?

Бриксия снова взглянула на озеро.

– Ясно, что его нелегко увести отсюда. И унести его мы не сможем.

Мальчик сжал кулаки, ударил ими по земле, лицо его исказилось от страха и тревоги.

– Правда… – Говорил он негромко, слова произносил с трудом. – Не знаю, что делать. Раньше он был как ребенок, и я мог его вести. Я привел его в Эггерсдейл, потому что думал, что там к нему вернется разум. А теперь он привел меня сюда… и он далек от меня, словно нас разделяет море. Он околдован, и я не знаю, как снять эти чары. Ничего не могу придумать. Об этом Сокровище знаю только с его слов. Но суть его – для меня тайна. – Он закрыл лицо руками.

Бриксия прикусила губу. Скоро ночь. Она осмотрелась, привычно оценивая местность. Никаких деревьев, никакого укрытия. Костер горит на прибрежном гравии, но нет даже камней, чтобы соорудить баррикаду. Цветка она не видела; если он еще плавает, что где-то в центре озера.

Девушке не нравилась перспектива ночи в открытом месте. Но лучшего места для лагеря она не видела. Медленно снова подошла к озеру.

От жажды жгло горло. И хоть она боялась этой воды, а еще больше того, что она скрывает, девушка наклонилась, набрала в пригоршни воду и осторожно поднесла к губам. Никакого вкуса и запаха. Ута присела рядом и принялась лакать воду. Можно ли поверить чувствам кошки?

Нескольких капель из рук ей не хватило. Фаталистически пожав плечами, девушка набрала еще и стала пить, потом плеснула воды на лоб. Вода освежила ее, подкрепила решимость противостоять тому, что может их ждать.

Глядя на озеро, она почти ожидала, что вернется замутненность, снова спрячет строения внизу. Но этого не происходило, она по-прежнему видела стену, купол, крышу и так в глубину.

Прямо перед ней начиналась мощеная дорога, ведущая к стенам.

Запах жареного мяса вернул ее к костру. Мальчик жарил освежеванного прыгуна, четвертушки которого насадил на палки.

– Он еще спит? – Бриксия кивнула в сторону лорда Марбона.

– Спит… или околдован. Кто может сказать? Ешь, если хочешь, – неловко предложил он, не глядя на нее.

– Ты из рода? – спросила она, поворачивая палку, чтобы мясо жарилось равномерно.

– Меня усыновили в Эггерсдейле. – Он смотрел в огонь. – Я тебе говорил, я младший сын маршала Истворда, меня зовут Двед. – Он пожал плечами. – Наверно, больше некому звать меня так. Истворд давно разрушен. Эггерсдейл ты видела. Он мертв…

– Яртар?..

Они повернули головы. Лорд Марбон приподнялся на локте. Он смотрел на Бриксию. Она уже хотела отказаться, сказать, что она не та, кого он ищет, но пальцы юноши с силой сжали ей руку. Она догадалась, чего он хочет: уступить лорду Марбону и, может, тем самым увести его от озера. Или заставить его объяснить свою одержимость. Как можно более низким голосом Бриксия ответила:

– Да, лорд?

– Все как ты говорил! – Лицо у него было оживленное, радостное. – Ан-Як! Ты видел его, в озере? – Лорд Марбон сел. В нем чувствовалась сила, Бриксия увидела совсем другого человека.

– Это здесь. – Она отвечала как можно короче, чтобы не выдать себя каким-нибудь словом.

– Точно как в легенде, о которой ты говорил. – Марбон кивнул. – Если Ан-Як здесь, в нем может находиться и Сокровище… а с ним… да, с ним! – Он с силой свел руки. – Что мы с ним сделаем, Яртар? Сведем с неба луну, чтоб давала нам свет? Или звезды? Будем как Древние? У того, кто обладает Сокровищем, нет ограничений!

– Между нами и им озеро, – негромко сказала Бриксия. – Тут колдовство, лорд.

– Конечно. – Он кивнул. – Но должен быть путь. – Он взглянул на потемневшее небо. – Ничто ценное не приходит к человеку легко. Мы найдем путь, найдем с рассветом.

– Лорд, без сил человек ничего не сделает. – Двед взял одну из палочек с мясом и протянул Марбону. – Ешь и пей. Готовься к тому, что тебя ждет днем.

– Разумные слова. – Лорд Марбон взял палку, потом слегка нахмурился, разглядывая лицо мальчика в свете костра. – Ты… ты… Двед! – Он выкрикнул это слово торжествующе. – Но… как… – Слегка покачал головой, на лице появился отголосок прежней пустоты. – Нет! – Голос его снова прозвучал резко. – Ты приемыш. Ты появился у нас прошлой осенью.

Лицо Дведа осветилось надеждой.

– Да, мой лорд. И… – но он оборвал себя на полуслове. – И… – Очевидно, пытался сменить тему. – Мы пришли сюда, но до сих пор, милорд, ты не рассказал нам, что за сокровище мы ищем.

Бриксия была довольна его находчивостью. Пока Марбон не впал в свою привычную апатию, нужно узнать как можно больше.

– Сокровище… – медленно ответил Марбон. – Это легенда… Яртар лучше знает ее. Расскажи парню, брат… – Он повернулся к Бриксии.

Итак, находчивость мальчика все-таки была ошибкой. Бриксия пыталась вспомнить слова песни, которую слышала в Эггерсдейле.

– Это песня, лорд, старая песня…

– Песня, да. Но мы доказали, что в ней правда. Вот погруженный в воду Ан-Як. Мы нашли его! Расскажи нам о Сокровище, Яртар. Это история моего и твоего рода, ты лучше ее знаешь.

Бриксия оказалась в ловушке.

– Лорд, это и твоя история.

Он внимательно смотрел на нее через костер.

– Яртар, почему ты называешь меня «лорд»? Разве мы не братья?

Бриксия не смогла найти ответ.

– Ты не Яртар! – Марбон отбросил жареное мясо. Прежде чем она смогла встать, он оказался рядом, двигаясь с кошачьей ловкостью и быстротой. Схватил ее за плечи, повернул лицом к себе.

– Кто ты? – Он тряс ее изо всех сил, но теперь она сопротивлялась. Сама схватила его за запястья и напрягала все силы, чтобы вырваться. – Кто ты? – вторично спросил он.

– Я есть я… Бриксия… – Она пнула его по голени и ахнула от боли в ноге. Потом резко повернула голову и впилась зубами в его запястье с той дикой яростью, с какой могла бы сопротивляться Ута.

Он закричал и отбросил ее от себя, она упала в траву. Но у нее хватило сил и ярости, чтобы перевернуться и тут же вскочить. Копье осталось у огня, но она уже держала в руке нож.

Но он не последовал за ней. Напротив, покачнулся, поднял руку, глядя на оставленные зубами следы. Потом посмотрел на Дведа.

– А где Яртар? Он был здесь… а потом… колдовство! Где Яртар? Почему у него была другая внешность.

– Лорд, ты спал, и тебе это приснилось. Иди поешь…

Бриксия следила, как Двед ведет лорда к костру. Может, он сумеет успокоить Марбона. Ей во всяком случае пока лучше держаться подальше от костра, чтобы не тревожить его. Она голодными глазами поглядела на мясо.

Дведу удалось успокоить Марбона. Он уговорил лорда сесть, снова дал ему мяса. Жизнь погасла в глазах Марбона, рот снова расслабился, исчезла сильная энергичная личность.