Текст книги "Изумрудный сад"

Глава 5

Входя в кабинет, Бентли едва слышно постучал в дверь. Дезмонд со стуком отставил полупустой стакан и, резко обернувшись, зло уставился на дворецкого:

– Бентли, будь столь любезен, научись сначала стучать, а уже потом входить в комнату.

– Постараюсь, сэр. – Бентли вытянулся по стойке «смирно». – А пока мне необходимо все-таки поговорить с вами.

– Я не настроен вести беседы. – Дезмонд отвернулся и прикончил остатки коньяка в два глотка.

– Это очевидно, ваша светлость, – сухо заметил Бентли. – Что даже к лучшему, в противном случае вы весьма скоро не смогли бы не только беседовать, но даже произнести членораздельно хотя бы один звук. Скажу больше, – продолжил он, пока Дезмонд снова наполнял свой стакан, – если вы будете продолжать в таком темпе, вы не сможете не только говорить, но даже сохранять вертикальное положение без посторонней помощи.

– Благодарю за ненужную оценку моей трезвости, – отрезал Дезмонд. – А теперь прошу меня простить…

– Я бы рад, ваша светлость, но, как я уже сказал, мне нужно с вами поговорить.

– Ладно. Что там такое? – Дезмонд снова повернулся к дворецкому, слегка качнувшись при этом.

– Могу ли я предположить, что вы захотите переехать из ваших теперешних покоев в спальню хозяина?

– Да, рано или поздно это придется сделать.

– Я так и думал, поэтому взял на себя смелость собрать вещи вашего отца и подготовить их для переноса в кладовую. Дезмонд слегка смягчился:

– Ты поступил очень разумно, Бентли.

– Я сделал это для покойного герцога, сэр. – Последовала напряженная пауза, во время которой Дезмонд осушил свой стакан. – Однако, собирая личные вещи его светлости, я заметил, что не хватает резной шкатулки.

– Шкатулки?

– Да, ваша светлость. Той, что сделана в пару шкатулке герцогини.

– Разве Памела не завещала ее Бранди?

– Полагаю, да. Но то была шкатулка, принадлежавшая ее светлости, а я не могу найти шкатулку герцога.

– Ничем не могу тебе помочь, Бентли. – Дезмонд заморгал, безуспешно пытаясь сосредоточиться. – Не знаю, что сделал отец со своей шкатулкой. Да и, честно говоря, мне все равно. Меня сейчас тревожат более важные дела. Почему бы тебе не расспросить слуг? Может, кто-то ее переложил в другое место. – Взмахом руки велев дворецкому уйти, Дезмонд вновь повернулся к буфету и нахмурился, когда увидел, что стакан пуст. – Закрой за собой дверь, Бентли, – невнятно проговорил он и плеснул себе еще одну щедрую порцию коньяка.

– Слушаюсь, сэр. Я вижу, как вы заняты, поэтому прослежу, чтобы вас не побеспокоили.

Не уловив сарказма в голосе дворецкого, Дезмонд просто кивнул.

– Отлично, – пробормотал он, уткнувшись в стакан. – Просто отлично.

Бентли едва заметно состроил презрительную гримасу и покинул кабинет, ломая голову, какой сделать следующий шаг, чтобы отыскать пропавшую вещь. Неожиданно его осенило:

Сандерс. Если кто и знает, где находится шкатулка, то это лакей покойного герцога. Бентли, воплощение деловитости, повернулся и направился в крыло, где жила прислуга.

– Бентли, – окликнул его Квентин, который в эту секунду вошел в замок. Дворецкий замер:

– Да, мастер Квентин?

– Я должен немедленно с тобой поговорить.

– Слушаюсь. – Бентли повернул обратно, не задавая никаких вопросов.

– Пройдем в библиотеку, разговор должен остаться между нами.

– Очень хорошо, сэр.

Оказавшись за плотно прикрытой дверью библиотеки, Квентин тут же взял быка за рога без всяких вступлений.

– Дезмонд сообщил тебе, с какой целью нас вчера посетил Гловерс?

– Гловерс? А-а, это тот джентльмен с Боу-стрит. Нет, я решил, что ему просто нужно было сообщить вам и мастеру Дезмонду последние подробности несчастного случая, прежде чем официально закрыть дело.

– Хотел бы я, чтобы так и было. – Квентин потер виски. – Бентли, Гловерс приехал, чтобы сообщить нам следующее: отцовскую карету повредили, одна из осей была подпилена.

В лице Бентли не осталось ни кровинки.

– Нет.

– Боюсь, это правда. Моих родителей и Ардсли убили. Бентли понадобилась целая минута, чтобы взять себя в руки.

– Власти уже арестовали преступника, совершившего такое неслыханное злодейство?

– Власти даже не могут сказать, на чью именно жизнь покушались. У них нет ни подозреваемых, ни мотивов, ни малейшей зацепки.

– Ясно. – Бентли нахмурился. – Я начинаю понимать необычное поведение вашего брата.

– О чем ты?

– Мастер Дезмонд… его светлость… последние несколько часов сидит в кабинете и пьет одну рюмку за другой.

– По правде говоря, я не могу его осуждать, – вздохнул Квентин. – Каждый справляется с потрясением, как может. Дезмонд пьет. Я горюю. А Бранди, например, хочется самой задержать преступников.

– Как это похоже на мисс Бранди.

– Бентли, я отсутствовал четыре года. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне обо всем так, словно я сам был свидетелем происходящего.

– Сэр?

– Было ли за последние недели или месяцы какое-нибудь событие, заставившее тебя поверить, что жизнь одного из моих родителей… а может быть, обоих… находится в опасности?

Бентли отрицательно покачал головой:

– Небольшое разногласие действительно произошло. На днях вы о нем упоминали. Но ничего такого серьезного.

– Разногласие? Что ты такое говоришь? О чем это я упоминал?

Дворецкий закашлял от неловкости.

– Вы расспрашивали меня о мастере Дезмонде и о внезапных переменах, которые я заметил в его отношениях с людьми. Естественно, я предположил, что вы имеете в виду… – Бентли замолчал, подыскивая самые осторожные слова, – одного человека конкретно.

– Правильно. Я имел в виду его отношения с Бранди.

У Бентли отвисла челюсть.

– С мисс Бранди, сэр?

– Да. Дезмонд пытался меня уверить, будто у них серьезные отношения. Я просто хотел услышать от тебя подтверждение.

– Вы подразумеваете романтическое увлечение, милорд?

– Это подразумевал Дезмонд. – Квентин внимательно вглядывался в изумленное лицо Бентли. – Судя по твоему выражению, должен ли я предположить, что ты не согласен с утверждением моего брата?

– Абсолютно не согласен, милорд. Мастер Дезмонд проявлял большую заботу о мисс Бранди после несчастья. Почти не отходил от нее. С другой стороны, ей не к кому было обратиться – вы ведь находились в отъезде. Но говорить о серьезных отношениях?.. – Дворецкий с сомнением фыркнул. – По-моему, из них не получится пара. А вы как думаете, сэр?

– Я тоже так думаю. – Квентин встряхнул головой, испытав огромное облегчение от признания Бентли. Но он временно подавил это чувство, терзаемый более важной проблемой. – Бентли, ты только что вспомнил наш разговор, когда я интересовался, как переменился Дезмонд по отношению к людям. Но если ты имел в виду не Бранди, тогда кого же? – Бентли не отвечал. – Бентли, мои родители погибли. Я недавно узнал, что их хладнокровно убили. И хотя обычно я восхищаюсь твоей преданностью и осторожностью, в данном случае я настаиваю, чтобы ты отступил от своих принципов. Если не ради меня, то ради отца.

– Разумеется, сэр. – Бентли бросил осторожный взгляд на закрытую дверь. – Мне показалось, будто вы узнали о ссоре мастера Дезмонда с покойным герцогом.

– Еще одна? – Квентин саркастически выгнул брови. – Я бы не назвал это переменой. Отец и Дезмонд ссорились, сколько я помню. Хотя, – задумчиво добавил он, – сегодня Бранди упомянула, что в последние месяцы они прекрасно ладили. Очевидно, она ошиблась.

– Не будет преувеличением, мастер Квентин, если я скажу, что это была не обычная перебранка.

Что-то в голосе дворецкого заставило Квентина задуматься.

– А чем эта ссора отличалась от десятка предыдущих? Бентли сцепил руки за спиной, приготовившись исполнить свой долг – как бы ни было больно.

– Ссора была такая же, как все остальные, сэр: громкая, злая и проходила за закрытыми дверями. Но вот то, что произошло сразу после нее, заставило меня поверить в серьезность разногласий.

– И что же это?

– Ваш брат выбежал из комнаты – было очевидно, что он в сильном расстройстве. Через секунду появился покойный герцог и приказал мне вызвать в Колвертон мистера Хендрика с целью изменить завещание.

Квентин сощурился:

– Отец именно так выразился?

– Да, сэр, слово в слово. Он был опечален и взволнован одновременно.

– Ясно. Возможно, он успокоился и передумал.

– Нет. Письмо доставили, как распорядился ваш отец. Я сам отослал его. Мистер Хендрик явился без промедления на следующий день. Он и ваш отец провели несколько часов, запершись в библиотеке.

– Что они обсуждали?

– Не имею представления, сэр. Я не присутствовал при разговоре, а его светлость не стал больше со мной делиться.

– Проклятие! – Квентин провел рукой по волосам. – Что-то здесь не сходится. Если отец изменил завещание, почему это не выяснилось на вчерашнем оглашении? Не было сказано ни слова ни о каком дополнительном распоряжении или недавней поправке к существующему документу.

– Вот именно, сэр.

– Единственное логическое объяснение: отец скорее всего успел передумать, пока Эллард не уехал из Колвертона. Но почему? Что… или кто… убедил отца изменить решение?

В комнате повисла тяжелая тишина. Квентин громко откашлялся.

– Судя по твоему описанию бурной ссоры, мы можем смело предположить, что какие бы изменения ни намеревался сделать отец, они не были в пользу Дезмонда. Брат мог прийти в такую ярость, только если были затронуты его собственные интересы.

– Согласен, сэр. По правде говоря, мастер Дезмонд выкрикнул что-то в этом роде, когда выбежал из комнаты. В то время я не обратил внимания на его слова.

– Наверное, потому, что в прошлом он сотни раз в запальчивости обвинял отца без всяких на то оснований в намерении лишить его наследства. Тем не менее именно это предубеждение Дезмонда наводит на мысль, что он-то и заставил отца оставить завещание без изменений.

– Только ваш брат может подтвердить или опровергнуть это предположение. Вы постараетесь выяснить с ним этот вопрос?

– Нет. – Квентин решительно покачал головой. – Он только выпустит иголки – так происходит каждый раз, если дело касается отца и кого-нибудь из нас. Он чертовски неразумен. Вбил себе в голову, будто я был у отца любимчиком, хотя мы оба с тобой знаем, что это абсолютно не так. Нет, Бентли, разговор с Дезмондом не принесет ничего, кроме неприятностей. Кроме того, – продолжал Квентин, рассуждая вслух, – я уверен, Дезмонд никогда не просчитывает шаги вперед, если дело не касается его самого. А мы с тобой должны. Например, мы оба с тобой знаем, что отец и Дезмонд постоянно ссорились из-за неумения Дезмонда вести дела. Предположим, отец решился переделать завещание из-за какого-то поступка Дезмонда, который привел к плачевным результатам для одного или нескольких коллег отца.

– Я понял, куда вы клоните, милорд. Вы предполагаете, что возмущенный партнер, к тому же очень несдержанный, мог отомстить, повредив карету покойного герцога.

– Вот именно. В конце концов, даже если Дезмонд и совершил какую-то неосторожность, главой семейства Стилов являлся отец, поэтому он стал мишенью. – Квентин устало потер шею. – Я понимаю, что бреду наугад. Но кто-то убил моих родителей. И пока я не узнаю, кто это, мне придется рассмотреть любую возможность, даже самую невероятную.

– Разумеется, сэр. А как, позвольте вас спросить, вы намерены приступить к делу? И могу ли я чем-нибудь вам помочь?

– Ты должен сохранять наш разговор в тайне – по крайней мере какое-то время.

– Это само собой разумеется, милорд.

– Что касается меня, думаю, лучше всего начать со встречи с Хендриком. Он больше, чем кто-либо другой, знает, какие изменения в завещание хотел внести отец и были ли они действительно внесены. Я отправлюсь в Лондон на рассвете.

– Мудрое решение. Передать Уайту, чтобы он уложил ваши вещи?

– В этом нет необходимости. Я там пробуду всего лишь день.

Квентин нахмурился, столкнувшись с новой заботой – ее вызвала завтрашняя непредвиденная поездка в Лондон.

Бранди.

Ведь он намеревался с восходом солнца отправиться в Изумрудный домик и убедиться, что с ней все в порядке. После той ужасной новости, что он обрушил на нее, и неожиданного поцелуя, вызвавшего у обоих смятение чувств, ее душевное состояние наверняка далеко не спокойно.

Хотя, конечно, он слишком опекает ее. Бранди по своему характеру борец. И все же ему не хотелось оставлять ее одну. А на Дезмонда не приходилось рассчитывать как на надежную замену, пока он в таком состоянии, о котором говорил Бентли.

Так кто же мог поехать к ней, чтобы тонко и в то же время успешно отвлечь ее от мрачных мыслей до его возвращения? Ответ был совсем близко.

– Бентли. – Квентин со всей серьезностью посмотрел в глаза другу. – Я хочу попросить тебя об одолжении.

– Все, что угодно, сэр. Вам не придется просить дважды.

– Меня не будет в Котсуолде весь день. Ты, возможно, сочтешь это глупым, но я бы хотел, чтобы ты съездил в Изумрудный домик и проведал Бранди. Она не очень хорошо восприняла известие с Боу-стрит. Я беспокоюсь о ней. А Дезмонд, ты знаешь…

– Понимаю. Считайте, что это сделано.

– Спасибо, Бентли. Ты исключительный друг.

– Не за что, милорд. Я волнуюсь о мисс Бранди так же, как… – Последовала тактичная пауза. – Почти так же, как вы.

Квентин заморгал, пытаясь уловить, был ли скрытый. смысл в словах дворецкого. Но выражение лица Бентли осталось невозмутимым, он даже бровью не повел. Если он о чем-то и догадывался, то это было тщательно скрыто за маской достоинства.

Хотя как он мог что-то подозревать, когда Квентин сам точно не знал, что произошло в те чудесные мгновения, когда Бранди была в его объятиях?

– Это все, милорд? – едва дошел до него вопрос Бентли.: – Если так, то я вернусь к поиску, которым занимался, когда вы меня позвали.

– Хм-м? – рассеянно кивнул Квентин, все еще мысленно находясь за четыре мили отсюда на заросшем травой берегу ручья. – Разумеется, Бентли. Продолжай свои дела.

– Вы случайно не видели шкатулку вашего отца, сэр?

– Шкатулку отца?

Ему придется забыть вкус ее губ, мягкие изгибы прижавшегося к нему тела. Придется… но как? Как ему забыть изумительнейшее чудо, которое он едва вкусил?

Бранди… его единственное солнышко.

Как он умудрился быть так близко и ничего не видеть?

Тут Квентин вдруг понял, что Бентли вопросительно смотрит на него, явно ожидая ответа на вопрос – но какой, Квентин не имел представления.

– Прости, Бентли. О чем ты меня спросил? На лице дворецкого промелькнуло удивление.

– О шкатулке вашего отца, сэр. По-видимому, ее куда-то переставили. Я просто поинтересовался, вдруг вы видели ее где-нибудь.

– Нет, не видел, – отозвался Квентин, пытаясь придумать какой-нибудь полезный совет. – Возможно, раз шкатулка была завещана Дезмонду, он забрал ее в свои покои.

– Наверное, вы абсолютно правы, сэр. Когда я расспрашивал его светлость, он был в таком состоянии, что вряд ли мог бы вспомнить, чем он владеет. Лучше я расспрошу его завтра. – Решительно кивнув, Бентли направился к двери и взялся за ручку. – Доброй ночи, сэр. Надеюсь, мистер Хендрик ответит на все ваши вопросы.

Напоминание о предстоящей миссии подействовало на Квентина как ушат холодной воды: он сразу очнулся от грез.

– Я тоже на это надеюсь, Бентли, – напоследок произнес он. – Очень надеюсь.

– Питере, мне нужно повидать мистера Хендрика. Он у себя?

Клерк вскочил из-за стола и встревожено уставился на Квентина. Потом он схватил календарь и принялся нервно перелистывать страницы, все время качая головой.

– Прошу прощения, милорд, но мистер Хендрик или упустил из виду, что назначил с вами встречу, или я забыл записать вас на прием.

– Ни то, ни другое. Я не записан на прием, но уверен, что Эллард примет меня, учитывая серьезность ситуации, о которой Дезмонд сообщил ему вчера. Достаточно сказать, что после нашей последней встречи открылись ужасные обстоятельства. Я немедленно должен видеть Элларда.

– Входи, Квентин. – Дверь кабинета распахнулась, и Хендрик жестом пригласил гостя войти, тут же кивнув клерку. – Спасибо за старательность, Питере. Но лорд Квентин абсолютно прав. Учитывая серьезность ситуации, запись на прием не нужна.

– Слушаюсь, сэр. – Перепуганный человечек вытащил носовой платок и промокнул лоб, облегченно вздохнув.

– Не хочешь ли выпить чего-нибудь, Квентин? – спросил Эллард, закрывая за собой дверь. – Или сразу же перейдем к этому ужасному делу?

– Второе. – Квентин опустился на стул. – Эллард, я знаю, Дезмонд был у тебя вчера. Но вечером мы с ним не виделись, поэтому у меня не было возможности расспросить его, как ты отреагировал на заключение, к которому пришли власти.

– Как отреагировал? – заморгал Хендрик. – Я был в, ужасе.

Квентин покачал головой:

– Я не то имел в виду. Разумеется, ты был в ужасе. Я хотел узнать, можешь ли ты назвать кого-то, кто захотел бы причинить вред одному из моих родителей или Ардсли Таунзенду?

Хендрик задумчиво забарабанил кончиками пальцев по столу.

– Никого, – наконец произнес он. – Памела, Кентон и Ардсли были трое самых любимых и уважаемых членов общества. У меня в голове не укладывается, что кто-то мог намеренно причинить им зло.

– Ты в точности повторяешь мои мысли. – Квентин нахмурился, глядя в одну точку. – Я долго думал, пытаясь найти ответ, но пока без всякого успеха. Однако мне пришло в голову, что следует воспользоваться твоим предложением и взглянуть на завещания родителей.

– Их завещания? – Хендрик недоверчиво посмотрел на Квентина. – Каким образом последнее волеизъявление подскажет тебе личность убийцы?

– Я вовсе этого не утверждаю. – Квентин наклонился вперед. – Эллард, когда были составлены завещания родителей?

– Когда? Наверное, лет десять назад. Я велю Питерсу принести их и тогда смогу назвать точную дату. А ты внимательно ознакомишься с ними.

– Буду очень благодарен. Пока Питере ищет завещания, скажи мне, есть ли у тебя какие-нибудь другие отцовские документы, деловые бумаги, например?

– Разумеется. Я скажу, чтобы Питере принес всю папку. – Поверенный вышел из кабинета, чтобы отдать краткие распоряжения, и сразу вернулся. – Квентин, могу я спросить, что ты ищешь?

– У меня нет на это ответа, Эллард, – не потому, что я темню, а потому, что просто не знаю. Мне только известно, что власти зашли в тупик, и я должен сделать все, что в моих силах, чтобы отыскать ублюдка, который убил моих родителей.

– Понимаю. – Хендрик взглянул на Питерса, который вошел в кабинет с толстой папкой в руках.

– Здесь все, сэр, – сообщил клерк, положив папку на стол Хендрика. – Документы сложены в хронологическом порядке.

– Спасибо, Питере, можешь идти. – Хендрик открыл папку и вынул первый документ. – Завещание твоего отца, – объявил он, вручая бумагу Квентину.

Как только завещание оказалось в его руках, Квентин тут же взглянул на дату.

– Хендрик, здесь указано «20 мая 1804 года».

– Как я и сказал, десять лет назад.

– А были внесены какие-нибудь изменения? Дополнительные условия?

– Ни одного.

– Тогда объясни мне, почему отец вызвал тебя в Колвертон на прошлой неделе, имея цель изменить завещание. Хендрик вздохнул, но глаз не отвел.

– Я надеялся, что ты не узнаешь об этой встрече.

– Так она все-таки произошла?

– Да, произошла. Кентон намеревался изменить один пункт своего завещания. К счастью, я сумел разубедить его до того, как дело было сделано. А так как изменения не были внесены, я не видел причин поднимать этот вопрос, чтобы не доставлять тебе лишних огорчений.

– Но что все-таки было? Какую часть завещания хотел изменить отец и почему эта поправка могла расстроить меня?

Хендрик медленно перевел дыхание, теребя перо.

– Изумрудный домик, – наконец произнес он. – Кентон пожелал изменить условия его наследования.

– Изумрудный домик? – Квентин ожидал чего угодно, но только не этого.

– Да. Твой отец очень любил тебя, Квентин, – заверил его Хендрик, приступая к объяснению.

– Не стоит утешать меня, как ребенка, Эллард. Я знаю, какие чувства отец питал ко мне и Дезмонду. Говори по существу.

– Очень хорошо. – Хендрик сложил руки на столе. – Согласно настоящему завещанию, тому, которое я зачитал два дня назад, Изумрудный домик переходил к тебе. И Кентон, и Памела решили, что домик должен являться частью твоего наследства. Однако шло время, и Кентон начал беспокоиться. Ты не проявлял никакого интереса к выбору жены и не собирался бросать военную карьеру или хотя бы поставить ее на второе место после женитьбы и семьи. Другими словами, ты оставался холостым человеком, без наследников, и вел жизнь, полную каждодневного риска. Какова была бы судьба Изумрудного домика, если бы ты умер, не оставив наследника?

– Смею предположить, что Дезмонд в таком случае унаследовал бы все мое состояние вместе с Изумрудным домиком.

– Вот именно. – Хендрик приподнял бровь. – А ты уверен, что твой брат обрадовался бы такому дару? И берег его, как того желала Памела?

– Я вижу, куда ты клонишь, – тихо ответил Квентин. – Итак, как же хотел отец распорядиться Изумрудным домиком?

– Он планировал отписать его непосредственно Брандис и таким образом уберечь от далеко не заботливых рук твоего брата.

– Если бы отец так поступил, я бы понял. Бранди любит летний дом не меньше меня, да и мама была бы спокойна, что имение перейдет к надежному хозяину.

– Правильно, но в таком случае оно навсегда бы ушло из вашей семьи. Предположим, в один прекрасный день ты все-таки женишься, заведешь семью. Разве тебе не хотелось бы, чтобы твои дети радовались той красоте, которой так дорожили твои родители, да и ты тоже?

– Я не думал об этом, но, наверное, да, хотелось бы.

– Поэтому я дал Кентону совет, который достигал обе цели: сохранить домик за тобой и одновременно определить его будущее.

– Каким образом?

– Я убедил его оставить завещание в прежнем виде, а взамен торжественно пообещал поговорить с тобой, когда ты вернешься в Котсуолд. Я так и собирался поступить, но попозже, когда рана немного затянется.

– И о чем же ты хотел со мной поговорить? – чуть суховато и одновременно насмешливо спросил Квентин, – О прелестях брака? Или ты просто намеревался потащить меня к алтарю, ведя на привязи какую-нибудь ни о чем не подозревающую девицу?

– Разумеется, нет. Я просто хотел объяснить тебе ситуацию – что я сейчас и делаю – и предложить, чтобы ты сам распорядился Изумрудным домиком на случай своей смерти.

– Отец мог бы сам это сделать, передав домик в наследование Бранди, если вдруг я умру, не оставив наследников.

– Да, Кентон тоже это предлагал. Но я ему объяснил, что такое решение было бы поспешным, к тому же несправедливым по отношению к тебе. Он и Памела всей душой желали, чтобы Изумрудный домик был твоим, поэтому распоряжения О дальнейшей судьбе поместья по всем правилам следовало отдавать тебе. И хотя я со своей стороны должен был всячески убеждать тебя отписать домик твоим наследникам, в то же самое время я полагал, что определить будущего хозяина поместья надлежит именно тебе.

– И отец согласился?

– Да. По-моему, Кентон никогда по-настоящему не сомневался, что ты отдашь правильные распоряжения. По правде говоря, я думаю, что беспокойство за твою жизнь на время затмило его разум, иначе он никогда бы не решился изменить свои планы относительно домика. Как бы то ни было, после нашего с ним разговора Кентон в конце концов понял, что если война закончится и ты вернешься домой, то несправедливо и совершенно не нужно переделывать завещание. Он согласился подождать, доверив тебе заботу о поместье. Кентон просил только, чтобы ты сделал это письменно – быстро и рационально, пока тебя вновь не призвали на военную службу.

– Понятно. – Квентин задумался над словами Хендрика. – Иными словами, мне предстоит распорядиться Изумрудным домиком, решив, заводить семью и детей или нет; А если я все-таки предпочту остаться холостяком, тогда отписать домик Бранди.

– Таковы были бы мои рекомендации. – Хендрик застенчиво улыбнулся. – Разумеется, я еще раз повторяю, решение остается только за тобой. И само собой, даже если ты согласишься, составление соответствующего документа мы отложим до тех пор, пока не будет раскрыто это жуткое преступление.

– Определенно. – Квентин поднялся с кресла, положив завещание Кентона на стол. – Кроме того, пока не обнаружен убийца родителей, никакой проблемы не существует. Потому что до тех пор я не намерен возвращаться в армию. Следовательно, нет никакой опасности, что моя жизнь оборвется от пули, и Изумрудный домик, таким образом, благополучно и совершенно законно принадлежит мне.

– Конечно. – Хендрик показал на папку. – Ты не хочешь просмотреть остальные документы Кентона?

– Да, не откажусь.

Снова опустившись в кресло, Квентин подвинул к себе папку и принялся перелистывать страницы в надежде обнаружить хотя бы малейшую зацепку. Но все, что он нашел, – многочисленные деловые документы, предельно ясные и безобидные, не предвещавшие ничего зловещего или пагубного ни для одной из сторон.

– Это все? – спросил Квентин, взглянув на последний документ.

– Да. Соглашение, которое ты держишь, еще не подписано. Мы с Кентоном как раз обсуждали его, когда… – Хендрик осекся, не договорив.

Слова поверенного что-то напомнили Квентину, и он снова поднес документ к глазам, чтобы прочитать его внимательно.

– Вы об этом говорили с Дезмондом два дня назад, когда я пришел в контору?

– Что?

– Когда я пришел в тот день, Дезмонд упомянул, что вы с ним оговаривали окончательные условия делового соглашения. Это о нем шла речь?

– Вообще-то да. – Хендрик чуть подался вперед. – Это проект соглашения между клиентом и адвокатом, составленный твоим отцом и мною.

– Я вижу. – Квентин быстро пробежал глазами документ, удостоверившись, что это обычное соглашение, по которому Хендрик был обязан вести дела семьи Стилов в течение пяти лет, получая ежегодно внушительную, но не выходящую за рамки разумного сумму в десять тысяч фунтов. – Здесь все как будто в порядке, – сказал Квентин, возвращая документ в папку. – Так какой же пункт Дезмонд захотел обсудить с тобой?

– Пункт, касающийся моего вознаграждения. – Взор Хендрика затуманила печаль. – Если ты заметил, этот неподписанный документ – единственное соглашение между Кентоном и мной во всей папке. Причина этого в том, что, по-моему, сама идея составить письменное соглашение за подписью твоего отца была абсурдной и ненужной. Кентон был тонкий тактичный человек, я представлял его деловые интересы много лет. Он и так проявлял чрезмерную щедрость ко мне. Поэтому каждый раз, когда он поднимал вопрос о письменном соглашении, я отнекивался. Но Кентона нельзя было переубедить. Он настаивал на том, что раз я защищаю его интересы, мне следует защищать и свои собственные. В конце концов я сдался. Вот так появилось это соглашение. Очевидно, Дезмонд, который присутствовал в конторе, когда Кентон оговаривал условия, захотел удостовериться, что желание отца выполняется в точности, как первоначально задумывалось. Но если ты другого мнения, я буду рад обсудить с тобой любые пункты или вообще порвать в клочки дурацкий документ.

– Ни в коем случае. – Квентин закрыл папку и положил на стол. – Я уже сказал, что с документом все в порядке, и я согласен с решением Дезмонда исполнить волю отца. Что касается твоего вознаграждения, то ты прав. Отец был чрезвычайно щедрый человек. А еще он отлично разбирался в делах и умел считать деньги. Поэтому, если он решил, что твои услуги стоят такой суммы, значит, они стоят никак не меньше. – С этими словами Квентин вновь поднялся. – Благодарю за терпение, Эллард. Не стану дольше задерживать тебя.

– Ерунда, – отмахнулся Хендрик, тоже вставая. – Ты не отнял у меня ни минуты. Сейчас важно узнать, кто убил твоих родителей. Как бы мне хотелось хоть чем-то помочь тебе!

– Мне тоже. Но по крайней мере мы исключили большую часть деловых партнеров отца из числа подозреваемых. – Квентин замолчал, глубоко задумавшись.

– Что такое? Мы что-то упустили из виду?

– Нет, не совсем. Мне просто пришло в голову, что мы просмотрели лишь бумаги отца. Хендрик очень удивился:

– Я не держал отдельно бумаги Памелы, если ты это имеешь в виду.

– Я говорил не о матери. Я подразумевал Ардсли. – Квентин поднял руку, предвидя возражения Хендрика. – Эллард, я сознаю, что не имею законных прав просматривать бумаги Ардсли. Я и не прошу тебя об этом. Но ты оказал бы мне великую услугу, если бы просмотрел их содержание – немедленно, если можно – и сообщил Дезмонду, раз он теперь наделен полномочиями вести все дела Таунзендов, о любой мало-мальски подозрительной детали.

– Считай, что это сделано, – торжественно пообещал Хендрик. – Я немедленно займусь документами Ардсли и все, что обнаружу, доведу до сведения Дезмонда. Даю тебе слово.

– Очень тебе благодарен, – ответил Квентин. – Всего хорошего, Эллард.

– Всего хорошего. И, пожалуйста, держи меня в курсе всех новостей – всех без исключения.

– Конечно.

Хендрик уставился вслед Квентину, обдумывая задачу, которую ему предстояло решить. Он слышал вполуха, как Питере попрощался с посетителем и тихо закрыл за ним входную дверь. Очнувшись от задумчивости, Хендрик встал, пересек кабинет в пять широких шагов и оказался у стола Питерса.

– Могу чем-нибудь быть полезен, сэр?

– Да, Питере, можешь. Во-первых, найди мне папку с документами Ардсли Таунзенда. Затем отошли письмо новому герцогу Колвертона. Напиши, что мне нужно срочно с ним увидеться. Завтра. В одиннадцать часов. В моей конторе.

– А если он не согласится, сэр?

Хендрик был уже на полдороге к своему столу.

– Согласится.